Шэй Тал отвернулась и проговорила:
— А теперь мой эксперимент, если Гойя Хин уже готов.
— Ты сама понимаешь, чего хочешь? — Лэйнтал был озадачен её необычным немногословием.
Шэй Тал отвернулась от него.
— Не знаю. Потом может быть пойму. Я хочу спуститься в нижний мир. Я хочу узнать у мертвых, правит ли Вутра нижним миром, как он правит небесами и землей... В наших легендах слишком много несообразностей.
Тем временем Гойя Хин вывел Мика из стойла под Большой Башней. Он издавна присматривал за рабами и весь его облик говорил об этом. Мощный торс с могучими руками и короткими ногами, маленькие глазки сверкали жестокостью. Ни днем ни ночью он не расставался с кожаным кнутом. Все знали Гойя Хина и побаивались его, ибо он был скор на расправу, но медлителен в размышлениях.
— Выходи, Мик, пора тебе быть полезным, — сказал он. Голос его, как всегда, походил на низкое рычание.
Мик вырос в рабстве. Он был, пожалуй, самым старым из всех обитателей города. Он помнил деда Гойя Хина, ещё более жестокого человека. Белая шкура его уже светилась проплешинами, лицо было в морщинах, под глазами отечные мешки.
Это был очень смирный фагор. Ойра даже ездила верхом на нем, подгоняя похлопыванием по сутулым плечам. Гойя Хин подгонял его ударами кнута.
Сейчас именно Ойра попросила своего отца дать Шэй Тал фагора для её эксперимента. Аоз Рун без колебаний согласился, так как Мик был очень стар и уже мало годился для работы.
Гойя Хин привел фагора туда, где река Ворал делает изгиб. Здесь было глубоко. Башня Шэй Тал была совсем недалеко. Она и Лэйнтал Эйн уже ждали их. Шэй Тал стояла, устремив взор в глубины, как бы стремясь разгадать их тайну. Щеки её ввалились, на лице застыло выражение решительности.
— Ну, Мик, — сказала она с вызовом, когда фагор приблизился. Она внимательно осмотрела его с головы до ног. Дряблые складки свисали с его груди и живота. Гойя Хин уже связал ему руки за спиной. Голова фагора шаталась на сутулых плечах. Когда он увидел реку, он беспокойно задвигался, издал крик страха. Превратит ли вода и этого фагора в ледяную статую?..
Гойя Хин насмешливо отсалютовал Шэй Тал. Он не скрывал, что презирает её.
— Свяжи ему ноги, — грубо приказала она.
— Только не делайте ему больно, — попросила Ойра. — Я знаю Мика с тех пор, как была ребенком. Он всегда был смирный и покорный. Малышами мы часто вместе ездили на нем, да, Лэйнтал?
Лэйнтал Эйн шагнул вперед.
— Шэй Тал не сделает ему ничего плохого, — сказал он, улыбнувшись Ойре. Она недоверчиво посмотрела на него.
Привлеченные шумом, к ним подошли несколько женщин и детей и тоже встали на берегу. Река протекала всего в нескольких футах от их ног. У западного её берега ещё сохранился тонкий слой льда. Нависающий обрыв защищал его от прямого падения солнечных лучей.
Когда Гойя Хин связал ноги несчастного Мика, он подтолкнул его к воде. Мик закинул голову и дико закричал от страха.
Ойра схватила Шэй Тал, умоляя её отпустить Мика. Но фагор уже с шумным плеском упал в воду. Шэй Тал подняла руки в повелительном жесте.
Женщины вскрикнули и подались вперед. Среди них была и Рол Сакиль. Шэй Тал приказала всем отойти назад, чтобы они не отвлекали её. Она смотрела в воду и видела, как под ней барахтается несчастный Мик. Клочья его желтоватой шерсти всплывали на поверхность.
Вода оставалась водой. Фагор оставался живым.
— Вытащите его, — наконец приказала Шэй Тал.
Гойя Хин с натугой потянул за веревку. Лэйнтал Эйн помог ему и вскоре голова и плечи фагора появились над водой. Он вскрикнул.
— Злые сыны Фреира, не топите меня!
