Часть I - Сон Экзорциста

Плач Экзорциста

Пролог

Не открывая глаз, я дернул рукой. Лязг толстой цепи. Шершавая подвальная стена царапала позади меня мою спину. Все тело было холодным и липким от выступившего пота и засохших брызгах крови.

Многочисленные ссадины, мелкие раны. Мои вены на руках были разрезаны, и руки по локоть были скованы засохшей коркой свернувшейся крови. Я все еще чувствовал, как резиновый жгут, раздирает плетью мое тело на спине. Тело саднило. В глазах плыли ярко-розовые круги. Запястье резали металлические оковы. Я еще раз дернул рукой. Снова металлический лязг.

Я был подвешен за эти цепи. Но я не был скован. Я мог вырваться и сеять смерть. Я был слишком опасен. Иначе бы меня не заковали тут.

Жестокий Ужас мог в любую секунду проснуться в моем теле и начать вновь... убивать. Как жажда вампира, убивать раз за разом.

Я чувствовал, как с волос стекает на мое лицо многочисленные капельки пота.

Открыв глаза, я был ослеплен ярким светом тусклой лампы, медленно раскачивающейся над самым потолком. Вокруг нее роились мошки, и отбрасывали свои танцующие злобные тени. Эти блики мерцали, оставляя страх, гробовую тишину. Они словно рой пчел искали осквернителя улья, готовые тьмой наброситься на обидчика.

Привыкнув к свету, я увидел девушку. Мягкая розовая кофта, застегнутая на молнию, с забавным желтым мишкой на правой груди, была мокрая и запачканная в крови. Наверное, в моей. На левом плече покоилась ее небольшая коса из темных волос. Темно-синяя короткая расклешенная джинсовая юбка была испачкана в грязи, колготки в мелкую сеточку на ее ногах были в трех или четырех местах порваны. Завершали ее образ некогда белые кроссовки, которые смотрели на меня злобным ртом, своей расклеившейся подошвой.

— Скорее — дрожащими губами захрипел я. Горло пересохло, и каждое напряжение голосовых связок мне далось ноющей, стягивающей болью.

— Тебя не удержат эти цепи. Ты знаешь. — Ее голос уже не был звонким. Он не был таким, каким я его знал ранее. Но он был спокоен. Она умела держать себя в руках всегда. Все то короткое время мы знали друг друга.

Девушка достала из кармана маленькое круглое зеркальце и розовую губную помаду, и стала красить губы. Прочитав ее действия, мое тело издало стон.

— Ты не сможешь с этим справиться. Он слишком силен. Я погибну...

— Или вознесешься к небесам. — Закончив, девушка убрала зеркальце и помаду обратно в карман.

— Ты помнишь 33 правила...

— Правила писали люди. И на каждое из них есть исключение. Нет никого избранных. Весь мир, это нелепая случайность. Но каждый из нас исключение. — девушка, слегка прихрамывая подобралась ко мне вплотную, и провела ногтем указательного пальца по моей груди.

Я издал тихий стон и скривился от боли. Любое прикосновение к моему телу отдалось тяжелой болью по всему телу. Оно было одной большой опухолью.

Она вела ногтем вниз, чертя причудливые узоры и изгибая направления, чтобы не задеть мои раны, пока не коснулась пояса моих черных брюк. Единственном атрибуте одежды.

— Мне больно... — зажмурившись, из глаз потекли слезы. Боль была невыносимой. Он просыпался. — Скорее!

Голова начала резко кружиться. Я пытался удержать сознания, мои последние силы истощались. Из глотки вырвался пронзительный тонкий писк. Тело вздернулось и напряглось. в сторону полетели сотни мельчайших брызг пота.

— Я не хочу от тебя уходить! — механический гроул содрогнул все подвальное помещение.

Не мешкая более ни секунды, она схватила меня за лицо, пытаясь найти мой взгляд в омуте белоснежной пелены. Она искала мою жизнь доли секунды. Ища ту искорку, которую она намерена загасить через мгновение. Ее поцелуй.

Тонкое, но яркое пламя свечи. Быстро сомкнулись два пальца — указательный и большой, касаясь фитиля. Огонь погас. Вокруг меня тьма и пустота. Лишь томное, сильное и глухое биение сердца...

С поцелуем она забрала у меня все. И в первую очередь — жизнь. Что осталось потом? Да, ничего... пустота.

Часть I — Сон Экзорциста.

Глава первая

Страх.

Это место, где становятся явью все кошмары. Это мир, который так похож на наш... но он другой. Здесь царствует пустота...

Стоит лишь вам однажды заснуть, и вы можете проснуться здесь. В полном одиночестве. В давящей тишине. Постоянный звон в ушах сводит с ума. Медленно накатывающая паника подводит к черте безумия...

Здесь время не властно. Солнце замерло на линии горизонта, словно на материальной плоскости, готовое покатиться.

Реальность оранжевого цвета. Мир, наполненный ужасом твоего мозга, где твой страх обретает вязкую темную плоть.

Здесь не имеют звука молитвы, здесь забывается вера в Христа. Но лишь для того, чтобы найти его в своем сердце.

Здесь нет места святым. Только грешники встают на путь, ведущий от края, обрыв которого — жизнь.

Это случилось со мной. Но может случиться с каждым...

* * *

В тот день я проснулся, оттого что мне было жарко. Жарко и душно. Подушка была липкой от моего пота, одеяло было откинуто прочь.

Что-то тихо простонав, я заставил себя открыть глаза и подняться. Ноги коснулись шершавого, но мягкого ворсистого ковра. Потирая глаза и зевая, я прошел на кухню. Подвинув графин с водой, налил себе попить. Осушив сосуд в две секунды, я потянулся, посмотрев в окно, на застывший алый закат.

Пройдя обратно к себе в комнату, включил компьютер. Попытался выйти в Интернет, но жалобный писк системника выдал окно ошибки подключения.

Опять технические работы! Пора менять провайдера.

На улицу выходить в такую духоту не хотелось. И чтобы скрасить свой досуг до наступления темноты, я порылся в папке с игрушками, и запустил одну из них. Найдя нужный мне плей-лист, я решил окунуться с головой в виртуальный мир.

Погони, пушки, чудовища... Пройдя пару не легких уровней, я вышел в меню, и отправился вновь на кухню, заварить чайник и перекусить.

Зажигая газовую конфорку, я не сразу подумал, что что-то не то. Взглянув в окно, я вновь увидел оранжевый диск солнца, замерший над линией горизонта.

— Что за... — глянув на часы, я увидел лишь замершую на месте секундную стрелку. Встряхнув рукой и постучав по табло, ничего не изменилось. — Блин...

Подойдя к телевизору, я включил его, ожидая увидеть время на каком-нибудь из каналов. Но кинескоп выдал мне лишь помехи и белый шум.

— Что б тебя за ногу! — в сердцах выругался я.

Подойдя к подоконнику, я в ожидании свистка чайника уставился в окно. То что я увидел, меня слегка удивило. На улице не было ни души. Это было похоже на эвакуированный город, и только покати-шаров не хватало.

Хорошо, что не руины, отметил про себя я.

Подойдя к домашнему стационарному телефону, я снял трубку, но услышал там только треск.

— Так, а вот это уже не шутки, — мои мысли шаг за шагом подбирались к обрыву паники. Подойдя к столешнице, я взял оттуда мобильник. Нет связи. Ни одной палочки.

Выключив газ, я быстро оделся и, надев кроссовки, выскочил на лестничную площадку и стал стучать в соседние двери. Сердце бешено колотилось в ожидании единого звука...

Тишина. Ни единого шороха за дверью не говоря о скрежете замков.

Сердце застучало быстрее. На лбу выступили капельки пота. Глаза быстро забегали по углам. Разум метался в черепной коробке, пытаясь придумать разумное объяснение всему происходящему.

— Что б вас всех за ногу! — выругался я и побежал, содрогая кованные перилла, на выход из подъезда.

Распахнув ногой дверь подъезда, я буквально впечатал ее в стену. В детстве за это меня сильно ругали соседи и родители. Но сейчас я бы очень хотел услышать негодующий крик хоть кого-нибудь.

Пустые глазницы окон смотрели на меня. Внутри зияла, словно светилась, темнота, охваченная пустотой.

Мелкая дрожь забила по кончикам моих пальцев. К горлу подкатывал тяжелый комок. Я не мог справиться с новым приступом страха.

— ЭЙ! Кто нибуууудь!!! — закричал я что было силы. Но ответом мне было лишь собственное эхо раскатившееся по пустынной улице и кирпичным стенам домов.

Топнув ногой об асфальт, я побежал сквозь дворы к проезжей части. Я бежал, перепрыгивая через кусты, огибая и лавируя между турникетами детских площадок, спотыкаясь о забытые игрушки в песочницах. А в голову лезли абсурдные мысли.

Война? С кем? С Америкой?

Я уже всерьез был готов увидеть на главной улице и проезжей части танки и военных. Но выбежав из угла дома, я вновь никого не увидел. Нагнувшись и схватившись за колени, я пытался отдышаться и привести мысли в порядок. Последнее никак не получалось.

Что же получается? Я один? Совсем один? Но где все?

— АААААААААААААААААААААА!!! — закричал я изо всех сил.

Так, нужно взять себя за руки. Это что-то невообразимое. Всему есть свое объяснение. Не могли все исчезнуть. Вот так вот взять и исчезнуть! Не могли! Никто не мог!!!

Я кружил вокруг и постоянно оглядывался, пытаясь отыскать глазами хоть одно живое существо. Ни одной кошки и собаки, ни одной птицы, ни одного человека...

Пнув попавшуюся мне под ноги алюминиевую банку из-под пива, я обреченно побрел по дороге, к центру города.

Что-то не так. Я вновь посмотрел на линию горизонта. Солнце уже должно было на половину зайти. Но почему все остановилось, будто замерло?

Дойдя до светофора, я с удивлением заметил, что он по-прежнему мигает, выполняя свои функции. Красный, желтый, зеленый.

Дойдя до ларька-остановки, я постучал в окошко продавца, уже не надеясь услышать ответ. Я попытался его открыть, но мои усилия были тщетными. Подняв валявшийся неподалеку кирпич, я со всей силы бросил его в витрину. Стекло раскололось и осыпалось. Ни криков, ни воя сирены, ни писка сигнализации. Я осторожно, чтобы не пораниться решил пробраться вовнутрь. Это оказалось довольно не сложно. Найдя в помещении табуретку, я сел на нее и открыл холодильник. Достав баночку лимонада, я порылся в коробках и взял парочку шоколадных батончиков.

— Хавчик есть! Жить будем! — пытаясь добавить бодрости в голос, произнес я. Что бы совсем не сойти с ума в давящей тишине, я решил говорить вслух. — Нечего паниковать и искать пятый угол. Нужно придумать план действий. Для начала нужно выяснить, что за чертовщина вокруг происходит, и попытаться найти хоть кого-нибудь живого. Если этого не получится, нужно будет постараться выйти на связь с внешним миром. От голода я надеюсь, не откинусь. В любом магазине, смогу найти нужные мне продукты.

* * *

Солнце по-прежнему замерло над уходящей линией горизонта. А я оставался один. Вынужденное одиночество обволакивало словно вакуум. Никто не приходил. Мне пришлось вернуться домой, и проанализировать ситуацию. На ум совершенно ничего не приходило.

Часы встали, солнце замерло, отследить течение времени попросту стало невыполнимой задачей. Я терялся. Я не знал, сколько времени прошло, мне казалось, что я здесь уже целую вечность.

Я никуда не ходил без портативного плеера. Тишина съедала мой разум, и именно отсутствие звуков напоминали мне о моей беспомощности и безысходности.

В итоге я принял решение уехать. Все равно куда, лишь бы там не было тишины. Где звуком наполнены стены, где шорохи обретали плоть. Как потом оказалось, это было опасное желание.

Угнав из автосалона машину, я готовился к поездке. На заправочной станции позаимствовал парочку лишних канистр, наполнил их бензином. По дороге посетил парочку магазинов и кафе. Затарившись провиантом, я отправился в путь.

Я ехал сквозь пустые улицы города, и мне не попалось ни одного автомобиля, и вообще ни одного транспорта, все исчезло вместе с людьми.

Мною овладело горькое отчаяние. Я раньше и представить не мог, что одиночество это так страшно.

Выехав на автостраду, я выжал из своего автомобиля все силы, разгоняясь до бешеной скорости. Что бы ни случилось, умирать я не хотел, поэтому, вскоре сбавил скорость.

Проезжая города, я не видел в них ничего нового. Та же пустота, то же безмолвие. В итоге, я принял решение вернуться. Свой город я хотя бы знал. В нем я мог найти нужные медикаменты, продукты, одежду. В нем я хотя бы чувствовал себя уютнее.

Навязчивый оранжевый свет заката раздражал. Уже так хотелось увидеть привычные звезды, и почувствовать на лице прохладу лунного света.

Отчаяние сменялось гневом и приступом ярости. Просыпалось большое желание крушить и ломать. Хотелось вдавить педаль в пол и ехать, отпустив руль. Я почти так и сделал, но инстинкт самосохранения, привел меня в чувство.

Въезжая в город, я уверенно разъезжал по проезжей части, пока не увидел какое-то движение за поворотом.

Тряхнув головой, я сначала решил, что это всего лишь мираж. Но упускать хотя бы призрачную возможность того, что я не один, мне не хотелось. Прибавив газу, я помчался к повороту. Повернув в него, я увидел впереди пассажирский автобус.

— Ураааааааа!!! — закричал я и стал жать сигнал клаксона.

Автобус, как ни в чем не бывало, остановился на пустой остановке и открыл двери. Резко затормозив, я выскочил из машины, и побежал к нему.

Преисполненный радости, и ощущения того, что этот кошмар сейчас закончится, я вскочил в салон...

Он был пустой. Двери захлопнулись. Автобус тронулся.

— Эй! — уже не так весело крикнул я. Быстро проходя между сиденьями, я добрался до водительского места.

То, что я увидел, заставило меня вздрогнуть. Автобус ехал сам по себе. В кабине водителя никого не было. Автобус постепенно набирал скорость.

— Эй! Что происходит?! — закричал я и стал барабанить в стекло, отделявшее салон автобуса от водителя.

Резкий поворот сбил меня с ног, я увидел, что мы чуть не врезались в столб. Скорость на спидометре уже перевалила за восемьдесят и продолжала нарастать. Я уже знал, что в следующий поворот мы не впишемся.

Кинувшись к дверям, я попытался разжать их руками, но они не поддавались. Тогда я схватил висевший справа от меня маленький молоточек и попытался разбить стекло аварийного выхода. Стоило мне замахнуться. Как автобус резко затормозил. Я упал, молоток вылетел у меня из рук.

Мотор зарычал, и мы вновь тронулись. Машина ревела, но продолжала набирать обороты. Теперь уже стремительнее. Весь испуганный, покрытый мелкими капельками пота, я встал на корточки, и, держась за турникеты, подтянулся и ударил по стеклу ногами.

Никакого эффекта. Обернувшись, я увидел, что впереди ехал еще один автобус. Они неслись на бешеной скорости друг к другу готовые столкнуться.

— Неееееееееееееет!!! — Закричал я, и пытался перебраться в самую заднюю часть салона. Но как только я оказался там, автобус завертело, и я почувствовал мощный удар с двух сторон. Боль разорвала мое тело. А холодная кровь омочила лицо...

* * *

Я проснулся оттого, что мне было жарко. Жарко и душно. Я в ужасе вскочил на постели, хватаясь за лицо. Я не чувствовал боли, но ощущал влагу затылком. Обернувшись, я увидел, что все изголовье моей кровати залито кровью. Почему-то у меня не возникло ни единого сомнения в том, что она моя собственная.

Я смотрел на свои окровавленные дрожащие руки и закричал. Я вскочил и побежал к зеркалу. Мое отражение смотрело на меня жалобным взглядом. Из глаз, из носа, из ушей текла кровь.

Я стал чувствовать, что задыхаюсь. Меня тошнило. Схватившись за живот, мой желудок изрыгнул все то, что находилось у него внутри. По темному линолеуму потекла кровь.

В животе словно вертело тугой плетью, наматывая все мои внутренности. Сердце жалобно и глухо стучало. Темные пятна застилали глаза. Кровь текла повсюду. Я попытался добраться до ближайшего крана и умыться.

Кое-как, борясь с собственной болью, я добрался до ванной, неимоверным усилием открыв дверь, я ввалился внутрь.

Встав на колени, я смог заставить свое тело стоять на ногах. Голова кружилась. Я потянулся рукой и открыл кран с холодной водой.

Тонкая кровавая струя нежно легла на белый мрамор. Зашипев, кран пересох, и через несколько секунд мощно брызнул, изрыгая красную жидкость. Он брызгала мне на лицо. Страх сковал все мое тело.

Я лишь мешком обрушился на пол. Тело содрогало конвульсиями, и я почувствовал, что умираю.

Я полз, я не мог просто так лежать и умирать. Я должен был хоть что-то сделать. Я не мог просто так...

Меня парализовало. Я лежал и не мог пошевелиться. Я смотрел, как оранжевые лучи замершего солнца пытаются согреть мою бледную кожу, но у него так мало тепла... так мало энергии. А оранжевый свет не так страшен...

Кровь продолжала сочиться. Казалось, ей нет конца.

Я видел, как иссыхают мои руки, как мои ноги становятся тонкими и хрупкими. Я тонул в собственной крови.

Я ничего не мог поделать. Я так боялся крови...

И лишь оранжевый закат оставался незримым спящим хранителем этого мира. В этот момент я так надеялся увидеть ангелов...

* * *

Я проснулся оттого, что мне было жарко. Жарко и душно.

Глава вторая

Встреча.

Наши страхи жаждят нашей смерти. Они для того и созданы, чтобы выбить нас из равновесия, которое стало привычной частью нашей жизни. Страх живет внутри нас. Он индивидуален для каждого. Но его липкие объятия тянут человека к одной пропасти.

Чем больше мы боимся, тем он становится сильнее. Взращивая наши пороки и низменные чувства, он шаг за шагом завладевает нашим разумом. И казалось бы нет оружия, которое может противостоять этому червю, прячущегося глубоко внутри.

Весь этот мир был создан с целью породить страх, чтобы обрести уважение. Но как все микробы и вирусы в этом мире он эволюционировал. Паразит, сжигающий на своем пути все. Оставляя за собой панику, повиновение, бегство, безумие.

Но страх исчезает, когда его забываешь. И тогда ты видишь лицо собственного демона. Ведь страх, это та плотная завеса мрака, что скрывает лик врага Божьего. Способны ли мы, изможденные паникой и потерянным рассудком найти отвагу и взглянуть в глаза демону?

Но выбора нет. У нас есть только попытка. Одна единственная попытка выдержать этот взгляд. Иначе, мы отдадим демону свою душу...

* * *

Я проснулся, оттого что мне было жарко. Жарко и душно. Волосы были липкими и мокрыми. Я дрожащей рукою коснулся своего затылка.

Зрачок расширился, в висках пульсировал страх. Я поднес руку на уровень глаз...

Я закричал. Мне было страшно. Я попытался вскочить с кровати но, запутавшись в одеяле, упал на ковер. Моя кровать была вся пропитана кровью.

Голова закружилась. К горлу подкатывал комок тошноты. В голове испуганным светлячком билась единственная мысль: "Что к хренам происходит?!"

Я вышел в прихожую. Краем глаза, уловив движение, я шарахнулся прочь. Как, оказалось, от собственного отражения в зеркале. Оранжевый свет за окном раздражал.

Я схватил со стола кухни конфетницу и бросил в окно. Алюминиевая посуда отлетела от пластика, едва поцарапав его.

Дрожащие руки взяли чашку. Пытаясь налить из графина воды, я расплескал половины воды на пол. Поднеся наполовину наполненную чашку ко рту, я пытался сделать пару глотков, но мои руки дрожали, а зубы вычеканивали на фарфоре свой безудержный ритм.

Оставив попытки попить, я на ватных ногах побрел в прихожую. Надев на ноги только тапочки, я вышел из квартиры, оставив дверь нараспашку.

Страх сжимал мое горло липкими щупальцами. Глаза словно укрыло пеленой тумана. Я еле сдерживал подступавший к горлу комок тошноты.

Выйдя из подъезда, я в сотый раз посмотрел на застывшее оранжевое солнце. Как оно меня раздражает. Так хотелось разбавить чем-нибудь этот рябивший в глазах свет.

В одних трусах и тапочках я брел по знакомым мне дворам и улицам. Пытаясь уйти подальше от царившего вокруг шабаша кошмаров. Я не пытался найти смысл, или логику во всем происходящем.

Мое существование казалось мне напрасным. Захотелось убить себя.

Но, испугавшись того, что вновь могу проснуться, оттого что мне жарко и душно, я откинул эту мысль.

Тишина. Холод оранжевого цвета.

У меня засосало под ложечкой. Я почувствовал чей-то буравящий взгляд.

