Сказка должна быть доброй

— Тихо, милая, будет не больно, — проворковала та, поглаживая меня по ноге.

Краем глаза я заметила, что соседка сидящей неподалеку 'знакомой' сползла в кресле. Сообразив, что нас чем-то отравили, я на всякий случай повторила увиденный маневр, изобразив совершенную бессознательность. Лихорадочно вспоминая, скольких 'знакомых' мы обошли, я прикидывала соотношение сил. Мда...около двадцати их на одну несчастную меня. Хотя одну ли? Именно этот вопрос, подкинутый вторым моим бичом — совестью, не позволял мне просто сбежать. Помимо лежащей неподалеку, мне вспомнились, как минимум, три девушки. Еще при встрече меня что-то в них зацепило, но я не могла понять, что именно. Теперь осознала. Каждую из них 'знакомая' крепко держала за запястье, а во взгляде несчастных чувствовался страх...

— Лиона! Вернись на землю! — весьма грубо оторвал меня от воспоминаний брат. Оказывается, друзья уже давно остановили лошадей у лавки зельевара, и лишь я, задумавшись, вознамерилась ехать дальше. Удостоверившись в моем возвращении к действительности, Леонард спешился и, велев нам ждать, пошел внутрь. Я незаметно подмигнула Эрлу, чтобы тот оставил нас с супругом наедине. Ведь кроме прошлого у меня было еще и настоящее, в котором очень хотелось кое-что выяснить. К счастью, брат понял намек и ушел, присоединившись к королю.

Я же пристально посмотрела на полуэльфа и тихо спросила:

— Ворон, что вы от меня скрываете?

— Льон, не накручивай себя, пожалуйста, — недовольно пробурчал он, пряча глаза.

— Я имею права знать все, что меня касается.

— Не спорю, сказал он, накручивая на руку повод.

— Но?

— Но не скажу.

— Почему?

— Потому что король прав, — вздохнул Ворон и, все-таки посмотрев на меня, провел рукой по моей щеке. — Об этом надо было думать раньше.

Большего добиться мне не удалось: из лавки вышли друзья. Их лица выражали разные эмоции: Леонард был огорчен, брат же светился начищенным тазиком.

— Торговец сказал, что ему привезут то, что нужно, через пару дней, — проинформировал нас Эрл, вскакивая на коня.

— Поэтому поехали в таверну, — вздохнул король и, покосившись на счастливую физиономию телохранителя, добавил. — Эрлу денег в долг не давать!

Предостережение величества ничуть не омрачило радость брата. Он лишь усмехнулся и поехал чуть быстрее. Выражение его лица красноречиво говорило о том, что за эти два дня в Блиске резко вырастет не только доход публичного дома, но и количество краж. Эрл настроен был решительно, и ничто не могло помешать его планам. Хотя вряд ли стоило осуждать брата: последнее время у нас было весьма тяжелым. Всем хотелось отдыха. А особенно Эрлу, который стойко поддерживал порядок в нашем дурдоме, расплачиваясь своими нервами за мои похождения. Поэтому свои деньги я бы ему отдала без вопросов, если бы они у меня были. Увы, по той же походной привычке всеми финансовыми вопросами занимался Леонард, и я еще в самом начале пути без задней мысли сгрузила ему всю наличность. Супруг же так поступать не стал, поэтому слова короля были произнесены исключительно для него.

Получив возможность и где-то раздобыв деньги, брат начал расслабляться еще до ужина, изрядно залившись гоблинским вином. Однако его планы на ночь оказались под новой угрозой: Леонард наотрез отказался с ним идти. На все уговоры отвечая банальным 'не хочу'. Но Эрл был бы не Эрл, если бы согласился, что, мол, не судьба. Исчерпав все возможные аргументы, телохранитель короля перешел к запрещенным приемам.

— Величество, неужели тебе действительно не хочется? — бестактно поинтересовался захмелевший братец.

Я думала, что Леонард, как всегда, его пошлет, однако он ответил:

— Просто брезгую. Я весьма трепетно отношусь к своему телу и не люблю, когда не пойми кто его касается.

Эта фраза заставила Эрла расплыться в блаженной улыбке:

— Зато как! В борделе мадам Бурне такие девочки!

— Рад за них. Спокойной ночи, — с этими словами Леонард поднялся и ушел наверх.

