Наместный маг

— Дядько Рунок, а куда Пикард уходит? Да еще в латах кожаных?

— В городище он идет. В Вивек. За учебу твою узнавать, да за постой пока учиться будешь.

— А почему Пикард и зачем его в латы одели?

— На дорогах лихого люда хватает, а уж одинокого ходока им раз моргнуть прирезать. Так может он еще ноги унести сумеет. А его отправили, ибо пришлый он, из лихого люда, но смертью не пачканый. Да и долг живота у него. Перед Акилурой живот в долгу держит он. Она его раненого выхаживала и сказала, что проклят он. Родовым проклятьем проклят. Не может он наследников иметь. Вот и послали его в городище. Судачат, что сам вызвался... — Рунок отвел взгляд от окна, где Пикард пере обнимавшись со всеми пошел прочь от селения. У крайнего дома он остановился и обернувшись поклонился в пояс, достав рукой земли, и прихватив щепотку земли.. Выпрямившись он посыпал голову землей и развернувшись пошел прочь от села.

— А далече до Вивека идти? — Просил Пест, не отрывая взгляда от удаляющейся спины Пикарда.

— Две недели ежели на коне по тракту. Пикард не дурак и по тракту не пойдет. Я так мыслю он по лесу, вдоль тракта пойдет. Он лихой люд знает и на рожон не полезет.

— Этож ему не две недели ногами идти!

— Месяц. В одну сторону и обратно еще месяц, так что к посевной обернуться должон. — Рунок взглянул на задумавшегося Песта. — О чем задумался?

— Боязно за Пикарда дядько Рунок. Голову сложить может.

— Всегда боязно Пест. И голову сложить может и не с чем вернуться. Ты на Акилуру смотри. Ей уж скоро сотня зим будет. Старшой как-то спросил ее, от чего та единому душу не отдает. Знаешь, что она ответила?

— "На кого я вас оставлю? Перемрете без слова духов местных, да совета предков мудрых!" Мамка мне так рассказывала.

— Вот! То и страшно Пест. Ежели без нее останемся, то худо совсем будет. Она и зверя голодного от села отводит, и слово о не урожае от духов вещает. Ежелиб не она, народ с голоду не раз зимой душу единому отдал бы. Вот это страшно!

— А как мы без Акилуры раньше жили? — Задал совсем не детский вопрос Пест.

— Как другие. Так же и жили. Лапти последние да детей на торжище бы везли, чтобы знахарку какую к себе переманить. Без них совсем худо было бы... — Рунок еще раз взглянул в окно и, не найдя спины Пикарда, скомандовал Песту. — Следующую букву пиши. Завтра прописные писать учиться будем...

Спустя несколько месяцев.

Едва рассвело дверь в дом старосты с грохотом открылась. В дом вошла Акилура, крикнув на весь дом:

— Старшой! Собирай мужиков!

— Чего кричишь? — Воскликнул мокрый староста. Он был гол по пояс и вытирал лицо. Под ногами стояло деревянное ведро.

— Пикард на лысом холме лежит! Медведь подрал его! Не успеете — до седьмого колена прокляну! — После этих слов староста подобрался и спешно начал одеваться.

— Пальта! Детей буди! Глав родов и воев ихнех нихай ко двору зовут, да с латами и оружием! — Не молодая женщина выскочила из-за печи и взглянув на супруга мигом кинулась за печь. Спустя пол минуты оттуда пулей выскочили трое ребят и скрылись в дверном проеме, чуть не сбив Акилуру.

— Собирай мужиков, а я к лесу пойду. С хозяина леса долг спрошу, он вас коротким путем проведет. Да не медлите, как соберетесь сразу к лесу идите.

Староста не ответил. Он кивнул и продолжил затягивать шнуровку на нагруднике, а старуха маленькими шагами, но быстро перебирая ногами вышла из дома...

— Лесничий дружочек! Возьми пирожочек, да ко мне подойди. Помощь мне окажи. — Повторяла Акилура как мантру, положив кусок пирога на пень, который находился на границе леса. Сзади послышался топот мужиков. Старуха вытянула назад руку, давая знак им остановиться.

