Две маленьких армии столкнулись и откатились, понеся примерно равные потери. Пауков осталось восемнадцать — остальные либо погибли, либо были ранены и их призыв автоматически отменился. Но зато полтора десятка марионеток полностью утратили боеспособность, притянутые друг к другу или к земле почти неразрушимой паутиной. Вот только координация оставшихся стала не в пример лучше — Сасори мог уделять каждой в два раза больше внимания. Так что в ходе второго столкновения выбыло восемь пауков и только две марионетки.
Но основная проблема была даже не в этом. Сасори мог просто заменить выбывшие куклы, распечатав новые. Свитков у него много, на все случаи жизни. Кидомару же уже потратил на призыв половину своего запаса чакры. Можно, конечно, призвать Кьёдайгумо — она нарожает сколько угодно мелких паучков, причём фактически бесплатно. Вот только марионетки Сасори очень хорошо заточены под истребление подобной мелочи. А рисковать своим любимым призывом, даже ради выноса босса, Кидомару не хотел.
Он пустил две стрелы — Акацуки сбил их своими клинками, не отвлекаясь от управления куклами. В отличие от обычных марионеточников, его техника контроля оставляла руки свободными — нити чакры тянулись непосредственно из тела. После этого мысли о ближнем бое с ним как-то сами собой отпали. Один удар усиленных чакрой клинков броня Кидомару, пожалуй, выдержит — но лезвия-крылья Сасори способны наносить десятки ударов в секунду.
Человек-паук бросал бумеранги издали, надеясь хоть немного отвлечь нукенина Песка, и тем самым дать дополнительный шанс в бою своим призывам. Ещё трое пауков-волков погибли, напоровшись на мину — одна из марионеток, уже сломанная, оказалась набита взрыв-печатями. Семь против одиннадцати. Теперь превосходство в самостоятельности уже никак не выручало. А Кидомару не мог отвлечься, чтобы помочь своим братьям по крови — он вынужден был непрерывно следить за Сасори, ловя момент, когда тот вступит в бой лично.
"Я подскажу. Иди".
Опа! Координатор Саске! Кидомару совсем забыл о его существовании! Ну спасибо!
Он плюнул в сторону Сасори паутиной — не попал, конечно, так, презрение выразил. И берсерком кинулся в самую гущу битвы — нанося удары во все стороны всеми шестью руками, выстреливая большие сети, которые почти невозможно было разрезать, принимая на свои щиты иглы и удары клинков, которые предназначались его призывам. За несколько секунд баланс полностью изменился — объединённый натиск шиноби-мутанта и его маленького отряда превратил всех кукол либо в щепки, либо в слабо шевелящиеся коконы.
Сасори невозмутимо осмотрел поле боя стеклянными глазами и распечатал следующий свиток, выпуская группу из семи тяжело вооружённых кукол. В принципе ничего нового — огнемёты, гранатомёты, стихийные свитки, ядовитые иглы — всё это присутствовало и у марионеток первой волны. Но мощность... Кидомару прикинул, сколько будет "весить" слитный залп этой компании и немедленно отменил все свои призывы. Нет смысла ими жертвовать — пауков бы просто смело.
— Благородно, — констатировал марионеточник. — Но теперь на прицеле всех моих орудий ты сам. Не боишься?
— Не боюсь, — ухмыльнулся Кидомару. — Ты кое-чего не учёл, выбирая оружие для следующего раунда.
— Правда? И чего же?
— Избыточная оптимизация тоже вредна. Все марионетки этой группы заточены под максимальный урон — ради этого ты пожертвовал даже бронированием. В принципе правильно — потому что паутине плевать, сколько слоёв металла на тебе накручено, лишний вес только снижает подвижность. Но в моём арсенале есть не только паутина...
С этими словами он метнул одновременно семь коротких утяжелённых дротиков из паучьего золота — шестью руками и ногой.
