Прошлогодний снег (Глава 1-3)

— Фицджеральд — ма-не-ры!

— Понял-понял. У-мол-ка-ю, — повторив интонацию старушки, откликнулся зонт.

— Прошу прошения, Крис. Фицджеральд иногда позволяет себе взболтнуть лишнего...

— Да ничего страшного, — нервно сглотнув, подхватил Энджер. — Со всеми бывает.

— Чудесно, — мило улыбнувшись, ответила леди Селина. — Коль скоро вы и впрямь так думаете, позвольте мне поприветствовать вас и вашу очаровательную спутницу еще раз!

Каменная статуя крепко схватила фокусника за руку и изо всех сил ее тряхнула.

'Вот это — истинно дворянские манеры, — хихикнула про себя Оли. Однако секунду спустя ее постигла та же участь.

Крис заметил, что леди Селина была явно взволнована. И даже ее каменное и неэмоциональное, на первый взгляд, лицо не могло этого скрыть.

Вновь повисла неловкая тишина. Только Фицджеральд еле слышно что-то бурчал себе под нос — и пускай привычного для человека носа у говорящего зонтика не было, голос его звучал именно так.

Луна в небе, казалось, засветила еще ярче.

— Так значит, я должен войти в дом, — решившись нарушить очередное затянувшееся молчание, обратился Крис к статуе. — Должен встретиться с вашей хозяйкой?

В ответ Леди Селина только улыбнулась.

— Отчего вы молчите, — неожиданно вскрикнула, безмолвная до сего момента Оли. — Что нам делать? Куда нам идти?

— А куда вы хотите попасть? — поинтересовалась каменная старушка.

— А нам все равно куда, только бы попасть куда-нибудь, — резко отозвалась бастет. — Возможно, подальше от этого места.

— Ну, коль скоро вам все равно куда идти, куда-нибудь вы обязательно попадете, — вновь улыбаясь, ответила леди Селина.

— А как же помощь, о которой вы просили, — вмешался в разговор Энджер, — что с ней?

— С ней вам точно по пути, — в третий раз улыбнувшись, загадочно произнесла статуя.

Внезапно за спиной Криса и Оли раздался препротивнейший скрипящий звук. Путники мгновенно оглянулись и увидели, что старая ржавая калитка самостоятельно закрывалась, словно по волшебству.

— Значит вперед, — тихо произнес Крис и зашагал мимо каменной леди и все еще бормочущего Фицджеральда точно на встречу Дому из Семи Камней.

Оливия еще раз обернулась и в последний раз посмотрела на заснеженный кромвилльский пейзаж, простиравшийся за границами сада.

Дверца калитки позади ее со стуком захлопнулась, и всё, что было за ней, исчезло.

Девушка-кошка глухо выдохнула и неспешно побрела за Крисом.

Впереди их ждала неизвестность.

Глава 3

Это был огромный четырехэтажный особняк, сложенный из песчаника лет двести тому назад, — то есть, возведенный примерно в середине позапрошлого века, как раз во времена Старой Революции и Первой гражданской войны, и отделанный серым тихолесским мрамором и резным яснодольским деревом. Дом, вне всякого сомнения, знавал и лучшие времена. Теперь же отделка его, некогда блиставшая роскошью, а ныне покрытая снегом, пятнами и грязными потеками, напоминала лишь о давно ушедших днях изысканного великолепия.

Впрочем, необычный стиль Дома из Семи Камней все же был заметен. Наиболее ярко он проявлялся в оформлении портала парадного входа и двух готических башен по бокам от него. Помимо всего, подковообразный проем, акцентированный причудливыми витыми колонами, лепнина в виде черепов на выступах, ажурные карниз и аттик так же создавали неповторимый колорит старого строения.

Даже при тусклом лунном свете Энджер заметил, что черепица на крыше была стерта от времени и непогоды.

— Так почему его называют Домом из Семи Камней? И почему именно семь камней, — еле слышно шепнула Оли Крису.

— Ты что, не знаешь?

— Не-а, — коротко ответила бастет.

