Лабиринт

— Это газ, — пояснил мужик. — Местные мне завидуют. У меня всё есть.

— Как тебя зовут?

— Меня? — мужик улыбнулся, продемонстрировав Аникееву редкие гнилые зубы. — Да не помню я. Местные называют меня Димоном... Пятая гражданская война всё спутала. Помню взрыв, яркую вспышку. Потом я оказался в клане Виктора Кривого. Его лекари меня вылечили, но память не вернули. Потом была эпидемия. Наверху всех выкосило. А те, кто остались, превратились в животных. Женщины стали рожать уродов. Я тогда подумал, что наверху нечего делать и спустился под землю. Нашел вот это убежище, стал тут обживаться. Знаешь, а здесь можно жить. Причем, жить неплохо!

— Да уж, — Аникеев печально усмехнулся. — Наверху так жить не получилось бы.

— Ага! — Димон хохотнул, по-дружески похлопав Ивана по плечу. — А ты толковый малый! Мне кажется, не зря я тебя спас. Слышу шум, включаю глаз, смотрю, а там ты со своей хлопушкой...

— Что за глаз? — не понял Иван.

— Глаз робота, — Димон достал из-за пазухи тонкий, свернутый в трубочку прозрачный листок, развернул его на самодельном столе. Соединив тонкими ниточками проводов листок с небольшой металлической коробочкой, провел по листу пальцем с почерневшим ногтем. Листок засветился всеми цветами радуги, показав картинку, которую Иван узнал без особого труда. Это была территория над люком, через который он попал в подземелье. Двигая пальцем вправо и влево, Димон показывал Ивану всё, что происходит вокруг. А там бегали стаи огромных собак, между кустов мелькали силуэты людей-мутантов. Труп какого-то копытного существа облепили вороны-переростки.

— Так это ж компьютер...

— Я не знаю, как это называется, — Димон отключил листок от металлической коробочки, свернул его в трубочку и убрал за пазуху. — Я подключился к голове робота, установил её на дереве. И сейчас единственный глаз робота — мои глаза, которые видят всё, что происходит снаружи. Подзаряжается голова от энергии солнца. Пока светит солнце, мне бояться нечего. Даже, если глаз сломается или его сломают, я смогу выкрутить глаз у любой из этих железяк, валяющихся на улицах старого Катеринбурга и вкрутить их в эту железную башку. Или вообще могу найти другую голову, к которой можно будет подключиться. Местные меня многому научили...

— Так мы в Екатеринбурге? — брови Ивана от удивления поползли вверх. — И ты — не местный?

— Я ж тебе рассказывал, что потерял память после взрыва, — Димон вдруг занервничал, теребя бороду. — Раз местные меня не знали, значит, я не местный. Правильно? А ты думаешь, что таких, как мы с тобой осталось много? Люди каждый день умирают. Те, кто остались в живых, помнят всё и передают это из уст в уста. Да! Я потому и спас тебя, что ты — полноценный человек, а не эти...

— Понятно, — задумчиво пробормотал Иван.

Димон махнул рукой и уставился на огонь.

— Есть хочешь?

— Не отказался бы, — ответил Аникеев. Он пытался вспомнить, когда ел в последний раз и не смог. — А есть, что съесть?

— Обижаешь? — засмеялся Димон. — Могу предложить суп из змеи, шашлык из кротов, жареных червей, жареных жуков и пауков, жареную курицу...

— От курицы я бы не отказался.

— Вот и хорошо! — Димон подошел к двери, закрытой на задвижку, с шумом вытащил лом, скрылся в темноте. Через минуту он вернулся, волоча за собой тушу длинношеей курицы. В левой руке хозяин подземелья держал большую бутылку с мутной жидкостью. — Заодно и знакомство отметим.

Димон поставил бутылку с мутной жидкостью на стол, принялся насаживать курицу на самодельный вертел, который он отрыл в куче хлама и установил над большой горелкой.

— Да у тебя и вправду всё есть, — Иван рассмотрел бутылку на свет, взболтал её. Потом он откупорил пробку и понюхал содержимое. Ударивший в нос запах мигом перебил запах мочи и нечистот, стоящий в бункере.

