Братья оборотни (нецензурированная версия, с матами)

Мелвин был одет в длинный и роскошный коричневый плащ, а в руках он держал внушительный посох красного дерева, украшенный позолотой и еще не то жемчугом, не то яхонтами. Откуда взялись плащ с посохом — ни он, ни Бонни толком не поняли, эти предметы как-то сами собой наколдовались. Пока Бонни вычаровывала из Мелвина святого, она не думала, что раз Мелвин был голым, то и святой тоже должен получиться голым, она раньше вообще не задумывалась, что святые под одеждой должны быть голые и без посохов, вот и получилось бог знает что. А дерево, из которого был сотворен чудесно возникший посох, походило на красное дерево одним лишь видом, но не весом. То ли посох получился пустой внутри, то ли дерево получилось неадекватно легкое, хер его разберет. Впрочем, дареному козлу в зубы не смотрят, что бог послал, то и хорошо.

Бонни жила на краю села, как положено ведьмам, так что Мелвин рассчитывал покинуть Ноттамун без лишнего шума. Но не вышло. Не успела Бонни прикрыть за собой калитку, как по деревенской улице оглушительно разнеслось:

— А-а-а! Господи помилуй, велика твоя воля! А-а-а, охуеть не встать!

Это Жирная Мейбл узрела чудо и оповестила о нем всех соседей. Хорошо, что Мелвин и Бонни заранее договорились, что делать в подобном маловероятном случае. Не договорились бы — Мелвин однозначно растерялся бы и запутался. Как же она визжит... Ебануть бы по жопе святым посохом, да нельзя — слишком он хлипкий, переломится от удара...

— Благословляю тебя, дщерь моя, — обратился к Мейбл воплощенный святой. — Ты мою собачку не видела?

Дальше началось нечто непредставимое. В считанные минуты вокруг них собралась огромная толпа, даже больше, чем вчера. И откуда взялось столько народу — деревня не такая уж и большая на вид... Все галдели, толкались, матерились, и каждый требовал благословения, а получив его — тут же начинал плакаться, дескать, беда, ваша святость, не извольте отказать в смиренной мольбе, вам-то похуй, кому помогать, а мы страдаем. У одного корова доится хуево, прости господи, невольную рифму, у другого коза съебалась, у третьего молоко скисает... Кстати о молоке...

Бонни поймала суровый взгляд новоявленного святого, подмигнула в ответ, бухнулась на колени и заголосила:

— Простите меня, люди добрые! Колдунья я богомерзкая! Сколько зла натворила я, ах, сколько зла!

Так добрые люди узнали, что колдун, которого вчера весь день искали, но не нашли, был вовсе не колдун, а ведьма, Бонни это была. Когда пес святого Михаила закончил исповедовать вышедших к нему сельчан, он, оказывается, потом пошел искать колдуна, но никто за ним не последовал, потому что кузнец Том как раз узнал, что Рик Ебнутый из соседнего двора время от времени ссыт ему в колодец, начал пиздить охальника пудовыми кулаками, началась свалка... Не пожелали честные йомены прощать прегрешения друг дружке, устроили безобразную драку, и опечалился пес, и пошел прочь, и пришел к подлой колдунье Бонни, и увидела она священного пса, и пала пред ним на колени, и покаялась, и теперь она уже не подлая колдунья, а добрая волшебница.

На этом месте ее рассказ был прерван местным попом по имени Кейт и прозвищу Засоня. Вчерашнее сверхъестественное явление он проспал, да и сегодняшнее чуть было не проспал, оттого расстроился и теперь всеми силами стремился наверстать упущенное.

— Добрых волшебниц не бывает! — провозгласил он. — Ибо сказано в священном писании, что всякая магия богопротивна и богомерзка.

После этих слов наступила мертвая тишина. Йомены постепенно мрачнели, а Бонни бледнела. Мелвин понял, что надо срочно спасать положение.

— Ты чего проблеял, толоконный лоб?! — возмутился он. — Совсем охуел? Ты еще, может, скажешь, что Майская Королева суть поганое идолище? А какая невеста цветы на алтарь Фреи возложит, так она типа проклята навек?!

