Служба случайных встреч

Служба случайных встреч

Если бы у меня был свой собственный мир, в нем все было бы чепухой.

Ничего не было бы тем, что есть на самом деле, потому что все было бы тем,

чем оно не является, и наоборот, оно не было бы тем, чем есть,

а чем бы оно не было, оно было.

(с) Л. Кэролл /Алиса в Стране Чудес/

ПОНЕДЕЛЬНИК

Так или иначе, а все живут по какому-то распорядку. Начинают день с одного, например, с чашки кофе или с просмотра любимого мультика, чем-то продолжают, потом заканчивают также однообразно, хотя и каждый по своему. Дней, не похожих на другие в жизни бывает меньше, чем всех остальных, ничем не запоминающихся. Но самое главное случается как раз в один из таких, самых обыкновенных дней. Оно подходит незаметно, как будто опустив голову, и остается. Вряд ли кто-то с уверенностью скажет — это случилось тогда-то и тогда-то, или в тот самый момент, когда я делал то-то и то-то. Мы можем читать лекцию, выписывать накладную, выпиливать деталь, писать портрет, а оно произойдет, и станет главным на всю оставшуюся жизнь. Может быть, мы заметили бы его, если бы ждали и чаще оглядывались по сторонам, но скорее всего случилось бы наоборот: испугавшись столь пристального внимания, оно и вовсе не осмелилось бы приблизиться, пошло мимо, и тогда уже точно — не догнать.

Но люди в большинстве своем не смотрят по сторонам. А если бы смотрели, то наверняка заметили бы тусклую керамическую табличку на ничем не примечательной стене одного из старых домов в переулках за Чистопрудным бульваром. На ней красивыми письменными буквами выгравировано: "Вход со двора". А если бы заметили, то все равно быстро выбросили из памяти этот незначительный факт. Ведь на табличке не указано, куда ведет этот самый "вход", и — думают они — скорее всего там нет ничего интересного.

Так оно, в общем-то, и есть. Если обогнуть дом, нырнуть под арку, пересечь двор наискосок, то окажешься перед обычной металлической дверью с кнопкой домофона, какие ведут в маленькие конторы, разбросанные по подвалам и первым этажам. В них работают в окружении мониторов, кофеварок и нескольких коллег тысячи не смотрящих по сторонам жителей этого города. Помещение внутри мало чем отличается от других подобных. Небольшая приемная, отделана в теплых и светлых тонах, с секретарским столом и диваном для посетителей, которые в этом офисе случаются крайне редко. Из приемной, кроме входной, ведут всего две двери. Одна в кабинет начальника, вторая в общий, где обитают рядовые сотрудники. Горшки с цветами на окнах, разноцветные жалюзи, ненавязчивая музыка из радиоприемника, — такой вот непритязательный офисный уют, который создается обычно в тесном коллективе давно работающих вместе людей.

Комната для сотрудников была небольшой, там с трудом разместились четыре стола и несколько стеллажей с документами. Еще один, пятый стол, был втиснут в узкую нишу, зачем-то выдолбленную в стене. Предполагали, что раньше на этом месте был чулан для метел, а сам офис — просто дворницкой. Теперь заменившие метла веник и швабра обитали под лестницей наверх, которая начиналась из приемной, а стол, так удачно поместившийся в нишу, считался запасным. Два глубоко утопленных в стене окна выходили во двор и не показывали ничего, кроме чахлой клумбы летом и плохо расчищенных сугробов зимой, так что столы рядом с ними вовсе не считались местами премиум-класса. Смотреть там было особо некуда, да еще и цветы приходилось поливать. Зато на соседней стене висела громадная, почти во всю ее площадь карта города с тщательно прорисованными домами и переулками. С первого взгляда карта казалась старинной, сделанной вручную, к тому же была заключена под стекло, но начиная рассматривать ее, можно было легко отыскать и пронзающее небо здание мэрии в конце Нового Арбата, и разбросанные по окраинам торговые комплексы, и стеклянные башни "Москва-сити" на Пресненской набережной.

Мерцали мониторы, шуршали принтеры, звонили телефоны. Кто-то еще утром открыл форточку, и в комнате пахло снежной свежестью и только что заваренным крепким чаем. Чай был налит в тонкий белый бокал с красивой витой ручкой и стоял на первом от входа в комнату столе. От черного-черного, из двух пакетиков, напитка поднимался колечками ароматный пар. Вот только уровень чая в бокале был почему-то на несколько миллиметров ниже окрасившей ободок коричневатой полоски.

— И кто пил из моей чашки? — сурово спросил, обводя взглядом комнату, собственно, хозяин чая, вышедший всего на несколько минут — забрать у секретаря папки с новыми заявками, и, вернувшись, сразу подозрительно уставившийся в бокал. Среднего роста, темноволосый, лет тридцати пяти, ведущий специалист службы ждал чистосердечного признания.

Но в ответ по-прежнему только жужжали вентиляторы. Сотрудники сосредоточенно глядели в мониторы, как будто не расслышав вопроса.

— Я еще раз повторяю... — не повышая голоса начал он.

— Что, прости? — обернулась крупная круглолицая женщина с заплетенными в толстую косу волосами, Алена, тоже специалист. Так называли всех непосредственно занятых на работе сотрудников, и было их всего ничего — четверо. Кроме того, в офисе работали секретарь, начальник, именуемый за глаза просто — Главный и девушка-стажер, появляющаяся нерегулярно.

От взгляда на коллегу, а потом его чашку, губы Алены сложились в аккуратное "о". Длинный и худощавый, зато с высокой шапкой черных кудрявых волос парень, что сидел за столом у окна, отложил телефонную трубку и праведно оскорбился:

— Айворн, как ты можешь нас подозревать?

В комнату заглянула Катя, в кругу своих именуемая Котенькой. Екатерина бессменно служила секретарем у Главного. Взглянув над застывшего над чаем Айворна она обиженно поджала губки:

— Что не пьешь? Не вкусно?

— Очень, Котенька, спасибо! — решив не расстраивать изо всех сил старавшуюся девушку, заверил ее Айворн. В конце концов, хорошее настроение у Катерины было далеко не каждое утро, а сегодня она явно хотела угодить — принесла какие-то конфетки и хотела напоить чаем всех, но они предпочли запустить кофемашину. А Айворн милостиво согласился на чай из рук самой важной сотрудницы, чем наверняка заслужил, к примеру, пару лишних дней на отчет.

Котенька удовлетворенно кивнула и кротко улыбнулась:

— Не за что. Диего! — внезапно приняв суровый вид, окликнула она.

Лохматый парень, что сидел у окна, вздрогнул как от укола и испуганно посмотрел на девушку.

— Что?

— Пойдем со мной, — приказала она не хуже Главного, — я твои каракули разобрать не могу. Что ты там понаписал в отчете?

Печально вздохнув, парень, ловко лавируя между столами, выбрался из своего угла и вышел в приемную, хитро подмигнув коллегам, проходя мимо кружки.

— Я же просил... — смиренно укорил пространство Айворн, садясь за стол.

— Обиделся, да? — громко прошептала Алена. — Игорь Андреевич, спросите его, обиделся?

Пожилой мужчина с дивными "капитанскими" усами на правах старшего по возрасту занимал самое удобное место — справа от двери, за стеллажом с документами. Там его не было видно никому из входящих в кабинет. Правда, шкаф закрывал обзор и Игорь не мог при случае просто взглянуть на карту, ему пришлось бы встать и обойти заслоняющий вид шкаф, но для его работы это требовалось редко.

— Внимание! — выдал в ответ Игорь Андреевич. — Клиент три-ноль-шесть, объект в радиусе пятисот метров, идут на сближение.

— Клиент три-ноль-шесть открыл, — включился в работу Айворн и, поискав под бумагами на столе пульт, активировал карту. — Где они?

— Ленинградский проспект, где-то в двадцатых домах, — ответил Игорь Андреевич.

План города на стене как будто ожил, изображение начало приближаться, увеличиваясь до размера нескольких улиц. Вверх по Ленинградскому проспекту ползла синяя точка, подписанная цифрами три-ноль-шесть, наперерез ей двигалась другая, просто светящаяся белым.

— Расстояниет триста... двести пятьдесят... сто сорок, — монотонно бубнил Игорь Андреевич из своего угла.

— Вероятность? — коротко уточнил Айворн. У него на мониторе были выведены все необходимые данные. но он, не отрываясь, смотрел на карту, где сближались две цветные точки, поэтому Игорь Андреевич быстро ответил:

— Восемьдесят два, растет.

— Отлично, обойдемся светофорами. Аленка, подключайся.

— Уже, — ответила Алена. — Все проверила, везде доступно.

— Расстояние тридцать, вероятность девяносто один, растет,— доложил Игорь Андреевич.

Важно было не упустить момент. Айворн еще увеличил карту, теперь на ней, так на телеэкране, можно было видеть дома и проезжающие не очень оживленный перекресток автомобили.

— Пять метров, девяносто семь с половиной.

Три-ноль-шесть — серебристый ситроен и потрепанная вишневая десятка, как будто обведенная светящейся чертой, замерли на перекрестке друг напротив друга.

— Аленка, давай!

Светофоры на доли секунды загорелись зеленым в обе стороны, потом замигали, как елочные гирлянды, но водители уже двинулись с места, и, хотя скорость набрать и не успели, скрежет мнущегося железа и взорвавший улицу хор гудков заглушили льющуюся из приемника песню. Из десятки выскочил толстый лысый мужичок и, сильно жестикулируя, бросился к ситроену.

— Девяносто восемь и девять десятых, — сообщил Игорь Андреевич.

Из три-ноль-шесть показалась немолодая женщина в шубке. Мужик начал что-то говорить ей, но вдруг замолчал, и на лице его отразилось удивление. Женщина тоже застыла на месте, как будто не верила своим глазам. С минуту они недоверчиво смотрели друг на друга, потом кто-то сделал шаг вперед...

— Сто процентов... контакт! — удовлетворенно заключил Игорь Андреевич и задумчиво добавил. — Интересно, кто он ей?

— Бывший муж, — предположила Алена, — или родственник. Брат, например? Может быть, они потерялись в детстве, когда родители разъехались или...

— Давайте без фантазий, — строго прервал их Айворн, — она понадобится еще.

— Что тут у вас громыхало? — в дверях, ведущих в приемную, возник Диего. Вид у него был совсем замученный, не иначе, Котенька решила или получить нормальный отчет, или уморить его до смерти, но Диего умудрился спастись из ее цепких лапок и вернулся на рабочее место живым.

— ДТП, — объяснила Алена. — Три-ноль-шесть закрыта. Ты там с Котенькой чем занимаешься вообще?

— Она достала своими придирками, — тихо пожаловался он, — то там не так, то тут не по регламенту. — И вдруг опешил. — Три-ноль-шесть? Мой клиент?

— Да, раньше был твой, — торжествующе усмехнулся Айворн, ставя свою подпись в графе "выполнено". — Извини, что не позвали.

В конце февраля снег уже не сыпется с неба так часто, как в начале зимы. Зато лежит везде, где только может удержаться. Большими кучами вдоль расчищенных дорог, высокими шапками на заборах и крышах, пушистыми кошками на ветках деревьев. Отражая синее дневное небо, он становится голубым, а там, где на него падает тень, молочно белым. Цвета ромашек, — думала Наталья, неспешно бредя по утоптанной тропинке в парке. Шторм резвился неподалеку, то скакал, словно заяц, только большой и черный, по сугробам, то зарывался носом в снег. Отчего ей пришли в голову именно ромашки, Наташа понять не могла. Может быть, виной тому был чай, который она пила вот уже неделю, случайно купив в супермаркете приглянувшуюся именно нарисованным на ней цветком упаковку, и никак не могла надышаться этим свежим, почти летним запахом, нарадоваться его чуть горьковатому вкусу. По дороге домой она даже заглянула в цветочный магазинчик у метро. Ромашек, конечно же, не было. Можно нарисовать, — собралась было она, но тут же отбросила эту идею. В другой раз. Сегодня надо было поработать, скучную статью о каких-то новых разработках заокеанских дерматологов заказчик хотел получить послезавтра, а она не сделала и половины.

Работать дома ей нравилось, но углубиться в процесс удавалось не всегда. Бывало, крутились в голове какие-то мысли, случались неотложные домашние дела, звонки и визиты родителей, подруг. Когда дело грозило и вовсе обернуться крахом, она принимала радикальные меры. Вот и сейчас, только войдя в квартиру, выдернула из розеток телефоны и домофон, и села за неподключенный и интернету ноут. Набегавшийся на морозе, Шторм блаженно развалился у ног. Немного подумав, она все же включила музыку.

— Привет, ромашки... — запели колонки.

Наташе показалось даже, что она смутно ощущает в комнате резковатый запах цветов. Сходила на кухню, посмотреть, не осталось ли там случайно недопитого чая. Но все кружки были вымыты и убраны в шкаф, даже заварочный чайник сиял чистотой. Пришлось смириться с неизбежным. Пусть в доме пахнет ромашками, но от работы это ее не избавит.

Только-только она открыла статью, только споткнулась на интересном обороте, как зазвонил мобильный телефон. Наталья вздрогнула, отлично помня, что отключила и его. Правда, сделала это она не глядя, одновременно отцепляя поводок и выгребая сосульки из собачьей шерсти, так что могла нажать не на ту кнопку. Пришлось топать в гостиную — искать трубку. Звонила подруга, Жаннка.

— Ой, Натка, — затрещала она, — как хорошо, что ты дома! Чем занимаешься? Я сейчас тут неподалеку... на самом деле, еду к тебе. Такие новости, ты не поверишь!

— У меня работа... — попыталась возразить Наталья, но вышло как всегда неуверенно и подругу не убедило.

— Ничего, потом поработаешь, над тобой же начальства нет, — непреклонно заявила она. — Через пол часа буду.

Наташа с тоской посмотрела на компьютер. Шторм сочувственно вздохнул.

Жаннкины новости она могла предсказать с большой долей точности: кто-то из общих знакомых развелся с женой, или, наоборот, помирился. Ушел с работы или внезапно разбогател. В торговом центре распродажа занавесок или летних юбок. Подруга была из тех, кто знает все обо всех, без конца трещит по телефону, занимается собой и немного домашним хозяйством и обо всем на свете имеет собственное мнение, чаще всего совпадающее с мнением большинства. Огромный плюс Жаннки был в том, что она знала огромное количество самых разных людей, от дворников до академиков, и часто подбрасывала Наталье неплохо оплачиваемые заказы. А это стоило того, чтобы напоить ее чаем с пирожными, и заодно зарядиться бьющим через край Жаннкиным оптимизмом. Несмотря на взбалмошность и бесцеремонность она была хорошим другом и никогда ни о ком не говорила плохо.

Раскрасневшаяся с мороза Жаннка влетела в квартиру, чмокнула в нос выбежавшего встречать Шторма, скинула на вешалку пальто и вихрем пронеслась на кухню.

— Мне бы твою энергию, — едва поспевая за подругой, посетовала Наташа.

— Витаминов попей, — посоветовала Жаннка. — В конце зимы все как вареные стали. А кто умеет сохранить тонус, тот и одерживает верх, — загадочно дополнила она. — Печеньки! — обрадовалась Жанна, взглянув на стол. Там стояла почти полная вазочка. — Сама пекла?

— Купила, — помотала головой Наташа.

От свежезаваренного чая в квартире запахло ромашками на самом деле. Выглянувшее из-за соседнего дома солнце, осветило кухонное окно.

— Еще загорать полезно, — продолжила Жаннка начатый в прихожей разговор, подставляя лучам ухоженное личико.

— А не холодно? — смеясь, уточнила Наташа.

Жаннка загадочно улыбнулась и извлекла из притащенной за собой сумки несколько ярких конвертов:

— Выбирай, — велела она, раскладывая перед Натальей красочные проспекты, — Бали, Багамы, Гоа... что тут еще?

— Рехнулась? — Наташа с сомнением взглянула на подругу.

Но Жаннка на этот раз действительно выиграла у судьбы подарок. Точнее, выиграла она его давно, пару лет назад, в виде богатого кавалера. Немного женатого, но этот факт подругу не остановил. Насколько знала Наталья, никаких семей она разрушать не собиралась, Жаннку полностью устраивало положение, позволявшее ей самой сохранять некоторую свободу. Это же положение помогло им растянуть романтический период отношений на столь долгий срок. Кавалер заваливал Жаннку подарками и цветами, в разлуке действительно тосковал и ждал не дожидался следующей встречи, как праздника. Некоторые проблемы возникали, когда дядьку приходилось делить непосредственно территориально — при походах в театры и рестораны или поездках в отпуск и командировки, но на этот раз они придумали, по мнению Жаннки, гениальный план. Законная жена потребовала везти ее на моря, чтобы обновить загар, кавалер согласился, но выбор курорта предоставил Жанне, решив купить ей путевку в тот же отель. А для того, чтобы одинокая девушка не вызывала лишних подозрений, предложил ей взять с собой кого-нибудь.

— Чтобы не вызвать лишних подозрений, тебе нужно друга с собой брать, — резонно заметила Наташа.

— Что ты! — замахала руками Жаннка. — Он не поймет. Ревнивый, знаешь ли.

— Ну, будете жить в разных номерах.

— А смысл? — сразила аргументом Жаннка. — Нет, подруга — вот лучший вариант. Если что, ведь прикроешь?

— Я?! — теперь действительно испугалась Наташа.

— Ну вот скажи, Аленка, разве это справедливо? — громко сокрушался Диего, демонстративно отвернувшись к окну. — Стоило мне выйти на пять минут, как у меня из-под носа уводят самые лучшие заявки! А это, между прочим, премиальные.

— А ты ему отомсти, — мрачно предложила Алена.

— Ка-ак? — плаксиво протянул парень. — Вот он сидит, и ему по-барабану мои страдания.

Айворн, не обращая внимания на подначки Диего, читал только что принесенные папки с новыми заявками. Вид у него был сосредоточенно-деловой.

— Тоже отбери что-нибудь, — посоветовала Алена. — Он отвернется. Правда, Ай?

— Сам отдам, хочешь? — вдруг серьезно предложил Айворн и протянул Диего тонкую папку, которую только что смотрел.

Заявки в офисе распределялись по специалистам Котенькой, чаще всего по-честному — с различным уровнем сложности. Но на этой папке на самом верху было написанное рукой Главного и завизированное его же подписью указание — предстояло работать Айворну. Такое иногда случалось, если речь шла о серьезных или сложных встречах. Хотя обычно Главный отдавал их Айворну лично, предварительно подробно проинструктировав о последствиях.

Диего мрачно пролистал папку, округлил глаза, присвистнул.

— Это что, шутка?

— У него появилось чувство юмора, ты думаешь?, — Айворн кивнул в сторону кабинета Главного, находившего как раз за стеной с картой. — Кроме шуток, Игорь Андреевич, Алена, взгляните.

Алена приняла у Диего дело, просмотрела и воскликнула:

— Но это же нереально! Заявка явно провальная. Я пойду спрошу, может, он ошибся? — она поднялась было с места, но, не найдя поддержки у коллег, села обратно.

— Как знать, — пробормотал Игорь Андреевич, в свою очередь просматривая листы и задумчиво подкручивая усы. — Но заявка-то есть, значит, надо работать, — он вопросительно взглянул на Айворна.

Тот развел руками. Делать было нечего. Уже оформленную заявку можно было вернуть либо выполненной, либо полностью проваленной. Поэтому Главный и спрашивал сначала у Айворна, имеет ли смысл начинать работу, или лучше не рисковать.

Игорь Андреевич открыл новую форму и принялся заполнять, одновременно оглашая вносимые данные.

— Клиент номер...

— Ноль-один-ноль, — подсказал Айворн, — пусть первым висит всегда.

-... Наталья Серебрякова, двадцать шесть лет, живет... Ковров переулок... Семья: мать, отец, две сестры.

— А муж? — весело спросил Диего.

— Бывший, где-то на Дальнем востоке, — сухо ответил Игорь. — Живет одна, нет, с собакой по кличке Шторм. Переводчик, место работы... не работает...

— Фрилансер? — переспросил Диего и заключил. — Плохо.

— Налаживаю связь пока по месту жительства, — подхватила Алена. — Сеть там есть, хорошая. Никаких проблем, вижу квартиру, телефоны проверила — все работает, о, и хозяйку вижу... смешная девочка.

— Объект — Анри Райяр, — продолжала тем временем Игорь Андреевич. — Бизнесмен, владелец крупной торговой сети, француз, живет в Марселе, будет у нас всего несколько дней на встрече для подписания какого-то договора. Где сейчас... не понятно.

— Послать запрос французам? — спросил Диего. — Пусть поищут и дадут его координаты, а там настроимся.

Айворн мрачно смотрел на появляющуюся на экране информацию. Предполагаемая вероятность встречи — меньше двух процентов, невиданно низкий показатель. Двое этих людей никогда даже рядом друг с другом не должны были пройти, а надо сделать так, чтобы встретились...

— Игорь Андреевич, померьте текущую вероятность, — попросил он. — Может быть, в деле все же ошибка?

— Одна целая, восемьдесят пять сотых процента, — пощелкав клавишами, ответили из-за шкафа. — Динамика... отрицательная! Один и восемьдесят три, один и семь, шестьдесят две... в чем дело? Мы же даже не начали работать!

Айворн переключил карту, все еще показывающую перекресток Ленинградского проспекта с улицей Правды. Изображение скакнуло вправо и вниз, увеличилось до размеров дома, потом окна, плотно закрытого занавеской.

— Алена, дай картинку из квартиры всем! — велел он.

На мониторах остальных компьютеров появилось изображение небольшой кухни — весело раскрашенные цветные полки, стопки каких-то книг на окне, напротив него — небольшой стол, а за ним две болтающие девушки.

— Клиентка в синем, — подсказала Алена, но догадаться было не сложно и так. Вряд ли хозяйка ходила бы по дому в модных сапожках на высоком каблуке, какие были на что-то увлеченно рассказывающей миловидной блондинке. Айворн, нахмурившись, разглядывал свою клиентку, пока Алена подстраивала изображение и звук. Круглолицая, улыбчивая, с озорным блеском в глазах девчонка внимательно слушала свою гостью, изредка кивая головой, то сдвигая брови, как будто в чем-то сомневаясь, то задумчиво вороша пушистую кудрявую стрижку.

Солнечные пляжи под пальмами на картинках были прекрасны. Взаправду наверняка тоже. Наташа, почти не слушая Жанну, мечтательно смотрела в окно, представляя себя в шезлонге, с коктейлем и интересной книжкой, море шумело где-то неподалеку, прямо через посыпанную мелким гравием дорожку начинался пляж. За спиной — белые резные стены какого-нибудь отеля, увитые зеленью и цветами. Из моря вынырнул человек в маске и отчего-то в галстуке, прошлепал ластами по дорожке, оставляя на ней мокрые следы, и остановился перед Наташей, заслонив солнце.

— Шушуут? — спросил человек, раздраженно выплюнул трубку и повторил, — статья готова?

Наташа собрала все проспекты в аккуратную стопку и вздохнула. Жаннка радостно ждала.

— Ну что, выбрала? Я рекомендую Багамы! Дороговато, конечно, но как-нибудь уломаю своего...

— Погоди, Жан, — остановила подругу Наташа и, в который уже раз, попыталась отговориться делами. — Я не знаю... ну, то есть, у меня работа, два перевода к концу недели доделать надо. И Шторма некуда девать. Почему бы тебе не поехать с Варькой? — предложила вдруг она, вспомнив о Жаннкиной сестре.

— С ума сошла? — рассердилась Жанна. — С этой занудой? И потом, у нее ж третья четверть, она до каникул никуда. А ты сдавай по-быстрому свои переводы, и собирай чемодан. Шторма отвезешь маме. Улетаем послезавтра, максимум — через два дня! Если тебе все равно куда, я сама решу, ладно?

Жанна была непреклонна, разбивая в пух и прах Наташины доводы одним единственным:

— Я не верю, что ты не хочешь. А остальное — решаемо.

— Хорошо, — не очень уверенно согласилась Наташа.

Обрадованная, Жанна скоро ушла, и Наталья снова села за компьютер. Теперь у нее был стимул доделать работу как можно быстрее — перед глазами то и дело вставали теплые морские берега.

Провожая подругу, она взглянула на себя в зеркало в прихожей. Ей натянуто улыбнулось оттуда бледное, замученное простудами лицо. Какое ей дело до того, что там будет делать Жаннка, если вдруг представилась счастливая возможность отдохнуть от этой как будто уже вечной зимы и встретить весну довольной и загорелой?

— Ноль шестьдесят два, — повторил Игорь Андреевич. — Пока не падает. Что дальше?

— Пока подумаем, — эхом отозвался Айворн.

— Улетает птичка в дальние края, — пропел Диего, раскачиваясь на стуле. — Нельзя ее отпускать.

Айворн тяжело вздохнул. Когда работа над заявкой начиналась с падающей вероятности встречи, следовало ждать неприятностей.

— А может, того? — загадочно предложил Диего.

— Чего? — не понял Айворн.

— Светофорчиками помигаем, ДТП, и эта самая девица с путевками остается в Москве лечить пару переломов? И клиентка наша тоже никуда не летит, вероятность встречи ползет вверх, Айворн не смотрит букой...

— И автор идеи огребает от Главного на орехи, — радостно закончила за него Алена. — Знаешь же, воздействовать физически можно только на клиента или объект.

— Тогда давайте воздействовать физически! — обрадовался Диего. — В мешок ее, и в подвал. А когда этот Шахрезад приедет, подложим ему... ну хоть в машину!

— Анри Райяр, — со смешком поправил Айворн. — Знаешь, если ничего другого не останется, я так и сделаю. А если мы не провалим эту встречу, то дам тебе расписаться в исполнении, — пообещал Айворн и обернулся к монитору. — Игорь Андреевич, спишь? Три-ноль-один активен.

Из-за шкафа раздался приглушенный кряк, Игорь Андреевич откашлялся и монотонно забубнил:

— Столешников, расстояние до объекта десять метров, вероятность восемьдесят восемь процентов, девяносто... два.

Все приникли к экранам своих компьютеров.

— Ай, лужа замерзла? — забеспокоился отвечавший за встречу Диего.

— Аж блестит, — ответил Айворн, настраивая карту на угол Столешникова переулка и Большой Дмитровки крупным планом.

Автомобили, припаркованные по обочинам, сверкали в солнечных лучах намерзшим на капотах инеем, дома как будто ежились спросонья, разбуженные внезапно ворвавшимся в серые зимние будни светом. Редкие прохожие, осторожно ступая по тротуарам, старательно обходили натекшие с крыш и замерзшие под водостоками дорожки льда. Но Диего интересовала другая лужа. Сегодня утром выплеснула на брусчатку ведро воды нерадивая поломойка, трудившаяся в одном из магазинов.

Спешившая перейти дорогу девушка поскользнулась каблуком на льду, неловко взмахнула руками, пытаясь сохранить равновесие. Непременно упала бы, может быть даже неудачно, но на ее счастье проходивший рядом пожилой человек вовремя поддержал ее под локоть и на дорогу полетели только пирожные из кондитерской.

— Контакт! — возвестил Игорь Андреевич.

— Ну и методы у тебя, Диего, — проворчала Алена. — А если бы он мимо прошел?

Диего оставил замечание коллеги без внимания и хитро подмигнул Игорю. Пожилой человек, воспитанный в духе старых времен не прошел бы мимо попавшей в беду барышни. Правда, в их планах он все-таки должен был помочь ей встать, но потерянные доли секунды внезапно сыграли на руку.

Диего попросил не выключать карту еще немного. Девушка печально взирала на рассыпавшиеся пирожные, даже не пытаясь собрать их в коробку. На яркие на темной брусчатке крошки уже слетелись первые голуби. Старик, сочувствующий горю девчонки, просил ее не расстраиваться и обещал непременно что-нибудь придумать. На этом моменте карта погасла.

— Ну зачем?! — возмутился Диего.

— В кино сходи, — посоветовал ему Айворн, убирая подальше пульт.

— Правильно, — поддержала его Алена, — нечего лезть в чужую жизнь. Наше дело сделано.

Тянущийся обычно долго рабочий день на этот раз пролетел почти незаметно. Диего, забыв о своей обиде, вместе с Айворном просчитывал вероятности по новой странной заявке. Подключились все: изучали карту предполагаемых перемещений француза и Наташи, придумывали какие-то ходы, отвлекаясь изредка на активизирующиеся, уже подготовленные к последнему этапу встречи.

— Всем пока! — заглянула в комнату Катя.

— Уходишь? — встрепенулся, позабыв про дела, Диего. — У тебя, часом, не свидание?

— Какое твое дело? — искренне удивилась Катя и коротко добавила:

— Ключи в ящике, телефон на автоответчике. Главный пока у себя.

Айворн рассеянно кивнул. Он всегда уходил последним и знал, где лежат ключи. Игорь Андреевич уже откланялся пятью минутами раньше. Его миссия — забирать из детского сада внуков — была важнее пяти последних до окончания рабочего дня минут.

— Погоди, я провожу, — заторопился Диего, хватая на ходу куртку и убегая догонять Катю.

— С чего это вдруг? — спросила его вслед Алена.

— Мало ли что, — загадочно бросил на ходу Диего и исчез.

Сама Аленка пока не спешила выключать компьютер.

— Ну, а ты чего? — удивился Айворн. — Домой не идешь?

— У меня заявка активизируется не раньше восьми. Все готово, — объяснила она. — Надо же отследить.

— Понятно.

Айворн снова застучал по клавишам, иногда поглядывая на Алену. Она вдруг поежилась под его взглядом и резко обернулась на стуле.

— А ты чего тут каждый вечер допоздна сидишь? И на работу раньше всех приходишь... — задумчиво протянула Алена.

— Так получается, — мягко ответил Айворн. — Живу близко, поэтому. А у тебя дома никто волноваться не будет, что ты задерживаешься? Ну, мама там, муж...

— Телефон же есть! — снисходительно, как ребенку, ответила Алена.

— Ну да, — согласился Айворн. — А в магазин тебе не надо зайти?

— Нет.

Главная страница дела ноль-один-ноль мозолила глаза не только Айворну.

— Я все думаю... — Алена подошла и из-за его спины глянула на неутешительные цифры прогнозов. — Странная она какая-то. Главный редко что присылает с вероятностью ниже сорока, а тут десятые доли. Что такого важного в этой встрече? Клиентка — обычная девушка, а этот Райар уже всего, чего мог, достиг.

— Это нас не касается, — холодно напомнил Айворн. — Только событие — встреча.

— Помню, — согласилась Алена. — Но если б знать, может быть, и решение нашлось бы быстрее.

— Может быть, — Айворн устало потер глаза. — Но нам этого не дано. Так что будем исходить из того, что имеем.

— Что-то придумал?

Он покачал головой. Алена вздохнула и вернулась на свое место.

— А у тебя что? — спросил Айворн.

— Да цветочница эта! — сердито ответила Алена. — Все отлично складывается. Объекту сегодня нужно купить букет — у его матери день рождения. Один магазинчик на пути вчера закрыли, во втором прорвало трубопровод, так что, кроме как к ней, ему зайти некуда.

— Хочешь, я прослежу? — предложил Айворн. — Все равно посижу еще, может, чего придумаю...

— Ну... — недоверчиво покосилась на него Алена. — Знаю я тебя, закроешь мою встречу!

— Не буду, — пообещал Айворн. — Завтра придешь и сама закроешь.

— Тогда хочу! — обрадовалась Алена и стала быстро собираться. — А то дома и правда волнуются, и еще мне в книжный надо зайти. Спасибо! — поблагодарила она вместо прощания.

— Не за что, — весело ответил Айворн.

Встреча Алены была продумана идеально, процент вероятности прочно держался в пределах девяносто пяти процентов. Не было никакой необходимости смотреть, как дядька заходит в единственный на его пути открытый цветочный магазин. Главный обычно не появлялся из кабинета раньше девяти, Айворн еще раз сверился с цифрами и потянулся за курткой. На то, чтобы быстро съездить туда и обратно у него было полтора часа.

После ухода подруги Наташе, наконец, удалось погрузиться в работу с головой. Она не отвлекалась на почту, не включала музыку, не обращала внимания на подначки пса — поиграть, и к вечеру сделала чуть ли не столько же, сколько за пару прошедших дней. За трудами праведными она и не заметила, как стемнело. Рабочий вечер тоже мог бы плавно перетечь в рабочую ночь, если бы не Шторм. Наташа подозревала, что он понимает часы не хуже человека, и когда стрелки на циферблате подползали к восьми, Шторм обязательно притаскивал поводок, теребил хозяйку лапой, а если предыдущие действия не имели эффекта, вытаскивал из розетки шнур от компьютера. Ноутбук от этого не страдал, а вот за собаку Наташа опасалась, долго ли провод перекусить. Поэтому, не став дожидаться настолько прямолинейных намеков, сдалась на стадии лапы.

Если днем в парке еще водились какие-то люди — студенты прогуливали лекции, мамаши с колясками вывозили малышей подышать воздухом, неспешно прохаживались пенсионеры, — то к вечеру он пустел. Гулять по, хоть и освещенным, но пустым дорожкам было скучно и страшно. Да и идти до парка было далековато по зимней темноте. Будь сейчас лето, на лавочках и газонах под деревьями не нашлось бы свободного места, а зимой все предпочитали сидеть в теплых домах, надежно спрятавшись от мороза и мрака.

Наташа раздумывала, стоит ли совершать такую дальнюю прогулку. Шторм уже не резвился так, как днем, бежал рядом, оборачиваясь на редких прохожих, принюхивался к кучам снега и то и дело норовил ткнуться носом в ладонь.

— Ну ты чего, испугался? — Наташа потрепала пса по шее. — Ладно, далеко не пойдем.

Она верила, что животным, помимо пяти обычных, даны еще и особые, неведомые людям органы чувств. К беспокойству собаки, ничем, казалось бы, не вызванному, стоило прислушаться. Гулять можно было и во дворах, между домами. Шторм немного побегал по детской площадке и потянул хозяйку домой. Наташа с удовольствием прошлась бы еще, но пес жалобно смотрел на светящиеся окна и явно мечтал о своей подстилке под столом.

— Эх ты, — укорила Шторма Наталья. — Стареешь, что ли, уже?

К подъезду Шторм припустил так, что вырвал из рук поводок. Шутка ли, почти семидесятикилограммовый ньюф, возжелавший тепла и покоя!

Выходящий из дверей подъезда человек, увидев Шторма, испуганно отпрянул назад.

— Не бойтесь, он не кусается! — крикнула Наташа, хотя понимала, что никакие заверения не помогут, когда навстречу тебе вылетает из темноты огромное и лохматое нечто.

Шторм стукнулся лбом о закрывшуюся дверь и обиженно обернулся на хозяйку.

— Извините, — Наташа поравнялась со все-таки показавшимся из подъезда мужчиной, привычно готовясь выслушать много интересного о владельцах домашних монстров.

— Ничего страшного. Ведь не кусается, — ответил он и поспешил прочь. Проходя мимо, потрепал за ухом виновато вильнувшего хвостом Шторма. — Мягкий какой!

Наташа не разглядела скрытого капюшоном лица, но была уверена, что человек улыбнулся.

Дома схлопотавший по ушам Шторм обиженно свернулся комом на своем месте под столом. В квартире снова пахло ромашками, но на этот раз Наташа знала, что на кухне стоят немытыми оставшиеся от Жаннкиного визита чашки и чайник. От прогулки на морозе и предстоящей перспективы поехать в теплые страны, Наташа пришла в бодрое расположение духа и совершенно не была настроена продолжать работу. Поэтому решила заняться более полезным делом — подготовиться к путешествию.

Через полтора часа обе комнаты ее квартиры было не узнать. На полу валялись горы бумаг, книг, одежды и зарядок от телефонов. Шторм, забыв про обиду, изумленно взирал на учиненный хозяйкой беспорядок. Наташа почти в отчаянии отодвигала тумбочку. Подготовка началась с самого главного — поиска паспорта, этим же и закончилась. Последний раз она пользовалась документом прошлой весной, когда ездила к тетке в Киев. Несмотря на безвизовый режим, она, при пересечении границ всегда использовала только загранпаспорт. Наташа помнила, что какое-то время после поездки носила его в сумке, потом положила в шкаф, или в ящик стола, или в коробку со старыми квитанциями за квартплату, или в вазочку на книжной полке... Перерыв все возможные места, она слегка удивилась и стала смотреть в невозможных: в комоде с вещами, на полке с обувью, в убранном в кладовку чемодане, среди поваренных книг на кухне и полотенец в шкафу. Паспорта не было. Наташа испугалась и даже позвонила маме, спросить, не отдавала ли документ ей.

— Ты что, его потеряла? — ужаснулась мама.

Наташа выслушала получасовую лекцию о собственной безалаберности и о том, чем это может грозить, в процессе которой мысленно отсчитывала капли валокордина, капающие в мамин стакан, после чего начала поиски заново. Посмотрела в ванной, под кроватями, на шкафах, даже согнала с подстилки Шторма, чтобы перетряхнуть и ее.

— Штормик, милый, ну где он? — чуть не плача спросила она.

Пес, расстроенный не меньше хозяйки тем, что ничем не мог ей помочь, подполз к Наташе и положил ей на колени мохнатую башку. Даже он понимал — случилось что-то неприятное, и Наташе, гладящей погрустневшую морду, пришлось признать, что паспорта нет. Где она могла его потерять, ей в голову не приходило. Конечно, успокаивала она себя, это, хоть и важная, но всего лишь бумажка. Не нога, не рука, не близкий человек, и плакать из-за нее незачем. Но новый паспорт будут делать не меньше месяца, а Жанна хотела улететь не этой неделе. Тот факт, что придется огорчить подругу, не говоря уж о том, что и самой было до ужаса обидно лишиться внезапной возможности съездить к морю, пришлось признать.

В расстроенных чувствах Наташа пошла на кухню. Ей не хотелось ни работать, ни спать. Она остановилась у не зашторенного окна, глядя на светящиеся окошками соседние дома и переливы автомобильных огней, ползущих по улицам. Не считая этих огоньков, мир был совершенно белым.

Как будто город взял меня в плен, — подумалось Наташе. — И я не могу никуда из него деться. За каждой вспышкой фар, за каждым окном скрыто по паре глаз, и они следят за мной. Наташа и сама усмехнулась своей нелепой фантазии, но вдруг как будто почувствовала на себе чей-то внимательный взгляд, словно гораздо ближе, чем соседний дом, прямо в темноте за окном, действительно кто-то был.

