Божественные головоломки, или Война за любовь

Вышеназванная особа скромно потупила сияющие очи, однако улыбку выдала самую обворожительную.

— Есть смысл, — смерив 'предмет увлечения' взглядом оценщика из ломбарда, признал Нрэн, сам подыскивающий повод для эскапады в район недоступный официальным рейдам, где именно сейчас, как инстинктивно чувствовал бог, происходило движение неких сил.

— Подобное притворство не нанесет урона воинской чести, ваше высочество? — вежливо уточнила девушка.

— Урон? Нет, это будет оправданным тактическим ходом, — небрежно отмахнулся Нрэн. — Обсудим подробности. Садитесь.

Бог соблаговолил-таки заметить, что собеседникам не слишком удобно вести переговоры, стоя на коленях, и махнул рукой в сторону свободной лавки. Фальк собрал и отложил в стопу документы. Как успел заметить Элегор, карты и списки.

Дождавшись, пока киалонцы сядут, Нрэн потребовал ответа:

— Ты, Лиессоль, сможешь правдиво изобразить чувства?

— Называйте меня, пожалуйста, Ли, это придаст правдивости нашему представлению. И, конечно, показать симпатию несложно. Вы — очень интересный мужчина, любая девушка способна увлечься таким эффектным кавалером, — энергично подтвердила юная лордесса и порозовела от возбуждения.

— Если не испугается, — обронил Фальк то ли в шутку, то ли всерьез, а Нрэн недоверчиво нахмурился, подозревая юницу в идиотском намерении поиздеваться. Хотя, кто их разберет этих женщин. Иногда они настолько сходили с ума, что просто бросались в ноги воину, лепеча всякие глупости о бессмертной любви.

— О да, вы оба могущественные, суровые, наводящие жуть, — честно согласилась вопрошаемая, машинально, очень кокетливо и по-женски накручивая на палец прядки волос выбившиеся из прически. Тем сильнее был контраст с излагаемыми ею логичными доводами. — Как нам говорил магистр Деорорих в Академии на лекциях по теологии, такова особенность божеств воителей, разрушителей, всех, кто связан глубинной сутью истинного призвания с любой формой насилия. Конечно, я боюсь! Но страх сей при определенной тренировке духа несложно преодолеть, я обучена этим приемам. В данной ситуации это нетрудно, поскольку излучение грозной силы сочетается с мужественностью и красотой. Думается, я буду стесняться, робеть и в то же время с удовольствием принимать знаки внимания.

— Практичная девица, — коротко усмехнулся Фальк, оценивая деловитый ответ красотки.

— Воитель Нрэн прав, нужно честно обсудить все подробности перед исполнением столь серьезного для Источника задания, боязливость и смущение здесь неуместны, — натурально отчитала бога Ли, строго сведя черные дуги бровей и дерзко вскинув голову. — Да, я молода, но это не значит, что за мной не ухаживали кавалеры. Я обучена искусству приятного общения и не связана брачными обещаниями ни с одним из будущих мужей, а посему имею право принимать знаки внимания поклонников достаточно знатных, чтобы считаться соискателями.

— Мужей? — изумился лысый воитель нахальству смертных, прямым текстом заявлявших о намерении связать его друга, соратника и командира брачными узами. Фальк даже развернулся всем корпусом в сторону Дина, желая смотреть прямо в бесстыжие глаза парня, буквально подкладывавшего сестру под Нрэна.

— Такова старинная киалонская традиция, — поторопился объяснить юноша, накрыв своей рукой тонкую кисть сестры. — Обыкновенно у нас дается по два, три брачных обета одновременно или поочередно, связующих роды Киалона и союзных миров. Моя сестра имеет возможность поощрять лишь те ухаживания, которые достойны ее титула лордессы, второго после короля Тиодогро, и состояния. Формально, принц Нрэн будет считаться претендентом, но, разумеется, никаких обязательств это на него не налагает, зато позволит достоверно имитировать увлечение Лиессой и ее благосклонную реакцию.