Кейт смутился и забормотал:

— Ну... в писании написано...

— Завали ебало! — рявкнул на него Мелвин. — Еретик злоебучий! Сначала читать научись, долбоеб!

Дальше случилось неожиданное. Кейт упал на колени, разрыдался и стал сбивчиво и путано каяться, что так и не смог освоить грамоту, но многие годы скрывал этот печальный факт, потому что совершать обряды — ремесло куда как более приятное и почетное, чем тяжкий земледельческий труд, хотя и грех, конечно, совершать святые обряды безграмотному неучу.

— Эко святой пришелец ловко его приебал святым словом! — констатировал Фред.

— Заебатее, чем евонная псина, — поддакнул Барни.

— Дык хули, — серьезно кивнул Фред. — То псина, а то человек, ёбте.

Кто-то в задних рядах завопил, что раз поп неграмотный, то все совершенные им крещения, стало быть, недействительны, а все ожененные им супруги суть прелюбодеи.

— Вот, бля, пиздец! — констатировал Фред. — Кейт, бля, так мой папашка из-за тебя в огненной геенне теперь полыхает, нах?!

— Повесить попа за яйца! — заорал Барни.

— Погодите, — сказал Мелвин и поднял руку, призывая народ к вниманию. — Неграмотность священнослужителя вовсе не является препятствием...

Бонни толкнула его в бок, дескать, пойдем, все равно никто не слушает.

— Да пошли они на хуй, смерды бестолковые, — согласился с ней Мелвин. — Пусть хоть всех себя перевешают, мудаки.

— А как же оброк? — удивилась Бонни.

— Какой на хуй оброк? — в свою очередь удивился Мелвин. — Ноттамун — село монастырское, пусть об оброке Бенедикт беспокоится. А ты разве не знаешь, кому оброк платишь?

— Мне допизды, — махнула рукой Бонни. — Ни разу продуктами не платила, всегда натурой.

Они покинули село, и никто не заметил их ухода. Попа, кстати, так и не повесили, только лишь отмудохали, да и то не очень сильно. Кто-то вовремя сообразил, что перед тем, как вешать попа, надо сначала где-то раздобыть нового, потому что иначе святые обряды творить будет вообще некому и за каждой религиозной нуждой придется пиздюхать за пять миль, а это никому на хуй не сдалось. Так что неграмотный Кейт отделался легким испугом.

2

— Глядите, ваше высочество, что бойцы на поляне нашли, — сказал Реджи и продемонстрировал сэру Роберту птичье перо. — У дракона из крыла выпало. Как у орла, бля.

Роберт изучил предъявленное и состроил скептическую гримасу.

— Что-то я сомневаюсь, что оно реально от дракона, — сказал он. — Перо как перо, может, оно от орла и есть на самом деле. Или от совы.

— Может, и так, — пожал плечами Реджи. — Но вряд ли. Там рядом щепотка пуха к ветке прилипла, так этот пух точно драконий, не совиный и не от орла. Вот, извольте взглянуть, на рукаве принес. Везде, сука, липнет.

Роберт посмотрел на предъявленный пух и сказал:

— Да хуй с ним, драконий, не драконий, меня не ебет.

И равнодушно отвернулся.

Сэр Роберт Локлир имел одну особенность характера, не вполне приличествующую знатному феодалу. Он не умел в полной мере управлять выражением своего лица, недостаточно ловко скрывал от собеседника свое текущее душевное состояние. Об этом своем недостатке Роберт знал и активно работал над его устранением. И неплохо работал, вот сейчас, например, Реджи Хеллкэт так и не понял, насколько его высочество озадачен и смущен. Дело в том, что Роберт видел этот самый липкий пух далеко не впервые. Просто раньше он не знал, что этот пух драконий, а теперь узнал.

— Вот что, Реджи, — сказал Роберт. — Помнишь, мы как-то на днях всю ночь бухали, тогда еще дракон в первый раз появился... Ты не помнишь, что мы тогда отмечали — наше с Беллой венчание или просто помолвку?