Сердце замерло. Вспышкой осветило сознание. Я медленно повернул голову, ожидая увидеть все что угодно.

На другом конце улицы стоял лысоватый мужчина в строгом сером костюме. Он показался мне знакомым. Я поднял в нерешительности руку, собираясь помахать ему. Я видел, как уголки его губ тронула улыбка. Он смотрел на меня и улыбался.

Я неуверенно сделал шаг навстречу к нему. Слишком поздно в мою голову пришла мысль о том, как я нелепо выгляжу. В нижнем белье и в тапочках. Да еще перепачканный в собственной крови, которая уже успела застыть и мелкими крошками начала осыпаться.

Я постепенно ускорял шаг и даже сорвался на бег, но очень скоро застыл на месте. Я смотрел ему в глаза, и не мог пошевельнуться. Я весь пропотел. Моим телом овладели мурашки.

Дыхание участилось. Сердце забилось немыслимо быстро. В глазах поплыли темные круги. В ушах нарастал звон.

Я хотел заставить себя сорваться с места и бежать. Я глотал ртом воздух, всеми оставшимися мне под контролем импульсами мозга призывал свое тело к движению. Но это был словно сон. Когда снится кошмар, ты пытаешься закричать, но не можешь, ты боишься, но тело тебя не слушается. Разум охватывает паника. Мысли становятся пустыми, и лишь дикий раздирающий крик хочет вырваться наружу, но ледяной страх, его заморозил настолько, что не растопить его самым ярым огнем.

Кричать, кричать, кричать!!! Пока это возможно. Но ни единого звука.

Я видел как дернулась его рука, как он приподнял свою ладонь. Лучезарно улыбаясь и глядя на меня. Он звал меня, хотел, что бы я коснулся его.

Я готов был пасть на колени и разрыдаться.

Я знал этого человека. Он был мне отцом. Но он покинул наш мир. Однажды он просто не вернулся с работы. И лишь телефонный звонок начальника возвестил нам с матерью о том, что у отца случился сердечный приступ. Как потом оказалось, он погиб от острой сердечной недостаточности.

Я помнил тот день. Когда меня словно подкосило от той боли. Из меня словно что-то вырвало. Я отказывался в это поверить.

Я видел, как корчилась от рыданий мать, когда тело отца заносили в квартиру. Я слышал усиленное эхом подъезда ее плач. Я помнил, как мы жались к холодным стенам подъезда, обнявшись друг с другом, пытаясь унять сотрясающую нас дрожь.

Я помню тот траур и ужасную скорбь. Я помню, как разозлился на него, за то, что он покинул нас и не поехал на его похороны. Мне было десять лет...

Мне тогда ужасно стало стыдно. И меня постоянно мучили ночные кошмары. Он так же приходил ко мне и улыбался. Он всегда молчал и лишь протягивал ко мне свою руку. Так же как сейчас. Я всегда просыпался, и спал с включенным светом. Правда, уснуть после такого кошмара было не так-то просто.

В глазах темнело, мелькали звездочки. Звенящий гул нарастал, разрывая барабанные перепонки. Я терял сознание. Последнее, что я видел, это его блестящие пустые глаза и простую улыбку. С его протянутой рукой. Когда сознание, расслабившись, отдалось в царствие завораживающей темноты, мысли наполнились смыслом. Но я смог уловить только одну из них. Он совсем не изменился.

Мир исчез.

* * *

Я ворочался в постели. За окном хлестал дождь. Он барабанил карданом по стеклам. Шелестел зелеными листьями. Он был испуганным и тревожным. Он что-то хотел рассказать. Что-то нашептать мне, открыть великую тайну.

Меня что-то очень сильно беспокоило. Я пытался проснуться от кошмара, которому не было конца. Я ворочался, я слышал все звуки, но я не мог. Я отчаянно пытался зацепиться сознанием за реальность и вырвать себя из царства сна, но я не мог.

Пытаясь выдавить стон, изогнувшись всем своим телом, схватившись за уголки одеяла, я вновь перевернулся.

Все казалось враждебным. Ничто не вселяло успокоения и чувства безопасности. Нарастающая тревога заполняла пространство в моей голове. Я слышал шепот мрака в своих ушах. Я чувствовал тяжесть тьмы, сгустившейся вокруг меня, надо мной и под кроватью.

Я был пропитан сегодняшней ночью с ее таинственными шорохами и сильным ливнем. Мне так не хватало прохлады этих леденящих капель. Чтобы спастись от зноя моих кошмаров.

Наконец-то, выкарабкавшись, вызволив свое сознание из плена, я открыл глаза.

В тот же миг грянул гром. Синяя холодная вспышка молнии. Резкий порыв ветра. Двери шкафа напротив меня распахнулись.

Тьму разрезал холодный темно синий свет. Из шкафа вырвалась мокрая девушка в белом саване, насквозь пропитанным дождем. Ее руки и ноги были в грязи. Черные как смоль волосы развивались на ветру. В глазах играла и искрилась живая молния, ослепляя и впитывая темноту.

Воздух покрылся рябью. Раскрыв свой черный рот, она кинулась ко мне, и подхватив меня неведомой силой швырнула в окно.

Я вылетел сквозь разбитое стекло навстречу прохладной стене дождя. Я не успел закричать. Я не успел понять, что происходит.

Меня вышвырнуло прочь, я чувствовал, как она впилась мне в душу. Я даже не смог ощутить на своей щеке прохладной капли дождя.

Мое сердце было охвачено ужасом.

* * *

Я проснулся, оттого что мне было жарко. Жарко и душно.

Я рывком вскочил на постели. Она была сухая. Я схватился за голову, на ней не было и следов крови. Я обернулся и спрыгнул с кровати. Словно ничего и не было.

Что это такое?! Что со мной происходит? Я схожу с ума?

Один кошмар сменяется другим... Я не могу так больше.

Мой слух разрезал скрежет стекла. Меня передернуло. Я с ужасом косился на выход из комнаты в прихожую.

Что на этот раз?!

Скрежет стекла продолжался. Я оглянулся на окно.

— Я т-т-т-так н-н-не м-могу — заикаясь, выдавил из себя я.

Скрежет прекратился. Мое тело напряглось в ожидании очередного кошмара во плоти. Взгляд был устремлен на дверь комнаты. Я ожидал, что в любой момент она распахнется, а за ней будет начало нового ужаса.

Прошло около пяти минут, как я замер в ожидании. После чего, я нервно дернулся и прошел вперед. Зеркало в прихожей было расцарапано так, что через него едва можно было увидеть собственное отражение. Но среди всех царапин явно вырисовывалось одно корявое слово.

"Экзорцист" — Прочел я.

Протянув руку, я коснулся начерченного кривым почерком слова. Но поверхность зеркала была гладкой.

Значит, ее расцарапали с другой стороны...

— Ааааааааааа! — с криком я схватил зеркало со стены и обрушил его на пол, тысячи осколков разлетелись по полу.

В зале включился и зашипел белым шумом телевизор. От испуга я шарахнулся в кухню, при этом упав и изранив ноги и руки в осколках.

На кухне позади меня тоже включился телевизор. Я резко отпрянул, и схватил со стола нож. Хотя уверенности в том, что он меня спасет или убережет от чего-либо, абсолютно не было.

Вновь послышался скрежет стекла. Обернувшись на звук и взмахнув ножом я обнаружил, что на полу нет ни одного осколка.

Набравшись смелости, я выбежал снова в прихожую и увидел целое зеркало, с новыми нацарапанными словами.

Теперь на зеркале были только те царапины, которые образовывали слова.

"Найди Христа" — гласила надпись.

Я стал пятиться назад, но с ужасом увидел, что мое отражение остается на месте, закричав, я кинул в него ножом, но промахнулся. Из зеркала на меня вновь смотрело мое нормальное отражение повторяющее все мои действия.

Я схватился за голову. Дрожало все, ноги, руки, губы, зубы. Даже правое веко стало предательски дергаться от нервного напряжения.

Когда это кончится? Почему все это происходит? Неужели это будет длиться вечно? Как все это прекратить?

— Грешшшшшшшник — послышалось шипение из зала, где шипел телевизор.

Тут же в зеркале я уловил едва заметное движение.

В следующий миг, по ту сторону зеркала из-за угла вышла женщина, и обхватила мое отражение длинными руками...

Я оцепенел от страха. Она коснулась руки моего отражения и подняла ее. Моя рука сделала то же самое. Я не в силах был сопротивляться.

Она была очень высокой. Метра два ростом. Красивые, уложенные немного кудрявые на кончиках темно-русые волосы. Серебряная диадема в виде вьющегося неведомого стебля венчала ее лоб, посередине которого было нечто вроде оправы, украшенной мелкими изумрудами, а в самом отверстии, на ее лбу проглядывалось нечто глаза, без зрачка и радужной оболочки. Он был черным, слегка прикрытый зеленым веком. Ее тело украшало длинное темно-зеленое платье, обрамляя пышную грудь, оставляя открытыми плечи строгим корсетом и спадающим вниз похожими на лоскуты шелк, скрывал ее босые ноги. Обнаженные руки от локтя до кисти были обмотаны темной шелковой коричневой ленточкой. Длинные пальцы с перепонками. Черные острые ногти. Похоже, что пальцы были чешуйчатые, словно кожа змеи. Ее губы имели больший разрез, что позволяло ее рту открываться на сто двадцать градусов. И два тонких клыка, как маленькие заточенные стальные кинжалы, на четыре сантиметра выглядывали из ее верхней губы. В общих чертах она очень была похожа на человека. Но это лишь обманчивый образ, который обнажал дьявольское подобие ее сущности.

— Ккккто ты? — стараясь вновь не потерять сознание, охрипшим голосом от сухости во рту выдавил я.

— Найди его... — вновь прошипела она, и схватив за плечи мое отражение припечатала лицом к зеркалу.

Я не смог ей сопротивляться, и уже через пару мгновений ощущал своей щекой прохладную гладь.

Я буквально почувствовал, как ее длинный острый язычок скользит по моей шее. Кожа на месте прикосновения покрывалась потом, и замерзала, оставляя тонкую корку инея.

Она подхватила мою голову, и, размахнувшись, ударила с силой о зеркало. Посыпалось стекло. По лбу потекла струйка крови, которая, протекая по лицу, закапала частыми каплями с подбородка на грудь. Я медленно оседал на пол, пытаясь ухватиться за стену. Мои пальцы пытались зацепиться, ухватиться, сжать хоть что-нибудь. Но в глаза накатывала темнота. Кровь уже текла по шее, на грудь, по животу. Не в силах держать себя на коленях, я упал рядом с осколками разбившегося зеркала.

* * *

Я проснулся, оттого что мне было жарко. Жарко и душно.

Глава третья

Искуситель.

Заглянуть в глаза собственному демону. Увидеть в отражении бездны свою душу. Содрогаться, рыдать, но продолжать смотреть, не в силах отвести глаза.

Слушать, упиваться лестью и ложью.

Взращивать пороки и низменные страсти. Предаться греху. Обнажить свою душу.

Невинность, наивность.

Угасающее биение сердца, гулким звоном заволакивает тьмой. Пропадает страх, исчезают мысли. И лишь подлые, льстивые, но красивые речи.

Искушение. Вдохнуть его сладость. Почувствовать нежность и терпкость его прикосновения. Ощутить на кончике языка его ядреный, обжигающий вкус.

Понимать, что ты больше не плоть. Ты не больше чем дух.

Благоговейным взором продолжать смотреть, как тянутся от тела тонкие нити в руки кукловода. Замирать, не желая бороться.

Апатия.

И лишь одно слово из двух, готовое сорваться с губ. Да или нет. Проклятье или смерть.

И лишь одно слово... на последнем выдохе.

* * *

Я проснулся, оттого что мне было жарко. Жарко и душно.

Издав тихий стон, я перевернулся лицом вниз, обхватывая подушку двумя руками. Что-то происходило с моими мыслями. Что-то не так с моей головой. Я боялся взглянуть на окружающий мир. Боялся увидеть существо из зеркала и оказаться в объятиях нового кошмара.

Осторожно, с опаской, я поднял голову и осмотрелся.

Ничего. Все как обычно. Оранжевое солнце. Давящая тишина. Свесив ноги на пол, я начал массировать указательными пальцами собственные виски.

Я должен играть по ее правилам. Иначе, я застряну здесь навечно. Я буду умирать раз за разом, пока...

Это замкнутый круг, отсюда нет выхода. У меня больше нет сил. Ее надпись. "Найди Христа" — что это может значить? Думай, думай, думай!

В голове проносятся сотни образов и картин. Различные распятья, нательные крестики, кладбища, иконы, Иерусалим, Иордан, Ватикан... Так что же это может быть? Откуда начать?

Церковь! Храм Божий для всякого ищущего покаяния, искупления. Его двери открыты для всех. Может там, я смогу найти спасенье?

Поднявшись с кровати, я открыл шкаф, отыскал там джинсы, черную рубашку с длинным рукавом. Выйдя в прихожую, я нацепил летние сланцы, и выбежал на лестничную площадку, не запирая двери. Зачем? Разве здесь есть еще кто-то, кроме меня?

Быстрым шагом, можно сказать, почти трусцой я выбежал во двор и поспешил по направлению к ближайшей церкви.

Громкий треск привлек мое внимание и заставил обернуться. То, что я увидел, заставило меня замереть на месте и не двигаться. Стекла окон, смотревшие на меня своими пустыми глазницами, давали трещину. Каждое без исключения. Сначала одна большая трещина разделяла стекло на две половины. Затем от нее мелкой паутиной расходились все новые и новые усики трещин. В следующий миг, будто под действием взрыва, стекло мелкими осколки осыпало весь двор.

— Опять... — в сердцах простонал я. И принялся бежать наутек. Я припустил что было сил, и, обернувшись от любопытства, я увидел, что все осколки начинают вращаться, образуя, высотой метров в пять, воронку, которая плавно начинала двигаться в сторону... ну какие тут могут быть сомнения?

Пробегая мимо домов, я краем глаза замечал, что стоит мне приблизиться к ним, как стекла окон постигала такая же участь. Мне оставалось лишь сильнее работать локтями и быстрее передвигать свои ноги. Как жаль, что в детстве я пренебрегал занятиями спортом!

На бегу, я лихорадочно прокручивал всевозможные варианты и идеи, где можно укрыться от этой напасти. Я менял направление, пытаясь избегать любого стекла, но казалось, что весь город был построен только из него.

Минут через десять, когда я начал задыхаться и спотыкаться через шаг, я все же убежал в зеленую зону города, и, упав на траву, смог отдышаться.

В груди что-то давило. Постоянно хотелось сплюнуть и унять холодный першащий ком в груди. А вроде не курю.

Так я пролежал минут двадцать, пытаясь унять бешеный ритм сердца, и прогнать разноцветные круги в глазах. Кое-как заставив себя встать с земли, я возобновил свой путь. Правда, теперь я изрядно сомневался, задаваясь вопросом — оно мне надо? И — туда ли я вообще иду? Но выбора у меня не оставалось. Придется работать методом исключения. А если это все же будет Иерусалим? Или любая другая точка земного шара? Что тогда? Мне вплавь добираться или на своих двоих? Нет, конечно я мог бы освоить курс вождения самолетом. Но на это уйдет три земных года, и вероятно больше. И то, результатом будет пьяная железная птичка.

Все ближе подходя к концу зеленых насаждений, я пытался вспомнить и предугадать, где будет меньше стекла. Меня также посетила еще одна интересная мысль. Несомненно, если бы я остался стоять как вкопанный в своем дворе, меня бы испещрило насквозь сотнями миллионов мелких осколков. Но я убежал. Значит ли это, что я могу изменять реальность под себя. То есть не как кукла находиться и ожидать воплощение нового персонального кошмара?

Мое тело было предельно напряжено, и я готов был в любой момент пуститься в бег, что есть силы. Но пока все было тихо. Нервно озираясь вокруг, я легким бегом, стараясь держаться подальше от всего стеклянного. До церкви оставалось всего пара кварталов и, не выдержав напряжения, я побежал.

Вновь этот треск. Я слышал его со всех сторон, но стекло оставалось на месте. Буквально ворвавшись в церковь, я закрыл за собой дубовые врата и оглянулся. Столбы, иконы, свечи, алтарь. Все как обычно и ни чем принципиально не отличается от множества других подобных культовых зданий.

Ну и что дальше?

Земля затряслась. Если бы я по себе знал, что такое землетрясение, я бы мог сравнить, но так скажу, что очень сильно на него похоже. Стены заходили ходуном и стали давать трещины.

— О Боже! — воскликнул я, поддаваясь новому приступу паники. — Спаси и сохрани — прошептал я и сделал, наверное, самое глупое в этой ситуации. Просто напрягся и зажмурился.

Как ни странно, это помогло. Все прекратилось. Земля перестала трястись. Все вроде бы прочно стояло на своем месте.

Открыв глаза, я стал с осторожностью озираться, поджидая за каждым углом новую опасность.

Успокоившись, и осмелев, я обошел церковь, но так ничего нужного не нашел. Я даже толком и не знал, что искать!

Выйдя на улицу, я засунув руки в задние карманы джинс, понуро побрел по городу. Куда же мне теперь идти? И что вообще искать?

— Ты уже нашел! — раздался голос сверху.

По моему телу пробежали мурашки, я встрепенулся и повернул голову на звук, но увидел лишь полуоблачное небо.

Без нарастающих трещин, каждое стекло взорвало изнутри мелкими осколками. Я оказался словно в песочной буре. Каждый осколок раздирал мою плоть, я закричал от боли, но крик смолк, в рот забилось стекло. Оно было повсюду. Я был в центре воронки. Она сжималась.

Я издал последний вдох раньше, чем она сжалась.

* * *

Я проснулся, оттого что мне было жарко. Жарко и душно. Не спеша открывать глаза, я думал о смерти. Я хотел все это прекратить. Я хотел, чтобы этот мир, со своим противным оранжевым светом навсегда исчез!

— Вставай — раздался знакомый вкрадчивый голос.

Открыв глаза, я невольно вскрикнул, и неловко перевернувшись, упал с постели.

— Ты справился — повествовал мне женский голос.

Я смотрел на нее. Не решаясь назвать, кто же именно стоит сейчас передо мной. Я был уверен, что это лицо женского пола, но какой расы? В памяти невольно всплыли персонажи виртуальных игр — эльфы, орки, нежить, демоны.

— Вы кто? — тяжело сглотнув, спросил я.

— Твой демон, — ответила женщина

— Кто?

— Я ничего не говорю дважды. Никогда.

— У вас есть имя? — задал я следующий вопрос.

— Конечно.

Отлично, а мне теперь значит думай гадай, как тебя зовут! Увидев мое замешательство, женщина добавила.

— Свое имя я тебе назову только тогда, когда заключу с тобой СОЮЗ.

— Союз? — недоуменно переспросил я. — Что еще за союз?

Дьяволица надменно на меня посмотрела. В ее глазах я чувствовал себя ничтожеством, видимо таковым она меня и принимала.

— Я — служительница демона Астарота, — гордо произнесла женщина. — Командор сорок первого легиона. О котором нет ни единого упоминания. О котором знал только сам Астарот.

— Кто, извините? — смущенно спросил я.

Ее глаза сверкнули гневом. Я сразу почувствовал неприятный зуд по всей коже. Ее стало жечь.

— Перестань! Пожалуйста! — закричал я, вскакивая с пола и пытаясь растереть руки и унять жжение.

— Никогда не смей произносить его имя! Мой повелитель — великий герцог западных районов! Хранитель сокровищницы! Наставник Падших, Повелитель мертвых, пророк! Сила и мощь моего властелина безгранична!

Интересно, это она тоже о демоне? — промелькнуло у меня в голове.

— Ты не представляешь, какая удача, что я явилась к тебе, грешник! Такие сильные демоны, как правило, очень и очень редко заключают СОЮЗЫ, но я вынуждена!

Я почувствовал себя очень неуютно в одних трусах, под постоянным пристальным наблюдении женщины. Хотя об этом ли должны быть мои мысли, когда видишь перед собой такое! А уже тем более слышать такие вещи...

— Ты нашел сына Творца! — громогласно ведала женщина. — Но ты слишком глуп, ничтожный человечишка. Ты искал его вокруг а не в себе. Долго же тебя пришлось толкать на это. Я надеялась, что ты гораздо сообразительнее. И дойдешь до этого намного раньше.

Ничего себе методы! От возмущения у меня перехватило дыхание, но перечить я не стал. Страх по-прежнему сковывал все мое тело.

— Ты готов заключить СОЮЗ? — холодно спросил демон.

— Что за союз? — не выдержав постоянных пристальных взглядов на собственной персоне, я стащил с постели одеяло и обернулся им.

— Ты разве не хочешь вырваться из этого постоянного кошмара? Не хочешь снова жить? — не изображая совершенно никаких эмоций, вопрошала женщина холодным стальным голосом.

— Хочу...

— Тогда убей себя после полуночи, — как ни в чем не бывало отрезал демон.

