Служба случайных встреч

В досаде Наташа остановилась и, оглядевшись по сторонам, обнаружила, что вышла к бульвару. По-прежнему валил снег, гуляющих было не много, она перешла дорогу между стоящими в вечной пробке автомобилями и побрела вдоль запорошенных по самые спинки скамеек, перебирая в уме события последних дней. Ей вдруг стало интересно, с кем она должна была встретиться. Как там говорила Алиса? Пересечение дорог, меняющее судьбу? Но за последнюю неделю она и виделась-то только с Айворном, Жаннкой, братом, ну еще мельком разговаривала с Алисой и стариком на бульваре, это не считая нескольких постоянных заказчиков, с которыми общалась по телефону. Ну? — подумала Наташа. — Изменилось ли что-нибудь в моей жизни? И вынуждена была констатировать, что нет. Сейчас она вернется домой, включит компьютер, просмотрит почту и сядет доделывать заброшенную статью. Будет по-прежнему рисовать, иногда встречаться с друзьями, Жаннка приедет в гости... и никаких чудес. Разве что ромашки, цветущие на подоконники в феврале.

Вспомнив про ромашки, Наташа достала из-под куртки не завядший, но изрядно помятый цветок. Он печально склонил головку ей в варежку. Присев на лавочку, прямо в сугроб, Наташа принялась перебирать немного кудрявившиеся лепестки.

— Через четверть часа вас заметет снегом, вы станете ледяной скульптурой и останетесь здесь до весны, — раздался рядом мягкий, смутно знакомый Наташе голос.

Она подняла голову и узнала старика, с которым разговорилась у метро несколько дней назад, когда ждала Айворна. Мысль о том, что это была их последняя встреча, пришла в голову совсем не кстати. Наташа грустно улыбнулась.

— Я на минутку присела, — ответила она. — А вы и в такую погоду гуляете?

— Да что мне еще делать, — ответил старый сказочник, садясь рядом. — Что это у вас? Вы позволите? — Он с удивление взглянул на цветок и, сняв перчатку, нежно провел пальцами по лепесткам. — Ромашка, надо же, живая! — воскликнул он. — И в снегу — настоящее чудо. Пожалуй, отличный сюжет для какой-нибудь истории.

— Это грустная история, — ответила ему Наташа. — Лучше дорасскажите мне ту.

— Вот как? — насторожился сказочник. — Мы разве встречались?

— Несколько дней назад, у метро, — напомнила ему Наташа. — Там еще был пес. И вы рассказывали мне про...

— Про разных жителей этого города! — вспомнил сказочник. — Ну, конечно, барышня с сосиской. Но не признал, не признал. Я, знаете ли, плохо вижу, — оправдываясь, признался старик. — А на чем мы остановились?

— На том, что она уехала, а он... — почти дословно вспомнила Наташа фразу, на которой оборвался рассказ старика.

Старик задумался, потом усмехнулся:

— А это пока и есть конец истории. Дальше только: а он по-прежнему живет где-то в городе. Не ждет ее, нет, знает, что она не вернется. Тосковал сначала, было дело, но потом нашлись друзья, занятие, какие-то увлечения, планы. Как все люди живут — так и он.

— Грустная история, — заключила Наташа. — Но он ведь не перестал быть волшебным?

— Вряд ли, — заверил ее сказочник. — От природы не денешься никуда. А знаете, — сказочник весело подмигнул Наташе, — ведь можно дописать этой истории другой конец, хотите? Например, прошло несколько лет и однажды она вернулась... или он встретил другую, совсем не похожую на ту, но с такой же ясной и теплой улыбкой, и ему до смерти надоело бояться, что она потеряется в толпе, так что пришлось улыбнуться ей в ответ.

Наташа вздохнула, глядя на свою ромашку. На нее уже оделась маленькая снежная шапочка, совсем спрятав от глаз яркую серединку.

— А вы не знаете, где его можно найти? — вдруг спросила она, серьезно взглянув старику в лицо.

— Милая, это же сказка! — умилился он. — Может, его и нет вовсе.

— Конечно, — пробормотала Наташа. — Никаких чудес.

— Хотя, — задумчиво произнес Сказочник, — лестница наверх есть в каждом доме.