Реджи рассмеялся, хлопнул Роберта по плечу и сам испугался собственной наглости.

— Прошу простить, ваше высочество, это я от неожиданности, — сказал он. — Я гляжу, ваше высочество знает толк в благородном отдыхе, ха-ха-ха!

— Короче, — сурово произнес Роберт.

— Праздновали помолвку, — разъяснил Реджи. — Невеста, правда, к концу пира сама запуталась, фату нацепила... ну, понятно, все перепились... Я тоже, по-моему, под конец "горько" кричал... Но точно не помню, в голове все перепуталось. А что, ваше высочество?

— Ничего, — буркнул Роберт. — Я-то все думал, где обручальное кольцо проебал...

Реджи рассмеялся еще раз, извинился, вспомнил какое-то срочное дело и поспешно удалился. Вскоре из-за кустов донесся его жизнерадостный хохот.

Роберт не стал предпринимать опрометчивых шагов. Весь день он размышлял, а за ужином принял окончательное решение. Дождался, когда Белла перестанет жрать (за столом она часто забывает о хороших манерах, чавкает, прости господи, как свинья у корыта), и вежливо обратился к ней:

— Леди Изабелла, не соблаговолите ли пройти со мной в опочивальню? Хочу задать пару вопросов по обустройству наших покоев.

— Конечно, милый! — воскликнула Белла, утерла сладкие губы ладонью, которую тут же облизала (надо потом напомнить, чтобы не забывала пользоваться специальной тряпкой), и протянула жениху руку, чтобы тот куртуазным жестом увлек ее за собой. Роберт взял тряпку со стола, вытер невесте руки (Белла чуть-чуть смутилась) и повел в опочивальню.

На всем пути от трапезной до опочивальни лицо Роберта не выражало никаких особенных чувств. А когда возлюбленная пара вошла внутрь, Белла повисла на шее жениха, приготовила губы для поцелуя, и захуярил ей Роберт кулаком в эти самые губы с размаху, а лицо его по-прежнему оставалось спокойным и непроницаемым.

— Что за на хуй... — начала возмущаться Белла, но не договорила.

Роберт пресек истерику в зародыше — двинул левой под дых и сразу правой в ухо, и коленом по упругой жопе, и сапогом туда же вдогонку. И достаточно пока, ибо благородные дворяне упавшего противника не добивают, в особенности женщин.

Отмудохав невесту, Роберт закрыл дверь на засов, сел в кресло и спокойно сказал:

— Рассказывай.

— Чего рассказывай?! — возмутилась Белла. — Мудак ты ебучий!

И утерла нос, как крестьянская девка, прости господи, никаких благородных манер, сука, блядь, деревенская. Рука Беллы окрасилась кровью, это странно, в нос не бил, не иначе, от гнева кровища потекла, такое, говорят, случается.

— Скотоложница, — охарактеризовал невесту Роберт. — Драконоебка драная.

Белла крякнула и заткнулась. Некоторое время она испуганно глядела на Роберта, затем внутри нее что-то переключилось, и она завопила:

— Да ты совсем одурел так ревновать?! Какой на хуй дракон?!

— Неубедительно, — прервал ее Роберт. — Не умеешь врать правдоподобно — не ври вообще. Лучше расскажи, чем он тебя прельстил, не чарами ли сатанинскими?

Белла задумалась, затем согласно кивнула:

— Конечно, сатанинскими чарами, чем же еще. Он же дьявольский, этот дракон. Поначалу я не разобралась с перепугу, в чем там дело, а теперь гляжу и точно, сатанинские чары меня терзают! Роберт, милый, Христом-богом молю, спаси меня от нечистой силы, что угодно для тебя сделаю!

— Помолвку разорвешь добровольно? — поинтересовался Роберт.

Полюбовался, как меняется выражение лица невесты, и добавил:

— Да я шучу, не бери в голову.

— Пидарас, — сказала Белла.

— Не пидарас, а толковый организатор с хорошим чувством юмора, — поправил ее Роберт. — А впредь за языком следи, а то отведу на конюшню и отпизжу розгами, неделю сидеть не сможешь. И папа не заступится.