— Убить? — в ужасе вскрикнул я и сделал два шага назад.

— Ты уже столько раз умирал. Прими грех и заключи союз. И все закончится. Ты ведь только что об этом мечтал.

— Я обязательно должен сделать это сам? — я не верил в то, что спрашиваю.

— Ты должен принять смертный грех. Каждый экзорцист грешник. В святой душе нет места демону или злому духу. Одно из главных правил.

— Экзорцист, это про меня? — удивленно спросил я.

— Я дам тебе все. Все о чем ты только желал. У меня есть сила, я дам тебе власть. Хочешь быть властелином? Взрасти собственный порок, и я помогу тебе. Ты будешь идолом, тебе будут поклоняться и целовать ноги. Весь мир будет у твоих ног. Времена меняются, а люди хотят все того же. Власти! Хочешь? Я дам тебе ее. — грациозными плавными шагами она преодолела расстояние разделяющие нас, и подняв своей ладонью мою голову, посмотрела в глаза. — А хочешь денег? Много денег... сколько пожелаешь... счета в банке, золото, алмазы, изумруды... Ты сможешь купить все что захочешь, и даже кого захочешь...Ты будешь купаться в монетах, и утопать в любых купюрах, каких только пожелаешь.

От наваждения, у меня закружилась голова. Я чувствовал, как она навязвает мне свои мысли и образы.

— А хочешь женщин? Стоит ткнуть пальцем и любая будет твоей. Будет рядом с тобой в постели. Любая. Какую только возжелаешь... Ну же, ты же мужчина. В тебе это от природы. Ты познаешь столько страсти и плотского огня, сколько не удавалось познать властителю самого великого гарема, которые только были в истории. Мисс вселенная, мисс мира. Любая! Любая и каждая будет у твоих ног. Только возжелай! А может... — ее ладони охватили мое лицо. — Ты хочешь все сразу? Деньги, власть, женщин? И еще множество возможностей, о которых ты даже и представить себе не можешь! Только возжелай. Убей себя! Прими грех! И я выполню это для тебя! Хочешь? Ну же!

Мой язык распух во рту и отказывался повиноваться. Все словно заволокло туманом. Я уже видел дорогие машины, много машин... порше, бентли, ламборджини... Много девушек в купальниках. Все они страстно смотрели на меня знойными взглядами. В них была покорность. Они боготворили меня. Я был знаменит. Меня все уважали. Передо мной преклонялись...

И что-то тягуче заныло в груди...

— Ты заберешь мою душу... — прохрипел я пересохшим ртом. С трудом поднимая глаза.

— Не заберу. Я ее выслужу. Я не могу забрать ее раньше установленных правил. Их не может ослушаться никто, и даже у высших демонов не хватит на это сил. Иначе они погибнут. У тебя в распоряжении будет девять лет. Но подумай, какие это девять лет! Ты об этом не смел и мечтать. И только я могу тебе такое предложить! Другие демоны не могут предложить своим экзорцистам ничего подобного! Даже упоминания... — Женщина дохнула мне в лицо.

Все мышцы на лице онемели. В голове вертелось только два слова. Только Да и Нет. я не властен над собой. Открывая рот, заглатывая кусочки воздуха, я пытался выжать, выдавить из себя хоть что-нибудь. Яркие образы стали сильнее. Я хотел окунуться в них, хотел, чтобы они стали живыми, чтобы все это было вокруг. Здесь. Сейчас. Немедленно!

Рот расплылся в глупой улыбке. Глаза закатились. Я уже был там. Всего чуть-чуть...

— Да, — прохрипел я.

Глава четвертая

Проводник.

Оказаться во власти пленительных желаний в свете сказочных иллюзий. Настолько реальных, чтобы поверить. Чтобы окунуться в них с головой и забыть все происходящее наяву.

Грезить, словно во сне, боясь проснуться, боясь потерять то призрачное упоение, то сказочное сладострастие, что заживляющим эликсиром уносит нас от любой боли, от любых кошмаров. Лишь спокойствие и умиротворенность. Достаточность.

Счастье в исчезновении, неимении желаний.

Душа очищается от святости и чернеет от пороков и низменных страстей. Желание. Плотская страсть. Похоть. Вуаль греха близка.

Но упоение призрачно, и все равно приходится просыпаться. Отчаянно пытаясь краем сознания ухватиться за сладостный штиль, что дарил спокойствие душе. Наваждение исчезает. Желание остается.

Образы, картинки, воспоминания, легким послевкусием напоминают о почти реальном, но таком далеком.

Но нужно открыть глаза. Что бы потом вновь их закрыть и отдаться наслаждению. И лишь после смерти будет дозволено обрести все потерянное доли секунд назад. А пока, достаточно просто открыть глаза.

* * *

Я снова уснул?

Голова раскалывалась на части от невыносимой боли. Открыв глаза и смотря в родной потолок, я схватился за голову и сморщился от боли. С легким стоном, я приподнялся и оперся на кровать.

Дьяволица стояла у окна и всматривалась в вечный оранжевый закат.

— Скоро они проснутся. Он должен быть на подходе. — ровным бархатным голосом пропела она. — У меня мало времени, ты должен сделать это скорее.

В голове не желала укладываться и усваиваться новая информация.

— Кто они? — усилием воли я все же встал, и стал искать глазами одежду.

— Бесы. Они приходят, когда кошмары заканчиваются. — Демон повернулся ко мне и сверкнул ярким блеском своих красных глаз. — Они голодны.

Простонав, я стал надевать свои синие джинсы.

— Мне кто-нибудь объяснит все доходчиво и понятно, что здесь к хренам происходит?! — в моем сознании всплыли обрывки фраз "вчерашнего дня" или времени до моей последней отключки. — Экзорцисты какие-то. Девять лет, демоны...

— Он уже здесь. — Ядовитая ухмылка окрасила лицо дьявольской женщины. — Запомни, я выбрала тебя. Ты нужен мне, а я нужна тебе. Смотри, чтобы тебя не растерзали бесы. Мне пора.

Я попытался встать у нее на пути, и это было моей самой огромной ошибкой. Я даже не понял, что произошло. Громкий треск. Все тело словно сжало в одну точку, сплющило, прижало к земле, раздавило. В глазах все завертелось, закружилось, в ушах стоял оглушающий звон. Но должен заметить, головную боль, как рукой сняло.

Дьяволица молча, словно каменная статуя с немым выражением пролетела мимо меня, хотя казалось, что ее ноги, или что там у нее находилось под подолом, не отрывалось от пола.

Почему-то я не сомневался, что ее уже в моей квартире не было.

Тут неожиданно в дверной звонок настойчиво позвонили. Я аж подпрыгнул от неожиданности. В голове промелькнула мысль, что это не к добру. В принципе так и случается, когда такие вот странные мысли начинают резко мелькать там и сям.

Желания открывать дверь не было. Звонок повторился.

Все внутри меня замерло, и я весь обратился в слух. Крадущимися шагами, я начал пробираться в прихожую к двери. Бесшумно ступая на линолеум, я вплотную подобрался к двери и прильнул к ней ухом.

Звонок вновь повторился, теперь его кнопку не отпускали. Что бы там ни было, открывать дверь я не хотел. Глазка в двери, как назло не было.

— Может, пойдем? — спросил приглушенный женский голос. Довольно милый, чтобы принадлежать очередному монстру или кошмару.

— Он здесь. Точно. Я его чувствую. Если мы его оставим, он достанется бесам. Можем потерять ценного кадра. — Ответил мужской ровный голос. Как я прикинул, его обладатель может быть одного со мной возраста.

Кнопку звонка отпустили и навязчивый звон утих. Зато начали колотить в дверь руками. Кое-кто, кажется, даже и ногами.

— Откройте, пожалуйста! — попросили с той стороны. — Мы не причиним вам ничего плохого. Нам нужно только поговорить.

Выдохнув, я решился подать голос.

— А откуда мне знать, что вы не очередной кошмар этой оранжевой реальности? — крикнул я.

Стук сразу прекратился.

— Слушай ты, карбида кусок! — закричал раздраженный женский голос. — Или ты сейчас открываешь нам дверь, и мы забираем тебя с собой, или ты остаешься гнить в своих кошмарах, пока за тобой не придут маленькие хвостатые чертики! Мне надоело ошиваться у твоей двери! Ты понял? — кричала она громко и устрашающе. Меня тронули сомнения. Может, открыть дверь, действительно стоит.

Видимо я размышлял слишком долго. В мою дверь сердито пнули, и я услышал доносящийся гулкий звук каблуков спускающихся по лестнице. С опаской, я протянул руку и щелкнул замком. Собравшись с духом я отошел, и крикнул — Открыто!

— Только без фокусов! — предупредили меня и открыли дверь.

Ничего страшного передо мной не предстало. В прихожую вошел обыкновенный парень в классическом балахоне с откинутым капюшоном. Похож он был на древнего монаха.

Увидев мой изумленный взгляд, он передернул плечами и виновато улыбнулся.

— Сорри, традиция. Не обращай внимания, обычно мы нормально одеваемся. Позже все внятно и подробно объясню. Одевайся, и пойдем. Нужно найти остальных.

Я продолжал удивленно стоять и изучать моего гостя. Тот по-прежнему немного глупо улыбался.

— Никуда не пойду, пока мне не объяснят, какого баклажана тут происходит!? — скрестив руки на груди, я требовательно уставился на парня.

Тут в дверной проем просунулась голова девушки. Увидев мою персону, она внимательно осмотрела меня с головы до ног, потом, пожав плечами, вошла.

— Хай! — махнула она рукой, приветствуя меня. Она была красивая, но немножко небрежная. Темные волосы, заплетенные в "колосок", розовая туника плотно облегала и подчеркивала достоинства ее фигуры, черные лосины и туфли на высоченном каблуке завершали ее образ.

Моя рука невольно дернулась ей в ответ.

— Привет! — смущенно ответил я.

— Понимаешь, — начал незнакомец. — Сначала я должен найти всех остальных. Потом, обещаю, я все объясню. Я не хочу тратить на это времени, ведь объяснения требует каждый, а до захода солнца осталось совсем немного

— Оно тут же года три как не движется! — воскликнул я.

Не дав мне продолжить, он перебил:

— Это сейчас. Не ровен час и солнце вновь уйдет за горизонт. И тогда начнется самое страшное. По крайней мере, я должен исчезнуть до его захода.

Пожав плечами, я выказал свое безразличие.

— Ты пойдешь с нами? — спросил меня парень. — Обещаю, я дам ответы на все вопросы.

— А если я останусь?

Недовольно зарычав, девушка, прошествовала мимо меня в комнату, сильно задев плечом. Распахнув шкаф, она оглянулась на меня, словно оценивая, и осмотрела мой гардероб. Схватив рубашку, она кинула ее мне, проходя на кухню.

— Сандалии у двери! — констатировала она. — И шевели мослами!

Что ж, ей было сложно отказать, а терять мне было нечего. Через пару минут я уже был полностью укомплектован.

— Вперед? — спросил я.

Кивнув, незнакомец вышел и начал спускаться.

— Понимаешь, — начал он не оглядываясь, — я тут нечто вроде проводника. Я должен указать вам путь. Если конечно вы хотите вернуться к нормальной жизни, а не остаться здесь навечно в самом худшем вашем кошмаре, — и чуть поразмыслив, добавил, — личном кошмаре.

— Что-то мне подсказывает, что о нормальной жизни можно забыть — скептически добавила юная леди, спускавшаяся позади меня.

— Куда мы сейчас? — спросил я, преодолевая последний лестничный пролет.

— Нас ждет Юлий Михайлович... — Незваный гость, выйдя из подъезда, в задумчивости уставился на оранжевый небосклон и замер.

Подойдя к нему, я засунул руки в карманы и пытался понять, что же он высматривает. Тут меня сильно пихнули в бок, и оттащили за шиворот.

— Эй, ты чего?!

— Тсс! Не мешай! — шикнула на меня девушка. — Он ищет его, не знаю, как он это делает, но так мы нашли тебя. Поэтому лучше не мешай!

— Что еще за Юлий? — прошипел я.

— Полное имя Богослов Юлиан Михайлович. Крупный бизнесмен с непростым характером. — Ответил мне юноша в балахоне. И выйдя из своего "транса" уверенно последовал вперед. — Наше время истекает. А еще нужно найти двоих. Может, разделимся?

Я пожал плечами и посмотрел на девушку. Та в задумчивости покрутила кончик своей косички, и, откинув его за плечи, сказала:

— Далеко топать?

— Я дам вам адрес, думаю, город вы знаете. Это маленькая девочка, и это признаться удручает... Детский организм вещь хрупкая, и сознание не окрепшее, вполне вероятно, что она уже мертва.

— Здесь же нельзя умереть — хмыкнул я.

Парень зацокал языком.

— Она может быть мертва физически, и не в силах совладать со своим телом. Разум ее может по-прежнему все воспринимать, и каждый кошмар может истязать ее столько, сколько вздумает. В этом случае, ее мозг умрет, как только тронется солнце.

— Весело... — выдохнул я.

— Отправляйтесь на улицу Комарова, к дому 132, это рядом с хлебокомбинатом, и ищите квартиру 28, но помните, ее может там не быть, тогда поищите в округе. Девочку зовут Анжела. На все про все у вас не более трех часов. Не позднее, встречаемся на площади у городского фонтана.

— Запомнил? — спросила меня девушка.

— Вроде — неуверенно ответил я.

— Ну, чего стоишь, пойдем! — махнув рукой на прощанье парню в балахоне, она повернула направо и пошла к автобусной остановке.

— Удачи! — наш проводник свернул в сторону парка и легкой трусцой побежал вперед.

Мне ничего не оставалось, как идти за девушкой. Догнав ее у дороги, я спросил:

— Тебя как зовут?

Оценивающе посмотрев на меня, она небрежно бросила мне в ответ:

— Яна.

— А меня Руслан.

— Мне не интересно. Ты водить умеешь?

Обидевшись на такое отношение, я решил ей не отвечать. Заметив это, девушка пожала плечами и произнесла:

— Девчонка.

— Тебя в детстве, не учили вежливости или этикету? — меня начинала раздражать эта надменная особа.

— Ты умеешь водить? — повторила вопрос Яна.

— Предпочитаю пешком — холодно ответил я.

В ее глазах сверкнул нездоровый блеск, и она с силой пнула меня каблуком в лодыжку. Вскрикнув, я схватился за ногу и, зажмурившись от боли, заорал:

— Ты сдурела совсем?!

— Я на таких каблуках не собираюсь ломать ноги до самого хлебокомбината, поэтому спрашиваю в последний раз, и поверь, лучше мне ответить! Ты умеешь водить?!

Мне захотелось ее убить, и проверить, что станет с ее телом. Останется ли оно лежать по-прежнему на асфальте, или исчезнет туда, где она вновь очнется.

Яна стояла и пристально смотрела мне в глаза.

— Хочешь ударить? — тихо спросила она. — Давай, смелее, только не ной, когда я дам тебе сдачи, девчонка!

— Мне больше хочется тебя удушить, но сделаю я это только тогда, когда буду уверен, что ты действительно сдохнешь, — мои слова, казалось, не произвели на нее никакого впечатления.

Минут двадцать мы шли пешком молча и не разговаривая. Я все пытался изучить ее, понять, чем заслужил такое отношение, но о чем-то спрашивать я не решился.

По дороге я все озирался, искал оставленные у обочины машины, но вокруг не было ничего подходящего. А если что то и попадалось, то было закрыто наглухо, и без ключа зажигания. Но проходя мимо магазина спорттоваров, я забежал в открытую на мое счастье дверь и огляделся. Помимо тренажеров, мячей, боксерских груш, я разглядел отдел с горными велосипедами и воодушевленный отправился к ним. Моя спутница неуверенно зашла вслед за мной.

— Встретимся на улице, — сказала она и скрылась в отделе спортивной обуви.

Выбрав себе черный, удобный, как мне показалось с первого взгляда горный велосипед, я быстро выкатил его на улицу. На ступеньках я заметил Яну шнуровавшую ролики. На ее плечах висели кроссовки связанные между собой шнурками. Не оборачиваясь, она протянула их мне и попросила:

— Прикрепи их куда-нибудь, сделай услугу.

Не отвечая, я лишь молча взял у нее из рук кроссовки и привязал каждый по отдельности к раме.

Держась за перилла, Яна уверенно скатилась на асфальт и грациозно развернувшись посмотрела на меня в ожидании.

— На перегонки? — спросила она.

Я оценивающе посмотрел на нее.

— Ты кататься то хоть умеешь?

Закатив глаза, Яна простонала, и буркнув что-то невнятная стала разгоняться по проспекту.

Осторожно спустив велик с лестницы, я запрыгнул на сиденье и крутанул педали. Быстро нагнав девушку, я постарался держать с ней одинаковую скорость.

— Хорошо катаешься, — крикнул я.

— Было время, я профессионально на них занималась, и даже учила элементы паркура. Но жизнь всегда диктует свои правила, даже если они идут в разрез с нашими планами.

Мы разогнались и ехали достаточно быстро, пока Яна не указала пальцем куда то в сторону.

— Посмотри туда!

Я проследил за ее направлением и увидел нечто странное. Над одним из высотных домов сгустились черные как смоль тучи, из которых то и дело мерцали ослепительные вспышки молнии.

— Что-то мне подсказывает, что нам надо туда... — с чувством нарастающего пессимизма высказал я.

Кивнув, девушка ускорила темп, и мы покатили по направлению к дому, с каждым новым метром чувствуя, как воздух вокруг становится разреженнее, пахнет прохладой и дождем.

Когда мы подъехали достаточно близко к дому, молния с оглушительным треском ударила в землю между мной и Яной. За ней следом ударили еще две молнии совсем близко. Меня скинуло с велосипеда, и я больно приземлился на левый бок, ободрав себе весь рукав. В полуметре от меня в следующую секунду упала Яна.

Ноющая боль разлилась по всей моей руке. Застонав, я схватился за нее здоровой рукой и сжался в комок на асфальте, зажмурившись от боли. Совладав с собой я присел на асфальте и подполз к Яне, она, схватившись за коленку, лежала на асфальте и тихо всхлипывала.

— Ты в порядке? — спросил я.

Из ее глаз текли слезы, и она даже не удосужилась посмотреть на меня. Я встав на ноги протянул руку и попытался взять ее за плечи и помочь подняться, но она резко хлестнула меня по руке.

Я присел рядом на корточки, и попытался рассмотреть ее колено.

— Покажи мне! — и, взяв ее за руки, осторожно оторвал их от ее коленки. — Согнуть можешь?

— Больно... — пропищала она и вновь всхлипнула.

— Всего лишь ссадина, пройдет! Давай я помогу тебе встать.

Осторожно взяв ее под руку, я помог ей подняться. Яна слегка подогнула коленку, чтобы не опираться всем весом на нее. Я придерживал ее за талию.

— Дальше вход воспрещен? — унимая всхлипы, спросила она.

Осторожно отойдя к детской площадке, я посадил Яну на качели, и, осматривая мою кровоточащую руку, сказал:

— Сейчас проверим! — и, подобрав с земли камешек, я с силой швырнул его в сторону дома. Не долетев и трех метров до стены, в камешек ударила молния и с треском обратила его в пыль. — Кажется, это будет не так просто...

Глава пятая

Королевство.

Ночные шорохи. Зажмурившись, искать спасение под одеялом. В голову закрадывается панический ужас и страшно даже дышать.

Молния. Раскат грома. Дрожащими руками, оттягивая край одеяла, чтобы глотнуть свежего воздуха. Скрипучая дверца шкафа. Сердце бешено колотится в грудной клетке, пытаясь убежать в пятки.

Кто там? Что за кошмар? Какое чудовище? Отвратительный клоун тянет к нам свои когтистые руки, а позади него старая скрюченная женщина с веником и ступой. Глаза моргнули. Они исчезли.

Порыв ветра. Поток дождя бьет по стеклам. Страшно. Ужасно страшно. Тихие всхлипы.

Под кроватью какой-то тихий скрежет. Ядовитая змея или огромный паук? Слезы тонкими струйками текут по щекам. Маленькие ручки вжимаются в любимую плюшевую игрушку. И холодные куклы со всех сторон смотрят мертвенным взором. Липкий обжигающий пот все больше впитывается в детскую пижаму.

Нужно спасаться, нужно бежать.

Резко отдергиваешь одеяло и, прыгая с кровати, бежишь в родительскую комнату. Все тени с лязгом невидимых цепей сорвались из темных углов и, обнажив кровавые клыки набросились на тебя. Нога задевает край ковра лежащего на полу. Падаешь. Боль. Они рядом. Ты чувствуешь это! Зажмурившись, ты пытаешься не смотреть в глаза леденящему ужасу.

Плач вырывается наружу. Ты кричишь. Ты просишь спасения и находишь его в успокаивающих объятиях родителей и электрическом освещении...

А что, если детские кошмары обретут свою плоть и реальность. Сможет ли ребенок выдержать и предстать перед своими самыми сокровенными страхами? Или они поработят его? Превратят в свою мертвую куклу...

