Сделай что сможешь 1. Начало

Тихо и осторожно подобрались к лесному великану с подветренной стороны. У него и слух прекрасный, и нюх отменный, если ветер будет в его сторону, человека за сотню метров учует. Пролезли через небольшой буреломчик, и открылся он нам во всём своём великолепии. Ходок посчитал, расстояние до цели вполне нормальное. Нет смысла ближе подбираться, а то спугнём ненароком, ищи его потом ещё неделю.

Стреляли сразу оба: дед в сердце, я в глаз. Чуть придержал свой выстрел, дождался, когда порох на затравке дедовского самопала скажет "пшик", и пальнул. Сохатый вздрогнул всем телом и медленно завалился на бок. Мы на всякий случай зарядили ружья по новой: бывало, вскакивали подранки и на людей бросались, а раненый лось страшен, неосторожных охотников с лёгкостью затоптать может.

С опаской подошли. Не-е, мертвее не бывает. Своё он отбегал. Дед поразглядывал голову лося и ухмыльнулся:

— Горазд ты, Мишаня, зенки секчи.

Ну, с тридцати метров в такой глазище трудно промазать. А старый-то доволен, как удав, сожравший кролика. Ишь засуетился! Да, да, конечно, поучи меня шкуру снимать, поучи. Слушая его краем уха, стал обихаживать лося, как умею, а то пока он свои песни пропоёт, туша окоченеть успеет, замаешься потом разделывать. Сложили результат общих трудов на волокушу, сверху голову с рогами водрузили (пускай люди издалека видят, кого везём) и домой пошли.

В деревне нас встретили словно победителей олимпийских игр. Народа набежало не протолкнуться, и все со своими "дельными" советами. Елисей Кондратич смотрелся генералом, взявшим селение с боем. Вероятно, давненько он перед соседями знатной добычей не хвастал. Часть славы перепала и помощничку, хотя... "эстонцу" было пофиг. Дед на радостях милостиво выделил мне из добычи аж два задних окорока. Прислушавшись к разговорам мужиков, я уяснил: это весьма щедро, ведь ученику могли всего одну дать, и то считалось бы за благо.

Поскольку приближался вечер, а в потёмках тащиться не хотелось, загрузил я свою часть мяса на санки и пошлёпал домой, пусть уж тут один "триумфатор" за всех отдувается. Удивляет отношение жителей деревни к охотничьему трофею. Я, например, ничего особенного в добытой животине не вижу. Ну лось, ну большой, и даже с рогами, и чё? Понимаю, с развлекухой у народа напряжёнка, но столь бурная реакция на обычное для этих мест событие выглядит странно. Это очередное подтверждение моим мыслям о единственном охотнике в деревне.

Девчонки очень обрадовались доставленным трофеям, до Нового года мы питанием обеспечены. А новость о приглашении на завтра к Ходоку в баню вызвала у них просто шквал восторгов, Машка вообще чуть ли не до потолка прыгала. И что их взбудоражило-то? Подумаешь, баня. Мытьё в ней — занятие, безусловно, полезное, но таких бурных эмоций в моей душе оно не вызывает. Скорее, дело не в бане, точнее, не в ней одной. У меня в лесу на охоте хоть какие-то развлечения есть, а женская команда постоянно дома от скуки киснет. Получается, для них это не только помывка, а и разнообразие в жизни.

Эх, суббота! Приятно иногда утром в кровати понежиться. Продрых почти до прихода Гната. В очередной раз с удовольствием посмотрел на его быстро глупеющую физиономию, с приоткрытым ртом внимающую сестрёнкиному лепету. В такие минуты видно, как из-под маски сформировавшегося мужика проглядывается не переставший удивляться новому наивный ребёнок.

Распрощавшись с братом, мы собрались и пошли в деревню старожилов. Я немного волновался за оставленный без надзора дом, там ценных вещей немало, но Софа почему-то в сохранности имущества была полностью уверена. Экстрасенсорша, блин! Ходок с бабой Вожей нас уже ждали; веники, мочалки, ядрёный пар заранее приготовлены. Помещеньице для банных процедур у деда отгрохано огромное, полагаю, строил он его в расчёте на всё своё немаленькое семейство. Сейчас, правда, сыновья отдельно живут, со своими семьями, но париться идут к нему.

