Превратности судьбы

Вздохнув, Йаати лег прямо на каменный пол, оставив оолэй парить высоко в воздухе. По крайней мере, он мог не беспокоиться, что кто-то нападет на него. Правда, уснуть на твердом тоже оказалось непросто. Он полетел над морем и увидел у берега острова, покрытые лесом. Йаати решил опустится на один из них, чтобы отдохнуть от долгого пути. Он уже знал, что на этой земле живут люди, но не знал, кто они такие. На берегу он увидел множество птиц, похожих на чаек. Они сидели на земле, на воде и на скалах, смотрели на него, кричали, взмахивали крыльями, а когда он приблизился, одна из них взлетела с воды и спикировала на крыло, явно собираясь клюнуть его в темечко. Йаати сделал вираж, пролетел над островом и полетел дальше. Оглянувшись, он увидел, что на его темном фоне отчетливо выделяются белые точки, и понял, что это птицы. Их было очень много, но он не очень-то хотел к ним возвращаться. Слишком уж невежливо они себя вели. Впереди, в сияющем золотом небе, поднимался к небу огромный белый диск. А прямо над ним...

Йаати замер и затаил дыхание. Прямо над краем диска, который медленно крутился вокруг своей оси, стояла девушка. Она была одета в золотое платье. Изящная, лёгкая, она стояла на самой вершине белого диска и молча смотрела на него...

Йаати смутился и опустил глаза. Он хотел поднять их, но это никак не получалось, что-то мешало. А когда, наконец, сделал это, то не мог не восхититься ещё раз: прямо перед ним в воздухе раскрылись два белых крыла, таких огромных, что они полностью закрывали собой горизонт, а их края терялись в вышине. Крылья медленно вращались, закручивая вместе с собой воздух. И всё это происходило на фоне ещё более грандиозной картины — огромного белого корабля, медленно плывущего по заливу...

На берегу залива, окруженный рощицей ив, стоял небольшой, но очень высокий домик, скорее, даже башня. У самого берега, под обрывом, виднелась небольшая пристань — там покачивались на волнах две лодки. А в самом доме, судя по всему, жил кто-то очень богатый. И этот кто-то только что вышел из дома, чтобы отправиться на прогулку. По тропинке, ведущей к причалу, он дошёл до лодки, и Йаати с удивлением заметил, что лодка была не просто большая — она была размером с корабль. А её хозяин был ростом метров в пять, если не больше...

Йаати плюхнулся на попу и ошалело помотал головой. То ли он неверно оценил масштаб, то ли ему просто померещилось. Людей такого роста просто не могло быть... но это, наверное, были не люди...

Он посмотрел в сторону моря, и на фоне темнеющего неба увидел, как по воде движется что-то большое, серое, похожее на медузу. Оно двигалось медленно, словно нехотя, но Йаати знал, что это не медуза, а корабль. Медузы здесь не появлялись.

Он повернул голову обратно к берегу. Над морем уже стояла ночь, и только огни города освещали побережье. Но город был далеко, и Йаати не мог его разглядеть. Надо полететь туда, решил он. И помчался вперёд. И вот он уже летит над крышами, раскинув руки и ноги, словно какой-нибудь воздушный змей — или, скорее, как птица, которая с высоты, с заоблачных высот, сверху вниз смотрит на землю. Он был свободен. Его ничто не держало, и он мог лететь куда хотел — в любой конец мира, в любое время, в любую сторону. 'Я свободен!' — мысленно воскликнул он в восторге. А когда посмотрел вниз, то увидел, что под ним простирается безбрежный океан, и что там, внизу, нет ни единого живого существа. И в то же время Йаати чувствовал, что внизу есть какие-то живые существа — то самое 'что-то', что он чувствовал в море и в джунглях. Он стрелой помчался вниз и шумно нырнул в воду. Здесь, к его удивлению, он вполне мог дышать, да и сама вода оказалась не густой, больше похожей на воздух. Он засмеялся и замахал руками, а потом поплыл вниз, к песчаному дну, по которому скользили тени волн. Вокруг колыхались громадные, похожие на деревья водоросли и плавали диковинные рыбы, каких он раньше никогда не видел, удивительные и разноцветные. Они были похожи на вазы и кувшины, у многих даже были ручки! Йаати подумал, что это посудные рыбы, но эта мысль его не удивила, ведь он был во сне.