— Туалет там, справа — сказал Димон, закрывая дверь на задвижку. — Только не забудь закрыть дверь за собой и припереть ломом. А то придут какие-нибудь незваные гости. Тогда нам наступит конец!

— Понял, — Аникеев кивнул. — Не дурак.

— Я это сразу понял, — Димон разлил жидкость из бутылки по металлическим стаканчикам. Один из них он протянул Ивану. — Ну, за встречу!

-За встречу! — поддержал Иван. — Кстати, а что это за напиток?

— Пей, потом скажу, — хитро улыбнулся Димон.

Иван выпил. Жидкость обожгла его внутренности. Перед глазами всё поплыло, и он погрузился в темную пучину сна. Он не знал, сколько спал, но было ощущение, что спал он долго. Его руки и ноги затекли и не двигались. Открыв глаза и приподняв голову, Аникеев увидел, что он связан по рукам и ногам толстыми веревками. Над ним с кривым ножом в правой руке склонился Димон.

— Ты хотел знать, чем я тебя напоил? — хозяин бункера захохотал. — Это отвар из синих грибов. Я всегда пою им тех, кого хочу убить. Ты думал, что самый хитрый, что сможешь перехитрить меня?

— Я не пони-аю, о сем ты, — проговорил Иван. Язык его заплетался, как после празднования пятнадцатилетия банка "Челябинвест" в 2010 году. Руководство банка тогда решило сэкономить на закуске. Выпить было много чего: водка, коньяк, вина, а вот закуска быстро закончилась.

— Нет, ты все понимаешь, — прошипел Димон. — Ты думаешь, что я не знаю, что ты и эта сучка охотитесь за мной, гоняете меня по мирам, пытаясь убить... А ты ведь ничуть не изменился. Ты будто вчера подпалил меня в том сраном подъезде и сдал ментам.

— Так ты и есть тот самый... — Аникеев хотел сказать "маньяк", но замолчал, спохватившись. Он вдруг вспомнил, почему лицо Димона показалось ему знакомым. Ведь Димон и был тем самым маньяком, напавшим в подъезде на Олесю Мороз. Только выглядел он сильно постаревшим. Видать, жизнь изрядно потрепала его. Стало понятно, почему его тело было обожженным. Это Иван поджег его зажигалкой.

— Да, — рот Димона растянулся в самодовольной улыбке. — А ты и есть тот хрен моржовый, из-за которого моя жизнь пошла под откос, да? Вспомни-ка лето тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, город Челябинск!

— Да, я помню этот год, — Иван качнул головой. — Мне тогда было девять лет. Я в школе учился...

— Что ты мне зубы заговариваешь? — Димон подскочил к Аникееву, грязным кулаком ударил его по лицу. От этого удара у Ивана зазвенело в голове, во рту появился соленый привкус крови. — Ты думаешь, что я не знаю про лабиринт и про то, что ты в сговоре с этой сучкой? Ты думаешь, что я не знаю, что вы гоняетесь за мной по мирам и хотите убить?

— Нет, — Иван отрицательно замотал головой. — Я не знаю ни о каких сучках...

— Да на тебе была эта же шляпа! — Димон поднял с пола фетровую шляпу Аникеева, надел себе на голову. В тот момент он был похож на Фредди Крюгера. Ему не хватало только перчатки с острыми металлическими лезвиями.

— Если бы я хотел тебя убить, ты бы уже был мертв, — сказал Иван. — Но ты ведь жив.

— Я жив потому, что умею прятаться, — Димон поднял с пола пистолет Ивана, нацелил его на грудь Аникеева. — А ты сейчас умрешь!

— Давай, — Иван посмотрел сначала на пистолет, потом перевел взгляд на Димона. — Сделай это! Я устал от всего этого дерьма! Прекрати мои...

Раздался оглушительный грохот, от которого у Аникеева заложило уши. Там, где была металлическая дверь, заваленная камнями и кирпичами, образовалась большая круглая дыра. Камни и кирпичи разлетелись в разные стороны. В круглом проходе появился темный силуэт. Димон выпрямился, оглянувшись через плечо. Лицо его исказила гримаса ужаса.

— Ты?

Из-за широкой спины Димона Иван не мог разглядеть, кто вошел в бункер. Он слышал только приближающиеся легкие шаги.