— Скотина! — прорычал Эрл, допивая очередной стакан. — Ладно, встретимся утром.

Брат поднялся и, чуть пошатнувшись, пошел к выходу. Видимо, тяга к прекрасному была настолько сильна, что Эрл решил нарушить введенное им же правило: поодиночке во хмелю не ходим.

— Иди с ним, — вздохнув, велела я супругу.

— А почему я? — возмутился Ворон. — Давай позовем Леонарда, пусть сам с ним идет.

Я усмехнулась:

— Так ты его и заставишь. Ладно, не хочешь, не надо. Сама пойду.

Однако этого супруг допустить не мог:

— Да схожу я с этим пьяницей. Только иди в комнату. Нечего одной в зале сидеть.

Кивнув, я пошла наверх. Где-то на середине лестницы в голову запоздало пришла мысль, что 'спасибо' благополучно забылось. Но я успокоилась мыслью, что супруг согласился лишь из желания в очередной раз уберечь меня. А в этом случае благодарить смысла не было.

Спать мне совершенно не хотелось. Поэтому, умывшись, я подошла к окну. На улице сплошной стеной шел дождь. Эх, так хотелось выйти туда, постоять в его мягких объятиях. Но если кто-то из своих застанет меня одну на темной-темной улице, то или разозлится, или прочтет лекцию, или будет долго и упорно ехидничать. Как же надоело все время ждать удара! Встав сбоку от оконного проема, как и учил братец, я с тоскливой завистью наблюдала за прохожими. Большинство людей спешили поскорее добраться до своих домов. Но некоторые брели, понуро опустив головы. Или им идти было некуда, или они решили, что бестолку бежать, если и так вымок до нитки.

Вдруг за спиной открылась дверь, и в комнату кто-то вошел. Обернувшись на звук шагов, я увидела Леонарда.

— Что-то случилось?

Но король не ответил. А просто подошел ко мне и, не говоря ни слова, страстно поцеловал в губы.

— Ты что?! Я замужем! — привела я самый бестолковый аргумент, пытаясь вырваться.

— Расслабься, у меня тоже жена есть, — ответил он, целуя меня в шею.

— Да пусти ты! Я не хочу!

Почти подействовало. Величество перестал целовать меня, но из объятий не выпустил. Опершись подбородком на мою макушку, он грустно вздохнул:

— Эх, Лионка. Твою бы совесть да твоему бы братцу. И, кстати, если бы ты действительно не хотела, я бы не стоял тут, а лежал там.

С этими словами Леонард нагло украл у меня еще один поцелуй и вышел из комнаты. Дотронувшись до пылавших щек и проведя ладонью по губам, казалось, все еще ощущавшим нежные прикосновения Лео, я опустилась на пол. Как же хорошо, что из-за моей 'проблемы' парни отселили меня в отдельную комнату и до утра мне не придется встретиться взглядом с супругом. Конечно, я не обещала ему ни любви, ни верности, однако за происшедшее было стыдно. А особенно за то, что Леонард был прав. Мне стоило огромных усилий удержаться, не дав желанию взять верх над разумом. Кошмар! Замужняя женщина, будущая мать! А совести лишь на покаянные причитания! Надо было действительно с братом в бордель уйти! Да там и остаться!

В ту ночь я спала крайне плохо: вопросы совести мучили меня до утра. Они затмили даже прочие муки, но к завтраку я все равно спустилась в весьма мрачном настроении.

— У тебя что-то болит? — спросил супруг, смотря на мою задумчивую физиономию.

— Ага, совесть! — улыбаясь во весь рот, ответил за меня Эрл.

Все-то ты, братец, заметишь, и, как всегда ляпнешь, не подумав!

— Ничего такого не было! — поспешила оправдаться я.

— А что было? — поймал меня Ворон.

Эрл довольно откинулся на спинку стула. Молодец, подставил. К счастью, Леонард не стал уподобляться своему вредному телохранителю.

— Вчера, когда вы ушли развлекаться, на нее было очередное покушение. И наша отважная мадам сначала убийцу в окно выбросила, а потом решила догнать.

— Почему ты сразу не сказал? — мигом посерьезнел брат.

— Не хотел портить твое отдохнувшее настроение, — пожал плечами король, допивая чай.