Они вытащили его на берег. Мик упал возле ног Шэй Тал и начал стонать. Она мрачно кусала нижнюю губу, глядя на реку. Магия не сработала.
— Бросьте его снова, — предложил Гойя Хин, явно наслаждаясь жестоким представлением.
— Не нужно больше воды, а то я умру, — простонал Мик.
— Брось его в воду! — резко приказала Шэй Тал.
Мик поплыл второй раз, и в третий. Но вода оставалась водой. Чуда не произошло, и Шэй Тал не смогла скрыть своё разочарование.
— Ну хватит, — сказала она. — Гойя Хин, отведи Мика в стойло и накорми его хорошенько.
Ойра упала на колени перед Миком. Она плакала и гладила его. Темная вода текла изо рта фагора, он натужно кашлял. Лэйнтал присел рядом с Ойрой и обнял её за плечи.
Шэй Тал брезгливо отвернулась. Эксперимент показал, что фагор плюс вода вовсе не даёт лед. Так что же произошло на Рыбьем Озере? Она не смогла обратить в лед реку Ворал. Эксперимент не доказал, что она колдунья. Но он и не доказал, что она не колдунья. Ведь она же обратила в лед фагоров на Рыбьем Озере — конечно, если там не были замешаны другие факторы.
Она остановилась у дверей своей башни, опершись на камень стены. Под пальцами она ощутила шероховатость лишайника. Что ж, пока она не найдет другого объяснения, ей придется считать себя той, кем её считают все — колдуньей.
Чем больше она голодала, тем больше уважала себя. Разумеется, как колдунья, она должна оставаться девственницей. Всем известно, что близость с мужчиной разрушает магические силы. Она закуталась в мех и стала подниматься по лестнице своей башни.
Женщины на берегу, стоящие над Миком, ещё лежащим в луже воды, удивленно смотрели ей вслед.
— Что она хотела сделать? И зачем? — наконец спросила старая Рол Сакиль. — И почему она не утопила этого никчемного фагора насовсем?..
* * *
На следующем заседании совета Лэйнтал Эйн поднялся и стал говорить, адресуясь всем собравшимся:
— Я долго слушал лекции Шэй Тал. Все знают о её чуде на Рыбьем Озере, которое спасло много жизней, а может, и всех нас. Ничего, что она делает, не принесло зла городу. Я предлагаю, чтобы академия Шэй Тал была бы признана и узаконена.
Аоз Рун пришел в бешенство, гневно сжав подлокотники кресла лорда, но ничего не сказал. Датка сидел молча. Старики переглядывались между собой и тревожно перешептывались. Элин Тал рассмеялся.
— Что мы можем сделать для помощи академии? — вдруг спросил Аоз Рун.
Лэйнтал Эйн улыбнулся, решив, что лорд наконец понял его доводы.
— Наш храм давным-давно пуст. Отдай его Шэй Тал. Пусть она читает там лекции — каждый день, в полдень, когда все всё равно отдыхают. Пусть это будет форум, где может говорить каждый. Холод ушел, люди работают меньше. Откройте храм для академии, для всех людей, — мужчин, женщин, детей. Пусть они учатся.
Его слова упали в тишину. Затем поднялся Аоз Рун. Лицо его было черным.
— Она не может использовать храм, — резко сказал он. — Нам не нужны новые жрецы. Мы не хотим их. Мы будем держать свиней в храме.
— Но у нас и так достаточно стойл, — удивленно ответил Лэйнтал.
— Теперь там будут свиньи! — рявкнул Аоз Рун.
— Нехорошо ставить свиней выше знания.
— Как я сказал, так и будет. Ещё одно слово, щенок, — и ты сам отправишься жить в свиное стойло!
Аоз Рун молча вышел и совет закончился. Лэйнтал с пылающими щеками повернулся к Датке.
— Почему ты не поддержал меня?
Датка ухмыльнулся, подергал себя за жиденькую бороду, привычно опустил глаза. Эту бороду он отпустил совсем недавно, стараясь хоть так придать себе значительности. Хотя он и был лейтенантом лорда, мастера гильдий и старые охотники до сих пор презирали его.