Белла потупила взгляд и смиренно проговорила:

— Примите мои смиренные извинения, дражайший мой супруг и повелитель.

— Какой на хуй супруг?! — возмутился Роберт. — Ты события не торопи, свадьбы у нас пока не было, только помолвка. А будешь рога наставлять, тем более с драконом — вообще свадьбы не будет! Развратница хуева! Лучше бы конюху какому дала, извращенка, блядь...

— От конюха ребеночек может получиться, — возразила Белла. — А вашему высочеству вряд ли понравится воспитывать ублюдка. А от драконов у человеческих женщин детей не бывает. Так что будьте спокойны, мой повелитель, я еще не совсем ебанулась, кое-что еще разумею.

— И то благо, — согласился Роберт. — А теперь вали на хуй, не желаю больше тебя видеть!

Изгнав невесту, его высочество призвал главного егермейстера сэра Стивена Гилмора, и приказал тому готовить большую облаву на богомерзкого дракона. Сэр Стивен потеребил седую бороду и сказал в ответ:

— Не смею докучать вашему высочеству непрошеными советами, однако осмелюсь заметить...

— Короче, — перебил его Роберт. — Не тяни хорька за яйца, дело говори.

— Дык я чего... — замялся егермейстер. — Отец Бенедикт того самого... изгнал, так сказать, крестной силой...

— На крестную силу надейся, а сам не плошай, — процитировал Роберт народную мудрость. — Господь помогает тому, кто сам себе помогает. Осознал?

— Так точно! — ответил сэр Стивен и вытянулся, как в пешем строю при приближении главнокомандующего.

— То-то же, — глубокомысленно произнес Роберт. — К завтрашнему утру успеешь все подготовить как подобает? Тогда выступаем на рассвете. Проинструктируй псарей, чтобы собаки были в наилучшей форме, и замысел облавы продумай досконально, дракон — это не вепрь и не медведь, эта зверюга страсть какая сообразительная. И обязательно учти, что он по деревьям лазит, как медвежонок, и даже ловчее. Осознал?

— Так точно! — рявкнул сэр Стивен. — Разрешите уточнить один частный вопрос?

— Уточняй, — разрешил Роберт.

— Как дракона убивать будем? — спросил Стивен. — Меня на последнем молебне не было, но ребята говорили, что если от дракона какой член отрубить, то оно потом прирастает, где росло, а если его целиком разъебать, например, священным огнем, то получившийся пепел оборачивается неведомой хуйней, и хуйня эта улетает на хуй, и расхуярили дракона или нет — хуй разберет. Я сам в драконоборчестве опыта не имею, но сдается мне, эту тварь ни копьем проткнуть, ни стрелой поразить не удастся. Может, попробовать ядом? Приказать бабкам-травницам, чтобы бледных поганок насобирали...

— Не пойдет, — прервал его Роберт. — У бледной поганки яд медленный и разит только в печень, а когда дракон распадается на мелкую хуйню, какая там, к хуям, печень? Не пригодятся нам бледные поганки.

Стивен печально покачал головой и сказал:

— Мухоморы тем более не пригодятся. Мухомором и мужа не всякого с ног свалишь, а уж дракона-то... Гадюк наловить много тоже не получится, не сезон... Затрудняюсь даже предположить, ваше высочество, какой яд тут может сгодиться...

— Предлагаешь облаву отменить? — спросил Роберт. — Типа, нехай господь позаботится?

— Было бы неплохо, — кивнул Стивен.

— Хуй тебе, а не неплохо! — веско произнес Роберт. — Возлагать на всевышнего то, что под силу самому дворянину — суть кощунство и богохульство, это все равно, что божье имя маленькими рунами написать или сказать, типа, бога на хуй.

— Свят-свят-свят! — воскликнул Стивен и испуганно перекрестился.

— Мы таким путем не пойдем, — продолжил Роберт свою речь. — Мы пойдем другим путем. Мы не будем убивать дракона, мы его заживо похороним.

— Ого! — восхитился Стивен. — Не сочтите за лесть, ваше высочество, но вы гений! Заловить сетями, опутать и в яму... или в склеп...