Подтверждение того, что спустившись вниз, они поступили правильно, пришло почти сразу: оставленная ими башня взорвалась, получив мощнейший заряд плазмы. Мурри расчихался, как ненормальный, потом сорвал рубаху и замотал ей лицо — лишь так ему удавалось хоть как-то дышать. Потом к бровке канала выехала Ускута и дала куда-то во мглу длинную очередь. Ночь снова превратилась в день — а через несколько секунд накатил сокрушительный грохот. За тучей пыли Мурри не видел ни фига — но ответа не последовало и он понял, что шоггот уничтожен.

Глава 22.

Мурри плохо запомнил, что было дальше. Уничтожение чудовищной твари увы никак не повлияло на тварей поменьше, которые продолжали атаковать всё более искусно и настойчиво. Последняя, отчаянная мера — залп оставшимися ракетами Поток — не дала никакого результата, боевые звери переправились через канал севернее и обошли их позицию с фланга. Пришлось срочно отступать, спасаясь от окружения. Они вышли к берегу озера Тар, где их, к счастью, уже поджидал небольшой местный монитор, Верный, судя по названию.

При его виде Мурри напрягся, но на его палубе стояли всё те же боевые марьют. В руках они держали серые прямоугольные коробки импульсных бластеров. Для ближнего боя у них были электронные ножи, на вид — всё те же безобидные ручки. Но стоило большим пальцем сдвинуть спусковую собачку, как шесть стальных лепестков, составлявших заостренный конец стержня, раскрылись с негромким щелчком, выпуская ослепительный луч. Вручили Мурри и гаусс-пушку, а также пояс для боеприпасов. Заряды хранились в отдельных ячейках, запечатанные в узкие прозрачные пачки. Мурри пришлось извлекать их оттуда и руками набивать в обоймы. Впрочем, это было явно лучше местного лазера, который он с лёгким сердцем оставил, вместе с батареями.

............................................................................................

Закончив работу, он с удивлением осмотрелся. Монитор уже отошёл от берега и бодро плыл куда-то в озеро. На палубе его никого не было, и он направился в боевую рубку, дверь которой оказалась приоткрыта. К его радости Аннит был там, вместе с несколькими боевыми марьют, которые и управляли кораблем. Местный экипаж, конечно, благоразумно сбежал...

— И что дальше? — спросил Мурри. Справа, за бронестеклом, проплывали развалины прибрежного посёлка, который, насколько он помнил, назывался Суватта. С другой стороны, к счастью вдали, зловеще чернела чёрная туша Ухитто. Одной из уже пятнадцати, напомнил он себе. Ухитто строили друг друга с невероятной быстротой. Хуже того, они искусно маскировались ВЧ-полями, мимикрируя под окружающую местность, так что Охэйо не удалось сразу накрыть их — а теперь было уже поздно...

— Сейчас мы её грохнем, — сказал Аннит, тоже мрачно глядя на неё. — У меня на борту есть Цианна с РРР-зарядом, сейчас я её запущу. Пора заканчивать всё это.

Мурри знал, что такое РРР-заряд. Нейтронная бомба с гелием-3 вместо трития, даёт мощный импульс протонов и альфа-частиц. Чистое оружие, не создающее никакой радиации, но зато формирующее в атмосфере мощнейшую ударную волну. Он невольно поёжился.

Аннит между тем уже колдовал над своим планшетом, потом хмуро кивнул и поднял взгляд. Встретившись с ним, Мурри вновь поёжился. Оказаться вблизи от термоядерного взрыва, пусть и маленького, его ну никак не тянуло — а избежать этого не вышло бы, ракета стремительно летела к ним. Он уже видел её — белую звездочку, стремительно скользящую по небу...

— Глаза!.. — заорал Охэйо.

Мурри быстро пригнулся, зажав глаза ладонями и отчаянно зажмурившись. Это помогло — вспышки он так и не увидел... зато загривок обдало тут же исчезнувшей волной тепла. Он быстро выпрямился... и замер в изумлении.