Наташа не поняла, к чему были сказаны последние слова, хотела переспросить, но полезла за вдруг зазвонившим телефоном. На дисплее определились незнакомые цифры, наверное, кто-то по работе, но Наташа никак не могла решиться ответить, как будто нажать на кнопку и сказать "алло" значило спугнуть возникшее внутри ощущение сказки. Веселая песенка кончилась, телефон замолчал. Наташа сбросила непринятый вызов и обернулась к старику.

Но на лавочке рядом уже никого не было. Она думала разглядеть, куда он пошел, догнать, но в метели фигуры редких людей расплывались темными пятнами, смешиваясь с такими же тенями деревьев.

Дверь за Наташей закрылась почти беззвучно.

Диего, свирепо сверкнув глазами, повернулся к Ольге, и она юрко шмыгнула в кабинет, а его гневный вопль:

— Кто тебя просил?! — улетел в никуда.

— А что происходит?

Впуская мороз и клоки поземки, Айворн замер на пороге в раскрытой двери.

— О! — увидев его, Диего тут же забыл про Ольгу. — Ты ее видел?

— Кого? — удивился Айворн, все же входя внутрь.

— Она же только что вышла, вы чуть не столкнулись... — растерялся Диего.

— Там такая метель, ни черта не видно, — пожал плечами Айворн. — К вечеру подморозит.

— Ты в метеослужбу устроился, что ли? — насмешливо спросила Котенька.

Айворн отрицательно мотнул головой.

— Вот еще! Я в отпуске, бессрочном.

— Но как же? — Диего сделал шаг к двери, потом вернулся на место, — только же что... Здесь была Наташа.

— Что? — резко осипшим голосом спросил Айворн, пристально взглянув на него. — Зачем?

— Письма твои вернула, — Котенька равнодушно указала на конверт. — Между прочим, это с твоей стороны — свинство, мог бы и убрать за собой.

Айворн, не обращая на недовольный тон Котеньки никакого внимания, опустился на диван.

— Ясно, — просто сказал он. — Что-нибудь говорила?

Диего, к которому был обращен вопрос, вдруг яростно засопел.

— Дать бы тебе в ухо, — прошипел он, — ясно ему! Ты Котеньку больше слушай! Письма... письма — последнее дело, она тебя искала, понимаешь? Тебя! Стало быть, ты ей за эту неделю в голове все перевернул: ромашки-лютики, сказки на ночь. А зачем? Тебе же ничего этого не надо было, тебе до нее и дела нет, правда? Нельзя же так с людьми, а ты...

— Диего, ты что-то выпил? — меланхолично спросила Котенька.

Айворн слушал, молча, опустив голову, даже и не думая возражать.

— Я не знаю, — просто ответил он, когда Диего замолчал на мгновение, переводя дух. — Мне казалось, так надо. Вроде как чутье подсказывало. Ну знаешь, как бывает, когда что-то сложное делаешь. И выходило все легко, само собой получалось, понимаешь? — Айворн посмотрел куда-то наверх, как будто разговаривать с потолком было проще, чем с раздраженным и готовым в любой момент сорваться на крик Диего. — А встреча все равно не срослась.

— Я, кажется, знаю, какую высшую силу мы с тобой не учли, — мрачно проговорил Диего.

— Я тоже, — невесело усмехнулся Айворн. — И что с того?

— Ты пойди, признайся чистосердечно, — посоветовала Котенька. — Не Наташе, так хоть Главному, может, он тебя обратно возьмет.

Айворн быстро скользнул взглядом по двери в кабинет Главного.

— Да нет его, — успокоила Котенька.

— Наташе уже не получится, — обронил Диего.

Айворн испуганно встрепенулся.

— Вы что, ей рассказали? Катя! — он угрожающе привстал в сторону Котеньки.

Ничуть не испугавшись, она покрутила пальцем у виска. Диего виновато отвел глаза.

— Это случайно вышло, — попытался оправдаться он, но Айворн только махнул рукой.

— Все равно бы не получилось. Думаешь, я не пробовал с ней увидеться? — Диего удивленно уставился на него.