* * *

— Нам обязательно за ней идти? — спросил я, глядя на темное сверкающее небо. — Все равно она может быть уже мертва.

— Именно поэтому мы и должны, во что бы то ни стало пройти туда, пока не поздно. — Яна раскачивалась на качелях и разглядывала свою кровоточащую коленку.

— Ходить, ты не можешь, да? — я сочувственно взглянул на ее коленку. Яна ответила мне уничтожающим взглядом. — И что ты предлагаешь?

— Я пойду туда. И ты меня не остановишь.

— Вперед! Что мне сказать нашему проводнику? — усмехнулся я. — Если мы избавились от своих страхов то, что будет теперь, когда мы умрем? Сможем ли мы вновь очнуться? Или это уже будет в последний раз?

Яна осторожно встала с качелей, и сильно хромая, подогнув больную ногу, стала медленно приближаться ко мне.

— Ты думаешь, мы от них избавились? Это было лишь прикосновение. Мы видели свои страхи в лицо, но не стали властными над ними.

— Что было с тобой? — я протянул ей руку, но она проигнорировала мой жест доброй воли.

— Не твое дело, не лезь ко мне и я к тебе не полезу.

Мне показалось, но я уже стал привыкать к ее дерзости. Девушка остановилась под раскидистым кленом и стала озираться по сторонам.

— Нам нужен план. Во-первых, нужно определить, сколько тут входов и выходов.

— А сверкающие молнии тебя не волнуют?

— Ну ты то должен чем-то заниматься, так что давай, напряги свое серое вещество, и реши проблему, ты же мужик в конце концов!

Вот это да! Ну и заявочки. Несколько минут назад она называла меня девчонкой, а теперь посвятила в мужики.

— Тебя в казарме воспитывали? Почему ты все время командуешь?! — возмутился я.

— Потому что ты баба!

Я весь покраснел от злости, и еле сдержал себя, чтобы не оттаскать ее за волосы и показать кто тут главный.

— Запомни мои слова, однажды я задушу тебя, собственными руками!!! — прокричал я и, развернувшись, быстро пошел отсюда. Будет еще эта наглая крыса мной командовать! Да пошла она к вождю пролетариата!!!

Я быстро шел по дворам и материл эту юную особу пока... не увидел перед собой новый черный BMW X6 с открытым верхним люком! Я не сдержался и заорал от восторга, когда разглядел сквозь тонированные стекла ключи в замке зажигания!!! Вот это да!

Стараясь не поцарапать машину, я забрался на крышу и аккуратно спустился в салон через люк. Кожаные сиденья, приборная панель под дерево... я прямо весь растаял от этого шедевра автопрома...

Нервно хихикая, я завел автомобиль. Гулкое рычание дикого зверя разрубило царившую тишину.

— Поехали! — прокричал я и со шлифом тронулся. Это было ни с чем несравнимое наслаждение.

Разгоняя дикого зверя, я с ревом выскочил из-за угла и, стараясь не попасть под обстрел молний, объехал вокруг элитной многоэтажки. С торца дома я заметил въезд на подземную парковку. Отлично! Теперь я знаю, как можно пробраться внутрь.

Недалеко от детской площадки я заметил Яну, постоянно швырявшую ветки и камни в сторону дома. Молнии, бившие с неба, ни одну не подпускали близко, и все обращали в пепел и пыль.

Остановившись в критической близости от детской площадки, мне захотелось измерить опасную зону. Но потом мне пришла в голову другая, более интересная мысль. Закрыв люк в салоне автомобиля, и закрыв все стекла и двери, я решил проверить свои знания по физике.

— На машине резиновые покрышки. Так? — начал я разговаривать вслух, усиленно сжимая руль. — Значит на лицо элементарная изоляция. Стоит ли попробовать?

Я уже продумывал, как лучше проехать через детскую площадку, чтобы не убить автомобиль прежде, чем в него ударит молния. Когда я заметил впереди песочницу со сравнительно большой горкой песка, мои последние сомнения отпали.

— АААААААААААААААА!!! — Закричал я и, вжав педаль газа в пол, меня вжало в спинку сиденья. Ревел двигатель и, набирая скорость, судорожно сжимая руль, я пытался проехать аккуратно. Зеленые насаждения кустов с удовольствием процарапали левый бок машины. И увеличивая обороты, заметил удивленное лицо Яны, на котором, я был уверен на сто процентов, вблизи можно было увидеть смесь ужаса и паники. Резкий толчок заставил сконцентрироваться на дороге, и я со всего маху влетел в открытую песочницу. Брызги песка. Удар молнии. Синее пламя растеклось по лобовому стеклу, я ослеп. Машина резко сбавила скорость, пробуксовав задними колесами по песку. Автомобиль повело чуть в сторону. Сразу же я почувствовал, как очередная молния вновь ударила по корпусу авто.

Доверившись интуиции, я крутил баранку добавляя газу. Меня снова вжало в спинку сиденья и рвануло вперед. Перед глазами плыли разноцветные круги, я отчаянно моргал, пытаясь понять, что происходит. Я уже не знал, продолжали ли молнии бить по машине. Я просто гнал вперед. Где-то в глубине сознания меня озарила мысль, что скоро я очень сильно врежусь куда-нибудь. Сразу после этого крепче прежнего ухватив руль, я резко нажал педаль тормоза. Послышался женский крик. Но машина почти мгновенно остановилась.

Отчаянно моргая, я пытался восстановить зрение. Мало по малу у меня это получилось. Я разглядел дерево и через пару секунд понял, что это тот самый клен, под которым стояла Яна. Почти сразу же я заметил и ее.

Ее руки вжались в ствол дерева, она стояла с широко открытыми глазами и слегка приоткрытым ртом. Вся, с ног до головы обрызганная песком. Видимо, когда я резко остановился, весь песок с капота и крыши волной обрушился на нее. Интересно, она не обписалась?

Нервное хихикание вырвалось из моего рта, постепенно переходя в истерический смех. Я согнулся пополам, пытаясь унять в животе боль от смеха, и в истерике колотил обод руля, пытаясь успокоиться. Из глаз выступили слезы, живот, казалось, сейчас разорвет.

Дверь резко распахнулась, меня схватили за шиворот и выволокли наружу, при этом не забывая меня ударить больной ногой! Кажется, она и забыла о любой боли.

Удар ногой по почкам заставил меня протрезветь, и я попытался встать с земли и хоть как то парировать шквал ударов и женских пощечин обрушившихся на меня.

— Идиот! Дибила! Придурок гребанный! Я чуть заикой не стала!!! Я убью тебя! Какого художника ты сел за руль, раз водить не умеешь! Скотина! — Успокоившись, она стояла и минут десять еще брызгала слюной.

Никогда бы не подумал, что ее милое личико знает столько интересных слов. Я подождал пока мадам успокоится, и вставил:

— Зато мы теперь можем пробраться внутрь.

— Как хорошо, что я раньше с тобой в машину не села, иначе бы мы не доехали!!!

— Ты, наверное, не всем страхам в лицо взглянула — усмехнулся я, потирая ушибленное плечо. — Хотя, скорее всего я добавил тебе новый кошмар, который будет преследовать тебя до конца жизни!

Приложив руку ко лбу, Яна закрыла глаза, переводя дух. Обойдя машину, она села на правое переднее сиденье.

Забравшись следом за ней в водительское кресло и закрыв дверь, я посоветовал ей пристегнуться.

— Нам нужно торопиться, — застегивая ремень, сказала она.

Последовав ее примеру, я ответил:

— У нас есть небольшие осложнения. Когда молния бьет по машине, я слепну и не вижу куда ехать.

— Это было эффектно, — сказала девушка.

— Конечно, твою боль в коленке как рукой сняло! — рассмеялся я.

— Да иди ты! — шикнула она и сложила руки на груди. — Хотя боль действительно притупилась. Стала не такой важной. Более терпимой что ли...

— Адреналин. Шок. Считай, что это вместо временной анестезии. Там, — указал я в сторону дома, — есть подземная парковка, через нее мы и попадем внутрь здания.

Заведя машину, я осторожно выехал со двора и вновь обогнул дом, выезжая на прямую дорогу ведущую в подземный въезд.

— Может руль зафиксировать? — судорожно сглотнув, спросила Яна.

— Мы понятия не имеем, что ждет нас внутри. Кто знает, какие демоны внутри маленькой девочки? — в глазах все еще мелькали маленькие звездочки.

Мотор рычал. Я вхолостую жал на педаль, заставляя двигатель реветь.

— Не держись ни за что металлическое, — дал я последнее напутствие. — Готова?

Яна отрицательно мотнула головой.

— Отлично, я тоже! — резко выпалил я, переключил скорость и с ревом рванул вперед.

Машину резко дернуло, и мы понеслись вперед. Время словно растянулось как липкая жвачка. Я видел как с неба, словно ленивые капли дождя по стеклу, стекают сразу три молнии. Крепче сжав обод руля, я прибавил газу.

Яна исступленно завопила во все горло. Одна молния ударила позади нас с оглушительным треском, другая справа, почти рядом с автомобилем. Третья ударила прямо в корпус. Машину сильно тряхнуло. От ослепительной вспышки перед глазами поплыли круги.

Следующий удар был сильнее, задние колеса автомобиля слегка оторвало от земли, при этом придавая нам ускорения. Новая вспышка. Удар. Еще одна вспышка. В глазах словно лопнули сосуды, их обожгло ярым жаром. Зажмурившись, я не выдержал и одной рукой схватился за лицо.

Краем уха, где-то на глубине сознания, я отметил изменившуюся акустику рева двигателя. Резко вдавив в пол педали сцепления и тормоза, я вывернул руль. На большой скорости машина упала на бок, оставляя за собой снопы искр. Тело сжали подушки безопасности. Пропахав около полсотни метров мы, наконец, остановились.

Ослепший, я был уверен, что мы уже внутри здания. Не в силах пошевелиться, и издав тихий стон, я пытался сориентироваться. Глаза слезились. Растирая их рукавом, и постоянно моргая, ничего не помогало.

— Руслан... — кряхтящим и сдавленным голосом позвала меня Яна. — Ты жив?

Грудь сильно сдавило, я не мог ответить. Судорожно пытаясь сделать вдох, меня охватила паника.

— Ааааа, — наконец я смог вобрать хоть глоток воздуха...

— Руслан! — крикнула девушка, судя по голосу все больше приходившая в себя. — Руслан! Не оставляй меня одну!

Сминая подушки безопасности, девушка пробралась ко мне и похлопала по лицу.

— Я ничего не вижу, — просипел я.

— Это пройдет? — испуганно спросила она. — Раньше же прошло. И сейчас пройдет. Давай выбираться отсюда.

Непонятно, кого она утешила, себя или меня? И с чего бы это вдруг в ее голосе прозвучала забота?

Открыв правую дверь, Яна выбралась наружу, и, распластавшись на боку автомобиля, свесилась и ухватила меня под плечо и попыталась поставить меня в горизонтальное положение. Помогая себе руками, я на ощупь смог выбраться из машины.

Постепенно стали прорисовываться очертания. Глаза жутко болели и сильно слезились.

— Хорошо, что мы не сломали себе кости, — пробормотала Яна, отряхивая свою одежду.

Закончив, она подошла ко мне и, взяв мое лицо в свои ладони, заставила посмотреть себе в глаза.

— Ты как? — тихо спросила она.

— Не знал, что ты способна на заботу и нежность.

— Не зазнавайся. Ты мне еще пригодишься, — хмыкнула девушка. — Я ж все же в ответе за тех, кого приручила. Что я потом скажу проводнику? Еще оставит меня здесь...

— А я то думал...

— Прекрати, тебе вредно этим заниматься.

Покачав головой, я стал осматриваться. Обычная подземная парковка. Бетонные столбы. Разметка. Вдали, виднелись двери лифта, справа от него была железная дверь, за которой наверняка находилась лестница.

— Ты чего в детстве больше всего боялся? — спросила Яна.

Задумавшись, я ответил:

— Да много чего. Грозы к примеру.

— Ну, это мы уже видели за ее окном. Как думаешь, она зажата во власти единственного страха? Или всех сразу?

Пожав плечами, я отправился к лифту.

— А если там монстры?! Я в детстве боялась драконов!

Эта девушка продолжает меня удивлять. Неужели она теперь дает слышать мне нотки собственного страха?

— Я думаю кошмаров маленькой девочки в этом месте вполне достаточно. Еще твоих не хватало.

Девушка подбежала и ухватила меня за рукав.

— И мы, вот так вот не вооружившись, пойдем туда? — Ее яркие глаза пристально уставились на меня.

— Я здесь уже умирал, — ответил я наигранным безразличием.

— Тебя в детстве вместо садика отдали в секту мазохистов? Ну уж нет!

— Да что нам могут сделать кошмары маленькой девочки?!

— Ты думаешь, они не реальны, и те молнии это всего лишь светопредставление? Имбецила кусок!

Остановившись, я упер руки в бока.

— Ну и что ты предлагаешь? Хочешь здесь остаться одна? Пожалуйста! А тебе я хочу кое-что объяснить. Она одна, она ужасно боится. Ей нужно лишь присутствие взрослого, чтобы развеять ее демонов!

— А если она мертва?..

— Тогда мы останемся здесь, — вздохнул я. — Или возьмем какую-нибудь машину с этой парковки и уедем к фонтану.

Яна отвернула голову и обхватила себя руками, будто ей холодно.

— Нам нужно спешить, — сдавленным голосом сказала она, и первая двинулась к лифту.

Надо же, — отметил я про себя. Она уже не вспоминает про свою коленку.

Нажав кнопку вызова, мы молча смотрели на раздвигающиеся металлические створки.

— Двадцать восьмая квартира. Этаж четвертый? — спросила девушка.

— Давай попробуем.

Двери закрылись, и лифт плавно тронулся вверх. Тихое умиротворенное жужжание, вопреки, не успокаивало. Я размышлял над тем, что мы сейчас увидим. Какой кошмар нам предстоит пережить вместе с невинным маленьким ребенком. От моих мыслей меня оторвала Яна. Она усиленно дергала меня за рукав. Вернувшись к реальности, я спросил:

— Что такое?

— Тебе не кажется, что мы слишком долго едем?

Сердце забилось быстрее. А мы все продолжали ехать. Я протянул руку к панели и вжал красную кнопку "STOP". Никакого эффекта. Я несколько раз повторил свои попытки. Безрезультатно.

— Что за...

Из динамиков вверху кабины раздался оглушительный писк, свет замерцал и погас. Лифт дернулся и остановился. Я зажал уши от чудовищного звука и присел. Яна завизжала и стала колотить стенки и двери лифта.

Ужасный писк прекратился. Воцарилась тишина. Даже Яна перестала молотить руками стенки кабины.

В голове мерными быстрыми ударами раздавались звуки собственного сердца. Я слышал тяжелое дыхание своей спутницы.

Что-то заскрежетало внизу лифта, и Яна вскрикнув, в темноте наткнулась на меня и чуть не упала. Вжавшись в мою руку, девушка судорожно выдавила из себя:

— Что п-п-роисходит?

Из динамиков раздался звук белого шума и помех. Пугающая темнота давила, казалось она сгущается ближе и ближе... Весь вспотев я пытался прислушаться к звуку.

— Сделай что-нибудь. Пожалуйста, — всхлипнув, попросила Яна.

Я попытался нащупать двери лифта там, где они должны были быть, но их не было.

— Какого... Эй! Куда делись двери?

Зарыдав, Яна отпустила мое плечо и осела вниз по стенке кабины на пол, обхватив голову руками и продолжая всхлипывать.

Сквозь помехи, я различил детский плач. Он усиливался. Теперь его уже слышала и Яна.

— Кто-нибудь... меня кто-нибудь слышит? — раздавался детский плачущий голос из динамиков. — Помогите! Кто-нибудь! Пожалуйста! Мама...спаси меня, мамочка! Я хочу к тебе...

Жуткий громкий визг перекрыл страдания девочки, и я оглушенный, схватившись за голову, упал на пол, слегка придавив Яну.

Визг так же быстро смолк, как и начался. В углах лифта, сверху, стало шуршать. В полной темноте мне казалось, что здесь еще кто-то есть.

По одной стенке лифта снаружи провели чем-то металлическим.

Из динамиков вновь раздался голос. Все той же девочки. Но теперь он был другим. Он был более звонким. И в его нотках острым жалом вонзалась злоба. Ледяная ненависть.

— Вы мои новые куклы. Линда и Миша. Добро пожаловать в мое королевство. Встань Линда и поклонись!

Я почувствовал за своей спиной какое-то движение. Это Яна медленно поднималась с пола.

— Что ты делаешь? — прошептал я.

— А теперь ты, Миша, встань и поиграй с нами... — пропищал тоненький детский голосок.

Мое тело вопреки моей воле поднялось с пола. Я мог лишь беспомощно моргать глазами. Ядовитая тьма щипала мои веки.

— Вы ведь хотите поиграть со мной, правда? — спросил детский голос. — Меня зовут Анжела.

— М-м-мы н-не х-х-хотим с тобой играть. М-м-м п-п-пришли спасти тебя, — услышал я заикающийся голос Яны.

— Меня не нужно спасать! Зачем? — удивилась Анжела. — Все мои куклы слушаются меня. Вы — неправильные куклы. Вы сломанные. Я знаю, как вас починить. Мертвые куклы никогда не перечат мне!

— Что значит, мертвые? — очень тихо спросила Яна.

— Мы скоро встретимся, — сказала Анжела, и вновь из динамиков зашипел белый шум.

Я наконец-то вновь обрел контроль над своим телом.

Резкий скрежет метала. Кабину лифта сильно тряхнуло. В следующий миг мы с огромной скоростью полетели вниз.

Глава шестая

Куклы.

Корка льда растекалась по пальцам, обволакивая запястье. Повиновение. Тонкая паутина пронзала невидимой иглой ладони, локти, суставы, и тянула, тянула вверх, к новому невидимому божеству. Любое сопротивление погашалось нестерпимой болью. Словно огонь преисподней изнутри начинал пожирать плоть. Льются слезы, но ты не можешь и моргнуть... пока тебе не повелят.

Этот взгляд... Леденящий. Хрупкий. Острый. Детский. Самая ужасная адская тварь в невинном обличье. Сквозь этот холодный голубой блеск виднелась ненависть и лютая злоба ко всему человеческому. Каждый выдох распространял ужасную ядовитую вонь, от которой умирали цветы и чернели стены, покрываясь копотью.

Твердеет кожа, и гаснут мысли. Коркой льда покрывается все твое тело. Ты становишься игрушкой. Мертвым хламом, не имеющим значения.

Раскат грома и ужасающая тварь уже коснулась своим шершавым языком кожи твоего лица. Тошнота... тебя рвет, и ты захлебываешься в соке своего желудка.

Еще один декоративный элемент повешен на стену в башне темной обители...

* * *

Подушка невесомости стала плавно поднимать меня к потолку темной кабины. Яна истошно завизжала.

Кабину сильно тряхнуло, и уши пронзил жуткий скрежет метала. Замерцал свет, обжигая сетчатку глаз. Тела мгновенно обрушились на пол. Все вокруг тряслось и издавало ужасный скрежет. Не было слышно ни криков, ни собственных мыслей.

Кабина постепенно замедлила свое падение и с резким толчком остановилась. Свет погас окончательно. Двери лифта отворились, кабина оказалась посередине двух этажей.

В ушах стоял неумолимый гул, от которого кружилась голова, я по-прежнему ничего не слышал. Перед глазами все плыло и ускользало. Спустя какое-то время я смог из омута образов вылавливать собственные мысли и связать их в единую цепочку.

Что это было? Экстренное торможение? Слышал, что в лифтах есть нечто подобное, но чтобы испытать это на себе...

Кто-то коснулся моей руки. Я вздрогнул и подпрыгнул чуть не до потолка. Оглушающий звон в ушах перекрыл звук моего бешено колотящегося сердца.

Яна — пронеслось в моей голове. Присев на корточки, я стал шарить руками в темноте, в попытке наткнуться на нее. Ее руки обвили мою шею, она вцепилась в меня тяжело дыша. Ее грудь содрогалась. Она вся дрожала.

Обняв ее, я погладил ее по голове, стараясь успокоить. Так мы просидели минут пятнадцать не расцепляясь, пока кабина лифта не дернулась и не проскользила вниз.

Нужно было выбираться отсюда. Взяв Яну на руки, я пригнулся и спрыгнул из кабины лифта на этаж. Приземлившись не совсем удачно, я чуть не вбил копчик себе в позвоночник с девушкой на руках, когда не удержав равновесия своей пятой точкой всем весом обрушился на мраморный пол.

Яна отползла от меня, и попыталась встать на ноги, облокачиваясь об стену.

— Ты в порядке? — спросил я, и лишь приглушенно смог услышать свой дрожащий голос.

Ослепительный свет вспыхнул над нами и я застонал от боли, которая пронзила мои глаза.