— Только доберись до него, брат, — шепнул Укон. — Только доберись. Я заставлю его подавиться собственными техниками.
Легко сказать, биджу задери. Огненные шары, разряды молний, воздушные волны — Какузу сыпал ими со щедростью, никак не свойственной нормальному бухгалтеру. Запас чакры у него был не намного выше, чем у среднего джонина, но вот скорость восполнения! Пять сердец вырабатывали чакру впятеро быстрее, чем Очаг одного шиноби! Пока он использовал техники четырёх стихий, пятая успевала частично восполниться, так что если он и иссякнет, то очень, очень нескоро, особенно если делать между стихийными атаками хоть небольшие паузы для демонстрации навыков тайдзюцу. От близнецов намного раньше останется одно воспоминание и мокрое место на земле.
Двойное внимание и подсказки Саске через сеть гендзюцу до сих пор помогали им избегать атак — но не более. Все их силы уходили просто на уклонение. В скорости реакции Какузу если и уступал Сакону на втором уровне Джуина, то совсем немного. А огневая мощь полностью компенсировала этот недостаток!
— Нужно навязать ему рукопашный бой, там у нас будет преимущество, — предложил Укон.
— Ага, — ехидно отозвался Сакон. — Нам бы его повалить, а там ногами запинаем — сказали жуки Абураме в драке с биджу.
То ли Какузу что-то подозревал насчёт их Кеккей Генкая, то ли просто перестраховывался, то ли ему было лень махать руками и ногами — но стихийные атаки он в ближайшее время прекращать явно не был намерен. Заманиваться на мины джонин с пятью сердцами тоже почему-то не желал — стоял на месте, лишь незначительно смещаясь туда-сюда, и плевался разрушительными техниками. Хотя сенсором вроде не был, и о ловушках знать не мог. А ведь проклятая печать не вечная — скоро придётся вернуться на первый уровень, или вообще отключить джуин — и тогда Акацуки сможет их прикончить, не особо напрягаясь.
Братья метнули несколько сюрикенов, но те просто отскочили от каменной кожи Какузу. На скорости и точности его атак это никак не сказалось.
— Может попробовать разделиться и зайти к нему с двух сторон?
— Ага, а ты представляешь, что будет если разделится он? Забыл инструктаж? Этот гад — пять существ под единой шкурой!
— Но что-то же мы с ним должны сделать!
"Просто отвлеките его, — всплыла подсказка. — Вам не нужно побеждать. Просто тяните время".
— Ещё чего! — дружно фыркнули обе головы.
Может, в этом подходе и присутствует рациональное зерно, но для Сакона с Уконом он был абсолютно неприемлемым. Врага нужно убить! Желательно — с особой жестокостью. Или умереть, пытаясь это сделать. Любые отклонения от этого пути — не для них!
— Использовать взрыв-печати?
— Нельзя тратить неосмотрительно, у нас их только десять.
— А сколько теневых клонов мы можем создать?
— Семь, если потратим всю чакру.
"Укон! И сливаться с ним не вздумай! Он просто убьёт одно из своих сердец. Для него это потеря неприятная, но временная, а ты умрёшь полностью!"
У Сакона сжалось сердце. Неужели он только что едва не пожертвовал братом — единственным человеком, который был ему ближе себя самого?!
— Слушать! Не спорить! Подчиняться! Разделилиссссь!
Теперь Саске использовал не визуальное, а звуковое гендзюцу. Причём в ушах у близнецов прозвучал голос единственного человека, которого они хоть немного уважали — Орочимару-сама. Вбитые годами рефлексы подчинения сработали раньше, чем Сакон с Уконом успели понять, что происходит, и воспротивиться. Их словно пружиной отшвырнуло друг от друга. Они приземлились на все четыре конечности справа и слева от Какузу, ругаясь не хуже Таюи.
— Учиха, ещё раз выкинешь что-то подобное и ты покойник!
— В любое время, только потом. А сейчас — танец по векторам, которые я передаю.