На высоте шестого этажа вряд ли бы парил неизвестный соглядатай, от расстройства померещиться могло и не то, но, отправляясь спать, Наташа на всякий случай плотно задвинула шторы.

Айворну нравилось смотреть на город. Вечерами, оставаясь в офисе в одиночестве, он часто активировал карту и как будто парил вместе с изображением высоко над огнями улиц, или приближал их к себе, рассматривая украшения домов, вглядывался в лица людей, идущих по своим делам. Можно было проводить кого-нибудь от выхода из метро до подъездной двери, позаглядывать в окна, подивиться морю человеческий чувств — от легкой печали до самоубийственной тоски, от случайной улыбки прохожему до полного радости смеха рядом с дорогим человеком. От них его отделяли только стены офиса и тонкое стекло, покрывавшее карту.

Когда он вернулся, Главный еще был у себя. Его присутствие вычислялось не светом из-под двери кабинета и не приглушенными разговорами за стеной, отзвуки которых можно было легко услышать в тишине, неизменно возникающей при отключенной технике. Оно ощущалось в воздухе, как будто что-то большое, сильное находилось рядом, поддерживало эти стены, заполняя собой все прилегающие к Кабинету помещения.

Айворн не услышал шагов за спиной, только уловил слабое колебание воздуха и поспешно деактивировал карту. Конечно, напрасно. Главный мог стоять в дверях комнаты как несколько секунд, так и полчаса, все равно от его глаз вряд ли бы что укрылось.

— Головоломка поинтересней прежних? — спросил Главный, и Айворну почудилась в его голосе ирония. Если она могла звучать в звуке пересыпающегося песка.

— Да, пожалуй, — осторожно согласился он.

Главный вздохнул и сухо, надтреснуто рассмеялся.

— Хитер. И, конечно, приложишь все усилия? И даже не спросишь, откуда она взялась и зачем?

— Есть заявка, я по ней работаю, — почти резко ответил Айворн. — Если дело окончится неудачей, это будет моя вина, и вы сможете наложить любые санкции.

— Если дело закончится неудачей... — повторил Главный. — А ты никогда не задумываешься, чем может обернуться та или иная неудача? Алена, Игорь, остальные — ладно, у них есть работа, и они ее делают, при всем человеческом любопытстве, им хватает и этого. А тебе?

— Я действую согласно инструкции, — глухо ответил Айворн, опуская глаза. Смотреть на Главного дольше нескольких минут мог не каждый.

— Что же, — принял к сведению Главный и разом посуровел. — Тогда начистоту. В этой заявке нет ничего особенного. Но если ты провалишь эту встречу...

— И что тогда? — устало спросил Айворн. — Вы меня уволите?

Главный помолчал, раздумывая, и вдруг ответил:

— Да. За несоответствие занимаемой должности? По-моему, прекрасная формулировка.

— Вы серьезно? — Айворн поднял на Главного глаза и его слегка встревоженный взгляд обрел упрямую жесткость. Главный не шутил.

— Мне не останется ничего другого, — услышал он в ответ.

— Почему?

Главный не обязан был ничего объяснять. Он и не стал. Но Айворн все же спросил:

— Вы считаете, я не справляюсь с работой?

— Думай, как знаешь, — пожал плечами Главный, направляясь к лестнице наверх.

— Я думаю, с самого утра, как только прочитал первые строки, — зло заговорил Айворн ему в спину, но тот продолжал подниматься, не обращая внимания на слова. — И все время выходит, что эта встреча не стоит и медного гроша, что это только повод — просто заявка с самой низкой вероятностью, какие мы обычно даже не рассматриваем... только не пойму, для чего!

— Думай, — повторил Главный почти с последней ступеньки.

— Мне нужно разрешение на контакт с клиентом! — прокричал Айворн.

Гулко раздававшиеся по мраморным ступеням шаги стихли. Главный ушел. Айворн не был уверен, что он услышал его последнюю фразу. Если так, то ему придется подать письменное прошение завтра же, с самого утра. Он собирался приложить все усилия, чтобы эта Наташа встретилась со своим французом. Не то чтобы он так держался за это место, такого специалиста, как он, многие бы приняли на работу без рекомендаций, но прямо брошенный вызов он не принять не мог. Зачем бы ни понадобилось Главному увольнять его, так просто ему это сделать не удалось бы.

Через несколько глубоких вдохов Айворн выключил карту, компьютер, свет, проверил, закрыта ли входная дверь, включил сигнализацию. Мраморные ступени лестницы наверх в темноте светились как будто изнутри бледно желтым светом.

ВТОРНИК

Наступившее утро не принесло озарения. Наташа еще немного поискала паспорт, попыталась вспомнить, не вынимала ли его из сумки в общественных местах. Ничего путного в голову не приходило. Без настроения вывела Шторма во двор, и, быстро замерзнув, вернулась домой — к неубранному с вечера беспорядку. Попыталась сесть за работу, но витала мыслями в облаках, домашние дела тоже не вызвали прилива энтузиазма. В конце концов она смирилась с нежеланием что-либо делать и уселась на диван рисовать. В свое время из нее не получилось художника, в академии она не прошла творческий конкурс, но все равно любила посидеть за мольбертом. Родители по-прежнему считали ее рисунки чуть ли не гениальными, и Наташа с удовольствием дарила их маме на праздники. Занятие это всегда успокаивало ее и приводило в доброе расположение духа. Пока руки боролись с красками, мысли в голове укладывались по полочкам, часто приходило долго искомое решение. Сегодня Наташе ничего не надо было решать, а вот избавиться от подступающей хандры было необходимо и она, удобно устроившись с альбомом и карандашами, попыталась изобразить снег. Но сколько ни начинала, выходили ромашки. Свежие, с ровными венчиками лепестков цветы, или взъерошенные, кудрявые, с выгнутыми серединками, они собирались в большие букеты — белые, розоватые, голубые. Выглядывающие из яркой луговой травы и солдатиками торчащие на грядках. Наверное, ей хотелось весны. Зимние холода надоели. Она устала кутаться в шарфы, прятаться в капюшоне, носить толстые варежки, вязнуть в сугробах и вязкой каше неочищенных дорог. Если бы не Шторм, она с удовольствием вообще не выходила бы из дома, пока весеннее солнышко не растопит эту зиму и она не утечет — из Москва-реки в Оку, из Оки в Волгу, а из Волги — в Каспийское море...

Море отменялось бесповоротно. Следовало предупредить об этом Жанну, и Наташа, отложив художества, потянулась к телефону. Подруга взяла трубку с первого гудка, с трудом Наташе удалось прервать ее очередной поток информации из цикла "ты не поверишь", и сообщить, что той придется искать себе другую спутницу. Жанна, к счастью, не сильно расстроилась. Подруг у нее было достаточно, но Наташа надеялась, что она все же возьмет с собой сестру. Уж как-нибудь выкроит Варвара десять дней в своем графике, найдет себе замену. Спокойная и серьезная Жаннкина сестра нравилась Наташе, она бы с удовольствием порадовалась за нее, и за подругу была бы спокойна.

Едва положила трубку, пожелав Жанне приятного отдыха, как телефон снова зазвонил.

— Мишка! — обрадовалась она. — Ты откуда?

Звонил брат, не родной, двоюродный, зато ровесник. Все детство и юность она проводила в его компании, так что Мишка был ей ближе сильно младших по возрасту родных сестер.

— Так из дома! — радостно ответил брат. — Ты забыла?

— О чем? — удивилась Наташа. Видимо, действительно забыла. — Мы о чем-то договаривались?

— Эх ты, — укорил ее Михаил. — Мы договаривались кататься с горок.

Наташа недоуменно примолкла. Потом вспомнила, что кататься они действительно собирались, но весьма абстрактно, просто говорили о зимних забавах в том ключе, что не плохо бы...

— Так вот, — серьезно сообщил брат, — поскольку ты все равно сидишь дома одна...

— Со Штормом, — напомнила Наташа.

— Да, со Штормом, — спохватился Мишка и продолжил, — а у нас с Кристинкой в кои-то веки совпали выходные дни, мы решили, что надо ехать.

Кристиной звали жену Михаила. Она по долгу службы вечно была в разъездах и командировках, и они с Михаилом редко случались дома одновременно, а уж в выходные тем более. Вполне возможно, что именно это позволяло им сохранять мирные отношения даже в браке.

— И куда?

Наташа представила, что придется одеваться, снова выходить на мороз, и вздрогнула. Это решительно не вязалось с желанием проспать до весны.

— Куда-нибудь за город, — уклончиво ответил Мишка.

Наташа попыталась возразить, но брат безапелляционно заявил:

— Не хнычь, собирайся, ищи намордник. Часа через... полтора, — подсчитал про себя он, — мы за вами заедем.

Алена волновалась за оставленную вчера встречу и прибежала первой, задолго до начала рабочего дня. Привычно поздоровалась с уже сидевшим на своем месте Айворном, и только потом спохватилась:

— Ты как будто не уходил.

Он, не отрываясь от компьютера, сделал странный жест рукой, расценивать который можно было и как "вот так вот вышло", и как "отстань, пожалуйста".

— Из-за этой встречи? — догадалась Алена. — Все равно же пока сделать ничего нельзя. Вот приедет Райяр, тогда и надо будет ломать голову.

— Да, — согласился Айворн и с тем, и с другим.

Алена дождалась, пока загрузится ее компьютер, убедилась, что вчерашняя встреча прошла, как полагается, поставила подпись о выполнении и облегченно вздохнула. Оставить работу Айворну было, конечно, все равно, что сделать ее самой, даже вернее. Алена понимала, что в их конторе он лучший специалист, и как бы ни пытался выделываться Диего, таковым и останется. Именно поэтому та встреча с низкой вероятностью досталась ему, она наверняка была очень важной. Но для Алены на первом месте все же стояла вчерашняя. Она не спешила закрывать выполненную заявку, просматривая и вымеряя последствия — не самой встречи, а того, что к ней привело. Отключенное электричество, из-за которого закрылся на вечер один цветочный киоск, приехала чинить аварийная служба. Случайно задела припаркованный недалеко автомобиль, оставив на крыле едва заметную вмятину. Дальше нужно было сделать так, чтобы владелец машины не заметил повреждений некоторое время. Отвлечь его внимание можно было довольно легко...

Пока не пришли остальные, можно было попить кофе и обсудить последние новости. Алена оглянулась на Айворна, но он, похоже, целиком погрузился в свои мысли и не был расположен болтать. Решив не отвлекать его разговорами, Алена пошла в приемную — там, в специально отведенном шкафу, под надежной охраной Котеньки, стояли чашки и чайники.

— Доброе утро! — поздоровалась, входя, Катя, какая-то особенно счастливая, в не по сезону короткой юбке, — как дела?

Алена помахала ей рукой. Котенька, не раздеваясь, заглянула в кабинет специалистов.

— Привет?

Алене послышалась в голосе Кати странная настороженность, но она решила, что показалось.

Айворн промычал в ответ что-то невнятное. Котенька пристально разглядывала его с полминуты, стоя головой в кабинете, но, почувствовав удивленный взгляд Алены, ушла к своему столу.

Зато появившийся вслед за ней Диего выглядел усталым и грустным. С печально опущенными уголками губ, одетый в белоснежный свитер, он походил на Пьеро. Довершала картину охапка душистых лилий, которую он, обхватив двумя руками, с трудом протащил в дверь.

— Ого! — не удержалась Алена от удивленного возгласа. — Кого хороним?

Диего замер, не закончив шага, обиженно посопел, но ничего не ответил. Вместо этого подошел к Котенькиному столу и возложил на него свой букет.

— Это что? — выдохнула Катя, подозрительно принюхиваясь.

От лилий по помещению пополз такой сильный аромат, что, казалось, воздух стал гуще.

— Подарок, — чуть улыбнувшись, сообщил Диего. — Я увидел их и сразу подумал о тебе...

— Ясно, — прервала его Катя.

Котенька смерила цветы недобрым взглядом и встала из-за стола. Пока она прошлась до лестницы и оттуда — с пустым ведром — до раковины, чтобы набрать в него воды, Диего не сводил с девушки восхищенного взгляда и даже пару раз вздохнул.

— Ты разыграть ее, что ли, решил? — шепотом спросила Алена и удостоилась уничижительного взгляда.

— Не смейся! — возмутился Диего. — Я серьезно.

— С чего это вдруг?

Вернулась Котенька, и Диего ничего не ответил, наблюдая, затаив дыхание, как Катя демонстративно сгребла цветы со стола и, поставив в ведро, отодвинула подальше.

Алена, пожав плечами, ушла в кабинет, краем уха услышав Котенькино вымученное "спасибо".

Диего появился следом, горько вздыхая.

— Мне кажется, ей не понравилось, — сообщил он.

— Да, — внезапно согласился Айворн, как будто знал, о чем речь.

Алена уже не удивлялась. За время работы с этими двумя она привыкла ко многим странностям.

Последним пришел Игорь Андреевич. Можно было начинать работу.

— Ого, — сказал он через некоторое время после того, как скрылся за своим шкафом. — Ай, ты видел?

— Да.

— Что там? — забеспокоился Диего.

— Коэффициент вероятности поднялся. Почти до пяти процентов, — объяснил Игорь Андреевич.

— Сам по себе? — удивился Диего. — Или Ай успел провернуть что-то без нас?

— Да, — подтвердил Айворн.

— А не секрет...

В комнату осторожно заглянула, прежде чем войти, Катя и потрясла в воздухе листом бумаги:

— Разрешение на контакт кто-нибудь заказывал? — спросила она и громко чихнула.

— Да, — Айворн быстро вскочил, отобрал у Котеньки пустой белый конверт без каких-либо надписей, зато с причудливым вензелем в углу.

— Ребят, а он сегодня еще какие-нибудь слова говорил? — испуганно спросила Котенька.

— Сейчас проверим! — тут же пообещал Диего.

Коллеги заняли наступательную позицию, собравшись вокруг одного стола.

— Ммм... Ай, пирожок будешь? — предложила Алена.

— Да, — не оборачиваясь, ответил Айворн, и пришлось поделиться купленной у метро слойкой.

— Неправильно поставлен вопрос, — заметил Игорь Андреевич, появляясь из-за своего шкафа. — Айворн, а не пригласишь ли нас сегодня на обед, скажем, в "Штопор"?

Его Айворн удостоил хитрым взглядом и широко улыбнулся:

— Да.

— И придумаешь, чем занять Ольгу? — вкрадчиво поинтересовался Диего.

— Да, — смиренно согласился Айворн, хотя заниматься со стажером считалось самым неэффективным времяпрепровождением. Объяснять молодому неопытному неспециалисту принципы работы, которую, возможно, ему никогда не придется делать (за последние полтора года ни один из стажеров после перехода на основную работу не выдержал испытательного срока) не хотелось никому. Тянули жребий, составляли графики, но все равно в последний момент старались отговориться срочными делами.

— А я? — спохватилась Катя. — Я тоже хочу!

Но Котенька со своим вопросом опоздала. Телефонный звонок в приемной разрушил нерабочую атмосферу. Секретарь с громким чихом поспешила ответить. Все разбрелись по своим местам, только Диего остался стоять, выжидательно глядя на Айворна. Тот резко развернулся в его сторону и сухо поинтересовался:

— Еще что-нибудь?

Диего помотал головой и вернулся на место.

Случайная встреча — что может быть проще, когда есть два человека, которые живут в одном городе, ходят каждый день по одним и тем же дорогам — на работу, в супермаркет за продуктами, в кино и кафе. Нужно только понаблюдать за ними некоторое время, понять, куда они пойдут в тот или иной момент времени, когда окажутся ближе всего друг к другу, а дальше уже дело техники: сделать так, чтобы у одного внезапно оказался закрыт любимый книжный и он зашел за новинкой в первый попавшийся ему на пути киоск, а у другого долго не приходил автобус и он спустился погреться в переход метро и увлекся разглядыванием открыток; или, еще проще, узнать, что кто-то собирается купить, к примеру, новый диван, и прислать на почту рекламу той фирмы, что давно занимается мебелью, а менеджером там служит как раз тот, кто оказывается нужен; или просто столкнуть на улице, завести под один козырек прятаться от дождя, или... да множество способов можно придумать, была бы фантазия.

Фантазии сотрудникам службы хватало, и если привычной схемой действий присланная главным задачка не решалась, они изобретали что-то новое. А в средствах они ограничены не были. Айворн иногда задумывался, почему никто из коллег не интересуется, каким образом им удается, набрав на клавиатуре несложный код, переворачивать с ног на голову человеческую обыденность, претворять в реальность свои изобретения и идеи. Оплетающая весь город невидимая сеть позволяла наблюдать за каждым, получать доступ к любому техническому устройству, не позволяла разве только вложить в чужую голову нужные желания и мысли.

А именно этого больше всего сейчас и не доставало. Встреча ноль-один-ноль не давала ему покоя. Машинально поддерживая другие заявки, откликаясь на вопросы, управляя картой, Айворн не переставал думать о клиентке, внимательно проштудировал всю ее жизнь с момента рождения, запросил дополнительные данные из архива и получил исчерпывающую информацию о всех передвижениях Натальи Серебряковой за последние несколько месяцев. Даже без того, что заявленная встреча без помощи службы была практически не возможна, девушка была сложным клиентом. Она работала дома, выходила утром и вечером гулять с собакой, продукты покупала в ближайшем к дому магазине, а круг ее общения сводился к родственниками и давним друзьям. Иногда она ездила в центр — покупала холсты и краски в подвальчике недалеко от офиса службы, но не часто, и последний раз — недавно.

Решив пойти от обратного, Айворн открыл анкету объекта.

Анри Райару было семьдесят четыре года. Всю свою жизнь он посвятил зарабатыванию денег. Сначала учился, потом работал в компании отца, а когда тот вышел на заслуженный отдых, занял его место управляющего. Происходя из уважаемой семьи с многовековой историей, он никогда не позволял себе шумихи вокруг своего имени. И в юности, и в зрелом возрасте он сохранял репутацию целеустремленного, знающего себе цену, умного и в меру расчетливого человека. И мало кто догадывался, что хранил господин Райар в запертом ящике стола, который стоял в кабинете его резиденции. Работа заставляла Анри много времени проводить в разъездах, домом была квартира в Марселе, а возведенный предками замок в горах он содержал для приемов и редко случающегося отдыха.

То же, что он тщательно скрывал в ящике, лежало в памяти его ноутбука, в запароленной папке. Иногда, если выдавалось несколько свободных минут и никого не случалось рядом, он заглядывал в нее, перечитывал, перечеркивал, добавлял.

Анри Райар был сказочником. Точнее, надеялся, что был. Всю свою жизнь он мечтал создавать не счета в банках, а красоту, и дарить ее детям. Суммы, потраченные им на благотворительность, были действительно баснословны, но не денег ждали ребятишки, жившие в его воспоминаниях — бледная, голодная, посеревшая от пыли приютская малышня военных лет желала сказки. Отчаянно бросаясь в драку из-за корки хлеба, разыскивая в растрескавшейся высохшей земле недособранные подсолнечные зернышки, вылавливая из мутных рек мелкую, воняющую бензином рыбу, они все равно верили в чудо, Санта-Клауса, мечтали о путешествиях на другой конец земли, и ждали, что их родители рано или поздно за ними приедут. То же недоверчивое ожидание видел он порой, глядя в глаза современных детей. Как бы ни хотели они казаться не по годам сообразительными, как бы ни владели техникой, и какими бы возможностями не обладали, они все равно ждали, что мир окажется чуть-чуть не таким, как им рассказывали в школе, что в нем можно сделать что-то такое, из-за чего исполняются самые заветные, самые смелые мечты.

И он сбывал эти мечты в своих сказках, сочиняя истории, возвращался мыслями назад, туда, где прожил несколько лет. Он помнил по именам всех: с кем дрался, лазил по чужим огородам, ловил рыбу, опасаясь быть пойманным, ходил смотреть танки, — и каждому дарил его собственную историю, не прожитую жизнь, нелепо оборвавшую июньской ночью в начале сороковых, когда деревянные приютские стены вспыхнули от искры случайно разорвавшегося неподалеку снаряда.

Анри Райар мог бы опубликовать любую из этих сказок, или все вместе. Но бизнесмену его уровня нельзя было проявлять слабость, показать, что он не чужд стариковской сентиментальности, да и вообще писательство вряд ли бы посчитали занятием, подходящим кому-то из членов его семьи. Истории эти лежали, не увиденные никем, кроме автора, и, наверное, ждали своего часа, который мог бы никогда не наступить.

— Господин Анри, все готово, — сообщил по телефону один из многочисленных секретарей и Анри Райар захлопнул ноутбук.

Из кабинета, направляясь в конференц-зал, вышел чуждый излишней чувствительности, подтянутый, дорого одетый властитель.

Запел звонок, хлопнула входная дверь и звонкий девичий голос, елейно произнесший:

— Доброе утро, Катя, — заставил всех утроить и без того хорошую видимость усердного труда. Игорь Андреевич забубнил вполголоса свои проценты и доли, Алена и Диего зашелестели листочками заявок, напустив на себя суровый вид.

— Добрый день! — как-то уж очень радостно поздоровалась Оля, очередной принятый в службу стажер, входя в комнату специалистов. — Ой, а что вы все такие серьезные?

Вопрос был риторическим. Присутствующие вжались в кресла, но спрятаться от глаз Ольги им было негде. Стажерам обычно выделяли задвинутый в нишу стол, компьютер там был, а вот ящики использовали не по назначению — хранили печенье, пачки с чаем и кофе и кучу никак не выброшенных фантиков от конфет. Ольга появлялась в офисе два-три раза в неделю на несколько часов, и на это время ее приходилось занимать каким-нибудь делом. За несколько месяцев ее стажировки уже были приведены в порядок все документы, листочки с заявками подшиты в папки в строгом хронологическом порядке, снабжены реестром и подробными разъяснениями действий, цветы пересажены в горшки, протерта пыль даже с самых высоких шкафов и найдены все пропавшие ручки и зарядки от телефонов. С каждым днем придумывать применение слишком активной девушке становилось все труднее, а работать, когда кто-то бездельничает, было жалко.

Другие стажеры, до нее, вели себя тихо, сидели в интернете или готовился к зачетам, а вот Ольга была любопытна. Лезла с вопросами, предложениями, просила научить ее работать с картой, показать коды, управлять городскими светофорами, трубами, волнами... Алена отвечала просто, что покажет все, если Ольге дадут доступ. Мнение о том, что доступ дает Главный, когда сочтет нужным, у нее, к счастью, сложилось само. Диего обычно закатывал глаза и вопрошал:

— Зачем тебе это, милая? — а потом звал покурить или попить кофейку в ресторанчике через улицу. Это имело определенный успех. Ольга, потупив глазки и смущенно улыбаясь, забывала обо всем на свете. Остальные не уставали острить по этому поводу и даже убеждали Диего, что лучшей девушки ему не найти, но он, когда Ольга не слышала, напускал на себя страдальческий вид и говорил, что делает это, жертвуя собой ради других, чтобы дать им возможность спокойно работать.

— Пока ты по кафешкам бегаешь, — обычно добавлял Айворн.

Игорь Андреевич, когда приходила его очередь, напускал на себя суровый вид и требовал сообщить оценку по математике. Ольга тушевалась и на некоторое время занималась какими-то своими делами. Самого старшего из сотрудников службы она почему-то побаивалась.

Айворн подходил к делу более ответственно. Это с его подачи стажером были отсортированы документы и пересажены давно требующих больших горшков цветы. Вот и сегодня он искренне обрадовался приходу девушки.

— Оля, садись за компьютер, есть дело.

— Составить какой-нибудь каталог? — без особого энтузиазма спросила Ольга.

— Переписку, — поправил Айворн. — Двух молодых людей, точнее, бывших молодыми в годы... — он задумался, потом закончил, — скажем, первой мировой войны. Он — солдат из... ну пусть будет Сербии, она — школьная учительница или медсестра в госпитале — решай сама. Только непременно француженка.

— Сочинить письма? — не на шутку удивилась Оля.

— Да, — невозмутимо подтвердил Айворн и чуть улыбнулся. — Ты же хотела сделать что-то полезное, не так ли? Так прояви фантазию. Подумай, о чем могла девушка писать другу на фронт, бытовые мелочи, какие-то новости. Поверь, Оля, — вкрадчиво добавил он, — фантазия в нашей работе один из самых важных талантов. И то, как ты выполнишь это задание, может повлиять на твою дальнейшую судьбу в службе.

— А зачем нужны эти письма? — вдруг поинтересовалась Ольга, совершенно не проникшись патетической речью Айворна.

Вместо него ответил Игорь Андреевич:

— Ноль-один-ноль — вероятность поднялась до шести и восьми десятых.

Айворн удовлетворенно хмыкнул, стажер примолкла. То, что подросшая вероятность какой-либо встречи — это хорошо, она уже знала.

Диего шумно уронил степлер и задумчиво почесал макушку.

— Фонтанируешь идеями? — спросил Диего у Айворна, когда они вышли на обед. В ожидании заказа делать было нечего, Диего пялился в окно, Айворн же никак не мог оторваться от созерцания экрана своего нетбука, который даже в кафе притащил с собой.

— Работаю потихоньку, — поделился он, все-таки поднимая взгляд. — Девушка не уехала — уже плюс. Есть кое-какие идеи, сейчас нужно будет проштудировать предполагаемые пути Райара, чтобы понять, где лучше всего устроить встречу. Боюсь, что в этот раз не получится нескольких вариантов. Надо будет выбрать какой-то один момент и делать упор на него. Главный дал разрешение на контакт, значит, какие-то возможности появились.

Хотя напрашивались все, но Алена в последний момент отговорилась срочными делами, Игорь Андреевич решил съездить в детский мир — у внука скоро должен был быть день рождения, а Катя от приглашения обедать только с Диего и Айворном отказалась, сделав при этом испуганные глаза. В результате идти пару переулков до "Штопора" они поленились и засели в небольшой пиццерии неподалеку.

— На контакт? — удивился Диего. — А зачем? То есть, как поможет делу твое личное знакомство с этой девушкой.

— Не знаю, — совсем безрадостно вздохнул Айворн и набрал легко узнаваемую команду, — на всякий случай. Чтобы по-возможности направлять ее перемещения, ну и, если понадобится за руку привести к месту встречи, она не удивилась, все-таки знакомый человек, — хитро улыбнулся Айворн.

Диего поморщился. О том, чтобы приводить Наташу к Райару за руку, не могло быть и речи. Никому из сотрудников службы просто нельзя было оказываться рядом с клиентом во время ключевого события. Айворн шутил, но выглядел невесело.

— Ты б хоть в обед забыл про работу, — посоветовал ему Диего. — И вообще, разве можно выносить из офиса информацию?

— Нет. Но я просто хочу посмотреть...

— Как там она? — подколол Диего и начал сосредоточенно собирать маслины с шедевра московского фастфуда, гордо именуемого настоящей итальянской пиццей, складывая их невысокой горкой на свежий салатный лист.

— Надо было дойти до "Штопора", — усмехнулся Айворн.

Глядишь, и беседа бы завязалась. Диего нерешительно взглянул на него.

— А тебе никогда не хотелось знать, в чем собственно выигрыш? Ну, то, что случается из той или другой встречи? Погоди, — остановил он попытавшегося было возразить Айворна, — дай уж договорить. Я вот часто думаю: знай я, что это приведет к чему-то хорошему, действительно важному в жизни людей, может быть я подходил бы к работе более ответственно? Или наоборот, если последствия не так уж важны, не стоит и напрягаться, пусть оно идет, как идет? Взять к примеру твою Наталью. Почему так важно, чтобы она встретилась с этим... Анри Райаром? Судя по тому, каков стартовый процент вероятности этой встречи, она должна как минимум перевернуть мир...

Айворн пожал плечами.

— Это не наше дело, — напомнил он.

Диего скривился.

— Можешь донести на меня Главному.

— Не думаю, что нужно, — серьезно ответил Айворн, глядя куда-то в сторону.

Да и вряд ли это что-нибудь изменило бы. Диего был хорошим специалистом, думать он мог о чем угодно, но Айворн сомневался, что дело пойдет дальше этих мыслей или разговоров тет-а-тет с кем-то из коллег. Рано или поздно к этому приходили все сотрудники подобных служб, но скоро забывали свои сомнения, столкнувшись с абсолютной невозможностью выяснить что-то больше той информации, что в достаточном для работы объеме предоставлялась вместе с заявкой. Он и сам однажды напрочь отказался от возможности знать больше положенного ему по должности, строго-настрого запретив себе проявлять любопытство.

— Наше дело не зачем, а как, — напомнил он.

— Угу, конечно, — вздохнул Диего и вдруг весело хмыкнул. — А вдруг ты этой встречей разрушишь мир?

Айворн вздрогнул и пристально уставился на коллегу. В последней фразе ему почудились иронично-властные интонации Главного. Но только почудились. Диего, следуя своей природе, опять хохмил.

— Лучше скажи, — решил он сменить тему разговора, — ты Коте что-то плохое сделал? К чему был веник?

Диего мечтательно вздохнул.

— Ну, так...

— Так? А Ольга?

— Ольга? — Диего непонимающе похлопал глазами, как будто вспоминая о ком речь. — Ну ты сравнил! Котенька, она же...

Приближающаяся весна делала с людьми странные вещи. В том, что Диего, много лет проработавший рядом с Катей, вдруг решил, что она какая-то особенная, показалось Айворну странным.

Безрадостная перспектива — тащиться куда-то в снег и мороз вскоре после встречи с братом и его женой сменилась хорошим настроением. Наташа приказала себе забыть о неурядицах предыдущего дня и наслаждаться легкой и веселой атмосферой, возникавшей везде, где только появлялись эти двое. По дороге они болтали невесть о чем, смеялись ерунде, Наташа с удовольствием слушала рассказы Кристины о недавней поездке в Непал и рассуждения Михаила о том, как тяжело жить в месте, где вообще нет зимы.

Зима была. За городом мороз чувствовался сильнее, зато и света было больше. Наташа поглубже спряталась в капюшон, натянула теплые рукавицы и решила, что вполне способна прогулять несколько часов на улице. На горках было празднично. Под выглянувшим вдруг почти весенним солнцем красиво блестел снег, из колонок на столбах играла бодрая музыка, от расставленных по склонам палаток пахло свежей выпечкой, шашлыками и какао.

Первым общую атмосферу бесшабашности подхватил Шторм, отпущенный с поводка, он стрелой вылетел из машины, обвалялся в снегу, отряхнулся на всех белыми брызгами и счастливо уставился на Наташу, мол, так классно, хозяйка, давай и ты!

— Еще не хватало, — проворчала она и щелкнула пса по носу. Он обиженно, по-щенячьи тявкнул и вернулся в сугроб.

В будний день народа на склонах было немного. Кататься можно было на санках, ледянках или просто на попе, подложив под нее руки в варежках. После нескольких спусков люди становились похожи на сугробы. Снег из карманов и шапки Наташа выгребла перед тем, как зайти в единственное теплое кафе. Там варили глинтвейн и пекли блины на большом каменном круге. Немного пахло горелым маслом, но тепло приятно ласкало раскрасневшиеся с мороза щеки, забралось под куртку и промокшие насквозь ботинки и уютно устроилось, как будто там ему было самое место.

Набесившийся Шторм по-хозяйски развалился у входа, равнодушно следя за посетителями. Наташа беспокойно оглянулась на него пару раз — не напугал бы кого, но людей было мало, всего две молодые пары с детьми. У последних большая мохнатая туша вызвала интерес и умиление, быстро пресеченные заботливыми родителями.

От тепла захотелось спать, Наташа, положив голову на руки, краем уха слушала очередной спор брата с женой, на этот раз о том, лучше ли сохраняют тепло по сравнению с шубой куртки из современного материала. Михаил делал упор на то, что ученые все же покорили зиму, Кристина приводила примеры коренных народностей заполярья, которые до сих пор не отдали предпочтения современным пуховикам, и доверяют только натуральному меху.

— А как по-твоему?

Наташа не сразу сообразила, что вопрос обращен к ней. Брат не выдержал и решил поискать поддержки.

— По-моему, Кристя тонко намекает тебе, что ей нужна шуба.

— Сговорились? — подозрительно спросил Михаил.

— Нет, такими родились, — рассмеялась Кристина. — А если серьезно?

— А если серьезно, то спросите у Што... — Наташа обернулась к двери и на полуслове осеклась.

Собаки не было.

— Может, вышел на улицу? — предположил Миша.

— Пойду, посмотрю, — она беспокойно встала, чуть не уронив стул, и поспешила к выходу. В то, что пса могли украсть, Наташе не верилось, да и не ушел бы он никуда без хозяйки, а утащить семидесятикилограммовую сильную собаку против ее воли, да еще так, чтобы никто не заметил, вряд ли кто-нибудь сподобился. Миша был прав. Шторм обнаружился в нескольких десятках метров от входа в кафе, вовсю общался с какой-то местной беспородной живностью и на грозный оклик Наташи слабо вильнул хвостом. Потом взглянул с грустью на новых товарищей и потрусил к хозяйке, не спеша перебегая накатанную дорогу.

Мужик на снегоходе появился из-за поворота почти внезапно. Их здесь было достаточно, но среди людей они ездили на малых скоростях и никто не оборачивался на нарастающий гул мотора. А этот несся как укушенный, взметая брызги снега из-под полозьев. Шторм в последний момент шарахнулся в сторону, но Наташа еще до этого рванулась бежать вперед, как будто могла успеть что-то сделать. На втором же шаге она поскользнулась и неудачно упала на бок, подвернув ногу.

Боль в лодыжке она ощутила только когда поняла, что пес не попал под бешеный снегоход. Попыталась встать, но стоило опереться на ногу, как из глаз невольно полились слезы. Проходившие мимо люди заспешили на помощь, кое-как, опираясь на руки двух бородатых дядек в лыжных костюмах, ей удалось встать. Они же почти донесли ее до кафе, где сидели Миша и Кристя. Шторм виновато семенил рядом, то и дело неодобрительно поглядывая на выискавшихся раньше него помощников.

На этой светлой ноте день на природе можно считать завершенным, — невесело подумала Наташа, чувствуя, что ботинок становится все теснее. Если не перелом, то вывих у нее там точно был.

Алена работала сосредоточенно, то приникнув к монитору компьютера почти вплотную, то записывая что-то на листочках, просчитывала, соображала. Она надеялась, что останется в офисе одна хотя бы в обеденный перерыв, но в приемной осталась Котенька, а за спиной в нише вздыхала над заданием Айворна Ольга. Алене оставалось только надеяться на то, что обе заняты своими делами, и им не придет в голову ей мешать. Сделать предстояло еще очень много, а времени было в обрез. Гораздо меньше, чем у Айворна с его клиенткой.

Но полностью погрузиться в работу Алене не удалось. Ольга то и дело отвлекала вопросами. В очередной раз вздохнув, она встала из-за стола, побродила по кабинету в поисках вдохновения — не нашла и подсела к Алене. Та неохотно отложила в сторону начерченные от руки, ясные только ей одной схемы и обернулась к девушке.

— Чем-то помочь?

— Нет, — помотала головой Ольга. — Так, посмотреть...

Алена вздохнула, и отодвинулась в сторону, давая Ольге заглянуть ей через плечо в окно программы.

— Понимаешь что-нибудь?

— Нет, — обиженно ответила Ольга и завела свою любимую песню. — А почему вы меня ничему не учите? Ну хотя бы разбираться во всем этом?

Алена потерла уставшие от долгого напряжения глаза. Пожалуй, сделать перерыв все же стоило.

— Всему свое время, — ответила она. — Если тебя оформят постоянно именно в нашу контору, то все покажем.

— А если нет?

— Если нет, — Алена задумалась, пытаясь сформулировать очевидную мысль, — если ты будешь работать не у нас, а в каком-нибудь другом месте, — что скорее всего так и будет, мысленно добавила она, — то нет смысла тебе здесь ничего показывать. Во всех службах свои системы и методы работы, часто друг на друга не похожие даже отдаленно.

— А ты давно тут работаешь? — спросила Оля, устраиваясь напротив Алены за стол Диего.

— Давно, — сухо ответила она.

— И тоже была стажером?

— Сначала — да. Потом меня взяли на работу и всему научили. Так что не переживай, — смягчилась вдруг она. — У тебя еще будет, чем заняться.

— А кто тебя учил? — полюбопытствовала Ольга.

— Айворн.

— А Диего?

— Его тоже... наверное. Он пришел раньше меня года на два, — разоткровенничалась Алена. — Уже был специалистом, когда мы познакомились.

— А Айворна?

Алена пожала плечами и с легким удивлением подумала, что никогда не спрашивала его о том, когда он пришел в службу или чем занимался до этого, как не интересовалась и тем, кто работал в конторе до нее. Хотя последнее можно было спросить у Диего. Он должен был помнить, кто сидел до Алены на ее месте. Айворн же по умолчанию был всегда. Наверное, об этом можно было узнать у Котеньки — личные дела всех сотрудников хранились у нее.

— А можно еще спросить? — никак не унималась Ольга, и Алена смирилась с мыслью, что сделать все запланированное на обеденный перерыв, ей не удастся. Значит, придется остаться вечером. Она пожелала про себя, чтобы Айворн в этот раз ушел пораньше. Ну бывают же в жизни чудеса.

— Спрашивай, — милостиво разрешила Алена.

— А Диего, — Оля заговорщически понизила голос, — и Котенька, они, ну...

Алена гнусно хихикнула. С этого вопроса Оле следовало начать, а не ходить вокруг да около. Придя в офис, она, конечно, заметила стоящую в ведре охапку цветов, из праздных разговоров поняла, откуда они взялись и, похоже, распереживалась.

— До сих пор ничего такого не замечала, — ободряюще улыбнулась Алена. И на всякий случай предостерегла. — У Диего ветер в голове, сегодня Коте притащил букет, завтра тебе может. Только это еще ни о чем не говорит.

— А мне кажется, — непреклонно возразила Ольга, — что он хороший.

— Угу, лучше всех, — пробормотала Алена, взглянув в окно.

Ольга проследила Аленин взгляд. Увидев возвращающихся с обеда Диего и Айворна, поспешила вернуться на свое место. Запиликал домофон, хлопнула входная дверь. Алена сгребла в кучу разложенные по всему столу листочки и быстро спрятала все в ящик стола.

