Часть I - Сон Экзорциста

* * *

Я проснулся, оттого что мне было жарко. Жарко и душно.

Глава третья

Искуситель.

Заглянуть в глаза собственному демону. Увидеть в отражении бездны свою душу. Содрогаться, рыдать, но продолжать смотреть, не в силах отвести глаза.

Слушать, упиваться лестью и ложью.

Взращивать пороки и низменные страсти. Предаться греху. Обнажить свою душу.

Невинность, наивность.

Угасающее биение сердца, гулким звоном заволакивает тьмой. Пропадает страх, исчезают мысли. И лишь подлые, льстивые, но красивые речи.

Искушение. Вдохнуть его сладость. Почувствовать нежность и терпкость его прикосновения. Ощутить на кончике языка его ядреный, обжигающий вкус.

Понимать, что ты больше не плоть. Ты не больше чем дух.

Благоговейным взором продолжать смотреть, как тянутся от тела тонкие нити в руки кукловода. Замирать, не желая бороться.

Апатия.

И лишь одно слово из двух, готовое сорваться с губ. Да или нет. Проклятье или смерть.

И лишь одно слово... на последнем выдохе.

* * *

Я проснулся, оттого что мне было жарко. Жарко и душно.

Издав тихий стон, я перевернулся лицом вниз, обхватывая подушку двумя руками. Что-то происходило с моими мыслями. Что-то не так с моей головой. Я боялся взглянуть на окружающий мир. Боялся увидеть существо из зеркала и оказаться в объятиях нового кошмара.

Осторожно, с опаской, я поднял голову и осмотрелся.

Ничего. Все как обычно. Оранжевое солнце. Давящая тишина. Свесив ноги на пол, я начал массировать указательными пальцами собственные виски.

Я должен играть по ее правилам. Иначе, я застряну здесь навечно. Я буду умирать раз за разом, пока...

Это замкнутый круг, отсюда нет выхода. У меня больше нет сил. Ее надпись. "Найди Христа" — что это может значить? Думай, думай, думай!

В голове проносятся сотни образов и картин. Различные распятья, нательные крестики, кладбища, иконы, Иерусалим, Иордан, Ватикан... Так что же это может быть? Откуда начать?

Церковь! Храм Божий для всякого ищущего покаяния, искупления. Его двери открыты для всех. Может там, я смогу найти спасенье?

Поднявшись с кровати, я открыл шкаф, отыскал там джинсы, черную рубашку с длинным рукавом. Выйдя в прихожую, я нацепил летние сланцы, и выбежал на лестничную площадку, не запирая двери. Зачем? Разве здесь есть еще кто-то, кроме меня?

Быстрым шагом, можно сказать, почти трусцой я выбежал во двор и поспешил по направлению к ближайшей церкви.

Громкий треск привлек мое внимание и заставил обернуться. То, что я увидел, заставило меня замереть на месте и не двигаться. Стекла окон, смотревшие на меня своими пустыми глазницами, давали трещину. Каждое без исключения. Сначала одна большая трещина разделяла стекло на две половины. Затем от нее мелкой паутиной расходились все новые и новые усики трещин. В следующий миг, будто под действием взрыва, стекло мелкими осколки осыпало весь двор.

— Опять... — в сердцах простонал я. И принялся бежать наутек. Я припустил что было сил, и, обернувшись от любопытства, я увидел, что все осколки начинают вращаться, образуя, высотой метров в пять, воронку, которая плавно начинала двигаться в сторону... ну какие тут могут быть сомнения?

Пробегая мимо домов, я краем глаза замечал, что стоит мне приблизиться к ним, как стекла окон постигала такая же участь. Мне оставалось лишь сильнее работать локтями и быстрее передвигать свои ноги. Как жаль, что в детстве я пренебрегал занятиями спортом!

На бегу, я лихорадочно прокручивал всевозможные варианты и идеи, где можно укрыться от этой напасти. Я менял направление, пытаясь избегать любого стекла, но казалось, что весь город был построен только из него.