И снова детский смех разрезал своим острым ножом давящую тишину.

— Я еще не наигралась! — обиженно крикнул детский голосок.

— Она за нами наблюдает? — спросила Яна, озираясь вокруг.

— Не думаю...

По обе стороны от нас были красные дубовые двери. Видимо здесь жили очень богатые люди раз на весь этаж всего две квартиры, причем, скорее всего они были двухэтажные.

Дверь слева с легким шорохом отворилась, и осталась приоткрытой.

— Нас приглашают...

— Я не пойду! — наотрез отказалась Яна и бросилась к лестничной площадке, сбегая вниз по ступеням.

Железные перила дрогнули и с грохотом вырвали болты крепившие их к стенам, и преградили путь девочке.

Яна вскрикнула и, подвернув ногу, упала. Я сразу же кинулся к ней на помощь

— У нас нет выхода, — зашептал я ей на ухо. — Нам просто нужно проанализировать ситуацию. Она всего лишь маленькая девочка, и мы должны помочь ей пережить или победить свой страх.

— Они все сразу накинулись на нее! А что если это дите пересмотрело по своей молодости кучу ужастиков или фильмов Гильермо Дель Торо?! Ты представляешь, что нас ждет?! — прошипела мне в ответ девушка, потирая ушибленную ногу.

— Сильно ушиблась? — спросил я, рассматривая ранее поврежденную коленку — Как? — кивнул я в сторону коленки — не болит?

— Убью, найду, встречу, убью. Порву на части, изничтожу! Урою на месте этого гада!

Услышав гневные речи, я слегка отстранился. Кто знает этих женщин.

— Это всего лишь ребенок, идите спасите, — предразнила девушка. — Я ему устрою...

Яна решительно встала, и хромая стала подниматься по лестнице.

— За мной! — властно крикнула она.

— Русская женщина... — вздохнув, я отправился за ней.

— Где ты, детсадовский выкидыш пролетариата?! А ну покажись! — с силой распахнув дверь, девушка развернулась ко мне и, схватив за пояс джинс, придвинула к себе почти вплотную.

— Эээ... — мои глаза расширились от недоумения.

Яна нервно расстегивала мой ремень, и вытаскивала его из джинс.

— Что ты задумала! Тут не место! — испуганно крикнул я.

Яна одарила меня уничтожающим взглядом и, сложив ремень пополам, проверила его прочность.

— С тобой, извращенец, — процедила она, — я разберусь позже, а сейчас... — девушка развернулась вглубь темной квартиры и крикнула: — Кого-то ждет порка!

Хлыстнув ремнем по стене, Яна, прихрамывая, отправилась в темноту.

— Выключатели! — скомандовала она.

Я ринулся шарить по стенам, ища выключатели. Нашел! Щелк...

Свет вспыхнул и лампочки, разбившись, разлетелись сотней осколков.

— Бесполезно.

— Как бы не так! — ответила Яна.

Квартира была поистине огромна. Гостиная: шикарный диван, плазма в диаметре никак не меньше метра, барная стойка...

Яна согнулась пополам, ее рвало.

— Что с то... — и тут мне внос ударила ужасающая вонь. В глазах потемнело, желудок сразу же вывернулся наизнанку. Этот запах душил, голова сразу разболелась, стало тяжело дышать.

Звук летающих мух. Десятки... Сотни... Тысячи мух вылетели из комнаты и обрушились на нас.

Мы бросились врассыпную. Схватившись в панике за ручку одной из комнат, я быстро вломился туда и сразу же закрыл за собой дверь. Несколько мух, около десятка все же влетели за мной и сразу же атаковали. Я старался их убить, прихлопывая ладонями. Одна все же села мне на кисть и ужалила.

А муха ли это, раз так больно жалит!?

Ай, как больно!!! Руку стало жечь, а потом я почувствовал, что на том месте образовался водянистый волдырь. Смачно выругавшись, я стал махать руками направо и налево.

— АААААААААААААААААА!!!!!!!!!! — раздался крик из другой комнаты.

Яна! Я попытался на ощупь определить помещение, где я нахожусь. Трубы, кран, раковина... Ванная комната? Туалет. Полка. Два продолговатых холодных металлических предмета. Освежители!

Так, теперь обратно! Быстро! Где дверь?! Руки судорожно зашарили в поисках выхода. Под руку попадались тюбики с кремом, мочалки, зубные щетки, пепельница, зажигалка.

Стоп! Где освежители? Вот здесь, да где? Где то здесь! Ой. Ай! Рука наткнулась на что-то острое. Вот! Готово!

Схватив баллончики освежителей подмышку, я наконец-то наткнулся на дверную ручку. Открыв дверь, я бросился туда, где слышал звуки борьбы и рой летающих мух.

Это оказалась довольно большая кухня.

Вбежав, в сумеречном свете от окна я увидел силуэт Яны, сковородкой отмахивающейся от мух.

— Больно! Твари! Умрите! Сдохните!!! — кричала девушка, размахиваясь и ударяя по сгустку мух, но они разлетались в сторону и снова сбивались в тучу, не прекращая попыток ужалить.

— Яна! — крикнул я, привлекая внимание девушки. — Лови!

— Бросив ей один из баллончиков, я открыл колпачок второго, чиркнул зажигалкой, и на огонь направил струю огнетушителя.

Получился своеобразный огнемет, струю огня которого я направил на рой мух, причем очень удачно. Главное не отпускать! Сразу же десятки мертвых обгоревших тел насекомых попадали на пол!

— Сзади! Плита!

Дальнейших объяснений не потребовалось, Яна сама сообразила. Развернувшись, она судорожно включила конфорку и беспорядочно стала жать на кнопку электророзжига. Огонь. Пламя! Еще одна струя огня отправила очередную порцию летающих тварей в гиену огненную.

— Жги!!! — кричал я, уничтожая насекомых.

Очередная струя Яны подпалила висевшую занавеску, огненные язычки энергично стали забираться ввысь!

Пламя моего баллончика иссякло.

— Осторожно! Сейчас спалим все нафиг! — выкрикнул я и сдернул занавеску вместе с гардиной на пол, оторвав пылающую ткань я бросился к раковине и кинув ее туда, затушил холодной водой.

Облокотившись на столешницу кухонного гарнитура, я переводил дух.

Спустя пару секунд ко мне подошла взъерошенная Яна и усмехнулась.

— Как мы их, а? — задорно кивнула она и стала истерически смеяться. Сначала тихо и нервно, а потом мы уже вдвоем разразились жутким истерическим хохотом.

Успокоившись через минуту, я умылся водой текущей из крана и сказал, запрокидывая голову назад:

— Нужно идти подготовленными. Мухи... неизвестно что еще нас там ждет.

Яна подошла, взяла меня за руку и прошептала:

— Спасибо, что пришел на выручку. Эти твари...

Я только сейчас заметил, что ее лицо было покрыто волдырями и прилично припухло.

— Какого художника... нифига себе... — вырвалось у меня. Я поднес ладонь к ее лицу, собираясь погладить, но девушка сразу отдернулась, и отошла к окну.

— Не прикасайся, болит...

Вспышка молнии озарила всю кухню ярким светом.

— Что ты делал в детстве, чтобы не бояться молнии?

Оглушительный треск грома, казалось, содрогнул окна.

— Я?.. не знаю... прятался под одеялом.

— Как можно ее успокоить? Если все ее страхи накинулись на нее разом, то преодолевая один за другим мы лишим ее силы... Так? — Яна повернулась ко мне.

— Ты не думала что она совсем невменяемая? Ты вспомни ее голос в лифте... Мне кажется, она уже потеряна... Освобождение от страхов приведет ее к гибели.

— Мы не знаем и поэтому не можем быть уверены. Думаешь, стоит попробовать?

— У нас нет выхода. Иначе мы отсюда не выберемся.

— Что-то холодно стало, не находишь? — спросила Яна потирая плечи.

Выдохнув, я заметил пар идущий из моего рта.

— Что за...

— Смотри! — Яна указала на окно.

По окну полз иней с края рам к середине, перекрывая обзор. На стекле стал проявляться лед. Вокруг все стало покрываться инеем. Стены, шкаф, стол...

Стало ужасно холодно.

— Я з-з-замерзла — стуча зубами и растирая плечи, вымолвила Яна.

Со всех сторон послышались жуткие шорохи. Из коридора в кухню стала выползать целая стая огромных, величиной с ладошку, тараканов.

Яна истошно завопила и залезла с ногами на стол!

— ААААААА! Убей их, убей! — кричала девушка, поджав ноги.

Тараканы ползли к окну, не обращая на нас внимания. Они взбирались по стене на подоконник и падали с него обледеневшие.

Сверкнула молния, осветив своим светом висевший на улице столбик термометра, на нем было минус пятнадцать.

— Охринеть... — невольно вырвалось у меня. — Мы должны немедленно найти ее, иначе вымрем как эти тараканы.

Я посмотрел на Яну, решительность в ее глазах потупилась. Это был единственный выход. Кивнув, она спрыгнула со стола и помчалась в коридор, не мешкая, я рванул за ней следом. Под ногами хрустели словно скорлупа тараканы. Коридор, дверь, еще одна, огромный зал, дверь-купе. Яна яростно рванула ее на себя и вбежала в комнату. Гулкий звук, сдавленный вскрик. Вбежав следом, я увидел девушку распластавшейся на полу.

Дверь с шумом задвинулась.

Вся мебель вокруг была покрыта паутиной. Со всех сторон, со всевозможных полок и постаментов на нас холодно взирали фарфоровые куклы. Их стеклянные глаза сияли ядовитой ухмылкой, свысока взирая на нас. Из глубины комнаты, из темного угла раздался звонкий детский смех.

— С возвращением, Линда и Миша! Я так рада, что вы снова пришли поиграть со мной!

Я посмотрел в темный угол, из которого шел голос, но не смог ничего разглядеть сквозь темноту. Помогая Яне подняться, я крепко схватил ее за плечи.

Весь пол был усеян ватой и наполнителем мягких игрушек сами же тела плюшевых мишек и зайчиков грудой лежали у сверкающего окна.

— Видимо адские куклы ей ближе, — прошептала Яна, кивая в сторону плюшевых трупов.

— Как будем веселиться? — спросил озорной детский голос. — Может, попьем чаю или попрыгаем из окна?

— Послушай! Мы пришли забрать тебя отсюда! Пойдем с нами, и ты будешь в безопасности! — закричала Яна, видимо нервы у нее не такие уж крепкие.

— Забрать?! — громко воскликнула девочка. — Это мое королевство! Я здесь принцесса, все здесь подчиняется мне!!! И вы — мои куклы, вы — моя собственность!

Нас с силой откинуло к стене.

Звонкий цокот каблучков, и мы увидели ее. Она была словно фарфоровая кукла, такая же, как и на полке. С такой же бледной и светящейся в темноте кожей, с ледяными чисто голубыми глазами. В розовой шляпке с кружевами и цветочками, в пышном платьице, черных туфельках и белых гольфах.

Ее ручки были сжаты в кулаки, в глазах горел огонь злобы.

Словно новая маска, выражение ее лица сменилось очень быстро.

— Начнем игру, — тонким голоском сказала девочка.

Кончики пальцев стали покалывать, руки и ноги начинали неметь, постепенно я утрачивал контроль над своим телом. Не в силах пошевелиться, я с ужасом наблюдал, как стекленеют глаза Яны, как начинает светиться ее кожа...

— Ты моя кукла, Линда! И я сделаю с тобой все, что пожелаю, — девочка развернулась и побежала к резному креслу, сплошь поросшему паутиной.

Яна поднялась с пола и словно оловянный солдатик сделала несколько шагов на не сгибающихся ногах.

— Для начала переоденем тебя.

Треск швов и верхняя одежда начала падать с девушки. Сейчас она стояла в одном нижнем белье.

Тихий скрежет раздался над головой, я постарался поднять голову, но не смог ничего увидеть. Тот же треск раздался прямо передо мной. Я увидел, как фарфоровые куклы повернули свои головы и смотрели на Яну. Звук скрежета метала, он был похож на смех этих кукол.

Маленькая девочка возвела свою руку, словно в ее руках находилась вага, крестовина на которой сходятся все нити для управления марионеткой.

Девочка делала какие-то манипуляции рукой и Яна послушно выполняла все ее действия. Прошла к шкафу, вынула оттуда одежду, сорвала с гардины тюль и обмотала ее вокруг себя.

— Как тебе твоя невеста, Миша? — глаза маленькой девочки пронзили меня насквозь. Мое лицо покрылось потом, и мелкие капли стекали и со звоном ударялись о пол. Я видел, как беззвучно плачет Яна, все ее лицо было мокрым от слез.

Как прекратить, как закончить этот кошмар? Сердце замедляло свой стук, словно считая, что ему больше незачем биться. В глазах темнело, и я отчаянно пытался ухватиться за нить, ведущую меня к реальности. Бездна накатывала, заволакивала тьмой.

В очередной раз за окном сверкнула молния, раздался оглушительный гром. Девочку словно ударило током. Я вновь стал чувствовать покалывание в пальцах рук и ног, сознание прояснялось. Словно что-то вливало в меня жизнь! Капля за каплей.

Девочка закрыла своими маленькими ладошками лицо и упала на колени. Со всех углов послышался шорох и шипение. Стали выползать змеи. Девочка вскрикнула. Одна из змей свернулась в клубок и, пулей взметнувшись, впилась зубами в запястье девочки. Ее голова опрокинулась. По лицу поползла знакомая ядовитая ухмылка

— Все твои страхи собрались здесь? И ты думаешь, что тебе не спастись от них? — сдавленным хрипом выдавил я.

Девочка медленно повернула голову и чуть-чуть наклонила ее вправо. На ее губах застыла ухмылка.

Взмахнув рукой, Яна, повинуясь ее жесту, резко дернулась в сторону окна и головой расшибла стекло.

Ухмыльнувшись, я встал на ноги, облокотившись об стену.

— Знаешь, как спастись от страха? Я знаю только один путь. Через смерть в его объятиях.

Схватив рукой с полки фарфоровую куклу, я с силой ударил ее об пол. Кукла раскололась на части. Лицо девочки дрогнуло.

— Плохая кукла... — девочка воздела вторую руку. Движения стали скованными. У меня остались считанные секунды. Оставшимися силами я смахнул еще целую горсть кукол с полки. Ее рука дрогнула, я вновь почувствовал свободу в движениях, ненадолго, но мне хватило этого, чтобы сделать пару шагов. Размахнувшись ногой, я пнул валявшуюся на полу отколотую голову куклы. Голова попала девочке по руке.

Отмахнувшись, она воздела обе руки по направлению ко мне. Тысячи игл пронзили мои конечности. Я чувствовал, как невидимые металлические струны пронзают мою плоть. Из запястий и суставов полилась кровь. Тело оторвало от пола и вознесло к потолку. Боль... она кровью струилась по моим пальцам.

— Плохая кукла должна быть разбита. А ты ужасная кукла, Миша. Ты должен быть разорван, как они, — девочка на секунды повернула голову в сторону распотрошенных плюшевых игрушек.

Руки раздвинулись в стороны и стали тянуть. Щелкнули суставы. Долго мне не продержаться.

— АААААААААААААА!!! — Яна, с окровавленным лицом освободившись от власти сковывающей ее, разбила о голову маленькой девочки куклу. По ее лицу протекла струйка крови, и девочка потеряла сознание.

Мое тело обрушилось на пол. Я сразу вжался в комок, боль не хотела покидать мое тело.

Яна схватила за волосы девочку и поволокла ее к разбитому окну.

— Через смерть говоришь? Проверим.

Я не смог ничего сказать, только смотрел, как она перебросила тело ребенка через окно.

Оставшиеся фарфоровые куклы стали взрываться вокруг. Снова треск грома и кромешная тьма. Шипения, шорохи, скрежеты.

— Руслаааааан! — закричала Яна.

Тьму прорезал солнечный луч. Затем еще и еще один. За окном рассвело привычным оранжевым светом. На небе не было ни облачка.

Дверь комнаты отъехала в сторону, и мы увидели этого дьявольского ребенка. Лицо Яны побледнело, глаза округлились от ужаса.

Маленькая девочка потирала, красные от слез глаза и бросилась к Яне. Девушка резко попятившись споткнулась о сгрудившийся ковер и упала. Девочка упала на нее заключив в свои объятия и тихо всхлипывала. Яна не понимая, что происходит, неуверенно обняла девочку.

— Все кончено... — прошептала она.

— Пора выбираться... — выдавил я все еще не окрепшим голосом и приподнялся на колени.

— И надрать кое-кому задницу! — закончила за меня Яна.

Девочка поднялась и отбежала за свое кресло и вышла оттуда с уцелевшей фарфоровой куклой.

— Ты в порядке? — участливо спросила Яна.

Девочка молчаливо кивнула.

— А нам бы не помешало привести себя в порядок, — я попытался встать, но ноги были словно ватными.

— Для начала было бы неплохо смыть свою кровь. Помнится, ты знаешь, где тут ванная.

Маленькая девочка стояла в центре комнаты и изучающее разглядывала нас, сжимая в руках свою куклу с голубыми ледяными глазами.

Глава седьмая

Закат.

Песчинка замрет в бушующем океане безмолвия, тронется в очередной круг стрелка, словно потерянная пустая маршрутка среди других автомобилей. Пустой циферблат, и небо, ярко оранжевое продолжит свой бег. Новый приток крови. Новая жажда.

Раскрылись щели преисподней и из них сочится невесомое, но злобное и дерзкое. Еще не зло, но уже паразит. Их много, они как тараканы, дикие, необузданные твари. Они чуют человеческую плоть и этот запах дурманит, вышибает им крохи сознания, остальное — работа инстинктов.

Желание. Терзать, давить, топтать... Они идут на пир, чтобы давиться кровью своих жертв, окунуться в их слезы и раствориться в экстазе их отчаяния.

Паразиту нужна еда, чтобы продолжить свое существование, чтобы отдать эту силу и энергию своему хозяину.

Темнота подступает все ближе. И когда последний луч солнца спрячется за линией горизонта, нахлынет волна... Волна боли, ужаса и крови.

* * *

Яна сидела на краю ванной и морщилась от боли.

— Прости, — извинился я и убрал руку с ватным тампоном. Обернувшись, взял бутылек с полки и плеснул еще пару капель йода.

— Больно ,— прошипела Яна. — Останутся шрамы, и все из-за этого выродка.

Вздохнув, я осмотрел порезы на голове девушки.

— Возможно, еще остались осколки, я не врач, но... Тебе не обойтись без хирурга и пары швов.

— Больше йода! — зло крикнула девушка.

Я понимал, что ей больно, об этом свидетельствовал весь ее вид. Лицо и открытые участки кожи были покрыты красными волдырями, которые вызывали зуд. Волосы спутаны, все в засохшей крови. Анжела весьма не хило долбанула, здесь подходит именно это слово, Яну об окошко.

— Видал, какие у нее способности? Я в своих кошмарах подобного не могла... В этом доме есть спиртное? — Яна встала и тяжело дыша, пошла в гостиную. Подойдя к встроенному в стене бару, она распахнула дверцу и взяла бутылку коньяка.

— Я думаю, пластырями нам не обойтись, если ты будешь так скакать, кожа просто не успеет затянуться и у тебя вновь откроется кровотечение.

Открыв крышку, девушка сделала несколько больших глотков, потом закашлялась и сморщилась как от кислого лимона.

— Гадость... — прохрипела она.

— Ты подаешь плохой пример...

Смерив меня презрительным взглядом, Яна вышла из комнаты.

— Захвати бинты, пластыри и йод! — донеслось из прихожей. — Мы выходим!

— Я думал, мы передохнем немного! — крикнул я, выбегая за ней.

Уже у порога, девушка обернулась.

— У меня был не один приступ кошмаров, того и гляди, начнется вторая волна. А мне хватило и первой. Доставим ее нашему проводнику, и пусть вытаскивает нас отсюда. Анжела!!!

Девочка вышла из кухни и подбежала к Яне, обхватив ее за ногу.

— Мы уходим. Скоро все закончится, — взяв девочку за руку, Яна вышла из квартиры.

Распихав медикаменты по карманам, я вышел следом.

— Ты бы бутылку спрятала. Ребенок рядом, — вставил я.

Отпив из горлышка, девушка меня проигнорировала.

Мы вышли на улицу. В лицо ударил свежий разряженный воздух.

Если она и дальше продолжит пить, то квартала через три мне прибавится ноши.

— Как думаешь, почему именно мы?

Яна пожала плечами.

— Меня уже все достало, я хочу, чтобы это прекратилось. В реале у меня есть дела и поважнее. До фонтана далеко?

Прикинув в уме, я ответил:

— Двадцать-тридцать минут пешкодрапом.

Яна хмыкнула.

— Ищи машину и побыстрее, ребенок начнет скоро хныкать.

Анжела молча семенила ножками за руку с Яной.

— Материнского инстинкта тебе не занимать, — скептически подметил я. Подойдя к девочке, я поднял и усадил ее к себе на шею. — Держись крепче.