Вдруг он увидел, что дно на самом деле не песчаное, а каменное, рассеченное причудливыми ущельями. В них сгущался синеватый мрак, но Йаати бестрепетно нырнул в него — ему страшно захотелось узнать, что там, на самом дне. Но дна всё не было. Он плыл, загребая руками и ногами, а стены ущелья всё выплывали и выплывали навстречу из синеватой мглы. Йаати понял, что нырнул очень глубоко и ощутил смутное беспокойство. Что-то тут было неправильно, но он никак не мог понять, что. Рыбы исчезли, вокруг иногда что-то мелькало, он он никак не мог его разглядеть.

Вдруг он понял, что вокруг уже совсем темно, — густой мрак, пропитанный розовым светом каких-то огромных анемонов. Внизу он истаивал уже в совершенно непроницаемой тьме. Йаати подумал, что пора вернуться... но над ним была скала. Он оказался в какой-то огромной пещере, и даже не помнил, как он тут оказался. Вокруг него ничего не было, ни одной рыбки, лишь эти громадные, метров в пять, анемоны, подплывать к которым совершенно не хотелось. В изгибах их застывших, словно нарисованных щупалец таилось нечто угрожающее.

Йаати взглянул себе под ноги — и замер. Там что-то двигалось, что-то поднималось к нему. Что-то огромное. Толстое круглое черное тело, казалось, бесконечной длины. Вдоль боков у него тянулся тусклый, багрово светящийся узор. Йаати попытался разглядеть голову... и проснулся с криком.

* * *

Ошалело вскочив, он какое-то время крутил головой, стараясь понять, кто он и что с ним. В голове у него всё перемешалось и лишь через несколько минут он пришел в себя. Спал он долго — был уже день. Пока же он спал, оолэй снесло ветром, и местность внизу оказалась ему незнакома. Вначале он решил отыскать реку, которая протекает через дельту и впадает в залив. С высоты было трудно разглядеть реку, но он знал, что она должна быть где-то рядом. И действительно, вскоре он увидел реку. Она была длинной, тёмной и широкой, а по её берегам рос густой лес. В нем было много тропок, ведущих к реке, и Йаати заметил, что они все ведут к какому-то селению, находящемуся на противоположном берегу реки. Он стал исследовать окрестности залива, и вскоре обнаружил, что они не так уж пустынны, как ему казалось. В долине, у подножия гор, тоже лежало большое селение. Там жили люди, похожие на него. У них тоже была светлая кожа и золотые волосы, да и черты лиц были в чём-то похожими. Он решил, что должен туда попасть, приземлиться и поговорить с ними. Но он не представлял, что делать с оолэй. Оставлять её без присмотра не хотелось. Вдруг кто-то ещё найдет её и улетит? Но и сидеть всё время в ней он не сможет: попросту загнётся с голоду. Значит, придётся рисковать, положившись на удачу...

Глава 3.

Немного подумав, Йаати посадил оолэй в какой-то сырой ложбине посреди дикого леса, потом выбрался наружу, прислушиваясь и осматриваясь. Вокруг были первобытные заросли — но, сделав всего несколько шагов, он выбрался из ложбины и бодро зашагал вперед. Всего через пару минут он вышел к краю крутого, высотой метров в двадцать, склона, и замер, удивлённо осматриваясь.

Перед ним лежала обширная долина, заполненная бугристыми кронами — они шумели и волновались на жарком ветру, под сиявшим на безоблачном небе солнцем. Вдали смутно синела полоса леса. Никаких следов цивилизации видно не было. Йаати захотелось взлететь над этим диким простором, и он вдруг засмеялся...

* * *

Когда приступ восторга прошёл, он осмотрелся внимательней — и тут же заметил тропинку. Извиваясь по склону, она убегала вниз, теряясь в зарослях. Судя по всему, она вела к невидимой отсюда реке. Но там ему делать было нечего, и он зашагал обратно. Теперь тропинка точно приведёт его к какому-нибудь жилью...