Войдя в офис, Айворн сразу пошел в кабинет. Ему не терпелось посмотреть, как продвигается порученная Ольге работа. А Диего задержался в приемной, зачем-то разглядывая лестницу наверх. Катя как будто невзначай подняла голову от изучаемых документов.

— Я как раз тебя вспоминала, — сказала она.

Диего неуверенно улыбнулся, а потом, как будто только что расслышав слова Котеньки, и вовсе просиял. Катя небрежным жестом поправила очки на носу.

— На тебя висят шесть отчетов по отработанным заявкам. Мне надо сдать дела в архив до сегодняшнего вечера.

— А... — сразу погрустнел Диего. — Ладно.

— Будь так любезен. И подарок свой выстави на крыльцо.

— За что? — огорчился Диего.

— У меня на лилии аллергия, — Катя сладко улыбнулась и вернулась к чтению какой-то большой синей папки.

— Горе ты мое, — констатировал Михаил, помогая Наташе устраиваться на диване.

Кристина возилась на кухне, заваривала чай и пыталась приготовить что-то из имеющегося у Натальи в холодильнике скромного набора продуктов — снохе на будущее. Перелома в травмапункте не нашли, вывиха тоже, сказали: растяжение связок, перемотать эластичным бинтом, намазать йодом и два дня не вставать.

Не вставать было легко, пока Миша с Кристиной заботливо носились по квартире, обустраивая для Наташи место вынужденного лежания — диван в гостиной. Притащили ноут, телефон, альбом с карандашами, книги, фрукты, графин с водой и даже миску с котлетами, на которую тут же стал исподлобья коситься Шторм.

Миша даже предложил вызвать к Наташе маму — поухаживать, но она решительно отказалась и постаралась убедить брата ничего той по-возможности не рассказывать. Не хватало еще очередного маминого сердечного приступа, с грустью подумала она.

— Если что понадобится — звони, — велел Миша и уже из прихожей добавил, — дверь закрою запасными ключами, встанешь на ноги — заберешь.

Оставшись одна, Наташа тут же захотела чаю, горячего, ромашкового. Вот пока была Кристя и трижды предлагала что-нибудь еще принести, ей не хотелось. А теперь она вдруг поняла, что просто умрет без любимой кружки. Кристина в суматохе заварила первый попавшийся — обычный. Чайник стоял на столике возле дивана, но Наташу он решительно не вдохновил.

Лодыжка болела не сильно, если на нее не приходилось наступать. Перепрыгивая на одной ноге от одной ближайшей мебели до другой и держась за стены, чтобы сохранить равновесие, Наташа добралась до кухни. Кое-как налила в чайник воды, включила. А вот коробка с заваркой стояла высоко. Раньше она залезала на табуретку, чтобы ее достать, но теперь пришлось исхитриться и столкнуть ее с полки ручкой швабры. К счастью, банка была пластиковой и закрывалась очень плотно. Покатавшись по кухне, она остановилась прямо у Наташиной ноги, чем несказанно обрадовала.

По кухне уже пополз ромашковый запах, когда зазвонил телефон. Наташа чертыхнулась, что сразу не взяла с собой трубку, и поскакала обратно в комнату. Конечно же, не успела. Надеясь, что это брат, доехав до дома, решил проверить, как она, и, сочиняя на ходу правду о том, почему не подошла к телефону (с него сталось бы приехать и заставить ее лежать), Наталья вместе с трубкой вернулась на кухню.

Повторный звонок заставил себя ждать — Наташа успела выпить почти всю кружку. Покинувший котлеты и притащившийся за хозяйкой на кухню Шторм разлегся было под ногами, но от телефонной трели вдруг встрепенулся, Наташа едва успела уклониться в сторону от подскочившей на ноги собаки.

— Со мной все хорошо, — бодро ответила она, не сомневаясь, что это Миша, добравшись до дома спешил проверить, как она. Или успевшая прознать о случившемся мама...

— Это здорово, — услышала она в ответ после недолгой паузы незнакомый голос и смутилась.

Звонивший тоже замолчал, как будто ожидая ее реакции.

— Извините, — хихикнула Наташа. — Слушаю вас.

— Наталья? — уточнили из трубки.

По интонации было понятно, что он в этом не сомневается.

— Именно так, — подтвердила она. Собственная ошибка ее развеселила. Да и собеседник, похоже, понял все правильно. Его слова не звучали натянуто или напряженно, наоборот, ей показалось, что звонивший тоже чуть-чуть смеется.

— Я по объявлению, — представился он. — Вы принимаете заказы на переводы с французского?

— Да, — ответила Наташа, пытаясь настроить себя на серьезный лад, раз звонок был связан с работой. Поискала глазами листок бумаги — записать имя и суть работы, и схватила салфетку. — У вас статья или рукопись? Какой объем?

— Не совсем, но скорее рукопись, — последовал странный ответ. — Небольшая, всего несколько страниц... может быть вы и не станете работать с таким объемом?

— Ну почему же? — поспешила возразить Наташа. — Мне все равно, сколько. Вы можете выслать свои страницы мне на почту, она тоже есть в объявлении. Я пришлю вам реквизиты счета, назову сумму предоплаты, в зависимости от сложности материала стоимость работы может немного меняться от указанной. После выполнения в оговоренные сроки вы перечислите мне остаток... если сомневаетесь, могу дать ссылки на некоторые сделанные мной переводы.

Схема была стандартной, но потенциальный заказчик почему-то энтузиазма не проявил.

— Видите ли, — объяснил он. — Это не коммерческий текст, скорее личный. Речь идет о нескольких старых письмах, которые я обнаружил среди документов... моей покойной прабабушки. И мне бы очень хотелось понять, о чем они и кому адресованы, но я совершенно не владею языком.

— А вы уверены, что это французский? — на всякий случай уточнила Наташа.

— Ну... да. — обескуражено ответил собеседник, рассмеялся и полусерьезно сказал. — У меня есть основания так полагать. Моя покойная прабабушка была француженкой, потом переехала в Сербию... долгая история, не думаю, что стоит вдаваться в подробности.

— Как хотите, — согласилась Наташа. — Так это ее письма?

— Да. Возможно, личные. И мне бы не хотелось переносить их с бумаги на электронный носитель, пока я не буду знать, о чем они.

— Шпионские страсти, — пошутила Наташа.

В ответ собеседник неопределенно хмыкнул и предложил:

— Я бы мог передать их вам при встрече.

Наташа задумалась. С одной стороны, работа была скорее всего легкой — ведь это всего личная переписка, в ней точно не будет сложных конструкций или специальных терминов, к тому же очень интересно почитать письма, которым лет в четыре раза больше, чем ей самой. Но встретиться с заказчиком она не могла, вряд ли бы сумела даже ботинок надеть на больную ногу. О чем и сообщила звонившему.

— Это не страшно! — тут же заверил он. — Я могу привезти их в любое удобное для вас время!

Наташа положила трубку и поймала на себе странно укоризненный взгляд Шторма. Или ей это просто показалось, потому что, стоило закончить разговор, как она поняла, какую глупость только что сделала — дала свой домашний адрес неизвестно кому. Заказчик, конечно, представился, но знакомым от этого не стал. Наташа повторила про себя чудное и необычное имя — Айворн, и успокоила себя тем, что в Мокве можно встретить и не такое.

История с письмами выглядела необычно. Ну да, всякое бывает, — решила она. Вполне возможно, что человек действительно хочет внести ясность в историю своей семьи. Во всяком случае, придумать, кому может понадобиться строить такой сложный план, чтобы проникнуть к ней в дом, Наташа предположить не смогла.

А еще у звонившего был очень красивый голос. Наташа даже призналась себе, что с удовольствием выслушала бы историю путешествий его бабушки.

— Покойная бабушка? — хмыкнула Диего.

Айворн сердито взглянул на него через плечо.

— А можно, я ей расскажу?

— Рискни, — спокойно ответил Айворн, но в голосе все же мелькнуло что-то недоброе.

Диего имел в виду Ольгу. Вручив Айворну на проверку пачку свежераспечатанных "писем", она только что ушла, доработав, как ей и полагалось, до обеда.

— Ты еще не читал, что она там сочинила, — напомнил Диего, — а уже назначаешь встречи. Нельзя так рисковать.

Айворн равнодушно пожал плечами и потянулся к телефонной трубке — ответить на звонок, но Алена опередила, взяла параллельный.

— Ай, это Игорь, — сказала она, — он в пробке на Проспекте мира, просит что-нибудь придумать.

— Придумаем, — согласился Айворн, активируя карту и одновременно открывая лист вероятностей. На мониторе появились длинные списки улиц под номерами. Айворн вбил в качестве клиента Игоря, встречу — с собой, время — через двадцать минут. На карте замигали зеленым подходящие пути сближения. Айворн отключил точки входов в метро — сотрудники службы предпочитали лишний раз не пользоваться подземкой — и набрал несколько команд, прослеживая возможные непредвиденные обстоятельства.

— Скажи, пусть выходит дворами на Щепкина, подойдет троллейбус, на нем нужно проехать две остановки, потом пересесть в стоящую в этот момент на светофоре маршрутку и ехать до пересечения с бульварным кольцом. Оттуда пять минут пешком, — проинструктировал он Алену.

Она повторила маршрут Игорю Андреевичу и удивленно взглянула на Айворна.

— Как ты открыл на него заявку? Без номера?

Заявки приходили от Главного уже маркированные каждая уникальным номером, и без его ввода работать с ними было нельзя.

Айворн хитро улыбнулся:

— Запустил тест, есть в этой программке такая функция — имитирует настоящую открытую заявку.

— Чудеса, — пробормотал Диего и полез копаться в настройках. — И где она?

— Хочешь, покажу? — предложил Айворн. — Забудь про бабушку!

Диего, говоря, что Айворн торопит события, был прав лишь отчасти. Ольга могла сочинить что угодно — скучные будничные подробности или захватывающую детективную историю. Айворн и не ставил ей особых задач. Содержание писем было не важно. Они были всего лишь предлогом, поводом познакомиться с Наташей, и информация, содержащаяся в них, должна была быть просто похожа на достоверную. Хотя кое-какие факты требовалось проверить, чтобы совсем не попасть впросак. Вряд ли Ольга была сильна в истории настолько, чтобы не допустить легко находимых ошибок, но вот антураж прошлого века в силу своих способностей старалась соблюсти.

Дорогой мой друг,

Скоро рождество и становится холодно. Вчера на лужах с утра был самый настоящий лед. Марефа — ты помнишь ее? Это та толстая женщина, что называла своих детей поросеночками). Так вот, Марефа поскользнулась на дорожке, когда шла из коровника с ведром надоенного молока, упала вверх тормашками, ведро взлетело в воздух, но она исхитрилась так извернуться, что поймала его лежа, почти ничего не расплескав. Сама я не видела, но Карл уверяет, что все было именно так. Вот было бы несчастье, разлей она целое ведро молока, ведь в деревне столько младенцев. Я тебе рассказывала, это после того, как у нас квартировался две недели прошлой весной швейцарский дивизион...

— Что ты шипишь? — поинтересовался Диего у Айворна. Показанная только что лазейка в системе, позволявшая обойти строгий учет открываемых заявок, заняла его ненадолго, а Алену вроде бы и вовсе не заинтересовала. Посмотрев, для порядка хитрую последовательность вводимых Айворном личных паролей, она вернулась к работе.

— Я не шиплю, я смеюсь, — не отрываясь от текста ответил Айворн.

— Дай почитать! — Диего, вскочив с места, хотел выхватить у Айворна стопку листов, но тот быстро переместил их из зоны доступа Диего под стол.

— В переводе почитаешь!

Диего, потянувшись за листами, не смог сохранить равновесие, кувырнулся через подлокотник и исчез под столом, одновременно зацепив ногой шнур от принтера. Техника с грохотом полетела на пол, увлекая за собой несколько подставок для ручек и стопку папок со стола Айворна.

— Ой, мамочки! — воскликнула вбежавшая на шум Катя.

— ... мать! — синхронно ей высказался Диего, выползая из-под стола.

— Не ушибся? — участливо спросил Айворн с плохо скрытой усмешкой.

— Иди ты...

— Детский сад! — разозлилась вдруг Алена. — Сами не работаете, так хоть другим не мешайте!

— Да ладно, с кем не бывает, — мирно возразил Айворн.

— Котенька! — при взгляде на Катю Диего тут же пришел в благодушное настроение, — Разве ты не окажешь помощь пострадавшему?

— С нормальными людьми не бывает, — парировала Алена. — С этим клоуном только каждый день! И нечего улыбаться, я из-за вас... — голос девушки дрогнул и она, обреченно махнув рукой, выбежала из кабинета.

— Чего это с ней? — удивился Диего, ничуть не обидевшись и, похоже, вполне удобно устроившись на полу.

— Думаю, что я знаю, — ответила в пространство Катя и вернулась на рабочее место.

Вошедший в этот момент Игорь Андреевич остановился на пороге и удивленно оглядел учиненный в комнате погром.

— А что тут у вас...

Ответом ему был гомерический хохот Айворна. Правда, недолгий.

— Извините. Это нервы, — сухо оправдался он, взяв себя в руки.

В конце концов последствия инцидента были устранены, рассыпанные бумаги собраны, не пострадавший в полете принтер водружен на место, Диего поднят с пола, а вернувшаяся Алена напоена чаем с пирогом, после чего она немного подобрела и даже извинилась за внезапную вспышку.

Айворн отдал Игорю Андреевичу письма, чтобы тот проверил их на наличие особенно выбивающихся из нужной картины фактов, а сам занял его место за шкафом.

— Внимание. Клиент три-четырнадцать-ноль активен. Белорусский вокзал, второй подъезд.

— Вижу объект, — Диего активировал карту. — Возле Ларька с газетами. Аленка, можешь обрушить крышу?

— Вокзала? — скептически переспросила Алена.

— Снег с крыши, — уточнил Диего.

— Вероятность девяносто три и семь, растет, — подтвердил Айворн. — Ну и методы у тебя...

Площадь перед Белорусским вокзалом — даже не площадь, а широкий тротуар вдоль улицы, был как всегда полон народу. Из метро шла толпа и рассеивалась где-то между пешеходными переходами и подъездами вокзала, в метро шла толпа, собираясь с совершенно разных сторон. И в этой толпе было сложно стоять неподвижно. Но девушка в стеганой синей куртке пока справлялась. Прижавшись к стенке газетного киоска, отгородившись от людей большой туго набитой сумкой, она ждала. Минуты шли одна за одной, то и дело поглядывая на часы она все больше хмурилась и бледнела. До отправления поезда оставалось совсем чуть-чуть, он давно уже был подан на посадку, а ей полагалось быть хотя бы в зале ожидания. Но она все надеялась высмотреть из толпы одного единственного человека, несмотря на занятость и приличный мороз, приехавшего ее проводить. Ждала напрасно, теряя минуты, отпущенные на то, чтобы спокойно погрузиться в вагон, но все-таки не рискуя опоздать. В своем намерении уехать она не сомневалась и, когда стрелки на часах показали десять минут до отправления поезда — ровно столько, знала она по опыту, нужно было, чтобы войти в ближайший подъезд, перейти через полный торговых палаток вестибюль и выйти к перронам — она подхватила сумку, и не оглядываясь на выход из метро, пошла прочь.

Уже преодолевая последнюю ступеньку неширокой лестницы, она услышала позади женский крик. Нужно было не обратить внимания, как сделали это большинство идущих вокруг нее людей, но она зачем-то оглянулась и остановилась, теряя драгоценные секунды. На то место, где она стояла несколько мгновений назад, сполз с крыши киоска большой снежный сугроб. Он рассыпался сероватыми комьями, никого, к счастью, не задев. Продававшая поблизости носки бабушка успела отпрыгнуть в сторону, она же и издала тот душераздирающий вопль.

Девушка в синей куртке чертыхнулась и, волоком таща за собой сумку, вбежала в вокзал. С трудом огибая так некстати идущих навстречу людей, протискиваясь между попутчиков, она торопилась. В проходе на перрон образовался затор, расталкивая народ локтями, она услышала, как объявляют отправление ее поезда. Но шанс еще был. Рывком преодолев последние несколько метров, она оказалась на платформе. До последнего вагона оставалось совсем чуть-чуть. Поезд медленно набирал скорость. Стоявшая в дверях проводница, конечно же, пустила бы. Но надо было достать билет, для этого — расстегнуть карман, стало быть — остановиться.

По инерции добежав до середины платформы, она замедлила шаг. Перевела дух, глядя вслед уезжающему экспрессу. Мелькнула мысль — поменять билет, даже не уходить с вокзала, или поехать на автостанцию и сесть на междугородный автобус, можно было... да много чего еще. Она села на свою сумку, подперев ладонью подбородок.

Приблизились и замерли за спиной знакомые дробные шаги.

— Успел, — радостно выдохнул кто-то.

— А я нет, — ответила она, не оборачиваясь.

— ... девяносто девять и пять, и восемь... контакт! — заключил Айворн.

Игорь Андреевич, не принимавший участия в операции одобрительно кивнул.

Диего задумчиво крутил в руках пульт, забыв деактивировать карту.

— Ты чего? — удивилась Алена.

— Я кажется понял, — медленно проговорил он, — в чем суть. Если бы он не пришел ее проводить, и она уехала, это был бы не печальный финал, а обычное продолжение. А вот если бы он пришел, но она, сидя в поезде об этом никогда не узнала... это было бы трагично, не правда ли? Я думаю, она поймет, что ее опоздание и эта встреча — знак, и останется...

— Но ты об этом никогда не узнаешь! — сурово отрезал Айворн, окатив Диего таким холодным взглядом, что тот невольно вздрогнул.

Айворн скосил глаза в сторону стены, за которой находился кабинет Главного и покрутил пальцем у виска. Диего обиженно повел плечами, как будто поежился. Алена тоже почувствовала непонятно откуда подувший холод и даже проверила, плотно ли закрыты форточки.

— Бросьте, ребят, — тихо попросила она.

Бездельное лежание на диване утомило Наташу уже через несколько часов. Вот вроде бы, находясь дома она обычно делала все то же самое — переводила, рисовала, читала, смотрела фильмы. Ноутбук под рукой мог обеспечить ей любое из этих занятий, но сам факт того, что она не может вдруг собраться погулять или в супермаркет за апельсинами — навевал тоску и вселенскую скуку.

Странный работодатель обещал приехать около семи, заблаговременно позвонив еще раз, и она невольно смотрела на часы в ожидании, когда же стрелка подползет поближе к нужной цифре. Хоть какое-то было бы развлечение. Вечер тянулся, но он не звонил, и Наташа забеспокоилась, а вдруг передумал? Похоже, ее заинтриговала эта история, другой причины волнения она найти не могла. Чтобы как-то отвлечься от мрачных мыслей, Наталья, прыгая на одной ноге, попыталась навести в квартире подобие порядка. В результате только устала, чуть не упала возле балконной двери, ударившись о порог здоровой ногой, и легла обратно на диван, положив обе поврежденные конечности вместо подушки на мягкую спину Шторма.

Он позвонил в восьмом часу, извинился, отговорившись занятостью на работе и сказал, что вот сейчас выезжает. По московским пробкам — не раньше девяти, но если это поздно... Наташа заверила его, что нормально. Она засыпала обычно не раньше двух, и девять часов были для нее ранним вечером. Но, положив трубку, все же подумала о том, что однажды севшие за руль люди напрочь теряют рациональный подход ко времени и просто забывают о существовании более надежного и быстрого транспорта — метро.

Зато у нее появилось время для решения еще одной задачи. Штормику пора было на прогулку. Если бы она не была упрямой дурочкой, и позвонила маме, та примчалась бы ухаживать за больной дочкой и, пусть страдальчески повздыхав, вывела пса на улицу. Но Наташа упрямо хотела быть самостоятельной, и поэтому позвонила соседке, точнее — ее сыну, двенадцатилетнему школьнику. Никитка уже выручал ее пару раз, не отказал и теперь, радостно согласившись отложить домашнее задание по английскому ради прогулки со всамделишной живой собакой — примчался радостный в полузавязанном шарфе через пять минут.

— Чего это с тобой? Заболела? — удивился он.

— Ногу подвернула, — объяснила Наташа. — Теперь болит.

Мальчишка сочувственно посопел, рассказал про то, как однажды, играя в футбол, тоже подвернул ногу, порвал связки и две недели не мог ходить. Наташа заверила его, что поправится раньше. Но пару вечеров с собакой точно придется повозиться ему.

— Запросто! — ответил Никита.

Шторм наиграно неохотно сполз с дивана, но в хитрых песьих глазах читалось веселье. В отличие от Наташи, часто ленившейся по вечерам, тем более зимой, Никита мог гулять с ним несколько часов, играя в снежки и лазая по сугробам, пока во дворе не появлялась рассерженная соседка — мама мальчика, и не загоняла их обоих домой.

— Ну, мы пошли! — сообщил Никита, надев на Шторма ошейник и пристегнув поводок.

— Дверь не буду закрывать, — объяснила Наташа. — Вернетесь, втолкнешь его в квартиру и захлопнешь.

— Окей! — заверил ее Никита и серьезно добавил. — Можешь на меня положиться.

Наташа улыбнулась про себя. Ждать оставалось совсем не долго.

Домофон издал пронзительную трель где-то через час. У Никитки были ключи, так что Наташа безошибочно определила, что это приехал заказчик. Она выпуталась из пледа и поскакала в прихожую — открывать. К вечеру она наловчилась передвигаться по квартире таким образом, решила, что вполне может прожить несколько дней всего с одной ногой, и настроение ее улучшилось.

— Шестой этаж, — подсказала она в ответ на приветствие и предусмотрительно распахнула входную дверь. Дожидаясь, пока он поднимется, она прислушивалась к знакомым звукам дома — хлопнула дверь подъезда, из-за тугого доводчика закрывающаяся не сразу, а через несколько секунд после того, как через нее вошли, заскрипели лифты. По этим скрипам — по два на этаж — Наташа безошибочно определила момент, когда откроются двери и оценивающе оглядела вышедшего из лифта человека.

Не обнаружив в нем ничего подозрительного — парень, как парень, в куртке, джинсах, без шапки в такой мороз, так на машине же, — она впустила его в квартиру и пропрыгала на кухню, пригласив следовать за собой, по ходу размышляя, нужно ли ставить чайник. Все-таки деловая встреча. Но, с другой стороны, человек в гостях...

Он задержался в прихожей, то ли смущаясь, то ли просто снимая куртку, весьма кстати. Наташа успела убрать со стола грязные чашки.

— Вкусно пахнет у вас, — заметил Айворн, входя в маленькую кухоньку.

— Это чай, — объяснила Наташа и сразу нашла верное решение, — ромашковый. Вы садитесь, я сейчас заварю. Если, конечно, вы не торопитесь... — на всякий случай добавила она и подумала, что, может быть, ей удастся вытащить из него рассказ о том, как встретились его прабабушка и простой сербский солдат.

Он настороженно покосился на то, как она, опираясь на стол, перепрыгнула к плите, но возражать не стал. Улыбаясь про себя неизвестно чему, Наташа удивительно ловко даже для здоровой себя справилась с чайниками и кружками и с несчастным видом уставилась на висевшую высоко полку. Но повторять операцию со шваброй не было необходимости.

— Вы не могли бы...

— Конечно. Что?

— Вон та коробка, коричневая... спасибо.

Отправив коробку с печеньем на стол, Наташа, наконец, уселась напротив гостя.

— Ну, вот, — Наташа смутилась, подумав вдруг, что не стоило развивать столь бурную деятельность и изображать радушную хозяйку.

— Героическое действо, — улыбнулся Айворн. — Бесценный чай. Что у вас с ногой? — вопрос прозвучал укоризненно, как будто она нарочно...

— Поскользнулся, упал, — отшутилась Наташа. — Но без гипса обошлось. Мне везет, это никак не отражается на моей работе, скорее наоборот.

По лицу Айворна она поняла, что он считает такое везение весьма сомнительным, а ее, наверное, легкомысленной и глупой, и решила быть более серьезной.

— Могу я посмотреть, с чем предстоит работать? — внезапно перешла к делу Наташа.

— Да, конечно, — он указал на большой бумажный конверт, который принес с собой, но отдавать не спешил.

— А вы расскажете мне про бабушку? — не удержалась она.

Айворн усмехнулся и кивнул.

— Скорее вы мне. Не бойтесь, никаких страшных семейных тайн в них нет, — заверил он и осторожно добавил, — я надеюсь. Я вообще недавно узнал о существовании у меня бабушки, и о том, что она была француженкой. Письма мне переслал ее адвокат, разыскивающий ее наследников.

— Как в кино, — с ноткой недоверия прокомментировала Наташа, потянувшись к конверту.

— Случается и такое, — пожал плечами Айворн. — Честно говоря, мне действительно любопытно их почитать. Но я не владею французским, а ваше объявление попалось мне чуть ли не первым. Вот я и позвонил...

— Понятно. Можно? — Наташа осторожно развернула конверт и вытащила стопку ветхих пожелтевших бумаг, связанных выцветшей атласной лентой. — Вы их даже не разворачивали?

Часть писем была в конвертах, часть просто сложена вчетверо и вытерлась на сгибе до дыр. Некоторые листочки склеились, кое-где от сырости расползлись чернила.

— Ничего себе! — выдохнула Наташа. — Да их же страшно в руки брать....

— Вот поэтому я и не рискнул их сканировать, — объяснил Айворн. — Это очень сложная для вас работа?

Наташа задумалась, пытаясь прочесть один из листков. Разбирать написанный от руки, но довольно четким почерком текст, было не сложно. К тому же, ей стало интересно. От писем веяло временем, чем-то давно ушедшим, чье эхо живет в этих строчках, заставлявшим при взгляде на них мечтать и испытывать благоговение привычных к электронным посланиям современных людей.

— Думаю, справлюсь, — сделала вывод она. — Конечно, без восстановления поврежденных участков текста. С этим вам надо к специалистам.

— Не думаю, что это необходимо, — обрадовался Айворн. — Сколько?

Наташа назвала цену, чуть большую, чем всегда, на тот случай если симпатичный клиент решит торговаться. Но Айворн и бровью не повел.

— Если пустите к компьютеру, переведу сейчас.

Не собиравшаяся отказываться Наташа отправила его в гостиную за ноутом самого, проводив пристальным взглядом. В какой-то момент ей показалось, что она уже где-то видела его раньше, возможно, мельком, возможно даже говорила... Наверное, он просто похож на кого-то из ее или Жаннкиных знакомых, так бывает, — решила она, не заморачиваясь воспоминаниями.

— У вас там рисунки, — сказал он, возвращаясь на кухню с ноутбуком. — Я посмотрел, ничего? — спросил он с улыбкой.

Наташа неожиданно для себя смутилась. Одно дело — дарить получившиеся картины родителям, и совсем другое — вот так вот, вдруг предъявить на обозрение первому встречному. Но нашла в себе силы равнодушно произнести.

— Ничего. Это так, от скуки.

— А красиво получается, — заверил ее Айворн. — Любите ромашки?

— Сегодня — люблю, — согласилась Наташа.

Пока Айворн, оккупировав ее ноут, что-то там мудрил с интернет банком, Наташа наблюдала за ним украдкой, глядя поверх бокала. Вот сосредоточенно сдвинул брови, наверное, вспоминая пароль, потом задумчиво потер переносицу, широко улыбнулся:

— Ну все! Можете проверить.

— Потом, — отмахнулась Наташа.

Ей с одной стороны, не терпелось посмотреть поближе тексты старых писем, с другой почему-то совсем не хотелось прощаться и снова скучать дома одной.

— Если найдете что-нибудь интересное, звоните, — попросил Айворн, поднимаясь, и протянул Наташе визитку — желтый квадратик с ярким логотипом из трех букв.

— Необычная, — заметила Наташа.

Визитка была забавной, красно-сине-зеленые буквы ССВ очень подошли бы конторе по найму клоунов, а еще на ней не значилась фамилия Айворна, только должность — ведущий специалист — и телефоны.

Попрощавшись, Наташа закрыла дверь и поймала себя на мысли, что совсем не тяготилась вечерним гостем. Для нее, обычно долго сходящейся с людьми и пускающей к себе в дом только давних знакомых, это было странно. Даже простой визит водопроводчика мог выбить ее из колеи на целый день. А тут совсем новый человек... И с чего ей вздумалось поить его чаем? Пришлось признать, что неожиданный гость понравился Наташе больше, чем она могла ожидать. Он казался открытым и легким, а еще, как будто чувствуя ее настроение, умел улыбнуться в нужный момент.

Наташа вернулась к разложенным на столе письмам. Кухня, где они сидели, такая маленькая, что и одной сложно развернуться, вдруг показалась ей просторной и пустой. Она принялась собирать бумаги в конверт и вдруг под ним забытый бумажник.

— Растяпа, — умилилась Наташа.

Одновременно раздался звонок. Решив, что это Айворн обнаружил пропажу и вернулся, Наташа поспешила обратно в прихожую. Но, распахнув дверь, увидела румяного Никиту и довольного, мокрого от усов до хвоста, Шторма.

— Ты же сказала, не будешь закрывать? — удивился мальчишка.

— Захлопнулась, — предположила Наташа.

Шторм проскользнул в прихожую и там, с нескрываемым блаженством отряхнулся, обдав Никиту и Наташу дождем ледяных капель.

— Свинтус, — констатировала она.

Шторм вяло махнул хвостом, соглашаясь.

Поблагодарив Никиту и напомнив, что завтра, возможно, тоже нужна будет его помощь, Наташа поспешила к телефону. Надо было сообщить Айворну о своей находке, а то и правда подумает, что потерял. В бумажнике не было ничего особенного — несколько кредиток, купюр и визиток. Документы на машину, он, видимо, носил с собой.

— Айворн, вы забыли у меня кошелек, — сказала она сразу, как он снял трубку. — Вернетесь?

— Я уже уехал, — слегка расстроился он. — Хотя надо бы...

— Заезжайте завтра, — предложила Наташа.

— А утром можно? — с надеждой спросил он.

— Можно, — великодушно разрешила она. — Только разбудите меня, как будете подъезжать.

Шторм настороженно втянул носом воздух, вернулся в прихожую, проследил одному ему заметную дорожку следов от порога и укоризненно взглянул на Наташу.

— Да, у меня были гости, — подтвердила она ему. — Хочешь познакомиться?

Пес чихнул, как показалось Наташе, утвердительно.

— В следующий раз — непременно, — пообещала она и задумчиво добавила. — Надеюсь, тебе понравится.

СРЕДА

Никогда не знаешь, что ждет тебя за поворотом. В это утро, например, коммунальным службам вздумалось счищать с крыш снег, и перед крыльцом, ведущим в офис службы случайных встреч внезапно вырос сугроб, периодически пополняемый летящими сверху комьями и осколками льда. Но полосатое ограждение на подходах к конторе не отменяло рабочего дня.

— Доброе утро, — приветствовала Айворна Котенька, сегодня первая на рабочем месте.

— И тебе, — ответил он, перемахнув через спинку дивана, почему-то оказавшегося перед лестницей наверх. — Это зачем сюда подвинули? Вроде в углу стоял вчера.

— Главный велел, — ответила Катя, пожимая плечами. — Минут пять назад.

Айвон задумчиво посмотрел на дверь кабинета. Войти и прямо спросить? Главный горазд был шутить шутки. Но если это и был ему, Айворну, какой-то намек, ведь кроме него и самого Главного этим путем не приходил больше никто из сотрудников, то слишком уж непрозрачный. Вполне могло оказаться, что на перемещение дивана к выходу могли быть более веские причины, такие как внезапная прихоть начальства.

— Как письма? — спросила Котенька.

После проверки Игорем, Айворн передал их Кате, чтобы она привела распечатанный Ольгой текст в вид, более подходящий старым, неизвестно где хранившимся бумагам. Как она успела за несколько часов перевести их на французский и переписать от руки оставалось загадкой даже для Айворна, но на то она была и Котенька, чтобы работать с бумагами виртуозно.

— Перестаралась немножко, — хмыкнул Айворн. — Совсем уж ветхие получились, как будто им не сто лет, а пятьсот.

— Извини, — смутилась Катя. — Я для достоверности.

— Ничего. Клиентка не из историков, — улыбнулся Айворн, направляясь к выходу.

— А ты куда? — удивилась Катя.

— Надо съездить, — уклончиво ответил Айворн.

— А Главный знает? — тут же насторожилась она.

— А это по работе! — отмахнулся Айворн, исчезая за дверью.

— Осторожнее, там! — крикнула ему вслед Котенька, не уверенная, что он услышит.

На брошенной во дворе машине вырос за ночь приличный сугроб. Чертыхнувшись, Айворн полез за щеткой.

— Ты ночевал здесь, что ли? — удивился возникший из-под арки Диего, на этот раз без цветов.

Айворн от неожиданности резко обернулся, чуть не выронив щетку. Так рано Диего еще ни разу на работу не приходил.

— Э... нет, конечно! — натянуто рассмеялся Айворн. — Просто машину вчера оставил, чтобы в пробках не стоять. Видишь, как замело за ночь...

— Ясно... — Воспоминания явно подводили Диего. Он был уверен, что Айворн, торопясь с клиентке вчера, говорил, что задержится в пробке, но мог ведь и передумать в последний момент. — Ну как, познакомился? — заговорщицки спросил он.

— Потом, — пообещал Айворн, исчезая в салоне, — когда вернусь.

Диего еще раз почесал взлохмаченные кудри и быстро перебежал опасную зону перед крыльцом. С крыши, подгоняемая печальным возгласом рабочего, пролетела вместе со снегом лопата.

Айворн бросил свое неблагодарное занятие — по дороге снег и сам растает, и сел за руль. Ему хотелось побыстрее оказаться у Наташи. Он не нарочно забыл у нее бумажник, хотя это и стало хорошим поводом для следующей встречи. А вот сегодня следовало действительно оставить какую-нибудь мелочь. Не для того, чтобы она нашла и позвонила — не хватало еще, чтобы Наташа сочла Айворна растеряхой, а просто следуя хорошо проверенной примете — если хочешь вернуться куда-нибудь, оставь в укромном уголке то, что принадлежит тебе. Рано или поздно вещь притянет своего хозяина. Так что, бросая монетки в фонтаны и волны, люди действуют интуитивно, ошибаясь лишь в одном — деньги не имеют единственного владельца, ходят по рукам и вряд ли помнят, кого именно им следует звать обратно.

Самым лучшим вариантом было бы подружиться с Наташей, думал Айворн. С первого взгляда на нее он понял, что не ошибся, выпросив разрешение на контакт. Какое-то шестое чувство подсказало ему, что он все делает правильно. Возможно не совсем то, что ожидал от него Главный. Но Айворн не сомневался — именно это приведет к наилучшему результату. Не знал только, каким образом, но на то, чтобы это понять, у него еще было время.

Выезжая из двора, Айворн ободряюще посигналил не спешившему отчего-то заходить в дом Диего.

То, что сегодня тот пришел раньше обычного, объяснялось донельзя просто. Ему надо было поговорить с Котенькой без свидетелей. Он и сам толком не знал, о чем, но эта мысль пришла ему в голову вчера вечером и не давала спокойно спать всю ночь. Решение это казалось таким же естественным, как просыпаться по утрам и дышать. И как он раньше до этого не додумался? — укорял себя Диего по дороге в офис. Но как только оказался в приемной и взглянул на сидящую на своем месте Катю, им овладела странная нерешительность.

— Привет, — через силу поздоровался Диего.

Теперь уже точно надо было определиться с темой для разговора. И как назло, в голову не приходило ничего стоящего.

Котенька кивнула, не поднимая головы от бумаг.

Немного подумав, он подошел и, сдвинув папки, присел на край стола.

— Чего тебе? — невежливо буркнула девушка.

— Просто... — Диего задумался, подбирая слова. — Можно спросить?

— Ну да, — удивилась Котенька, отрываясь от работы.

Диего хитровато взглянул на нее.

— Вот мы с тобой не первый год друг друга знаем, работаем вместе. И вдруг... — он как-то особенно возвел глаза к потолку, — мне начало казаться, что я смотрю на тебя другими глазами. Катя...

— Короче, — перебила его девушка и напомнила. — Ты что-то спросить хотел.

— Да-да, — подтвердил Диего. — Я к этому и веду. Так вот, смотрю я на тебя и думаю: что не так в нашей Котеньке? Прическу изменила? Подумаешь, как будто в первый раз! Как-то одета иначе? Ну так девчонки вечно каждый день разные. А может быть, это что-то такое во взгляде у нее, в выражении лица, в походке, жестах... Катя, скажи мне честно, почему я раньше этого не замечал?

Котенька нервно кашлянула, как будто поперхнулась и отвела взгляд.

— Катя, это может быть прозвучит странно, но...

— Слезь со стола, — холодно, но слегка испуганно попросила Котенька.

Диего удивился, но повиновался.

— И иди на рабочее место, — продолжила Катя, смерив его убийственным взглядом. — Много хочешь знать.

— Ну зачем ты так? — обиделся Диего. — Я же только хочу сказать тебе, что...

— Не желаю ничего слушать! — рассердилась вдруг Котенька. — Отойди от моего стола, и не подходи, если это не по работе, слышишь?

Диего расстроено насупился и ушел в кабинет. А Котенька, как-то странно всхлипнув, выбежала из приемной на крыльцо, прихватив телефон.

Алена застала ее в тонкой блузке, на морозе, судорожно набирающей номер.

— Случилось что? — забеспокоилась она, глядя на встревоженное лицо Кати.

Но та лишь отрицательно помотала головой, дожидаясь от кого-то ответа.

Наташа потрясла головой, пытаясь открыть глаза и одновременно не спугнуть хотя бы остатки чудесного предутреннего сна. Разбудил ее звонок в дверь и дружелюбный, но со стороны вполне могущий показаться угрожающим, лай бросившегося в прихожую Шторма.

— Кто ж так рано то... — пробормотала она, сползая с кровати. — Уйй.

Совершенно забыв о вчерашней травме, она оперлась на поврежденную ногу. Зато совсем проснулась и уже осторожнее поковыляла в прихожую.

Звонок повторился, какой-то тихий и совсем не навязчивый. Решившая было грозно спросить: "Кто там?", -Наташа, передумала и, не глядя в глазок, распахнула дверь.

— Ой, — сказали они одновременно с оказавшимся по ту сторону Айворном. Наташа оттого, что вспомнила его обещание заехать с утра только теперь, а он, судя по всему, от весьма эффектного ее вида. Нет, спала она во вполне приличествующей зимним холодам пижаме, но вот причесаться как-то не догадалась.