Девочка вцепилась в волосы.

— Ай, — выдавил я. — Лучше просто обхвати за голову.

Анжела послушно обняла своими ручонками мою голову.

Оглянув нас, Яна спросила:

— Для меня местечко будет? Люблю садиться на шею.

— Я заметил.

Какое то время мы шли молча, меня грела мысль, что уже скоро получу ответы на мучащие меня вопросы. Что это за мир, зачем мы здесь, и вообще какого лешего здесь происходит. Почему все происходило со мной. И что за странный демон приходил ко мне.

Яна уже допивала бутылку.

— Да тебе не впервой! — воскликнул я, кивая на почти допитую бутылку.

— Иных антибиотиков нет.

— Ты, наверное, имела в виду анестезию? — поправил я.

— Анестезия это если я сейчас огрею тебя по макушке, а для меня это антибиотик. Боль притупляется, страх уходит, появляется расслабленность в теле, приятная усталость и дурманящий пофигизм.

— Заманчиво.

Яна косым взглядом оглянула последние сто грамм на донышке.

— Тут и тебе прополоскать горлышко хватит. Хочешь?

Я помотал головой.

— Спасибо, не пью.

— Хиляк.

— Алкоголичка. Вижу, ты частенько балуешься крепенькими напитками, иначе свалилась бы за вторым поворотом.

Икнув, девушка хмуро посмотрела на меня.

— Еще слово и получишь промеж глаз этой бутылкой.

— Любишь помыкать мужиками?

— Ты это про кого? — хмыкнула дама. — Уж не про себя ли.

Закатив глаза, я промолчал. А я то думал, что каменная стена между нами дала трещину. Видимо лишь нервный психоз.

— От любви до ненависти... — прошептал я.

— Мне хорошо... — прохрипела девушка, и прикрыла глаза, щурясь на оранжевое солнце.

Выйдя на центральную улицу, я приметил, что у фонтана нас уже ждали. И даже заметили. Кто-то показывал пальцем. Уже подходя ближе, я смог разглядеть огромного мужика с пивным брюшком в строгом костюме с пиджаком, закинутым через плечо. В центре головы красовалась яркая лысина сверкающая всеми оттенками рыжего. Лицо круглое, глазки маленькие, губы большие, перегоняли из одного угла рта в другой сигарету.

Типичный бизнесмен среднего или малого бизнеса. Судя по количеству золота, мог входить в окружение местных авторитетов. На шее красовалась здоровенная цепь с не менее здоровенным крестом весом в килограмм, не меньше, огромный перстень на безымянном пальце правой руки с выгравированными инициалами "ЮМ", на одном запястье золотой браслет, на другом часы с золотым ремешком.

Яна ускорила шаг. Бизнесмен смерил девушку оценивающим мужским взглядом. Яна не обращая внимания, подошла к нашему знакомому с капюшоном и без слов молча замахнулась и ударила его свободной рукой. Удар не попал в цель, видимо спиртное сильно нарушило координацию движений.

— Охохо... — улыбнулся мужчина в костюме.

Наш проводник ловко прогнулся, и заломил руку девушке.

— Эй, ты чего?

Девушка изворачивалась и обильно материлась.

Оттолкнув ее от себя, Проводник выставил вперед руку. Такой простой жест успокоил ее.

— Зачем ты позволил ей налакаться? — обратился ко мне он.

Эх, зря он отвлекся на меня и повернул ко мне голову. Яна была тот еще стратег, она немедленно точным выпадом ударила в нос. К счастью оттаскивать ее не пришлось, видимо все ее недовольство выражалось в одном ударе.

— Мразь! Отправил нас на смерть, а сам тут без царапинки стоишь! Ты посмотри, что стало с моим лицом!!!

— Мешок на голову и сгодишься — кряхнул бизнесмен.

Меня сильно кольнула такая реплика, пусть и в отношении Яны. Ох, как сврепо она его буравила взглядом.

— Я ведь кулаком жахну, мне без разницы, — предупредил бизнесмен, опережая необдуманные действия девушки. Лапища у него была будь здоров. Такой если приложиться, мозги сквозь ухо серой струйкой потекут.

Прищурив глаза, Яна не ответила. По ее взгляду я понял, что она что то задумала, но будет выжидать, как и с Проводником. Вот он, подлый скорпион.

Проводник, утерев текущую из носа кровь, прогнусавил:

— Шрамы исчезнут, когда мы выберемся отсюда.

— С чего бы это? — повернулась к нему девушка.

Проводник невольно попятился.

— Ну, ведь когда вы умирали до этого, то были как новенькие. Ну, по крайней мере такими, как были до момента попадания сюда.

— Стоп! Стоп! Стоп! Ты хочешь сказать, что нам придется отбросить коньки, чтобы выбраться отсюда?! Я правильно тебя поняла?! — закричала девушка.

— Обо всем по порядку. Выбраться отсюда не так просто. Вы же уже умирали здесь.

— Приятного мало — заметил я.

— Но выход все равно через смерть, я подробно все объясню, но сейчас нам нужно спрятаться. Взгляните на часы, время уже пошло.

Часы были только у бизнесмена. Посмотрев на них, его брови поползли вверх.

— Что это значит? Раньше стрелка стояла как мертвая, — пробасил он, сплевывая окурок.

— Засов двинулся, скоро врата откроются. Я думал, у нас будет чуть больше времени.

— Что двинулось? — спросил я.

— Я точно не знаю. Я новичок, не гастролирую по этим мирам в поисках новобранцев.

— Объяснишь, что происходит? Тебе лучше поэкономить наше время, раз что-то там открылось.

— Согласен с парнем, — кряхнул бизнесмен, — детишки пришли, можно уже и карты сдать, а там поиграем.

— Сейчас не время, нам нужно срочно где-нибудь спрятаться. В каком-нибудь месте с барьером. Здесь в округе есть святые источники, древние часовни?

— Только пара церквей, предлагаешь исповедаться? — пробурчала Яна, нервно оглядываясь по сторонам. — Что еще изменилось с движением стрелок и планеты вокруг орбиты?

— Темнеет, слишком быстро, — проводника охватила паника.

— Слушай ты, экскурсовод недоделанный, — бизнесмен сгреб в охапку парня в капюшоне. — Или я тебе сейчас кости переломаю, или ты говоришь как отсюда выбраться.

— В машину, по дороге объясню.

— И куда поедем? — спросил я.

— Есть тут одна заброшенная часовня с родником, мы туда каждый год на крещение ездим.

— Это не смоет крови с твоих рук, — язвительно вставила Яна.

— Эй, девочка, я чист перед законом! — Юлиан Михайлович развернулся и, достав связку ключей, походкой вразвалочку направился к дороге.

— Это не отменяет латентную преступнусть! — парировала девушка.

У меня чуть челюсть не отвисла, я подошел к девушке и шепнул ей на ухо:

— Откуда ты таких слов нахваталась?

Яна отмахнулась от меня как от назойливой мухи, и пошла вслед за бизнесменом, на ходу бросая:

— Так, встречалась как-то с одним юристом, так он всю ночь мне пропарил мозг всякой лажей.

— Если бы ты сказала, что у тебя были проблемы с законом, это было бы более убедительно.

— Ты таких девушек как я отродясь не видал, а если и видел, то в темной ванне на глянцевых страницах, что прятал от мамочки под матрацем, — по лицу девушки разлилась язвительная ухмылка.

— Зато теперь ты можешь сниматься в фильмах ужаса без грима.

Яна остановилась как вкопанная и свирепо посмотрела на меня.

— ТЫ! — со злостью прошипела она.

Я остановился.

— Извини, — потупил голову я. — Я не должен был так с тобой...

Яна решительно набросилась на меня, но я увернулся, стараясь не особо лавировать с ребенком на плечах, и засеменил к машине.

Проводник с бизнесменом ждали нас уже в салоне. Я спустил девочку со спины и разогнулся, потягиваясь. Плечи изрядно затекли.

Усевшись в салон, машина плавно тронулась с места.

— Хорошее авто, — сказал проводник, оглядывая обивку салона, он сидел на переднем сиденье. — Джип. Всегда любил красивые машинки... правда я нисколько в них не разбираюсь.

— Обычный инфинити черного цвета, — пробурчала Яна.

— У тебя, наверное, в настоящей жизни двадцать таких, да?

Яна мне не ответила, даже не посмотрела в мою сторону. Видимо, сильно обиделась.

— Итак, — прервал молчание наш проводник. — Мы находимся в изнанке реального мира, в его негативе. Это мир наших кошмаров. Здесь они обретают плоть, и убивают своего хозяина, коими вы и являетесь. Ваша цель проста — выжить. Вот только вы мертвы. Почти. Ваша душа в коме. В реальном мире вы по-прежнему спите. А чтобы проснуться вы должны найти проводника. Не меня, своего личного проводника, который поглотит все ваши страхи.

Яна громко кашлянула.

— А можно и мне этой травки? Хотя бы чуть-чуть?

— Я тут не один ужас пережил, но это объяснение слишком нелепо. Я поверил бы в эксперимент над разумом, в то, что я накачан наркотой и у меня бред и галлюцинации. А это... — Бизнесмен покачал головой.

— Когда люди впадают в кому, их душу обволакивает кокон, тоннель, а этот мир существует вне этой оболочки. Просто сейчас он другой. Его истинное лицо вы увидите после полуночи.

— Ты его видел? — спросил я.

— Мне не довелось, хотя я здесь уже во второй раз. Первый раз, как и вы, я был новобранцем.

— Прислали бы повестку... — прокряхтел Юлиан Михайлович. — Проехали, сказки оставь для детей. Скажи, как отсюда свалить.

— Раньше полуночи никак. А так, если выживете, то...

— В смысле если выживете? — Яна нервно заерзала на сиденье.

— Если вас убьют они, вы не выживете, они по кусочкам, как пираньи, растерзают вашу душу и унесут в ад.

— Мой мозг взорван. Я отказываюсь во все это верить, — обхватив голову руками, я пытался унять нарастающую мигрень. Анжела крепко спала, облокотив голову на плечо Яны. Что-то упорно подсказывало мне, что ягодки еще впереди.

— Сойдет? — спросил бизнесмен, останавливая машину возле деревянного забора.

— Вполне. Они тут будут слабее, — проводник вышел из машины.

Яна осторожно уложила девочку на сиденье и вышла. Я тоже не заставил себя долго ждать.

— Я должен отдать вам последние указания, когда вы проснетесь, вам все подробно объяснят. Если я не уберусь до заката, то останусь здесь навеки. Мое время истекает. — Проводник жалобно смотрел на нас, будто в чем-то провинился.

— Как отсюда выбраться? — закуривая, спросил Юлиан Михайлович.

Потупив голову, проводник поежился.

— Вам не понравится ответ.

— Почему я не удивлен, — вздохнул я.

— Вы должны убить себя.

Не сказать, что я оцепенел. Просто мозгу требовалось время, чтобы переварить информацию, и поверить в нее. В немой тишине мы простояли минуты три.

— Мы стояли, много думали, — спустя пару минут нарушила безмолвие Яна. — В чем смысл нашей смерти? Мы уже умирали, кто-то несколько раз.

Воспоминания отозвались нервной короткой судорогой. Не хотел бы я все это еще раз пережить.

— Смысл не в смерти. Смысл в суициде. Все вы должны совершить контрольный грех.

— Контрольный грех? — Юлиан Михайлович громко рассмеялся. — На что ты намекаешь, шкед? Мы тут все Иуды что ли?

Проводник тяжело вздохнул.

— Я не намекаю, а прямо говорю. Вы должны убить себя. Иначе не выбраться. Если вы боитесь, я могу прямо сейчас на ваших глазах убить себя. А вы оставайтесь и дожидайтесь полуночи. А потом не теряйте ни секунды, они убьют вас.

— И ты можешь убить себя? Да что ты мне мозги полоскаешь, пацанчик? Шустрый такой? — бизнесмен вернулся к машине, открыл дверцу, прогнулся в салон, и что-то достал из бардачка. — Давай, выпусти себе мозги!

Юлиан Михайлович кинул проводнику пистолет.

Поймав оружие дрожащими руками, проводник тяжело сглотнул.

— Я еще не все указания дал...

— А ты не очкуй, давай! Нам и так все ясно. Ждать полуночи, потом застрелить себя. Что непонятного? Давай, прострели себе черепушку! У тебя три минуты, а потом выпуклости моих ботинок оставят вогнутости на твоей заднице!

— Хватит! — закричала Яна. — Здесь маленькая девочка. Вы что?! С ума посходили?

— Он не сделает этого! Это развод! социальный эксперимент или прочая туфта. У этого фраера осталось две минуты. А потом кого-то будут бить. Возможно даже и ногами. Возможно даже по голове, — лицо Юлиана Михайловича исказила ядовитая ухмылка.

— Так уверен в себе? — дрожащими губами спросил проводник. Его дыхание стало тяжелым и частым.

Рука медленно стала поднимать пистолет к голове.

Яна бросилась одернуть парня, но я схватил ее за руку.

Если он сделает это, значит все это правда.

Девушка буквально испепелила меня взглядом. В следующую секунду прогремел выстрел.

Яна вздрогнула и закрыла глаза руками.

— Что б тебя... — закашлялся от дыма бизнесмен.

Мои расширенные глаза с ужасом смотрели, как покачнувшись, мертвое тело обрушилось на землю. Как медленно из-под его головы стала вытекать кровь. Как колыхал ветер стебли травы, окропленные алыми брызгами крови.

Девушка села на корточки и обхватила голову руками, не в силах обернуться.

Стало тяжело дышать. В голове помутнело. Подкатывающий ком к горлу становился слишком тяжелым. Меня согнуло пополам и вырвало.

Из машины донесся детский плач, разрезав давящую тишину на мелкие части.

Глава восьмая

Бесы.

Ты чувствуешь, как забилось твое сердце? Чувствуешь, что стало труднее дышать?

Комок в горле...

Они открылись. И тьма сочится сквозь распахнутые щели врат, к запаху твоего страха. Сердце сжимает тисками, и испарина на лбу стекает каплей пота на ресницы. Приступ паники.

Волнуешься не ты, а твоя душа. Это ее инстинкт. Ты еще ничего не подозреваешь. Но знай, что легким дуновением холода, который принесет тебе зловонный смрад, твои последние минуты будут сочтены.

Угасли последние лучи. И тьма подступает ближе. В сумерках они обретут свои очертания, а твоя кровь даст им плоть.

Бойся. Быть может, они уже оскалили свою пасть позади тебя...

* * *

— Уведи Анжелу! — охрипшим голосом крикнул я.

Яна, зажав лицо ладонями, убежала к машине.

— Он не говорил, кого нам ждать? — спросил Юлиан Михайлович, растаптывая сигарету ногой.

Я помотал головой, и старался успокоиться.

— Пойдем, — бизнесмен кивнул головой, и мы пошли в часовню.

Там уже была Яна, она прижимала к себе ребенка и пыталась его успокоить.

— Он бы все равно это сделал, — непонятно кого утешая произнес бизнесмен, и пожал плечами. — Нужно забаррикадироваться.

— Стоит ли? Мы не знаем, что это будет... откуда, — нервно засунув руки в карманы, я вышел из часовни.

Легкий ветер колыхал высокую траву. Я шел по узкой тропке, пока не вышел на край холма. Вниз простирались кустарники и все та же высокая трава, а за ней поигрывала заходящими бликами солнца извилистая речка.

Сев на землю, я сорвал травинку и задумчиво засунул ее себе в рот. Смотрел, как оранжевый диск солнца готовится погрузиться под воду.

Откинувшись на спину, наблюдал, как проплывают вверху облака, как начинает сереть небо, наливаясь все более темными красками.

— Знаешь, что нас ждет? — Яна подошла и села рядом со мной.

— В этом кошмарном бреду я уже не могу верить. Ни во что. Где девочка?

— Уснула наверху, на колокольне. Боишься?

— Мне уже стало все равно, — закрыв глаза, я пытался отрешиться от происходящего. Но тело не повиновалось. Внутри все кипело. Глаз начал предательски подергиваться.

— Ты сможешь? — задала новый вопрос Яна.

— Убить себя? Не знаю. Может и стоит. Когда я был у себя в квартире... Я встречался кое с кем. Это не был кошмар. Скорее безумие. Словно кто-то хотел, чтобы я продал свою душу.

— В чем твой грех?

Я поднялся и вновь сел, удивленно посмотрел на Яну. Девушка сидела, обхватив колени, и готова была разреветься.

— Эй, ты чего, успокойся, — придвинувшись ближе, я обнял девушку за плечи.

— Мы все грешники, да? Это наш собственный ад? Раз мы все здесь. Я знаю, в чем мой грех, но я не виновата... Я не хотела, так получилось... — опустив голову, Яна тихонько всхлипнула.

— Все не так. Раз ты не виновата, значит это не так. Есть другая причина того, что мы находимся здесь. И мы выберемся отсюда, я обещаю. Ты вновь будешь красивой, как прежде.

Яна подняла свои заплаканные глаза и улыбнулась.

— Спасибо. Ты говорил, что с кем-то встречался. Что это?

Отмахнувшись, я посмотрел, как солнце коснулось водной глади.

— Возможно еще один кошмарный сон.

— Не уверена, — прошептала Яна. — В одном из моих кошмаров, я разговаривала с отражением. Там было что-то про экзорцистов и про какой-то союз.

В моей голове всплыл образ дьяволицы.

— Союз... Мы должны убить себя, и совершить контрольный грех, чтобы... Охринеть! — Вскочив на ноги, я сосредоточился и пытался выстроить мысли в логическую цепочку. — Все живущие на земле грешники. Попадая в этот мир кошмаров, мы должны найти себе демона, или чтобы он нашел нас, и заключить с ним союз. Только так мы сможем выбраться отсюда. Мы должны отречься от души. Заложить ее?

Яна смотрела на меня круглыми от удивления глазами.

— Что за бред...

— Каждый экзорцист грешник. В святой душе нет места демону или злому духу, — вспомнил я фразу оброненную демоном. — Кто такие экзорцисты?

Яна пожала плечами.

— Знаю, что экзорцизм это что-то связанное с вызовом духов. Там экстрасенсы, или еще кто.

— Вряд ли. Но наш проводник был одним из них. А мы его заставили удалиться, — посмотрев на горизонт, я увидел, как солнце уже наполовину зашло. — У нас мало времени. Сейчас они придут.

— Кто они? — девушка смотрела на меня как на сумасшедшего.

— Бесы! — выпалил я. — Они приходят, когда кошмары заканчиваются.

— Слушай, — девушка поводила в воздухе пальцем и отступила от меня на шаг. — Это не заразно? У тебя новый приступ?

— Скоро сама все увидишь. Солнце уже зашло.

Оранжевый диск пылал в водной глади и закатывался за горизонт. Очень быстро.

Тусклые тени пролегли между лежачими кустарниками. Подул ветер, заколыхалась трава. Тишина давила могильной плитой на виски. Шорох.

Яна даже не успела закричать, как вдруг упала, и ее поволокло в кустарник. Я кинулся к ней на помощь и еле успел схватить за руку, пока тело не скрылось в траве и кустах. Я резко выдернул ее и поставил на ноги. Девушка задыхалась и смотрела на меня глазами полными ужаса.

— Что это было?

Я осмотрел ее ногу, она вся была исцарапана.

Из кустов раздалось шипение.

— Уходим отсюда, быстро! — Взяв девушку за руку, я рванул обратно в часовню. — Мы слишком засиделись.

Шипение раздавалось повсюду.

Навстречу нам выскочило три черных сгустка. Присмотревшись, я увидел мелких существ напоминавших собачонок с обильной гривой и длинным склизким хвостом, раздвоенным языком и пастью, готовой раскрыться на все сто восемьдесят градусов.

Они скалили свою пасть и шипели, медленно приближаясь к нам.

— Бежим назад? — прошептала девушка.

— Мне кажется, их там еще больше.

Схватив с земли толстую палку, я стал отмахиваться ею наотмашь. Твари яростно зашипели, не решая приблизиться. Одна из них, видимо самая голодная или глупая, кинулась на меня. Размахнувшись, я с силой ударил по ней.

Тварь, отлетев в сторону, жалобно заскулила, последние лучи солнца обжигали ее плоть, она дымилась. Существо продолжало жалобно повизгивать, видимо ей не хватало мозгов убраться обратно в тень.

— Скоро солнце совсем скроется за горизонтом... — прошептала Яна.

Снова схватив девушку за руку, я скомандовал:

— Бежим! Быстро! В часовню, по световым тропинкам!

Мы рванулись вперед, твари скалили пасть, и иногда решались выскочить за пределы теней в которых они прятались, но лучи солнца обжигали их заставляя поскуливая отступать.

Я не видел, как быстро садится солнце за горизонт, но я видел, как быстро удлиняются тени. Темнеет.

До наступления сумерек осталось меньше минуты.

Мы вбежали в часовню, я отпустил руку Яны и кинулся закрывать тяжелую дубовую дверь.

