Андрей уже набрал воздуха, чтобы выдать всё, что он думает об обитателях этого космического сооружения, но что-то в позе человека, смотрящего на него, заставило повременить с гневной речью. Горелов поднялся на ноги и сдвинулся на пару шагов в сторону. Человек всё с тем же застывшим выражением на лице смотрел на то место, где вначале стоял Андрей. Стягивающий кожу озноб поднялся от поясницы и, дойдя до затылка, поднял волосы дыбом. Конечно, Горелов был готов к чему-то подобному, да и покойников за время службы навидался предостаточно, однако, увиденное проняло и его. Он опустил ствол парализатора и, преодолевая внутреннее сопротивление, подошёл к сидящему в кресле мертвецу. Сделав над собой ещё одно усилие, Андрей потрогал лежащую на колене руку покойника. Судя по ещё не прошедшему трупному окоченению, смерть наступила не так уж давно.

В наружных динамиках шлема раздался звук шагов, смолкший за его спиной. Кто-то из двоих, похоже, Зденек, прерывисто вздохнул, словно ему не хватало воздуха. К Горелову же вернулось спокойствие профессионала, попавшего, в общем-то, в привычную ситуацию. По крайней мере, ситуация понемногу прояснялась. Видимо, весь экипаж постигла участь этих двоих, иначе пост бы не пустовал. Что погубило людей? Пока не ясно. Излучение неизвестной природы? Мутировавший вирус? Космос щедр на сюрпризы. Хотя, на болезнь не похоже. Смерть, судя по всему, наступила мгновенно. Скорее излучение или отравление.

Из-за спины Андрея вышел Кшиштоф и, подойдя ко второму погибшему члену экипажа, потрогал того за плечо.

— Что скажешь, спасатель? — спросил его Андрей.

— Похоже, мы прибыли прямо на кладбище, — сдавленным голосом отозвался Каминский.

— Боюсь, что так, — согласился Андрей, надеясь, что его голос звучит более или менее спокойно.

— Кто-то мог уцелеть? — спросил Кшиштоф.

И сам же ответил:

— Вряд ли. Выжившие обязательно добрались бы до передатчика и сообщили о случившемся.

— Может, они не могу? — подал голос Зденек, видимо немного пришедший в себя.

— Всякое может быть, — не стал спорить Андрей. — Если станцию поразило излучение, кто-то мог оказаться за экраном и пострадал меньше остальных. А если эпидемия...

Вспомнив, что Валевский открывал шлем и дышал здешним воздухом, Горелов не стал продолжать.

— В любом случае, я бы осмотрел нижние ярусы, — вмешался Каминский. — Особенно жилые отсеки. Катастрофа произошла, видимо, во время отдыха.

— Согласен, — кивнул Андрей. — Только вначале свяжемся с базой.

Горелов окинул взглядом пульт и, обнаружив передатчик, нажал клавишу вызова. База спасателей откликнулась почти сразу. После информации, сообщенной Андреем, на некоторое время связь прервалась. Горелов уже забеспокоился — не случилось ли чего с аппаратурой. Однако, после паузы, база заговорила уже голосом координатора отряда спасателей.

— Тревожная группа вылетает, — сообщил он. — До её прибытия постарайтесь осмотреть нижние ярусы станции. Примите меры предосторожности на случай биологической опасности.

— Всё понял. Выполняю.

Андрей выключил передатчик и обернулся к Зденеку.

— Слышал?

Тот виновато промолчал.

— На болезнь не похоже, — подал голос Кшиштоф.

— Не похоже! — не сдержавшись, передразнил Андрей. — Сам вижу, что не похоже, но это не значит, что тут можно разгуливать с открытым шлемом.

Он втянул воздух и резко выдохнул, гася вспыхнувшее раздражение.

— Ладно, пошли к лифту. Но карантина тебе точно не избежать.

— Если это вирус — все там будем, — флегматично заметил Каминский.

— Где — там? — поинтересовался Андрей. Однако, решив, что сейчас не время и не место выяснять данный вопрос, махнул рукой и, глянув ещё раз на двух мертвецов, вышел в коридор.