Мы с Машкой самые первые разделись и юркнули в парную. Кла-асс. Частое мытьё — дело однозначно хорошее, но русскую баню оно заменить не может. Вошла Софа, и мне сразу вспомнилось, какого я пола и что у меня давно, ох как давно не было женщины. Маленькое окошечко при входе и свеча на полке рядом прекрасно освещают все изгибы её тела. Видеть нашу хозяюшку в костюме Евы мне пока не доводилось. Оказывается, от моего взгляда скрывали шикарные прелести, фигурка-то у знахарки о-го-го, не хуже, чем у моей последней пассии. Как она умудрилась в лесу столь чудно сохраниться, не понимаю.

Кажется, я слишком долго пялился на её грудь. Мой взгляд оценили, инстинктивно попытались прикрыться руками и отвернулись. Ну-у, с этой стороны тоже есть что заценить. С трудом отвёл глаза, шея, наверно, скрипела при повороте головы. Срочно расслабляемся, Саша, извлекаем в уме какой-нибудь квадратный корень, а то народ обратит внимание на другой корень, хм... ну корешок. Всё равно неприятно.

Не понял! А эти что здесь забыли? Э-э, ну да, дурацкий вопрос в бане. Заскочили в парилку две девчонки примерно моего возраста, уселись на полку у противоположной стены и принялись беззастенчиво меня рассматривать, периодически шепотком делясь впечатлениями. Ишь как старательно обсуждают! На сеструху, заразы, ноль внимания. Насколько помню, это внучки Ходока и дочки Парамона — угрюмого мужика, ездившего с нами в Устьянское и в Канск.

О-о, и мамаша девчат, Маланья, следом пожаловала. Не, я, конечно, подозревал, что скрывает её необъятный сарафан, но действительность превзошла мои самые смелые ожидания. Взять метательницу молота или штангистку из двадцать первого века, привесить ей грудь примерно десятого размера — выйдет очень похоже. И она родила и выкормила четверых детей? Не верю! После такого грудь не должна стоять. Господи, да о чём это я? Арбузы стоять вообще не могут! В местных условиях ЭТО обязано уже ниже пояса висеть, а у неё...

В интернете мне как-то попался видеоролик с женщиной, которая грудью пивные банки плющила и арбузы разбивала, так вот ЭТИМ, пожалуй, можно сваи забивать. Очнулся я от удара сестричкиного локотка и закрыл рот. Только тут сообразил, что объект моего мозгового замыкания успел переместиться от входной двери к дочкам и весело на меня посматривает. Детки её откровенно хихикают, Софа улыбается и старательно отводит взгляд. Одна Машка сидит злая.

Хорошо хоть, я ладошку не забывал держать, где надо. С мыслью "всё зло от баб" развернулся и, прикрывая от любопытных глаз взбодрившийся орган, лег на верхнюю полку животом вниз. А-а, горячо, у-у-у... но лучше уж так. Ох, чую, тяжело мне будет мыться. Вошедшие Ходок с Парамоном развили бурную деятельность — парку подбавили, за веники взялись, а поскольку я лежал на верхней полке, то с меня и начали. Обработали по полной, еле выжил. Долго потом в предбаннике оклёмывался, а в следующий заход и сам веничком над дедом поработал. Нужно признать, старикан попался крепкий, покрякивал, но терпел.

Уже не обращая внимания на увеличившееся поголовье "тусующихся" в парной, вывалился в предбанник. И довелось же так неудачно разогнуться, выходя в низенькую дверь, что не заметил в потёмках входящего. Уткнулся лицом в мягкое, холодное и влажное, не понимая отпрянул и в тусклом свете смог разглядеть покачивающиеся перед лицом груди размером с мою голову. Внизу живота что-то квакнуло, и уснувший было корешок воспрял со скоростью спущенной тетивы.

— И зачем же ты, Михайло, на меня кидашся? Муж узрит — спуску не даст.

Маланья, твою ж через коромысло! Смеётся стоит. Весело ей.

— Да со слепу я. Худого не думал, в снежку шёл поваляться.

— Ну-ну, иди.