Одетые в кожаную броню мужики остановились на расстоянии ста метров. Акилура умолкла и замерев стала вглядываться в лес. Спустя минуту она слегка хлопнула в ладоши. Звук же от такого хлопка вышел оглушительный и эхом разнесся по окрестностям.

— Чего шумишь? Тут я! — Послышалось из под ног старухи. Из травы поднялась кривая ветка. Используя пару веток как руки, а другую пару как ноги, она поднялась. — С чем пришла?

— Долг с тебя спросить хочу! — Прокаркала та в ответ.

— Долг говоришь? — Писклявый голос ветки приобрел задумчивые нотки. — Чем долг взять хочешь?

— Мужик, что на лысом холме живой?

— Живой покамест!

— Вот к тому мужику и отведешь старшого села с людьми. И зверя от мужика того отведешь!

— Зверя то я отведу, а старшой не знает к лысому холму дороги?

— Знает, но ты его своими тропами поведешь! — От этих слов Акилуры ветка зашипела.

— Не бывать тому, чтобы по моей тропе человек шастал!

— Я тебя не просто так прошу! Я с тебя долг живота требую!

— Не бывать я сказал! — Писк ветки приобрел истеричные нотки.

— Забыл ты кто тебя из духов лесных вытащил! Забыл, кто тебя кормит! — Акилура протянула руку с разбухшими суставами в сторону ветки и сжала пальцы в кулак. Сжимая кулак до побелевших костяшек, она начала его вращать. От ветки послышался писк наполненный болью. — Я тебя хозяином леса сделала, я тебя от магов пришлых прятала, я тебя кормлю силою своею! Забыл ты, чье сердце под лавкой у меня лежит! Силу в себе почуял!

— Сделаю! Сделаю, отпусти! — На срыве пищала ветка, изгибаясь в причудливые формы. — Все сделаю!

— Мужиков обратно, вместе с тем, что на холме лежит, так же по своей тропе воротаешь! — Со злостью прокаркала Акилура. — Не дай единый я услышу, слово плохое от мужиков! Месяц без еды сидеть будешь!

Ветка выпрямилась до исходного состояния и упала, а старуха повернулась к мужикам и махнула рукой.

— Держи! Это зелье, что с торжища мужики привезли. На раны Пикарду нальешь, а что останется в рот выльешь. Как воротаетесь — Пикарда ко мне несите. И поищите во округе. Духи предков сказали не с пустыми руками идет! — Старуха протянула маленький флакончик старосте. Тот кивнул и они с мужиками двинули к лесу...

Спустя пару дней.

— Звала Акилура? — Староста смотрел на серое, осунувшееся лицо местной ведуньи.

— Звала! Глав родов собрал?

— Здесь мы! Послышалось из-за спины старосты.

— Песта привел?

— Тут я баб Акилура! — Послышался голос Песта.

— Заходите тогда, чего встали? Ты Пест сядь у печи, да помалкивай и на ус мотай! А ты староста, и вы главы родовы на лавку садитесь. — Пройдя в комнату, мужики уселись на лавку, рядом с лежаком, на котором лежал Пикард. Он лежал на животе и размеренно сопел с закрытыми глазами. На всех места на лавке не хватило и некоторые остались стоять радом. Староста сел не против лица Пикарда.

— Просыпайся Пикард! Старшой говорить с тобой хочет! — С этими словами Акилура провела рукой по лицу раненого. Глаза Пикарда открылись, уставившись на старосту, и на лице растянулась улыбка.

— Дошел всё-таки я старшой!

— Добре, что дошел! Рассказывай, что в городище видел! Все рассказывай! — Староста хмурился, глядя на него. Было за что. Пикард вернулся без кожаной брони, без сапог и без единственного в селении клинка. Средний клинок был среднего качества и владеть им никто не умел, но это была ценность для всего селения.

— До городища дошел без лиха... — Начал Пикард нахмурившись под взглядом старосты. — В городище попытался люд расспросить, но ты без меня знаешь, что без добра для себя, никто пальцем не шевельнет. Я покумекал и так и эдак и пошел в харчевню. Долго искал, где маги почуют, но найдя нос повесил. Цены были такие, что тех серебрушек, что ты мне дал и на ночь постоя не хватит. Приютился я у портовых мужиков в бараке, за бутыль медовой. Слово за слово я им дело рассказал. Они то мне и рассказали все. И про постой и про житье городское. Ты прости меня старшой, но пропил я твои серебрушки. Не сдержался... не гневайся единым молю!

