Охэйо первым нырнул в полумрак — он ступал осторожно и медленно, давая привыкнуть глазам. Алина и Лэйми шли за ним, невольно взявшись за руки. Им нравилось касаться друг друга.

Шагов через сто впереди слабо блеснула стена. В ней была вторая запертая дверь. Лэйми открыл её так же, как и первую. Коридор впадал здесь в поперечный, более широкий и тоже почти темный. Далеко справа и слева в стене слабо светились проемы — именно из них доносился этот непрерывный гул. Осторожно ступая босиком по холодному полу, Лэйми повернул туда. Охэйо теперь шел за ним. Алина невинно касалась ладонью его поясницы.

Они повернули ещё раз. Коридор, кончаясь низкой, по пояс ему, стенкой, обрывался в пустоту громадного круглого зала поперечником метров в полтораста. Его плоский свод и гладкая кольцевая стена были словно отлиты из полированного темного стекла. До пола здесь было метров тридцать, до основания свода — не меньше десяти. Середину зала занимала многогранная конструкция из белой стали. До неё было метров двадцать, её верх был чуть выше его глаз. Она медленно вращалась, издавая низкий, почти инфразвуковой гул. Пол вибрировал, но Лэйми чувствовал, что содрогалась самая ткань мироздания. Здесь было средоточие чудовищной, непредставимой Силы.

Юноша ошалело осматривался. Громадное помещение было погружено в полумрак. Из стен под его сводом выступали длинные изогнутые рога, над ними горели яркие сизые огни без четких границ — казалось, они висят прямо в воздухе. Пол метра на четыре был залит прозрачной водой. Она стремительно неслась вдоль стен зала, увлеченная вращением грандиозной центральной конструкции. Её назначение было совершенно непонятно. Сбоку она походила на исполинскую шестерню. Над её центром на свод падал яркий свет и Лэйми показалось, что воздух там мерцает с неприятной для глаз быстротой.

Здесь было жарко и сыро, гул и неустанное вращение громадной машины буквально гипнотизировали. Юноша зажмурился и помотал головой. Стена под проемом оказалась совершенно гладкой. В этот зал нельзя было войти, — разве что прыгнуть в воду, — но ничем хорошим это наверняка не кончилось бы.

Они вернулись в широкий поперечный коридор, почти совсем темный. Лэйми повернул направо, и почти сразу наткнулся на новую дверь. Едва он её отпер, вспыхнул яркий свет.

Тут был, наверное, отсек управления — в двух боковых стенах темнели большие экраны, окруженные россыпью других, всё уменьшавшихся, и странной формы сидения — на них надо было садиться на пятки и тогда многочисленные мягкие выступы охватывали его бедра и зад. Может, это было и удобно, но слишком непривычно. К тому же, здесь не нашлось ни пультов, ни приборов, ничего — лишь какие-то фасеточные выступы над экранами. Они могли быть камерами, украшениями или ещё чем-нибудь. Чтобы разобраться во всем этом, требовалось время — он даже не представлял, сколько, ведь знаний у него немного...

— Пойдем, посмотрим, что в другой стороне, — Алина потянула его за руку.

— Послушайте, — вдруг сказал Охэйо, — мы не сможем оставаться тут долго. Я не знаю, сколько времени пройдет до того, как наши легкие обуглятся, но жить здесь нельзя. Это место не для того, чтобы в нем прятались. Оно строилось в расчете на то, что случилось, на появление этих... тварей. Возможно, эта машина может как-то исправить ситуацию. Но мы не знаем, как именно, а если постараемся выяснить, то наверняка прежде умрем.

— И что же ты предлагаешь? — спросил Лэйми. — Вернуться назад?

— Да. Видишь ли... я знаю человека, который может вытащить нас отсюда. Очень быстро. Только для этого нам нужно выбраться за город, в дюны Иккемия.

— В первый раз слышу. Где это?

— Возле Верхнего Озера. Тридцать миль от города.

— Далеко... Пешком мы туда не дойдем — это ясно. Нам нужна машина. И оружие.

— Оружие есть во дворце, — внезапно сказала Алина. — Сколько угодно. Но мы же не можем туда вернуться!