До лифта добрались быстро — маршрут, раз пройденный, вроде бы не таил опасностей. Спасатели, втиснувшись в кабину, начали спуск, который на этот раз продолжался несколько дольше — опускались на нижний, жилой ярус. Мигнуло освещение и лифт остановился. Двери открылись. Спасатели вывалились в слабо освещённый коридор, отличающийся от покинутого ими ковровым покрытием пола и мягкой на ощупь, приятной расцветки, обивкой стен.

Следующий труп они увидели сразу, как только вышли из лифта. Он лежал поперёк коридора, недалеко от входа в пищеблок. Это была женщина. Видимо, смерть настигла её так же неожиданно, как и тех людей в центральном посту. На лице, обращённом к мерцающему светом потолку, застыло уже виденное выражение удивления. Спасатели осторожно, стараясь не задеть неуклюжими башмаками раскинутые руки женщины, прошли к входу в пищеблок. Андрей открыл дверь и вошёл. В помещении столовой царил образцовый порядок. Небольшие трёхместные столики были покрыты белоснежными скатертями. На каждом столике стояла ваза с крупными чайными розами, выращенными, видимо, в местной оранжерее.

Сделав спутникам знак оставаться в коридоре, Горелов не спеша обошёл помещение. Ещё в центральном посту у него возникло тягостное чувство безнадёжности. Похоже, спасать на этой станции было уже некого. Труп женщины в коридоре подтвердил это предчувствие. Вся их работа здесь, видимо, сведётся к розыску погибших. Погибших, бывших недавно живыми людьми, со своими желаниями и проблемами. В силу специфики своей службы, он насмотрелся на смерть в разных её видах и всё же до сих пор, при виде жертвы насильственной смерти, сердце начинало щемить. Это не было примитивным страхом перед мёртвым телом, или отвращением. Чувство было гораздо сложнее, и Горелов даже не пытался его анализировать. Избавиться от него он тоже не стремился, понимая, что, потеряв его, потеряет часть самого себя. Со временем эмоции затухали, если, конечно, не получали нового стимула, что, увы, случалось чаще, чем хотелось бы.

Андрей закончил обход столового зала и, никого не обнаружив, открыл дверь кухни. Труп кока полулежал, привалившись к плите. Смерть застала его во время уборки, и рука продолжала сжимать влажную губку, от которой рядом на полу натекла маленькая лужица, впрочем, почти высохшая. Андрей не стал подходить к трупу. Он только отметил про себя, где тот находиться, чтобы облегчить впоследствии работу тревожной группы.

— Что там? — спросил Каминский выходящего из пищеблока Андрея.

— Кок, — коротко ответил Горелов.

По интонации Кшиштоф понял, что уточнять жив тот или нет не имеет смысла.

— Пойдём в кают-компанию, — бросил Андрей и, не оборачиваясь, быстро зашагал дальше по коридору.

Кают-компания располагалась неподалёку. Миновав несколько дверей, ведущих в подсобные помещения, спасатели добрались до неё. Стена, отделяющая кают-компанию от коридора, была сделана из прозрачного материала и её интерьер просматривался очень хорошо. Картина, представшая перед Андреем, могла бы вызвать шок, не будь он подготовлен к ней предыдущими находками.

Как и предполагалось, смерть обрушилась на станцию во время отдыха экипажа. Почти все собрались в кают-компании. Это было старой доброй традицией на всех внеземных объектах. Здесь, за бокалом безалкогольного коктейля, можно было послушать музыку, узнать последние новости с Земли, посмотреть стереовизор или просто пообщаться. Теперь же... Теперь в креслах, за столиками, на полу, как брошенные кукловодом куклы, застыли люди. Только работающий стереовизор, звук которого не проникал в коридор, создавал постоянно меняющиеся тени в слабо освещённом помещении кают-компании и вносил жуткую иллюзию движения в неподвижную картину смерти.