Айворн и правда хотел встретиться с Наташей, звонил, но все время попадал не туда, приезжал, но ее не было дома. Это объяснялось просто — в настоящем, не очерченном границами заявки мире, они никогда не встречались, даже не слышали друг о друге. В не переменившейся Наташиной жизни не могло быть Айворна. Пытаться встретиться с ней — было все равно, что биться головой о стену, или капотом под колеса КАМАЗа. И ведь чуть-чуть не доехал, две улицы всего. Наверное, в тот момент она была дома...

— И ты больше не будешь пробовать? — тихо спросил Диего.

В приемной повисла напряженная тишина, как будто решили почтить минутой молчания нечто, так и не родившееся толком. Первой ее нарушила Котенька.

— А ты зачем приехал-то?

Айворн озадаченно вспоминал, потом хлопнул себя по карману куртки.

— Привет от Аленки привез, и вот, — он достал и положил перед Котенькой связку втомобльных ключей, — пусть у тебя полежат, пока машина в ремонте. Если ничего не случится, заберу. И еще вот это, — из другого кармана он извлек пачку каких-то сложенных листков. — Это из дома, кое-что по работе. Уже не нужное, но мало ли... Да, и передай от меня Главному — спасибо.

Котенька посмотрела на ключи, как на мерзкое насекомое, не решаясь прикоснуться.

— Ты что, правда совсем уходишь? — недоверчиво спросила она. — Ай... ты что, тебе мало? Хочешь шею себе свернуть. Ведь не пробиться же...

Айворн приложил палец к губам, призывая Котеньку замолчать, быстро поцеловал ее в макушку, попрощался с Диего.

— Ты когда понял? — спросил, уже остановившись в дверях.

— Вот только что, — ответил Диего, — когда она ушла, такая грустная сразу.

— Я все-таки раньше, — с полуулыбкой констатировал Айворн, открывая дверь.

— Не ходи, там холодно, — взмолилась Котенька.

— Погуляю по зиме, — ответил Айворн. — Если замерзну, уж лестницу где-нибудь найду.

А метель почти закончилась. Когда Наташа подошла к метро, уже почти стемнело, и снег падал редкий-редкий, крупными хлопьями. Она с грустью оглянулась на светящиеся окна домов, фонари, подсвечивающие бледный зимний пейзаж и нырнула в теплый, и от этого уютный, вестибюль. Шторм там один, подумала она, ждет ее целый день, наверное, скучает.

От этой мысли Наташа заторопилась, побежала по эскалатору вниз, не глядя по сторонам и, конечно же, оступилась и, поняв, что не сможет удержать равновесия, зажмурилась. Но кто-то успел подхватить ее сзади, уверенно ставя на ноги на ступеньку перед собой. Наташа обернулась поблагодарить и замерла с улыбкой, не веря своим глазам.

— Ты?

Такого просто не могло быть, ведь эскалатор едет вниз, — почему-то подумала Наташа, и даже протянула руку и легко дотронулась — не исчез, наоборот, продолжал крепко держать за плечи, как будто она снова могла упасть. И надо было целый день бегать по городу?

— Наташа? — Айворн, кажется, удивился не меньше ее самой.

— А почему на метро? — спросила она первое, что пришло в голову.

— А я теперь пешеход, — без тени сожаления ответил он.

Наташа оглянулась назад, вниз. Лестница заканчивалась. Совсем немного осталось до того, как им, скорее всего, придется разойтись в разные стороны. Надо было успеть сказать что-то особенное, но Наташа никак не могла найти нужных слов. Куда-то испарилась давившая на виски обида, усталость от беготни по городу, как всегда в его присутвии Наташа почувствовала, что ее окружают спокойствие и тепло, и растерялась.

Айворн, как назло, тоже молчал.

Вдруг ступеньки под ногами дернулись, эскалатор замер.

— Уважаемые пассажиры, сохраняйте спокойствие... — забубнил дежурный.

Диего откинулся на спинку стула, довольно потирая руки, и удовлетворенно пробормотал:

— Вот так вот, ребятки. А дальше — сами, как хотите...

Наташа собралась с духом, задавив на корню начавшуюся было панику и даже, кажется, зажмурилась — будь, что будет.

— У меня твои ромашки расцвели, — как будто пожаловалась она. — Хочешь посмотреть. — Хочу, — просто ответил Айворн. — Очень.