И уловил какой-то шум, очень слабый и неравномерный. Трудно было, однако, его не узнать.
Шум волн.
В своем неотвратимом наступлении на сушу море добралось и сюда.
3.
Сказать Лэйит он смог лишь когда они замерли, усталые, часто дыша. Девушка тоже приникла ухом к полу, потом поднялась, одеваясь. Лицо её было хмурым.
— Я пойду к брату, ты — к Охэйо, — сказала она. — Встретимся в его комнате.
Они направились в разные стороны. Лэйми — в секцию коридора, отведенную для техперсонала. Здесь белые филенчатые двери вели в короткие боковые тупики — в каждый выходило по четыре маленьких комнатки. Они не запирались и он без стука вошел к Охэйо, без всяких церемоний ткнув его в бок. Аннит сел, мгновенно проснувшись. Спутанные во сне волосы падали ему на глаза и он, мотнув головой, отбросил их назад.
— Лэйми? Что случилось?
— Послушай... Прижмись ухом к стене.
С минуту Аннит слушал. Глаза его были закрыты. Потом его лицо вытянулось.
— Море. Но этого же быть не может! Мы отъехали от него, минимум, миль на десять!
— Может, мы ехали параллельно берегу. Или...
— Или. Там был не только шум волн. Мне показалось... звук, как будто громадные машины роют берег.
— Да. Но неритмичный. Это что-то живое — и громадное. Может быть, длиной в несколько сот миль — во всё побережье. В любом случае, нам надо удирать и отсюда.
— Это не так-то просто сделать. Да и куда мы пойдем?
— Куда-нибудь. Судя по всему, это место исчезнет через несколько дней, самое большее. Лучше уйти раньше, сейчас, пока не началась паника.
Охэйо встал, быстро одеваясь. Им никогда не говорили, что будет потом, когда запасы в бункере истощатся. Похоже, никакого плана на этот счет не существовало. Считалось, что Сугха должна пройти дальше на юг — через полгода или год — но Лэйми сомневался в этом. Она питалась солнечной энергией и могла оставаться на одном месте сколь угодно долго. Возможно, правда, она двигалась к какой-то своей цели и даже спешила, но никаких достоверных сведений на её счет не было.
Так же, без стука, вошли Лэйит с братом, Яваун и Бхута. Когда Охэйо объяснил им ситуацию и предложил уходить, они задумались. Сама идея бегства не вызывала вопросов — у них попросту не было выбора — но уйти отсюда было действительно трудно. Главный вход, запертый и затопленный, естественно, исключался. В малом — в дальнем от машинного зала торце — им пришлось бы миновать две дюжины стальных дверей, снабженных внутренними замками и запиравших каждый пролет шахтной лестницы, а в конце — длинную наклонную галерею, тоже затопленную. Правда, Охэйо узнал об аварийном туннеле, проложенном к поверхности из жилого отсека Управляющих. Но им, рядовым обитателям бункера, было бы очень сложно туда попасть.
— Это не проблема, — сказал Бхута, когда Аннит изложил ему свои соображения. Оружия у него с собой не было, но на его поясе висела связка ключей. Охранники могли входить почти куда угодно.
— Но мы не знаем, куда идти, у нас нет транспорта, — возразил Яваун. — Это... это опасно!
Охэйо усмехнулся.
— Ещё бы! Да. Но если мы останемся здесь, мы все умрем. Возможно, не сразу, но в безнадежности.
Яваун молчал. Лэйит тоже замерла в растерянности.
— Всё равно, скоро будет объявлена полная эвакуация, — добавил Бхута. — Здесь, недалеко, Энти-Мелара — государственное, а не городское, как Подгород, убежище Народной Республики, — но во-первых, это даст нам не спасение, а лишь не очень большую отсрочку, а во-вторых, вряд ли нас туда пустят, хотя я и знаю, где она находится. Убежищ за пределами Города, насколько я знаю, не строили. К тому же, большой отряд неизбежно привлечет внимание Переродившихся. Шансов не будет.
— Тут есть машины в гаражах, — сказал Наури.