— Почему же? — теперь Охэйо смотрел на неё с уважением. — Мы можем выйти на подводной лодке в реку, пристать к берегу и подняться по нему. Тогда до дворца останется всего несколько минут пути. Это не самый удобный путь, конечно, но лучшего у нас нет.

— Без оружия мы вряд ли дойдем до дворца, — Лэйми, однако, понимал, что им придется попробовать. — Но по мне лучше рискнуть, чем ждать неизвестно чего, пока другие перебьют этих тварей... или не перебьют. Где там оружие, Алина?

— В комнате охраны — той, где переключатель. Если бы вы не бежали, как на пожар...

Лэйми с досадой хватил кулаком по стене. Впрочем, он понимал, что это глупо. Случившегося не изменить.

— Какое там оружие? — спросил он.

— Не знаю. Всякое. Дробовики, пистолеты, эти, как их, автоматы, сама видела. А во дворе есть гараж. У тебя, Аннит, ключи начальника караула. Должны подойти.

— Ну так чего же мы ждем?

Лэйми хотел идти немедленно, Охэйо тоже, — но Алина с чисто женским любопытством заупрямилась, желая осмотреть всё, что только можно. Уступив ей, Лэйми отпер дверь в другом конце коридора — и попал в небольшое, тускло освещенное помещение.

Здесь вдоль стен шли узкие, высокие шкафы, забитые какими-то непонятными вещами, — толстые браслеты с индикаторами, массивные чемоданчики, длинные стержни, непонятно для чего предназначенные, — однако в одном из шкафов нашлось и оружие: что-то вроде коротких автоматов, только без магазина и приклада, с одной ручкой, очень изящно и точно сделанных.

— С ума сойти... — Охэйо медленно шел вдоль стен комнаты, трогая всё руками — казалось, он не верил своим глазам. — Всё это, должно быть, осталось от Основателей... А эта машина, должно быть, Эвергет...

— Что?

Охэйо повернулся к ним, опомнившись.

— Послушайте... это место... даже не клад. Оно имеет стратегическое значение. Секрет производства этих вещей давно утрачен. Даже в... — он снова спохватился и замолк.

— Ты знаешь, что это?

— Браслеты спутниковой связи. Тактические компьютеры — каждый может управлять батальоном солдат. Идемитные подкалиберные снаряды: тыкаешь их в обойму, заряжаешь пушку — и бабах! Эта штука может прикончить двухкилотонного Мроо. Только для нас — в данный момент — все эти вещи совершенно бесполезны.

— А что же тогда полезно?

— Вот это, — Охэйо снял с полки один из "автоматов". — Это протонный излучатель. Он убивает не только тела, но и сущности Мроо. Просто чудо, что мы нашли их. Если тут ещё есть и батареи...

Как оказалось, батареями служили латунные коробочки с контактами — они вставлялись снизу в рукоять. Лэйми, вслед за Охэйо, быстро зарядил оружие, прицелился в стену коридора и выстрелил.

Не было ни отдачи, ни звука, ни вспышки света. Просто оружие щелкнуло и где-то вдали, на стене, вспыхнуло, тотчас погаснув, темно-голубое сияние.

В тот же миг ледяной холод хлынул в тело Лэйми, выпивая жизнь. Гул громадной машины изменился, стал гневным. Почти сразу всё прекратилось, но ещё несколько мгновений в его глазах плавали радужные круги. Резко запахло озоном.

— Я же говорил правду! — возмутился Охэйо. — Не нужно тут больше стрелять. Наверно, это какая-то защита. Не знаю, как она тут работает, но надежно.

— Стена шевельнулась, — сказал он через минуту, и в его голосе был страх, — когда ты выстрелил. По ней вроде как волна прошла. По-моему, тут всё живое, что-ли.

По коже Лэйми побежали крупные мурашки. Он не знал, живое ли это место на самом деле, но оно, определенно, обладало своей разумной волей. И эта воля противостояла воле Мроо. Что, впрочем, вовсе не значило, что она дружелюбна к ним.

— Мы быстро берем оружие и уходим отсюда, — решил Охэйо. Никто и не подумал ему возражать.