Звуковая иллюзия сменилась осязательной. Если любой из братьев запаздывал с прыжком, его кожу обжигало мгновенной болью. Хочешь не хочешь, приходилось повиноваться. Они как безумные скакали вокруг Какузу, вызывая у Акацуки закономерное и всё растущее раздражение. То и дело один из них приближался на опасную дистанцию, готовый нанести удар кунаем — и отскакивал, как только казначей поворачивался к нему.
"Какузу очень раздражителен, — пояснил Саске. — Как и вы двое, только его никто не сдерживает. К тому же он спешит не меньше, чем вы — у вас печать скоро закончится, а у него — Орочимару ритуал закончит. Так что он в ближайшее время изменит тактику... и тут наступит наш момент".
Он оказался прав. Какузу сбросил плащ, обнажая спину, на которой красовались четыре жутковатых белых маски. Швы на спине разошлись, и наружу фонтаном хлынула чёрная субстанция. За несколько секунд из неё сформировались две бестии с масками вместо лиц, затем разрывы так же стремительно затянулись.
"Это сердца Огня и Ветра, — сообщил координатор. — Их комбинированная атака — огненный шторм. Не давайте им объединиться".
— Спасибо, мать твою! И что теперь?
"Не расссссуждать! Сакон, отвлеки их взрыв-печатями. Укон, заходи в мёртвую зону, даю направление. Сливайся с ней!"
И снова рефлексы опередили разум и возмущение. Длинным прыжком брат-паразит нырнул в пульсирующую массу чёрных нитей, как в воду. Структура каналов ожившей маски была очень необычной... непривычной... находиться в ней было не слишком уютно... но тем не менее, своя Кеиракукей у неё БЫЛА. А значит, опытный убийца мог сотворить с ней изнутри всё, что угодно. На полное разрушение клеточной структуры ему требовалось не более пяти минут...
"Не расслабляйся! Разделение!"
Укон чертыхнулся, но приказ выполнил. И вовремя — через долю секунды чудовище завизжало, распадаясь под ударом Райтона.
— Хотите заставить меня собственноручно перебить все сердца? — буркнул Какузу. — Остроумно. Но больше одного раза не выйдет. Смертельная Карусель!
Из его тела выстрелили чёрные нити, сплетаясь с телами масок в пульсирующее кольцо. Изумлённые близнецы наблюдали, как рождается на свет существо с восемью ногами и четырьмя лицами (считая собственное лицо Какузу), напоминающее живую крепость. Оно смотрело сразу во все стороны и могло атаковать по всем направлениям. Мёртвых зон у него просто не было! Попробуй подойди к такому, не напоровшись на разрушительный стихийный удар!
— Мне кажется, или он нас пародирует, брат? — процедил Сакон.
— Точно. Он издевается, — Укон облизнул тонкие губы. — А такого мы не прощаем!
Он хотел сказать что-то ещё, но не успел. Ему пришлось задействовать единственную оставшуюся замену, чтобы уйти от мощного огненного шара. Хотя сердце Ветра вышло из строя, Какузу всё ещё мог создавать очень мощное пламя, даже не раздувая его. Обломки, которые Укон подсунул вместо себя, не успели даже упасть на землю — рассыпались тончайшим пеплом, сгорели в полёте.
— А у тебя ещё осталась хоть одна замена? — поинтересовался Какузу, медленно приближаясь к Укону. — Или она у вас была одна на двоих? Очень глупо, если так. Я, когда дерусь на своей территории, готовлю заранее не меньше десятка точек для каварими но дзюцу. Или может, ты заигрался в акробата, отошёл от своей точки замены слишком далеко, и теперь не можешь её активировать? Тоже глупо. Не двигайся, и я отрежу тебе голову безболезненно.
Вокруг его руки начало конденсироваться лезвие Молнии...
— Не у всех чакра восстанавливается сразу пятью насосами, — буркнул Сакон, поспешно увеличивая дистанцию между собой и четырехликим чудовищем.