— В общем, есть один стишок, — или песенка! — я точно не знаю, который все объясняет. Могу рассказать, если тебе и впрямь интересно, Царапка?

— Очень-очень интересно! Поверь!

— Ну, тогда слушай:

Семь братьев строили сей дом,

Теперь семь зомби живут в нем.

Аптекарь, булочник, палач,

Банкир, служивый, врач, скрипач.

Плита в честь каждого стоит,

И семь камней на них висит.

На каждой есть одна строка,

Что брату отдана в века.

На первой: 'Помню, но молчу',

Вторая: 'Сдобой угощу'.

На третьей: 'Я не позабыт',

В четвертой: 'Денег есть лимит'.

На пятой: 'Войны — беспредел',

В шестой: 'Спасти я всех хотел'.

Седьмая: 'Музыка — игра'.

Такая в плитах чехарда.

И каждый раз, под Новый год,

Когда луна своё берет.

Хозяйка дома, что одна,

В год новый рушит ворота`.

И было так — и будет впредь,

Пока те зомби плетут сеть,

Что жизнь дарует в Новый год,

И старый за собой влечет.

Удары башен в час ночной,

Для них приказ лишь той одной

Имеет место в жизни быть.

Так было, есть, и им так жить...

Оли от изумления округлила свои, и без того огромные, глаза:

— И вот такой дом мы с тобой собирались ограбить, Энджер? Со столетними зомби и хранительницей Нового года! Я ничего не упустила?

— Вот только давай не будем сейчас об этом, — смущенно откликнулся Крис. — К тому же, мы уже почти пришли...

— Твое счастье, Энджер, — буркнула бастет. — Но потом мы точно об этом поговорим! Запомни! Хотя... я и сама не забуду.

Крис молча кивнул в ответ.

Наконец, фокусник и его спутница подошли к огромной деревянной двери, на которой, к полному изумлению путников, не было видно даже намека на звонок или хотя бы молоток. Помимо всего не было надежды и на то, что голос Криса или Оли, вздумай кто-то из них докричаться до хозяйки дома, мог бы проникнуть сквозь мрачные и темные оконные проемы строения.

Оглянувшись назад, Энджер обнаружил, что каменная леди и ее чудаковатый зонтик куда-то исчезли. Томительное ожидание и общая непредсказуемость ситуации все сильнее настораживали фокусника, отчего его ожидаемо начали одолевать некоторые сомнения.

'Куда я попал? Зачем я согласился? Что за силы ждут меня за дверью? И зачем я им нужен? В какую ужасную историю я впутался? И, что еще хуже, я впутал в нее Царапку!'

Крис было начал потирать глаза и щипать себя за щеки, дабы убедиться, что он все-таки не спит. Все это продолжало казаться ему каким-то не очень правдоподобным и адекватным сном. В глубине души фокусник даже надеялся на то, что пройдет еще совсем немного времени, и он наконец проснется. Проснется у себя дома в теплой постели, совершенно разбитым и уставшим, как это часто бывает после его долгих и утомительных цирковых выступлений.

— Не страдай ерундой, Энджер, — неожиданно прервала тишину Оли. — Стой спокойно! Сил нет на тебя смотреть. Соберись.

Командный тон девушки-кошки быстро вернул Криса к реальности. Теперь ему оставалось лишь запастись терпением и ждать.

Ждать столько, сколько потребуется. Оли, например, отлично справлялась с этим.

Однако едва стоило Энджеру прийти к этому заключению, как он тут же услышал приближающиеся шаркающие шаги за огромной дверью и увидел сквозь небольшую щель тусклое мерцание света. Мгновенье спустя раздался звонкий скрежет гремящих цепей и тягучий скрип отодвигаемых массивных засовов.

Дверь медленно распахнулась. Крис и Оли синхронно отступили на один шаг назад.

В проеме стояла стройная девушка с очень милым, но печальным бледным лицом. Её длинные волосы, собранные в высокий хвост, были седы и безжизненны, глаза светились холодным бледно-голубым огнем, а в ушах красовались жуткие на вид сережки в форме алых вороньих лапок.