Как сказал Охэйо, одной батареи хватало на 24 выстрела — а в кармашки портупеи их входила дюжина. Впрочем, они набили батареями и карманы — сколько поместилось — и кроме двух излучателей для себя прихватили ещё пару — на всякий случай.

Вооружившись и закрыв дверь, они вернулись к подводной лодке. Лэйми уже хотел забраться внутрь, но Алина взяла юношу за руки, рассматривая его.

— Постой, — тихо сказала она. — Быть может, мы все скоро умрем, но ты спас мне жизнь. И ты очень красивый. Хочешь?..

Лэйми смутился, опустив взгляд. Её нагая грудь слабо отблескивала золотом в теплом искусственном свете. Большие глаза в тени массы вьющихся черных волос казались таинственными и темными. Вдруг юноша слабо улыбнулся.

— Послушай... ты тоже мне нравишься, но я люблю другую девушку, так что... Извини. Можешь попросить Охэйо, если захочешь...

Алина улыбнулась.

— Ты мне нравишься больше. Нет, в самом деле. И я постараюсь, чтобы ты... полюбил меня. А пока веди нас.

Лэйми невозмутимо кивнул, решительно скользнув в люк.

Обратное плавание оказалось несложным — течение несло их. Когда они всплыли в главной шахте, он потянулся к кремальере, но Охэйо схватил его за руку.

— Постой. Там, снаружи — нормальное давление. Если ты откроешь люк — тебя просто выкинет наружу. Потом у всех нас закипит кровь. И мы...

— Что?

— Умрем.

— Что же нам делать?

— Надо стравить воздух... потихоньку. Я плохо разбираюсь в правилах декомпрессии, но мы были внутри недолго. Думаю, наша кровь не успела насытиться азотом.

Аннит осторожно приоткрыл клапан. Воздух тотчас резко зашипел и он, насколько мог, привернул кран, однако не закрыл его полностью.

Несколько минут они сидели молча, пытаясь почувствовать, не кипит ли их кровь. Но всё, что они ощущали, — влажная жара и боль в ушах.

Алина сидела возле Охэйо, прижимаясь к нему всё теснее. Её легкие ладони скользили по плечам и груди юноши. Потом она провела рукой по его животу — сверху вниз — и прошептала:

— Ты красивый, почти как твой друг. Давай займемся любовью? Сначала ты, потом он. Или наоборот.

Лэйми густо покраснел. Охэйо отвернулся. Алина обняла его сзади, прижалась к лопаткам холмиками груди, сжала зубами мочку его уха, легко и быстро, как белка, покусывая её. Аннит довольно грубо отпихнул её, но она не унималась.

Лэйми растерялся. Наглое бесстыдство Алины — одной из наложниц Председателя, между прочим! — привело его в ярость. Однако, он не знал, проживут ли они ещё хотя бы несколько часов, — и вовсе не хотел, чтобы она и Охэйо поссорились.

— Ладно, я согласен, — ответил он хмуро, и Охэйо оставалось только присоединиться к ним.

Они втроем устроились в проходе, на своей же сброшенной одежде, ласкаясь, скользили друг по другу ладонями, не особенно разбирая, кто тут девочка, а кто — мальчик. Алина ускользала от них, дразнила их быстрыми прикосновениями, пока они окончательно не ошалели. Тогда она приняла их — обеих сразу, упираясь пальцами расставленных босых ног в пол и сжав поднятыми руками кремальеру люка. Её гибкое тело трепетало между их тел, она всхлипывала от пронзительного наслаждения, закинув голову на плечо Охэйо. Лэйми нравилось любить её так — нагим, стоя...

По всему его телу прошла волна судорог, туго сжимая трепещущие от ослепляющей истомы мускулы... и по телу Охэйо... Алина рывком изогнула стан и вскрикнула, замерев на миг... несколько последних бешеных содроганий... и клубок из трех влажных тел распался.

С минуту они отдыхали, прижавшись друг к другу и часто дыша. Лэйми всё ещё чувствовал цепенящую паутинку особенно глубокого, нежнейшего наслаждения. Потом он отстранился от девушки, словно проснувшись. Его щеки потемнели от запоздалого стыда и он не знал, куда девать глаза. Однако, ему было очень легко и хорошо, и даже возможная смерть теперь совсем не казалась страшной.