— Есть. Только их, по чудесному совпадению, хватит лишь на Управляющих и нас, охрану. И нам уже намекали, что в случае чего мы просто уедем, бросив остальных.
— Но разве мы не должны тогда помочь им?
Бхута смутился, опустив взгляд.
— Если бы мы знали, куда их вести, если бы у нас было оружие... а у нас нет даже теплой одежды! Вы, конечно, можете попробовать, но по-моему, эта затея безнадежна.
— Но не можем же мы трусливо сбежать...
— ...В город чудовищ? — Охэйо коротко, зло засмеялся. — Наши шансы выжить там едва отличимы от нуля. Слабая вероятность одной тысячной. Но лучше, чем ничто.
— Мне страшно, — сказала Лэйит. — Я не смогу пройти сквозь это снова.
— Не бойся. Мы все с тобой, — исчерпав аргументы, Охэйо мягко притянул Лэйит к себе, целуя её. Это длилось довольно долго; ресницы пары опустились, ладони соскользнули с плеч на талии. Лэйит даже приподнялась на пальцах босой ноги, накрыв ими пальцы Охэйо. Когда они, наконец, отпустили друг друга, их лица пылали жарким румянцем.
— Хочешь, чтобы мы расстались? — насмешливо спросил Аннит.
Лэйит помотала опущенной головой, тоже почему-то улыбаясь.
— Тогда пошли.
4.
Вход в примыкавшую снаружи к торцевой стене бункера шахту аварийной лестницы запирала массивная двустворчатая дверь из белой стали, но слева от неё был узкий боковой коридорчик, залитый тусклым желтым светом. Железная дверь в его конце тоже была заперта, но как раз от неё у Бхуты были ключи.
Они вошли в темную комнату. Сделав несколько осторожных шагов, Лэйми едва не упал в круглую дыру в полу. Облицованная мрамором шахта была около метра в диаметре, с отвесным рядом узких проемов. По её центру шла гладкая стальная труба. Вверху она уходила в потолок, внизу, очень глубоко, едва виднелся слабый свет. Здесь был самый верхний этаж, но шахта, казалось, вела куда-то под нижний.
— Нам туда, — сказал Бхута. — Когда будете спускаться — не держитесь ладонями. Тормозите локтями и коленями.
Он обхватил трубу и молча скользнул вниз. Лэйми долго следил за уменьшавшимся темным пятном. Казалось, вечность прошла, прежде чем свет внизу залил крохотную фигурку. Бхута выпрямился и помахал рукой. Его лицо с такого расстояния казалось неразличимым пятнышком.
За ним спустилась Лэйит, потом Наури. Лэйми был последним. Он тоже обнял трубу, прижимая её к груди, и оттолкнулся от кромки пола. Тормозя сдвинутыми коленями, он заскользил вниз, быстро и плавно, чувствуя резкое тепло трения. Труба колебалась, его трясло, и он подумал, что будет, если она сломается.
Спуск оказался неожиданно долгим; у него даже заложило уши. Он не мог смотреть вниз и ориентировался лишь по свету, который становился всё ярче. Тем не менее, он бы сильно ударился об пол, если бы Охэйо не подхватил его.
Здесь, на дне шахты, почти не было места, но от неё отходил просторный проход. Широкие стеклянные двери вели из него в коридор с роскошными деревянными панелями и бронзовыми светильниками на стенах. За вторыми прозрачными дверями в толстой стене, справа, был небольшой зал, отделанный белым мрамором и заполненный книжными стеллажами. С матового потолка из стекла падал светло-золотистый свет, словно лучи зимнего негреющего солнца. Здесь, напротив входной, в стене бункера была белая стальная дверь — запертая, но Бхута легко открыл и её.
Узкий коридор за ней наклонно вел вверх. Рыжие неоновые лампы в нишах стен бросали на лицо Наури тусклый отсвет. Лэйми, часто дыша, шагал за ним, — крутой подъем казался ему бесконечным... пока не оборвался у монолитной стальной заслонки. Возле неё на стене было что-то вроде распределительного щитка. Открыв его, Бхута не обнаружил внутри никаких хитростей. Ему пришлось повернуть всего два выключателя, чтобы заслонка сдвинулась.