— Я, честно, звонил, — поспешил сказать Айворн.

Наташа, махнув рукой на второе впечатление (ну не все ли равно работодателю, как она выглядит по утрам?), пропустила его в квартиру.

— Верю.

Телефонный звонок она сама на ночь предусмотрительно выключила.

Шторм жалобно жался к Наташе, рискуя столкнуть ее с ног, и о чем-то поскуливал. Проходя на кухню, где бросила вчера забытый Айворном бумажник, Наташа мельком взглянула на часы и тихо выругалась. Пес просился гулять.

— Сейчас, мой хороший, — пообещала она увязавшемуся за ней Шторму и попыталась ускориться. Почти не опираясь на одну ногу, это было сложно. Наташа неловко покачнулась, уже привычно потянулась опереться на стену, но ее опередил гость, тоже не пожелавший остаться в прихожей.

— Осторожней, — предупредительно воскликнул Айворн, хватая ее под локоть. — Куда ты так помчалась на больной ноге?!

Он как будто испугался, что Наташа свалится сейчас на пол и сломает себе еще что-нибудь, в восклицании чувствовалась искренняя забота, и совсем не было свойственной, например, Михаилу, менторской попечительности.

— Все время забываю, — ответила Наташа, аккуратно высвобождая руку и гордо прошествовав к ближайшей табуретке. Внезапная помощь не раздобрила Наташу, а озадачила. Она привыкла справляться с трудностями сама.

— Не бережете себя, — укоризненно заметил Айворн.

— Ну и что? — немного с вызовом спросила она. — Лежать все равно не получится. С собакой вот нужно гулять.

Гость обернулся на занимавшего пол прихожей ньюфа, который не собирался покидать ближайшего к выходу из квартиры помещения.

— А вы уверены... — осторожно начал он.

— Нет, — честно призналась Наташа. — Но что делать?

— Вот что, — решительно объявил Айворн, — давайте я с ним схожу. Это ведь не займет очень много времени?

Наташа и не нашла сразу, что ответить. Она понимала, что ей самой прогулка с собакой не под силу. Никиту она благополучно проспала — он наверняка ушел в школу, другого выхода она придумать не могла.

— Не знаю... — пробормотала она. — А это удобно?

Айворн развеял ее сомнения, хитро подмигнув Шторму:

— Ну давай, — сказал он псу, — уговаривай свою хозяйку ты. А то останешься без прогулки.

Шторм как будто понял, сунулся в дверь кухни и глухо гавкнул. Наташе пришлось сдаться.

— Пол часа, не больше, — напутствовала она скорее Шторма, нежели Айворна, сопровождая обоих в прихожую.

А через несколько минут, закрыв за ними дверь, и сама не могла объяснить, как позволила себе отпустить Шторма с почти незнакомым человеком, да и еще воспользоваться помощью заказчика, который, неустанно корила она себя, скорее всего торопился на работу, и предложил исключительно из вежливости. Но тем не менее выдала Айворну поводок и коротко проинструктировав относительно мест прогулки, проводила на улицу. Миролюбивый Шторм не возражал против незнакомого сопровождения. Айворн каким-то непостижимым образом втерся в доверие не только к ней. Ему оказалось достаточно всего один раз взглянуть на собаку, и тот растаял. Значит, успокаивала себе Наташа, от него нельзя ждать подвоха. Чутью зверя она доверяла полностью, Шторм не раз отводил от нее плохих людей.

За то время, пока Шторма и Айворна не было, Наташа успела умыться, причесаться и сварить кофе. Должна же она была отблагодарить человека за так кстати оказанную услугу. Не отдавая себе отчета, она надеялась, что он все же не очень торопится на свою странную работу, и задержится ненадолго. Может быть, расскажет интересного. Кухня в его присутствии явно становилась уютнее, а ей самой спокойнее.

Наташа вспомнила, как он, испугавшись ее резкого движения, обратился к ней просто, как к старой знакомой. Это прозвучало так естественно и уместно, что Наташа даже не сразу заметила. Может быть, действительно стоило оставить официальный тон, тем более, что помочь ей он выразил желание совсем не как заказчик, а просто по-человечески.

Замечтавшись, Наташа, чуть было не упустила кофе, и тут же укорила сама себя за неподходящие мысли. Неожиданный гость был интересным и очень кстати предложил помочь. Наташа даже была бы не против с ним подружиться. Но, к сожалению, он всего лишь обратился к ней по работе, и, как только будет закончен перевод, она отдаст письма, и он уйдет туда, откуда пришел.

— Вы не поверите, откуда мы пришли! — радостно объявил Айворн с порога, пряча что-то за спиной.

Наташа, открыв им дверь, замешкалась. Не так-то просто было скакать на одной ноге. Как всегда вываленный в снегу Шторм змеей проскользнул между ними в квартиру и блаженно растянулся на пороге комнаты.

— Откуда? — удивилась Наташа.

— Только не ругайте собаку, — предупредил он. — Такое место... я бы сам туда не пошел, и как оказалось, не зря.

Наташа подозрительно оглядела Шторма.

— Так... — протянула она, скрестив на груди руки. — Он выпросил игрушку?

Где находятся магазины для животных и просто ларьки с резиновыми косточками, Шторм знал даже лучше своей хозяйки. А уж в том, что он мог перехитрить незнакомого человека, Наташа и вовсе не сомневалась.

— Не совсем.

Айворн предъявил обитый цветочный горшок и вручил его Наташе.

— Кто-то выбросил, представляете? Прямо в контейнер...

Из горшка торчали слегка подмерзшие, но вполне живые, зеленые стебли с еще нераскрывшимися бусинами бутонов.

— Это что... это...

— Ромашки, — подтвердил Айворн. — Кто-то выращивал на подоконнике, наверное.

— Не ожидала от тебя, что ты лазаешь по помойкам, — укорила Наташа Шторма, и он виновато опустил голову одновременно как-то хитро взглянув на Айворна.

Наташа почувствовала себя лишней, эти двое явно что-то скрывали, но горшок взяла. Чудесные стебельки стало жаль. На ее подоконнике им вряд ли будет хуже, чем в мусорном баке в февральский мороз.

— Тринадцать метров, восемьдесят семь и два... — голос Игоря Андреевича потонул в шорохе скидываемых со стола Айворна бумаг — в поисках пульта от карты. Наконец обнаружив искомое, Алена судорожно начала нажимать на кнопки.

— Где они?! По координатам никого нет.

— В метро... — меланхолично заметил Диего, нехотя привлекаясь к процессу.

С самого утра он был сам не свой. Не острил, не дерзил, не болтал без умолку и почти ничего не делал, только смотрел в окно и рисовал карандашом на листе бумаги неведомые узоры, изредка отрываясь от своего занятия и издавая глубокие вздохи в сторону приемной. Алена даже собиралась спросить у Котеньки, не случилось ли чего, но за навалившимися делами совсем забыла.

— Наложи схему! — Алена сунула ему в руки пульт, с картой Диего управлялся лучше нее.

Он тяжело вздохнул, но повернулся к карте. Показать городские подземелья она не могла, схема загорелась поверх улиц. На штриховке, обозначающей эскалаторы, светились две сближающиеся точки.

— И что дальше? — замерла Алена.

— Восемьдесят девять, девяносто....

— Придумайте же что-нибудь!

Точки, обозначающие клиента и объект, сблизились, пересеклись и стали двигаться друг от друга.

— Семьдесят три, — грустно заключил Игорь Андреевич, — вероятность падает.

Метро было подвластно растянутой по всему городу сети службы лишь условно. Даже установить наблюдение за объектами там удавалось с трудом, а коды для управления техникой менялись так часто, что запомнить их не удавалось даже Айворну. Но если, положившись на свое чутье, он брался и за такую работу, то Алене еще ни разу не удавались подземные встречи.

— Ну вот, — расстроилась она. — У Айворна написано — это лучший момент, а мы его упустили. Вот он бы точно что-нибудь придумал...

— Ну... — развел руками Игорь Андреевич.

Диего промолчал. Алена недоуменно уставилась на него. На ее памяти, он ни разу не удержался от едких замечаний, если кто-то говорил, что Айворн справится с чем-то лучше. Диего показался ей печальным и даже немного бледным.

— Ты не заболел? — с беспокойством спросила она.

Диего промычал что-то мало внятное и отвернулся к окну.

— Хорошо себя чувствуешь? — не унималась Алена, даже подошла и по-матерински ощупала лоб Диего на предмет температуры.

— Нормально, — тихо ответил он. — Голова кружится немного.

— Это давление, — с уверенностью диагностировал Игорь Андреевич. — Пониженное. Надо бы чаю выпить крепкого.

— Сейчас заварю! Две минуты, — вызвалась Алена, во-первых, переживавшая за коллегу, а во-вторых, отлично понимавшая, что если Диего заболеет, работы прибавится раза в три. Хватало и того, что Айворн с утра шлялся невесть где и, судя по всему, не будет толком появляться на работе до истечения срока его сложной заявки. — Коть, включи там чайник! — крикнула она зная, что Катя услышит.

— Еще шоколад хорошо кушать, — посоветовал Игорь Андреевич, на памяти Алены ни разу ничем не болевший.

— А у нас есть? — с сомнением спросила она.

— Нет, — уверенно ответил Игорь, шурша какой-то фольгой и довольно причмокивая. — Надо Айворну позвонить, пусть купит по дороге.

— Горячий, а что... — заглянувшая в кабинет Котенька не закончила вопроса. Только взглянув на совсем поникшего Диего, сделалась чуть ли не бледнее его, исчезла в приемной, сдавленно охнув.

Наташа задумчиво смотрела, как выезжает из двора серебристый автомобиль и поглаживала листочки неизвестно кем выращенных ромашек. Цветы уже успели немного оттаять. Айворн не оказался от кофе, отмахнувшись от необходимости ехать на работу.

— Без меня разберутся, — безразлично прокомментировал он.

Разговор завязался непринужденный и веселый, Айворн рассказал Наташе пару баек о своих коллегах, ни словом ни обмолвившись при этом, чем именно занимается. Сам расспрашивал Наташу о поездке на горки, и она охотно делилась впечатлениями, пока не раздался телефонный звонок.

Айворн нехотя снял трубку, сосредоточенно выслушал кого-то, коротко бросил:

— Хорошо, успокойся. Я скоро... — и, поймав вопросительный Наташин взгляд, невесело вздохнул. — Надо ехать.

— Дела, — понимающе кивнула Наташа. — Что-то серьезное?

— Ничего не понял, — честно признался он. — Суматоха.

Наташа проводила Айворна, и ей почему-то стало грустно. Захотелось обязательно ему позвонить, поблагодарить, например, еще раз, за то, что вызвался вывести Шторма. Но это было совершенно ни к чему. Наташа выбрала кружку побольше и осторожно пошла с ней в гостиную, читать письма. Вчера она, невольно заинтересовавшись, просидела с ними пол ночи, и у нее возникли странные подозрения, оформиться которым не дал сморивший девушку сон. Теперь она хотела перечитать все еще раз, прежде чем записывать более или менее читаемый перевод.

Наташа хихикнула, доставая тетрадь и ручку — замыслила хулиганство. Раз он не желает переносить письма на диск, то и перевод она сделает рукописный. Пусть потом разбирает тщательно выведенные ею каракули. Красивым почерком Наташа похвастаться не могла.

Алена, то и дело встревожено глядя на Диего, решила послушаться совета Игоря Андреевича.

— Ну, что он сказал? — полюбопытствовал Игорь Андреевич, едва Алена дозвонилась до Айворна.

— Что купит шоколадку, — ответила она.

— А какую?

— В смысле? — удивилась Алена.

— Ну, — мечтательно протянул Игорь Андреевич, — шоколад-то разный бывает: белый, молочный, горький, очень горький, с наполнителями разными: орехами дроблеными, молотыми, целыми, с фруктовыми начинками, добавлениями ванили и других специй, классический отечественный и приготовленный по импортным рецептурам, а еще в специальных магазинах продают плитки из Швейцарии, Бельгии, Франции. Но только не в супермаркете, — с сожалением вздохнул Игорь Андреевич, — там могут писать на коробках что угодно, но настоящий бельгийский шоколад ты в них не найдешь... Так какую?

— Не знаю, — растерялась Алена. — Просто шоколадку. Диего, а ты какую хочешь? — спросила она, оборачиваясь.

Диего не ответил. Он смотрел в окно.

— Диегоооо, — позвала Алена. — Очнись.

Он как будто не слышал.

— Эй, — испугался Игорь Андреевич. — Чего это он?

— Не знаю, — пробормотала Алена, поднимаясь, чтобы потрепать Диего по плечу. Он не шелохнулся. Алена потрясла сильнее — с тем же эффектом.

— Ой, мамочки, — прошептала Алена, отдергивая руку. — Он окаменел.

Игорь выронил авторучку и в одно мгновение оказался у стола Диего.

Сотрудники службы случайных встреч знали — надо быть готовыми ко многим странностям, в том числе и к таким. В попытке не поддаваться панике, Алена отодвинула подальше телефон. Звонить Айворну не было смысла, он и так уже был в пути на работу. Следовало попытаться привести Диего в чувство, пощупать пульс или что там делают в подобных случаях.

Не выдержал Игорь.

— Котенька! Воды! — закричал он.

С испугу Алена и Игорь даже не услышали, как хлопнула входная дверь.

— Что, шоколадку уже не надо? — удивился, стремительно входя в кабинет, Айворн. — а что случилось?

Время подходило к полудню, утренние пробки рассосались и он добрался до офиса за считанные минуты, забеспокоившись не на шутку и немного сожалея, что пришлось прервать общение с Наташей, в котором каждое сказанное слово могло стать лишним плюсом к шансу свести ее с Райаром. Но сначала позвонила перепуганная Котенька, от которой он не смог добиться вразумительных слов и понял только, что довел ее до такого состояния несколько раз упомянутый Диего, а потом как всегда невозмутимая Алена спокойно попросила шоколадку, про которую он благополучно забыл. Посчитав эти два звонка не связанными друг с другом, Айворн ожидал, что Котенька встретит его чуть ли не на пороге, но она лишь указала почти круглыми немигающими глазами на дверь в кабинет, из которого раздался крик Игоря Андреевича.

Вид Алены, хлопающей в ладоши перед лицом Диего, и влетевшей вслед за ним в кабинет Котеньки с полной цветочной вазой воды, ничего хорошего не предвещал.

Увидев неподвижно смотрящего в одну точку Диего, Котенька уронила вазу, та грохнулась об пол и разлетелась на мелкие кусочки. По полу растеклась внушительная лужа.

— Столбняк, — прошептала Катя и, прижав ладошку к губам, осела на стоявший у входа стул.

— Это смертельно? — тут же уточнил Игорь Андреевич.

— Это заразно? — подхватила Алена.

— Это бред какой-то, — пробормотал Айворн, стряхивая с себя капли воды. — Давайте без паники.

Высказанное негромко предложение, как ни странно, подействовало. Алена перестала тормошить Диего, Игорь Андреевич вернулся на свое место. Только Катя продолжала нервно теребить рукава блузки, но это никому не мешало.

Айворн внимательно осмотрел Диего со всех сторон, похлопал по плечу, пощелкал пальцами перед глазами и сердито спросил:

— Главный у себя?

Котенька отрицательно помотала головой. Можно было и не спрашивать. Будь в офисе Главный, он давно бы вышел посмотреть, что за бардак тут творится.

— Может, скорую? — осторожно предположила Алена.

— И что ты им скажешь? — уточнил Айворн. — Столбняк? В понимании врачей это нечто другое. На паралич тоже не похоже. Колдовской сон какой-то...

— Ой, — выдохнула Котенька.

Все разом обернулись к ней.

— Это не я, не нарочно, — мотая головой, прошептала она, поднимаясь и делая шаг к двери — я не хотела. Я не думала... побочный эффект....

— Так, — Айворн шагнул к Котеньке. Та шарахнулась в сторону, но он успел схватить ее под локоток — с первого взгляда мягко, но Катя испуганно охнула — и подтолкнул к выходу в приемную, последовав за ней. Игорь Андреевич приподнялся следом, но сел на место, услышав, как хлопнула дверь, ведущая на улицу.

Айворн буквально выволок Котеньку на крыльцо, где она сразу принялась мелко дрожать, как будто от холода, затравленно глядя на него из-под упавшей на глаза челки. Чтобы не пугать ее еще больше, Айворну пришлось несколько раз глубоко вздохнуть и немного успокоиться, прежде чем он спросил:

— Ну, и в чем дело?

На холоде Котенька немного пришла в себя, выдохнула тонкую струйку пара и нахохлилась, как обиженный воробей.

— Зелье одно, — сквозь зубы процедила она.

— Какое? — как у ребенка уточнил Айворн, чувствуя, что снова теряет терпение.

Котенька смерила его злым взглядом и коротко ответила:

— Приворотное, стандарт два.

— А чего он тогда? — искренне удивился Айворн. — Вроде бы у него побочных эффектов нет?

Котенька обиженно засопела.

— Катя, — попытался по-доброму донести до ее сознания Айворн. — Если сейчас вернется Главный и увидит Диего в таком состоянии, то спрашивать будет он, а я не смогу умолчать, с кого именно. Но могу попытаться что-нибудь сделать, пока его нет. Колись, что в зелье?

— Ничего, — сказала Катя, медленно, как будто с трудом вспоминая слова, и отвернулась, — стандарт два. Только... не на него заговорено. Сам знаешь, что бывает...

Айворн тихо присвистнул. Правильно составленное, но примененное не к тому человеку, зелье могло вызвать весьма неожиданный эффект, но не всегда такой стремительный и серьезный. Теперь просто объяснялось и странное поведение Диего, и частые смены настроения, и эти лилии, которые на второй день распахлись еще удушливее и слаще. Но чтобы столбняк? Этот стандарт два должен был готовить очень опытный и знающий травник. У него же следовало и противоядие заказать, но Айворн отлично понимал, во что ему это выльется. И если весомую сумму еще можно будет стребовать с Котеньки, то нервы, потраченные на то, чтобы уговорить старика отложить ради него остальные заказы, нет. Айворн проделал это уже один раз сегодня утром.

Внезапно он широко улыбнулся.

— Ты чего? — даже перестала дрожать Котенька. — Знаешь, что делать? — с надеждой спросила она.

— Более или менее, — кивнул Айворн и ободряюще приобнял ее за плечи. — Послушай, Коть, не злись. Я и сам испугался. Зачем тебе понадобилось? Приворотные зелья это не очень красиво, да и проблем потом... — начал было Айворн и внезапно осекся, как будто в голову пришла совершенно другая, более важная мысль. — А на кого ты его заговаривала?!

— Отстань! — разозлилась вдруг Котенька, сбрасывая с плеча его руку. — Тоже мне, моралист. Он сам, если хочешь знать, виноват. Нечего из чужих чашек пить! — выпалила она и, оттолкнув с прохода Айворна, ушла внутрь, громко хлопнув дверью.

Но через несколько секунд выглянула снова.

— К телефону подойди, — буркнула Котенька, и, пока Айворн входил в приемную, куда-то исчезла, пока он не успел задать еще какой-нибудь вопрос.

Можно было бы подождать звонка. Или вечера. Или вообще не делать повода из столь незначительного факта. Но Наташина рука сама потянулась к телефону, а пальцы стали набирать номер. Уж очень ей хотелось услышать прямо сейчас мягкий спокойный голос.

Ответила девушка. Наташа даже сперва растерялась, но потом напомнила себе, что все-таки звонит на работу и спросила, на месте ли Айворн.

— К счастью, да, — как-то странно ответила собеседница.

Пока она передавала ему трубку, ну или переводила звонок, Наташа успела уже тысячу раз передумать, но отступать было поздно.

— Слушаю, — Айворн ответил слегка напряженно.

Не вовремя, — решила Наташа. Но все ее сомнения развеялись как туман, стоило представиться.

— Как удачно! — радостно воскликнул Айворн, — я только что о тебе подумал!

— Серьезно? — удивилась она внезапному переходу на "ты", как будто мироздание подслушало ее мысли. А еще с радостью отметила, что он, оказывается, тоже думает о ней.

— Да, — подтвердил он и почти трагично спросил, — слушай, мне до зарезу нужны те ромашки, что мы нашли сегодня. Можно я к вам заеду?

Наташа неожиданно обрадовалась. Такого поворота событий она явно не ожидала, но была не против увидеться снова. Вот только по тону Айворна поняла, что ему сейчас до ромашек дела больше, чем до нее.

— Это что, вопрос жизни и смерти? — немного обиделась она.

— Практически, — согласился он.

— Ну, хорошо, — разрешила Наташа.

И, положив трубку, еще долго размышляла над тем, у кого из них двоих не в порядке с головой. У того, кому срочно понадобился обитый горшок с тремя чахлыми былинками или у той, которая звонит на работу заказчику, чтобы поговорить о деле, а вместо этого приглашает в гости.

Наташа посмотрела на часы и на всякий случай загадала, что если он успеет приехать меньше, чем через сорок минут, то у них все же завяжутся дружеские отношения.

После завершения разговора не прошло и получаса. То ли московские власти победили, наконец, пробки, то ли он добирался по воздуху, но звонок в дверь раздался для Наташи неожиданно. Она бодро поскакала в прихожую — открывать, думая, что это кто-то из соседей.

— Они живы? — спросил Айворн, проходя в квартиру.

Наташа предусмотрительно вжалась в стену и не спеша проследовала за ним на кухню.

— Живы! — обрадовался он, сам увидев горшок на подоконнике.

Наташа оскорбилась. Неужели он подумал, что она выбросила его подарок? Наоборот, как только Айворн ушел, она под ревнивым взглядом Шторма полила цветы теплой водой, взрыхлила вилкой землю и даже заботливо расправила скукоженные листочки.

— У меня была мысль их пересадить, — мрачно поделилась она, — но потом стало жаль их. Пусть поживут еще немного, вряд ли они повинны в чем-то страшном.

С Айворна на глазах спало напряжение. Казалось, что от этих ромашек зависит как минимум его личное благополучие. Он коротко улыбнулся Наташиной шутке.

— Очень предусмотрительно. А можно... я заберу их, на час, не больше?

Наташа задумалась. С одной стороны, это казалось шуткой, нелепым поводом приехать к ней, почему бы и нет? А с другой — слишком серьезно говорил Айворн об этих растениях, и уж тем более непонятным было его желание забрать их на некоторое время. Как будто он закопал в горшке фамильный перстень своей прабабушки, а потом внезапно вспомнил об этом и испугался, что Наташа его найдет? Наталья попыталась сохранить серьезность и решила, что без боя горшок отдавать не стоит.

— А чьи это ромашки, как ты считаешь? — спросила она. — Ты их нашел, не спорю, и имеешь на них право. Но ведь подарил мне, так? Значит, мои.

Айворн удивленно воззрился на нее, как будто хотел что-то спросить, но вместо этого после короткой паузы, ответил:

— Твои. Конечно же.

— И что будет, если я не разрешу их взять? — подражая ему, Наташа спрашивала с абсолютно серьезным видом, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

— Ничего, — как-то настороженно ответил Айворн. — Придется отдать коллеге деньги. Он не поверил, что можно найти ромашки в мусорном баке, и как-то слово за слово, вышло пари, — он виновато развел руками. — Вот и все.

— И цена вопроса? — уточнила Наташа.

— Пять тысяч.

Наташа охнула и схватилась за сердце.

— Как круто за три недоростка, — ужаснулась она и смилостивилась. — Забирай.

Все равно в горшке не оказалось никакой тайны. Айворн просиял, схватил горшок и, пообещав вернуться как можно быстрее, исчез, оставив Наташу в растерянности. Она представлялся ей серьезным, добрым, но ехать через пол города, чтобы выиграть спор, сподобится только человек с легкой сумасшедшинкой. Как она сама, — призналась себе Наташа. То сидит тихо-тихо дома, переводы делает, то срывается с места неизвестно куда или устраивает себе проверку на прочность. Не часто, но, похоже, настал именно такой момент. Иначе она не могла объяснить себе появление в ее жизни нового странного знакомого, который все сильнее заполнял серые и скучные дни яркими красками и неясными пока переживаниями.

На всякий случай она выглянула в окно, но там не было ни вертолета, ни машины. Уже умчался.

Гнетущая атмосфера расползлась по офису сразу после ухода Айворна. Котенька в приемной сердито стучала по клавиатуре, так громко, что тихий треск клавиш был похож на дробный барабанный рокот, работать под который было совершенно невозможно. Игорь Андреевич пытался искать в интернет-магазинах настоящий-только-маленький паровоз, но то и дело отвлекался, задумываясь о чем-то и качая головой, то тревожно оглядывая кабинет. Никто не находил в себе сил обращать внимание даже на вспыхивающие строчки активизирующихся заявок. Алена нервно грызла сухарик, не сводя глаз с пришедшей недавно Ольги.

— А это точно не заразно? — спросила она в пространство.

Игорь пробурчал что-то неразборчиво. Оля не пошевелилась. Как только она оказалась в кабинете, увидела Диего и была посвящена в детали происходящего, девушку как будто подменили. Он нее не слышно было обычных сто вопросов в минуту, она не носилась от одного стола к другому, не стала требовать занять ее какой-нибудь работой. Просто пододвинула стул, села напротив Диего и не сводила с него глаз вот уже минут двадцать, иногда горестно вздыхая.

Первым не выдержал Игорь Андреевич. После очередного вздоха он встал, шумно отодвинув стул, бодренько крякнул и объявил, что прогуляется на крыльцо — покурить. Алена молча кивнула. Громкий звук как будто разбудил Ольгу, она повернулась к Алене и долго и выжидательно на нее посмотрела.

— Ну что? — испугалась та.

— Ничего, — снова вздохнула Оля. — Мы ведь ничего не можем сделать?

— Не переживай, — дробно стуча каблучками, Котенька стремительно прошла через кабинет и ласково потрепала по шевелюре неподвижного Диего. — Бедненький. Сейчас Айворн придет и тебя вылечит. Он же у нас все может.

Как ни странно, больше всех перепугавшаяся Екатерина сейчас была спокойнее остальных. Алена гадала, что сказал ей Айворн, но даже если и поделился своими соображениями о том, как вернуть к работе Диего, то Котенька явно не собиралась ничего рассказывать.

Ольга сердито засопела.

— И правда, — задумчиво произнесла Алена. — Как будто все. Даже странно.

— Почему? — удивилась Котенька.

Алена старательно подбирала слова, пытаясь объяснить то, что чувствовала на уровне эмоций.

— С ним как будто спокойнее. Вот он пришел, сказал, что что-нибудь придумает, и я на девяносто девять процентов уверена, что это так. А если что-то случается, что первая мысль всегда — о нем. Как будто он действительно волшебный и может все.

Котенька презрительно хмыкнула.

— Считаешь меня чокнутой? — обиделась Алена.

— Нет, — уверенно ответила та. — Все правильно. Так и должно быть.

— Что именно?

Алена все же хотела аккуратно выспросить у Котеньки, о чем они с Айворном говорили на крыльце, но не успела.

Дверного хлопка никто не слышал, но в кабинет вошел он сам, и Алена смущенно замолчала. А Котенька тревожно вздрогнула и поежилась.

— Ничего, — недовольно протянула она. — Быстро ты.

— Лестницы везде есть, — непонятно объяснил Айворн, ставя на стол Диего принесенный с собой горшок с похожим на огородный сорняк растением.

— Это оно? — быстро спросила Катя.

Айворн кивнул.

— О чем вы? — затеребила его Алена.

— Ладно, отмахнулся Айворн. — Я выяснил, что с Диего. У нас есть шанс вылечить его.

Котенька за спиной тихонько кашлянула и сделала страшные глаза и умоляющую мордашку одновременно. Айворн бросил на нее быстрый взгляд и продолжил:

— Мы все понимаем, что работаем не с денежными переводами. Мы перекраиваем судьбы, события, накладываем друг на друга пласты реальности, меняем местами отправные точки действий и создаем положения. Это не всегда безопасное занятие. Где-то что-то может не сработать, срезонировать, дать отдачу. Защита на такой случай есть у каждого, но, как видно, она срабатывает не всегда. Прецеденты были. Диего повезло, он всего лишь в анабиозе, летаргическом сне, вывести его из которого можно обычным методом. Вот вам задачка — каким?

Алена пожала плечами, Ольга, слушавшая с открытым ртом (при ней впервые так прямо говорили о деятельности их конторы), развела руками.

— Что, новое противоядие? — не поняла Катя.

— Не совсем, — Айворн хитро улыбнулся. — Ну, вспоминайте, как будят уснувших на неопределенное время людей во всех детских сказках?

Айворн оглядел девушек и по взглядам понял, что они догадались.

— Тоже мне, спящий красавец, — хихикнула Алена. — Что же теперь, принцессу ему искать?

— А родословная обязательна? — не удержалась от вопроса Ольга.

— Нет, — успокоил ее Айворн. — Он же у нас не принц какой-нибудь. Так что сойдет любая девушка. И даже юноша. Главное, чтобы они искренне желали ему исцеления.

В комнате воцарилась тишина. Девушки переводили недоверчивые взгляды с Айворна на Диего. Возникший в дверях Игорь Андреевич застыл на месте, увидев в кабинете Айворна. Стоя на крыльце, он не мог не заметить, как тот вернулся в офис, однако же выходило именно так.

— Ну что, — поторопил их Айворн. — Никто не хочет попробовать? Катя?

— Издеваешься! — воскликнула Котенька.

— Тссс, — осадил ее Айворн. — Не хочешь — не надо. Алена?

— Боюсь, я буду неискренна, — сделав кислое лицо, отказалась она.

— Он ее так достал своими шуточками, что она предпочитает посидеть в тишине, — хохотнул Игорь.

— Тогда...

Взгляды присутствующих обратились на Ольгу. Она порозовела под ними, но, храбро и гордо взглянув в ответ, сказала:

— Ну если очень надо... Только уйдите все!

— А если не подействует? — спросила Алена, когда Айворн плотно прикрыл дверь в кабинет.

— Будем искать принцессу, — пошутил он.

Котенька поманила его к столу.

— Что это за траву ты притащил? — тихо спросила она, глядя через плечо Айворна на беседующих на диване Алену и Игоря. — Она поможет?

Айворн, сурово сдвинув брови, покачал головой.

— Надо было рассказать всем правду, — вместо ответа пригрозил он. — Но я добрый, поэтому даже объясню. Трава целительная, универсальная. Я ее специально у травника выпросил для своей клиентки. Кстати, сможешь провести это как сопутствующие расходы?

Котенька кивнула:

— Ну да, раз для клиентки. А зачем этот спектакль с поцелуями?

— Ну не могу же я просто щелкнуть пальцами! — Айворн кивнул в сторону Алены и Игоря и сделал хитрые глаза. — И потом, может к целительному добавится эффект чар, зарядится романтизмом... как ты думаешь?

После ухода Айворна на Наташу накатила усталость, голова потяжелела, заныли глаза, как будто она целый день просидела за монитором. Не работалось, не читалось, не рисовалось. Даже выбранный для просмотра фильм оказался скучным, Наташа то и дело отвлекалась, уходила на кухню, забывала, зачем пошла и, возвращаясь, не могла вспомнить, о чем говорят герои. Зато к середине дня заметила, что передвигается по квартире довольно бодро. Уже может, задумавшись, опереться на поврежденную ногу и не сразу вспомнить, что это больно. Опухоль тоже спала и она надеялась, что к вечеру будет способна натянуть ботинки и выйти со Штормом сама. Наверное, осматривавший ее в травмпункте врач все-таки ошибся, она просто ушиблась, и дня через два вообще не вспомнит о досадном происшествии.

Она больше перепугалась за Шторма, если бы ее мохнатую громадину сбил снегоход.... Мохнатая громадина, развалившаяся в полудреме посреди комнаты вдруг подняла голову, навострила уши и с радостным, это Наташа различала легко, лаем понеслась в прихожую даже раньше, чем раздался звонок.

Наташа поплелась следом.

Оказалось, Айворн, как и обещал, привез ей назад цветы. Хотя мог бы подождать и до вечера, или вообще забыть.

— Вот, — Айворн смущенно опустив глаза, — протянул ей в открытую дверь горшок. Наташа удивилась, и не предполагая, что он действительно собирается его вернуть.

— Зайди, — велела она, — Не нужно через порог.

— Действительно, — согласился он, входя в квартиру.

— Как пари? Коллеге пришлось расстаться с деньгами? — поинтересовалась Наташа мимоходом, разглядывая слегка повядшие листочки. Вызванное бездельем и неприкаянностью дурное настроение медленно но верно испарялось без следа.

— Конечно. Ведь это ромашки.

— Ну... — Наташа с сомнением покосилась на растение, — это станет известно точно, когда они зацветут.

— Почему? — удивился Айворн.

— Вдруг будут синие, — предположила Наташа.

— Разве что от холода, — проворчал Айворн, явно обиженный тем, что в подлинности его ромашек опять усомнились.— Хочешь поспорить?

— Нет, — отказалась Наташа, — ты уже выиграл одно пари, хватит.

— С твоей помощью, — согласился Айворн и внезапно спросил, — Как нога?

— Уже лучше, спасибо, — ответила Наташа и с грустью добавила, — надо было проситься в долю.

— Ты в доле, — заверил он, — но разве не знаешь, что случайные деньги приносят несчастье? Выигранные иди найденные, их можно потратить безбоязненно только двумя способами.

— Какими? — испугалась Наташа.

— Раздать бедным или пропить, — безапелляционно заявил Айворн. — Что предпочитаешь?

— Лучше второе, — неблагородно решила Наташа.

— Можно прямо сейчас, — предложил вдруг Айворн и в ответ на недоуменный взгляд Наташи, объяснил, — у меня обеденный перерыв. Поехали есть бразильские макароны?

Надо было что-то возразить и отказаться, но Наташе вдруг ужасно захотелось на свежий воздух и одновременно куда-нибудь в центр города. Обычно она не скучала за работой или находила другие интересные занятия, но на этот раз ей надоело сидеть в квартире одной. Будь она здорова и имей возможность при желании идти, куда вздумается, ничего подобного ей и в голову не пришло, но факт некоторой несамостоятельности угнетал.

Айворн заверил ее, что бразильскими макаронами кормят в совершенно не пафосном месте и на сборы у Наташи ушло около десяти минут. Ботинок на поврежденной ноге был успешно зашнурован, шарф повязан, Шторм поцелован в усатый нос и оставлен сторожить имущество.

С детства приученная отцом не отвлекать водителя от дороги, Наташа молча разглядывала Москву. Город казался почти весенним: солнце золотило стены и крыши, снег на дорогах и тротуарах был разбит сапогами и колесами и разливался темными блестящими лужами. Того и гляди должна была показаться на каком-нибудь углу торгующая мимозой бабушка, но рано, рано... Еще прочно держались настоящие зимние морозы, улицы лишь слегка оттаивали днем и неизменно замерзали на ночь. Да и зачем мне мимоза, — вспомнила Наташа и улыбнулась, — у меня же ромашки есть.

Самым экстремальным оказался путь от подъездной двери до припаркованной недалеко машины. Недалеко-то недалеко, но вот спуститься по обледеневшим ступеням Наташе удалось только с помощью Айворна, что повергло привыкшую к независимости Наташу в некоторое смущение. Опираться на его руку было очень удобно и естественно. Она даже почти не казалась себе неповоротливой клячей, осторожно ступая по дворовому гололеду.

Великое дело — личный автомобиль, если приходится возить по городу одноногого оловянного солдатика.

— Приехали, — объявил Айворн, останавливаясь у ничем не примечательного здания.

То ли обошлось без пробок, то ли Наташа так замечталась, что не заметила, как они оказались в центре, в одном из переулков в районе Чистых прудов, и удивленно огляделась вокруг. Мимо этого дома она проходила сотни раз, но не замечала в нем никакого кафе или ресторана.

— Вход со двора? — удивилась она.

— Нет, здесь, — Айворн указал на плотно закрытую деревянную дверь без вывески и, предупреждая Наташино удивление, хитро добавил, — кто знает, тот найдет.

Дверь оказалась незапертой и вела в просторный, уставленный тяжелыми деревянными столами зал. По стенам были развешаны картины и оленьи рога, большие мохнатые шкуры лежали островками на полу. С потолка свисали тяжелые кованые люстры, но зал освещали только стоящие по углам канделябры, каждый на шесть свечей. Приглядевшись, Наташа поняла, что это настоящий огонь. От свечей в зале пахло теплым воском и еще какими-то сушеными травами. Прямо напротив входа в отделанной под кирпичную кладку стене, горел камин.

— Здесь точно подают бразильские макароны? — изумилась Наташа.

— Здесь чего только нет, — ответил Айворн, уверенно пересекая зал и ведя за собой Наташу.

Зал был пуст, но, заметив их, дремавший за стойкой бармен, тут же принял надменный вид.

— Если вам в зал для некурящих, то мест нет, — заявил он.

— А если нет? — спросил в ответ Айворн и как-то пристально взглянул на него.

— Тогда добро пожаловать! — стушевался парень и доверительно объяснил, — На самом деле, там еще ремонт не закончен, Алиса просила никого не пускать.

Наташа поняла, что отсутствие вывески и странная пустота внутри — следствия еще не закончившегося ремонта и улыбнулась про себя. Похоже, Айворн решил напустить немного таинственности, значит, надо было ему подыграть.

— Мы можем остаться здесь? — спросила она его.

— Конечно! — воскликнул услышавший ее вопрос бармен. — Выбирайте столик, сейчас принесу меню.

С этими словами он исчез.

— Что это за место? — спросила Наташа уже сидя на мягком стуле с подлокотниками, доставшемся ей по праву солдата с раной. Между остальными столами стояли покрытые мягкими покрывалами лавки и табуретки.

— Таверна, ресторан, бар... до вчерашнего дня был "Штопор", а как теперь не спрашивай. — усмехнулся Айворн, — хозяйка меняет названия раз в пол года.

— Глинтвейн-кафе, — прозвучал над ухом Наташи мелодичный женский голос, — по-моему, неплохо звучит?

Подошедшая к столику дама была немолодой, но весьма ухоженной. Ярко рыжие волосы собранные в замысловатую высокую прическу с несколькими выпущенными свободно локонами красиво обрамляли бледное лицо, а узкое черное платье выгодно подчеркивало достоинства почти девичьей фигуры. Наташа залюбовалась украшавшими запястья дамы браслетами — несколько десятков тонких обручей мелодично зазвенели, когда она сделала приветственный жест рукой. Им вторили, таинственно мерцая, длинные серьги и колье.