Глава 12:

Осень Огня

Гитоград, 0-й год Зеркала Мира,

Вторая Реальность.

Найко сидел, склонившись над открытым компьютером и стараясь не замечать царившей вокруг испуганной суматохи. Охэйо поступил очень разумно, решив занять их всех делом. Магнетронные взрывы на орбите прикончили в Малау всю связь. Но сообщения о том, что происходит вокруг, могли спасти им жизнь, так что все тут работали, как одержимые. Они и так уцелели только чудом — измученный снами Охэйо расставил вокруг Малау взвод тяжелых танков, и один из их экипажей спас их, отогнав Син-Мроо — одну из наиболее опасных форм, с прекрасными способностями к маскировке и разрушению психики своих жертв.

Малау была прекрасно защищена — шесть независимых генераторов силовых полей — в том числе два гигаджоулевой емкости, четыре 45-мегаваттных лучевых пушки на крыше и рота — 144 имперских гвардейца — но всё это не спасло бы её, если бы не танк. Подкалиберные идемитные снаряды были страшным оружием — вбиваясь с огромной скоростью в силовое поле, они поглощали его, словно губка, впитывали его энергию, — и, пресытившись ей, взрывались с невероятной силой, в несколько десятков раз превосходившей мощь того же веса тротила. Но и стоили они безумно дорого, так что запасы их были небольшими. Ещё какую-то пользу могли принести лучевые орудия — но толку от остального оружия в войне с Мроо было немного...

Вдруг за окнами вспыхнул белый, очень чистый свет — он был в несколько раз ярче солнечного — а секунды через три у Найко странно зашумело в голове, словно в плохо настроенном приемнике. В комнате вполнакала, сами по себе, зажглись лампы, в стальных корпусах процессорных модулей затрещало, там вспыхнул дрожащий бело-фиолетовый свет. На верхушках цилиндрических блоков памяти вспыхнул другой свет — зеленовато-белый — и они на глазах начали выгорать, словно бенгальские свечи.

Это длилось какие-то мгновения. Потом свет погас — везде и одновременно — а из чрева машины с негромким хлопком вырвалось чадное багровое пламя. Найко отшатнулся, начав заполошно сбивать его. Это ему удалось, но, выпрямившись, он увидел дым и языки пламени, выбивавшиеся из корпусов других компьютеров. Было ясно, что то же происходит по всему зданию — и не только с компьютерами. Он, вместе с остальными, опрометью бросился в коридор, за огнетушителями... и замер у окна, словно натолкнувшись на стену.

...Из-за низких гор на юго-западе поднималась желто-белая, сияющая полусфера, выстрелив в небо целым потоком призрачных лучей, как от прожекторов. Свет был такой яркий, что на него больно было смотреть. Его чудовищный сон обратился в реальность — полусфера всё росла... росла... росла, наливаясь кровавым багрянцем...

Найко замер с остановившимся сердцем, уже зная, что багровое пламя поглотит его, но этого не случилось: свечение просто залило всё небо. Ровное, сплошное, яркое, оно держалось около минуты, затухая, становясь фиолетовым, потом лиловым... потом всё погасло, даже фонари. Ошарашенный Найко отметил, что не видно даже автомобильных фар. Небо и землю соединил кромешный мрак, как до сотворения мира, — ослепленные невероятным сиянием глаза уже не видели даже рассвета.

Вокруг раздались испуганные крики и он вспомнил, что сейчас придет сейсмическая волна. Он хотел было выбежать во двор, но ноги ослабели от испуга — а минуты через три после вспышки пол больно ударил по ним. Всё здание, казалось, взлетело на метр, а потом провалилось вниз, вместе с сердцем Найко — так резко, что все компьютеры слетели со столов. С потолка что-то посыпалось, всё задвигалось, заходило. Найко отбросило от окна и в себя он пришел, уже сидя на полу, на заднице. Но у Малау был стальной каркас, и в остальном кошмар не сбылся.