Я всегда восхищалась умением Леонарда врать. С ходу, с лету, с абсолютно честным видом. У меня так получалось крайне редко. Да и не со всеми. Во всяком случае, короля мне не удалось обмануть еще ни разу. Брата — раз через четыре. С супругом — еще толком не пробовала. Хотя, можно считать, что попытка номер раз состоялась.

— Он? — между тем обратился ко мне Эрл.

— Кто? — поинтересовался Ворон.

— Нет. И ты его все равно не знаешь, — ответил обоим Лео.

— А ты знаешь? — усмехнулся брат.

— У меня есть варианты. И могу тебе точно сказать две вещи. Среди них есть верный, и ни один из рассматриваемых вчера ночью на нее не нападал.

— Почему бы вам просто не сказать все прямо? — возмутился супруг.

— А вам? — парировал брат.

Переговоры зашли в тупик: обмен тайнами не вышел. Причем, Ворон с Леонардом от последнего вопроса как-то сникли. Ох, чую, опять мне достанется от их оберегания...

— Какие планы на день? — спросила я, чтобы хоть чем-то разбить зависшее над столом молчание.

— У тебя — никаких, — ответил брат. — А нам деньги нужны.

— Не нам, а тебе, — поправил его король.

— Ей на зелье точно не хватит, — пожал плечами Эрл.

— Ах ты, кобель!!! — прошипел Леонард, ощупав карманы.

— Я всегда говорил, в отряде все общее.

Милая улыбка, с которой брат посмотрел на моего супруга, заставила того тоже проинспектировать карманы. В итоге выяснилось, что денег у нас аккурат на оплату завтрака. Хорошо хоть за комнаты еще вчера рассчитались.

— Эрл! У тебя совесть есть?! Она же твоя сестра! — возмутился Ворон.

— Она еще и твоя жена. Так что мы идем наверх, а вы — 'на заработки'. В данной ситуации и твоей совести хватит. Не хочешь, чтоб ей было плохо, достань деньги.

— Ты наглый, бессовестный .....!

— Ты мне тоже нравишься, — ответил Ворону брат.

Король влезать в спор не стал. Видимо, привык. Эрл периодически откалывал подобные номера, причем, я даже сомневалась, действительно ли он так ловко обворовывает предусмотрительное величество. Хотя обычно братец возмещал свои растраты самостоятельно, в этот раз Леонард легко согласился 'заработать'. Поднявшись, он велел Ворону:

— Хватит трепаться, пошли!

Проводив добытчиков воодушевляющим взглядом, Эрл обратился ко мне:

— Рассказывай, что ночью было.

Уронив голову на руки, я призналась:

— Лео приставал.

— И?

— Что и?

— Только не говори, что ты его выгнала.

— Хорошо, не скажу.

Откинувшись на спинку стула, Эрл сокрушенно выдал:

— Бессовестная ты женщина, Лиона. Воспитываю тебя, воспитываю, и все бестолку!

— Иди ты!

Безнадежно махнув рукой, Эрл выдал:

— Уже сходил! Я вчера старался, напивался, чтобы мужа твоего увести! Всем хотел приятное сделать! И на тебе! Знал бы, не тратил деньги на отрезвляющее зелье, а лучше б массаж себе заказал!

Усмехнувшись, я ляпнула:

— Еще скажи, что Леонард твой спектакль оплатил, а сейчас моего супруга у тебя, как знамя, принял!

Вздохнув, брат спросил:

— А если и так, плохо что ли?

Поднявшись на ноги, я убежденно заявила:

— Уж точно не порядочно. Но не мне вас судить.

Дав понять, что тема закрыта, я пошла наверх. Конечно, совесть — понятие субъективное. Но не до такой же степени!

Брат пришел ко мне в комнату через пару минут, аргументировав это тем, что без присмотра меня оставлять ну никак нельзя. Однако все попытки продолжить беседу я зарубала на корню. И Эрл сдался, сказав:

— Хотите страдать — ваше право. Все, умываю руки.

Интересно, выделенное 'ваше' было издевательски-уважительным обращением, или брат имел в виду что-то другое? Но уточнить я не решилась. Эрл же завалился на кровать и нагло задрых. Правда, в отличие от короля, тихо. Помаявшись бездельем минут десять, я решила последовать примеру братца и промотать время. Забравшись в надежное укрытие между ним и стенкой, я весьма легко уснула: сказался ночной недосып.