— Это Алиса, — представил хозяйку Айворн. — Ничего, что мы зашли?

— Не сердись на Костю, — Алиса слегка поджала губы, кивнув в сторону барной стойки, — Он новенький, знает еще не всех, а вы с улицы. Но быстро учится. Ты же знаешь, я всегда рада гостям. Кухня уже работает... так что — добро пожаловать. Вот только официантов еще нет. Вас обслужит Костя.

Рядом возник давешний бармен с двумя увесистыми папками меню.

— Или желаете что-то по спец заказу? — уточнила Алиса.

— Нет-нет, обойдемся тем, что есть. — учтиво ответил Айворн.

Алиса, величественно кивнув Косте, скрылась где-то в подсобных помещениях.

Бразильских макарон в меню не было и Наташа укоризненно посмотрела на Айворна.

— Выбирай любые спагетти, — просто объяснил он. — Алиса уверяет, что у нее работает настоящий итальянский шеф-повар, но сам он как-то по секрету сказал, что родом из Бразилии, контрреволюционер вне закона, тайно бежал в трюме сухогруза.

— Даже так? — удивилась Наташа. — Тогда открою страшную тайну. Бразильские макароны ничем не отличаются от итальянских и тех, что готовят у нас. А вот соусы там изумительные, — поделилась она и с грустью добавила, — я пыталась научиться, но к этому, кажется, надо иметь талант.

— Ты была в Бразилии? — удивился Айворн.

Наташа кивнула.

— Года два назад.

В Бразилию ее занесло случайно, как всегда неожиданно — билет на самолет был куплен назло сложившимся обстоятельствам. В итоге она провела несколько незабываемых недель в чудесной компании, до сих пор вспоминавшиеся ярко, как будто это было вчера: джунглями, водопадами, солнечным городом, где жители носят белое и улыбаются при встрече всем подряд. Там, кстати, и познакомилась с Жанной и ее сестрой. Наташа счастливо вздохнула от нахлынувших вдруг воспоминаний и решила сменить тему разговора, слишком уж ее подмывало спросить, не хочет ли Айворн съездить туда с ней.

— А ты часто здесь бываешь? — спросила она вместо этого, вспомнив, как он по-дружески общался с хозяйкой.

— Время от времени, — согласился Айворн. — Я работаю недалеко.

Загадочность места разом развеялась. Просто Алисе, если она сама занималась оформлением помещения, удалось очень хорошо передать с помощью антуража таинственность. Как будто переступая порог, посетители каким-то чудом из большого шумного города попадали в волшебную и немного страшную сказку о разбойниках и принцессах.

Наташа вспомнила о той странности, что заметила, читая письма, то самое, о чем собиралась спросить, когда решилась позвонить в офис.

— Ты говорил, твой прадедушка из Сербии, но... — она задумалась, стараясь сформулировать мысль, — похоже, это не так.

— Почему? — как-то не очень увлеченно спросил Айворн.

— Его письма тоже написаны на французском. И все бы ничего, если бы они были на классическом французском, ну, который учат в школе или университете. Но он использует те же обороты, фразы, диалектизмы, характерные для языка местности, где жила твоя прабабушка. Возможно, даже скорее всего, он тоже оттуда.

— Может быть, она научила его? — предположил Айворн.

— Нет, из текста ясно, что они познакомились случайно, — продолжала настаивать Наташа. — А потом он почти сразу уехал. Когда бы она успела? Даже если бы так, то он должен ошибаться, как человек, не очень хорошо знакомый с языком, в крайнем случае, говорить, как школьник, общими фразами, а создается впечатление, что он, как и твоя бабушка в совершенстве знает разговорный язык.

— Подозреваешь во всем этом какую-то тайну? — внезапно насторожился Айворн.

Наташа пожала плечами.

— Это ты должен думать, — ответила она.

— Это так сложно, — грустно улыбнулся он. — Я знаю, что в итоге прабабушка все же переехала в Сербию, там жили мои дед с бабкой, но даже где конкретно — не могу сказать. Но если найдешь какую-нибудь зацепку, сразу звони.

Наташа не поверила ни слову. После этого разговора Айворн стал задумчивым и серьезным, и это так бросалось в глаза, что она действительно стала подозревать, за письмами какой-то секрет. Возможно, история про прабабушку была придумана специально для нее, а на самом деле... но что там на самом деле — не ее дело, — напомнила себе Наташа. Как бы ни было любопытно, ей совершенно незачем влипать в истории.

Но мысль о тайнах, интригах и приключениях время от времени закрадывалась ей в голову. Слишком похож был Айворн на отчаянного кладоискателя. Они ведь именно такие — спокойные, смешливые с виду, излучающие уверенность и тепло, а внутри твердые, как алмаз. Это она тоже чувствовала, встречаясь с ним иногда взглядом и понимая, что не в силах смотреть ему в глаза дольше нескольких секунд.

Глаза, кстати, были голубыми.

— Внимание, господа! — Диего выдержал драматическую паузу. — Только сегодня и только сейчас вы можете увидеть парадоксальное явление! Сотрудник-призрак на рабочем месте.

Айворн с рабочего места погрозил ему кулаком.

— А что? — фыркнул Диего, — ты сегодня чисто номинально работаешь. Появишься на минуту и исчезаешь в неизвестном направлении. А мы к концу рабочего дня выбиваемся из сил, пытаясь наверстать...

— Кто бы говорил! — сердито перебила его Алена. — Кто пол дня пялился в пространство?

Диего пришел в себя довольно быстро. По словам слегка обиженной Ольги, даже до того, как ей удалось его поцеловать. После чего потребовал немедленных объяснений, отчего к нему пристает стажерка и что за куст стоит у него на столе. Алене пришлось подробно пересказать ему все случившееся, а Айворн отговорился тем, что в суматохе забыл предназначавшейся Наташе горшок.

— Я не виноват, — обиделся Диего. — У меня был... как его? Ай!

Айворн отмахнулся и пересел к Игорю Андреевичу.

— Что там у меня?

Игорь мгновенно открыл стоящую первой в списке заявку и удивленно хмыкнул.

— Пятьдесят шесть и три! В верном направлении работаешь.

— Еще бы, — подошедший и заглядывающий через плечо Игорю Диего весело хохотнул. — Целый день носится как ненормальный к своей Наталье. Она хоть симпатичная?

— Ничего, — буркнул Айворн. — Игорь Андреевич, давайте попробуем построить предварительный прогноз по нескольким действиям?

— Не знаешь, что дальше, — мгновенно понял Игорь.

— Не то что бы, но ведь до понедельника время есть.

— Сейчас, — Игорь Андреевич стал что-то считать, беззвучно шевеля губами.

Одна из строчек, открытых фоном, вдруг мигнула красным и поднялась вверх.

— Семь-двадцать-восемь, — удивился Игорь, — не прошло и года. Расстояние до объекта тридцать метров, вероятность... девяносто один и шесть.

— По местам, — скомандовал Айворн. — Диего, сгинь!

Окончательно, похоже, потерявший способность работать, Диего, послушно ушел на свое место. Айворн редко бывал рассержен, и это обычно не доводило до добра. А сейчас в его голосе явно слышалась угрожающая нервозность.

— Издергался, бедный, — все же не удержался и сочувственно пробормотал Диего, за что получил увесистый подзатыльник от не поленившейся дотянуться Алены.

— Это моя! — обрадовалась девушка, оборачиваясь к карте. — Тоже странная.

Айворн активировал пульт, на стене появилось изображение одного из обычных дворов спального района: лавочки, песочницы, карусель. На карусели сидела девочка в салатовом комбинезоне, возрастом не старше шести лет.

— Вижу клиентку, — улыбнулся Айворн. — Где там объект?

— Расстояние десять метров, — ответил Игорь.

— Ага. Алена?

— Сейчас!

Вокруг карусели бегала маленькая лохматая собачка. Айворн приглушил звук, так звонко она заливалась лаем. Псинка подпрыгнула и попыталась поймать за ботинок медленно крутящуюся девчушку, та отдернула ногу, не удержалась за скользкие металлические поручни и кубарем полетела вниз. Видимо, не ушиблась, не заплакала. Собачонка гордо встала рядом, часто дыша, высунула длинный фиолетовый язык. Девочка улыбнулась. Собачка тявкнула. Малышка поднялась и подхватила в охапку не спешившую удирать собачку. Та безвольно повисла у нее под мышкой. Смешно, вперевалку в своем зимнем комбинезоне, девочка побежала к подъезду. Там сидела с соседками бабушка. Последнее, что успели заметить Айворн и Алена, это то, как она протягивала пожилым женщинам свою живую игрушку, хвастаясь.

— Контакт! — заключил Игорь Андреевич. — А что мы сделали?

— Ничего, — честно ответила Алена. — Встреча из предопределенных, надо было просто проследить, чтобы, к примеру, карусель не сломали до сегодняшнего дня.

— Вот всегда бы так, — вздохнул Айворн.

Диего утешительно похлопал его по спине стопкой газет.

— Не переживай, как-нибудь все получится.

На это оставалось только надеяться. Придя к выводу, что Наташу с Райаром лучше всего свести в аэропорте, Айворн раздумывал, как это организовать. Нужно было сделать как-нибудь так, чтобы у Наташи появилась причина туда поехать. Например, улететь куда-нибудь самому и очень сильно попросить привезти ему туда заказанный перевод. Почему бы и нет? — подумал Айворн. Лететь на самом деле его никто не обязывал, стоило лишь приобрести билет на любой рейс в нужное время.

— Еще как получится, — вполне оптимистично ответил он, открывая сайт с расписаниями. — Диего, посмотри, пожалуйста, во сколько прилетает Райар?

Карандаш сломался. Наташа пальцем размазывала по бумаге мягкий грифель, то улыбаясь невесть чему, то хмуря брови в угоду собственным опасениям. Но улыбалась, все же, больше, в деталях вспоминая сегодняшнюю вылазку в город. Как будто прикоснулась к миру другого человека, побыла в нем своей, и мир этот показался ей интересным и интригующим. Ведь не зря же, думала она, он повез ее именно в это место, как он сам сказал, недалеко от его работы. Он бывает там часто, если знаком с хозяйкой, это кусочек его повседневной жизни, к которой она сама не имеет, в общем-то никакого отношения, но, Наташа честно призналась себе в этом, была бы не прочь занять какое-нибудь место. Ведь позвал же он ее сегодня с собой обедать. И дело было вовсе не в ромашках, медленно вянущих на подоконнике.

Наташа попыталась воспроизвести по памяти переплетение переулков того района, и представить, где может находиться загадочный офис ССВ. Недалеко от глинтвейн-кафе было много подходящих зданий. Все были подходящими, нижние этажи сдавались под офисы и магазины практически в каждом доме, так что адрес, на визитке не указанный, мог оказаться любым.

Гипнотизировать телефон было бесполезно. Незачем ему было звонить, и у нее самой, печально констатировала Наташа, достойного повода не придумывалось.

Но телефон все-таки ожил. Звонила Жаннка, радостно закричавшая в трубку:

— Я из аэропорта, сейчас улетаем! Ты даже не представляешь куда — в Перу.

— Там что, тепло? — удивилась Наташа.

— Да. А еще ламы, и горы, и водопады, а еще какие-то особенные колдуньи, которые продлевают молодость, мадам моего лапушки очень захотелось к ним, — увлеченно принялась рассказывать подруга и вдруг замолчала. — Натка, ты не сердишься?

— Нет, конечно, за что сердиться-то — удивилась Наташа. Постичь логику Жанны она была не в силах. Это ей полагалось бы обидеться, что Наташа по глупости не смогла составить компанию, — я сама себе злобный враг.

— Брось, — тут же попыталась утешить ее Жанна. — Не в последний раз же. Вот я вернусь, сделаешь себе новый паспорт и мы обязательно еще куда-нибудь уедем. А знаешь, может оно и к лучшему, — призналась подруга. — Понятия не имею, что буду делать в этом Перу. Я даже не знаю, кто там живет. Перуане?

— Перуанцы! — поправила Наташа и пожелала Жанне счастливого пути.

Подруга была права. Похоже, все действительно складывалось к лучшему.

Лампа горела только над столом Айворна. В полумраке заваленные бумагами рабочие места остальных казались призрачными. Удивительно, как меняется обжитой уютный офис, когда все уходят. В тишине появляются незаметные днем звуки — шорох занавесок, качаемых сквозняком, треск потолочных балок, журчание воды в трубах, голоса города сквозь форточку... как будто находишься не в привычном месте, на просиженном годами стуле за столом, а в чужом помещении, хозяева которого вышли на минуту и в их отсутствие не знаешь, можно ли взять посмотреть вон тот проспект или щелкнуть каким-нибудь выключателем. Вдруг они рассердятся?

Айворн ждал Главного, ясно чувствуя, что тот хочет застать его на рабочем месте. Но Главный не спешил выходить из кабинета, и Айворн маялся бездельем, то активируя карту, то сразу же выключая и садясь за компьютер, но и там долго не задерживался. Весь вечер он изучал вдоль и поперек анкету Наташи, не содержащую, к сожалению, никакой информации о ее прошлой жизни. А тщательно запротоколированное настоящее не давало полного представления о человеке. Наташа удивила его не только тем, что была в Бразилии. Гораздо больше — способностью слышать в простых словах тонкие грани законов мироздания и вторить им. "Чьи это ромашки, мои или..." — вспомнил Айворн и мысленно содрогнулся. Прежде чем распорядиться чем-то, нужно установить принадлежность — непреложная истина, о которой в суматохе забыл. Забери он тогда цветы без этого наивного уточнения, ромашки потеряли бы свою силу, превратились в обычный сорняк. Но она не могла знать этих законов, напомнил он себе, значит — сработало чутье, интуиция. Этим она могла погубить все его начинания. С Наташей надо было быть осторожным.

Наконец, в приемной скрипнула дверь, послышались шаги, Главный как всегда замер в дверях, смотря неодобрительно, почти грозно. Не удосужившись поднять на него взгляд, Айворн вздохнул.

— Да, я знаю, — заговорил он первым, — сорванный рабочий день, тринадцать пропущенных пересечений, причем пять из них без возможности повторить, несколько недель работы... Я исправлю все, что возможно, в течении пяти дней.

Главный молчал.

— Мое присутствие ничего бы не изменило. Я работаю по заявке экстренной важности, ведь так?

— Возможно, — согласился вдруг Главный. — Возможно, у тебя даже будут эти пять дней. Если ты точно знаешь, что делаешь.

— Пока справляюсь, — слегка обиженно ответил Айворн. — Спасибо за разрешение на контакт.

Главный тихо усмехнулся.

— Работа по заявке экстренной важности требует разрешения всех возможностей воздействия. Я не мог не подписать.

Айворн ответил таким же коротким смешком, подумав, что, у Главного действительно не было выбора. Не разреши он контакта, и его можно было обвинить в том, что цель не была достигнута. И он со своей стороны сделал все возможное, чтобы переложить эту ношу на специалистов отдела, в первую очередь на его, Айворна, плечи. Теперь контакт зависел только от него одного.

— Динамика положительная, — заметил Айворн как будто мимоходом.

Главный взглянул на него оценивающе, склонив голову на бок.

— А может быть, я недооценил тебя?

Айворн не ответил. Что бы ни случилось, ему нужно было выполнить эту заявку, пусть в ущерб другой, менее важной работе. Ведь Главный ясно сказал, что последует за невыполнением.

— Зачем вам все это? — спросил вдруг Айворн, взглянув на Главного.

Тот странно поспешно ответ глаза и повернулся уходить.

— Ну конечно, — пробормотал себе под нос Айворн. Хотел сделать вид, что понимает нечто несказанное. Кого хотел обмануть?

— Смотри, не сделай ошибку, — услышал он из приемной голос Главного, прозвучавший глухо и почти угрожающе, — если уже не сделал.

Айворн вызывающе фыркнул вслед, и, когда на лестнице наверх стихли шаги Главного, печально вздохнул. Не было никакой ошибки, не могло быть, процент вероятности встречи скакнул вверх, даже Игорь Андреевич удивился, план дальнейших действий дозревал в голове. Если что и могло помешать Айворну, то только личные козни Главного, зачем-то возжелавшего выставить его вон, подсунувшего ему эту Наташу, не идущую теперь из головы ни днем, ни ночью. Айворн знал руководителя службы гораздо дольше, чем работал в ней, и до недавнего времени мог поручиться, что тот не пойдет на заведомый обман, слишком мелочно для такого, как он, слишком просто.

Но нужно было удостовериться.

Наташа читала письма, сидя на диване с чашкой горячего молока. Это было ужасно безответственно, одно неловкое движение могло привести к тому, что тонкая, вылинявшая бумага порвется, помнется, окажется непоправимо испорченной. И что она тогда скажет Айворну? Но ничего поделать с собой Наташа не смогла, очень уж захотелось теплого молока с корицей, а работу бросать было лень. Она уже начала записывать перевод, но увлеклась ненавязчивой историей и внимательно вчитывалась в текст, невольно выискивая моменты, когда можно было точно сказать, что случайное знакомство уже переросло в дружбу, а дружба — в любовь и тоску...

Она вздрогнула от телефонного звонка и, прежде чем потянуться за трубкой, аккуратно уместила чашку на подлокотник дивана. Кто бы это ни был, он был не вовремя. Это рассердило Наташу, но, стоило ей увидеть номер на определители, секундное недовольство сразу прошло, сменившись радостным удивлением. Звонил Айворн.

— Хотел удостовериться, что дневной поход не имел неприятных последствий, — признался он. — Как нога?

— Нормально, — честно ответила Наташа. Нога действительно уже не болела. — Даже сама гуляла со Штормом.

— Я разбудил, наверное? — спросил Айворн.

— Нууу, — протянула Наташа, но выдержать обличающую паузу не смогла, — нет. Я работаю.

— Я тоже.

— Так поздно? — удивилась Наташа. — Ночная смена, что ли?

— Последствия прогулянной дневной, — не очень удрученно для задержавшегося до полуночи на работе человека ответил Айворн.

— Я виновата, да? — расстроилась Наташа.

— Нет, Диего.

— А кто это?

— Мой коллега.

У них у всех странные имена, — подумала Наташа, но заострять внимания на этом не стала, решила спросить в другой раз.

— Тот, у кого мы выиграли?

— Не совсем, — внезапно сухо ответил Айворн.

Сейчас от порадуется, что все в порядке, пожелает спокойной ночи и положит трубку, — почувствовала Наташа, а ей смертельно не хотелось заканчивать разговор. Очень нужно было еще немного послушать в трубке его удивительный голос.

— Знаешь, твоя прабабушка — удивительная женщина, — сказала она.

— Почему?

— Вот, послушай... — Наташа развернула особенно понравившееся письмо. — сегодня идет дождь. Такого дождя не было, сколько я себя помню. Алис заставляла заворачивать в брезент кусты смородины, чтобы не посбивало ягоды. А я забралась на чердак. Знаешь, зачем? Мне кажется, что если я буду поближе к нему, то этот дождь проникнет в мои слова, и ты сможешь услышать, как он стучит по нашей крыше...

— Прекрасно, — задумчиво ответил Айворн. — А про что это она? — Наташа прочитала фразу по-французски.

— Забыла, извини, — рассмеялась она в ответ, — про дождь. Очень необычно и поэтично для деревенской девушки. Или вот... — Наташа осеклась, испугавшись неуместности своих восторгов.

— Давай, — подначил ее Айворн. — Ты читай, а я буду угадывать, о чем идет речь.

— Странное занятие, — скептически заметила Наташа.

Но, как оказалось, увлекательное. Или просто подходящее, когда двое людей не хотят прерывать в общем-то необязательный разговор. С тем же успехом можно обсуждать фильмы, книги, рассказывать смешные истории, главное — всячески оттягивать момент, когда надо будет прощаться. Но рано или поздно приходится это сделать.

"Спокойной ночи" все же прозвучало. Наташа взглянула на часы и, вздохнув, отложила трубку. Они заболтались почти на час, но она не чувствовала усталости. Наоборот, ей хотелось продолжить работу. Вот она — прелесть фриланса, подумала Наташа, потянувшись за очередным письмом.

Мне иногда так хочется к тебе, что я говорю об этом звездам1

Анри Райар смотрел, как падают снежинки. Странно, — подумал он, — скоро весна, а идет такой частый снег, как на Рождество. Как будто небо что-то хочет сказать нам.

В последнее время подобные сентиментальные мысли стали все чаще посещать его. Он грешил на возраст, и учился гнать их из головы. Дела требовали рассуждать быстро и здраво, не давая отвлекаться на созерцание. Вот и теперь, не смотря на поздний час, секретарь замер в дверях, вроде бы стоял тихо и незаметно, но всей своей фигурой требуя немедленного внимания.

— В чем дело? — спросил Райар.

— Звонили из Москвы, мсье, — почтительно, но не подобострастно ответил он. — Они просят перенести встречу.

— С какой стати?

Анри Райар был внушительной фигурой, менять время и место запланированного за несколько месяцев визита мог осмелиться только или очень важный, или очень глупый человек.

— Всего на пару дней, — объяснил секретарь. — Они просят приехать в пятницу. Я осмелился пересмотреть некоторые другие дела. У нас есть такая возможность...

— С какой стати? — повторил Анри Райяр уже не так резко.

Если секретарь осмелился без его ведома отменять другие встречи или дела, то это должно было быть важно.

— Видите ли, глава московского холдинга обратился с личной просьбой, — объяснил секретарь, протягивая Райару распечатанное письмо. Тот отмахнулся и секретарь продолжил, посвящая в его содержание. — У него сегодня родилась дочь. Мы, разумеется, тут же отправили поздравление. Но он хочет быть дома, когда малышку и его жену выпишут из больницы.

— И поэтому просит перенести визит? — изумился старый делец.

Секретарь растерянно кивнул.

— Он пишет, что если это не возможно, то он доверит ведение переговоров и осмотр торговых точек своему помощнику и надеется на ваше понимание.

Райар задумчиво покачал головой. Ему самому никогда не пришла бы в голову подобная мысль. Дело всегда было на первом месте, а потом уже — дети, внуки... другому человеку было бы не место во главе столь крупной компании — считал он. Но в глубине души что-то екнуло, поднялись изнутри сожаление и зависть. Стоило вообще отказаться от поездки за подобное неуважение. Но ждавший распоряжений секретарь считал иначе, глава московского филиала — тоже, и, как подсказывала ему интуиция, не только они. Может ли быть, что он, Анри Райар, не прав всегда и во всем?

— Когда там они согласны нас видеть? — переспросил он.

— В пятницу, — подсказал секретарь.

— Что же, — усмехнулся Райар. — Напишите, что я приеду в пятницу, пусть готовятся встречать. Да, и еще напишите, что родился, наверное, действительно чудесный ребенок, раз меня из-за него спихивают на заместителей.

— Хорошо, — кивнул секретарь и вдруг широко улыбнулся. — Я уже оповестил пилотов, чтобы готовились в рейс.

Райар грозно сдвинул брови, и парень бесшумно исчез.

ЧЕТВЕРГ

Новым утром офис просыпался совсем неохотно. Пришедшая первой Алена долго не могла сообразить, за какое дело взяться, пила кофе и ждала остальных. Вскоре появилась Котенька, но сразу же исчезла в кабинете Главного, ушла разбирать какие-то важные бумаги.

Айворн пришел задумчивый и невеселый, коротко спросил:

— Где Диего? — и, получив в ответ исчерпывающее пожатие плечами, засел за компьютер. Краем глаза Алена видела, что он пересматривает заявки, которые были вчера активными, но так и остались невыполненными из-за инцидента с Диего.

— Главный ругался? — насторожилась она.

— Вчера, — кивнул Айворн.

— И что делать?

— Все не безнадежно, — успокоил он. — Заявки не сложные, без временных рамок. Может, чего и придумаем еще.

— Все по новой... — вздохнула Алена, тоже открывая список.

— Доброе утро! — приветствовал, входя в кабинет, Игорь Андреевич. — Или нет?

— Среднее, — ответила Алена. — Гляньте три-четырнадцать и восемьсот шесть, — попросила она.

— Сейчас!

Игорь Андреевич бодро шмыгнул за свой шкаф и через мгновение оттуда тревожно запищали колонки.

— Что такое? — удивилась Алена.

— Айворн! — позвал Игорь.

Айворн мгновенно переместился к нему. На мониторе мигала фиолетовым строка Наташиной заявки, показывая резкое снижение вероятности встречи.

— В чем дело? — удивился Айворн.

— Ты чего побледнел так? — пристально глядя на коллегу, спросил Игорь Андреевич. — Или наработал чего ночью?

— Не может быть, — замотал головой Айворн, соображая, что могло быть не так. Вечерний разговор с Наташей закончился вполне жизнеутверждающе. Тепло попрощавшись, она обещала позвонить на следующее утро. С минуты на минуту он ждал звонка. Если она не позвонит...

Тихонько запел мобильный и Айворн облегченно выдохнул, снимая трубку. Нет, дело было в чем-то другом.

— Я помню, что должна была позвонить утром, но не помню — зачем, — весело сказала Наташа.

И, хотя собеседница и не могла его видеть, Айворн улыбнулся в ответ.

— Мы не отгадали последнюю загадку, — напомнил он и обернулся на покосившуюся на него с любопытством Алену. — Погоди минутку.

Сурово взглянув на коллег, он быстро вышел в приемную, а потом хлопнула и дверь, ведущая на крыльцо.

Алена, покачав головой, вернулась к работе, но все же не выдержала:

— Игорь Андреевич, вам не кажется это странным?

— Что именно, Алена Викторовна? — спросил Игорь, изобразив подсевший старческий голос.

— Что рабочие разговоры по рабочему телефону — теперь тайна от прочих сотрудников. По-моему, нарушение регламента налицо, — сдвинув на кончик носа очки, объяснила Алена.

— Все мы грешны, — вздохнул Игорь Андреевич. — Дело молодое... Вам надо быть снисходительнее, Алена Викторовна. И в меньшей степени проявлять любопытство.

Алена в ответ скорчила рожицу и показала Игорю Андреевичу язык.

Если бы не мороз, можно было бы думать, что весна. И, хотя некоторые говорят, если у кого-то весна в душе, тому нипочем морозы, но руки все-таки мерзли без перчаток, а уши хотелось спрятать поглубже в и так поднятый воротник куртки. На работу было рано, и Ольга прыгала с одной ноги на другую у входа в книжный магазин, как будто разглядывая витрину. А на самом деле бросая время от времени взгляд на площадку рядом с соседним домом. Ольга знала, что Диего не ставит машину во дворе офиса, а оставляет здесь. Она также знала, что на работу он приезжает обычно вовремя, хотела посмотреть одним глазком, издалека, попытаться угадать его настроение и самочувствие, а он все не появлялся. Может, опять заболел, тревожилась Ольга и не уходила.

Конечно, у нее был его телефон. И телефон агентства тоже. Да и сам офис располагался в двух шагах от входа в маленький книжный павильон, и мерзнуть на улице было вовсе не обязательно. Но ей было очень нужно не встретиться в светлом офисе, где за обыденным "привет" вряд ли последует что-то еще, а взглянуть издалека на человека, которого она выделяла даже среди серой обыденности. Будет ли он так же заметен и важен ей в сутолоке городских улиц, под звенящим утренним солнцем, или все же сольется с толпой?

Глядя поочередно, то в начало улицы, то на арку, ведущую во двор офиса, она постепенно понимала, что еще несколько минут — и замерзнет окончательно, и даже вздохнула пару раз, готовясь уйти. Как вдруг заметила припарковавшийся у входа под арку автомобиль. Машина привлекала внимание — белый корпус незнакомой Ольге, но явно дорогой модели сиял чистотой, которую оттенял нанесенный по борту узор, вряд ли принадлежал среднестатистическому служащему. Из машины тем временем вышла женщина в узком платье и меховом манто, решительно пересекла улицу и скрылась во дворе службы. Двигалась дама стремительно и резко, громко впечатывая в расчищенный до асфальта тротуар каблуки.

Что могло понадобиться ей в агентстве, где крайне редко появлялись посетители, Ольга придумать не могла. Но оценив еще раз машину и внешний вид незнакомки, решила, что это гостья к Главному.

— А ты чего здесь? Закрыто? — раздался голос из-за спины. Ольга вздрогнула и обернулась.

Залюбовавшись на тетку в шубе, Оля пропустила не только момент, когда подъехал Диего, но и тот, когда он успел ее увидеть и подойти.

— Да, кажется... — ответила Оля и смущенно опустила глаза.

Она-то думала, что он ее не заметит, пройдет мимо, и совсем не знала, что сказать.

Диего решительно толкнул дверь магазина. Она распахнулась, звякнув колокольчиком.

— Открыто же! — удивился он. — Пойдешь?

Из дверей на Ольгу дыхнуло теплом и она кивнула.

— Ну, пошли, — согласился Диего, проходя вслед за ней в светлый, уставленный стеллажами зал. — Тебе что надо?

Ольга оглядела книжные полки: учебники, романы, детективы, — и пожала плечами.

— Ничего. Я тебя ждала.

Слова сказались сами, но Оля не успела пожалеть о них. Диего смутился, по-настоящему, даже отвернулся, как будто разглядывая разноцветные ряды книг. На его беду на ближайшем стеллаже оказались только сборники кулинарных рецептов и советы по домоводству.

— Правда? — спросил он и Ольге почудилось в его голосе не столько удивление, сколько надежда.

Она кивнула и Диего улыбнулся широко и радостно.

— Так здорово! — сказал он.

— Что? — не поняла Оля.

— Ну, — растерялся Диего, — что тебя кто-то где-то ждет. — Взяв Ольгу под руку, он повел ее куда-то вдоль магазинных рядов. — И что этот кто-то ты — тоже.

Настала Ольгина очередь удивиться и насторожиться. На всякий случай она отступила от Диего на шаг и опустила глаза. Всего на мгновение. А когда снова подняла взгляд, в нем как будто растворился солнечный февральский день. Холодно и ясно взглянув на Диего, она чуть улыбнулась уголками губ.

— Я вообще-то не о том, — снисходительно проговорила она.

— Нет? — опешил Диего.

— Мне работу предложили, хорошую. Вот я и хотела посоветоваться — с тобой, потому что Айворн все равно толком ничего не скажет, а Алена меня не любит, кажется. Как думаешь, возьмут меня в службу на постоянную должность, или лучше согласиться?

Диего тихонько вздохнул, на глазах теряя присущую ему веселость, как будто солнце скрылось за набежавшим облаком.

— Хочешь нас бросить, да? — тихо спросил он.

Оля пожала плечами.

— Подожди немного, — предостерегающе попросил Диего. — Я сегодня за обедом у Айворна спрошу. Он получше меня в мыслях главного разбирается.

— А может, лучше у Котеньки? — предположила Оля.

Диего передернуло, мысль о Котеньке отчего-то не вызвала у него прилива положительных эмоций, как это было вчера, и девушка едва заметно улыбнулась.

— Пойдем, — буркнул Диего, увлекая Ольгу на улицу.

Она послушно последовала за ним, щурясь на свету.

Белый автомобиль по-прежнему преграждал вход во двор. Проходя мимо, Диего удивленно присвистнул, но шага замедлить не захотел. Только перед самым порогом остановился, так резко, что Ольга почти стукнулась о его спину.

— Ты ведь это не серьезно, да? — почти испуганно спросил Диего. — На самом деле никуда не уйдешь! Я понял, это из-за Котеньки? Ну, Оля...

— Ну что Оля? — не выдержала девушка. — То Оля, то Катя, то опять Оля... Ты уж определись!

Ольга сердито оттолкнула его в сторону и распахнула дверь.

Айворн трижды справлялся, не пришел ли Диего. После разговора с Наташей и проверкой всех текущих событий, он мог предположить только одно — в том, что вероятность встречи так сильно упала и продолжала, пусть медленно, но уменьшаться, повинна не клиентка, а объект — Анри Райар. Запрос во Францию мог прояснить ситуацию окончательно. Игорь Андреевич также согласился с этими рассуждениями.

— Он пожилой человек, — напомнил он. — Мог заболеть, мало ли.

— Ай! — воскликнула Алена, поливавшая цветы на подоконнике Диего.

— Что? — мгновенно отозвался Айворн.

— Ничего, кактусом укололась, — фыркнула Алена. — Ой, нет, чего! Вы только посмотрите...

Айворн не пожелал встать, только повернулся на стуле, но Игорь Андреевич, с несвойственной ему прытью переместившийся к окну, полностью загородил обзор.

— Ничего себе... — протянул Игорь. — Похоже, к нам.

Они с Аленой мгновенно отошли от окна и расселись по местам, как примерные ученики после звонка на урок. Раздался мелодичный звонок домофона, потом писк открываемой двери и удивленное "добрый день" Котеньки. Алена затаила дыхание, Айворн настороженно прислушался, благо то, что происходило в приемной при открытой двери можно было услышать, не напрягаясь.

— Мило, — протяжно произнес мелодичный, но все же немного резкий женский голос и тут же — строгий вопрос, — а это что за вонючий веник?

— Лилии, — растерянно ответила Котенька, удивленная, похоже то ли видом, то ли тоном неожиданной визитерши.

Цветы, принесенные Диего, так и стояли в ведре рядом с диваном, совершенно не собираясь вять. Он не забрал их вчера, Котенька и подавно. Только Ольга, сжалившись, подлила свежей воды.

— Фи, гадость, — высказалась визитерша. — Мало того, что безвкусица, так еще и запах... у вас вода прокисла, милочка, замените.

Котенька, похоже, не нашла, что возразить.

— Главный у себя? — спросила неожиданная гостья.

— Отсутствует, — уже увереннее отрезала Котенька. — Что ему передать?

— Что же, — женщина проигнорировала вопрос секретаря, — у нас будет время пообщаться. А пока — посмотрим...

После этих слов она показалась в дверях кабинета. Алена непроизвольно ахнула и втянула голову в плечи. Женщина была молодой, подтянутой, шикарно одетой и причесанной. На искусно накрашенном лице застыло выражение вселенского презрения, а плотно сжатые губы не сулили ничего хорошего.

— Та-ак, — протянула она, входя пристально оглядела всех присутствующих и констатировала. — Знакомые лица. Так вот, где ты прячешься.

Проигнорировав последнее замечание, Айворн неохотно поднялся с места приветствуя гостью, скользнув по ней цепким недобрым взглядом. Голос его, тем не менее прозвучал как всегда мягко.

— Здравствуй, Женя. С чего вдруг в офис? Никак соскучилась?

— Все мечтаешь, — поморщилась гостья, оглядела кабинет и с неудовольствием заключила. — М-да. И как тут работать?

Айворн скрестил руки на груди, не собираясь затевать спор. Вместо него заговорил Игорь Андреевич, тоном добрым, со стариковской хитрецой.

— А вам, милочка, работать разве приходится?

Названная Женей обернулась к нему и окатила таким уничижительным взглядом, что Игорь Андреевич икнул.

Гостья прошлась по кабинету, остановившись возле заваленного бумагами стола стажеров, поскребла пальцем по подоконнику и брезгливо вытерла его извлеченным из сумочки платком.

— Все ясно, — заключила она, искоса взглянув на Айворна. Но тот, продолжая играть в молчанку, только следил за ее передвижениями, — придется наводить порядок.

— И с чего начнешь? — не выдержал он.

Женя, внимательно осмотрев кресло Диего, прежде чем сесть в него, принялась перечислять:

— Стены перекрасить, потолки. Потом — мебель. Что это за мебель? Где изящество, антураж?! Неудивительно, что ваш Главный, — последнее слово она выделила особенно, — жалуется на некомпетентность и отсутствие дисциплины. Разве не нужно сначала создать настрой? Чтобы люди понимали, в каком месте им повезло оказаться! Но это мелочи, — елейный голосок Жени вдруг приобрел стальные нотки. — Начнем мы с устранения конфликтов, неуставных отношений, запретим заниматься посторонними делами в рабочее время. Это что такое?

Алена поспешно задвинула ящик стола, в котором лежало несколько книг, к работе не относящихся, зато интересных.

Стоящая в дверях Котенька, окончательно осмелев, презрительно фыркнула.

— С вами, милая, будет отдельный разговор, — заметила Женя, оборачиваясь к ней. — О законности использования приворотных зелий и моральном вопросе применения оных к своим коллегам.

Котенька задохнулась от возмущения:

— Ты! — бросила она Айворну и исчезла в приемной.

Айворн устало покачал головой.

— Чудесный план. Главный уже подтвердил твое назначение? — сухо спросил он Женю.

— Думаешь, не подтветдит? — насмешливо спросила она.

Алена, схватившись за голову, испуганно переглянулась с Игорем.

— Думаю, тебе лучше подождать его в другом месте, — безапелляционно заявил Айворн, не испытывая, похоже, никакого благоговения перед нагловатой гостьей. — Мы тут работаем...

— Я вижу, — фыркнула Женя, тем не менее поднимаясь и направляясь к выходу. — Особенно эти двое.

Вошедшие в кабинет Диего и Ольга не успели даже поздороваться. Гостья стремительно прошла мимо, бросив на ходу:

— До скорой встречи, коллеги.

Котенька в приемной зашипела ей вслед.

— Кто это вообще была? Ай, ты ее знаешь? — тихо спросила Алена.

— Мельком, — так же негромко, убитым голосом ответил Айворн. — Женя — подруга Главного. Давайте лучше работать. Диего, нужно, чтобы ты сделал запрос о Райаре. Пусть повторят последние сводки, ладно?

— Ага, — ответил Диего, собрался было уточнить, но Айворн, раздав указания, испарился из кабинета, сказав только:

— Я на минутку.

Айворн вышел на крыльцо, глубоко вдохнул сырой морозный воздух, закурил и поежился. Все стало ясно и просто: и загадочность Главного, и его как будто намеки непонятно на что, и появление заведомо невыполнимой заявки. Как бы ни были важны Наташа, Райар, их встреча, но есть — Женя, которой вдруг захотелось работать в службе случайных встреч. Главный вряд ли откажет ей в этой малости, а значит, придется освободить ей место. Почему не Диего, не Алене, а именно ему? Так ведь ясно как божий день, что в одной комнате им вдвоем не ужиться — две равные силы в противодействии чего доброго разнесут по кирпичику все здание, не только стены офиса.