Чтобы объект можно было использовать для замены, его нужно предварительно насытить собственной чакрой — и в немаленьких количествах. Причём непосредственно перед боем, заряд долго не держится. Вот почему это безусловно полезное и при этом весьма простое в исполнении дзюцу обожают наставники в академиях шиноби — но довольно редко применяют профессионалы в настоящем сражении. Мало кому охота драться за свою жизнь частично разряженным, да ещё фактически привязанным к небольшой площадке, в радиусе десяти метров от "якоря".
— А что мешает взять десяток деревянных колод или мешков с песком, насытить их своей чакрой, а потом запечатать и раскидать печати на поле боя? — спросил однажды Томино у Кабуто. — Внутри печати чакра не распадается, так что можно их наделать сколько угодно, не спеша, восстанавливаясь в промежутках. Пробегал мимо — активировал печать — заменился на то, что из неё выпало.
— Видите ли, Томино-сан, — лекторским тоном пояснил тогда молодой шпион, — все печати делятся на четыре основных категории в зависимости от того объекта, который вы собираетесь в них поместить. Пассивная чакра, не связанная с материей — по сути, просто аккумулятор. Активные чакроструктуры, не связанные с материей — в таких печатях хранятся активированные дзюцу и запираются биджу. Пассивная чакра, связанная с материей — в таких свитках некоторые шиноби хранят оружие, завтраки, трупы или головы врагов. И активные чакроструктуры, связанные с материей — то есть живые существа и артефакты. Использовать печать одного типа вместо другого — не получится, в них разные наборы символов и правила орфографии. Скорее всего, она просто не сработает, в худшем случае вместо объекта у вас на выходе получится что-то... малоаппетитное.
— Для запечатывания колоды нужна печать третьего типа, как я понимаю.
— Именно так. А у печатей третьего типа есть один неустранимый недостаток — в процессе срабатывания они расходуют почти всю чакру, которая содержится в объекте. Грубо говоря, воспринимают её как своё законное топливо.
Томино тогда задумчиво почесал в затылке.
— А если встроить в объект какую-нибудь технику, то к нему можно будет применить печать четвёртого типа? С сохранением чакры? Вроде бы мы так и делали, изучая течение времени на Альтаире-4,
— Техника в обычный кусок камня не встраивается, — терпеливо, как ребёнку, пояснил Кабуто. — Нужен специально подготовленный носитель, с собственным аналогом Кеиракукей, пусть даже самым примитивным.
— Дороговато выходит для одноразового использования?
— Да, но дело даже не в этом. После того, как из чакры сформировано дзюцу, использовать её для другой техники (а именно, замены) уже не получится.
— А если загнать в печать второго типа именно дзюцу замены? И наклеить её на колоду-противовес?
— Есть такая проблема, как время синхронизации, Томино-сан. Вы знаете, из чего состоит чакра?
— Если верить вашим книгам — из телесной и духовной энергии. Знать бы ещё, что это такое.
— Верно. Так вот, телесная энергия шиноби достаточно стабильна. Она меняется по мере взросления, по мере тренировок, в результате инвалидности или мутаций... но всё это процессы небыстрые. О духовной энергии этого сказать нельзя. Она так же изменчива, как ваши мысли и настроение. За период от рассвета до заката каждый из нас становится другим человеком — немного, но другим. Да что там до заката — существенно изменить личность можно даже за полчаса, если, например, всё это время бить человека ногами. Наш разум очень пластичен — и это сказывается на духовной энергии, а значит и на чакре, в которую она входит. Тогда как чакра внутри печати остаётся неизменной. Спустя сутки она меня просто "не узнает". По отношению ко мне-нынешнему это будет чакра другого человека. Соответственно, насыщенный ею объект будет непригоден для выполнения замены.
— Чужая чакра для выполнения дзюцу непригодна? — уточнил Томино.
