Тут пришлось немного покривить душой. Но думаю вдохновение Нарьянэ, напрямую связанное с ее любовью, будет небольшой платой за страх моей девочки. Жестоко? Что поделаешь, мы живем в жестоком мире. Пусть поищет себе новую музу.

Я отпустил запястье женщины, но перед этим бросил беглый взгляд на пестрый узор души Нарьянэ. И многое вмиг стало понятным. Разрозненные кусочки цветного стекла собрались в единый витраж.

Я растерянно улыбнулся. Нарьянэ будто поняла что-то. Мы тут же разбежались, как юг и стрелка компаса. В висках стучала кровь...

Солнце зашло. Молочное небо катило облака куда-то вдаль, за прозрачную линию горизонта. Город-Государство через пару часов уснет, а меня здесь уже не будет.

Я спешил на наш пляж, на полоску песка длиной в десять шагов, где мы с Тиной пережили столько всего. Я был уверен, что она там. Королева спокойна: мышь в мышеловке. Для Тины все ворота заперты, не сбежит красавица, а потому, пускай нагуляется. Торопиться к бесчестию — совершенно пустое занятие.

На мгновение я закрыл глаза на выжгородской крепостной стене. Вокруг прогуливались дамы в изящнейших нарядах, убранных жемчугом и костяными бусинами. Их голоса сливались в единый щебет, как в стайке воробьев.

Большая рябая чайка приземлилась у моих ног и хитро косила черным пустым глазом: авось, подкину ей какое-нибудь лакомство. Я протянул руку, надеясь провести по зеркальным перьям. Птица опасливо отодвинулась, будто говоря: смотреть — смотри, а руками не трогай. Удивительно, но чайка сумела всколыхнуть давно забытую нежность к этим тварям, которых в Городе пруд пруди, они равнозначны бродячим котам. Их можно увидеть практически везде, толстых, неуклюжих среди камней мостовой, выпрашивающих у прохожих лакомство. Таких доверчивых...

Но у нас даже мальчишки не обижают чаек, веря древним преданиям о том, что в них обращаются души умерших достойных людей.

Город-Государство прекрасен, и по доброй воле я никогда не сумел бы покинуть его, так и сидел бы на стенах, уговаривая себя: у меня есть все для счастья. Но это была бы ложь. И если бы я позволил сотворить зло с моей девочкой, это тоже была бы ложь. Боли в Городе много — мне ли не знать? Ведь именно я забирал ее, вырывал с корнем. Она горела в моих венах под лучами рассвета, но пепел оставался. Я без преувеличения могу сказать: во мне боль всего Города.

И только одна любовь.

Тина неподвижно лежала на холодном песке. Где-то вдалеке, на волнах, качались белые пятнышки — лебеди, которые прилетают сюда зимовать. Я присел рядом с Тиной и стал гладить ее мягкие, чуть волнистые, волосы. Моя девочка не проронила ни звука. Оставалось немного, совсем чуть-чуть. Мое сердце билось гораздо сильнее обычного — в нем росло ощущение праздника.

Я со всем свойственным лукавством спросил:

— Так значит, ты не хочешь быть моей женой? Придется бежать из Города одному, ведь я не в силах вернуть Нарьянэ ее подарок.

Тина растерянно поглядела на меня и уткнулась лицом мне в грудь. Я сгреб девушку в объятия и принялся целовать мокрое от слез и соленых брызг лицо.

Тина отдышалась. Она долго смотрела мне в глаза, заломив бровь:

— Ты...любишь меня?

Ответа явно не понадобилось. Мы сидели в обнимку и слушали плеск волн о шлюпку: Никодим плыл за нами, чтобы доставить втайне на корабль к Сизому.

Ночь была белой, как платье невесты, но зоркая Королева не могла углядеть нашего побега. Ей сегодня совсем не до этого. Ведь я подсмотрел, кого любила Нарьянэ и за что мстила Королева моей девочке. Отчего мне сразу не догадаться? Тина моя, Тина, волшебница, заколдовавшая мое сердце. Ты слишком чудесна, чтобы больше никого не волновать. Ты зачаровала не только Лекаря, но и рыжую танцовщицу. Не хотела, конечно, понимаю, но так уж вышло. Ты и беду зачаровала, любимая. Но теперь все позади. Теперь я люблю за двоих. Через пару минут мы сядем в шлюпку и уплывем далеко-далеко к берегам заснеженной Норвегии. Поселимся в маленьком домике и будем коротать длинные полярные ночи. Чем заняться, думаю, придумаем.

Черт возьми! Как я хочу, чтобы когда-нибудь про нас сложили сказку. И чтобы заканчивалась она обязательно словами: "И жили они долго и счастливо"...

21 августа — 26 сентября 2004

г. Волгоград

123

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