Отодвинулась, а сама на мои ладошки, сложенные внизу, косится. Чёрт! Выскочил на улицу, нырнул в сугроб и постарался засунуть поглубже в снег окаменевший стручок. Шоб ты в сосульку превратился, предатель!

В баню вернулся замёрзший и злой. С ходу, ни на кого не смотря, влез на верхнюю полку и расслабился, оттаивая. Какая-то фигня со мной творится. Не люблю непоняток. До сих пор моментальной эрекцией не страдал, и тут на тебе! И чего так на Маланье переклинило? Любовь с первого взгляда на грудь? Ага, не смешно. Чувствую, предстоит нам с Софой завтра серьёзный разговорчик.

Дальнейшая помывка прошла без эксцессов. Правда, пример мамы вдохновил дочек на подвиги: меня "совсем случайно" задевали различными частями тела, вставали передо мной в разные позы. Особенно старшая старалась и даже мочалкой пыталась потереть, но сестрёнка доблестно отбила "вражеские" нападки и сама продраила мне спину с такой бешеной энергией, что чуть не стёрла всю кожу меж лопаток. В другое время, в другом месте и... от девушек постарше столь пристальное внимание, наверно, было бы мне приятно, но... только не в этот раз. Так что не добились девчонки задуманного, у меня к тому моменту предохранитель в аппарате возбуждения уже перегорел... после длительной процедуры охлаждения.

Из бани мы быстренько переместились в дом и сразу же сели за стол. Поели, поболтали, потом песни в ход пошли. Машка упросила меня присоединиться к любительскому концерту, и мы с ней бодренько выдали весь наш детский песенный репертуар. Взрослые улыбаются, дети слушают открыв рот. По-видимому, такая реакция на песенки дошкольников конца двадцатого — начала двадцать первого века будет в этом времени всегда. Не удивлюсь, если через неделю вся деревенская детвора начнёт их хором распевать.

Эх-х... чудный пролетел денёк, и банные недоразумения не смогли его испортить. Все остались довольны. Нас пригласили и в дальнейшем заходить париться каждую субботу. Собственно, почему бы и нет, в хорошей-то компании.

В воскресенье, выпроводив бизонов домой, а Машку с Гнатом на улицу, подступил к знахарке с вопросом о "наболевшем":

— Софа, не подскажешь, ты вчера в моём поведении ничего странного не заметила?

— Ты о бане?

— Да, — мрачно выдавил я, а про себя добавил: "Проницательная ты наша".

— Нет, странного не видела. Ты без женской ласки давно, вот мужское и просит.

Ага, улыбаемся. Мне, можно сказать, страдать пришлось, и не только морально, а ей смешно.

— Да пойми ты, я в прошлой жизни, конечно, не монахом жил, но так бурно, как вчера, никогда не реагировал. И женщины мне нравились непохожие на Маланью. Ну, э-э... вроде неё тоже были, но, э-э... другие привлекают больше.

Что-то мои мысли стали разъезжаться. А знахарка ещё и подначивает:

— Но Маланья тебя привлекает?

У-у-у, товарищ не понимает.

— Софа, я скорее от тебя должен был так возбудиться, а не от Маланьи. Огромные груди не мой фетиш. Потому и спрашиваю, пытаясь разобраться: вдруг это Мишкино тело реагировало? Само, независимо от моего сознания.

Кажется, моя тирада достигла цели. Наш домовладелец призадумался:

— Возможно, подошло время взрослеть, и от тебя и твоих мыслей мало что зависит.

— Не сходится. Я воспитал двух сыновей, много литературы прочитал о подростковом периоде, да и с ними, бывало, об этом разговаривал и знаю, как пацан взрослеет. У меня нет ночных эротических фантазий, нет поллюций, могу с уверенностью утверждать: этот организм пока не проснулся. И моё сознание тут тоже ни при чём, мужское во мне сейчас ничего не просит.

— Не знаю, не знаю.

— Да, и ещё один момент учти. Когда я вас с Мишкиной матерью в первый раз увидел, внутри меня будто что-то сказало: "Мама пришла", — я многозначительно посмотрел на Софу. — Может, Мишка в моём подсознании засел? И кстати, не пора ли нам с ним связаться? Времени уже порядком прошло.