Минут через десять, когда я начал задыхаться и спотыкаться через шаг, я все же убежал в зеленую зону города, и, упав на траву, смог отдышаться.

В груди что-то давило. Постоянно хотелось сплюнуть и унять холодный першащий ком в груди. А вроде не курю.

Так я пролежал минут двадцать, пытаясь унять бешеный ритм сердца, и прогнать разноцветные круги в глазах. Кое-как заставив себя встать с земли, я возобновил свой путь. Правда, теперь я изрядно сомневался, задаваясь вопросом — оно мне надо? И — туда ли я вообще иду? Но выбора у меня не оставалось. Придется работать методом исключения. А если это все же будет Иерусалим? Или любая другая точка земного шара? Что тогда? Мне вплавь добираться или на своих двоих? Нет, конечно я мог бы освоить курс вождения самолетом. Но на это уйдет три земных года, и вероятно больше. И то, результатом будет пьяная железная птичка.

Все ближе подходя к концу зеленых насаждений, я пытался вспомнить и предугадать, где будет меньше стекла. Меня также посетила еще одна интересная мысль. Несомненно, если бы я остался стоять как вкопанный в своем дворе, меня бы испещрило насквозь сотнями миллионов мелких осколков. Но я убежал. Значит ли это, что я могу изменять реальность под себя. То есть не как кукла находиться и ожидать воплощение нового персонального кошмара?

Мое тело было предельно напряжено, и я готов был в любой момент пуститься в бег, что есть силы. Но пока все было тихо. Нервно озираясь вокруг, я легким бегом, стараясь держаться подальше от всего стеклянного. До церкви оставалось всего пара кварталов и, не выдержав напряжения, я побежал.

Вновь этот треск. Я слышал его со всех сторон, но стекло оставалось на месте. Буквально ворвавшись в церковь, я закрыл за собой дубовые врата и оглянулся. Столбы, иконы, свечи, алтарь. Все как обычно и ни чем принципиально не отличается от множества других подобных культовых зданий.

Ну и что дальше?

Земля затряслась. Если бы я по себе знал, что такое землетрясение, я бы мог сравнить, но так скажу, что очень сильно на него похоже. Стены заходили ходуном и стали давать трещины.

— О Боже! — воскликнул я, поддаваясь новому приступу паники. — Спаси и сохрани — прошептал я и сделал, наверное, самое глупое в этой ситуации. Просто напрягся и зажмурился.

Как ни странно, это помогло. Все прекратилось. Земля перестала трястись. Все вроде бы прочно стояло на своем месте.

Открыв глаза, я стал с осторожностью озираться, поджидая за каждым углом новую опасность.

Успокоившись, и осмелев, я обошел церковь, но так ничего нужного не нашел. Я даже толком и не знал, что искать!

Выйдя на улицу, я засунув руки в задние карманы джинс, понуро побрел по городу. Куда же мне теперь идти? И что вообще искать?

— Ты уже нашел! — раздался голос сверху.

По моему телу пробежали мурашки, я встрепенулся и повернул голову на звук, но увидел лишь полуоблачное небо.

Без нарастающих трещин, каждое стекло взорвало изнутри мелкими осколками. Я оказался словно в песочной буре. Каждый осколок раздирал мою плоть, я закричал от боли, но крик смолк, в рот забилось стекло. Оно было повсюду. Я был в центре воронки. Она сжималась.

Я издал последний вдох раньше, чем она сжалась.

* * *

Я проснулся, оттого что мне было жарко. Жарко и душно. Не спеша открывать глаза, я думал о смерти. Я хотел все это прекратить. Я хотел, чтобы этот мир, со своим противным оранжевым светом навсегда исчез!

— Вставай — раздался знакомый вкрадчивый голос.

Открыв глаза, я невольно вскрикнул, и неловко перевернувшись, упал с постели.

— Ты справился — повествовал мне женский голос.

Я смотрел на нее. Не решаясь назвать, кто же именно стоит сейчас передо мной. Я был уверен, что это лицо женского пола, но какой расы? В памяти невольно всплыли персонажи виртуальных игр — эльфы, орки, нежить, демоны.