Лэйми понимал, что пользоваться этим путем рисковано — если здесь есть сигнализация, охранники, сидящие за её пультом, могли не только поднять тревогу, но и просто запереть их здесь. О том, что последует потом, ему не хотелось даже думать. До сих пор в Подгороде не было серьёзных преступлений, но их предупреждали, что кара за них будет незамедлительной и жесткой.
К их счастью, ничего не случилось. Очевидно, сама мысль о том, что кто-то попытается сбежать наверх, представлялась Управляющим такой абсурдной, что они не приняли на этот счет почти никаких предосторожностей.
Миновав литой щит, беглецы вошли в низкую большую комнату с шершавыми стенами и потолком из бетона. Здесь, в голубом свете длинных ламп, тускло блестели ряды стальных шкафов. В них, к их радости, хранились теплые куртки, шапки и башмаки — всё неприметных темных тонов. Комната, очевидно, была уже близко к поверхности — воздух в ней оказался свежий и холодный.
Они оделись. Охэйо поискал ещё какое-нибудь снаряжение, но в шкафах ничего больше не нашлось. Единственным другим выходом был низкий проем у нового распределительного щитка, тоже загороженный стальной плитой. Она мягко уплыла в стену, едва Бхута повернул переключатель, открывая длинный коридор. Неосвещенный, он упирался в большую тяжелую дверь из литой стали.
Едва они вошли в него, заслонка автоматически закрылась. Стало совершенно темно. Лэйми зашарил рукой по стене. Ему удалось найти щиток, но с этой стороны были только кнопки с какими-то неразличимыми наощупь знаками. Кодовый замок.
Они уже не могли вернуться. Собственно, и не хотели, но при мысли, что мирная жизнь в Подгороде закончилась навсегда, Лэйми почувствовал себя неуютно.
— Что, если и вторая дверь заперта? — спросил он.
— Тогда мы умрем здесь, — ответил Охэйо. — Разве не ясно?
Они медленно, ощупью, побрели вверх вдоль коридора. К их счастью, дверь в его конце запиралась обычным поворотным колесом, но выйти оказалось непросто — она открывалась наружу и сначала Бхуте пришлось, наугад манипулируя вентилями, выпустить воду из внешней шахты.
Сразу за дверью начиналась крутая железная лестница. Воздух здесь был уже морозным, откуда-то сверху доносился шум ветра. Лэйми медленно пошел туда. Он миновал восемь коротких пролетов, потом лестница кончилась крохотной площадкой. Протянув вперед руки, он нащупал замок и отпер его. Обитая железом дверь открылась — и тут же неистовый порыв ветра хлестнул по лицу, запорошив его глаза пылью.
Лэйми зажмурился, протер глаза, потом заставил себя выглянуть наружу. Дверь почему-то выходила не на поверхность земли, а на какую-то плоскую крышу. Ветер неистовствовал, по темному небу бешено неслась желтовато-рыжая муть. Он отшатнулся назад и запер дверь. Они сели на верхних ступеньках, напряженно прислушиваясь, но снизу не доносилось ни звука.
— И что дальше? — спросил Яваун. — Неужели ты думаешь, что мы сможем идти в такую бурю?
— Мы сможем, — голос Охэйо звучал весело и зло. — Выбора нету. Кстати, с бурей нам здорово повезло — все твари наверняка сидят в своих логовах. А теперь сожмите зубы покрепче — и пошли.
5.
Когда они вышли, наконец, на крышу, Лэйми невольно зажмурился. Он, в который уже раз, лишился прошлого. Будущего тоже могло не быть, но он не собирался упускать ни единого шанса.
Наури смог разглядеть ведущую вниз лестницу, но до неё пришлось ползти на четвереньках, так как встать в рост тут было совершенно невозможно.
Спуск оказался ещё труднее — пришлось изо всех сил цепляться за промерзшие железные перила, чтобы ветер не сбросил их вниз. У земли, правда, стало потише.
Они оказались в тесном темном дворе, окруженном бетонными коробками складов. Между ними метались вихри пыли, хлеща по лицам и мешая смотреть, но идти, хоть и держась за стены, было можно. Они довольно долго брели наугад между зданиями, потом ещё дольше шли вдоль глухой внешней ограды, пока не добрались до высоких железных ворот, запертых — но, к их счастью, в них нашлась калитка, снабженная простой щеколдой.