— С этим, к сожалению, придётся подождать до конца зимы, ранее не смогу. А о сказанном тобою поразмыслю.

Ага, "Чапай думать будет73". И то хлеб.

73фраза из кинофильма "Чапаев" (прим. автора).

— Перед следующей баней я тебе настоечки сварю, легче станет на Маланью глядеть.

Кхе... Не успел я воду из кружки допить — подавился. Кха... Ёш твою медь! Ну Софа, ну... блин! И ведь права! С такими неконтролируемыми реакциями, как в бане, средство типа брома мне не помешает.

Знахарка внимательно на меня посмотрела и добавила:

— А мужское проснётся — ты сразу скажи.

— Будем пить настоечку постоянно? — я невесело улыбнулся.

— Больше двух месяцев нельзя — детей иметь не сможешь.

Ни фига себе! Да ну его к чертям, такое лечение! Только химической кастрации в начале новой жизни мне и не хватает! Нет уж, теперь я ни капли этой настоечки не приму, и не надейтесь. Как говорится, от греха подальше. Все пролетевшие в голове мысли я уже хотел высказать Софе, но тут заметил огонёк веселья в глазах нашей домоправительницы. И сразу наступило отрезвление. А чего это я так всполошился? Забыл, что говорю с опытной знахаркой? Которая как раз сейчас с юмором за мной наблюдает. Блин, да она, похоже, надо мной прикалывается.

Хм, ладно, проехали. Если уж Софа считает, что кратковременные приёмы настойки приемлемы, то почему бы и нет. Я прекрасно помню, как иногда молодому организму до женского пола может приспичить, и, судя по закидонам Мишкиного тела в парной, мне предстоит познать это по новой. Тут главное — до города дотянуть, там что-нибудь придумаем. Вот настоечка и поможет пережить трудный период, а то у нас на хуторе и податься не к кому, чтоб "душу" отвести. Сексуальных объектов для приставаний всего два, но с Софой, по всем признакам, мне консенсуса не достичь... А козу я и сам не хочу.

И что остаётся? Ага, как там пел Юрий Лоза: "Эх, зажму я красоту в мозолистую руку и пойду дослушивать, что хнычет мне гармонь".

Глава 10

Наконец-то наша жизнь вошла в размеренную колею. Я охочусь, учусь вместе с Машкой, братьев на тренировках гоняю, периодически к Ходоку наведываюсь за очередной порцией охотничьих рассказов. Всей компашкой регулярно по субботам ходим на банные процедуры, — слава Богу и Софьиной настойке, проходят они уже без эксцессов. Гнат, Фёдор и я (в основном как подсобный рабочий) соорудили пристройку перед входной дверью сарая. Получились обычные крестьянские сени, уличная дверь которых открывается внутрь. Теперь, когда вход снегом засыпает, мы без труда откапываемся.

Не заметил, как время быстро побежало. Видимо, сработала защитная реакция мозга на обилие нового и невероятного, произошедшего со мной за последнее время. Наверно, уставать стал от впечатлений, эмоции слегка притупились. Ностальгия временами накатывает, всё чаще вспоминаю оставленное в прошлом-будущем. Даже охота не радует, начинаю воспринимать её как нудную неизбежность. Я сейчас с удовольствием золотишком бы занялся или изготовлением оружия. Но к сожалению, до них пока далеко.

Пролетели снежные декабрьские деньки, наступили святки. Мы весело отметили православное Рождество, а следом и приход Нового года, который в дальнейшем станет называться старый-новый. Этого смешного названия ещё нет, его только в двадцатом веке большевики народу подарят. Что такое колядки и колядование, уже никогда не забуду. Они у местных хоть и менее буйные, чем на той же Украине, но всё же...

Я тут вышел, понимаешь ли, один раз во двор, после сытного обеда свежим воздухом подышать, а там три жуткие хари ко мне ринулись, завывая и размахивая конечностями. Как я смог руку удержать и не пристрелить придурков бизонов, до сих пор не пойму. За вкусненьким они, видите ли, зашли. Оделись в какую-то хрень, маски страшные нацепили и стоят передо мной, козлиными голосами пожрать просят. Эх-х, надо было им хотя бы рога у масок отстрелить, что ли, а то, получается, уйма адреналина в крови зря пропала.