* * *

Ещё минут через пять Йаати вновь выбрался из зарослей — и вновь замер. Он оказался на окраине замеченного им сверху селения — или даже какого-то города. Перед ним был разбитый грунтовый проезд, вдоль него в два ряда тянулись низкие фонари с плафонами длинных ламп, покосившиеся и кое-где заржавевшие, соединённые проводами. За ними стояло несколько трехэтажных розовато-белых зданий с низкими, темными железными крышами и небольшими деревянными балконами, похожими на застеклённые шкафы. Небольшие окна утопали в цветах, растущих в ящиках под рамами. За домами поднимались старые, огромные деревья, в несколько раз выше их.

В просвете между ближайшей парой зданий Йаати увидел темный от тени крон двор с решетчатым железным забором, за которым снова начинались заросли. Побелка на домах кое-где облупилась, углы у них были закруглённые. Над крышей крайнего справа дома торчала трехэтажная же башня с узкими окошками, от неё по крышам разбегались провода на низких стойках — то ли телефонные, то ли электрические. Ни машин, ни людей видно не было, — но, едва он замер, осматриваясь, к нему подошёл типичный, очевидно, представитель местной фауны — гибкий мальчишка лет четырнадцати, к крайнему удивлению Йаати, почти голый. Весь его наряд составляла небольшая, но туго набитая кожаная сумка с ремнём через плечо, заношенные шорты и две пёстрых фенечки — на правой щиколотке и на левом запястье. Дочерна загоревшая кожа и выгоревшие волосы давали понять, что это его обычный вид. Сам мальчишка был очень даже ничего себе, с хорошо развитой мускулатурой, не худой и не толстый, со светлыми, почти белыми волосами, и Йаати подумал, что он здорово похож на него самого или на какого-нибудь его знакомого...

— Привет! — сказал мальчишка, обращаясь к нему по-линнски. — Ты откуда?

Как будто он мог догадаться по его виду, откуда он! Йаати немного опешил. Вне всяких сомнений, ему очень повезло. В самом деле, он же не говорил на каком-нибудь местном диалекте... которого тут, к счастью, не было.

Он огляделся по сторонам. Никого больше вокруг не наблюдалось. Наверное и к лучшему.

— Я не знаю, — честно сказал он. — Где мы?

Мальчишка засмеялся.

— В Лахоле. Это город.

Йаати удивлённо моргнул. Он попал в родной город — просто в другом мире! Это было очень странно. Город был родной — и в то же время чужой...

— Я тоже из Лахолы, — сказал он. — Только она в другом мире, не похожем на ваш.

Мальчишка моргнул, глядя на него. Сейчас он решит, что я псих, подумал Йаати. Но мальчишка вдруг улыбнулся.

— Здорово. А как ты сюда попал?

— Просто попал, — на всякий случай Йаати решил не говорить об оолэй. — У меня иногда это получается.

— А ты можешь меня научить? — спросил мальчишка.

— Я не знаю. Может быть.

Мальчишка осмотрелся, явно что-то прикидывая.

— Тебе ведь надо где-то тут жить? — предположил он. — Или ты тут ненадолго?

— Я не знаю, — честно сказал Йаати. — Я не знал, что попаду сюда.

— У меня на примете есть место, где ты сможешь жить, — мальчишка улыбнулся и вдруг протянул Йаати руку. — Кстати, меня зовут Лиам.

— А я Йаати.

Они пожали друг другу руки и улыбнулись.

— Пошли, — сказал Лиам.

— Пошли, — согласился Йаати, и они двинулись дальше. Вскоре Лиам свернул во двор, грязный и замусоренный. Повсюду валялись куски железа и битые кирпичи. По двору там и тут стояли скамейки, у забора виднелся ряд каких-то ящиков.

— Садись, — предложил Лиам, кивнув на скамейку. — И рассказывай толком, кто ты и откуда.

— Пошли отсюда, — сказал Йаати, осматриваясь. Ему почему-то не хотелось, чтобы местные видели его тут. Да и само место не очень-то нравилось. Как-то некстати он вспомнил, что снял портупею перед сном и она до сих пор лежит в оолэй, забытая. Впрочем, как раз кобура на поясе могла вызвать тут массу неприятных вопросов...