В небе под тучами стремительно рос блестящий, словно бы стеклянный шар. Взрыв Цианны так спрессовал воздух, что он буквально превратился в нечто твёрдое. По этому идеально ровному жидкому стеклу пробегали быстрые оранжевые сполохи — настолько раскалился сжатый взрывом воздух...

Сфера взрыва коснулась земли. Там мгновенно поднялась туча пыли, затем, таким же идеально ровным куполом, взметнулась отражённая волна. Там, где купол пересекался со сферой, вспыхнуло ровное кольцо оранжевого пламени. Тем не менее, Мурри всё же заметил, что над пылью поднялись, подброшенные, тёмные, какие-то разлохмаченные торы Ухитто. Есть!..

...Через миг он понял, что жидкое стекло ударной волны заняло уже полнеба — она, собственно, уже заняла всё поле зрения, превратившись в зыбкое, дрожкое марево, заслонившее весь мир...

— Уши!.. — успел крикнуть Охэйо.

Мурри — как и все в рубке — торопливо заткнул уши пальцами, открыв одновременно рот. Ничего больше он сделать не успел. Затем ударная волна накрыла монитор. Пол выпрыгнул у Мурри из-под ног, он смачно грохнулся на него, оглушенный невероятным... не грохотом даже, а пронзившим каждый атом тела ЗВУКОМ. Броня боевой рубки и толстые бронестекла не смогли остановить его...

...Мурри приподнялся, ошалело мотая головой. В ушах стоял оглушительный звон и он совершенно ничего не слышал. Огоньки приборов погасли, сквозь сразу помутневшие стекла снаружи пробивался тусклый свет.

Ещё раз помотав головой, Мурри встал на ноги. Пол всё ещё качался под ногами — то ли на самом деле, то ли от контузии. Трехдюймовое бронестекло в окнах потрескалось — видно сквозь него ничего не было. Мурри бездумно повернул рычаги бронедвери боевой рубки, и, с трудом отвалив её, выбрался на палубу.

Мир вокруг был словно затянут туманом — в воздухе висела водяная пыль, и Мурри немедленно чихнул. Деревья по берегам реки смело, постройки Суватты по правому борту тоже — лишь кое-где торчали балки и листы искорежённого железа. Небо же превратилось просто в хаос из клочьев растерзанных взрывом туч и блуждающих между ними оранжевых сполохов. Взрывная волна ещё не исчезла — она свернулась в несколько полупрозрачных, словно бы стеклянных торов, которые с кажущейся медлительностью по гигантским дугам опускались к земле...

Мурри, удивленно приоткрыв рот, смотрел на один — пока он плашмя не рухнул на поверхность, где совершенно беззвучно и нестрашно поднялась пыль.

Он, невольно замерев, ждал очередной волны грохота, но ничего не услышал — лишь под ногами резко задрожала палуба, да от стальных бортов монитора вдруг резко разбежалась рябь. Лишь спустя, наверное, минуту вдруг налетел яростный порыв ветра, наотмашь хлестнул по лицу, подняв очередную тучу пыли. Мурри вспомнил вторую, более слабую волну дрожи металла под ногами, секунд через десять после падения кольца, и догадался, что это и есть грохот... но он не слышал совершенно ничего.

Обернувшись, наконец, он увидел в проеме двери рубки Охэйо. Его рот открывался беззвучно, как у рыбы, — Мурри по-прежнему не слышал ни звука.

Он ошалело помотал головой и ещё раз осмотрелся. Боевая рубка Верного почти не пострадала — если не считать потрескавшихся стекол — но мачта над ней была согнута в дугу, флаг Онцутты исчез — вместо него болтался лишь обрывок леера. Орудийная башня была, разумеется, цела — но как-то нехорошо развёрнута на борт...

Всё ещё на подгибавшихся ногах, Мурри побрёл вдоль этого самого борта, держась за ограждение. Палуба стала какой-то неровной — она была ощутимо вдавлена внутрь, причём, неравномерно. Были вдавлены и стены каземата за рубкой — где броня была всё же не столь толстой. Многоствольная ракетная установка на вид не пострадала — а вот дымовая труба превратилась во что-то вроде мятой тряпки, и...