Мне снился вчерашний вечер, но даже во сне, все закончилось также, как в реальности. Ибо моим твердым убеждением всегда была мудрость: 'Счастье на гнилом основании не строится'.

Разбудила нас скрипнувшая дверь. Вернее, звук разбудил Эрла, а его подъем — уже меня. Перед нашими проснувшимися глазами нарисовалась следующая картина. Зажав правое плечо, в комнату вошел крайне злой Леонард и, подойдя к столу, плюхнулся на стул. Мда, мало Лео незаживших еще ребер, так пожалуйста.

— Вот и не знаю, то ли прибить вас, то ли наградить, — пробормотал король, чуть морщась: подошедший Эрл снимал с него куртку. — Ваша придумка по отлову воров в этом городишке прижилась и работает просто великолепно! Во всяком случае, наша птичка в клетку на ура залетела.

— Льон, перевяжи его. Пойду, гляну, что там, — велел мне мигом помрачневший брат.

— Стой! — удержал его Лео. — Болт сам вытащи! А то она мне все плечо расковыряет!

Ловко избавив величество от застрявшей в нем железяки, Эрл ополоснул руки и вышел. Я же, взяв бинты, принялась за дело. Глядя на мою сосредоточенную физиономию, Леонард решил меня подбодрить:

— Да не расстраивайся ты. Ночью сходим, вызволим твоего несчастного.

— А если не получится?

— Тогда выпишу вам премию за его казнь.

— Не шути так!

— Еще немного и не буду. Шутить.

Оторвавшись от работы, я посмотрела Леонарду в глаза. Его ответный насмешливый взгляд, чуть затуманенный болью, заставил меня улыбнуться:

— Совести не хватит.

— Знаешь, иногда я подумываю избавиться от этого крайне вредного чувства.

Как же хотелось выдать ему подзатыльник... Или просто обнять. Однако образ сидящего в клетке полуэльфа легко удержал меня от необдуманных порывов. Закончив с повязкой, я разожгла на ладони пламя и, подогрев чашку с водой, кинула в нее пару щепоток травы. Выпив варево, Леонард уснул. Накрыв раненого одеялом, я все-таки не удержалась и, присев рядом, осторожно провела тыльной стороной ладони по его щеке. Непрекратившийся храп удостоверил меня, что преступление осталось незамеченным.

Возвращения Эрла я дожидалась, стоя у окна. Как и предполагалось, брат махнул мне рукой, и я аккуратно слетела к нему.

— Спит? — спросил он, кивнув на окно.

— Да. Что там?

Эрл доложил кратко и четко:

— Сидит в клетке на площади. С виду спокоен, если не сказать, что счастлив. Детвора в него овощами кидается. В тюрьму отправлять не собираются. Будет на площади до завтрашнего утра точно. Так что ночью легко вытащим. Это ж не столица.

Нужно сказать, что правосудие у нас было весьма специфическим. До его упорядочивания у Лео все еще не дошли руки, поэтому большинство страны жило по законам местных градоначальников. У власти в Блиске стояли такие же творческие люди, что и населяли его, поэтому не удивительно, что наша с братом задумка тут прижилась. Заключалась она в следующем. В толпе по рынку прогуливался весьма богатый с виду недотепа, бренча увесистым кошелем на поясе. Или, наоборот, неприметная личность, лихорадочно сжимавшая 'что-то' за пазухой. Или просто обычный с виду человек. Роли всегда были разные, но суть одна. Если какому-то воришке приходило в голову его обокрасть, то с рынка он уже не выходил. Пропитанная зельем ткань мешочка оставляла магический отпечаток, на который реагировали спрятанные на каждом выходе клетки. Едва вор пытался пересечь черту, как оказывался за решеткой. Мы с Эрлом придумали эту ерунду смеха ради, когда Леонард из-за нас чуть не опоздал в столицу к ответственному совещанию, и не успел толком к нему подготовиться. Задумку тогда признали интересной, но дорогой и мы о ней уже успели забыть. Главное, принц отчитался перед отцом, и ладно. А теперь как-то сама собой вспомнилась поговорка про рытье ямы.