Сделав над собой усилие, Андрей распахнул прозрачную дверь. Из внешних динамиков шлема по ушам ударила весёлая музыка. Не очень громкая, как он потом сообразил, но вначале, видимо из-за своей неуместности здесь, в царстве смерти, показавшаяся ему громоподобной. Музыка исходила из стереовизора. Горелов глянул на экран. Там полуголая девица с микрофоном, явно злоупотребляющая косметикой, с нелепыми ужимками, призывала прийти к ней ночью какого-то Тэдди.

Обходя лежащих на полу людей, Андрей подошёл к телеприемнику и нажал кнопку выключения. Наступила тишина, тут же нарушенная глухим стуком, раздавшимся за спиной. Горелов резко, насколько это позволял скафандр, обернулся. Сердце забухало где-то в горле. У двери, прислонившись к прозрачной перегородке, стоял Зденек. У ног его валялся парализатор. Кшиштоф маячил в коридоре.

Нервы сдали, решил Андрей. И у меня, и у Зденека. Да и не мудрено. Однако Валевского нужно было привести в чувство.

— В чём дело, пилот?! — рявкнул Андрей. — Почему бросил оружие?! Подобрать!

Валевский медленно, как сомнамбула, нагнулся и поднял парализатор.

— Ты что, не знал, куда идёшь работать? — на тон ниже, но всё же довольно громко продолжил Горелов. — Думал, спасатели только красивой формой щеголяют, да благодарности принимают от спасённых девиц? Нет, дорогой! Есть ещё те, кого тебе спасти не удалось. Вот такие вот покойники. И их обычно больше, чем спасённых.

Зденек выпрямился и глухо ответил:

— Я всё понял, инспектор. Извините.

Горелов подошёл к Валевскому и, хлопнув того по плечу, примиряюще произнёс:

— Ладно, пошли. Здесь уже ничем не поможешь.

— Куда теперь? — спросил Кшиштоф.

Андрей глянул на таймер.

— Тревожная группа прибудет примерно через четверть часа. Пройдём по каютам, а потом посмотрим в реакторном. Там мощная экранировка и, если это было излучение, кто-то мог уцелеть.

Каюты осмотрели быстро. В трёх обнаружили мёртвых хозяев. Двинулись в реакторный отсек. Тот находился на оси вращения станции, напротив причального тоннеля. Нужно было снова подняться на лифтовую площадку и уже оттуда по осевому коридору пройти в реакторный. Отсек, где он помещался, имел сферическую форму и был вынесен за пределы станции, соединяясь с ней коротким коридором, в стенках которого помещались взрывные заряды, позволяющие отстрелить отсек в случае возникновения неполадок, угрожающих взрывом. Весьма разумная, на взгляд Андрея, мера предосторожности.

Весь путь до лифта и во время подъёма спасатели подавленно молчали. Только когда они полезли по скобам вверх от лифтовой площадки к осевому коридору, ведущему в реакторный, Кшиштоф негромко выругался.

Добравшись до осевого коридора, спасатели снова попали в мир невесомости. После короткого полета они оказались перед массивной заслонкой, закрывающей вход в реакторный отсек. Дверь была заблокирована изнутри.

— Возни будет много, — осмотрев цифровую панель запора, сообщил Кшиштоф.— Открываем?

Андрей в раздумье посмотрел на дверь.

— А что, — обратился он к Каминскому, — часто реакторщики блокируют отсек изнутри?

Кшиштоф, уже начавший подключать к панели замка деблокиратор, прервал своё занятие и, подумав, ответил:

— Обычно это делается при выполнении работ со вскрытием защитного экрана реактора. Во всех остальных случаях блокировка производится снаружи, или автоматически, при аварии.

Он сделал паузу и затем продолжил:

— Дверь блокирована изнутри — значит, они должны были быть заняты серьёзным ремонтом реактора. Но тогда координатор станции обязан был сообщить об этом к нам на базу. Однако сообщения не было. Значит... Чёрт знает, что всё это может значить.

— А не мог реактор стать источником смертельного излучения?