Мурри ошалело заморгал — полубашня кормовой зенитной установки просто... исчезла. Должно быть, улетела за борт, снесённая взрывной волной. Хорошо хоть, что расчёта в ней не было, перед взрывом Цианны все укрылись под палубой, или, как они, в рубке...

Как-то вдруг он понял, что развалины Суватты исчезли — скрылись за изгибом берега. И понял, что не чувствует вибрации дизеля — он тоже вышел из строя. Верный плыл вниз по течению Суры, никем не управляемый, словно бревно — плыл прямо к Ухитто. От неё, наверное, ничего не осталось... ничего жизнеспособного... и взрывная волна наверняка прикончила всех руантов... но, если кто-то из них всё же уцелел, забившись в какую-то щель...

Мурри недовольно мотнул головой. Стоять, размышляя над всем этим, точно не имело смысла. Он вздохнул и побрёл назад, в рубку.

.............................................................................................

— И что дальше? — вновь спросил он. В ушах всё ещё оглушительно звенело, и он едва разбирал звук собственного голоса. Спасибо и на этом...

Аннит поковырял пальцем в своём ухе — конечно, оглушило и его, хотя Неделимая Сущность не могла пострадать от контузии.

— Монитор сдох, увы. Нам надо плыть к берегу.

— На чём? — удивился Мурри. — Шлюпок ж нет.

Аннит широко улыбнулся.

— Вплавь. Как ещё?

— Но до берега уже километр или больше даже!

— Ты же плавать умеешь? Расстояние не такое уж большое.

— А Аннита?! — возмутился Мурри.

— Она, скажем так, занята. Сдерживанием. Леталки, какие ещё уцелели, тоже. Ну и что мне тут грозит, в конце концов?

Мурри захотелось спросить про себя... но он тут же прикусил язык и покосился на цибукку, до сих пор обвивавшую его левое предплечье. Ему тоже ничего особо не грозило — а ныть, словно маленькому, было попросту стыдно.

..............................................................................................

Раздевшись, они все попрыгали за борт. Плыть с оружием за спиной оказалось тем ещё удовольствием — пришлось изо всех сил работать руками и ногами, чтобы тотчас не пойти ко дну, — но Мурри был крепким и здоровым парнем, так что в итоге всё же справился. Выбравшись на берег, правда, он ещё несколько минут не мог отдышаться. Нескольким боевым марьют повезло меньше — они утонули, причём, никто не заметил, когда это случилось. Мурри передёрнуло — он прекрасно понимал, что легко мог оказаться на их месте, окажись его контузия лишь чуть более сильной. Аннит между тем оглядел свой сильно поредевший отряд — от исходных 72 осталось чуть больше тридцати...

— Связь с матрицами у всех работает? — спросил он.

Все марьют молча кивнули.

— Хорошо. Тогда вы задержите тварей на... на сколько сможете. Мы уходим. Встретимся на Анните.

Мурри хотел было возмутиться... но снова прикусил язык. Главным для марьют была их функция. Функцией боевых марьют было сражаться, заменять солдат-людей в операциях, где ожидаются высокие потери. Его функцией было быть рядом с Охэйо. Не о чем думать. Но всё равно хотелось. Хотя бы над очевидной жестокостью приказа — пусть он и понимал, чем она вызвана. Или над тем, что он, несмотря на всё, ощущал себя трусом и предателем...

Глава 23.

Очень скоро стыд оставил Мурри, оттеснённый более насущными переживаниями. Они пробирались на восток, к космопорту, — но везде натыкались на бродивших по улицам руантов. Приходилось искать обходы по дворам, возвращаться — или даже вступать в бой. Мурри казалось, что всё это тянется уже целую вечность. Он словно застрял в каком-то диком, сюрреалистическом сне. Он предоставил Анниту выбирать путь, так что думать ему было не о чем, да не очень и хотелось — всё равно, ничего приятного в его мыслях сейчас не было, да и не могло быть...