— Да, — послышался женский голос. — Это действительно я. А ты не рад меня видеть?

— Да пошла ты, сука! — закричал Димон, направив пистолет на темную фигуру. — Отстань от меня!

Опять раздался грохот. Димон разлетелся на куски. Рука с пистолетом шмякнулась на грудь Ивана. Дернувшись всем телом, он сбросил с себя руку на пол.

Из-за дыма и пыли Аникеев не видел лица своей спасительницы. Когда же дым рассеялся, а пыль улеглась, он увидел красивую молодую женщину в темной куртке из материала, напоминающего пластик. На голове женщины была красная бандана с непонятными символами, похожими на иероглифы. Из кармана её куртки торчала серебристая рукоятка пистолета. Женщина подошла к Ивану, нагнулась. В руке её блеснул нож. Этим ножом она быстро перерезала веревки, которыми был связан Иван.

Вздохнув, Аникеев принялся растирать руки и ноги.

— Спасибо, — произнес он. — Вы пришли так вовремя.

— Да уж, пожалуйста, — ответила она. — Честное слово, я не нарочно.

— Меня зовут Иван, — Аникеев попытался подняться, но потерял равновесие и тяжело опустился на пол.

— Аникеев?! — удивленно молвила женщина. — Какого черта ты здесь делаешь?

— А мы раньше встречались? — Иван вглядывался в черты лица этой женщины и понимал, что он знает её. Они даже общались.

— Я — Олеся Мороз, — ответила она.

— Олеся? — Иван с трудом поднялся на ноги. Покачиваясь, он с удивлением всматривался в знакомые черты лица и не мог понять, правда это или ему опять снится сон про Олесю. — Но что тебя привело сюда?

— То же, что и тебя, — Олеся улыбнулась. Как и в детстве, у неё была очаровательная улыбка, а её ослепительно-белые зубы были похожи на жемчужины. — Лабиринт!

— А с этого момента поподробнее, — Иван кашлянул.

— Долго рассказывать, да и устала я. К тому же, я голодна. У вас тут курочка прожарилась...

— Да, — Иван посмотрел на курицу на вертеле. Хотя кругом валялись камни, кирпичи и куски тела Димона, курица ничуть не пострадала. Она выглядела идеально прожаренной и аппетитно пахла. Когда взгляд Ивана упал на неё, его живот заурчал, требуя пищу. Но, прежде, чем приступить к трапезе, Иван большой лопатой сгреб то, что осталось от Димона. Он выбросил всё это в уходящую глубоко вниз трубу, которая была для маньяка и туалетом, и выгребной ямой.

— Ну, рассказывай, — Иван разложил мясо по металлическим тарелкам. В блестящих стаканчиках плескалось вино, которое Олеся нашла в кладовой Димона.

— Ну, что тебе рассказать, Ваня?

— С того момента, как мы не виделись, — Иван сделал глоток. Вино оказалось волшебным на вкус.

— Хорошо, — Олеся сделала глоток вина, поставила стакан на стол. — Я расскажу тебе всю свою историю. Когда мне было девять лет, я возвращалась как-то от подружки. Было лето. Я вошла в подъезд, и на меня напал маньяк. Он зажал мне рот своими ручищами и потащил по лестнице вверх. Между третьим и четвертым этажами схватил меня за шею и приставил нож к горлу. Мне было так страшно! Внезапно появился мужчина в такой же шляпе и спас меня.

Олеся подняла с пола шляпу Ивана, отряхнула её.

— Это моя шляпа, — Иван взял шляпу из рук Олеси, надел себе на голову.

— С того дня никто моего спасителя не видел, хотя о нем даже писали в газетах, — Олеся печально вздохнула. — Его лицо до сих пор стоит у меня перед глазами. Знаешь, а ведь он чем-то похож на тебя.

— Знаю, — Аникеев сделал ещё глоток вина. — Потому, что это был я.

— Что? — глаза Олеси округлились.

— Это был я. Да, это был я. Моё знакомство с лабиринтом произошло в Минске, в парке Челюскинцев. Седой мужик в кожаном плаще предложил мне бесплатно прогуляться по лабиринту. Так я оказался на Эйме, оказался в прошлом. Причем, в прошлом я был дважды. Когда я оказался в восемьдесят девятом году, я увидел тебя и Димона, крадущегося за тобой...