Одета незнакомка была с головы до ног во все черное. В правой руке она держала старинную посеребренную лампу, пламя, в которой, горело даже при отсутствии стекла. Бирюзовый огонь светильника бросал длинные и мрачные тени, раз за разом трепещущие под очередным порывом морозного кромвилльского ветра.

В последний раз, пристально окинув взглядом своих гостей, сумрачная девушка поприветствовала их изысканным жестом левой руки, после чего тихо произнесла:

— Добро пожаловать в мой дом! Дом из Семи Камней! Войдите в него свободными и с достоинством примите мое гостеприимство.

Несмотря на теплые слова хозяйки дома, Крис и Оли даже не пошевельнулись. Они стояли неподвижно, будто жест приветствия незнакомки превратил их в камень.

Немного потешившись робостью чудаковатой парочки, бледная девушка сама подошла поближе к гостям и остановилась. Она улыбнулась, продемонстрировав острые жемчужные зубки, и принялась с любопытством разглядывать Энджера.

— Мы знакомы, — спросила, наконец, хозяйка дома. Она говорила на йола с приятным кромвилльским акцентом. Если бы фокусник ее знал, то никогда не забыл бы столь милую и обаятельную особу. Девушка выглядела молодо, — на двадцать два — двадцать четыре года, не старше, — но ее истинный возраст угадать было практически невозможно.

— Едва ли, — робко ответил Крис.

— Катарина, — представилась хозяйка дома, протягивая Крису изящную холодную руку для поцелуя, — Катарина Недышащая — любимая дочь Смерти и хранительница Нового года.

Энджер заметил, что Оливии Катарина совсем не понравилась. Практически все бастет недолюбливают живых мертвецов — и спутница фокусника не была исключением. Похоже, влияние предрассудков, распространенных среди ее расы, сказывалось на девушке-кошке особенно сильно.

— Любима дочка Смерти и хранительница нового года, — не без доли иронии громко произнесла Оли. — О да, это сразу заметно!

— Простите, что именно, юная бастет, — холодно отозвалась хозяйка дома. — Что именно вам заметно?

— То, что вы — хранительница Нового года, конечно. Точно вам говорю — очень заметно. О-о-очень!

— В таком случае, я благодарю вас, — учтиво изрекла Катарина. — А я уж было подумала, что вы заметили, что смерть мне действительно к лицу...

— И это тоже, — не удержавшись, намеренно съязвила Оли.

Глаза Катарины ярко блеснули:

— Что ж, коль скоро вы, наконец, разговорились и, что еще важнее, раскрепостились, я не вижу никаких иных вариантов кроме как попросить вас войти в мой уютный дом. Входите смело, идите без страха и сомнений. Сегодняшняя ночь особенно холодна, а вы нуждаетесь в достойном приеме и отдыхе. Кроме того, нам предстоит крайне важный разговор.

Говоря это, хозяйка дома повесила лампу на крючок в стене и, резко обернувшись, тотчас последовала обратно за высокий порог старого особняка. Она проделала это столь быстро, что Крис и Оли даже не сразу сообразили, в чем дело. Мельком переглянувшись и более не проронив ни слова, гости торопливо засеменили вслед за седовласой девушкой.

— У вас к башмачкам прилипла грязь, — внезапно обернувшись, обратилась к гостям Катарина, — к вашим башмачкам, юная бастет.

— О, прошу прощения, — благодушно отозвалась Оли, после чего поспешно вытерла ноги о серый лохматый коврик у порога.

Безусловно, хозяйка дома несколько огорчилась подобным невоспитанным действием своей гостьи, однако внешне этого никак не проявила и даже не поморщила нос. Она была богата, возможно, знатна, но при этом ни в коем случае и не думала изображать отвращение, столкнувшись с грязными реалиями жизни обычных простолюдинов.

Энджер не мог не заметить этого, как и не мог не знать того, что такое поведение нетипично для придворных и избалованных роскошью девиц. Впрочем, было очевидно, что любимая дочь Смерти таковой не являлась.