Аннит почти бесшумно скользил впереди — Мурри лишь иногда слышал шорох его босых ног. Двигался он очень ловко, словно давно привык к таким вещам — а может, и в самом деле привык, за шестнадцать с половиной тысяч лет было время привыкнуть к чему угодно...

Уже окончательно стемнело, взошла полная луна, и в кровавом свете её низко висящего, огромного диска мир окончательно принял сюрреалистический вид. Ни один фонарь, ни одно окно здесь не горели, всё вокруг состояло из призрачных полос света и непроглядных теней, плавающих в кровавом мареве — отчасти, порожденном луной, отчасти — трепещущими за крышами отблесками далёких пожаров. Жара после заката не спала и Мурри словно плыл в густом, остро пахнущем гарью воздухе. Ощущения при каждом шаге были почти болезненно острыми, они били по до предела натянутым нервам. Он привык ходить босиком — но не по битому стеклу и щебню. Хорошо ещё, что кожа на подошвах оказалась очень прочной и пока оставалась цела...

Крепко сжимая в руках гаусс-пушку, Мурри напряженно вслушивался в каждый звук. При каждом выстреле она била в плечо так, что оно немело, — но эта жутковатая штуковина уже много раз спасала им жизни. В патронной сумке, болтавшейся на заду, у него лежало пять запасных магазинов — из них всего два заряженных. Больше патронов не осталось. У Аннита было ещё десятка два атомных пуль, а выглядел он ещё более экзотично, чем сам Мурри: тоже в одних плавках и босой, грива длинных чёрных волос невероятно растрепана, с чумазого и поцарапанного лица дико глядят широко расставленные зеленые глаза. Дико не в смысле тупости, нет — это был взгляд человека, сознание которого тоже переключилось на инстинктивный уровень, безо всяких отвлеченных мыслей. Аннит даже не говорил — только указывал руками. Со стороны он мог показаться чуть ли не лишним в их паре, но на деле всё было совсем наоборот — именно он выбирал путь, а также играл роль наблюдателя, потому что ошалевший Мурри уже мало что замечал. Он понимал, что без него был бы мёртв уже много-много раз. Тени от луны на фоне световых пятен казались непроглядно черными, и он был лишь наполовину уверен в том, что видит. Ночного же прицела на его гаусс-пушке не было.

На дробовике Охэйо он, к счастью, был — и это уже несколько раз спасало им жизни. Радио молчало, как убитое, солдат и боевой техники они не видели больше нигде. Лишь однажды им на глаза попался парень с 40-миллиметровый гранатомётом — в карманах наискось перетянувшей его тело портупеи виднелось полдюжины устаревших атомных гранат. Они не имели систем наведения, а их тротиловый эквивалент был таким же, как у современных 20-миллиметровых пуль сарьют. Начальная скорость этих гранат была ещё меньше, что делало их легкой мишенью для систем обороны, а сама система сдерживания антивещества в них вовсе не отличалась надежностью...

Парень не заметил их, а через несколько минут в той стороне, куда он шёл, полыхнул оглушительный взрыв. Мурри не знал, был ли это простой выстрел или же нечто худшее — любое повреждение атомной гранаты означало взрыв, так как в бою они применялись полностью снаряжёнными...

Тварей вокруг давно видно не было, и они остановились на привал в пустом подземном переходе возле какого-то парка. Похоже, что недавно тут побывали местные солдаты — везде валялись упаковки от армейских рационов.

— Смотри-ка... — Аннит показал на россыпь пустых упаковок явно медицинского вида. — Чёрный Лис...

Мурри хорошо знал, что это такое — сознательно разрушительный биостимулятор, он мог радикально усилить способности человека. Его создали как препарат, предотвращающий остановку сердца при шоке. Он увеличивал биохимическую активность, быстроту реакции, силу мышц, ослаблял боль, повышал внимание и концентрацию. В малых дозах Черный Лис давал лишь временные побочные эффекты, но постоянный приём мог привести к различным формам мании или других психозов, а также судорогам и другим физиологическим нарушениям.