— Вы кто? — тяжело сглотнув, спросил я.

— Твой демон, — ответила женщина

— Кто?

— Я ничего не говорю дважды. Никогда.

— У вас есть имя? — задал я следующий вопрос.

— Конечно.

Отлично, а мне теперь значит думай гадай, как тебя зовут! Увидев мое замешательство, женщина добавила.

— Свое имя я тебе назову только тогда, когда заключу с тобой СОЮЗ.

— Союз? — недоуменно переспросил я. — Что еще за союз?

Дьяволица надменно на меня посмотрела. В ее глазах я чувствовал себя ничтожеством, видимо таковым она меня и принимала.

— Я — служительница демона Астарота, — гордо произнесла женщина. — Командор сорок первого легиона. О котором нет ни единого упоминания. О котором знал только сам Астарот.

— Кто, извините? — смущенно спросил я.

Ее глаза сверкнули гневом. Я сразу почувствовал неприятный зуд по всей коже. Ее стало жечь.

— Перестань! Пожалуйста! — закричал я, вскакивая с пола и пытаясь растереть руки и унять жжение.

— Никогда не смей произносить его имя! Мой повелитель — великий герцог западных районов! Хранитель сокровищницы! Наставник Падших, Повелитель мертвых, пророк! Сила и мощь моего властелина безгранична!

Интересно, это она тоже о демоне? — промелькнуло у меня в голове.

— Ты не представляешь, какая удача, что я явилась к тебе, грешник! Такие сильные демоны, как правило, очень и очень редко заключают СОЮЗЫ, но я вынуждена!

Я почувствовал себя очень неуютно в одних трусах, под постоянным пристальным наблюдении женщины. Хотя об этом ли должны быть мои мысли, когда видишь перед собой такое! А уже тем более слышать такие вещи...

— Ты нашел сына Творца! — громогласно ведала женщина. — Но ты слишком глуп, ничтожный человечишка. Ты искал его вокруг а не в себе. Долго же тебя пришлось толкать на это. Я надеялась, что ты гораздо сообразительнее. И дойдешь до этого намного раньше.

Ничего себе методы! От возмущения у меня перехватило дыхание, но перечить я не стал. Страх по-прежнему сковывал все мое тело.

— Ты готов заключить СОЮЗ? — холодно спросил демон.

— Что за союз? — не выдержав постоянных пристальных взглядов на собственной персоне, я стащил с постели одеяло и обернулся им.

— Ты разве не хочешь вырваться из этого постоянного кошмара? Не хочешь снова жить? — не изображая совершенно никаких эмоций, вопрошала женщина холодным стальным голосом.

— Хочу...

— Тогда убей себя после полуночи, — как ни в чем не бывало отрезал демон.

— Убить? — в ужасе вскрикнул я и сделал два шага назад.

— Ты уже столько раз умирал. Прими грех и заключи союз. И все закончится. Ты ведь только что об этом мечтал.

— Я обязательно должен сделать это сам? — я не верил в то, что спрашиваю.

— Ты должен принять смертный грех. Каждый экзорцист грешник. В святой душе нет места демону или злому духу. Одно из главных правил.

— Экзорцист, это про меня? — удивленно спросил я.

— Я дам тебе все. Все о чем ты только желал. У меня есть сила, я дам тебе власть. Хочешь быть властелином? Взрасти собственный порок, и я помогу тебе. Ты будешь идолом, тебе будут поклоняться и целовать ноги. Весь мир будет у твоих ног. Времена меняются, а люди хотят все того же. Власти! Хочешь? Я дам тебе ее. — грациозными плавными шагами она преодолела расстояние разделяющие нас, и подняв своей ладонью мою голову, посмотрела в глаза. — А хочешь денег? Много денег... сколько пожелаешь... счета в банке, золото, алмазы, изумруды... Ты сможешь купить все что захочешь, и даже кого захочешь...Ты будешь купаться в монетах, и утопать в любых купюрах, каких только пожелаешь.