Айворн задумался, преимущественно о Евгении. Никогда она не была для него простой, понятной. Но живой — всегда. Энергия в ней не иссякала, Женя непостижимым образом черпала ее из города, его суетливого движения, стрессов, конфликтов, как из колодца с живой водой. Айворн жалел, что не может так же. Все его силы были сосредоточены в нем самом и только ему предназначались, а вот Женя могла делиться, излучая на других полученное из воздуха тепло, не стесняясь в выборе адресатов.

Жене везде дышалось спокойно и легко. Ей с ее проницательностью и железной волей давно пора было управлять какой-нибудь корпорацией, но она — вот ведь беда — захотела быть простым специалистом службы случайных встреч. Пока Айворн этого не знал, пытался решить заявки Главного, выдумать грандиозный повод и весомые аргументы, чтобы оправдать внезапно нависшую над ним угрозу — лишиться места. Он всерьез опасался, что за этой встречей может последовать что-то грандиозное, что ему выпало управлять судьбами мира. Рано, рано явилась Женя. А знал ли Главный вообще о ее визите в офис? Зато он — Айворн решительно расправил плечи — теперь знает, что за игра идет и черта с два сдастся без боя. Но реально оценивая свои возможности, он не мог не признать, что Главный, если захочет, добьется своего рано или поздно. Возможно только, не в этот раз.

Дверь позади тихонько хлопнула. Кутаясь в тонкий широкий шарф, рядом встала Котенька.

— Мерзавец, — хрипло произнесла она.

Айворн поморщился. Недоразумение надо было устранить.

— Я никому не говорил, — спокойно ответил он.

— Тогда как она узнала? — сердито спросила Котенька, тем не менее беря предложенную Айворном сигарету.

— Посмотрела на тебя и узнала. Это же Женя, она и не такое может. Воздерживается, обычно, но не в этот раз, — объяснил Айворн. — Ты ее рассердила, что ли.

Котенька, то ли от холода, то ли от чего еще, мелко задрожала.

— Ясно. И что же, будет у нас работать? — недоверчиво спросила она.

— Это мы еще посмотрим, — серьезно пообещал Айворн.

Не следовало Жене приходить сегодня, совсем не следовало. Теперь он точно костьми ляжет, но организует встречу Натальи и этим Райаром. Даже если придется действительно ее связать и подложить тому в багажник машины. Айворн смешно поджал губы, обнимая за плечи совсем скуксившуюся Котеньку. Она легко вздохнула, недоверчиво качая головой.

Тихонько запел мобильный Айворна.

— Кто там? — меланхолично спросила Котенька.

— Наташа, — машинально ответил он.

— Еще и Наташа? — Котенька встрепенулась, отстраняясь, сердито бросила, — не буду мешать, — и схватилась за ручку двери.

— Кать? — позвал Айворн, отклоняя вызов.

— Что? — насторожилась она, оборачиваясь.

— А ты зачем мне зелье-то подмешала? Знаешь ведь, не подействует.

Котенька задумалась, застыв в открытой двери:

— Честно говоря, не знаю, — сказала она после затянувшейся паузы. Холодный воздух с улицы успел добраться до середины приемной и даже заглянуть в кабинет. — Баловались с девчонками как-то, каждая себе выбирала по душе, а я не определилась, но надо же было соответствовать. Ты просто первый в голову пришел.

— А я уж подумал... — обиженно протянул Айворн.

— Ну и дурак, — припечатала Котенька и ушла.

Айворн остался стоять на крыльце, хотя сигарета уже давно догорела. Уверять Котеньку, что все под контролем, было легко. Но было ли оно так на самом деле? Малейшая ошибка, недосмотр, не вовремя сделанный шаг, и тщательно проделанная работа пойдет прахом. На секунду он задумался, может ли быть эта встреча совсем не важна для ее участников. Что она имеет значение лишь для Главного, как удобный повод предъявить Айворну ультиматум. Но он тут же отогнал ее. Подлецом Главный не был, и не стал бы даже в крайнем случае прибегать ко лжи.

Айворн с невеселой улыбкой вспомнил обескураженные лица коллег, когда в кабинет ворвалась Евгения. Надо было признать, она бы неплохо справилась с наведением порядка и установлением жесткой дисциплины, при ней в службе уж точно не случилось бы ничего подобного вчерашнему инциденту с Диего. Может быть, Главный, зная это, сам решил заменить его на Женю, чтобы быть совсем уж в курсе того, что происходит за стенами его кабинета.

Значит, надо во что бы то ни стало, сделать эту работу, — повторил про себя Айворн.

Но принятое решение и боевой настрой не помогали решить поставленную задачу сами по себе, и Айворн потянулся к телефону. Звонила Наташа, вспомнил он.

С самого утра Наташа улыбалась: весело заглядывающему в окно солнышку, жиденьким цветам на подоконнике, завалу книг на столе и недомытой с вечера посуде в раковине. Даже зависший при включении ноут не вызвал у нее отрицательных эмоций, она весело показала ему язык, выключила и пошла наводить порядок. Хотелось делать что-то руками, двигаться, и Наташа решила воплотить это желание в жизнь с пользой — затеяла грандиозную уборку.

Первой попалась под руку посуда — помыла. Протерла полки на кухне, отполировала подоконники, прошлась влажной тряпкой по крышам шкафов и затеяла мытье полов. В порыве вдохновения даже засунула в стиральную машинку лежавшие в прихожей циновки.

Шторм взирал на хозяйку подозрительно и с заботой. Подобный гимн чистоте Наташа устраивала только по большим праздникам или перед приездом мамы. Праздник уже прошел, а мама после разговора о паспорте пока не объявлялась, видимо решила заняться чем-то более полезным, чем проявлять заботу о непослушной и бестолковой дочери. Последнему Наташа тихо радовалась.

Нога совсем не болела. С утра, гуляя со Штормом, Наташа даже побегала с ним по сугробам и окончательно утвердилась во мнении, что врач либо ошибся, либо был перестраховщиком.

Немного удивляясь приливу сил и бодрому настроению (хоть танцуй!), Наташа покончила с уборкой к обеду и села рисовать. На этот раз ромашек не получалось. Из контуров и линий на альбомном листе проступало лицо. Вполне себе мило улыбающийся портрет.

— Еще не хватало, — пробормотала Наташа, выкинула смятый листок и принялась по новой.

Получилось то же, только улыбка из добродушной превратилась в ироничную. Наташа смирилась. Рисовать портреты в цвете она не умела, потянулась за угольком. Но дальше проступающего в набросках намека дело не шло. Она вроде бы отлично помнила все, даже мельчайшие черты лица, но на бумаге оно получалось странно чужим, совсем незнакомым. На нее смотрел похожий, но другой человек. Наташа дорисовывала морщинки глазам, пряди к волосам, исправляла, переделывала, начинала по новой — ничего не выходило. Самовольно попросившийся вначале на бумагу Айворн не получался таким, каким был.

— Нарисую с натуры, — решила Наташа и хихикнула, представив, как он отреагирует, если она сейчас позвонит и попросит ей попозировать, ну, скажем... сегодня вечером.

Нет, конечно, ничего такого делать она не собиралась. Но непременно решила закончить портрет — позже, если, конечно, их пути не разойдутся в конце недели, когда она отдаст ему перевод и больше не будет поводов для звонков и встреч. Со вчерашнего обеда, когда Наташа поделилась с Айворном своими подозрениями о том, что его дед не был сербом, они о письмах даже не вспоминали. Даже когда он позвонил вчера вечером. И сегодня они уже дважды разговаривали по телефону.

Наташа посмотрела на валявшуюся рядом трубку. В первый раз позвонила она, утром, потому что вчера в полусонном состоянии обещала, что позвонит. Это был достойный предлог.

А во второй раз... достойного повода не было. Просто взгляд упал на телефонный аппарат, пальцы сами набрали номер. Хорошо, что сейчас они вымазаны углем, и она подумает, прежде чем хвататься за белоснежный телефончик. Второй звонок оказался продуктивнее. Айворн снова пригласил ее на обед, аргументируя тем, что выигрыш потрачен не полностью. На этот раз ему не понадобится заезжать за ней и, словно куль, грузить в машину. Даже после грандиозной уборки, Наташа не ощущала дискомфорта в ноге.

Они договорились встретиться у метро. На этот раз он обещал ей настоящий турецкий кофе.

— Ведь ты не принцесса, нет, и я не волшебник тоже... — Диего вдруг перестал бубнить надоевшую всем до зубовного скрежета песенку и потянулся за лезущим из принтера листом бумаги. — Ответ из Франции! — объявил он.

— Давай сюда! — подхватился Айворн.

— Какой ты умный, а? — поддел Диего, пробежав глазами листок и отдавая ему.

— Что там? — без особого воодушевления спросила Алена.

С самого утра она так погрузилась в работу, что почти не обращала внимания на происходящее вокруг. Даже Айворн удивился и отметил про себя ее странную молчаливость. Алена, похоже, всерьез решила переделать все упущенные вчера вероятности. Надо было ей помочь, но все его мысли сейчас занимала Наташа, и заходить в систему смотреть, над чем так усердно трудится Алена, было недосуг.

— Райар изменил время визита, — прочитал Айворн. — Он прилетает к нам завтра днем.

— Так вот почему вероятности изменились! — понял Игорь Андреевич. — Ты-то просчитываешь встречу на понедельник. Это теперь придется весь ход событий менять.

— Знать бы, на что.

Айворн ни с того ни с сего активировал карту и принялся бездумно нажимать кнопочки на пульте. Город то сжимался до размеров горошины, то увеличивался, становились видны улицы, сменявшие без всякого порядка одна другую.

Наглядевшись на пляску изображений, Диего отобрал у него пульт.

— Ты меня нервируешь, — объяснил он. — До завтра еще куча времени. Что-нибудь придумаешь.

— Да? — переспросил Айворн, смерив Диего недоверчивым взглядом, и он тихонько сник и шмыгнул на свое место.

— Если будет время думать, — усмехнулся Игорь Андреевич и возвестил, — семь-семь-один активна. Эй, Алена, очнись! Твоя заявка.

Алена встрепенулась, несколько секунд неуверенно озиралась по сторонам и только потом открыла нужную строчку.

Диего бросил Айворну отобранный пульт, тот поймал его не глядя одной рукой, другой открывая названную встречу.

— Перерва — это где? — спросил Диего, тоже пристраиваясь поближе к карте.

— На юго-востоке, — ответила Алена. — Ой, очень интересная встреча!

На экране показались многоэтажки, сверкающие на солнце окнами. Айворн приблизил изображение. Перед Диего вырос дом. Он занял всю карту, продолжая приближаться, пока на экране не остались лишь пара окон на верхнем этаже и застекленный балкон. На балконе курил парень, выпуская дым в приоткрытую створку. Целиком его видно не было, только кусок худого плеча в белой майке.

— Полторы минуты, — объявил Игорь Андреевич. — Алена?

Айворн слегка подкорректировал изображение. Стало видно подъезд дома и припаркованные близко одна к другой машины. Из-за поворота выехал синенький ниссан микро, аккуратно лавируя между рядом машин и сугробом вдоль тротуара, подыскивая свободное место — остановиться. Наконец, машинка начала парковаться почти у самого входа в дом.

— Раз-два-три, — мрачно прокомментировала Алена. — Оп-па!

Вот только водитель затормозил слишком поздно. Микроб с обиженным скрежетом врезался в скрытый под сугробом столбик.

Изображение снова поползло вверх. Парень открыл окно пошире и высунулся посмотреть. В этот же самый момент сверху на него спланировала светлая тряпочка, аккуратно легла, прямо на макушку. Парень испуганно шарахнулся внутрь, пропадая из виду. Потом снова высунулся, теперь уже пытаясь разглядеть что-то наверху. В руках у него была тряпочка, оказавшаяся девчачьей футболкой, расписанной стразами.

— Эх, жаль не слышно ничего, — посетовал Диего. — Вот бы картинку с балкона...

— Куда я там камеру вставлю? — удивилась Алена.

Парень что-то прокричал наверх, немного подождал ответа и исчез окончательно, прикрыв за собой створку.

Айворн поднял изображение этажом выше, приблизил к самому окну, обрамленному связанными лентами занавесками. Сквозь него было отлично видно кухню, дверь в прихожую и что-то пишущую в тетрадке девчонку. Вот она удивленно покосилась на дверь в прихожую, отложила ручку, встала...

Наблюдавшие затаили дыхание. Прошла минута, другая. Девчонка снова вошла на кухню, держа в руках летавшую по улице футболку, следом — поймавший одежку парень.

— Контакт! — обрадовался Игорь Андреевич.

— Изящно, — похвалил Айворн, деактивируя карту. — Аленка, ты молодец.

— Спасибо, — серьезно ответила Алена и слегка порозовела от удовольствия.

Непосредственное наблюдение встречи из офиса — не было главной работой, скорее пожинанием результатов. Все основное делалось заранее: в случае с этими двоими — просчитать, когда они оба будут дома, когда мальчишка пойдет курить на балкон, проследить, чтобы эта самая футболочка висела некрепко на одной прищепке, справиться у погодников о нужном порыве ветра, и — самое сложное, организовать неурочное возвращение домой еще одной жилички, той, что вечно врезается в столбики, даже когда они совсем заметены снегом. Собрать все эти факты в одно целое, уплотнить до одного момента и — вот он, контакт! У Алены все это получалось лучше прочих, она любила строить длинные цепочки и называла такие встречи интересными.

— Молодец... — обиженно передразнил Диего. — Ей просто повезло.

— Ей часто везет, — усмехнулся Айворн. — Может быть, она просто хорошо свое дело знает?

— Не лучше остальных, — огрызнулся Диего.

— Ай, похвали его тоже, а то он меня со свету сживет, — со смешком попросила Алена.

— Да не в этом дело! — рассердился Диего.

— А в чем? — Айворн обернулся к нему, глядя не то чтобы недобро, но жестко.

Диего вскочил из-за стола и замельтешил по комнате. Потом выглянул в приемную, и, возвращаясь, плотно прикрыл за собой дверь.

— Хотите на чистоту? Мы не первый день вместе работаем, отношения вроде дружеские сложились... я вам скажу, о чем с утра думаю. С тех пор, как эта приходила.

Все, даже Алена, отвлеклись от дел и выжидающе уставились на Диего, замершего вдруг посреди кабинета, как изваяние, будто на него снова напал столбняк. Этой, поняли все, он назвал Женю. Похоже, ее визит не прошел бесследно и для него.

— Ну? — недобро спросил Игорь Андреевич.

Диего вздрогнул и ожил. Обведя торжественным взглядом всех присутствующих, он объявил:

— У нас ведь ставок свободных нет. Даже вон Ольгу не переводят из стажеров, хотя давно пора, так? А эта, как бишь ее...

— Евгения, — подсказала Алена.

— ... ну да, — продолжил Диего, — ясно сказала, что будет у нас работать. Так вот я и думаю с утра — вместо кого? Айворн у нас старший. Не спорьте! Пусть должности одни, но ведь и ежу понятно, и других начальников сажать некуда. Алена — умница и умелица. Игорь Андреевич — король вероятностей и все базы наизусть помнит. Ну, кто остается? — Диего с вызовом глянул на Айворна, — Скажи, что я не так сделал?

— Паникер, — фыркнула Алена, отворачиваясь к компьютеру.

Диего в два шага пересек отделяющие его от стола Айворна пару метров и навис над ним.

— А я вот думаю... Главный ведь наверняка ей пообещал взять ее на чье-то место, без этого она не заявилась бы так нагло? Значит, знает уже, кого уволить. Кто-то что-то ему рассказал. Например, что в коллективе мысли неподходящие, разговоры...

Айворн молчал, дожидаясь окончания речи Диего. В тишине было слышно, как дышит в своем углу Игорь Андреевич и стучит по клавишам Алена, делая вид, что старательно не обращают внимания на последний выпад Диего. Но тот, похоже, высказался. Айворн устало вздохнул и отвел глаза.

— Значит, правда, — зло бросил Диего и со всей дури грохнул кулаком по столу. — Было бы не так, ты б мне в морду дал за эти слова.

— Угомонись, — негромко велел Айворн и всех как будто окатило тяжелой липкой волной.

Диего отшатнулся от стола, и попятился, как будто почувствовал угрозу, но угомониться не пожелал.

— Да, ты... — но осекся под пронзительным взглядом Айворна.

— Вы как сговорились, — вдруг устало произнес Айворн, потирая виски.— Ладно. Алена, отвлекись, пожалуйста. Игорь Андреевич, идите сюда. Это всех касается.

Игорь послушно вышел из-за шкафа. Алена бросила работу. Стоявший перед Айворном Диего, отступил на пару шагов и опустился на свое место.

Айворн спокойно и ровно сказал:

— Не исключено, что вам, всем троим придется работать с Женей, — и, пока никто не успел задать вопросов, продолжил. — Так складываются обстоятельства. Если это случится... — он задумался, — то расстановка сложится такая. Старших, как выразился Диего, у нас нет. Алена, Игорь, вы останетесь на своих местах. Диего, ты будешь отвечать за карту. Женя... я думаю, пока не освоит принципы работы, будет координировать ваши действия и строчить отчеты для Главного, то есть то, что мы делать не любим и, чего уж тут, не умеем толком. И вот еще что — не надо вставлять ей палки в колеса. Она... — Айворн запнулся, — своеобразная, взбалмошная, иногда суровая, но не плохая. Возможно, с ней все станет по-другому, но это не значит, что будет хуже.

Защищать Женю было странно, но заранее настраивать против нее коллектив Айворн не хотел. Как бы ни сложились обстоятельства, Женя была достойной ему заменой, и поступить так было бы некрасиво, если не подло. Да и настраивать себя на проигрыш не хотелось.

— Хочешь сказать, она метит на твое место? — выдохнула Алена. — Так точно уверен? Или сам собрался нас бросить и молчишь до последнего?

Айворн пожал плечами и выразительно покосился на стену, граничащую с кабинетом главного.

— Не собрался. Говорю же, обстоятельства.

— А отчего они зависят, эти обстоятельства? — как-то звонко и сухо спросил Диего.

Ответить Айворн не успел, у него зазвонил телефон.

— Ч-черт! — не удержался он, взглянув на номер, и быстро взял трубку. — Наташа...

Наташа не любила метро. Вообще не любила места, где скапливалось много людей, бесцеремонно влезающих в ее личное пространство, задевающих плечами, сумками, книгами, разговаривающих над самым ухом громко, чтобы перекричать гул несущегося по тоннелю поезда.

Наташа любила трамваи. Мерный стук колес, неспешный ход, высокие окна, через которые, как фильм, можно было смотреть город. Но ей очень не хотелось мерзнуть на остановках, да и проехать предстояло всего лишь две станции в центр. Как-нибудь переживет, решила она.

Защитой от агрессивной внешней среды были наушники. Музыку погромче и, под веселые французские мотивчики, можно было не замечать давки и суеты. Подпевая про себя голосам исполнителей, Наташа легко взбежала по эскалатору вверх. Раньше ей и в голову не пришло бы такое, но появившийся с утра фонтан сил так и не иссяк. Но сейчас она торопилась, прикидывая по часам, что опаздывает минут на десять, и Айворн, должно быть, уже ждет ее, как и договаривались, у выхода из метро, она вышла на улицу. Огляделась в поисках знакомой машины, не нашла и решила, что, раз он близко работает, то пришел пешком. Но среди стоящих и бродящих перед входом в метро людей его тоже не было. Наташа на всякий случай обошла вокруг павильона, чтобы быть уверенной в том, что ничего не перепутала, заволновалась и достала телефон.

Айворн ответил сразу, рассеянно и честно признался, что заработался, забыл о времени, и пообещал быть через пятнадцать минут. Стоило Наташе услышать его голос, как беспокойство прошло. Она с любопытством огляделась по сторонам, ей нечасто доводилось выбираться в центр, точнее, она сама предпочитала ходить только по хорошо знакомым, проверенным местам.

Внезапно повалил снег, редкий, но большими пушистыми хлопьями. Люди стали жаться к выходу из метро, грелись. Наташа, наоборот, не чувствуя холода, отошла в сторонку, к заметенным по спинки скамейкам и палаткам с мороженым и теплым чаем. У открытого лотка с хот-догами сидел пес, мелкая кудрявая шавка, и жалобным взглядом гипнотизировал продавца. Тот стойко не обращал на собаку внимания.

Наташа купила сосиску, отломила хвостик и протянула на раскрытой ладони псу. Собака осторожно пошевелила уже засыпанным снегом носом, а потом молниеносно слизала с руки угощение.

— Гляди-ка, ест! — обрадовался топтавшийся рядом паренек. — Значит, и нам можно. Собаку-то не обманешь, дрянь жрать не будет.

К лотку с сосисками тут же выстроилась небольшая очередь. Наташа отманила собаку в сторону, угощая кусками сосиски.

— Попрошайничаешь? — укоризненно прозвучал рядом старческий тенорок.

Наташа подняла глаза и увидела благообразного пожилого мужчину. Высокий и тощий, он, несмотря на древность, держался прямо, носил аккуратно постриженную бороду и стильные очки. Одет старик был в элегантное пальто, непокрытую голову засыпало снегом, почти не заметным на белых волосах. Он неодобрительно погрозил пальцем псу, тот проглотил последний кусок сосиски и сделал невинные глаза.

— Извините, — растерялась Наташа. — Я думала, он ничейный.

— Ничейный и есть, — подтвердил старик. — Я часто по бульвару гуляю, вот и познакомились. Звал даже к себе жить, вдвоем-то веселее, да он не идет. Свобода ему, видите ли, дороже, — проворчал старик.

Собака усердно завиляла хвостом и ткнулась старику лбом в колени. Глаза у незнакомца были добрые-добрые, с каким-то лукавым прищуром, и Наташа невольно улыбнулась.

— А вы один живете? — внезапно для себя поддержала она разговор.

Старик вздохнул.

— Да. Жизнь так сложилась. То времена неспокойные были, то сам бесновался, все не знал, что мне, дураку, надо. Вот и остался без живой души рядом, с одними своими историями. Ребятишки во дворе, правда, любят послушать, да только летом.

— Вы писатель! — догадалась Наташа.

— Сказочник, — важно поправил ее старик и, видя на ее лице непонимание, объяснил, — истории не сочиняются, они просто есть. Вот я и собирал их всю жизнь по свету, да людям рассказывал. Вокруг много всего интересного. Вот ты, дочка, в Москве давно живешь?

— Всю жизнь, — честно ответила Наташа.

Старик хитро прищурился.

— А кто до тебя жил, знаешь? Или после, лет эдак через сто?

Наташа не нашлась, что ответить. Ей подумалось, что старик слегка не в себе, но его слова оказались началом сказки.

— Город, он же много веков стоит на одном месте, сколько людей проходят по его улицам, живут в домах, и каждый со своей единственной судьбой. Город всех помнит, и живущих сейчас, и ушедших, знает и о тех, кто придет потом и готовит им свои, только одному ему ведомые дороги.

У Наташи появилось неясное предчувствие, как в детстве, когда разворачивала упаковку подарка на новый год, ожидая увидеть внутри что-то чудесное и красивое.

Старик говорил, глядя куда-то поверх ее головы, то ли на крыши домов, то ли просто читал свои слова в неспешно кружащихся снежинках. Речь его лилась плавно, напевно. Негромкий голос как будто звучал из снежной тишины и Наташа, ловя каждое слово, погрузилась в чуть скрипучие, старческие модуляции.

— Замечали ли вы когда-нибудь, что у каждой улицы, переулка, даже проспекта, есть свое лицо? Приветливое или угрюмое, радушное или нелюдимое, да-да, именно нелюдимое. Казалось бы, идет вдоль улицы много народа, а она как будто недовольна, что потревожили ее покой, хмурится окнами домов, а другая наоборот, весело поет каждому прохожему ветром в водосточных трубах. Или дома. Кирпичные, каменные, блочные — не важно. Один как будто распахивает настежь двери — заходи, не бойся, а другой окопался, нахохлился, так, что хочется обойти его стороной.

Это все потому, что у каждой улицы, каждого дома, да что там! Даже у каждой скамейки в парке или песочницы во дворе есть своя душа, свое сознание. И дома, и улицы, и скамейки бывают добрыми и не очень, печальными и веселыми, сонными и озорными, а все потому, что каждую свою часть город населяет волшебными существами, что жили на этой земле издревле, до того, как человек построил свой первый дом и заложил первый камень. А куда им было идти со своей земли? Вот и обжились, приспособились, нашли свое место среди домов и людей. Существ этих несметное множество, так же как и жителей в городе, не все они знают в лицо друг друга и далеко от своих, привычных мест не отходят.

Всем известно, у маленьких детей бывают иногда выдуманные друзья, чаще всего взрослые. Они разговаривают с малышами, играют с ними, учат чему-то, а потом, когда ребенок подрастает — пропадают. Ведь взрослые в своих заботах разучаются смотреть вокруг, просто не замечают их, и вскорости забывают.

Но не все они привязаны к месту, есть и такие, что не нашли себе пристанища, или просто не хотят лишаться свободы. Они ходят по разными дорогами, судьбы и жизни людей волнуют их больше, чем камень стен, и, как и у людей, у них есть свои имена и лица. Иногда мы можем их увидеть, даже поговорить с ними, если они того захотят, и, конечно же, только те из нас, кто не потерял, повзрослев, способность замечать не только очевидное и хотя бы немного верить в чудеса. Настроение их, как и наше, может меняться от хорошего к плохому, но они никогда не бросят человека в беде, если считаю того своим другом.

Неплохо было бы заручиться таким помощником, правда? — усмехнулся старик и сразу же печально вздохнул. — Но не зря говорят о том, что человек может испортить все, до чего дотронется. Не нарочно, нет, просто... так уж он устроен, что никогда не знает наверняка, что будет для него лучше. А волшебные существа, кем бы они не были, чувствуют неискренность очень хорошо и никогда не позволят обвести себя вокруг пальца. А те, кто все-таки пали жертвой обмана, навсегда теряют способность доверять людям, становятся злыми, начинают заниматься вредительством, бывает даже, коверкая судьбы и мешая жить всем подряд. А все потому, что обида не дает затянуться их душевной ране, ведь они не умеют ничего забывать.

Но был один случай... маленькая девочка познакомилась во дворе кое с кем. Мое волшебное существо, называла она его, играла дни напролет, а вечерами, когда родители укладывали ее спать, он спускался к ней по лестнице и рассказывал разные истории. Больше всего девочка любила слушать не сказки, а рассказы об увлекательных путешествиях и открытиях, обычаях, существующих в разных странах и людях, говорящих на других языках. Он рассказывал ей о чудесных замках, построенных задолго до того, как ее бабушка появилась на свет, глубоких озерах, существующих со времени начала мира, густых лесах, диковинных животных, показывал книжки с картинками. Когда она стала постарше, он стал учить ее разным языкам, ведь он знал все на свете, а объяснить мог лучше любого учителя. Ему нравилось исполнять ее маленькие желания, а она никогда не просила ничего серьезного или дурного. А еще через несколько лет девочка стала совсем взрослой, купила билет на самолет и уехала жить в другую страну, где еще оставались старинные замки и туман в горах. А он остался. Потому что в тех городах, где ей предстояло жить, есть свои волшебные существа, и ему вряд ли нашлось бы среди них место. Она обещала писать ему письма и звонить, но у него ведь не было ни адреса, ни телефона. Так они и расстались.

Она до сих пор вспоминает его с теплом, а он...

Рассказчик вдруг замолчал.

— А что же он? — затеребила его Наташа.

Но старик, как будто увидел что-то позади Наташи и засуетился.

— К сожалению, мне пора, — сухо пробормотал он, разрушая сказочное оцепенение. — Время, знаете ли, так быстро летит...

Наташа не успела ничего сказать, сказочник быстро зашагал прочь, растворяясь в толпе. Наташа оглянулась. Собачки тоже след простыл.

— Прости пожалуйста. Давно ждешь? — из снегопада к ней шагнул Айворн, улыбаясь чуть виновато и сразу же настороженно спросил, — С кем это ты болтала?

— Забавный такой старик, — поделилась она. — Рассказывал мне истории.

— А, сказочник, — расслабился Айворн.

— Ты его знаешь? — удивилась Наташа.

— Встречались, — коротко ответил он, — горазд на выдумки. Пошли, тут недалеко.

Айворн повел ее куда-то в сторону, снова в переулки. А Наташа по пути невольно приглядывалась к домам, гадая, какое у них настроение.

Ольга сегодня с того момента, как переступила порог офиса вместе с Диего, была странно задумчива и почти все время молчала. Не просидев на работе и пары часов, она спросила, нужна ли еще сегодня, и была радостно отпущена Аленой на все четыре. Отсутствие взбалмошной стажерки успокаивало, даже негромко льющаяся из приемника музыка не отвлекала от дел. Да и день выдался тихий, почти не было активных заявок, только предварительная работа, графики, схемы, планы...

— Диего, Игорь Андреевич, пойдемте обедать?

Алене, похоже, надоело трудиться в поте лица, она откинулась на спинку стула и принялась легкомысленно раскачиваться на нем.

— Упадешь, — предостерег ее Игорь Андреевич, но она не послушалась.

— Идите без меня, — пробормотал Диего, в свою очередь погруженный в какие-то расчеты и схемы.

— Ты делом занялся, что ли? — недоверчиво спросила Алена.

— Да, — ответил он. — Проснулось, представь себе, желание.

— Это прекрасно! — развеселилась Алена. — Слушай, а желание помочь ближнему в тебе не проснулось?

— Что такое? — насторожился Диего.

— Отпусти меня сегодня пораньше, а? — попросила Алена. — Всего две заявки на вечер, разрешаю расписаться.

— С чего вдруг? С мамой что? — удивился Диего.

Алена редко просилась уйти пораньше.

— В парикмахерскую записалась, на пять часов. Отпустишь, а?

Диего оторвался от своих схем и с жалостью посмотрел на Аленину косу.

— Ну, если тебе так надо...

— Очень!

Алена радостно взвизгнула, расцеловала Диего в обе щеки и унеслась на обед. Игорь Андреевич задумчиво посмотрел ей вслед.

— Весна скоро, не иначе, — констатировал он. — Пойду и я в аптеку сбегаю. Ты точно не собираешься?

Диего помотал головой.

— Потом. Дождусь Айворна.

Долго ждать ему не пришлось. Айворн столкнулся в дверях с выходящими Аленой и Игорем, проводил их невидящим взглядом, уселся на свое место и открыл Наташино досье. Перед уходом он попросил Котеньку перезаказать ему билет — на какой-нибудь завтрашний рейс. Несмотря на изменения в графике, он хотел действовать по задуманному плану. И всю встречу выбирал момент, чтобы сказать Наташе, что уезжает, попросить приехать в аэропорт. Только находил нужные слова, собирался произнести — и молчал. Что-то останавливало в последнюю секунду. Страх, что Наташа откажется, нежелание обманывать так прямо, настойчивое предчувствие, что это неверный ход? Айворн не понимал, откуда это взялось, но ничего не смог с собой поделать.

Диего тихонько кашлянул и изрек:

— Наконец-то. Пока ты там на свиданки бегаешь...

— Я работаю! — разозлился Айворн, — встречался с клиенткой.

— Много наработал? — усмехнулся Диего, демонстративно открывая графики вероятностей. Наташина линейка застыла на прежнем показателе. — Ладно, не злись. Я тут кое-что придумал, повспоминал. Твоей Наташе надо завтра быть в аэропорту в тот момент, когда прилетит Райар, так?

Айворн поморщился. Можно было конечно, понадеяться на авось и без предварительной проверки, на которую уже просто не оставалось времени, запланировать встречу на любой из дней пребывания Райара в Москве, но это было чревато катастрофическим провалом. Точные пути французского бизнесмена станут доступны, только когда он ступит на московскую землю, то, что они будут близки с Наташиными предполагать было слишком рискованно.

— Ну?

— И что же, сам ее туда повезешь? — не скрывая сарказма, спросил Диего.

— А что, допуск на личное воздействие позволяет, — пожал плечами Айворн.

Допуск позволял многое, но такой вариант развития событий был все же не самым лучшим. Все-таки встреча должна была быть случайной, а подобное прямое действие могло повлечь за собой совершенно непредсказуемые последствия. Присутствие при встрече ее организатора запрещалось строго настрого не зря.

— Можно сделать все, как ты выражаешься, изящнее, — Диего поманил Айворна за свой стол. — Смотри, что я придумал.

Айворн с интересом взглянул на Диего и вместе со стулом подкатился к нему.

— Что?

— Помнишь, в самом начале, ее подругу, что улетала на моря? — Диего стукнул по клавише и на мониторе открылась анкета.

— Жанна, — прочитал Айворн. — Жанна... она москвичка?

— Да, — с улыбкой ответил Диего. — Я уже проверил, они со своим дядькой сейчас в Перу. Доступ есть к обоим.

— Нужно, чтобы она внезапно вернулась... — догадался Айворн.

— ... и попросила Наташу ее встретить...

— ... в аэропорту... Ты гений, — признал Айворн.

— Да, — серьезно согласился Диего. — Дело за малым — организовать все, чтобы как по маслу.

— Почему ты решил мне помочь? — спросил вдруг Айворн с толикой подозрения.

Диего открыто встретил направленный на него вопросительный взгляд.

— Ну мы же команда, — тихо сказал он. — Назло обстоятельствам.

Почему мы не всегда говорим то, что хотим сказать? Почему боимся что-то заметить, или нет — боимся, что кто-то догадается, что мы заметили, да еще и то, что для нас это важно. Почему мы не можем прямо делиться своими мыслями или задать простой в сущности вопрос. Даже если не получим на него ответа, даже если ответ будет совсем не таким, как мы ждем, мы ведь не станем от этого думать или чувствовать иначе?

Наташа бесцельно пялилась в неярко светящийся экран ноутбука, но, погрузившись в грустные мысли, не могла заставить себя прочитать ни слова. С того момента, как она вернулась домой, Наташу терзало беспокойство, как показалось ей вначале, ни с чем не связанное. Но покопавшись в собственных мыслях и воспоминаниях о прошедшем дне, она поняла: ее беспокоил Айворн.

Его невеселая рассеянность показалась ей странной в самый первый миг сегодняшней встречи, но она сперва не заострила на этом внимания, потом, когда твердо уверилась, после нескольких его ответов невпопад и пары раз, когда он, задумавшись, уходил глубоко в себя, все равно промолчала. А ведь спросить ничего не стоило. Всего три слова: что-то случилось? И сейчас она бы не терзала себя сомнениями и домыслами. Даже если бы он не ответил, отшутился, отговорился проблемами на работе, то все равно знал бы, что ей — не все равно.

Глупо было думать, убеждала себя Наташа, что внезапное плохое настроение Айворна как-то связано с ней самой. Она ему не больше, чем просто знакомая, а тот факт, что последние несколько дней она, Наташа наконец-то призналась себе в этом, жила буквально от одного телефонного звонка до другого, не вспоминая ни о работе, ни о друзьях, ни о ком-то еще — всего лишь ее личные трудности.

Надо было задать вопрос тогда, — вздыхала Наташа, одновременно уговаривая себя, что еще не поздно все исправить. И уже потянулась к телефону, когда он зазвонил буквально под ее рукой.

Наташа мгновенно взяла трубку, даже не посмотрев на определившийся номер. Внутри у нее все замерло, даже дыхание она затаила, и в чистейшей тишине кухни удивительно резко и мелодично прозвучал срывающийся Жаннким всхлип:

— На-атка!

— Жанна? — удивилась Наташа, приходя в себя, — ты разве не в перуанских джунглях?

— Да-а, — плаксиво протянула подруга, чего за Жаннкой вообще раньше никогда не водилось. — То есть, уже нет. Я в аэропорту, я улетаю. А еще у меня телефон утонул и теперь никому, кроме тебя не звони-ит.

Похоже, подруга снова задумала рыдать. Наташе пришлось собрать в кулак всю твердость, которой скудно наделила ее природа, и потребовать:

— Успокойся! И объясняй толком, что произошло. Ты поссорилась со своим драгоценным?

— Нет. Да. Не знаю... это случайно вышло, дверь, балкон заклинило, — подруга все-таки сорвалась на плач, и Наташа тяжело вздохнула. Сквозь всхлипы и шмыгание носом, понять, что же все-таки произошло, было невозможно, но она старательно пыталась.

Похоже, пока супруга жанкиного приятеля направилась к очередной ведьме, он пригласил Наташину подругу к себе в номер. Но жена неожиданно вернулась и он спрятал Жанну на балкон и закрыл дверь. А супруга увела его куда-то надолго и Жанна, поняв, что сидеть на балконе ей придется не один час, устроила скандал — снимали ее всем отелем, и всем же отелем потом пересказывали эту историю направо и налево. Слух о похождениях благоверного дошел до жены, она в свою очередь закатила тому истерику, вылившуюся в неприятное объяснение с Жанной. На ее счастье, были билеты на ближайший рейс, и она успела убраться из гостиницы до того, как до нее добралась мадам ее сердечного друга.

— Так, — попыталась собраться с мыслями Наташа. — Ты возвращаешься в Москву? Одна?

Жаннка промычала что-то утвердительное.

— Когда прилетаешь?

— Завтра, — вдруг совершенно спокойно и деловито объявила подруга. — Номер рейса и время смской пришлю. Встреть меня, пожалуйста? Я понимаю, что тебе далеко, но я тоже тебе что-нибудь хорошее сделаю. Я тут пальму везу, мне ее одной никак не дотащить, понимаешь?

— Пальму? — опешила Наташа. — Жанн, ты на почве сердечной драмы умом не тронулась?

Жаннка вдруг снова начала всхлипывать. Наверное, про сердечную драму лучше было бы не напоминать, запоздало догадалась Наташа.

— Ладно, шли номер рейса, — смилостивилась она. — Я тебя встречу.

Поговорив с Жанной, Наташа снова собралась позвонить Айворну. Но передумала.

Если захочет, сам наберет, с грустью решила она. Заложенная с детства установка — не быть навязчивым, прочно давала о себе знать.

— Понятия не имел, что карта может показывать Перу! — присвистнул Диего.

— Я тоже, — согласился Айворн. — Полезно иногда читать инструкцию к технике.

— Наверное, это потому, что там наши туристы, — предположил Диего, — может понадобиться, вот как сейчас. Слушай, а попробуй настроить Кубу? Или Мальдивы?

— Сейчас! — пообещал Айворн и защелкал рычажками на пульте.

— Ничего себе! — возмутилась вошедшая в подозрительно притихший кабинет Котенька и пристроилась позади Диего и Айворна, застывших перед картой в глубокомысленных, как им казалось, позах. — Это что, эротический канал? На рабочей карте?

