|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Пролог
Итак, Вы хотите знать историю Криса Энджера с самого начала, не так ли?!
Что ж, я расскажу Вам её. Однако неужели Вы думаете, что сможете разобраться в его жизни, не зная, что такое Дом из Семи Камней?!
О, это удивительное строение! И оно находится здесь, совсем недалеко, в Кромвилле. Кромвилле, где живет сама Королева. Расположен Дом на берегу небольшой черной речки Карасу, в огромном хвойном саду, насчитывающем более тысячи деревьев. В саду этом множество ворот и калиток. Правда, все они, кроме одной, закрыты.
Войти туда можно лишь через ржавую дверцу на северо-западе сада, но сделать это, поверьте, не так уж и просто. Во всяком случае, мне было нелегко.
Дело в том, что у самого входа сидит старая каменная леди с зонтиком. Сидит неподвижно и безмолвно. Однако стоит ей едва пошевелиться, как вы тут же в ужасе убежите от этого злополучного сада или же, наоборот, упадете в обморок у самых его ворот. Да, у этой леди скверный характер. И хотя я некогда дружил с ней, меня всегда расстраивало её отношение к непрошеным гостям. Впрочем, это дела прошлых лет. Давайте лучше поговорим о саде.
Первое, что бросается в глаза — это, конечно, деревья. Ближе всего к кованой ограде растут ели. Высокие, статные, голубые. Но мы не будем у них задерживаться. И это неспроста.
Говорят, что на этих елях живут невидимые хранители Дома из Семи Камней — трескуны. В особо морозные зимние ночи, кои для здешних земель совсем не редкость, Вы даже сможете услышать их. Посему прогуливаться по саду, несомненно, лучше всего днем. Днем, когда мороз не столь яростен, трескуны дремлют, а вьюга не завывает.
Уж поверьте!
С непокрытой головой и без плаща Крис Энджер, в конце концов, тоже испытал это на себе: морозный озноб, оледеневшие руки, лихорадочный жар — здешние ночи просто ужасны.
Помнится, тогда он даже побежал через Ведьмин мост над Карасу близ сада, свернул за угол, миновал пивнушку Тома 'Засада' и поскорей направился в постоялый двор господина Джордано, что напротив Монетного двора ее Величества.
Холод... леденящий холод ночи завладел его сердцем. Острыми морозными когтями он терзал Криса, словно дикий зверь, пронзал каждый нерв, пылавший, будто охваченный пламенем.
Точно безумный, Энджер ринулся из старого сада мимо каменной леди во мрак ненастной ночи, забыв при этом у Дома из Семи Камней и свой черный плащ, и любимый цилиндр.
К таким фокусам местной природы не был готов даже самый искусный иллюзионист королевства.
Что!? Что Вы говорите!?
Вы не знали, что Крис Энджер — фокусник?! Ну, и дела...
Что ж, сейчас я постараюсь исправить сие недоразумение.
Итак, Крис.
Крис Энджер — герой дел амурных, поэт и музыкант, бард на все времена, мастер 'вводить в заблуждение', ну и редкий пройдоха, конечно.
Прославившись, как главный виртуоз иллюзий в королевстве, Крис, безусловно, на самом деле не являлся таковым. Дело случая некогда подарило ему это звание. Однако вместе с почетом и уважением, которые неизменно сопровождали главного фокусника ее Величества повсюду, оно принесло ему и немало проблем. Проблем, кои не оставили бедолагу Криса и по сей день. Впрочем, речь сейчас не о них.
Самого Криса лучше всего удалось описать старой ведунье Нереваре из деревушки Лоуз Бридж, что близ Кромвилля. Помнится, она однажды сказала: 'Мне известно, что тебе около тридцати пяти, Крис. Выглядишь ты на двадцать пять, но думаешь, будто тебе не многим больше двадцати. А поступаешь, друг мой, так, якобы тебе вообще пятнадцать'.
Вот такой он — Крис Энджер.
Теперь, когда Вы немного узнали о нашем герое, я предлагаю Вам вновь вернуться к описанию той самой ночи. Благо, там действительно есть о чем рассказать.
Ночь морозная — ненастна,
Россыпь ярких звезд — прекрасна.
Вновь зажгутся фонари,
Мы надеждою полны.
Расцветут во тьме камины,
Запах сладок — мандарины.