Андрей сознавал нелепость такого предположения, но всё же спросил — должно же существовать какое-то объяснение гибели людей.

— Я, конечно, не специалист, — отозвался Кшиштоф, — и всё же... Что-то не слышал о возможности чего-то подобного. Реакторный не разрушен, а экипаж мёртв, причём погиб, видимо, мгновенно. Это какой мощности должно было быть излучение. А если оно и было — всё бы здесь светилось от наведённой радиации. Однако ничего похожего мы не видим, — тоном лектора завершил он свою тираду.

Всё это Горелов знал сам, поэтому не стал настаивать на своей версии.

— А если кто-то там закрылся, — подал голос Зденек. — Уцелел и спрятался. Защита там мощная, вот и экранировала от излучения.

— Ещё не известно излучение ли это было, — заметил Андрей.

— И почему эти уцелевшие не сообщили о катастрофе? Почему заблокировали отсек?

— Возможно, просто потеряли голову от страха, — ответил за Зденека Каминский. — Не забывайте, что они увидели. А ведь подготовка у них... Станция-то научная.

— Может попробовать постучать, — предложил Зденек.

— Попробуй, — согласился Горелов.

Валевский подплыл к двери и постучал по ней рукояткой парализатора. Ответа не последовало. Зденек постучал ещё — результат оказался тем же.

— Ладно. Откроем — посмотрим, — резюмировал Кшиштоф, возобновляя прерванную было возню с замком.

Андрей пристроился справа от двери, глянув на экран деблокиратора и, поняв, что возиться Каминскому ещё долго, позволили себе слегка расслабиться. Поставив рацию на приём, он несколько раз глубоко воздохнул и прикрыл веки. Перед глазами тут же встала жуткая картина, увиденная в кают-компании. Тряхнув головой, Андрей открыл глаза и стал наблюдать за работой Каминского.

— Интересно, тревожная группа уже прибыла? — ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс Зденек. Андрей глянул на часы.

— Должны уже причаливать.

Ещё через пару минут ожидания заслонка люка наконец с шипением ушла в стенную нишу, открывая совершенно не освещённый тамбур, ведущий в контрольное отделение реакторного отсека.

— Странно. Даже дежурного освещения нет, — заглянув в глубину помещения, протянул Кшиштоф.

Горелов подобрался к Каминскому и тоже глянул в чернеющий проём люка. Темнота в отсеке была всё же не абсолютной, как казалось вначале, после более или менее яркого освещения коридора. У дальней стены контрольного отделения, напротив входа, перемигивались огоньки пультов, слегка рассеивающие темноту. Почему-то Андрею не хотелось входить туда. Вновь давало о себе знать чувство опасности.

— Пошли? — стараясь не выдать охватившего его чувства неуверенности, спросил он у Каминского.

— Пошли, — взяв парализатор наизготовку, ответил Кшиштоф.

Андрей машинально тоже выставил вперёд оружие. Входить в отсек не хотелось. Не хотелось до ломоты в затылке.

— Зденек, прикрывай нас от входа, — прочистив горло, распорядился Горелов.

— Понял, — отозвался пилот.

— Пошли, — упрямо нагнув голову и стиснув зубы, процедил Андрей и, оттолкнувшись от высокого порога, полетел в темноту отсека. Кшиштоф, задержавшийся на мгновенье, плыл слева и чуть сзади, контролируя обстановку с той стороны. Сам Горелов впивался глазами в темноту справа, держа палец на спуске и молясь про себя, чтобы хватило выдержки не выстрелить сразу во что-либо вдруг шевельнувшееся.

После короткого полёта, во время которого, однако, тело Андрея успела покрыть испарина, они добрались до пульта. Ухватившись за спинки кресел, стоящих возле него, спасатели погасили инерцию и огляделись. Реактор, судя по показаниям приборов, работал нормально. Системы жизнеобеспечения так же исправно функционировали. Все пять кресел возле пульта пустовали

— Любопытно, — вполголоса произнёс Кшиштоф, — Минимум один человек всегда должен находиться у пульта.