Ворон - Битва за небеса. (Часть - 8)

Каково же было его удивление, когда он понял, что Пикаро часто навещает Эспи...

О да, убежать ему не удавалось, ибо я закрывал двери, потому детям представлялось веселое шоу: 'Эспи гоняется за Котиком' — попкорн и ставки стали там главным развлечением. Короче, Секста тысячу раз успел пожалеть о своем выборе, но каждый день послушно шел приглядывать за сопляками и бегать от Эспи.

Зато он более-менее к ней привык и теперь не особо реагирует, что не удивительно. Перебоялся уже.

Дверь в лабораторию открылась, и к нам вышла Хебико.

Сняв маску и шапочку, она вытерла пот.

— Операция прошла удачно, — сказала она.

Мы все облегченно выдохнули.

— Он пока без сознания, но еще некоторое время проведет в постели, а потом можно будет выписывать. Я сообщу, когда он очнется.

Фух.

Отлегло.

Пусть я был уверен в успехе моих друзей, но все равно волновался. Все же всякое могло случиться, но хорошо, что обошлось без проблем. Мы волновались все, но теперь все позади и можно выдохнуть.

— Ладно, народ, — поднимаюсь я. — Расходимся по домам. Как только Иллфорд придет в себя и ему будет разрешено принимать посетителей, вам сообщат.

Народ явно хотел остаться и проведать друга, но все же согласились, что сейчас его беспокоить не нужно. Да и ребята перенервничали, так что пусть отдохнут. Вон, Гриммджоу уже третью ночь не спит, но виду не подает.

— Милый, а когда будет новое 'наказание'? — ехидно улыбаясь, спросила Хебико.

От ее слов я сразу же помрачнел и обиженно надулся.

Вот же ж непробиваемая женщина!

Кто же знал, что 'наказание' ей понравится? Чертова извращенка! Я тут, понимаете ли, пытаюсь быть строгим и суровым, а она издевается надо мной. Хотя мне тоже понравилось, но потакать ей нельзя, а то еще подкаблучником сделает.

Народ вокруг начал тихо посмеиваться надо мной.

Видать, рожа моя их смешит.

Вот жуки, слишком я разбаловал своих подчиненных!

Ну, что ж, сами напросились.

— Хебико, ты вроде хотела детские бассейны организовать, — максимально добродушно улыбнулся я.

Ребята резко замолчали и побледнели.

— Да, было бы неплохо. Ребятам вода не вредит, да и утонуть тут невозможно, но того же Пикаро многовато, потому нужно больше места, — кивнула она.

— Прости, выделить сейчас людей для этого проекта я не могу.

Все облегченно выдохнули.

— Но, я уверен, в ближайшее время точно найдется несколько добровольцев, — подчеркнул я последнее слово.

Народ быстро понял, что я имею в виду, и тут же осознали как сильно они устали, да и вообще — поздно уже, домой пора, а потому коридор опустел за доли секунды.

Вот и хорошо, а то что-то многолюдно тут было.

— Какой ты суровый начальник, — усмехнулась она.

— Кнут и пряник, — пожимаю плечами, — И да, будешь еще смущать меня перед подчиненными, сгоняю в Сейретей и попрошу Шоджи с Чизуру подать идей... Я серьезно, Рока за секунду мне туда гарганту откроет, и даже незаметно.

Хебико слегка вздрогнула и притихла. Дело даже не в том, что чета Итами может подсказать, дело в том, какое впечатление эта парочка когда-то произвела на нашу еще неокрепшую психику. Сим я обращу ее воображение против нее самой... И буду надеяться, что эффект будет достаточным, чтобы мне никогда, никогда не пришлось выполнять эту угрозу.

Вскоре из лаборатории вышли и Хиро с Рокой. Они тоже были уставшими, но довольными успехом операции. Все прошло нормально, а потому больше не нужно держать Иллфорда на препаратах, усыпляющих паразитов.

Теперь лишь дождаться, когда он придет в себя, и получить, наконец, несколько ответов на давно заданные вопросы...

Глава 25. Дьявол.

В лаборатории Хиро было, как всегда, шумно. Ну, точнее, за эти месяцы тут стало куда шумнее обычного.

— Держите его! — кричит Хиро и отправляет в атаку своих 'гоблинов'.

Воплощенный занпакто Хиро тут же устремляется на беглеца, и помощники, напрыгнув на него сверху, повалили парня на землю и держали, пока Рока колола ему успокоительное.

— Фух, в этот раз почти до двери добрался, — Хиро вытер пот. — После операции мы его не связывали, вот он и воспользовался моментом. Благо, смирительная рубашка и кандалы не дали ему уйти.

Просто Иллфорд опять пытается сбежать.