Елки пляшут в огоньках,
Праздник близок в сапогах.
В красных, кожаных, волшебных,
Понесется, забыв страх.
И в канун свершений дельных,
Мы с восторгом вскликнем: 'Ах!'
Дум шутливых пришло время,
И видений странных бремя
Впредь не властно над страной,
Праздник близится святой!
Ветер стихнет, вздох Господен,
Вновь дух зимний несвободен,
Тень лишь тень в ночной поре,
Тайны Тайн открылись мне...
Да вот так и уходит старый год — под завывание холодного ветра, под стон горячих каминов и под удары неумолимых часовых механизмов башни Зиммертора, конечно. Время всегда готово нанести решающий удар. Удар, после которого всего какие-то мгновенья спустя старый год уходит в темную бездну, уступая свою жизнь новому.
И Вы ведь, наверняка, знаете, как это происходит. Рождество и Новый год , Новый год и Рождество. Эти праздники, что сулят всем нам столь много чудесных и невинных детских радостей, далеко не всегда оказываются таковыми и порой ввергаю нас в такое бурное течение жизни, что едва остается сил, дабы успешно выбраться из него.
Серьезно.
Вот взять хотя бы Рождество.
Рождество!!!
Этот праздник уже задолго до своего наступления странным образом манит меня приветливой теплотой и лучами доброго лунного света. Я, словно шестилетний мальчик, буквально изнываю от нетерпения, дожидаясь его наступления. Я становлюсь лучше. Лучше и благоразумнее, нежели я был весь прошедший год.
Да, я действительно чувствую себя ребенком — малышом, который вот-вот зальется от удовольствия озорным звонким смехом. Среди витрин пестрящих красками магазинов, среди ярких мерцающих гирлянд и шороха золотой мишуры — я и впрямь впадаю в детство, наслаждаясь праздничными мелодиями уличных скрипачей и то и дело, застывая, словно вкопанный у белокаменного органного зала старушки Каллиопы.
И вот так каждый год, без исключения. Представляете!
Однако едва только стоит празднику подойти к концу, как все разом умолкает и меркнет. И вот уже нет того доброго лунного света, приветливой теплоты и легкого рождественского настроения. Ничего нет — ведь впереди маячит новый Новый год.
Всё это прекрасно знакомо и Крису Энджеру. Ему, как никому другому, точно известно, что всякий раз на исходе года силы зла, владыки тени, глумясь и насмехаясь над смертными, вновь и вновь приходят в этот мир, для того чтобы как можно сильнее покуражиться в часы новогоднего перехода.
Они словно маленькие речные василиски, феи-зуебоедки, и прыгуны-морлоки летаю кругом, суетятся у вас под ногами да еще и успевают заглядывать практически в каждое окно. Дикие и невоспитанные проныры — вот кто на самом деле эти мелкие злостные духи!
Они то и дело шепчут: 'Оглянись-ка, дружок. Посмотри сколько радостей осталось у тебя за спиной — ты потерял их все. Все до одной — ты оставил их в уходящем году, и они больше никогда к тебе не вернутся! Никогда!!! Ты больше не узнаешь радости! Забавы и утехи отныне не завладеют тобой. Ты стал старше и ты поумнел. Ответственность пришла и в твой дом. Теперь тебе предстоит работа и только работа. Не смей более расслабляться, не сбавляй оборотов. Взрослым негоже быть счастливыми!'
Возмутительно, не правда ли?!
Эти невидимые духи не жалеют ничьих ушей. Они стараются достучаться до каждого и влезть в голову буквально ко всем, кто попадется у них на пути. Конечно же, в особенности это касается взрослых. Взрослых, к коим, несомненно, можно отнести и нашего героя — Криса Энджера.
Уж кому-кому, а ему точно к Новому Году Дьявол неизменно припасет особенный подарок. И та самая ночь, увы, не стала исключением.
Избрав подходящий момент, владыка тёмных сил с тысячью насмешек и ругательств вонзил свои острые клыки в многострадальную судьбу и без того несчастного Криса.
О, владыка подземного мира был настроен решительно. Но не только по отношению к Энджеру, нет. Он был готов испортить праздник всем без исключения жителям славного северного королевства. И у него, очевидно, все это получилось бы, не встань на его пути наш прославленный аферист-фокусник.