Следуя по коридору вслед за хозяйкой особняка, Крис и Оли раз за разом оглядывались по сторонам, окидывая взглядом практически все, что попадалось им на пути. В основном это были портреты — большие и маленькие, средние и не очень. Казалось, что все они как один двигались, — болтались из стороны в сторону, ерзали по стенам, пытались соскочить с гвоздя, — но делали это как-то не очень заметно.

Лица на портретах — так же, как и сами портреты — были разными. Худыми и толстыми, бледными, зелеными и розовыми, злобными и добродушными. Вообще, складывалось впечатление, будто картины были живыми — и все они, без исключения, наблюдали за гостями, вкрадчиво шагающими вслед за хозяйкой их родного дома.

— А где ваши зомби? — нарушив молчание, обратилась Оливия к Катарине.

Крису стало не по себе. Оли опять донимает дочь Смерти неудобными вопросами.

— Зомби? — не оборачиваясь, спокойно переспросила хранительница Нового года.

— Ну да, зомби. Те самые, что построили этот дом...

— Ах, они, — замедлив шаг, весело произнесла хозяйка особняка. — Кинму, Нухич, Кочатсорп, Качьлесев, Кинморкс, Янос и, конечно же, Нучров — сейчас они немного заняты. Дел у них, поверьте, великое множество.

— А чем они заняты? — поинтересовалась девушка-кошка.

— Боюсь, я не смогу ответить на ваш вопрос в данный момент, юная бастет. Впрочем, со временем вы точно всё о них узнаете. Стоит лишь проявить терпение.

— Хорошо. Тогда, пожалуйста, объясните мне вот что, — неожиданно Катарина остановилась, и Оли последовала ее примеру. — Объясните мне — кто из них кто?! В том смысле, что кто их них — скрипач, а кто — палач?

— О, это очень просто, — дочь Смерти начала загибать пальцы. — Нухич, он же старший брат — аптекарь, Кинморкс — булочник, Качьлесев — палач, средний брат Нучров — банкир, Кочатсорп — служивый, Кинму — врач, ну и младший брат Янос — естественно, скрипач. Все, как в той самой песенке. Ну, вы знаете.

— Да, знаю, — еле заметно кивнула Оливия. — Кто ж ее не знает. Спасибо за ваш подробный ответ, Катарина.

— Не стоит благодарностей, — учтиво отозвалась хозяйка дома. — Надеюсь, теперь мы можем идти дальше?

— Можем, — коротко ответила бастет.

Троица продолжила свой путь. Добравшись до большой винтовой лестницы и поднявшись по ней вверх, Крис, Оли и Катарина попали в другой широкий и плохо освещенный коридор, где их шаги раздавались особенно громко и гулко благодаря неизвестному каменному покрытию на полу.

В конце коридора была дверь, войдя в которую вслед за хозяйкой особняка, фокусник и его спутница оказались в ярко освещенной, просторной комнате. В самом центре её стоял высокий деревянный стол, накрытый к ужину, рядом с ним красовалась средних размеров новогодняя ёлка, а в большом мраморном камине, украшенном причудливой лепниной античных демонов по обе стороны от топки, весело потрескивали сухие дрова.

Приятный запах сдобы, мягкое освещение и общая теплота помещения — в купе с изысканным манерами самой Катарины — полностью расслабили не только Криса, но и Оли. От былых домыслов, сомнений и страхов гостей старого дома не осталось и следа.

Внезапно Энджер ощутил невероятный голод — волшебные ароматы комнаты одурманили его рассудок. Ужин... такой аппетитный ужин уже дожидался гостей на столе. Оливия, кажется, также была не против небольшой трапезы.

Хранительница Нового года, стоя у камина, очередным грациозным жестом пригласила гостей к столу:

— Прошу простить меня, но в силу вполне объективных причин, я не составлю вам компании. Вопросы, думаю, в этом случае будут лишними.

— Несомненно, — кивком головы согласилась Оли. — Так мы уже можем приступить?