Смирительная рубашка, парализация конечностей иглами, ремни, привязывающие к кровати, и даже барьер не останавливают парня. Он готов хоть на бровях ползти, но спастись отсюда, а мне или Роке приходится его ловить и тащить обратно.

Почему он пытается сбежать?

Ну, причина у него довольно оправданная...

Беда в том, что в лаборатории как-то не подумали оборудовать отдельную палату для пациента: все же это не больница, а научный объект. Так что, когда Хиро, Рока и Хебико тренировались извлекать паразитов, бедолаге Иллфорду приходилось на это все смотреть. Процесс того, как трое маньяков режут и расчленяют его клонов, обмениваясь специфическими шутками медицинского характера, навсегда врезался парню в память. Хоть я и запретил копировать память в клонах, чтобы они не боялись и не кричали, а были просто болванками без чувств, это не слишком помогло самому старшему Гранцу. Он пока не поседел исключительно из-за невозможности... или, может, кто-то тайно подкрашивает ему волосы.

— Вен-сама, прошу, освободите меня! — взмолился блондин.

— Расслабься, Иллфорд, — подошел я к парню, и велел развязать его и снять рубашку. — Операция уже закончилась, и, как только они убедятся в том, что с тобой все в порядке, тебя сразу отпустят.

— Нет! Я знаю, они специально найдут у меня какую-то новую проблему, чтобы дальше ставить на мне опыты! — паниковал парень.

Хиро же засвистел и вообще сделал вид, что он тут ни при чем, чем еще сильнее напугал Иллфорда.

Вот же жук!

— Не бойся, я лично прослежу, чтобы все было хорошо.

Он кивнул и постарался взять себя в руки. Видать, за эти месяцы немало он насмотрелся, а учитывая его страх перед лабораториями, то лишь благодаря природе пустого не помер от страха.

— Прошу прощения за этот цирк, — пришел он в себя. — Я понимаю.

— Как себя чувствуешь?

— Прекрасно, — улыбнулся он. — Их... нет... их больше во мне нет... Я их больше не чувствую...

Иллфорд плакал от счастья. Похоже, годы жизни с паразитами, постоянный страх ужасной смерти и фактически пребывание в заложниках были тем ужасным грузом, что давил на него, и вот этой ноши не стало.

— Пока полежи тут еще денек, позже разрешу посещение. Твои друзья волновались за тебя и очень хотят тебя проведать.

— Хех, не стоило так беспокоиться.

Он был рад, что у него такие друзья, и ребята действительно места себе не находили все это время. Подробностей они не знали, так как я не хотел, чтобы они решили попробовать отомстить Заэлю, но понимали всю серьезность положения.

— Рад за тебя, — кивнул я. — А теперь... я хотел бы получить кое-какие ответы, раз ты теперь можешь говорить.

Иллфорд вздрогнул, но тут же взял себя в руки и справился со страхом. Больше нечего бояться, больше не нужно это скрывать, так как никто уже не сдерживает его.

— Да... я готов все рассказать...

Присаживаюсь на диванчик. Хиро и Рока тоже рядом, да и, судя по звукам, слушатели уже подтягиваются.

— Это началось очень давно... В Мире Живых это время называется... средневековье...

* * *

Говорить об этом было тяжело. Воспоминания, что он подавлял многие годы, прошлое, о котором было страшно думать. Одна мысль о том, что ему пришлось пережить, вызывала в нем настоящий ужас, а в ушах до сих пор стоял тот безумный смех, который навечно отразился в памяти...

— Я... не помню всего о том времени, когда был живым, — начал он. На лицах слушателей появилось удивление. Да, пустые обычно лишь обрывки помнят из прошлого, да и то, нужно еще понять, чье это прошлое. Но Иллфорд помнил многое, именно о себе, пусть некоторые детали и стерлись в его памяти. — Это было средневековье... не помню, какой год и где именно — может, Италия или Испания, а может, Франция... точных воспоминаний у меня нет... даже имена и лица толком не отразились... Но сами события я не забуду никогда...

Он закрыл глаза и погрузился в глубины своей памяти, туда, где все эти века скрывались его внутренние демоны.

— Наш отец был бароном, правителем относительно небольшой земли с несколькими деревнями и даже городом. Эта земля была пожалована монархом еще нашему деду за особые заслуги на войне. Мой отец был неплохим правителем, а после него этот титул должен был унаследовать я, как старший ребенок.

— А что Заэль? — приподнял бровь Венганза-сама.

— Как и полагается, в те годы младший сын был запасным вариантом на случай моей смерти, а тогда умереть было намного проще... А когда стало ясно, что детство я таки успешно пережил, его стали готовить для духовенства.

— Духовенство? — спросила Рока Паламия. Смотреть на эту девушку было тяжело, один ее вид напоминал Иллфорду о не самых приятных временах в лаборатории.