— Хорошо, закрыли вопрос, — пристукнув ладонью по каменной столешнице, обрубил Нрэн, не слишком нервничавший по поводу брачных уз. В отличие от большинства своих родственников его ни разу не пытались захомутать смазливые оборотистые девицы. Даже самые глупые из них чувствовали абсурдность попыток такого рода и их чреватость смертельным исходом. А та единственная, которую желал бы видеть своей спутницей он, та которой с восторгом принес бы брачные клятвы, отказывала раз за разом. — Расскажите о маршруте, численности и характере сопровождающей охраны. Где вы оставили ее?

— После завершения образования мы путешествуем без эскорта в силу обычая, сложившегося до того, как Дороги Между Мирами стали небезопасны. Конечно, можно было нанять охрану в Умбаре, но мы решили, что вдвоем будем привлекать меньше внимания, — признался Элегор. — Что до нашего пути, то Источник не открыл его вех полностью. Знаем лишь, что должны начать с тропы Диклеса и проследовать через серый мир Ирдранг в поисках Храма Забытых Хранителей, а закончить свой путь на родине, в Киалоне. Об иных местах нашего паломничества Источник обещал поведать позднее.

— Что не знаешь, не выдашь, — буркнул Фальк почти с жалостью к малолетним глупышам, впутавшимся в игру Сил, использующих людей с легкостью разменной монеты ради высших целей, зачастую непонятных даже богам. Если они, конечно, не принцесса Элия, которая, как поговаривают, в Грот к Источнику, как к любезному дружку, в гости заскакивает.

Нрэн потер подбородок в кратком миге раздумья и объявил:

— Выступаем утром. Я беру полусотню всадников. Официально для эскорта паломников-лордов Киалона по прошению Источника, неофициально по личной инициативе ради расположения лордессы Лиессоль. Есть вопросы?

— А можно сегодня посмотреть на Граммен? Мы столько слышали об этой легендарной крепости! — жадно уточнил герцог, соблазненный описанием исторического памятника карсантской доблести, данным Элией.

— Нет, это закрытый военный объект Лоуленда, — отрезал безжалостный воитель без тени колебания. — Если голодны, ужин принесут в комнаты. Не вздумай бродить по крепости без охраны, стража стреляет без предупреждения.

— Я боевой чародей, принц Нрэн, понятие воинской дисциплины для меня не пустой звук, — коротко и резко кивнул Дин. Элегор же был весьма разочарован. Не нарушив имиджа паренька, счастливого от общества Нрэна, как щенок, стыривший сапог хозяина, чтобы поточить зубы, нельзя было ничего предпринять.

— Отлично, — почти одобрительно прокомментировал пылкий ответ бог и велел. — Ступайте. Роскоши не ждите, переночуете в комнатах гонцов.

— Мы не претендуем на столь же изысканные апартаменты, как ваша штабная зала, — улыбнулась Ли. — Я слышала о том, что карсанта были выдающимися воинами, но об их умении с таким вкусом — строго и красиво — обставить помещения история умалчивает. Как жаль, что вместе с гибелью отважных воинов утрачено бесценное искусство.

Фальк только хмыкнул и провел рукой по лысине, но объяснять какой именно выдающийся, ныне здравствующий воин занимался дизайном помещения, не стал. Нрэн на секунду вновь подозрительно прищурился, однако ж, девчонка выглядела столь искренней, что мужчина почти поверил (абсолютно он не верил никому) в ее неосведомленность и польщено дернул уголком рта.

Прежний конвой проводил киалонцев в пару комнат неподалеку. Кроватями там служили каменные лавки с тощими тюфяками, брошенными сверху, а узкое окно под потолком давало маловато света, чтобы разобрать подробности спартанской обстановки. Впрочем, разбирать собственно было нечего: кроме кровати имелся крохотный стол и ларь для амуниции. Там уже лежали седельные сумки гостей.

Не желая сидеть в потемках, квартиранты сотворили по магической традиции Академии несколько гирлянд магических светлячков и подвесили их под потолком и на стенах, комнаты сразу приобрели обжитой и почти уютный вид вопреки суровой действительности. Элегор сменил рубашку и явился к сестре поужинать в компании.