Как же так, изумитесь Вы! Ведь нужно быть абсолютным безумцем, чтобы встать на пути у самого Дьявола! Точно, абсолютно точно — отвечу я Вам: безумцем! Самым безумным безумцем среди всех безумных безумцев мира!
И Крис Энджер именно такой.
Откуда я знаю это?!
О, ответ на этот вопрос вполне очевиден, ведь Крис Энджер — это я.
Только не пугайтесь!
Скоро Вы во всём разберетесь сами...
Глава 1
Растущий месячный серп все сильнее разгорался в небе. Робкое полуночное сияние быстро набирало силу, словно мягкое покрывало, ложась на землю нежным бархатным туманом. Бёльверкский лес, поля и даже дома — все вокруг, казалось, будто дремало с полуоткрытыми глазами. Ветра не было вовсе. Однако в ночной прохладе декабрьской ночи было что-то по-настоящему завораживающее и волшебное.
Мрачные тени кривых кромвилльских деревьев и кустов, точно привидения, падали острыми силуэтами на припорошенную молочным снегом равнину. Безусловно, такая морозная ночь не могла не настораживать ни одного из путников.
— Так ты точно не передумал? — в последний раз решила уточнить Оливия. — В том смысле, что ты действительно уверен в том, что очередная попытка ограбления 'того самого' дома, от которого, я позволю себе напомнить, ты в прошлом году бежал словно ошпаренный, да еще и в канун Нового Года — это хорошая идея?! Не подумай ничего плохого, но, по-моему... по-моему, это полнейший бред, Крис!
— Я уже все решил, — коротко ответил Энджер.
— В таком случае, — резко отозвалась Оливия, — в таком случае я гребу только вон до того поворота, а дальше ты, мой беспощадный эксплуататор незаконного женского труда, будешь делать это сам.
Согласившись легким кивком головы, Крис еще раз внимательно окинул взглядом свою юную спутницу. У неё были длинные вьющиеся волосы цвета 'ночной басмы ', нежно обрамлявшие безукоризненное нежное лицо. Красивое лицо. Впрочем, это не главное — ведь вернейшими опознавательными знаками — в равной степени, как и гордостью! — девушки являлись не только чудесная тонкая талия и проницательный серебристый взгляд, но и мохнатые кошачьи ушки. Черненькие и пушистые, словно маленькие лохматые угольки.
Причиной экзотической внешности Оливии служило её необычное происхождение. Все дело в том, что она была представительницей древнего и почти вымершего рода людей-оборотней — бастет. По-природе своей эти девушки-кошки, безусловно, миловидны и добродушны, однако никогда не стоит забывать о том, насколько они дики и опасны. Даже в человеческом облике бастет демонстрируют недюжинную сверхчеловеческую гибкость, повышенную подвижность и прирожденную кошачью хитрость.
Крис, например, всегда помнил об этом. Как помнил и о том, что в выборе одежды Оливия чаще всего придерживалась просторных блуз с глубоким декольте преимущественно белого, как сейчас, или же черного оттенков. Такой весьма нетипичный для здешних мест выбор своей спутницы Энджер опять же связывал с особенной природой происхождения девушки-кошки.
— Нет, Крис, ты слишком рискуешь. Хм, а может быть, ты и вправду хочешь угодить за решетку и отправиться в Туллианум ее Величества...
— Не за все проступки отправляю в тюрьму, Оли, — ответил Энджер, поправляя тугую кожаную ленточку на своем хвостике.
— А я, например, так не считаю, — задумчиво изрекла девушка-кошка.
— Ну же, давай, Царапка! — горячо воскликнул Крис. — Да что с тобой такое?! Соберись! Мы не можем поступить иначе.
— Вот как?! А мне кажется, что можем. Очень даже можем, — буркнула Оли.
Сидя холодной ночью в холодной лодке, плывущей по холодной реке, бастет-спутница Энджера практически не могла думать ни о чем другом, кроме как о теплой ароматной ванне мирно дожидающейся ее в просторном и уютном номере придорожной гостиницы 'Алая вертихвостка', расположенной почти у самых северных ворот старого Кромвилля.