— Потому что это её затея, не твоя. Она использует тебя, твой слишком мягкий характер. Её академия — это сборище бездельников, и все в городе знают это. Никто не станет поддерживать тебя. Ты напрасно тратишь силы, друг.
— Всё равно, ты повел себя не по-дружески, — обиженно ответил Лэйнтал. Датка нахмурился.
— Аоз Рун разъярится, если я буду поддерживать тебя. Он уже запретил академию. Ты напрасно испытываешь его терпение. Это может плохо для тебя закончится. Да и для меня тоже.
Когда Лэйнтал вышел из башни, чувствуя отвращение ко всему миру, его за руку схватил старый Датнил Скар, мастер кожевенной гильдии.
— Ты говорил хорошо, Лэйнтал Эйн. Но Аоз Рун прав. Решение его не лишено здравого смысла. Если Шэй Тал будет говорить в храме, она станет жрицей, ей будут поклоняться. Мы не хотим этого. Наши предки уничтожили жрецов ещё два поколения назад и поступили очень мудро, дав нам свободу. Они едва не погубили нас своими бесконечными жертвами. Без жрецов, без их бесконечных запретов и поборов, мы живем спокойно и богато. Совсем не так, как в нищем Борлиене.
Лэйнтал уважал Датнила Скара за ум и здравомыслие. Подавив гнев, он взглянул в лицо старика, иссеченное морщинами, и спросил:
— Почему ты говоришь это мне?
Мастер Датнил огляделся, чтобы убедиться, что никто их не слышит:
— Поклонение проистекает от невежества. Слепо верить во что-то — это признак невежества. Я уважаю попытки вдолбить знание в головы людей. И мне жаль, что ты потерпел поражение. Хотя я и не согласен с твоим предложением, я сам стал бы ходить на лекции Шэй Тал, если бы она пригласила меня.
Лэйнтал Эйн улыбнулся.
— Это я вполне могу устроить.
* * *
Датнил Скар снял меховую шапку и повесил на крюк в стене, покрытой лишайниками. Затем он пригладил седые волосы, откашлялся. Осмотревшись, он нервно улыбнулся. Хотя все в этой комнате были ему давно знакомы, он не мог освоить роль просителя. Его новые сапоги поскрипывали, когда он переминался с ноги на ногу.
— Не бойся нас, мастер Датнил, — наконец сказала Шэй Тал. Он уловил в её голосе нотку нетерпения.
— Я боюсь только твоего недовольства, — ответил он, и женщины, сидящие на полу, заулыбались, привычно пряча губы под ладонями.
— Вы знаете, чем мы занимаемся в гильдиях, — продолжил Датнил Скар, — потому что многие из вас работают у нас. Но членство в гильдиях доступно только мужчинам и секреты мастерства передаются из поколения в поколение. Когда мастер умирает, главным становится его помощник, как почтенный Райнил Лайан скоро займет моё место...
— Женщина может делать всё так же хорошо, как и любой мужчина, — сказала одна из женщин, Чема Фар. — Я работала у тебя долго, Датнил Скар. Я знаю все ваши секреты и могу возглавить нашу гильдию, если возникнет необходимость.
— Да, но у нас есть порядок и преемственность, Чема Фар, — недовольно сказал старик. — Ты не можешь стать мастером.
— Я тоже умею поддерживать порядок и отдавать приказы в мастерской, — сказала Чема Фар, и все рассмеялись, а затем посмотрели на Шэй Тал.
— Расскажи нам о преемственности, — предложила она. — Мы знаем, что некоторые из нас — потомки Юли Священника, который пришел из Панновала на озеро Дорзин. Это одна линия. А как насчет преемственности в гильдиях, мастер Датнил?
Старый мастер откашлялся.
— Все наши гильдии основаны теми, кто родился в Эмбруддоке, задолго до того, как он стал Олдорандо. Много поколений назад.
— Сколько поколений?
— Много...
— Расскажи нам, что ты знаешь об этом.
Старик нервно вытер внезапно вспотевшие руки о штаны и оглянулся.
— У нас есть записи. У каждого мастера.
— Записи?..
— Да. Записи в книгах. Однако эти записи нельзя раскрывать тем, кто сам не мастер гильдии.
— Почему?
— Они не хотят, чтобы женщины стали заниматься их работой и делали её лучше! — выкрикнула Чема Фар.