От наваждения, у меня закружилась голова. Я чувствовал, как она навязвает мне свои мысли и образы.

— А хочешь женщин? Стоит ткнуть пальцем и любая будет твоей. Будет рядом с тобой в постели. Любая. Какую только возжелаешь... Ну же, ты же мужчина. В тебе это от природы. Ты познаешь столько страсти и плотского огня, сколько не удавалось познать властителю самого великого гарема, которые только были в истории. Мисс вселенная, мисс мира. Любая! Любая и каждая будет у твоих ног. Только возжелай! А может... — ее ладони охватили мое лицо. — Ты хочешь все сразу? Деньги, власть, женщин? И еще множество возможностей, о которых ты даже и представить себе не можешь! Только возжелай. Убей себя! Прими грех! И я выполню это для тебя! Хочешь? Ну же!

Мой язык распух во рту и отказывался повиноваться. Все словно заволокло туманом. Я уже видел дорогие машины, много машин... порше, бентли, ламборджини... Много девушек в купальниках. Все они страстно смотрели на меня знойными взглядами. В них была покорность. Они боготворили меня. Я был знаменит. Меня все уважали. Передо мной преклонялись...

И что-то тягуче заныло в груди...

— Ты заберешь мою душу... — прохрипел я пересохшим ртом. С трудом поднимая глаза.

— Не заберу. Я ее выслужу. Я не могу забрать ее раньше установленных правил. Их не может ослушаться никто, и даже у высших демонов не хватит на это сил. Иначе они погибнут. У тебя в распоряжении будет девять лет. Но подумай, какие это девять лет! Ты об этом не смел и мечтать. И только я могу тебе такое предложить! Другие демоны не могут предложить своим экзорцистам ничего подобного! Даже упоминания... — Женщина дохнула мне в лицо.

Все мышцы на лице онемели. В голове вертелось только два слова. Только Да и Нет. я не властен над собой. Открывая рот, заглатывая кусочки воздуха, я пытался выжать, выдавить из себя хоть что-нибудь. Яркие образы стали сильнее. Я хотел окунуться в них, хотел, чтобы они стали живыми, чтобы все это было вокруг. Здесь. Сейчас. Немедленно!

Рот расплылся в глупой улыбке. Глаза закатились. Я уже был там. Всего чуть-чуть...

— Да, — прохрипел я.

Глава четвертая

Проводник.

Оказаться во власти пленительных желаний в свете сказочных иллюзий. Настолько реальных, чтобы поверить. Чтобы окунуться в них с головой и забыть все происходящее наяву.

Грезить, словно во сне, боясь проснуться, боясь потерять то призрачное упоение, то сказочное сладострастие, что заживляющим эликсиром уносит нас от любой боли, от любых кошмаров. Лишь спокойствие и умиротворенность. Достаточность.

Счастье в исчезновении, неимении желаний.

Душа очищается от святости и чернеет от пороков и низменных страстей. Желание. Плотская страсть. Похоть. Вуаль греха близка.

Но упоение призрачно, и все равно приходится просыпаться. Отчаянно пытаясь краем сознания ухватиться за сладостный штиль, что дарил спокойствие душе. Наваждение исчезает. Желание остается.

Образы, картинки, воспоминания, легким послевкусием напоминают о почти реальном, но таком далеком.

Но нужно открыть глаза. Что бы потом вновь их закрыть и отдаться наслаждению. И лишь после смерти будет дозволено обрести все потерянное доли секунд назад. А пока, достаточно просто открыть глаза.

* * *

Я снова уснул?

Голова раскалывалась на части от невыносимой боли. Открыв глаза и смотря в родной потолок, я схватился за голову и сморщился от боли. С легким стоном, я приподнялся и оперся на кровать.

Дьяволица стояла у окна и всматривалась в вечный оранжевый закат.

— Скоро они проснутся. Он должен быть на подходе. — ровным бархатным голосом пропела она. — У меня мало времени, ты должен сделать это скорее.