— Забыл яму холодную, да ушат воды ледяной..., но не о том речь. Ты говори, что выведал! — Староста цедил слова сквозь зубы. Было заметно, что он очень зол.

— Тех, кто у магов учится студиозусами кличут. Или студентами. Кто как. Так вот те, кто не из благородных и не купчьи дети и деньгой не сорят, они угол у люда городского снимают. Цену все берут разную. Это и от того, есть ли стол, да шкаф в комнате, зависит, так и от того, большая ли комната. В порту люд не богатый, но за десяток грошей можно угол с топчаном, да столом с табуретом, снять. Еще узнал, что студиозусы работают во время учебы. Учатся они с утра, но не с рассвета, а как солнце хорошо над горизонтом встанет. Учатся они до зенита солнца. А дальше сами науку учат или же праздно шатаются. Тех кто работает не много. Узнал о трех. Двое у лекаря местного в послушниках ходят, а один у кузнеца. У магов много благородных учат, по сему они простой люд в ученье сильно не жалуют. Своими глазами видел, как благородный простой люд у ворот академии кулаком угощал. Тот даже встать не решился, да как пес дворовый у ног калачом лежал. — Пикард хотел перевернуться на бок, но тут же воскликнула Акруна.

— А ну ляжь обратно на живот! Только кожу нарастила! — Пикард вздохнул и лег обратно на живот, продолжив рассказ.

— Я значится, подождал пока солнце в зенит выйдет, да студиозусы разбредутся, и к охраннику на воротах в пояс поклонился, да грош в руку сунул. Он меня гнать сначала хотел, а потом добро дал. Спросил я мол, как принимают, чего стоит, а он мне в канцелярию путь указал. Там мне все и рассказали. Маг, что у нас был не соврал. За обучение, чтоб без контракта на службу государеву на пять зим, деньгу берут в сорок золотых государевой чеканки. Наукам учат их пять зим. Мантию да писчую доску с собой иметь надобно. А то, что у нас Пест силой никакой не отмечен не страшно. Мол, какие экзамены сдаст, те знаки ему и выдадут. Тут уж от усердия и прилежания его зависит. Что сможет выучить, то и унесет с собой.

— Какие знаки? — Спросил староста.

— Так по закону государеву, уж как три зимы ежели человек даром обладает, да обучение прошел, то должен иметь знаки на груди. Их иглами да чернилами с ворожбой делают. И стереть никак нельзя ибо на коже их делают. — Среди мужиков раздался гомон, так как татуировки никто не делал и все считали это уделом шаманов на севере государства. — И для не благородных они экзамены проводят. Умеет ли дите писать, читать и считать. Это обязательно. Еще дар проверяют у дитя. Ежели он подходит его зачисляют. Ежели нет, то от ворот поворот. Еще старшой я вот, что узнал. В академию зачисляют до пятнадцати зим. Старше не берут. Архи... рус словом обмолвился, что чем младше дите, тем лучше маг выходит. Вот так вот старшой...

— Что в мешке тащил? И где мешок ворожбой замарал? — Спустя несколько минут молчания спросил староста.

— Я когда от пьянки отошел старшой, думать начал где поспать, да поесть найти. С мужиками портовыми работать начал. Товар грузил, да склады охранял. Два месяца так работал и денег немного собрал. — Пикард протянул к мешку руку и начал развязывать горловину. — Я к студиозусу сходил, когда в обратный путь собрался и в пояс поклонился. Попросил мешок заворожить, чтоб чужой коснуться не мог.

— То, что он в учениках ходит это ладно. Он так мешок твой заколдовал, что Изунт в штаны наклал, как в руки взял его. Так и шел обратно с мешком и штанами полными! — Староста засмеялся. Его смех поддержали все мужики, кроме одного. Самого Изунта, который покраснел.