— Где эротика? — удивился Диего. — Мы природу смотрим... море, пальмы.

— А вам девушки в бикини природу не сильно загораживают?

— В самый раз, — меланхолично ответил Айворн.

— Ой, смотри, что сейчас будет! — Диего чуть в ладоши не захлопал от предвкушения.

Между полураздетых девиц, лежавших, сидевших и гуляющих по пляжу пробирался, тяжело отдуваясь, пожилой полный мужичок. За ним, прихрамывая в одном шлепке, а другой сжимая в руке, семенила необъятных размеров дама в парео. Мужчина ускорил шаг, нервно оглядываясь. Тетка не отставала, что-то быстро говорила, то и дело угрожающе размахивая тапком. Колоритная пара привлекла всеобщее внимание, разомлевший под солнцем народ, оживляясь, начал посматривать в их сторону. Наконец мужичок остановился и прокричал что-то ей в лицо. От неожиданности она выронила шлепок...

— Вы сериалы смотрите? По карте? — удивилась, входя в кабинет в этот момент, Алена.

— Ооо, — протянул Игорь Андреевич, мгновенно оценив обстановку и пристраиваясь рядом с Айворном и Диего.

— Детский сад, — фыркнула Котенька и, гордо вскинув подбородок, удалилась.

Айворн быстро свернул изображение, и Диего печально вздохнул.

— Игорь Андреевич, гляньте, что там по моей заявке, — попросил Айворн.

— Ага, — Игорь передислоцировался за свой стол, пощелкал кнопками и изрек, — ого!

— Сколько? — нетерпеливо переспросил Айворн.

— Семьдесят восемь, — ответил Игорь. — Ну, ребята, таких скачков на моей памяти еще не было. Вы что делаете-то с бедной девочкой?

— Они сами не знают, — высказалась Алена.

— Теперь уже знаем, — важно ответил Диего. — Во сколько, ты говоришь, тебе надо уйти?

— Через час, — Алена удивленно приподняла бровь. — Ты не забыл.

— Нет. Сделай нам за этот час одну штуку, — попросил Диего. — Нужно, чтобы завтра в аэропорту что-нибудь случилось в вип-зоне. Чтобы Райара провели через общий зал. Сможешь?

— Посмотрим, — Алена защелкала мышкой. Схемы, открываясь, накладывались одна на одну со скоростью сложившегося пасьянса. — Могу устроить отключение электричества часа на три, пойдет?

— Отлично! — обрадовался Диего. — Айворн, срослось!

— Угу, — совсем не весло хмыкнул Айворн.

— Угу-угу, — передразнил Диего. — Эй, ты чего? Постой!

Айворн взял со стола пачку сигарет и вышел.

— Это из-за того, что я в его работу полез, что ли? — растерянно вопросил пространство Диего.

— Он ничего не сказал, но затаил обиду, — прокомментировала Алена, потихоньку собираясь.

Но Диего не повелся на провокацию, выглянув в окно, увидел на крыльце Айворна. Он стоял, пялясь на экран мобильного, но так и не надумал никому позвонить.

В шестом часу офис постепенно начал пустеть. Алена убежала, Ольга, обещавшая приехать после обеда, отзвонилась и сказала, что у нее какие-то очень важные дела, и Диего, чья очередь была занимать стажера, великодушно разрешил ей не торопиться до завтра, работы для нее как всегда не было. Игорь Андреевич, едва пропиликало шесть, умчался в садик за внуком.

Айворн терпеливо ждал, когда соберется домой Диего. Котенька принесла две кружки с дымящимся чаем и, коротко сказав:

— На засиживайтесь долго, — ушла.

Главный не показывался с офисе с утра, был занят, по словам Кати, какими-то важными делами. От нечего делать Айворн хотел позвонить Наташе, но внезапно передумал. Не было смысла звонить, работа была почти выполнена, останется завтра провести ее по намеченному пути от порога дома до контакта. Все оказалось очень просто. Даже без помощи Диего он додумался бы до этого хода сегодня ночью. Начал бы вспоминать сначала все свои действия, и догадался бы. Но было бы поздно, — напомнил он себе и исподтишка взглянул на мечтательно считающего снежинки за окном Диего.

Айворн включил карту, нашел нужную улицу, приблизил дом. Окно на кухне оказалось не занавешено. Наташа, одетая во что-то мягкое, домашнее сидела за ноутбуком, на столе перед ней стояла кружка, вперемешку лежали несколько книг и пожелтевшие старые листы бумаги. Письма. Айворн напрочь забыл о них. Придется еще один раз встретиться. Забрать бумаги, чтобы сохранить видимость действительности. Хотя, можно попросить прислать их ему по почте на адрес агентства, или вообще выдумать несуществующий где-нибудь в Сербии...

— Какая уютная. — прокомментировал вдруг заслонивший карту Диего. Айворн пропустил момент, как он встал из-за стола. — А прическа у нее всегда такая?

Айворн внезапно улыбнулся, глядя на взъерошенную Наташину стрижку, и обернулся к Диего.

— Подглядываешь?

— Сложно не заметить стену, — ответил он. — А подглядываешь вообще-то ты. Слушай, — Диего прищурился и перевел взгляд с Наташи на Айворна, — а ты часом в нее не влюбился?

Айворн поперхнулся глотком чая и закашлялся.

— С чего это тебе в голову пришло?

— А что, получилась бы настоящая мелодрама, — мечтательно проговорил Диего. — Он вел ее к судьбоносной встрече, узнавая все ближе, пока наконец не понял, что она — его единственная. И теперь ему предстоит сделать выбор между долгом и чувством...

— Тебе Котенька ничего в чай не подмешала? — настороженно поинтересовался Айворн.

Диего с подозрением принюхался к кружке, не заметив ничего подозрительного, отпил и пожал плечами.

— Конечно, — с печалью в голосе констатировал он, — это было бы красиво, но очень непрофессионально.

— Это было бы глупо, — грустно улыбнулся Айворн. — Даже если бы я захотел, наше знакомство искусственно, оно не может продолжаться долго, не неся за собой губительных последствий.

— Скажи еще, придется убирать следы своего присутствия? — недоверчиво спросил Диего.

— Сами забудутся, — махнул рукой Айворн. — Судя по важности и срочности, встреча с Райаром должна сильно изменить ее жизнь.

Это было закономерно. Айворн снова взглянул на Наташу. Она сделала из кружки большой глоток, потянулась к мобильному, набрала чей-то номер. Взгляд Айворна метнулся на телефон, но он не зазвонил. Разговаривая с кем-то, Наташа встала и принялась намерять шагами кухню, явно нервничая. Потом остановилась у окна, опустила руку с трубкой и посмотрела прямо на него. Айворн вздрогнул. Нет, конечно же, она не могла его видеть. Но вдруг улыбнулась и помахала рукой.

ПЯТНИЦА

Когда никого не было, в офисе службы почти кожей ощущался запах пустоты, как будто подпитывающий тишину и полумрак освещенных только утренним светом из окон кабинетов. Айворн не глядя щелкнул выключателями, лампы стали медленно разгораться. В приемной на столе Котеньки в беспорядке валялись какие-то бумаги, сломанный карандаш, стояла не вымытая с вечера кофейная чашка. Айворн поморщился, взглянул на приоткрытую дверь в кабинет Главного. Сейчас, пока никого не было, он мог беспрепятственно войти туда. Вряд ли Главный держал дело Наташи далеко. Можно было бы заглянуть в него, полистать страницы, понять, что же кроется за этой заявкой, выполнить которую казалось сначала непосильной задачей. Он так и не смог поверить в то, что Главный подсунул ему первую попавшуюся сложную работу, чтобы как-то оправдать приказ об увольнении. Даже явление Жени не убедило — слишком явная демонстрация намерений, как будто его хотели лишний раз убедить в чем-то. Мысль о том, что изящной в всесильной Евгении просто не место в службе случайных встреч пришла в голову вчера, когда Диего так легко нашел решение — как привести Наташу в аэропорт. Женя бы поступила иначе — не стала бы искать зацепки в уже случившихся событиях, создала бы свои — из ничего. Она это умела, творить судьбы, а не перекраивать уже готовые. Айворн и сам, начиная работать в службе, часто этим грешил, проваливая одну за другой встречи, пока не понял: то, что важно при одних обстоятельствах, перестает иметь значение, если полностью изменить вокруг человека привычный мир.

Айворн медленно толкнул дверь, взгляд тут же потонул в окутывающем помещение мраке — в кабинете Главного не было окон. Не рискнув включить свет, он прошел наугад несколько шагов от двери направо — к письменному столу, нащупал на нем лампу. Желтый круг света не разогнал темноту вокруг, как будто она была вещественнее, чем воздух, только осветил затертую поверхность широкого столешницы и сложенные на ней стопками большие книги в одинаковых переплетах. Каждая — чья-то жизнь. Айворн открыл одну наугад, прочитал несколько строк досье и вспомнил, о ком это. Коллеги оказались не правы, дама и мужичок, которым они устроили ДТП на Ленинградке не были ни родственниками, ни бывшими супругами. Они вообще не были знакомы до того понедельника. Но впоследствии — Айворн полистал страницы — женщина приобрела у мужчины дом в тверской области. Не встреться они тогда, она купила бы другую избушку и никогда не познакомилась бы с... Айворн закрыл книгу и взял другую. Не сразу понял, о ком речь — над заявкой работала Алена. Но потом узнал во внучке клиентки девочку, что подобрала маленькую собачонку на площадке. Тут все было проще — собака осталась жить в доме и через несколько лет, когда бабушке стало плохо, подняла переполох, перебудила соседей, вызвавших в итоге врачей. Подарили старушке несколько лет жизни, а внучке — это Айворн прочитал уже в следующем томе — дело. Через много сотен страниц в ее книге значилось — профессия: кинолог.

Пересмотрев еще несколько книг, сложенных на столе, Айворн понял, что Наташиной среди них нет. То ли Главный хранил ее отдельно, то ли нарочно спрятал, подозревая, что кто-то может проявить любопытство, но продолжать поиски было опасно. Хозяин кабинета мог появиться с минуты на минуту, или Котенька застукать на месте преступления, а пускаться с ней в объяснения не хотелось. Неприкосновенность бумаг своего начальника она блюла пуще ока и бесполезно было надеяться на давнее с ней знакомство, в данном случае ни дружеские, ни какие иные чувства не сыграли бы роли.

Айворн сложил книги аккуратной стопкой — как было, выключил лампу и поспешно вышел из кабинета. Заглянул к себе, но прилива энтузиазма не ощутил. Сняв с сигнализации входную дверь и черканув Котеньке записку, что это он, вышел на улицу.

Айворн злился, мрачно, почти не заметно для окружающих, эта злость родилась глубоко внутри еще вчера и до утра разошлась до такой степени, что оглядев утром пустой еще офис, он не захотел в нем оставаться. Машину долго греть не пришлось, оттаявшая слякоть хлюпала под колесами, мысли неслись со скоростью мелькающих мимо домов и улиц.

Главный знал еще тогда, когда, ухмыляясь, предостерегал его от ошибки, что Айворн идет не по тому пути. Кажущаяся сложной задачка решилась, на поверку, быстрей и легче. Диего сложил головоломку в два счета, а он сам — запаниковал, потому и запросил разрешение на контакт. Главный дал его без лишних разговоров только потому, что знал — контакт ничем не поможет, ведь привезти Наташу на встречу он не мог сам. Только как-то уговорить, убедить ее туда поехать, а это не получалось сделать логически никак. Айворн все больше склонялся к мысли, что странная важность и срочность этой встречи надуманы, что ему подсунули тест на профпригодность. И он, кажется, его не прошел.

Конечно, спрашивать у Главного — зачем ему это, было бессмысленно. Все равно уйдет от ответа, но в том, что подстроено все нарочно, Айворн не сомневался. Дал разрешение, надо же! Как будто подтолкнул в неверную сторону...

Айворн болезненно поморщился от пришедшей вдруг в голову мысли, что не надо валить все на Главного. Проще всего записать в негодяи его, а в виновники — возжелавшую места в отделе Женю. Но не покидало чувство, что это его самоуверенность сыграла с ним злую шутку, или усталость, или... А может быть Главный хотел сказать, что пора оставить эту работу?

Он вдруг резко затормозил, вызвав недовольство пристроившегося сзади владельца шедевра отечественного автопрома, и удивленно огляделся по сторонам. Бездумно катаясь по улицам, он вдруг оказался на Нижегородской улице, совсем рядом с Наташиным домом.

Заявка еще активна, разрешение есть, — с некоторым ехидством подумал он, — можно было прямо сейчас свернуть во двор, разбудить Наташу и напроситься на чай с вареньем. Поболтали бы о чем-нибудь, уж она бы точно отвлекла его от мрачных мыслей. Айворн представил, как она, удивленная и спросонья, улыбнется, увидев его на пороге, как будет сидеть с ногами на табуретке, глядя куда-то мимо, как будто погрузившись в недосмотренные сновидения, настороженно исподлобья щуриться, сомневаясь в чем-то и легко переходить от неуверенности в смех. Айворн грустно вздохнул, ясно вспомнив ставшие почти родными черты лица. Шутка ли, он целую неделю только и думал, что о ней. Но это должно было пройти, знал он, уже скоро Наташа будет вспоминаться только мелочами. Потом, увидев у кого-нибудь похожий жест или уловив знакомую интонацию, он просто отметит, что так уже было у кого-то, но не вспомнит, у кого именно. Как и в прошлый раз, и в десятки прошлых.

Так есть ли смысл? Разве что, забрать письма, вспомнил Айворн. Придумать какую-нибудь важную и срочную необходимость, чтобы сохранить логику событий и частично — лицо, хотя бы перед коллегами. Он улыбнулся про себя, как всегда, когда находил ответ на какой-нибудь важный вопрос, на душе стало спокойнее. Он уже включил поворотник, когда зазвонил мобильный.

— Ты где? — трагично вопросил Диего и сразу понизил голос до шепота, — у нас тут Главный рвет и мечет, с Аленой беда.

Что случилось, Айворн спросить не успел, Диего прошептал, что не может больше говорить и отсоединился. Гадая, стоит ли волноваться, Айворн проехал мимо нужного переулка. Он опять ошибся. Все решилось само собой, совсем не так, как он себе придумал. Значит, напишет Наташе письмо. Что-то в духе: пришлось срочно уехать, вышли, пожалуйста, перевод на такой-то адрес. Спасибо. Айворн.

И все.

Это не могла быть весна. Просто солнце, расшалившись, решило в первый раз попробовать свои силы и, вторя ему, западный ветер принес в город теплый и сырой воздух со странной горчащей примесью во вкусе. Сырость эта смешалась с ослепительным сиянием, окутала улицы, осела на стены домов серебристыми каплями, драла сугробы за гладкие белые бока, заставляя ждать чего-то неведомого. Но это не могла быть весна.

Наташа проснулась с мыслью о том, что сегодня непременно увидит Айворна. Вчера, засидевшись далеко за полночь, она закончила перевод писем, даже красиво оформила текст двумя параллельными столбиками и распечатала. Пригласить в гости, встретиться в городе, или попробовать приехать к нему на работу? — размышляла она. Последнее было бы заманчиво. Посмотреть своими глазами, прикоснуться к еще одному кусочку повседневности было интересно. Наташа зарылась лицом в подушку и рассмеялась, сама себе ставя диагноз. Если она так заинтересовалась его повседневностью, то это точно — беда.

Если, конечно, она еще не все проспала. Наташа взглянула на часы. Стрелки неумолимо ползли к полудню. Приученный к позднему гулянию Шторм даже и не подумал разбудить ее чуть пораньше. Но она все же надеялась успеть, до того, как надо будет нестись за тридевять земель в аэропорт встречать Жаннку. Хоть она и уговорила Михаила отвезти ее на машине, вечер, знала Наташа, будет прочно занят. Подруга не отпустит ее, пока не расскажет в красках все о своей неудавшейся поездке и не выплачется в ее, Наташино, плечо.

Наташа потянулась к телефону, но в последний момент передумала звонить, написала смску, что все готово и он может забрать письма и перевод. Она была уверена, что он перезвонит, и эта уверенность легко заглушала проснувшуюся вчера вечером обиду, когда она напрасно ждала звонка, вздрагивая на каждый шорох. Звонили все, кто только мог: мама, еще раз Жаннка, несколько давних знакомых, менеджер из салона сотовой связи, стоматолог... и каждый раз Наташа едва сдерживала разочарованный вздох.

Улыбаясь заглядывающему в окно солнышку, Наташа собралась и позвала Шторма на прогулку. Тот, как всегда радостно, вылетел из квартиры раньше нее. На улице была оттепель, по дорогам расползались бурые грязные лужи, летящие из-под колес проезжающих машин брызги пестрили зимнюю белизну, делая пейзаж неряшливым и унылым. За пол часа на улице Наташа продрогла на обманчиво теплом ветру, а Шторм вымазался в грязи по самые уши. Последнее ее не радовало. На то, чтобы отмыть теперь эту тушу, уйдет масса времени, а она с минуты на минуту ждала звонка и была готова нестись в любую точку галактики.

Перед тем, как нырнуть в подъезд, Наташа взглянула на выбеленное солнцем небо и по детской привычке помахала рукой пролетающему там самолетику.

По дороге в офис, Айворн гадал, что могло произойти. Беда с Аленой представлялась ему аварией по дороге, болезнью, а может быть, она потянулась включать принтер и ее ударило током, или облилась кипятком из чайника?

Теперь, когда рабочий день был в самом разгаре и все сидели на своих местах, офис уже не казался мрачным и неуютным. Все было буднично, как всегда, и как всегда, требовало его присутствия и немедленно принятых решений, хотелось того ему или нет.

Едва кивнув сидевшей на своем месте Котеньке, он влетел в кабинет. Алены не было. Диего поднял на него обескураженный и слегка затравленный взгляд. Игорь Андреевич тоже выглядел не очень бодро.

— И где Алена? — слегка раздраженно спросил он.

— Ушла, — ответил Игорь Андреевич.

— Он ее уволил, — почти беззвучно проговорил Диего, поводя глазами в сторону стены. — Вошел в кабинет утром и сказал: Алена, вы уволены, и попросил Котеньку подготовить приказ.

— Почему? — опешил Айворн.

— Не знаю, — Диего пожал плечами. — Он ей сказал, вы сами знаете, почему.

— А она?

— Молча собрала вещи и ушла, — подытожил Игорь Андреевич.

— Черт знает, что, — пробормотал Айворн и вышел в приемную.

Даже не взглянув на открывшую было рот Котеньку, он без стука распахнул дверь в кабинет Главного.

Теперь, при верхнем свете, стало видно, что это помещение намного больше того, где работали прочие сотрудники, но было таким же тесным. Все свободное место в нем занимали стеллажи, уставленные одинаковыми по толщине и размеру книгами. Без каких либо маркировок, только отличавшиеся иногда цветом переплетов, они стояли на полках, лежали в проходах между ними и на приютившемся в углу столе, за которым, низко склонившись над одной из них, сидел Главный. Айворн остановился на пороге. Запах пыли и старых бумажных страниц, полумрак и гулкая тишина, так не похожая на атмосферу всего офиса, действовали на него угнетающе. Айворн не любил бывать в этом кабинете.

— Что произошло? — спросил он.

Главный поднял голову и смерил его долгим взглядом из-под толстых очков. Очки смотрелись на нем смешно, как на динозавре.

— Это я у тебя хотел спросить, — ничем не выказав недовольства ответил Главный, но Айворн почувствовал, что именно сейчас — его не сложно было бы разозлить. Делать этого не стоило.

— За что вы уволили Алену? Она отлично справлялась с работой!

— За нарушение инструкции безопасности, — сухо ответил главный. — Хотя тебе, как рядовому сотруднику, не положено это знать, но я скажу, — более миролюбиво продолжил он, — Алена отлично справлялась с работой, настолько, что взломала систему, внесла в нее непредусмотренную заявку и хотела организовать встречу себе.

— Каким образом? — удивился Айворн и поспешно прикусил язык, вспомнив, как сам показал остальным способ обойти запреты.

— Это привело бы к непоправимым последствиям, — печально вздохнул Главный, снимая, наконец, свои очки. — Ты должен это понимать. Ведь ты — не рядовой сотрудник, — четко проговорил он, и Айворн вздрогнул от того, как быстро мирное спокойствие сменилось клокочущей почти на поверхности яростью. — С тебя особый спрос. В том числе и за это.

— Почему? — дерзить не следовало, Главный мог взорваться в любой момент, но сдержаться Айворн не смог.

— Просто потому что ты — это ты! — рявкнул Главный. — Ты знаешь то, что не видят другие, должен был почувствовать, предугадать. А если бы я вовремя не заметил? Если бы она пошла на эту встречу? Представляешь, чем бы все закончилось?

Айворн представлял. Судьба не терпит над собой насмешек. Ей не понять, как можно быть одновременно внутри и снаружи как будто ей одной проложенных ниточек и дорог. Что-нибудь наверняка пошло бы наперекосяк и имело губительные последствия. По этой же причине он и не мог сам отвезти Наташу в аэропорт. Но ему и в голову не приходило, что Алена, знавшая об этом, могла пойти на такой риск. Зачем?

Айворн задумчиво подошел к столу Главного, машинально пытаясь заглянуть в открытую книгу. Главный вдруг подтолкнул ее к нему.

— Не стесняйся. Ты ведь ее хотел почитать.

Не подав вида, что понял, о чем речь, Айворн зашелестел тонкими листами. Страницы были испещрены сухими цифрами и перечислениями событий жизни, совсем не отражая личности человека, которому были посвящены. Вряд ли за этими строками можно было прочесть надежды и стремления, радости и печали. Одна страница — один день. Наверху — число полужирным, дальше мелкий печатный текст, время, место, действия. Главный следил за каждым, кого касалась деятельность службы, неудивительно, что эта книга оказалась на его столе, странно было другое. Он как будто нарочно раскрыл ее, зная, что Айворн зайдет спросить про Алену.

12:23, Москва, ожидание, — прочитал про себя Айворн, — 13:17 Дмитровское шоссе, ожидание, 14:45 Аэропорт Шереметьево, ожидание... Чего? Айворн перелистнул страницы на несколько недель вперед. 17:40 Марсель, предполагаемо работа, 21.07 Марсель...

Каждая страница была одним днем жизни. Уже прожитые — исписаны сверху донизу, настоящее — лишь до середины, те, что ждали впереди содержали лишь по нескольку фраз, ведь даже случайное слово, опоздавший троллейбус или купленная в киоске книга могли все изменить. Или случайная встреча.

— Так он всего лишь возьмет ее на работу, — пробормотал Айворн. — Всего лишь? И никаких мировых катастроф?

Сказал это он машинально, себе, но Главный услышал и мрачно взглянул на него.

— Тут лишь наиболее вероятные события, далеко не факт, что они останутся на страницах, когда им придет время. Хочешь знать, что будет, если они не встретятся?

Айворн машинально захлопнул книгу.

— Нет.

Если встреча не несла в себе ничего глобального, то ее отсутствие в биографии Наташи и Райара просто оставляло все как есть, каждого на своем месте, мир в равновесии. Догадки Айворна о том, что Главный подсунул ему эту заявку в качестве проверки, подтвердились.

— Разве сам по себе факт встречи обыкновенной москвички и одного из воротил мирового бизнеса — не чудо? — провоцирующе спросил Главный.

— Наташа не... — Айворн осекся. То, что он собирался порывисто возразить, не относилось к делу. — Недостаточно чудо, — сухо ответил он.

Главный вдруг почти тепло улыбнулся.

— Ты злишься, — констатировал он.

Айворн упрямо мотнул головой.

— Злишься, — повторил он еще увереннее. — И есть за что. Жене не следовало приезжать вчера. Но ты ведь поверишь, если я скажу, что знал об Алениных махинациях с самого начала, так что, если встреча состоится...

— Конечно, — согласился Айворн, принимая информацию о том, что Женя метила в Аленино кресло.

Больше говорить было не о чем. Увольнение Алены оспорить было нельзя, слишком тяжел проступок. Да и пришел он сюда поддавшись импульсу, не полагая всерьез, что Главный мог принять безосновательного решения.

— Ты знаешь, я всегда считал, что тебе не место на этой работе, — тяжело роняя слова, заговорил Главный, пока Айворн не успел уйти. — Она губит тебя, опустошает, заставляет каменеть изнутри. Я в этом убедился теперь.

— Вы сами звали меня на службу, — напомнил Айворн, все же опуская взгляд.

Главный же, напротив, как будто встрепенулся, стряхивая с себя оцепенение.

— Возможно, тогда тебе это было необходимо. Возможно, я ошибался, и можно было найти тебе другое занятие, от которого ты не разучился бы чувствовать, превратившись в выполняющий функцию механизм.

— Ну знаете, это уже оскорбление, — фыркнул Айворн. — И все из-за того, что я не догадался о том, что замышляет Алена?

— Вот-вот, — подтвердил Главный, победно распрямляя плечи. — Ты так и не догадался. Но возможно, еще не поздно все исправить.

— Я помню, — резко согласился Айворн и вышел.

Главный он и есть Главный, — подумал он, выходя на крыльцо. Двусмысленность в его словах толковать — дело гиблое. Но одно Айворн понял точно: "все исправить" значит уволить его, как и обещал. Но этой возможности Айворн ему предоставлять не собирался. Даже если для этого придется сосуществовать в одном помещении с Женей.

Он не перезвонил.

Наташа вернулась с прогулки, затащила Шторма в ванную, отмыла, просушила полотенцем. Недовольный водными процедурами, он в отместку сначала отряхнулся посреди комнаты, потом забрался на диван, но ей было все равно. Наташа гипнотизировала телефон. Проклятое упрямство не давало самой набрать номер, теперь дождаться звонка стало делом принципа. И она ждала. А чтобы не сидеть печально над трубкой, решила хоть чем-нибудь заняться. Миша должен был заехать за ней только через два часа, и Наташа начала придумывать себе дела. Сходила в ближайший магазинчик за фруктами, приготовила на скорую руку суп, села порисовать, но это занятие не пошло, и она отбросила альбом в сторону и пошла поливать ромашки. Цветы выпустили пузатые бутоны из которых уже лезли тоненькие белые лепестки.

Разум приводил доводы, нормальные объяснения, в которые Наташа силилась поверить: что он занят на работе, что обязательно свяжется с ней, как только освободится. Было просто глупо, паниковать из-за какого-то звонка, ведь не так много времени прошло с момента их последней встречи, что, в конце концов, она знает этого человека меньше недели, и он, вполне возможно, не стоит и толики мыслей, что крутились у нее в голове, и уж тем более не обязан чувствовать тоже самое, что начинала чувствовать она всякий раз, когда слышала его голос или смотрела в его смеющиеся глаза. Но все эти аргументы разбивались о какую-то вселенскую тоску, поднимающуюся из глубины, обволакивающую и ввергающую в меланхолию.

Но, когда приехал Михаил, Наташа все же заставила себя улыбнуться.

— Жаннка обещала привезти пальму, представляешь? — выпалила она, садясь в машину.

— Только пальмы нам не хватало, — проворчал брат. — Добрая ты, Наташка.

— Ты тоже! — хихикнула Наташа и потянулась поцеловать его в щеку. — Мишенька, с меня, что хочешь.

— Оладий хочу с медом, — тут же согласился Михаил. — Только учти, печь их будет твоя Жаннка. — А чего ты в телефон-то вцепилась?

Наташа скользнула взглядом по зажатому в руке мобильнику.

— Ну... мало ли, вдруг кто будет звонить.

Миша подозрительно взглянул на нее, но ничего не сказал.

Никто и не ожидал, что поход Айворна в кабинет Главного произведет революцию, вряд ли кто-то питал пустые надежды. Но все же глядели на пустое аленино кресло немного грустно. Отчасти оттого, что теперь-то уж точно прибавится работы, пока на ее место не возьму кого-нибудь, пока обучат... отчасти все же непривычно было смотреть на потухший экран компьютера, так и оставшиеся на столе записки, сделанные ее рукой. Алена забрала только ежедневник и фотографии своих близких. На стене остались разноцветные календарики, на окне — какие-то керамические фигурки, розовый заяц, выигранный в лотерею во время совместного похода на обед, так и поселившийся потом в офисе, из ящика стола выглядывал краешек какой-то книжки. Казалось, что она просто вышла на пару часов по делам.

— Ольга сегодня придет? — спросил в пространство Диего. — Надо будет сказать, чтобы разобрала этот стол, выбросила ненужное, а вещи в какую-нибудь коробку. Потом передадим как-нибудь.

— Тяжеловато придется без Аленки, — вздохнул Игорь Андреевич.

— Возьмут кого-нибудь, — пообещал Айворн, тактично умолчав, кого именно — пару дней переживем.

Диего, смотревший на него исподлобья, слегка поморщился.

— Подумать только, и как ей только в голову пришло!

Айворн, конечно же, рассказал им то, что рядовым сотрудникам было знать не положено, но полезно, а про себя подумал, что непременно позвонит Алене вечером. Отчего-то было важно знать, как сложится дальше ее судьба, куда она теперь. То ли сказывалось многолетнее знакомство, то ли задели за живое слова Главного, хотя он решительно не понимал, как можно почувствовать, а тем более предугадать, что происходит в голове у другого человека.

Игорь Андреевич отнесся к произошедшему философски, крякнул и перевел себе заявки, на которыми работала Алена. Диего то и дело вздыхал и трагично закатывал глаза.

— Эту Евгению теперь возьмут, — недобро предположил он вдруг.

— Может, Ольгу? — возразил Игорь Андреевич.

Или и ту, и другую, — мрачно подумал Айворн. Хотя, он не мог не признать, что благодаря Диего, эта вероятность уменьшалась с каждой минутой.

— Семьдесят девять, растет, — как будто в тон его мыслям, сообщил Игорь Андреевич. — Я посмотрел Аленины выкладки, в аэропорту будет внезапное отключение электричества, заблокируются выходы вип-зала. Починка приборов на подстанции займет несколько часов, не думаю, что пассажиры будут сидеть это время в самолетах, пойдут через общий зал. Охраны нагонят, конечно...

Айворн активировал карту. Стоянка перед аэропортом была полна, он включил автопоиск по клиенту и масштаб увеличился до одной, припарковавшейся почти у входа машины, из которой спустя несколько минут, появились Наташа и Михаил.

— С кем это она? — удивился Диего, пощелкав кнопочками.

— С братом, — мимоходом ответил Айворн, приближая изображение еще больше, почти вплотную к Наташе. Она была без перчаток, в руках крепко сжимала телефон, то и дело поглядывая на дисплей, сверяясь, наверное, со временем. Вот Михаил сказал ей что-то, она ответила, улыбнувшись, потом порывом ветра у нее с головы сорвало капюшон, взметнуло вверх падавшую на лоб челку, и она сунула телефон в карман, кутаясь обеими руками в пушистый шарф.

Аэропорты, вокзалы и автобусные станции были включены в список отображаемых картой объектов. По статистике встреч они лидировали, опережая улицы, клубы, кафе. Так что можно было наблюдать, как Наташа и Михаил прошли через раздвижные двери и рамки металлоискателей, потом по длинному коридору в зал ожидания. Айворн сделал изображение помельче, чтобы можно было осмотреть весь зал.

— Самолет Райара заходит на посадку, — сообщил Диего. — Еще минут сорок...

— Вероятность восемьдесят четыре, растет, до встречи сорок семь минут, — компетентно подтвердил его слова Игорь Андреевич. — Выдыхайте пока, ребята.

Айворн выдохнул, пар от дыхания растворился в морозном воздухе, на миллионные доли градусов повышая температуру окружающей среды. Отчего наступает весна? Это ученые думают, что Земля становится ближе к солнцу. А на самом деле — люди греют свой мир дыханием, месяц, два, три, и он наконец оттаивает, теплеет, становится дружелюбнее. Томиться в кабинете в ожидании стало в какой-то момент невозможно, и Айворн вышел на крыльцо подышать. Лицо Наташи на мониторах и карте, взятое крупным планом показалось ему неправильным, почти незнакомым. Какой-то непривычный потухший взгляд, вымученная улыбка, редкие, короткие фразы, которые она роняла в ответ на шутки и вопросы брата были непривычны Айворну. Он раньше никогда не видел ее такой, не мог предположить, что послужило причиной — не выспалась, плохо себя чувствовала, тяготилась необходимостью встречать подругу? Или бездушная техника просто искажает истинное лицо и эмоции в такой пугающий портрет. Прописанное в книге ожидание было понятно — Наташа ждала Жанну. И вместе с ней, не подозревая этого, перемену в своей судьбе. Это обычные люди не чувствуют, что приближается поворотный момент, а Наташа — Айворн не сомневался в этом — с ее чуткостью и открытостью миру, должна была ощутить некое беспокойство. Но не до такой же степени! — как ни старался, он не мог отогнать от себя этих мыслей, все время возвращаясь к одному и тому же. Совсем скоро она уедет и даже не вспомнит о нем. Он — всего лишь несколько дней в вертящемся калейдоскопе жизни, эпизод, законченный и забытый. А его город продолжит жить, смеяться чужим смехом, звонить с неизвестных номеров, влюбляться и плакать при расставании.

Айворн смотрел в залитые светом улицы, улыбался посеревшим от зимней сырости и ветров домам. Хотелось прямо сейчас сойти со ступенек и идти, не глядя, вперед, называя каждого встречного по имени, заглядывая в глаза и мысли, находить в ком-нибудь чуточку свое, близкое.

Он дошел до выхода из двора и остановился под аркой. Внезапный порыв ветра смел солнечные блики с асфальта и снежных завалов вдоль. Из-за крыш наползла непрошенная туча. Улица потускнела, нахохлилась, как будто стремились прижаться друг к другу стены и сохранить накопленное тепло. Тротуары, наполненные миг назад живым блеском, опустели, стихли все звуки. Ни гула моторов, ни человеческих голосов не доносилось вокруг — город был пуст и неподвижен. Айворн шарахнулся внутрь, во двор, под спасительные стены офиса службы, где он был нужен, где у него было дело. Главный не сможет отнять этого, пусть маленького, но смысла его бестолкового существования. Если это случится, Айворну больше нечем будет заполнить царящую вокруг пустоту.

У самой двери, уже взявшись за ручку, Айворн осторожно обернулся. Тонкий солнечный луч нагло пробился сквозь тучу и разлегся посреди кирпичной кладки. За прошедшую неделю он отвык от этой тишины, почти забыл, каким пустым может быть город. Была заявка, странные догадки и домыслы, была Наташа. Но она уедет, и все станет так, как было раньше.

Диего постучал в стекло изнутри кабинета, потом привстал открывая форточку:

— До встречи шесть минут, вероятность выше девяносто пяти, — прокричал он. — Ты идешь?

Уже поздно было что-менять. Айворн кивнул и начал подниматься по ступеням.

Наташа безучастно разглядывала полный народа зал аэропорта. Все вокруг были какие-то нервные, дергались в разные стороны, торопились, терялись. Она подумала, что сама выглядит ничуть не лучше, то и дело шарахаясь от указателя к указателю и крепко сжимая прижатый к груди телефон. Хорошо, что Михаил догадался — взял ее под локоть и уверенно повел через толпу. В аэропортах он ориентировался куда лучше, сказывались частые поездки Кристины.

У выхода с паспортного контроля толпились встречающие.

— Нам туда, — потянул ее за собой Михаил.

На стене светилось табло с номерами рейсов, мелодичный, но механический голос постоянно что-то объявлял.

— Рейс номер... задерживается... ожидается посадка...сохраняйте бдительность, соблюдайте осторожность.

Наташин взгляд привлекли несколько солидных мужчин, стоявших поодаль, рядом с ними маячили четверо высоких парней в костюмах попроще. Первые спокойно беседовали, вторые — как бы невзначай озирались по сторонам и иногда говорили что-то в рации.

— Интересные какие, — пробормотала Наташа.

— Встречают какую-нибудь шишку, — ответил Миша.

— Здесь?

— Ты витаешь в облаках! — возмутился брат. — Только что же сказали по радио, какая-то авария, все идут через общий зал.

— А-а-а, — протянула Наташа и поежилась.

Спокойные и серые в своих длинных пальто, как прибрежные камни среди волн, дядьки совсем не вписывались в окружающую колготню.

— Может, пойдем кофейку попьем? — предложил Михаил.

Но Наташа помотала головой. Она, хоть и витала в облаках, хотя, скорее, была окружена тучами, но услышала последнее информационное сообщение.

— Вроде Жаннкин рейс объявили.

— Так когда еще! Контроль, багаж... — вяло возразил Михаил, но все же вместе с Наташей остался стоять на месте. — Ты время смотришь?

— Да, — ответила Наташа.

На самом деле на горящие на дисплее телефона цифры она не обратила ни малейшего внимания. Просто погладила кнопочки, как будто это могло возыметь эффект. Меню, адресная книга, ответ... Вот только входящего вызова все не было.

Наташа вздохнула, склоняясь к мысли, что глупо ждать и мучиться дальше. Проще самой позвонить и все сразу встанет на свои места. Если его будет интересовать только законченная работа, то она отдаст перевод и как-нибудь спишет ощущения последней недели на расшатанные нервы и зимний авитаминоз. А если нет... Наташа мечтательно улыбнулась — конечно же, нет, — пообещала она себе. Было бы слишком обидно просто придумать себе такое чудо.

Набирая по памяти цифры, Наташа вдруг заметила, что не горит индикатор сети и не удержалась от восклицания.

— Черт!

— Ты чего? — удивился Миша.

— Тут телефон не ловит почему-то, — пожаловалась она. — Слушай, я выйду на минуточку, очень надо позвонить.

— Стой! — перехватил ее Михаил. — Потом позвонишь. Вон твоя Жаннка!

Наташа посмотрела в ту сторону, куда указывал брат. Одни из дверей в зал прилета были открыты, оттуда шли пассажиры с чемоданами, все как один — счастливые и загорелые. Наташа без труда узнала подругу и уверенно помахала ей рукой. Жанна заметила и уже через минуту припарковала рядом свой чемодан.

— Наташка! — без тени вчерашней печали, она кинулась обниматься, — там круто! В следующий раз поедем вместе. Слушай...

— А где пальма? — резонно поинтересовался Миша.

Жаннка смерила его недобрым взглядом.