— Как ты его назвал?

— Димон. Он так мне представился... Увидев его с ножом и маленькую тебя, я обезоружил его и сдал ментам. Потом я спас мальчишек ...

— И почему ты тогда его не убил?

— Кого? — не понял Иван. — Димона?

— Да.

— Я не смог, — Аникеев пожал плечами. — Не смог...

— А зря! — Олеся отрезала кусок курицы, отправила его в рот, запила вином. — Этого гада упекли в психушку, откуда он сбежал. Никто не знает, как он это сделал. Я полагаю, что он ушел через лабиринт. Где-то на территории психбольницы открылся вход в лабиринт, и эта сволочь сбежала. Летом две тысячи одиннадцатого года я решила навестить своих родителей. Они тогда жили в коттедже недалеко от Смоленска, в коттеджном поселке "Заря". Слышал о таком?

— Нет, — ответил Аникеев.

— Я остановила свой джипчик на стоянке у дома, вошла внутрь. На первом этаже никого не было, но от входа и до второго этажа тянулась цепочка грязных следов. Я пошла по ним. Поднялась на второй этаж. Там, где была кладовая, был вход в лабиринт. Я тогда ещё не знала, что это такое и пошла по следам в спальню родителей. То, что я там увидела...

Олеся внезапно разрыдалась. Иван прижал её к себе, погладил по спине, чтобы успокоить.

— Я понимаю, что тебе тяжело вспоминать это, — произнес он.

Отстранившись от Аникеева, Олеся вытерла слёзы.

— Когда я вошла в спальню родителей, я увидела лужи крови, исколотое ножом тело отца. А этот ублюдок сидел на моей матери и кромсал её ножом... Знаешь, я сразу его узнала. Таких тварей трудно забыть! После первой встречи с ним я стала заниматься единоборствами. Понимаешь, мне не хотелось ещё раз в жизни испытать нечто подобное!

— Понимаю, — тихо сказал Иван.

— А тут такое... Я начала бить его руками и ногами. В какой-то момент он затих и лежал на полу. Я-то подумала, что убила его, стала вызывать милицию. А он вдруг вскочил, выбежал из спальни. Я побежала за ним. Этот ублюдок побежал по коридорчику и скрылся в лабиринте. Я-то тогда думала, что это — кладовка, и никуда он от меня не денется. Я побежала за этой тварью по лабиринту, удивляясь на бегу, как мой отец умудрился кладовую так расширить. А главное — где он нашел на всё это деньги? Маньяк петлял по лабиринту, убегая от меня, но быстро выбился из сил. Когда я уже думала, что догнала его, и сейчас он у меня получит по самое "не хочу", откуда-то справа выскочил двухметровый слизняк с выпученными глазами. Он обвил меня своими липкими ручищами... У него их было не меньше пяти пар...

— Ого! — вырвалось у Аникеева.

— И рот у него был полон мелких, но острых зубов, — продолжала Олеся. — Я кричу, а он сжимает меня всё сильнее и сильнее. Изо рта его воняло так, что меня чуть не вырвало... Его рот раскрывался всё шире и шире. Я запаниковала, стала дергаться. С трудом высвободив правую руку, я вытащила из волос заколку и ткнула ею сначала в один глаз этой твари, потом — в другой. Его глаза лопнули, забрызгав меня вонючей жижей. Слизняк выпустил меня, завыл, схватившись за глаза. А я, не теряя времени, побежала дальше. Мне ведь нужно было поймать этого маньяка. Но к тому моменту его и след простыл. Побегав по лабиринту, я поняла, что заблудилась. К счастью, блуждала я не очень долго, но за то время, кроме слизняка, я увидела столько разных тварей, что впечатлений хватило на всю жизнь.

В какой-то момент я увидела выход и, обрадовавшись, побежала к нему. Выйдя на свет, я поняла, что вышла совсем не там, где ожидала. Это был не дом моих родителей, не Россия и даже не планета Земля. Как я узнала позже, это была планета Жрох, населенная разумными жуками. Между прочим, приняли они меня тепло. Кормили, правда, всякой тошнотворной гадостью. Но и это есть можно, если поджарить на огне.