| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— И еще тут, — подал голос Сильвестр Андреевич, который рассматривал в нескольких метрах правее другой ствол. И, будто зачарованные, пошли они по следу из вырезанных имен...
"Кто бы стал делать такое? Ребенок... Точно, ребенок или юноша. И рос он поблизости где-то..."
— Не знаете вы, живет тут кто рядом? — говоря это, Максим Сергеич осознал, что лес впереди расступается, и на открывшемся взору поле белеет стенами роскошный дом.
— Не знаю, Максим Сергеич, не хожу тут! Из богатых, видать, кто-то...
Доктор ускорил шаг, почти побежал к зданию...
— День добрый! — обратился он к старой женщине, перебиравшей на веранде облепиху. — Скажите, коли за дерзость не сочтете... Живет ли в этом доме или жил... Некто, кого в детстве Ишкой звали?
— И тебе день добрый, — спокойно подняла глаза женщина. — Живет! Сыночка моего так звали, да и зовут друзья и родственники до сих пор. Да только ты не первый, кто спрашивает.
"Павел Петрович! По его следу иду..."
— А полностью как величать сына вашего?
— Ишкаров Владимир Олегович.
— Главврач? В лечебнице?
— Да.
"Угли"? Чувствуя себя полнейшим дураком, Максим Сергеич вспомнил черные как ночь глаза руководителя больницы. "Вот, про что она говорила!
Все понятно... Все... И ответ под носом был — ведь, на всех документах фамилия Ишкарова...
И почему Павлу Петровичу в лечении не удавалось продвинуться — травма психологическая постоянно усугублялась!"
— Куда же вы... Максим Сергеич? Это... что ж, получается — Владимир Олегович убил его? — Фирсов стремительно бежал обратно к лесу, следом — едва поспевал запыхавшийся смотритель.
— Да, Сильвестр Андреич, он и убил! Спешить нам назад надо — вызволять Марфу Петровну.
— А это зачем?
— Потому, как Павел Петрович раскрыл, что главврач ваш — насильник! И за то убит был.
— Ничего не понимаю...
— Ааа, потом, Сильвестр Андреич! Потом все объясню!
К тому времени, когда они добрались до лечебницы, почти стемнело. Лишь над черной полосой леса еще оставался тонкий красный ободок, но и он, вот-вот должен был исчезнуть.
В комнате Максима Сергеича пациентки не оказалось, и они кинулись к главному зданию.
— Аполинарий Матвеич, — заметили они в холле Казаухова. — Не видели вы Марфу Петровну?
— Как же, Максим Сергеич, видел. На лечебном сеансе она у Владимира Олеговича. Ст... Стойте, нельзя туда, он настрого запрещает прерывать... — попытался он остановить кинувшихся к кабинету главврача мужчин.
Уже близ двери, Фирсов расслышал сквозь топот трех пар ног глухие влажные удары.
— Заперто... — бессильно дернул он ручку и выхватил пистолет. — Ломаем!!
— Да, что же вы, господа? Нельзя, процедуры! — снова попытался вмешаться Казаухов. — Зачем оружие?
— Или помогайте, или не мешайте! — видно, что-то было во взгляде Максима Сергеича, потому как фельдшер посмотрел на дверь, затем снова на героя нашего и ответил:
— В стороны отойдите, — разбежался и могучим телом своим бросился на преграду.
Хруст замка и петель — сквозь проем Максим Сергеич увидел кабинет. На полу лежало со спущенными штанами тело Владимира Олеговича, а Марфа Петровна исступленно била его стулом, забрызгивая все вокруг кровью из размозженной до неузнаваемости головы врача.
— Моя она!!! Моя... — хрипло повторяла женщина, снова и снова занося измазанный в крови стул. — Никому не дам, моя! Моя...
— Чудовище, им созданное, его же и погубило... — прошептал Максим Сергеич.
— Что? — непонимающе оглянулся смотритель. — Да что мы стоим! Вязать ее надо! Максим Сергеич, не стойте столбом!!
Трое мужчин в измазанной кровью одежде вышли из главного здания и почти синхронно сели на ступеньки лестницы.
— Дела... — прошептал Сильвестр Андреич. — Что ж ее казнят, теперь? Или на каторгу отправят?
— Не думаю... Ей и так всю жизнь от всех этих ужасов лечиться... Сколько же лет он ее насиловал... Коли начался этот кошмар, когда она девочкой была? — словно сам с собой рассуждал Казаухов. — А, с виду, приличный человек был... Журналы научные читал, делами управленческими занимался...
— Аполинарий Матвеич, — обратился к фельдшеру Фирсов. Казаухов дрожащими руками пытался разжечь трубку, но... все неудачно. — Вот, вы скажите... что за ерунда с Варенькой? Сильвестр Андреич говорит, умерла она, а вы... Сами ее мне представили.
— Ох, — фельдшер чертыхнулся и махнул безнадежно рукой с трубкой. — Как все некстати совпало... Вы уж не серчайте, Максим Сергеич — пошутить мы хотели. Дали пациентке самой здравомыслящей костюм врачебный, да и сказали кастеляншей нашей бывшей притвориться... Глупо вышло... Вы уж простите...
— Дела... — почесал в макушке Сильвестр Андреич.
— Дела... — повторил психиатр.
— Максим Сергеич, — обернулся к тому Казаухов. — Если позволите... все спросить хотел... Вы, правда — итальянец?
— Да чтоб тебя! На Корсике я родился! Корсиканец я. Кор-си-ка-нец!!! — Дела...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