— Вместо очередной аферы, дурно сказывающейся не только на моей, но и, что еще хуже, на твоей и без того не очень славной репутации, Крис, мы бы могли заняться чем-нибудь куда более приятным. Например, — Оливия на секунду выпустила одно весло из руки и почесала нос, — например, посидеть у меня в номере, немного согреться и выпить дорого вина, — бастет чихнула, — захватить немного вина к пристани и выпить его там, — Оли чихнула еще раз. — Ну, или, в конце концов, выпить немного здесь и немного на берегу у моей гостиницы.
— Царапка! Когда у нас с тобой последний раз было настоящее приключение?!
Полусонный, но цепкий взгляд кошки скользнул по лицу фокусника.
— Если под приключением ты понимаешь свою очередную аферу ...
— Нашу...
— Нет, свою, — напористо повторила Оливия, — свою аферу, Крис. Утомительную и опасную аферу. Так вот, если ты, говоря о приключениях, подразумеваешь именно то, о чем я говорила раньше, а ты именно это и имел в виду, уж я-то точно знаю, то они, спешу тебя заверить, были не так уж и давно. Как по мне, совсем недавно!
— Но...
— Не перебивай меня, Энджер! — грозно рявкнула бастет. — Ты что, опять читал мемуары старого лиса Георга Милославского?!
В голосе Оливии звучали обвиняющие нотки, словно она приравнивала чтение книг североморского классика к греху такому же страшному, как скажем, убийство невинного.
— П-п-похоже на то. Немножко, — робко согласился Крис. — А чем мне еще заняться? Моя жизнь такая скучная! В ней никогда и ничего не происходит.
— Никогда?
— Редко, — поспешил добавить Энджер.
— Крис, ты же фокусник! Лучший фокусник в нашем королевстве, — в порыве негодования Оли едва не выронила весло из рук. — Разве не так?
— Это заблуждение, — равнодушно ответил Крис. — И ты это прекрасно знаешь, Царапка.
— Заблуждение!? О нет, Энджер, это не заблуждение, — бастет недовольно дернула черненьким кошачьим ушком. — Ага, теперь я все поняла! Точно. Ты, Крис, недооцениваешь свою жизнь и настолько глубоко заблуждаешься, что сам заблудился в глубине своих заблуждений.
— Эх, ну что за вздорный народ эти женщины, — негодующе развел руками Крис. — Кривая женская логика. Всегда вот так!
Энджер задумался, и в его сознании тотчас возникла шутливая песенка.
Царапка права,
Я знаю ответ.
Мысли блудливы,
Покоя им нет.
Вроде бы счастлив,
Но как-то не так.
Фокусы, вспышки —
Это лишь такт!
Хочется мне
Взлететь над луной.
Песню пропеть
И вернуться домой.
Призраков высмеять,
Шарик взорвать,
Соседей испачкать,
Ну как не мечтать!?
Скрипку сломать,
И русалку спугнуть,
Жандарма уважить,
Затем обмануть.
По крышам побегать,
Кричать тут и там,
Стрелять из рогатки
В стареньких дам.
Хочется многого —
Даже украсть.
Дом семикаменный,
Вот моя страсть!
Признаюсь я, впрочем,
Сумятица — вред.
Но...
Покой — предсказуем,
Он — корень всех бед!
И как же мне быть,
Что случилось со мной,
Покой в моем сердце
Почти как родной.
Забудусь в печали,
Погасну в ночи,
Я лишь заберусь
И возьму кирпичи.
Не нужно — я знаю,
Но все же хочу.
Долой эти мысли,
Я все получу.
Никто не узнает,
Не будет и бед.
Все безобидно,
Опасности нет.
Крис медленно опустил голову вниз и посмотрел на темную водную гладь. Он видел, как вместо растущего полумесяца в реке отражалось нечто, сильно походившее на недобрую желтозубую улыбку старого выдумщика Милославского.
А еще Энджер слышал шепот. Свой шепот, шепот реки и шепот манящих впереди приключений.
Неожиданно фокусник заметил, как у самого края лодки мелькнула тень.
И вот ещё раз. И ещё!
Из полумрака то и дело появлялась русалка . Крис даже успел рассмотреть ее лицо — бледное, с глазами темными, но сверкающими. Острые нотки ее беззвучного пения раз за разом вторгались в душу Энджера. Он не слышал ее, но все понимал.