— Подопри ее! — крикнул я.

Девушка уперлась плечом в дверь. Я в спешке поднял с пола доску и вставил ее в металлические пазы. Щелкнул засов.

Я увидел, как в мелкой щелке под дверью исчезла оранжевая полоска. В дверь начали яростно скрести.

Медленно отступая от двери и переводя дух, я озирался по сторонам в поисках какого либо оружия.

— Эй! — крикнула мне Яна и кинула кочергу. Я еле успел уклониться. Девушка лишь развела руками в качестве извинения и схватила вилы.

Подняв кочергу, я побежал к деревянной лестнице на второй этаж.

Навстречу мне вышел Юлиан Михайлович. Увидев меня, бизнесмен поднял руку и громко крикнул:

— Салют рабочему колхозу!

— Не смешно, — буркнул я.

— Они за дверью! Где ваше оружие? — Яна быстро взобралась следом за мной.

— Оружие будет у меня. У вас, как я посмотрю свои игрушки, — мужчина усмехнулся и достал из-за пояса спины пистолет. — Кто там?

— Да так, обитатели местной фауны, — протиснувшись наверх, я оказался в просторном чердаке, который был завален мешками, где неподалеку виднелась дверь в полукруглую башню-колокольню.

— Девчонка там, — Юлиан Михайлович кивнул в сторону проема. — Спит на мешках.

— Анжела! — позвал я.

Девочка осторожно выглянула из дверного проема.

— Там собачки, — сказала она, показывая пальцем позади себя.

Яна подбежала к девочке и увела ее вглубь чердака. Я вышел в колокольню и облокотился на каменную кладку.

Внизу кишели черные твари, их было около двух десятков. Каждый из них прыгал и царапал стену своими когтями.

— Нужно прождать до полуночи! Как то обезопасить себя до этого времени, — крепче сжав свою кочергу, я прошел обратно к лестнице.

Внизу стоял Юлиан Михайлович и поигрывал пистолетом.

— Нужно уничтожить лестницу! Они могут пробраться сквозь дверь! — крикнул я.

— Не гони лошадей, юнец! Окна тут высоко, они не допрыгнут. Ростом не вышли, — потянувшись, бизнесмен направился было к двери, но тут по ней ударили так, что со стен посыпалась пыль.

— А может им этого и не нужно... — процедил я.

Юлиан Михайлович усмехнулся, и отправился обратно. Подойдя к лестнице, он стал разбалтывать шаткие деревянные перилла. Старое дерево трещало и очень быстро сломалось. Поднимаясь по лестнице, мужчина взял из моих рук кочергу, и стал ломать ступени. От сильных ударов дерево разлеталось в щепки.

Еще один мощный удар в дверь сотряс стены.

— Быстрее! — я попытался хоть как-то помочь, но быстро понял, что больше мешаюсь под ногами.

Яна сидела на мешках, крепко обняв Анжелу.

— Это конец? — спросила она.

— Его начало.

— Все. — Кидая кочергу и отряхивая руки, сказал Юлиан Михайлович. — Готово.

Еще один мощный удар в дверь. Хруст ломающегося дерева. Шипение и вонь зловещих тварей.

Я подбежал и схватил с пола кочергу. Медленно и осторожно подошел к проему и взглянул вниз.

Бешеные глаза горели красными угольками. Мелькали, кишели. Они перебегали друг другу по спинам, прыгали, пытаясь допрыгнуть и вцепиться в человеческую плоть. Постоянно шипели, скалив свои острые треугольные зубы, щелкая своей пастью, которая открывалась на все сто восемьдесят градусов.

— Какая жуть... — Яна подошла и опустилась на одно колено. — Мне страшно.

Прогремел выстрел.

От неожиданности я чуть не упал вниз. Обернувшись, я увидел Юлиана Михайловича и эту тварь, лежащую на полу.

— Откуда... — тут я увидел, как вторая такая же тварь вскарабкалась через каменный борт колокольни и, шипя, бросилась ко мне.

Еще один выстрел. Их тела подрагивали. Они продолжали шипеть, но не двигались.

— Они не умирают... — я услышал, как заплакала Анжела.

Яна обняла девочку и принялась ее утешать.

— Здесь не безопасно. Мы в ловушке. — Юлиан Михайлович высадил всю обойму в тварей на улице. — Они взбираются друг на друга и потом прыгают.

Пришлось выругаться.

— Тише! Вы слышите? — Яна возвела указательный палец. Мы замерли.

— Шум мотора... — прошептал я. Подойдя к башне, я увидел, как по дороге движется большой автомобиль, освещая дорогу фарами. — Он едет к нам.

По мере приближения я смог различить большой автобус, он ехал по дороге, освещая путь фарами.

Кишащие твари засуетились. Разбежались по углам и замерли, лишь самые любопытные вышли навстречу.

Автобус остановился рядом с часовней. Дальше я отказывался верить своим глазам.

Из открывшейся двери выскочило два человека в рыцарских доспехах. Все как положено, кольчуга, латы, шлем. У обоих за спинами были копья, а в руках щит и меч.

— Что за тимуровцы... — Выругался Юлиан Михайлович.

Эти двое, лихо размахивая мечами, принялись рубить мерзких бесов направо и налево. На них обрушилась целая туча кишащих паразитов. Этих бравых ребят видимо не пугал такой расклад событий. Они стояли спиной к спине и достаточно профессионально, как мне могло показаться, владели мечом. И вот уже через пятнадцать минут, бесов остались единицы.

— Есть кто-нибудь в живых? — закричал один из "рыцарей".

Второй поднял забрало и подошел к машине.

— Классный аппарат, — похлопал он автомобиль бизнесмена по капоту.

— Похоже, мы опоздали, — второй шуганул оставшихся тварей, и они забежали за угол. — Сваливаем, сейчас еще целая прорва набежит этих клыкастых.

— Мы тут! — крикнула Яна.

— Девчонки! — лицо парня озарила озабоченная улыбка.

Я осторожно свесился вниз и спрыгнул с башни. Бесы зашипели и попятились в кусты.

— Кто вы? — спросил я, вытирая руки о джинсы.

— Забирайтесь в автобус, времени мало. Сейчас этих столько набежит, не отобьешься. Там все и расскажем. У нас есть и еда и питье. Надо укрыться, — парень с открытым забралом подошел ко мне и протянул руку. — Димон.

— Руслан, — я ответил на рукопожатие. — Со мной еще трое, мужчина, девушка и маленький ребенок.

— Ребенок? — парень удивленно поднял брови. — Ого! Не думал.

Второй парень вскинул руку и сказал:

— Я Женек.

Кивнув, я обернулся к башне.

— Спускайтесь!

Юлиан Михайлович очень ловко для своего возраста перемахнул за каменную кладку и спрыгнул на землю. Затем поймал Анжелу и, поставив ее на ноги, поймал Яну.

Маленькая девочка подбежала ко мне и вцепилась в мою руку. Юлиан Михайлович, пожав парням руки, прошел к автобусу.

— Ого... — крикнул Димон.

Я оглянулся и увидел Яну. Видимо парня шокировало изуродованное лицо девушки.

— Это тебя эти клыкастые так? — спросил подбежавший Женек, протягивая ладонь к лицу девушки.

Яна грубо отмахнулась от его руки и встала за моей спиной.

— На нашу долю выпало несколько приключений, — многозначно ответил я.

Димон обошел нас сзади и подтолкнул в автобус.

— Быстрее садитесь. Слишком много шорохов.

Я прислушался.

Казалось, будто ветер шевелит листву деревьев, но на самом деле, виднелось еле уловимое движение в кустах траве и темноте. Они собирались, чтобы обрушится на нас сокрушительной силой.

— Возьмут количеством, — Евгений, размахивая мечом, остался нас прикрывать, пока мы поспешно забирались в автобус.

Вскоре автобус тронулся с места, и парень вскочил в салон уже на ходу. Дверь захлопнулась, и, освещая свой путь светом фар, мы помчались навстречу тьме, кишащей зловещими тварями.

Глава девятая

Грех.

Последняя черта. Последний вдох жизни. Леденящее дыхание смерти за твоей спиной. А перед глазами горящие глаза злобных тварей. Оставь все свои страхи в этом мире застывшего солнца. Пусть в оранжевом свете сгорят твои последние мечты. Убей себя!

Войди в новый мир. Новая жизнь ждет тебя. Заключи союз и сможешь жить. Сможешь страдать. Девять лет во власти искушения и уходящих стрелок. Знай, ты никогда не повернешь время вспять.

У тебя нет выбора. Разве ты хочешь умереть сейчас?

Твой демон уже выбрал тебя! Он улыбается и смотрит тебе в глаза. Ты его оболочка, его новое тело. Твоя жизнь — его билет в мир живых. Но сейчас не он, а ты должен перейти черту этого края.

Шагай!

* * *

Мы прошли в автобус, за рулем которого оказался пожилой мужчина лет сорока. В салоне кроме нас была еще девушка неформал, с косой челкой на пол лица, в корсете и колготках в сеточку с высокими ботинками на шнурках. Позади нее сидел толстый парнишка в очках, одетый в ярко голубую футболку и зеленые шорты. Проходя вглубь автобуса, мы заметили старого седого мужчину, облаченного во все черное, видевшего на заднем диване.

— Давайте знакомиться! — крикнул Димон откуда то сзади. — Тут все свои!

Подняв руку, и громко чтобы все услышали, я сказал:

— Руслан!

Яна молча села на свободное сиденье у окна и свернулась калачиком, пряча свое лицо. Понимая, что она не ответит, продолжил:

— Это Яна, — я кивнул в ее сторону, и взял на руки девочку, — а это Анжела.

Пробираясь к нам, парень представлял нам всех пассажиров автобуса.

— Это Ксюша! Наша мисс эмо, — в ответ на реплику Димы, девушка смерила его уничтожительным взглядом, но промолчала.

— В конце сидит отец Афанасий, за отпущением грехов можете вставать в очередь, прием с четверга по пятницу после одиннадцати вечера, — улыбался Димон.

— Отец Афанасий? — переспросил я.

— Ну да, — пожал плечами, громыхая доспехами, Дима, и подошел к парню в футболке и шортах. — Это Толик.

Анатолий, поправив очки на переносице, с важным видом протянул мне руку.

— А за рулем у нас Михалыч. Водила экстра класса.

— Куда едем? — озабоченно оглядывая новоиспеченную компанию, спросил я.

— Подальше отсюда.

— А вы откуда, клоуны? — положив руки на доспехи, спросил подошедший сзади Юлиан Михайлович.

— Мы не клоуны — обиженно передернул плечами Димон, стряхивая руки бизнесмена. — Мы ролевики.

— А если ты еще раз назовешь нас клоунами, то мой меч проткнет твое жирное брюхо, — крикнул сзади вспыливший Женек, — а твое тело выброшу этим тварям на съеденье!

Юлиан Михайлович обернулся и многозначительно хмыкнул.

— Смотри не сломай свою зубочистку.

Евгений схватился за рукоять.

— Эй, эй! Хватит! Вы что творите? Мы все в одной лодке! Не надо ее раскачивать! — успокаивающе крикнул я.

Бизнесмен сел на сиденье и запрокинув руки за голову, закрыл глаза.

— Ролевики? — удивленно переспросил я Диму, провожая взглядом успокоившегося его брата по оружию.

— Ну да, у нас есть свой клуб, где мы собираемся и реконструируем сражения, размахивая мечами.

— Прикольно, — я пожал плечами, и усадил Анжелу на сиденье. — Каков план?

— Будем выживать, и мочить этих тварей пока хватит сил! — с бодростью в голосе крикнул Женек.

— Как вы нашли нас? — не открывая глаз, резко спросил Юлиан Михайлович.

— Это я нашел вас, — раздался позади глухой голос отца Афанасия.

— Вы проводник? — спросил я.

— В каком-то смысле, — Священник встал и медленно прошел к нам.

Мелкими каплями липкий пот прошиб все мое тело. От подошедшего повеяло смрадом и сладковатым гнилостным запахом.

— И план у вас следующий. Дожить до полуночи. А остальное оставьте мне.

— Я по-прежнему не собираюсь делать себе харакири, — отозвался бизнесмен, не открывая глаз.

— В смысле? — удивленно изогнул брови Димон.

Лицо священника на долю секунды исказила презрительная гримаса.

— После полуночи мы должны убить себя, чтобы вернуться в реальный мир, — пожав плечами высказал я наставления покончившего с собой проводника.

— Что еще за ахинея? — спросила Ксюша, до этого прислушиваясь к нам.

— Ну ты то должна быть вне себя от счастья от такой перспективы, — подала голос Яна.

— Кто это сказал? — Женек нервно сжал рукоять меча.

— Проводник, — ответил я.

— Я же сказал, я и есть проводник. И у меня есть точный план действий. Делайте, что я вам велю, и все будет хорошо. — Священник пристально посмотрел на меня.

— Но... — сильный поджопник от бизнесмена не дал мне закончить.

— Принеси мне попить. Тут кто-то еще обещал хлеб и соль. Иди и принеси мне пивка, чего лупени таращишь?!

— Слышь, ты! Не зарывайся! Иди и сам возьми! У задней двери найдешь спайку минералки, — Женек ткнул кулаком в плечо Юлиана Михайловича. — И не нарывайся, а то высажу, ясно?

Бизнесмен смерил юнца насмешливым взглядом, и поднявшись направился к задней двери. Не зная почему, но я проследовал за ним, чувствуя у себя на спине удивленные взгляды. Со стороны выглядело, что я как послушный песик поволочился за своим хозяином.

Нагнувшись к спайке с минералкой, Юлиан Михайлович поманил к себе пальцем.

— Сечешь, что тут творится? — прошипел бизнесмен.

Присев за сиденьями, потиря рукой ушибленное место, и подавшись вперед, я так же шепотом ответил:

— Что-то не так в этом Афанасии.

— Мало того, что от него воняет будто он в штаны наделал, так он явно не тот, за кого себя выдает. Как он нашел нас?

— Он выдает себя за проводника.

— Да какой он в анус проводник? Наш брателло что сказал? Проводник должен убраться из этого мира, пока не зашло солнце. Он дал нам четкие указания. Дожить до полуночи, а там харакири. А этот, — Юлиан Михайлович кивнул в сторону о чем-то беседующих наших новых знакомых, — похоже, и словом ни о чем не обмолвился. Я нашему проводнику верю. Он не особо сомневался перед тем, как выстрелить себе в башку.

— И что теперь делать?

— Держаться от него подальше. Здесь кипеш не поднимай. При возможности намекни, что к чему, нашей квазимодо. Прибудем на место, я подниму эту тему. А теперь расходимся.

Я молча прошел к Яне и сел рядом с ней.

— Скоро все закончится, — прошептал я ей на ухо, но девушка лишь отмахнулась от меня.

— Я не смогу выпустить себе пулю в висок, — чуть слышно сказала мне Яна. — Не смогу.

— Ну, кое-кто, называющий себя проводником, говорит, что знает что делать. И в его сценарии событий ни слова о самоубийстве.

— Мне все равно. Я лишь хочу, чтобы этот кошмар закончился. Я просто легла спать. Просто закрыла глаза, а потом очнулась здесь, и все началось. Почему именно я? Почему это произошло именно со мной?

— Это произошло со всем нами...

— Да плевать я хотела на тебя, на этого крутого папика и остальных!!! Плевала я с высокой колокольни! Что ты ко мне прицепился?! УЙДИ! — закричала в истерике Яна и расплакалась. — Посмотри на меня. Посмотри, кто я теперь?!

Я остолбенело смотрел на обезображенное лицо девушки.

— Что если я останусь такой навсегда? Я хочу, чтобы все стало, как было! Я хочу проснуться! Хочу обратно!

Все в автобусе притихли и молча наблюдали за нашей сценой. Ко мне подошел Дима и, схватив за локоть, потащил вглубь автобуса.

— Не надо, оставь ее. Скоро ее продует и она успокоится.

Я кивнул, и, найдя свободное место, сел. Опустив спинку сиденья закрыл глаза, и попытался расслабиться.

Проснулся я от звонкого баса Михалыча.

— Приехали!

В нос ударил зловонный запах. Открыв глаза, я увидел проходящего мимо отца Афанасия. Сморщившись и поборов желание зажать нос, я неохотно приподнялся и прошел к выходу.

Все уже спустились и забежали в какое-то здание.

Выйдя из автобуса, меня схватил за руку Юлиан Михайлович и кивнул в сторону. Я увидел сотни горящих глаз, которые тихо наблюдали из кустов и не решались напасть.

— Странно, не находишь? Нас они чуть на клочки не порвали.

— Патроны остались? — опасливо озираясь, спросил я.

— Высадил всю обойму в этих тварей, — ответил бизнесмен.

Мы прошли в старое полуобветшалое здание. Отец Афанасий подождал пока все пройдут вглубь, и закрыл дверь на засов.

— Где мы? — донесся голос Ксюши из темноты.

По стенам полыхнул огонь и разошелся странными узорами. В центре огромного зала сплошь усеянного паутиной горел пентакль.

По спине побежал холодок. Автоматически я сделал шаг назад и ударился спиной о холодное тело отца Афанасия.

— Эй, эмо! — Женек обратился к Ксюше, — Ну-ка поведай ламерам, что это за фигня.

— А я почем знаю? — огрызнулась девушка.

— Конечно, — поддакнул Димон — твой удел плакать по ночам в подушку, а не гулять по кладбищам.

— Да пошли вы!

Братья громко загоготали.

— Это пентакль, — подал голос Толик, поправив очки на переносице. — Я в книжке такие видел. И все эти символы. Очень древние.

— Этот пентакль вернет вас обратно. Встаньте вокруг! — Отец Афанасий прошел вперед, и встал в центр пылающего круга.

— Мне страшно... — захныкала Анжела.

Яна подняла девочку на руки и прижала к себе.

— Нет! — возразил священник, указывая пальцем на Яну. — Опусти ее. Иначе я не смогу вернуть вас обратно.

Я посмотрел на Юлиана Михайловича. Тот лишь подтолкнул меня вперед к кругу.

Эмо девочка Ксюша, осторожно подошла к огненной черте и остановилась, смотря на священника. По обе стороны от нее встали Женя и Дима. Водитель автобуса, Михаил, встал по другую сторону круга, прямо за спиной отца Афанасия. Толик нервно кусал палец и не решался сделать шаг. Яна опустила Анжелу, и, держа ее за руку, подошла к кругу и встала вместе со всеми.

Бизнесмен, только хмыкнул и подошел ко всем.

Проходя мимо Толика, я пытался расслышать его бормотание.

— Анатолий, вас долго ждать? — официально спросила Ксюша. — Мы все хотим поскорее попасть обратно!

— Я не подойду к кругу!

— Слышь ты, давай двигай сюда! — не выдержал Димон.

— Я не подойду! — выкрикнул Толик и нервно стал озираться. — Я хочу уйти!

Все недоуменно переглядывались.

— Что тебя смущает? — вкрадчиво и осторожно спросил священник.

Парень осторожно вытянул руку с указательным пальцем:

— Эти письмена... Вы посмотрите на концы пентакля. Он перевернут.

— Относительно тебя, нет. — Спокойно ответил отец Афанасий.

— Зато относительно вас, да. Вы его повелитель. Я не подойду к кругу. Я хочу уйти!

— И куда ты пойдешь? — крикнул Михаил. — Эти твари сожрут тебя до косточки! Давай, иди, только не надейся, что мы прибежим на твои крики о помощи!

Первой не выдержала Яна. Она решительно подошла к парню и со всей силы ударила его под коленку. Толик взвыл, и девушка, схватив его за ухо, потащила за собой к пентаклю.

— Хорошая девочка, — улыбнулся священник.

— Начинайте! — крикнула Яна.

— Рассредоточьтесь.

Все послушно сделали три шага друг от друга и встали на вытянутые руки.

Священник развел ладони в стороны и что-то зашептал на непонятном языке. Все стояли молча и переглядывались.

Я оглядывал помещение, в котором мы оказались. Голые кирпичные стены, сырой бетонный потолок с капельками воды. И всюду паутина. Нити огня пронизывали стены, струились по полу.

Тихое шипение и скрежет когтей приглушенно доносился снаружи. Легкое дуновение ветра коснулось моей кожи. Но огонь, ровно пылавший, не дрогнул. Воздух задрожал, вдруг стало тяжело дышать. В горле словно все омертвело. Я машинально потер шею рукой, попытался кашлянуть.

Что происходит?

Я видел, как каждому стало не по себе. Лицо Яны позеленело, и она схватилась за живот.

Снаружи донеслись пронзительные крики нечеловеческих существ, скрежет и копошение прекратилось.

Священник резко вскинув руки вверх, дочитывая молитву, громогласно произнес:

— Apparate Daemones, tentatores peccator. (Явитесь демоны искусители грешника (латынь) — здесь и далее примечания автора)

Огонь полыхнул и утих, оставшись едва заметно тлеть.