— Боялся я старшой, что лихой люд поймает. Вот и зачаровал на последние гроши. А нес я в нем вот, что. — Пикард принялся вытаскивать из мешка книги. — На что хватило. Книги обычные без ворожбы. Мне в канцелярии бумагу написали, какие книги брать, чтобы Песту с них толк был. Два десятка грошей, за такую бумагу отдал. — Со вздохом произнес Пикард. — У меня не хватило только на одну книгу. Вот еще доску чародейскую купил. С ней палка вот такая. Маг палку даром своим заряжает и палка эта по доске как перо с чернилами пишет. А еще вот. Архив... Арус... Этот мужик в канцелярии сказал, что Песту еще эти камни нужны будут. Я почти все деньги на них спустил. Пришлось еще три дня в порту работать, чтобы на еду в дорогу набрать.

Пикард достал маленький мешочек и высыпал на ладонь прозрачные камешки.

— Дай сюда! — Потребовала Акилура. Взяв в руки камни она начала их нюхать.

— Куда доспех с мечем дел? — Строго спросил староста, пока старуха что-то бормотала над камнями. — Пропил?

— Прости старшой... виноватый я. Как оклемаюсь за все ответ держать буду. — Староста хмуро взглянул на Пикарда, но ничего не сказал ему, а обратил взор на Акруну.

— Что за камни Акруна?

— Для ворожбы этот камень. В нем часть своего дара хранить можно, а когда ворожбу маг творить будет он не свой дар тратить будет, а тот, что в камне этом. Зело нужное Песту дело! И книги нужные, но не всему я смогу его научить его.

— Добрый поход вышел! Зла я на тебя Пикард не держу, но главы родовы думать будут как с тебя за клинок добрый и латы стеганы спросить. Лечись пока, а мы совет держать будем...

Еще несколько лет спустя.

В землянке Акилуры горела масляная лампа, стоявшая на столе. На улице уже смеркалось, а через бычий пузырь в окне свет проникал не охотно. За столом сидел Пест и читал книгу, а перед ним сидела и слушала Акилура.

— ... Все стихии взаимосвязаны и не разделимы. В любом объекте в нашем мире есть как стихия воды, огня, воздуха и земли, так и света, тьмы... — Пест читал уже словами, но довольно медленно.

— Тоже мне невидаль! Сие каждому ведуну ведомо! — Усмехнулась старуха.

— Дак как тож быть может? Вот он я! Откуда во мне стихии? Не горю я, да ветер во мне не гуляет!

— Аль не догадался? — С прищуром спросила старуха. — Одиннадцатая зима твоя наступает, а дальше носа не видишь! Кровь твоя — не течет как водитца? Кость твоя не тверда как камень? А может ты не ветром дышишь? Так может ты без согреву зимой проживешь?

Пест задумался. Почесав коротко стриженые волосы он начал неуверенно рассуждать.

— Без воды человек не живёт. Кровь его — это его водная стихия... Кость человека — это его земляная стихия, ибо тверже камня нет ничего. Воздух в человеке в груди его... — Пест стукнул себя по груди, издав глухой звук. — Ежели воздух в грудь человек не вдыхает, то жить он долго не сможет. А огонь внутри каждого горит, ибо тепло у человека внутри.

— Не уж то думать научился? — Старуха засмеялась каркающим голосом. — Ты только языком меньше трепи и то, что надумал при себе держи. Люд он везде разный, может и зло затаить, а может и в глаз кулаком сунуть. В городище лучше вообще помалкивай, да на ус мотай.

— Баб Акилура а в дереве тогда как?... — Старуха не ответила, но с прищуром взглянула в глаза Песту.

— Что по весне собирал с детворой? С кадками по лесу бегали?

— Сок! Сок в стволе, да воздух по всему стволу! Дерево онож не тонет!

Акилура заулыбалась беззубым ртом от слов Песта и кивнула своим мыслям.

— Так оно! Сие знания зело нужные, нам тебя к Дорожичам собирать на зиму надобно. По сему стараться с тобой будем землей овладеть, а ежели выйдет, то и огнем. Ворожить без ученья ты не сможешь, но железо силою напитать, да горнило без огнива зажечь сможешь. В ковке это больно нужное дело будет. Открывай книгу с обложкой зеленой....