Выбравшись на улицу, Лэйми не смог понять, в какой части города они находятся. Везде ярко сияли фонари, раскачиваясь и вибрируя в тучах бешено мчавшейся пыли, но нигде он не видел ни людей, ни тварей, хотя пыль оказалась, в общем, не такой уж густой. Воздух вокруг был пронизан могучими звуками — завывания, стук, грохот и дребезжание. Но весь этот шум не мог заглушить равномерный гром волн. Он доносился с той же стороны, откуда дул ветер — именно этот ураган разгонял валы, сокрушавшие землю. Над морем стояло жуткое, мутное, зеленовато-рыжее зарево и Лэйми решил, что они пойдут в другую сторону. Он представления не имел, правда, куда именно, но Бхута был более наблюдательным. Он молча протянул руку, указывая в сторону от улицы. Там, под бешено несущимися тучами, металась рыжеватая остроносая сигара, пугающе огромная — размером в многоэтажный дом.
— Аэростат! — прижавшись ртом к его уху крикнул он. — Управляющие хотели заглянуть за тучи, когда начался ураган! Мы можем обрезать привязь и улететь!
Лэйми вовсе не считал это хорошей идеей, но выбора у них не было: по земле они бы далеко не ушли. Даже этот короткий поход стал чистой мукой. Ветер рвался среди зданий и налетал, казалось, со всех сторон сразу. Они все отчаянно цеплялись друг за друга, но даже вшестером не могли устоять на ногах. Ползти тоже оказалось бессмысленно, так как скорость при этом была очень низкой, а руки моментально замерзали. Им оставалось, забившись в какую-нибудь щель или прижавшись к земле ждать, когда порывистый ветер ненадолго затихнет и перебежками бросаться вперед. Это было опасное занятие — ветер не просто сбивал с ног, а катил по земле, пока не удавалось за что-нибудь ухватиться. Наконец, их с Явауном и Бхутой разнесло метров на сорок, и даже отчаянные усилия не помогли — две группы потеряли друг друга. Лэйми даже представить не мог, что они будут делать тут в одиночестве, но сейчас нужно было не сожалеть, а идти.
Потом неожиданно налетевший смерч подхватил его и оторвал от земли. Почувствовав, что его уносит, Лэйми испытал дикий, иррациональный, животный ужас. К счастью, его приподняло всего метра на два, а потом швырнуло вниз, едва не вышибив дух, но всё равно, он был готов целовать мерзлый прах.
Главную опасность, однако, представлял не ветер, а хлам, что он нес. Город был уже наполовину разрушен — почти все окна разбиты, крыши сорваны. Улицы были совершенно пусты. По ним, громыхая, неслись громадные листы железа — один из них едва не снес Лэйит голову. Попадались и предметы покрупнее — стальной ларек с довольно приличной скоростью, вихляя, полз вдоль улицы, замирая и дергаясь в порывах ветра. На миг у Лэйми мелькнула мысль довериться этому своеобразному кораблю, но он тут же оставил её. Довелось ему увидеть и ещё более странное — за каменной террасой, тянувшейся вдоль цоколя громадного дома, шла сплошная полоса застекленных витрин длиной, самое меньшее, метров в сто. Они были ярко освещены изнутри голыми бело-желтыми лампами. Там, как ни в чем ни бывало, стояли манекены и стеклянные полки, на которых было разложено самое разное барахло — вплоть до дамского белья. Было совершенно непонятно, как витринам удалось пережить все здешние ужасы и они не стали к ним приближаться — свет или воздух возле них странно мерцал.
Ветер, по большей части, всё же дул им в спину, так что когда они двигались, то двигались быстро. Но скоро они начали натурально околевать — хотя мороз был несильным, на диком ветру Лэйми перестал чувствовать лицо и руки. Он весь окоченел, остальные тоже, но всё равно, они шли — пока не свернули во двор. Их внимание привлекло странное движение в нем, сопровождавшееся грохотом.