В темноте, из глаз священника ударили два извивающихся луча. Они завинтились и вонзились в глаза Ксюши. Та истошно завопила и упала на колени.

— Явись передо мной! Подвластный мне! Покорись моей воле! — кричал священник.

Анжела заплакала и побежала к двери, колотя в нее своими маленькими ручками. Толик шарахнулся назад и, споткнувшись, упал на свою пятую точку. Димон и Женек заворожено смотрели за происходящим. Яна сразу спряталась за мою спину, впившись когтями мне в плечо.

Юлиан Михайлович, попытался войти в круг, но сразу же опустился на колени.

— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! — закричал он и замахал руками. — НЕТ!!! УЙДИ!!! СГИНЬ!!!

Михаил свободно вошел в круг и вскинул руку. Бизнесмена подхватило в воздух, и он с силой ударился о стену.

Димон и Женек резко выхватили свои мечи, не зная, что предпринять.

Мы с Яной кинулись к Юлиану Михайловичу, тот закрыв рукой лицо, брыкался ногами. Из-под него вытекала лужа.

— Он что? — спросила Яна.

Теперь я по-настоящему испугался.

— Что это было?! — закричала Яна, теребя меня за грудки.

Михаил уже оттаскивал девочку от двери. Отец Афанасий перевел взгляд и его два луча из глаз ударили в Евгения.

— Нет! Ты что творишь, сука?! Отпусти его!!! — Кричал Димон и яростно размахивал мечом, пытаясь перерубить невидимые путы. И только я смотрел, как со стеклянными глазами, Ксюша, царапала себя изо всех сил. Раз за разом. Словно пыталась стянуть с себя кожу.

Нужно это остановить.

— Не оставляй меня! — взмолилась Яна и вцепилась мне в руку.

Священник перевел взгляд на Анжелу. Еще один крик. Димон пытался привести в чувство своего брата, но тот, упав на колени, бесформенной грудой хотел обрушиться на пол.

— Анжела! — крикнул я, и вырвав руку, ворвался в круг.

Меня обдало жаром. Это было словно другое измерение. Я увидел отца Афанасия... Вернее то, что выдавало себя за него. Высокое худощавое создание, с искаженной уродливой рожей, с впалыми и тянучими дырками на щеках, острыми акульими зубами, тремя глазами, впалым носом. Белесые волосы ниспадали до его бедер, прикрывая его ужасающих размеров склизкие гениталии облаченные в черный ребристый панцирь. Все тело было сплошь усеяно наростами и волдырями.

— Беги отсюда, грешник! Беги и убей себя! Время уже за полночь! Убей себя и вернешься в свой мир! — донеслось в моем мозгу. Я знаю этот голос! Это... — Беги грешник! Спасайся! Он уничтожит вас всех! У тебя уже есть собственный демон! Я выбрала тебя! Заключим союз! Быстрее, или он уничтожит и тебя и меня!

— ААААААААААААААААААААААА!!! — закричал я и бросился на чудовище, пытаясь сшибить его с ног. Но меня схватил за шкирку Михаил и повалил на землю.

Его хватка сразу же ослабла. Перевернувшись на спину, я увидел как запрыгнувшая ему на спину Яна била кулаками по голове. Я выбрался из-под его тела и попытался встать на ноги.

Анжела все истошно кричала, и пыталась закрыть ручками свои глаза.

Я резко загородил Анжелу и прижал ее к себе. Из ее глаз потекли струйки крови.

— Где ты?! — громогласно крикнуло чудовище в центре пентакля. Я знаю, ты тут! Тебе не сбежать! Отдай то, что не принадлежит тебе по праву! Явись ко мне, подстилка Астарота!

Меня резко отдернули сзади и развернули к себе. Сию секунду два луча извиваясь ударили мне по глазам.

Тело пронзило тысячей игл. Внутри все замерло. И всесжигающая молния разорвала все мои внтренности. Это было безумие. Ослепительная вспышка. Сердце разогналось до тысячи ударов в секунду. Я не успел ничего понять. Уши заложило. Но в глубине раздалось:

— Впусти меня, грешник! Впусти, если хочешь жить! Просто дай согласие!

Я не знал, как согласиться. Я просто захотел, чтобы было так, как она хочет. Все тело тут же словно ушло под ледяную воду. Я увидел ее призрачный силуэт едва выступающий передо мной. Она развела руки в сторону, и огненные плети из глаз ужасного демона соскользили с моих глаз к ладоням дьяволицы. Тлеющие огоньки узоров на полу и стенах пламенем взметнулось до потолка.

Дьяволица резко взмахнула руками и развеяла его чары.

Теперь он стоял и зло улыбался.

— Отдай мне то, что принадлежит по праву! Отдай, или будешь мертва!

— Отпусти меня! На счет три резко сделай глубокий вдох и выметайся из пентакля! Живо! Раз, два, три!

Я сделал резко вдох и словно вынырнул на поверхность. Тело обдало жаром, и я не мешкая, судорожно передвигая конечностями, бросился прочь из пентакля, по пути хватаясь за волосы Яны и вытаскивая ее оттуда.

Демон ринулся за мной, но огонь столбом взметнулся, и он не смог выйти за пределы пентакля.

— Ты МОЙ! — зарычал он, глядя на меня. Снаружи пентакля передо мной все еще стоял отец Афанасий. — ВСТАТЬ!

Он взмахнул рукой, и тело Евгения послушно поднялось и протянуло руку за край пентакля. Стоило священнику только дотронуться до парня, как тело отца Афанасия тут же обмякло.

Михаил остался стоять в магическом круге и пытался выбраться, но тщетно.

Глаза Евгения помутились. Изогнув голову набок как сова, он улыбнулся и воззрился на меня.

— Стоит мне коснуться тебя... и ты будешь служить мне. И тогда ты отдашь мне то, что принадлежит по праву!

— Убейте себя! — закричал я. — Это единственный способ спастись!

Юлиан Михайлович наконец нашел силы встать и посмотрел на меня.

— Ты видел это? — пересохшими губами вымолвил он.

Я молча кивнул.

Евгений вытянул руку и побежал на меня. Юлиан Михайлович пнул парня ногой и, выхватив его меч, воткнул со всей силы в брюхо и навалился всем телом. Металл прошел сквозь тело и застрял в полу.

— Ты что наделал? — закричал Димон и, обезумев, накинулся на Юлиана Михайловича, но тот схватил его за шею и развернул к телу лежачего парня.

— Смотри! Он уже не тот, кем был!

Извивающееся тело Евгения изо всех сил старалось вытянуть из себя лезвие меча.

— Хочешь выжить, убей себя!

И отняв у него меч, облокотив рукоять об пол, посмотрел на всех нас.

— Я верю нашему проводнику.

И бизнесмен опустился на острие.

Яна закричала и закрыла лицо руками. Димон опешив, смотрел на падающее тело.

— Слушайте меня все, кто хочет выжить! — я оглянул помещение. Анжела, закрыв лицо руками, плакала, вжавшись в комочек у стены. Толик пытался образумить Ксюшу, которая выдирала свои волосы с корнем, и царапала свое лицо.

Яна подошла ко мне и сжала мою ладонь.

— Убьем себя, и вернемся в обычный мир! Проснемся! В нормальном мире! С нормальным солнцем, с живыми лицами! Кошмар закончится!

— Почему? Как так может быть?! — мотал из стороны в сторону головой Дмитрий. — Раз такой смелый, давай умри! Покажи мне!

— Он тебе только что показал! — крикнула Яна, указывая на Юлиана Михайловича. — Тебе мало?!

Толик привел Ксюшу и уперевшись ногой в мертвое тело, вынул меч Димона из тела бизнесмена, и приткнул его к груди Ксюши.

— Эй, мелкий! Ты чего творишь? — заорал Димон.

Я схватил его за руку и отдернул на себя.

— Проверим на ней, — отрезал Толик. — Она уже все равно... совсем того...

Ксюша обхватила лезвие двумя руками и начала его грызть.

— Хочешь, чтобы это все прекратилось? — вкрадчиво зашептал Толик девушке. Та усердно закивала. — Тогда тебе нужно проглотить его. И все закончится. Ты вернешься в свой мир.

Ксюша открыла рот и, давясь, стала засовывать лезвие все глубже себе в рот. Когда она нанесла себе уже довольно сильную рану, глотка начала сокращаться и сжиматься. Организм пытался отторгнуть лезвие, но оно соскользнуло и глотка лишь глубже его заглотила. Ксюша упала, а острие вышло у нее из-за спины.

Толик закрыл глаза и, согнувшись пополам, низверг содержимое своего желудка.

— Это выход? — прошептал Дмитрий хватаясь за голову. — Да вы совсем шибанулись на свою голову!

Яна отпустила мою руку, и отошла к Анжеле, успокаивая ее.

— Я... наверное... должен уйти следующим...

— Нет! — окликнула меня Яна. — Не оставляй меня!

Толик достал из кармана раскладной ножик и с щелчком вынул лезвие.

— Как это сделать наверняка?

Димон, смотря на нас как на сумасшедших, попятился.

— Вы со всем долбанулись? Да ни в жизнь!!!

Евгений, захлебываясь в собственной крови, все еще пытался вынуть меч из своего тела.

Анатолий дрожащими руками держал нож в руке примериваясь рубануть себя по венам. Несколько раз взмахнув рукой, но все же не решившись, он с диким криком откинул нож в сторону.

— Не могу, — прорычал он и, сняв очки, начал протирать стекла.

Яна привела Анжелу и заботливо гладила ее по голове.

Димон поднял меч и прошел мимо нас к выходу.

— Ты что собираешься делать? — спросил я.

Тот взвалил меч на плечо и сплюнул себе под ноги.

— Я погибну в бою. С оружием в руках.

Подойдя к двери, он начал рубить по петлям. Затем прижал к корпусу меч и сделал мощный выпад в засов замка. Металлический лязг гулким эхом пронесся по залу. Парень вышел с мечом наизготовку и скрылся во тьме улицы.

Толик подбежал и закрыл за ним дверь, уперев ее всем телом.

— Что будешь делать ты? — спросил его я.

Тот пожал плечами.

Яна взвалила себе на спину девочку и подошла ко мне.

— Он, наверное, уже проснулся, да? — она смотрела на меня красными от слез и ужаса глазами.

Я не знал чему верить. Я хотел, но отчаивался. Но я не мог рассказать ей о своих сомнениях.

— Несомненно. Это мы тут тормозим.

Яна слегка улыбнулась.

Я прошел и поднял ножик Толика и стал задумчиво его рассматривать.

— Мы не можем оставить Анжелу здесь... Но я не могу заставить ее убить себя.

— Может, вернемся в автобус?

Снаружи послышался дикий крик.

— Пока он еще жив, я думаю, у нас есть такая возможность. — Толик осторожно выглянул из-за двери. — Он окружен... Скоро они набросятся на него разом. Бежим?

Я встретил взгляд парня и посмотрел на Яну. Та коротко кивнула. Сжав покрепче нож, я подошел к двери и, положив руку на плечо Толика, скомандовал:

— Пойдешь первым, потом Яна с Анжелой, а я замыкаю. Открываешь дверь и бежишь со всех ног. Водить умеешь?

— Только легковые...

— Принцип тот же самый, выбирать не приходится, — ответил я и резко распахнул дверь. — БЕГОМ!!!

Не ожидая, что бегство так скоро случится, ребята испуганно выбежали на улицу. Стоило мне выбежать, как одна из тварей кинулась мне на ногу и уцепилась своими острыми клыками в лодыжку. Вскрикнув от боли, я повалился на землю, и рубанул ее ножом. Мелкая тварь отскочила и злобно шипя, попыталась напасть вновь. Кое как превозмогая боль, я начал махать ножом.

Красные как угли глаза изучали меня, искали слабое место. Я видел, как с разных сторон подбираются новые твари. Яна обернулась, и закричала.

— Руслан!

— БЕГИ! — заорал я, — Не думай обо мне! БЕГИ!!!

Яна замешкалась и всхлипнула. Прижимая к себе Анжелу, она неуверенно пятилась.

— БЕГИ ОТСЮДА!

Толик вернулся за Яной и, схватив за локоть, поволок ее за собой.

Пытаясь ползти назад, я по-прежнему отмахивался ножом. Тварь, изогнув спину и прижав голову к земле, медленно подбиралась.

— Чтоб тебя, — выругался я и попытался оттолкнуться ногой. Тело пронзила боль.

Я замер, смотря ужасающей мелкой падали в глаза.

Злостно зарычав, я неожиданно для самого себя, обезумев от страха, бросился на нее. Она отскочила, и прыгнула мне на плечо, вонзаясь клыками в ключицу. Заорав, я упал на землю пытаясь придавить ее своим весом, затем перекатившись, сорвал ее с плеча, захватив кусок своей плоти, и начал молотить ее кулаком. Почти бездыханную я отбросил ее в сторону остальных тварей и сквозь раздираемую боль встал на ноги. Тело била судорога. Я чувствовал, что нахожусь на пределе, и организм готов отключиться.

Твари все окружали меня, намереваясь взять не силой, а количеством.

Кто-то облокотился об мою спину, вздрогнув, я обернулся, занося кулак, но увидел Димона. Его тело кровоточило, а руки были буквально изодраны в лохмотья. Тяжело сглатывая и пошатываясь, он опирался на меч.

— Это конец, братишка. Погибнем в бою, мы же так этого хотели. Вдвоем, как в нашей любимой Диабло. Два безумных паладина.

Он не узнает меня, — пронеслось в моей голове. Лучше молчать. Сжав кулаки, я выпрямил спину. Мы стояли спина к спине.

Толик и Яна благополучно забрались в автобус. Но мотор не заводился. Они не спешили уезжать отсюда.

Красные блики были повсюду. Они замыкали нас в кольцо, готовые разодрать в клочья и обглодать наши косточки.

— Круг замкнулся, брат... — Дима дрожащими руками попытался поднять меч, но он был слишком тяжел для него.

Толик наконец завел автобус, и попытался тронуться. Машина пару раз дернулась, но поехала. Он разворачивал ее в нашу сторону и набирал скорость.

Нас ослепил белоснежный свет фар.

— Это портал! — закричал я. — Мы должны прорваться! Бежим!

Спустя пару секунд, Дима воспаленным от боли и жара сознанием понял мою мысль, и, издав непонятный мне клич, побежал на автобус.

Толик явно не ожидал такого поворота событий и постарался увернуться от столкновения. Но автобус разогнался слишком сильно.

Твари с ловкостью кошек отскакивали от несущейся на них груды метала.

Диму сшибло на полной скорости и колеса проехались по телу, сминая грудную клетку.

Это был единственный шанс спасти парня.

Автобус остановился, и я побежал к его двери.

— Что это было, мать вашу?! — кричал Толик с широко раскрытыми глазами.

— Закрывай! — скомандовал я вместо ответа.

Яна тут же бросилась мне на шею.

— Не так сильно — прохрипел я, пытаясь освободиться от ее объятий.

Все тело ныло. Я с огромным усилием пытался унять бившую меня дрожь. Голова стала свинцовой.

Толя тронулся, и мы поехали в темноту наугад.

— Пора кончать со всем этим дерьмом. Яна, проверь аптечку.

— Тебе что искать? — с ласковой ноткой заботы спросила девушка.

Сев прямо в проходе автобуса я ответил:

— Тащи все.

— У тебя сильный жар, — констатировала она.

— Найди аптечку! — срываясь на крик, рявкнул я.

Яна кинулась к бардачку, и стала перебирать тамошний хлам.

— Сильно они тебя? — спросил Толя.

— Нормально... — буркнул я.

Со мной рядом приземлилась Яна и выложила на пол все что нашла. Я начал перебирать тюбики и упаковки.

Открыв один из многочисленных бутыльков, я проверил наличие таблеток.

— Нитроглицерин... — прошептал я. Посмотрев на встревоженную Яну, я, скрипя сердце, произнес: — сделай так, чтобы Анжела съела все таблетки до одной и сразу же оставь ее.

— Что? — непонимающе уставилась на меня Яна.

— Это должен быть суицид, понимаешь? — я схватился за голову, и чуть не плача продолжил. — Она должна сама взять бутылек. Положи рядом и скажи, что нужно сделать. Только уведи ее в конец автобуса и сама вернись сюда. НУ ЖЕ!

Яна молча взяла бутылек с таблетками и с каменным лицом отошла.

Я начал перебирать содержимое и попутно читать аннотацию, если где таковая попадалась.

— Анальгин... целая пачка... Толик, — не отвлекаясь от осмотра препаратов, позвал я, — ты не против ассорти?

— А? — оглянулся парень, напряженно всматриваясь в темную даль, — Чего?

— Для тебя говорю ничего особо убийственного тут нет. Придется тебе хавать все, что есть...

— А эффект будет?

— Возможно не сразу. Главное хорошо забаррикадироваться. Я даже знаю как, чтобы нас не достали. В любом случае, ты себе вены вскрыть не сможешь.

— Руслан? — плаксивым голосом позвала Яна из глубины салона.

Захватив ей упаковку анальгина, я осторожно приподнялся и, пытаясь унять сильное головокружение, двинулся к ней.

Она сидела, вжавшись в спинку кресла, с дрожащими губами. Из ее глаз текли слезы.

— Пообещай мне, — начала она, — что мы непременно встретимся там. Что это не конец.

Я бросил ей на колени таблетки и сел рядом, не задумываясь, девушка начала открывать упаковку и глотать одну за другой, изредка морщась от горечи.

— Не оставляй меня... я боюсь... — всхлипнула Яна.

Сев рядом я обнял ее. Она не переставала глотать таблетки, запивая их благоразумно припасенной минералкой.

— Это ведь не будет больно, правда?

— Думай о том, что ты уже скоро проснешься. Этот кошмар закончится. И ты снова будешь красивой. Как прежде.

— Спасибо... — Яна попыталась улыбнуться. — Знаешь, что я сейчас хочу?

Я ласково провел рукой по ее обезображенному лицу, утирая слезы.

Не дожидаясь моего ответа, она продолжила:

— Поцелуй меня...

Мы смотрели в глаза друг другу.

Я обхватил ее лицо и молча притянул к себе. Наши губы соприкоснулись в коротком соленом поцелуе от слез.

Я крепко обнял ее дрожащее тело и нежно гладил по голове. Спустя полчаса я буквально почувствовал, как уходит жизнь из ее тела. Не в силах больше смотреть на это, я встал и пошел посмотреть как там Анжела.

Девочка лежала на полу салона в луже собственной рвоты. Протянув руку, я попытался найти артерию на шее. Пульса нет.

Стиснув зубы, облокачиваясь руками на подголовники кресел, я пошел к Толику. Тот как конфетки глотал поливитамины, и крутил баранку.

— Сейчас бензин кончится, — озвучил он. — Они уже проснулись?

Он даже не посмотрел на меня, — отметил я. Боится.

— Анжела уже да. Яна на подходе. Слезай с баранки.

Придерживая руль, парень вылез из водительского кресла, и я медленно опустился на его место.

— А ты как же? — спросил он.

— Я своим ходом. Вы только дождитесь меня там, ладно?

— Но...

— Не надо вопросов.

Толик замолчал и сел на кресло. Откинув пустую пластиковую банку из-под витаминов, он принялся за таблетки от давления.

Через несколько минут я услышал его томный вздох. По его зрачкам я понял, что он уже ничего не соображает.

Как так получилось, и это все произошло со всеми нами? Я стал лидером. Никогда бы не подумал. Что за хрень тут происходит?

В отражении лобового стекла я увидел знакомую демонессу.

Грешшшник... вновь пронеслось в моей голове.

Я сделал свой выбор.

— Я выбрала тебя... — прозвучал все тот же голос.

— Что теперь со мной будет? — спросил я вслух.

Она лишь стала царапать перевернутое слово "экзорцист" на лобовом стекле.

— Время... — прошипела она.

Знаю. Скоро рассвет.

Я разгонял автобус все сильнее. Впереди показался мост. Отлично.

Я плавно вошел в поворот. В моих глазах отсвечивал красный мигающий индикатор оповещающий, что топливо на нуле. Выжав из машины все, на что она способна, я резко крутанул руль вправо.

Сшибая металлическую ограду, словно деревянный куст, автобус вылетел с моста и с огромным всплеском вошел в воду. От сильного удара об руль, в глаза потемнело. Моя жизнь стала утекать, а окружающий мир наполняться. Эта сладкая тяжесть и невесомость. Спасительная прохлада. Только бы воздуха... чуть-чуть... Передо мной встало лицо Яны. Прекрасное и красивое. Без страшных шрамов. И ее поцелуй. Словно глоток жизни. Новый мир...

Толчок!

Невесомость. Спасительный глоток. Вот-вот. Но почему же?

Тело сжало и обожгло каждый нерв раскаленным огнем. Почему все не кончается? Это так больно!!!

Из темноты выплыла демонесса, и, протянув ко мне руку, повела за собой.

Спасительный глоток...

Конец первой части.

Продолжение следует. Скоро! Часть II — Путь Экзорциста.