Обещанная трапеза состояла из пары вполне объемистых мисок с овощами и озерной рыбой, тушеной в грибном соусе. Запивать все это великолепие предстояло каким-то компотом, которого выделили по целому кувшину на каждого. Попробовав предложенную пищу, герцог с удивлением констатировал ее сытность и вполне приемлемый вкус.

Как ни хотелось Элегору, наплевав на запрет Нрэна, отправиться побродить по коридорам крепости, он наступил на горло собственной жажде познания и остался с Элией. Пусть видят, какой дисциплинированный паренек этот киалонец Дин! Сказали нельзя, значит сидит на месте и уписывает за обе щеки рыбу с аппетитом, свойственным растущему организму.

Лопая ужин, Дин вдобавок упоенно восторгался великим воителем, вываливая на сестру ворох впечатлений от знаменательного события. Юноша размахивал ложкой будто мечом, едва не уронил кружку со стола, словом практически бился в экстазе. Ли была куда более молчалива, зато весьма томно вздыхала. Если маниакально подозрительный Нрэн все-таки приставил к киалонцам соглядатая, тот должен был уже через пять минут слежки целиком и полностью увериться в том, что парочка без ума от счастья и никаких преступных замыслов подрыва обороноспособности Лоуленда не имеет.

Для наблюдателя остался бы неизвестным иной, мысленный пласт диалога богов, на котором шла беседа совсем другого рода. Элия и Элегор обсудили первые плоды своего замысла и единогласно сошлись на том, что пока процесс идет весьма недурственно. Подсмеиваясь над вопиющей скромностью обстановки резиденции богини, герцог обронил:

— Надо тебе было настаивать на полной имитации романа с Нрэном, начиная с сегодняшнего дня. Глядишь, в его спальне и кровать пошире и коврик на полу имеется.

— Не уверена, — усомнилась богиня, лучше герцога знавшая привычки старшего кузена. — Я скорей поставила бы на каменное ложе вовсе без матраса с декоративной дерюжкой, какой-нибудь бесценный меч на стенке, ларчик для документов и вазу с очередным набором эстетического сухостоя. И вообще, не стоит форсировать события! Это убивает романтику!

— Романтику? Ну не знаю, — озадачился Элегор и все-таки спросил то, о чем давно хотел: — Зачем тебе вообще эти игры, леди Ведьма? Мало ты над Нрэном в своем истинном обличье измываешься?

— Ах, герцог, — покачала головой богиня, — ничего-то вы не понимаете...

— Понимаю, мужиков доводить твое излюбленно занятие, — возразил Элегор. — Нрэн, Лейм, да мало ли их от любви к тебе рассудка, а то и жизни лишаются.

— Я хочу проверить, кого любит Нрэн, — оставив шутки, серьезно ответила Элия, неторопливо по глоточку отпивая компот.

— Чего же тут непонятного? От тебя он с ума сходит, от ревности бесится, весь Лоуленд над ним в покатушку ржет, — удивился бог.

— Он сходит с ума от Богини Любви, ее тела, искусства в постельных утехах, возможно вовсе от выдуманного образа. Но от меня ли? Я хочу понять, проверить... — вздохнула Элия, и в кои-веки Элегор увидел не самоуверенную стерву, а сомневающуюся в истинности чувств возлюбленного женщину. Ту, что таясь за маской прекрасного лика, никогда не сможет узнать наверняка: любят ее истинную или все лишь соблазнились сияющей красотой тела.

— То есть, ты хочешь разобраться, любит ли он тебя или то, что считает тобой? — уточнил мужчина. — И ведешь себя не как Лиессоль, а так как вела бы себя ты, если бы не была принцессой Лоуленда?

— Верно, малыш, — подтвердила Элия с полуулыбкой, но смеялась она не над приятелем, а над самой собой.

— А если поймешь, что все-таки нет? Ты его бросишь? — сразу перешел к сути эксперимента герцог.