— Церковное воспитание, — ответил Хиро. — Младший ребенок обычно отдавался на обучение в церковь, после принимал монашеский постриг и посвящал всю свою жизнь службе. Я потом тебе подробнее расскажу о религии.

— Да, тогда он был весьма религиозным человеком. Воспитанный в духовном ключе, он должен был стать поддержкой нашей семьи на церковном фронте.

— Логично, — хмыкнул Зеро-сама. — Конечно, в первую очередь младших сыновей отсылали, чтобы они не претендовали на наследство, но дело было не только в этом. Церковь в те времена была той силой, с которой нужно было считаться, и связи там всегда были полезны. А уж если один из детей там на высоком посту, то это будет большой помощью всему роду. Самым ярким историческим примером будут, наверное, Борджия, но, разумеется, продвигать свою семью могли не только Папы Римские.

— Он вполне мог прожить жизнь как служитель Бога, если бы не один случай, — вздохнул Иллфорд. — Постриг, как известно, нельзя принимать до совершеннолетия, и наша семья использовала это время, чтобы дать ему разностороннее образование и тем самым облегчить будущий путь... Риторика, математика, история, юриспруденция, геральдика, богословие, даже медицина — у нашей семьи было достаточно денег, чтобы нанять действительно хороших учителей, а Заэль всегда был охочим до знаний. И вот однажды ему довелось применить свои знания на практике... И с этого все началось....

— Держи рану и не смей вынимать нож, — тон младшего брата был сух и непривычно серьезен. Казалось,

никогда раньше таким не был и сейчас будто стал другим человеком. — Если вынуть нож, он умрет от кровопотери. Держись, — говорил он этому простолюдину, — я спасу тебя.

— Мы тогда были с ним на прогулке и нашли крестьянина, которого ограбили и пырнули ножом. Благодаря знаниям Заэля нам удалось спасти этого человека. Хотя в те годы простолюдинов, а особенно крестьян, даже за людей толком не считали, но мой брат не прошел мимо и все равно бросился помогать. И тогда он осознал всю пользу и силу медицинских знаний.

— Решил продолжить обучение?

— Да. Когда он понял, что людей спасают не вера и религия, а точные знания, он решил, что это было божественное провидение и что ему нужно стать настоящим врачом. Отец, конечно, этому не обрадовался. Человек низшей профессии в семье дворянина? Брату удалось получить его согласие на учебу, лишь когда Заэль пообещал привезти ему два диплома сразу. Постриг-то принять никогда не поздно, и богословский диплом Болонского Университета стал бы, по его мнению, стоящим приобретением ко времени, когда, цитирую, 'из башки его глупого сына выйдет эта дурь'.

Гранц ностальгически рассмеялся, а потом нахмурился.

— Тогда еще никто не знал, к чему это приведет, — продолжил он. Все это кажется таким далеким и нереальным, когда он рассказывает. Но кто мог предположить такое? Никто. — Несколько лет он провел в Болонье, обучаясь у тамошних мастеров и постигая науку. А когда вернулся, стал практиковать и тут. Благодаря духовному образованию и хорошим отношениям с церковью проблем у него не было, а его мастерство было настолько велико, что даже отец перестал ворчать.

— Он был настолько хорош?

— Ну, я не слишком в этом разбираюсь, да и память как в тумане, — ответил Гранц-старший. — Я больше помню, какой эффект это оказывало на окружающих. Потери воинов нашей семьи сократились на порядок: если кто-то покидал поле боя живым, Заэль практически всегда мог поставить его на ноги. Отец внезапно обнаружил, что быть родственником хорошего врача очень полезно для политики: в конце концов, наши соседи тоже хотели здоровья и долгой жизни. И он был не просто местной знаменитостью — не припомню года, чтоб кто-то из его коллег, а то и не один, не раз заезжал к нам в замок и не пытался уговорить Заэля вернуться в Альма Матер и начать преподавать.

— Фу-у-у-у-у, — присвистнул Хиро. — Звучит круто.

— Еще бы. Я мало понимал в этом, но сейчас, смотря с этого времени и кое-что зная о мировой истории, я понимаю, каким гением был тогда мой брат. Он вполне мог войти в историю как новатор... но... Все пошло к черту...

— Ну что, отдыхаешь, Великий Целитель? — усмехнулся он, чуть приобняв младшего брата.

— Ладно, как знаешь.

— Все у нас было хорошо до одного момента... — Иллфорд сжал кулаки. Даже сейчас, спустя годы, он вспоминал это с болью. — Отец умер...

— Ранение?

— Аппендикс, — покачал головой Гранц. — Я сам не особо много понимаю в медицине, но там что-то связанное с аппендицитом. Обычное дело в те годы, но, увы, знаний Заэля не хватило на успешную операцию, и отца не стало. И он винил в этом только себя...

— Я не смог... Я не смог... Я не смог... — повторял