— Таможенник отобрал, — сердито объяснила она. — Сказал, что нельзя вывозить редкие растения, гад. Вообще, все мужики — козлы, — мрачно добавила она.

— Я не такой, — весело обиделся Миша.

— Чем докажешь? — усмехнулась Жанна.

— У козлов глаза квадратные.

— Да ну?

— Хочешь, проверь.

Наташа хихикнула, слушая этот диалог. За нормальность глаз Айворна она отвечала. Внезапно улучшевшееся настроение как будто придало ей сил. Осталось только подкрепить его последним решительным действием, пока Жанна не заговорила ее окончательно.

— Натка, я тебе подарок привезла, — объявила Жанна и полезла распаковывать чемодан.

— Жанн, погоди. Давай в машине? Жанна!

— Зацени цепочку, — ухмыльнулся Диего.

Айворн, пристально наблюдавшей за Наташей и подошедшей к ней Жанной, перевел взгляд на монитор. Диего, тыкая пальцем в схему аэропорта метрах в двадцати от того места, где стояла сейчас Наташа, принялся разъяснять. — Видишь киоск? Сейчас к нему подойдет дядька...

Смотреть на карту и в компьютер одновременно Айворн не мог, поэтому слушал Диего вполуха.

— ... расплачиваясь, прольет пиво, на нем поскользнется другой, схватится за спинку раскладного кресла, толкнет сумку, сумка спугнет собачку, она бросится под ноги тетке...

— Внимание! — прервал содержательный рассказ Диего Игорь Андреевич, — до встречи минута и десять секунд, вероятность девяносто три и одна десятая.

— Короче, вон тот парень в синей куртке должен толкнуть Наташу в тот самый момент, когда мимо нее будет проходить Райар, — быстро закончил Диего.

— И bonjour mademoiselle, — пробормотал Айворн.

Двери в зал прилета снова открылись. Но оттуда не потек поток пассажиров. Всего лишь вышло одной плотной группой несколько человек, впереди — одетые в темное поджарые мужчины с цепкими взглядами, за ними пожилой человек и парень лет тридцати пяти, следующий на пол шага позади. К ним тут же поспешили навстречу привлекшие внимание Наташи встречающие в пальто, за ними потянулись мужики с рациями.

— Сорок секунд, вероятность девяносто шесть...

— У меня все путем, стулья посыпались.

Айворн машинально скрестил пальцы.

— Девяносто семь с половиной... нет, уже восемь и десять, пятнадцать секунд, десять...

— Стой, куда!

На внезапный возглас Айворна Диего и Игорь Андреевич побросали свои схемы и повернулись к карте.

Наташа, ловко увернувшись от летевшего прямо на нее парня в синей куртке, вдруг отступила на шаг назад, что-то сказала своим друзьями и быстро пошла к выходу из зала ожидания.

Строка заявки на мониторе загорелась красным. Айворн безмолвно уронил голову на руки, Игорь Андреевич эмоционально и неинтеллигентно выругался.

— Ничего не понимаю, — обескураженно проговорил Диего. — Почему она ушла? Куда? Ай, позвони ей, сейчас!

Айворн поднял голову и почти невидящими глазами посмотрел на Диего.

— Зачем?

— Надо же понять, что не так! — воскликнул он. — Я зуб даю, даже если мы переберем всю заявку, всю работу по секунде, по буковке... нигде не было ошибки.

— Я не могу ей позвонить, — глухо ответил Айворн, безучастно глядя на телефонную трубку. — Заявка закрыта, разрешение на контакт аннулировано.

Игорь Андреевич выбрался со своего места, не спеша подошел к Айворну и участливо похлопал его по плечу.

— Не вините себя, ребята, — как-то совсем по стариковски проговорил он, — не все в наших руках. Может, обойдется еще.

Не обошлось. В дверях кабинета возник Главный, застыл, насмешливо приподняв одну бровь.

Айворн развел руками, признавая свое поражение. Диего открыл было рот, но возразить что-либо Главному ему не хватило храбрости. Да и Айворн, как будто очнувшись от потрясения, успел предостерегающе пнуть его ногой, все равно бы ничего не изменилось.

Первой мыслью Айворна было немедленно встать и уйти, не прощаясь, и ничего никому не говоря. Но он подавил в себе дурацкую обиду. Второй — ехать к Наташе, выяснить, если понадобится, вытрясти из нее причину своего внезапного бегства. Но она, конечно, была тут не причем. Просто они с Диего не все учли, что-то проглядели, не включили в расчеты. В первую очередь виноват был он сам, и это не давало ему покоя. В сотый раз он просил Диего просмотреть каждый миг, момент, все действия связанные с этой заявкой, чем порядком его достал.

Самого Айворна система перестала узнавать минут через пятнадцать, почти сразу после того, как Котенька процокала каблучками в кабинет Главного и тот поставил свою подпись на приказе об увольнении.

— Мне кажется, мы ничего не найдем, — устало вздохнул Диего. — Тут что-то... не знаю, высшие силы.

Айворн вынужден был согласиться. Оставаться дальше не было смысла. Единственной высшей силой, которую он мог предположить — был Главный, но, как говорится, не пойман — не вор. Но напоследок он все же зашел попрощаться.

Главный сидел за столом, склонившись над книгой. Увидев Айворна, подтолкнул к нему нетяжелый том.

— Ничего ужасного не случилось, ты же знаешь. — тихо проговорил он. — Эта встреча могла многое дать миру, но он прекрасно обойдется и без этого.

— А Наташа? — Айворн отодвинул от себя книгу, не желая заглядывать в нее.

Главный вдруг пристально посмотрел на него, как будто хотел заметить что-то особенное.

— О, она всего лишь не получит престижной работы, останется жить в Москве... и никогда не убедит Райара издать свои детские воспоминания. Он, знаешь ли, писал мемуары, воспоминания о военном детстве, прекрасные своей непосредственностью и ужасные фактами. Они бы заставили мир задуматься о том, чего лишает детей война... крупица правды. Хотя, ее бы тоже завалили кучами информационного мусора, но была бы звезда, была, — задумчиво повторил Главный. — Кто знает, может быть так оно и к лучшему. Высшая сила... она всегда права.

Айворн вздрогнул.

— Какая сила?

Главный смерил его пронзительным взглядом и, нацепив на нос свои смешные очки, раскрыл одну из лежащих на столе книг и погрузился в чтение, давая понять, что больше не скажет ни слова.

Айворн повернулся и вышел, громко хлопнув за собой дверью. Вся эта игра в молчанку до смерти ему надоела, захотелось на воздух, дышать, лететь. Он не чувствовал разочарования, хотя должен был. Напротив, что-то беспричинно теплое загорелось в душе, хотелось улыбаться понурому взгляду Диего, недовольной гримасе Котеньки. Не важно, как все закончилось, главное — оно было позади.

Диего взял с него обещание не пропадать, Игорь Андреевич грустно пожелал удачи, а Котенька увязалась за ним на улицу.

Айворн остановился на крыльце. Обманчивое тепло отступило к вечеру, город начал остывать, уже покрылись тонкой корочкой льда дороги. В вечерней темноте один за другим загорались неприветливым белым светом огни фонарей, откуда-то тянуло дымом.

— Ты куда сейчас? — тихо спросила Котенька.

— К Аленке, — внезапно решил Айворн. — У нас с ней вроде как много общего.

— Позвонишь потом?

— А как же!

Котенька грустно вздохнула.

— Ну, мы-то с тобой еще увидимся, — улыбнулся ей Айворн. — Не грусти.

А впереди были улицы, в них плескался электрический свет и звенели голоса прохожих.

WEEKEND

Наташа отложила карандаш и удовлетворенно посмотрела на только что законченный рисунок. Ромашки с натуры получились гораздо лучше воображаемых. Сегодня утром она, придя на кухню, обнаружила в горшке распустившиеся цветы и не удержалась от улыбки. Пушистые головки клонились к стеклу, ловя редкий, застилаемый снегопадом свет. Серединки в обрамлении ярких лепестков сияли маленькими солнышками, как предзнаменование скорой весны. Забыв обо всем на свете, Наташа перетащила горшок в комнату и села рисовать. Шторм самозабвенно дрых поперек дивана и на улицу не просился, чувствуя непогоду. Метель разыгралась не на шутку, город засыпало снегом уже два дня, как будто зима решила взять реванш за еще нескорую, но неизбежную над собой победу.

Но закон есть закон, Наташе пришлось растолкать недовольного Штормика, но, прежде чем нацепить на него поводок, она еще раз набрала выученный уже наизусть номер. В трубке неприятно прогудело. и Голос произнес:

— Соединение невозможно.

Наташа вздохнула и привычно нажала отбой. Это было что-то новое. Раньше Голос (так она стала звать записанное на пленку сопрано автоответчика) говорил "абонент недоступен", "неправильно набран номер" и совсем уж странное "вы не можете звонить этому абоненту". Она даже позвонила в техподдержку своего оператора, где заикающийся мальчик долго уверял ее, что она перепутала цифры. Для проверки Наташа их перепутала на самом деле и два раза дозвонилась каким-то женщинам и один — в частную урологическую клинику.

В пятницу, впервые услышав про "вы не можете звонить", она распереживалась и не находила себе места весь вечер, то и дело хватаясь за телефон, гадая чуть ли не на кофейной гуще, что же произошло. Потом как будто смирилась, набирала всего несколько раз за день, старалась отвлекаться от мрачных мыслей делами, друзьями, играми... Совсем уж глупо, по девчачьи выглядело несколько раз обведенное карандашом на листочке имя.

В конце концов, Наташа смогла убедить себя, что это было всего лишь мимолетное невесть что. Неожиданно появившись в ее жизни, Айворн так же внезапно исчез, оставив после себя неоформившиеся до конца мечты, и имел на это полное право. Единственное, что заботило Наташу — это не сданная работа. Все-таки, она получила за нее деньги, значит, следовало ее заказчику вернуть.

Только сначала заказчика требовалось найти, и, вернувшись с прогулки, Наташа решительно принялась за дело. Для начала откопала из-под вороха альбомных листов визитку Айворна и набрала телефон офиса ССВ.

— Да, — ответил неприятно резкий женский голос.

— Могу я услышать Айворна? — вежливо спросила Наташа.

— Его здесь нет, — ответила женщина и прежде чем Наташа удивленно выдохнула:

— Как? — повесила трубку.

На визитке был второй телефон, и она позвонила по нему. Ответившая на этот звонок девушка была более вежлива и еще более — официальна.

— Служба случайных встреч, московский офис, приемная, — пропела она, — слушаю вас.

Наташа, опешила от расшифровки аббревиатуры, но через мгновение повторила свой вопрос.

— Сожалею, но это не возможно, — ответила девушка. — Он у нас больше не работает.

— А вы не знаете, как с ним связаться? — поспешила спросить Наташа, боясь, как бы и она не закончила разговор также внезапно.

— Мы не даем информацию о сотрудниках, — холодно ответила девушка, — ни настоящих, ни бывших. Он оставлял вам номер мобильного?

— Да, но он не отвечает! — Наташа повторила собеседнице номер телефона.

— Это рабочий номер, он теперь отключен. Извините, ничем не могу вам помочь, — повторила девушка.

Наташа с сожалением повесила трубку. Впрочем, поведение секретаря было понятно, мало ли кто начнет интересоваться сотрудниками этой службы... случайных встреч.

— Ну надо же, — покачала головой Наташа и решила зайти с другой стороны.

Нужный ей переулок Наташа нашла легко, дважды свернула от метро налево и оказалась у знакомой двери. Над ней переливалась красновато-синим новенькая вывеска "Глинтвейн-кафе", подсвечивая так и не прекратившийся снег, отчего казалось, что с неба падает воздушное конфетти. Чуть-чуть полюбовавшись на эту красоту, Наташа толкнула тяжелую створку и вошла внутрь. Время было как раз обеденное, но посетителей в зале оказалось немного — всего за двумя или тремя столами сидели несколько человек. Но Наташе не нужно было искать место, она неуверенно подошла к барной стойке, за которой, сосредоточенно выписывая что-то на бумажку из толстой и по виду очень старой книги, стоял знакомый ей по прошлому визиту парень. Почувствовав на себе Наташин взгляд, он заученно пробормотал:

— Места только в зале для некурящих...

— Разве? — удивилась Наташа.

Бармен поднял голову и внимательно изучил Наташу с головы до ног, для чего даже перегнулся через стойку.

— А, вы у нас уже были! — радостно объявил он. — Выбирайте любой столик, пожалуйста.

— У вас что, отбор какой-то особый? — улыбнулась Наташа.

— Такие правила, — серьезно заявил бармен. — Вы же понимаете, зайдет кто-нибудь незнакомый с улицы, будет потом разговоров.

— И ты что, всех в лицо помнишь?

— Почти, — честно признался парень. — Я недавно работаю, еще не всех научился отличать, но тех, кто уже был, запоминаю.

— А в зал для некурящих посторонним можно?

— Обычно уходят, — пожал плечами парень. — А если остаются, то там ничего такого нет.

Наташа ровным счетом ничего не поняла, но уточнять, что парень имеет в виду под "чем-то таким", произнесенным загадочным шепотом, не стала. Мало ли что, меньше знаешь — крепче спишь.

— Коктейль, кофе или комплексный обед? — подошел парень к разговору с профессиональной стороны.

— Чай, с ромашкой, — выпалила вдруг Наташа. — Есть?

Бармен меланхолично кивнул.

— Чай, так чай. Еще что-то?

Наташа собралась с духом и попросила:

— Вообще-то я хотела поговорить с Алисой. Это возможно?

Парень удивленно посмотрел на Наташу и вдруг завопил:

— Ксюха!

— Чего тебе? — выглянула из кухни девушка в форме официантки. — Отпросилась же на обед.

— Сгоняй наверх, тут к Алисе пришли, — велел он девушке и многозначительно кивнул в сторону Наташи.

— Ладно, — согласилась Ксюха и, пройдя мимо барной стойки, взбежала по начинавшейся сразу за ней лестнице, почти не заметной в полумраке.

Наташа села за свободный столик и принялась разглядывать посетителей, делая вид, что увлеклась содержанием своего мобильного. Все они были вроде бы обычными людьми, но отчего-то притягивали взгляд, а если задержать его подольше — вызывали странные эмоции. Например, разглядывая двух девушек в деловых костюмах, сидевших почти у выхода, Наташа прочувствовала исходящую от них волну буйной безумной радости, молодой человек, читавший газету, был как будто воплощением гармонии и чистоты, чуть ли не светился изнутри, а мужчина, застывший над кружкой пива прямо под оленьими рогами, наоборот, заставлял тревожно на себя оглядываться.

Наташа поежилась, это место больше не казалось ей уютным и оригинальным. Что-то сюрреалистическое было в горящем в камине настоящем огне, в покрытых мехом лавках между тяжелыми столами, в мрачных картинах, украшавших некрашеные стены. Наташа с удивлением поняла, что в этом странном антураже чувствует себя неуместно в джинсах и толстовке, тогда как прочие посетители, не смотря на присущую деловому люду одежду, чувствовали себя здесь естественно и обыкновенно.

— Это вы хотели со мной поговорить? — к Наташе подошла женщина в которой она с трудом узнала Алису.

Наташа помнила ее рыжеволосой, броско одетой дамой, а перед ней стояла коротко-стриженная брюнетка в простом ненавязчиво-сером костюме. Ни макияжа, ни звенящих серег с браслетами, только руки по-прежнему украшали красивые старинные кольца.

— Добрый день, — неуверенно поздоровалась Наташа. — Да, я. Хотела спросить... — Наташа вдруг подумала, что сморозила глупость. Ну откуда Алисе знать что-нибудь об Айворне? Даже если он ходит сюда через день, отчего обязательно должен быть близко знаком с хозяйкой? — Но уже не важно, — закончила Наташа. — Извините?

Алиса едва заметно поджала губы.

— Довольно странно, — насмешливо произнесла она. — За спрос денег не берут, ты ничего не потеряешь, даже если я не смогу дать ответ.

Она окинула Наташу взглядом с затаенным любопытством.

— Ну так как?

Алиса была права, даже если она не сможет помочь, Наташа ничего не теряла.

— Вы ведь знаете Айворна? — с надеждой спросила она. — Мы были здесь вместе в прошлый раз.

— Более или менее, — уклончиво ответила Алиса.

— Мне необходимо с ним встретиться, — решила не ходить вокруг да около Наташа. — Вы не предполагаете, где его можно найти?

— Полагаю, на службе, — уверенно ответила Алиса. — Здесь недалеко, могу дать адрес.

— Не надо, — адрес у Наташи был, она, как ни странно, нашла его в городском справочнике, — он уволился.

— Вот как, — задумчиво проговорила Алиса, садясь напротив Наташи, — я не удивлена. Их Главный знал, на что шел, когда брал его на работу, а вот он сам о чем думал! Ведь это же, — Алиса взяла салфетку и принялась складывать ее и так, и сяк, — слишком обыденно, масштабно, но просто. Двое незнакомых людей, которых надо свести в одном месте в одно время, даже не понимая, надо ли это тем двоим, чего они на самом деле хотят. Таковы правила, начнешь лезть в души, вставлять свои пять копеек, сорвешь половину встреч. Я и так удивлялась, как он там так долго... гадала, когда же он разберется, что к чему, и сбежит. Но, видно, что-то его держало. — Алиса вдруг замолчала и подозрительно глянула на Наташу. — А тебе-то он зачем?

Наташа опустила глаза.

— Он мне бумаги кое-какие оставил, надо отдать.

— А они ему нужны? — с сомнением спросила Алиса.

— Мне не нужны, — твердо сказала Наташа.

Алиса понимающе кивнула и развела руками:

— Раз так, ничем не могу помочь. Он где-то в городе, конечно, но попробуй, найди! — неутешительно сказала она и, потрепав Наташу по руке, пообещала, — Если зайдет, скажу, что ты его искала.

Алиса ушла, Наташа тоже засобиралась, но к столику подошел бармен с подносом.

— Ваш чай, — весело объявил он. — С ромашкой.

Наташа изумленно оглядела принесенный заказ: парень поставил перед ней чашку, чайник, вазочку варенья, печенье. Ромашка была отдельно, на маленьком серебряном подносе, в одетой на ножку капсуле блестел питательный раствор. Наташа взяла цветок в руки, понюхала. Ромашка была живая и как две капли воды походила на те, что расцвели утром на ее подоконнике.

— Откуда? — изумилась она, — Зимой?

Бармен смущенно улыбнулся.

— Один знакомый в горшках выращивает. Пришлось смотаться по-быстрому. Как заказывали, — сменил он тон на сурово деловой, — чай с ромашкой.

Цветок Наташа забрала с собой. Чтобы не заморозить, спрятала под куртку. Отчего-то было жаль эту ромашку, цвела бы себе в горше и цвела, а вот, сорвали, по ее, между прочим, прихоти. Значит, и отвечать за нее теперь — ей одной.

Решение пришло в голову спонтанно, еще когда она слушала Алису. Наташа больше не ставила себе целью найти Айворна. Задача казалась ей непосильной. И ССВ, и даже это кафе с его странными обитателями и залом для некурящих — представлялись отзвуками другого мира, случайно открывшегося ей. Переступить отделяющую от него черту было страшно, как и просить Алису подробнее рассказать об Айворне. Если бы считал это важным, то рассказал бы сам. Наташа понимала, что в ней говорит обида. Хотелось одного — чтобы ничего не напоминало об этом, так странно начавшемся знакомстве.

Офис ССВ был действительно недалеко, хотя Наташе и пришлось поплутать по переулкам, прежде чем она нашла нужный дом, а потом еще походить вокруг здания, пока не догадалась поискать вход во дворе и не нырнула под широкую арку. Там и обнаружилась нужная ей дверь, даже с маленькой вывеской под звонком. Знакомый логотип, написанный простыми белыми буквами на серебристой табличке.

И чего только нет в этом городе, — подумала Наташа, нажимая на кнопку вызова. Раздался мелодичный сигнал, а потом дверь запищала. Наташа потянула ее на себя и оказалась в небольшой светлой приемной. На устилавший пол пушистый ковер было жалко наступать грязной обувью, и Наташа неуверенно застыла в дверях, разглядывая помещение.

У одной стены, перегораживая вход на неиспользуемую лестницу, стоял большой диван, рядом — несколько кресел. Стол секретаря был в углу, заваленный какими-то бумагами, за ним — уставленные папками полки. Видимо, сотрудница не только отвечала на звонки, но и вела документацию. За столом никого не было. Наташа удивилась — кто-то же открыл ей дверь, но встречать не торопился.

Из приемной вели куда-то еще две двери. Первая выглядела несуразно старой, тяжелая и деревянная она была покрыта потрескавшимся местами лаком. Зато вторая оказалась распахнута настежь, из помещения за ней слышались голоса. Видимо, там тоже кто-то работал. Наташа подошла поближе, стараясь не засветиться в дверном проеме. И чем-нибудь оправдать желание похулиганить — подслушивать было нехорошо, зато очень интересно. Но как только она начала различать слова, снова запищала ведущая на улицу дверь, и в приемную вошла девушка, блондинка на умопомрачительных каблуках, одетая в белую короткую шубку.

— Добрый день, — приветствовала она Наташу, слегка удивленно изогнув бровь. — Вы кто? — настороженно спросила девушка.

Наташа решила, что должна сохранять спокойствие, но, глядя на вошедшую снегурочку, растеряла все заготовленные слова. Она узнала голос — с этой девушкой она разговаривала, когда позвонила в службу в первый раз, и та отвечала не очень любезно.

— Здравствуйте... вы...

— Катя, — представилась девушка, сняв шубку, небрежно бросила ее на спинку стула и села на свое место.

За столом она смотрелась настоящим секретарем, не хватало только розовой кофточки и пилочки для ногтей.

— Я звонила вам сегодня утром, — начала объяснять Наташа, — спрашивала Айворна.

Девушка подняла на нее недобрый взгляд и мрачно сдвинула тоненькие брови.

— Котенька, кто там? — вопросил кто-то из открытого кабинета. Голос бы веселый, мужской, и Наташа на мгновение затаила дыхание.

— Вам же объяснили, что мы не даем информации о сотрудниках, — с нотками нетерпения повторила Катя. — Что вы от меня хотите?

— Я знаю, — Наташа попыталась не выказывать раздражения. Эта явно зазнавшаяся девица выводила ее из себя. — У меня к вам просьба. Пожалуйста, — она достала из сумки толстый конверт с письмами и приложенным к ним переводом, — если вдруг увидите его, ну мало ли, он зайдет или позвонит, не могли бы передать?

Катя забрала у Наташи конверт, непроизвольно взвешивая на руке.

— Это что?

— Он заказывал мне перевод, — объяснила Наташа, — я его сделала, но не могу связаться с заказчиком.

Секретарь внезапно выронила конверт, и он глухо ударился о стол.

— Диего! — почти взвизгнула Катя.

Через мгновение из открытой двери показался парень с непередаваемо лохматой головой. Катя кивнула в сторону Наташи. Парень обернулся к ней и застыл как вкопанный, открыв рот, но, похоже, напрочь забыв, что собирался сказать.

— Она принесла перевод, который заказывал ей Айворн, — огорошила его Катя. — Просит ему передать.

— Э... а... — промычал Диего и членораздельно выдал, — я понял! Передадим, конечно. Обязательно, — механически повторил он, забирая с секретарского стола конверт. — В ближайшее время.

— Диего! — вслед за парнем из кабинета вышла еще одна девушка, — Ой, Наташа!

— Мы знакомы? — Наташа могла бы поклясться, что видела ее впервые.

— Нет, — весело ответила девушка, — но я видела вас случайно, в досье у Айворна...

— Оля! — предостерегающе оставил ее Диего, но девушка не обратила внимания.

— Там была фотография! С ума сойти, разве клиенты приходят в агентство? Такая сложная заявка была, скажи, Диего? — обратилась она к стоящему рядом парню, но тот только безнадежно махнул рукой. — Айворну даже дали разрешение на контакт...

— Ольга! — запоздало прикрикнула на нее Катя и спокойнее добавила. — Помолчи минутку. Наташа принесла бумаги, которые переводила для Айворна с французского.

— Да, — совсем растерянно подтвердила Наташа. — Письма...

— Письма? — удивилась Ольга. — Почему с французского? Я их вроде бы на русском писала.

Наташа недобро оглядела собравшуюся в приемной троицу. Они наверняка знали, как связаться с Айворном и даже, может быть, сказали бы ей, спроси она сейчас об этом. Но Наташа не смогла заставить себя спросить, не захотела выглядеть потерянной, расстроенной, забытой... опять побоялась, что о ней подумают так, как на самом деле оно и было.

— Спасибо. Извините за беспокойство, — только и сказала она и вышла на улицу. Оказавшись на широком крыльце, Наташа остановилась и растерянно огляделась. Когда она заходила, арка, ведущая из двора, кажется, была совсем в другом месте. Или ей так показалось в изменившем до неузнаваемости город снеге. Задумавшись, Наташа даже не поняла, на ту ли улицу в итоге вышла.

Наташа пошла наугад, полностью погруженная в свои мысли. Визит в офис расставил все точки над "и", ей ничего не осталось, как сложить два и два, и получить простой, но совсем не радостный для нее ответ. Неожиданное знакомство было тщательно спланировано, она по какому-то стечению обстоятельств попала под внимание службы случайных встреч, вот и пришлось одному из ее сотрудников придумывать предлог, чтобы познакомиться с ней поближе, а все остальное — иную причину его неожиданных визитов, вечерних телефонных звонков, такой доброй и успокаивающей улыбки, — она просто придумала себе сама. Закончилась работа, и больше она никогда не увидит Айворна, и бесполезно звонить. На мгновение она даже подумала, что Катя солгала, что он больше не работает в службе, что эт было сказано специально для нее, чтобы не звонила и не искала. Но, ужаснувшись собственной мысли, Наташа тут же отмела ее прочь. Даже ложь имела свои границы, одно дело, когда приходится это делать по работе и совсем другое — вот так, прятаться и молчать. В этом она обвинять Айворна не хотела, просто не допускала мысли, что он мог бы быть настолько циничен с ней. Но больше всего ей было обидно осознавать тот факт, что письма, над которыми она провела несколько ночей — подделка, она так старалась, искала в них что-то важное, даже отправила в муниципалитет местечка, где предположительно жила прабабушка Айворна, письмо с просьбой навести о ней справки. А на самом деле — выполняла никому не нужную работу.

В досаде Наташа остановилась и, оглядевшись по сторонам, обнаружила, что вышла к бульвару. По-прежнему валил снег, гуляющих было не много, она перешла дорогу между стоящими в вечной пробке автомобилями и побрела вдоль запорошенных по самые спинки скамеек, перебирая в уме события последних дней. Ей вдруг стало интересно, с кем она должна была встретиться. Как там говорила Алиса? Пересечение дорог, меняющее судьбу? Но за последнюю неделю она и виделась-то только с Айворном, Жаннкой, братом, ну еще мельком разговаривала с Алисой и стариком на бульваре, это не считая нескольких постоянных заказчиков, с которыми общалась по телефону. Ну? — подумала Наташа. — Изменилось ли что-нибудь в моей жизни? И вынуждена была констатировать, что нет. Сейчас она вернется домой, включит компьютер, просмотрит почту и сядет доделывать заброшенную статью. Будет по-прежнему рисовать, иногда встречаться с друзьями, Жаннка приедет в гости... и никаких чудес. Разве что ромашки, цветущие на подоконники в феврале.

Вспомнив про ромашки, Наташа достала из-под куртки не завядший, но изрядно помятый цветок. Он печально склонил головку ей в варежку. Присев на лавочку, прямо в сугроб, Наташа принялась перебирать немного кудрявившиеся лепестки.

— Через четверть часа вас заметет снегом, вы станете ледяной скульптурой и останетесь здесь до весны, — раздался рядом мягкий, смутно знакомый Наташе голос.

Она подняла голову и узнала старика, с которым разговорилась у метро несколько дней назад, когда ждала Айворна. Мысль о том, что это была их последняя встреча, пришла в голову совсем не кстати. Наташа грустно улыбнулась.

— Я на минутку присела, — ответила она. — А вы и в такую погоду гуляете?

— Да что мне еще делать, — ответил старый сказочник, садясь рядом. — Что это у вас? Вы позволите? — Он с удивление взглянул на цветок и, сняв перчатку, нежно провел пальцами по лепесткам. — Ромашка, надо же, живая! — воскликнул он. — И в снегу — настоящее чудо. Пожалуй, отличный сюжет для какой-нибудь истории.

— Это грустная история, — ответила ему Наташа. — Лучше дорасскажите мне ту.

— Вот как? — насторожился сказочник. — Мы разве встречались?

— Несколько дней назад, у метро, — напомнила ему Наташа. — Там еще был пес. И вы рассказывали мне про...

— Про разных жителей этого города! — вспомнил сказочник. — Ну, конечно, барышня с сосиской. Но не признал, не признал. Я, знаете ли, плохо вижу, — оправдываясь, признался старик. — А на чем мы остановились?

— На том, что она уехала, а он... — почти дословно вспомнила Наташа фразу, на которой оборвался рассказ старика.

Старик задумался, потом усмехнулся:

— А это пока и есть конец истории. Дальше только: а он по-прежнему живет где-то в городе. Не ждет ее, нет, знает, что она не вернется. Тосковал сначала, было дело, но потом нашлись друзья, занятие, какие-то увлечения, планы. Как все люди живут — так и он.

— Грустная история, — заключила Наташа. — Но он ведь не перестал быть волшебным?

— Вряд ли, — заверил ее сказочник. — От природы не денешься никуда. А знаете, — сказочник весело подмигнул Наташе, — ведь можно дописать этой истории другой конец, хотите? Например, прошло несколько лет и однажды она вернулась... или он встретил другую, совсем не похожую на ту, но с такой же ясной и теплой улыбкой, и ему до смерти надоело бояться, что она потеряется в толпе, так что пришлось улыбнуться ей в ответ.

Наташа вздохнула, глядя на свою ромашку. На нее уже оделась маленькая снежная шапочка, совсем спрятав от глаз яркую серединку.

— А вы не знаете, где его можно найти? — вдруг спросила она, серьезно взглянув старику в лицо.

— Милая, это же сказка! — умилился он. — Может, его и нет вовсе.

— Конечно, — пробормотала Наташа. — Никаких чудес.

— Хотя, — задумчиво произнес Сказочник, — лестница наверх есть в каждом доме.

Наташа не поняла, к чему были сказаны последние слова, хотела переспросить, но полезла за вдруг зазвонившим телефоном. На дисплее определились незнакомые цифры, наверное, кто-то по работе, но Наташа никак не могла решиться ответить, как будто нажать на кнопку и сказать "алло" значило спугнуть возникшее внутри ощущение сказки. Веселая песенка кончилась, телефон замолчал. Наташа сбросила непринятый вызов и обернулась к старику.

Но на лавочке рядом уже никого не было. Она думала разглядеть, куда он пошел, догнать, но в метели фигуры редких людей расплывались темными пятнами, смешиваясь с такими же тенями деревьев.

Дверь за Наташей закрылась почти беззвучно.

Диего, свирепо сверкнув глазами, повернулся к Ольге, и она юрко шмыгнула в кабинет, а его гневный вопль:

— Кто тебя просил?! — улетел в никуда.

— А что происходит?

Впуская мороз и клоки поземки, Айворн замер на пороге в раскрытой двери.

— О! — увидев его, Диего тут же забыл про Ольгу. — Ты ее видел?

— Кого? — удивился Айворн, все же входя внутрь.

— Она же только что вышла, вы чуть не столкнулись... — растерялся Диего.

— Там такая метель, ни черта не видно, — пожал плечами Айворн. — К вечеру подморозит.

— Ты в метеослужбу устроился, что ли? — насмешливо спросила Котенька.

Айворн отрицательно мотнул головой.

— Вот еще! Я в отпуске, бессрочном.

— Но как же? — Диего сделал шаг к двери, потом вернулся на место, — только же что... Здесь была Наташа.

— Что? — резко осипшим голосом спросил Айворн, пристально взглянув на него. — Зачем?

— Письма твои вернула, — Котенька равнодушно указала на конверт. — Между прочим, это с твоей стороны — свинство, мог бы и убрать за собой.

Айворн, не обращая на недовольный тон Котеньки никакого внимания, опустился на диван.

— Ясно, — просто сказал он. — Что-нибудь говорила?

Диего, к которому был обращен вопрос, вдруг яростно засопел.

— Дать бы тебе в ухо, — прошипел он, — ясно ему! Ты Котеньку больше слушай! Письма... письма — последнее дело, она тебя искала, понимаешь? Тебя! Стало быть, ты ей за эту неделю в голове все перевернул: ромашки-лютики, сказки на ночь. А зачем? Тебе же ничего этого не надо было, тебе до нее и дела нет, правда? Нельзя же так с людьми, а ты...

— Диего, ты что-то выпил? — меланхолично спросила Котенька.

Айворн слушал, молча, опустив голову, даже и не думая возражать.

— Я не знаю, — просто ответил он, когда Диего замолчал на мгновение, переводя дух. — Мне казалось, так надо. Вроде как чутье подсказывало. Ну знаешь, как бывает, когда что-то сложное делаешь. И выходило все легко, само собой получалось, понимаешь? — Айворн посмотрел куда-то наверх, как будто разговаривать с потолком было проще, чем с раздраженным и готовым в любой момент сорваться на крик Диего. — А встреча все равно не срослась.

— Я, кажется, знаю, какую высшую силу мы с тобой не учли, — мрачно проговорил Диего.

— Я тоже, — невесело усмехнулся Айворн. — И что с того?

— Ты пойди, признайся чистосердечно, — посоветовала Котенька. — Не Наташе, так хоть Главному, может, он тебя обратно возьмет.

Айворн быстро скользнул взглядом по двери в кабинет Главного.

— Да нет его, — успокоила Котенька.

— Наташе уже не получится, — обронил Диего.

Айворн испуганно встрепенулся.

— Вы что, ей рассказали? Катя! — он угрожающе привстал в сторону Котеньки.

Ничуть не испугавшись, она покрутила пальцем у виска. Диего виновато отвел глаза.

— Это случайно вышло, — попытался оправдаться он, но Айворн только махнул рукой.

— Все равно бы не получилось. Думаешь, я не пробовал с ней увидеться? — Диего удивленно уставился на него.

Айворн и правда хотел встретиться с Наташей, звонил, но все время попадал не туда, приезжал, но ее не было дома. Это объяснялось просто — в настоящем, не очерченном границами заявки мире, они никогда не встречались, даже не слышали друг о друге. В не переменившейся Наташиной жизни не могло быть Айворна. Пытаться встретиться с ней — было все равно, что биться головой о стену, или капотом под колеса КАМАЗа. И ведь чуть-чуть не доехал, две улицы всего. Наверное, в тот момент она была дома...

— И ты больше не будешь пробовать? — тихо спросил Диего.

В приемной повисла напряженная тишина, как будто решили почтить минутой молчания нечто, так и не родившееся толком. Первой ее нарушила Котенька.

— А ты зачем приехал-то?

Айворн озадаченно вспоминал, потом хлопнул себя по карману куртки.

— Привет от Аленки привез, и вот, — он достал и положил перед Котенькой связку втомобльных ключей, — пусть у тебя полежат, пока машина в ремонте. Если ничего не случится, заберу. И еще вот это, — из другого кармана он извлек пачку каких-то сложенных листков. — Это из дома, кое-что по работе. Уже не нужное, но мало ли... Да, и передай от меня Главному — спасибо.

Котенька посмотрела на ключи, как на мерзкое насекомое, не решаясь прикоснуться.

— Ты что, правда совсем уходишь? — недоверчиво спросила она. — Ай... ты что, тебе мало? Хочешь шею себе свернуть. Ведь не пробиться же...

Айворн приложил палец к губам, призывая Котеньку замолчать, быстро поцеловал ее в макушку, попрощался с Диего.

— Ты когда понял? — спросил, уже остановившись в дверях.

— Вот только что, — ответил Диего, — когда она ушла, такая грустная сразу.

— Я все-таки раньше, — с полуулыбкой констатировал Айворн, открывая дверь.

— Не ходи, там холодно, — взмолилась Котенька.

— Погуляю по зиме, — ответил Айворн. — Если замерзну, уж лестницу где-нибудь найду.

А метель почти закончилась. Когда Наташа подошла к метро, уже почти стемнело, и снег падал редкий-редкий, крупными хлопьями. Она с грустью оглянулась на светящиеся окна домов, фонари, подсвечивающие бледный зимний пейзаж и нырнула в теплый, и от этого уютный, вестибюль. Шторм там один, подумала она, ждет ее целый день, наверное, скучает.

От этой мысли Наташа заторопилась, побежала по эскалатору вниз, не глядя по сторонам и, конечно же, оступилась и, поняв, что не сможет удержать равновесия, зажмурилась. Но кто-то успел подхватить ее сзади, уверенно ставя на ноги на ступеньку перед собой. Наташа обернулась поблагодарить и замерла с улыбкой, не веря своим глазам.

— Ты?

Такого просто не могло быть, ведь эскалатор едет вниз, — почему-то подумала Наташа, и даже протянула руку и легко дотронулась — не исчез, наоборот, продолжал крепко держать за плечи, как будто она снова могла упасть. И надо было целый день бегать по городу?

— Наташа? — Айворн, кажется, удивился не меньше ее самой.

— А почему на метро? — спросила она первое, что пришло в голову.

— А я теперь пешеход, — без тени сожаления ответил он.

Наташа оглянулась назад, вниз. Лестница заканчивалась. Совсем немного осталось до того, как им, скорее всего, придется разойтись в разные стороны. Надо было успеть сказать что-то особенное, но Наташа никак не могла найти нужных слов. Куда-то испарилась давившая на виски обида, усталость от беготни по городу, как всегда в его присутвии Наташа почувствовала, что ее окружают спокойствие и тепло, и растерялась.

Айворн, как назло, тоже молчал.

Вдруг ступеньки под ногами дернулись, эскалатор замер.

— Уважаемые пассажиры, сохраняйте спокойствие... — забубнил дежурный.

Диего откинулся на спинку стула, довольно потирая руки, и удовлетворенно пробормотал:

— Вот так вот, ребятки. А дальше — сами, как хотите...

Наташа собралась с духом, задавив на корню начавшуюся было панику и даже, кажется, зажмурилась — будь, что будет.

— У меня твои ромашки расцвели, — как будто пожаловалась она. — Хочешь посмотреть. — Хочу, — просто ответил Айворн. — Очень.