— Не знаю, пока не знаю... — ответила собеседница.

— Ладно, — нарочито бодро ответил герцог. Как-то не по себе было Элегору от этой новой, задумчивой принцессы. — У тебя своя забава, у меня своя выгода. А утро по-Нрэновски это когда?

— Вам понравится, Лиенский, — усмехнулась принцесса. — Это значит, едва рассветет. Не успеете засидеться. А теперь, как самый дисциплинированный боец армии воителя, отправляйся спать. И не смотри на меня так умоляюще. Что с того, что в мире Источника было лишь утро? Настоящий боевой маг должен уметь спать в любых условиях, копя силы!

— А целительница? — интуитивно подозревая какой-то подвох, спросил бог.

— Целительница может еще немного посидеть и помечтать о грозном Боге Войны, — поддразнила принцесса приятеля.

— В следующий раз Лиессой буду я, — собирая пустую посуду в кучку для передачи стражам, 'обиделся' Элегор, — а ты Дином. Нрэн у вас разносторонний, ему в боевых условиях все равно с кем.

— Он очень неприхотлив, — самым невинным тоном согласилась Элия.

Глава 12. Дорога к Храму

Утро пришло в комнатушки киалонцев с мощным стуком в дверь и приказом в течение пятнадцати минут прибыть на трапезу к воителю Нрэну и его заместителю Фальку. К удивлению богов юная парочка уложилась в отведенный срок. Правда парень в застегнутой на все пуговицы немятой рубашке был несколько встрепан, а вот девица в полном походном одеянии свежа, как роза.

Призвали их на трапезу в качестве репетиции нового вида общения. Доведись киалонцам преломить в дороге хлеб с Богом Войны, они должны были есть, а не бороться со смущением и давиться кусками, ставя под сомнение правдивость легенды.

Набор блюд для завтрака командного состава крепости Граммен оказался не роскошнее представленного на ужин гостям, только что посуду выставили получше. Тонкие хрустящие хлебцы на фарфоровом блюде, тонкостенные пиалы с горячей кашей, маленькие блюдечки с горсточками сушеных яблок, и чаши с интенсивно изумрудным чаем, источающим травяной аромат.

Дин ел размеренно, ничем стараясь не выказывать своего отношения к пище. Как дрова в костер подкидывал. Лиессу овсянка, сдобренная кусочками кислых яблок, не вдохновила, сухой и пресный хлебец тоже. Она съела пару ложек каши и потянулась к чаше с чаем. Сделала осторожный глоточек и замерла. Чай оказался горче хинина. С трудом проглотив напиток под невозмутимо заинтересованными взглядами Фалька и Нрэна и сочувственным брата, девушка в легком смущении честно призналась:

— Очень горько, я не привыкла к таким травяным настоям. Запах приятный, наверное, если сдобрить медом, станет вкусно.

Коротко усмехнувшись, Фальк открыл крышечку и придвинул к красавице пиалу с золотистым тягучим лакомством.

— Спасибо! — просияла Лиесса и, вооружившись чистой серебряной ложечкой, щедро добавила меда в чай и кашу, заодно намазала толстым слоем безвкусный как опилки хлебец. Пара сладких капелек повисла на ободке чашки с травяным напитком. Не долго думая, девушка склонила головку, высунула кончик розового язычка и осторожно слизнула беглянок. Невинный и в то же время невероятно чувственный получился жест. Фальк раздул ноздри, Нрэн едва заметно вздрогнул и отвернулся, больше он старался не смотреть, как красавица уплетает сладкую кашу вприкуску с медовым бутербродом и облизывает липкие от меда губки.

— Обожаю сладкое, — немного виновато покаялась Ли, ополовинив емкость с медом.

— Девушке простительно, — ответил Фальк, гася откровенно жадный огонек в глазах.

Нрэн быстро допил чай и нарочито строго велел:

— Через двадцать минут будьте готовы, мы выступаем.

— Да, ваше высочество, — сияющий синий взгляд Лиессы был исполнен готовности следовать любому повелению бога.