Раздался хохот. Датнил Скар смутился и замолчал.
— Я знаю, что были времена, когда сохранение тайны было необходимо, — примирительно сказала Шэй Тал. — В плохие времена мы должны были сохранить тайны ремесел, чтобы выжить, несмотря на голод и нападения фагоров. Но в прошлом жизнь была очень тяжелой и мы потеряли многие свои искусства. Сейчас мы не можем делать бумагу и стекло, а ведь оно у нас было. Ещё и сейчас кое-где сохранились его осколки. Неужели мы более глупы, чем наши предки? Нет. Значит, мы живем и работаем при каком-то неблагоприятном условии, которого мы не можем понять. Это один из самых важных вопросов, о котором мы должны помнить и искать на него ответ.
Она замолчала. Никто не произнес ни слова, и это очень злило её. Голод притупил её ум. Ей нужен был хоть какой-то комментарий, чтобы продолжить мысль.
Датнил Скар сказал:
— Мать Шэй, я знаю, что ты говоришь правду. Ты понимаешь, что, как мастер, я давал клятву никому не раскрывать секреты своей гильдии. Эту клятву я давал Вутре и Эмбруддоку. Но я тоже знаю, что раньше были плохие времена и о них я сейчас не хочу говорить...
Когда он замолчал, Шэй Тал подбодрила его улыбкой:
— Ты тоже веришь, что когда-то Олдорандо был великим?
Он исподлобья взглянул на неё, склонив голову:
— Я знаю, что ты называешь наш город задним двором. Но он выжил. Он живет. Это центр нашего космоса. И он не смог бы выжить, если бы был другим, чем сейчас.
— Это не ответ на мой вопрос. Возможно, так было нужно для нашего выживания, в этом ты прав. Однако времена переменились. Наш город должен измениться тоже. Мастер, мы нашли на востоке посевы ржи и овса. Лойл Бри говорила, что когда-то и наш город имел прекрасно ухоженные поля, защищенные от зверей. Это были поля Эмбруддока. Тогда мы выращивали много разных растений.
— Вы возродили посев злаков. Это мудро, — сказал Датнил Скар. — Для нашего ремесла, как вы знаете, нужны квасцы, дубильные вещества. Их добывают в Кейце — это далеко на северо-западе. Торговцы из Кейце говорят, что когда-то Кейце был великой страной, как Эмбруддок. Тогда, в те далекие времена, было очень жарко. Тогда не было холода совсем.
— Времена тепла — эти сказки мы слышали от жрецов, — заметила Чема Фар. — Это глупые сказки. Все знают, что раньше было холоднее, чем сейчас.
— Но я уверяю вас, что раньше, ещё до того, как пришел холод, было жарко, — Датнил Скар медленно почесал свою седую голову. — Вы должны попытаться понять это. Много людей умерло, много лет прошло. Многое позабыто навсегда. Я знаю, что вы, женщины, уверены, что мужчины против того, чтобы вы учились. Может, это и так. Но я искренне прошу вас, чтобы вы поддерживали Шэй Тал, несмотря на все трудности, которые могут подстерегать вас. Я мастер гильдии и знаю, как ценно знание. И если его не хранить, то оно может утечь из нашего общества, как вода исчезает между камнями. Сейчас я вынужден оставить вас. Но я приду ещё раз, Шэй Тал, и тогда мы поговорим откровенно...
Всё женщины поднялись и проводили его вежливыми аплодисментами.
* * *
Через два дня на заходе Фреира Шэй Тал беспокойно мерила шагами свою комнату в заброшенной башне. И вдруг снизу донесся крик. Шэй Тал сразу подумала об Аозе Руне, хотя это был и не его голос.
Она подумала, кто бы это мог бродить вне городских стен, когда на улице уже стало темно. Она высунулась в окно — и в наступивших сумерках увидела внизу согбенную фигуру Датнила Скара.
— Заходи, друг мой! — крикнула она и спустилась, чтобы отпереть дверь. Старый мастер, нервно улыбаясь, держал в руках небольшой ящик. Они уселись на пол, глядя друг на друга. Затем Шэй Тал по обычаю налила старику кружку рателя.