'Как странно всё это, — думал он. — Мальчишка, которого я никогда не видел, с которым я едва знаком, говорит мне, как зовут его, и что он намерен мне помочь. Да, но как же это возможно, если я даже не знаю, кто он такой, откуда я тут взялся, и почему он решил мне помочь?'

— Ну, пойдём, — сказал Лиам. — Я знаю одну подворотню, где мы можем спокойно поговорить.

Йаати, хоть и был смущён всем этим, тем не менее, шёл за новым знакомым, не задавая лишних вопросов. Они шли по улице, и никто не обращал на них внимания. Правда, в отличие от обычного человека, Йаати не мог чувствовать себя в безопасности, когда рядом с ним шёл кто-то, о ком он ничего не знал. Но, похоже, Лиам не боялся здесь ничего, да и сам Йаати тоже. Они свернули в какой-то тёмный переулок, прошли немного вперёд и остановились.

— Я привёл тебя сюда, потому что здесь нас никто не увидит, — сказал Лиам, кивнув головой в сторону угла дома, где на стене была нарисована огромная белая роза. — Это мой дом. Ты можешь остаться здесь на некоторое время, если хочешь, а потом мы посмотрим, что можно сделать. Но я не советую долго здесь оставаться, особенно сейчас, когда идёт праздник. Здесь ты будешь в безопасности, но ненадолго. Потом вернутся мои родители и начнутся всякие ненужные вопросы.

— А когда они вернутся? — спросил Йаати.

— Дня через два.

— Ну, думаю, этого хватит.

— Для чего?

— Для того, чтобы понять, останусь ли я здесь или отправлюсь дальше.

— А меня с собой ты сможешь взять? Ну, в другой мир?

Йаати вздохнул.

— Нет. Я-то не против, но не получится же.

— А ты пробовал?

— Э-э-э...

— Значит, не пробовал.

— А ты не боишься? — спросил Йаати. — Я же не знаю, что тогда будет. Может, ничего не выйдет просто. Может, тебя разорвёт на куски. Может, вообще пропадёшь нафиг.

Лиам поёжился.

— А всё равно! Шанс-то один из миллиарда триллионов. Я, если не попробую, до конца дней себя буду казнить.

Это Йаати очень даже хорошо понимал. Он бы тоже ухватился за такой шанс руками и ногами. И даже хвостом, если бы хвост у него был. К счастью, ему повезло и хвататься ни за что ни пришлось. Лиаму, увы, повезло меньше, но Йаати тоже решил ему помочь.

— Хорошо, мы попробуем, когда я буду... отправляться, — сказал он. — А теперь к тебе пошли, пока нас тут не заметили. Я, между прочим, уже сутки не жрал. Или больше даже. У тебя дома найдётся, что поесть?

Лиам широко улыбнулся.

— Конечно. Пошли.

Они подошли к дому и вошли в подъезд. Он был тускло освещен, и каждый шаг по старой деревянной лестнице вызывал скрип. Дом казался заброшенным, но в нём явно жили: в подъезде пахло супом, а из-за дверей иногда доносились неразборчивые голоса. Поднявшись на третьий, последний этаж Лиам отпер дверь, и они вошли в тесную и темную прихожую.

Комната Лиама оказалась уютным убежищем, несмотря на её скромные размеры. Стены, украшенные разноцветными плакатами и фотографиями, создавали ощущение тепла и домашнего уюта. В углу комнаты стоял небольшой стол, заставленный книгами, свидетельствующими о неутолимой жажде знаний мальчика.

Лиам предложил Йаати сесть на старый диван, покрытый пёстрым пледом, и принёс еды. Пока Йаати жадно насыщался, он начал рассказывать о своей жизни в Лахоле. Он говорил о своих друзьях, о местах, которые любил посещать, и о своих мечтах путешествовать по другим мирам, как это делает Йаати. Тот слушал, улыбаясь. Он видел в Лиаме отражение себя самого — того же мальчика, полного любопытства и жажды приключений, который однажды оставил свой мир, чтобы исследовать неизведанное. Он рассказал Лиаму о своих путешествиях, о различных мирах, которые посетил, и о чудесах, которые видел, умолчав о том, что многие из них были ужасны...