Русалка все ближе и ближе всплывала к поверхности. Но едва приблизившись, всякий раз заливалась сияющим смехом и удалялась обратно, будто ее и не было вовсе. Вода в виде маленьких серебристых пузырьков, как бисер, обсыпала ее тело и волосы.
'Она вся дрожит, но смеется. В воде, наверное, очень холодно. Бедняжка, — с грустью подумал про себя Крис.
— Эй, Энджер! Э-э-энджер, — прервала затянувшееся молчание Оли. — Ты как?
— В норме, — добродушно отозвался Крис. Он заметил, что русалка исчезла.
— Я... я хочу сказать, что ты все-таки молодец, — начала свою речь бастет.
— Хм, вот как?! Неожиданно, — ухмыльнулся фокусник.
— Крис!
— Все-все. Я понял. Не перебиваю.
— Вот и чудно, — не без доли иронии, заметила Оли. — Я просто хотела сказать, что ты молодец. Молодец, что прилагаешь все усилия, дабы разогнать скуку. Да, не совсем адекватные усилия, ты и сам это знаешь. Но это важно, Энджер. Важно, что ты не угасаешь и не плывешь по течению жизни.
— Как и ты, Царапка. Как и ты!
— Да уж, — улыбнулась девушка-кошка. — Однако мне следует помнить, что когда я поддалась на твои уговоры в прошлый раз и мы, практически точно так же, как и сейчас, отправились искать приключений, как ты это называешь, нас едва не арестовали.
— Да этот так, — без доли сомнения согласился Крис. — И разве ты не чувствовала себя полной жизни?
— Мне и не нужно чувствовать себя полной жизни, — поспешила возразить Оливия. — Я и так жива. И предпочитаю оставаться живой и невредимой как можно дольше.
— Я в очередной раз убеждаюсь, что ты не типичная бастет, — хихикнул Энджер.
— Безусловно. Слушай, неужели ты все еще продолжаешь сомневаться в этом, Крис?
— Конечно, нет. И все же ты знаешь, что я на самом деле имею в виду.
— Гм. В таком случае это очень смелое утверждение.
— Вне всяких сомнений, — Крис подался немного вперед. — Ты отважная девочка, Царапка. Ну же, решайся! Давай! Я уверен! И мы это докажем!
— Крис, Крис, Крис. Прежде всего, — Оли покачала головой, — прежде всего я еще никогда не слышала от тебя ничего такого, о чем потом мне бы не пришлось пожалеть. А во-вторых, зачем нам — мне! — что-то доказывать?! Для чего?
— Как это для чего? — Крис подскочил с места, едва не опрокинув лодку. — Ведь это приключение, самое настоящее приключение, о котором мы с тобой так долго мечтали!
— Ты мечтал, — уточнила бастет.
Энджер со свистом выдохнул.
— Что ж... если ты и впрямь не хочешь, — Крис сделал небольшую паузу. — Если ты и впрямь не хочешь, то мы можем вернуться. Вернуться обратно в 'Алую вертихвостку'. В теплую, уютную и... унылую.
— Ну уж нет, — неожиданно подхватила Оли, — бросать начатое на полпути — это не про нас, Энджер! Ведь так!?
— Так, — не поверив услышанному, тотчас кивнул фокусник.
— Только обещай мне вот что, Крис.
— Все что угодно, Царапка!
— Ты уверен, — лукаво прищурившись, переспросила Оливия. — Я возьму с тебя слово...
— Уверен, черт возьми. Уверен, как никогда.
— Отлично, — довольно улыбнулась девушка-кошка. — В таком случае это будет наше последнее приключение — это раз!
Энджер нервно сглотнул.
— И по возвращении из того самого дома мы наконец-то выпьем вина — это два! Какие-либо возражения, дорогой?
— Н-н-нет, Царапка, — покорно согласился Энджер, — никаких возражений.
— Ну, тогда договорились!
— Чудесно, — Крис захлопал в ладоши, — просто чудесно.
— О, а вот, кстати, и поворот, милый, — радостно взвизгнула Оли. — Ты же знаешь, что это значит?
Крис робко кивнул.
— Да-да-да! Теперь твоя очередь грести, мой отважный искатель приключений.
Не проронив ни слова, Энджер неохотно пересел на весла, в то время как Оливия, выпрямившись во весь рост и достав подзорную трубу у себя из-за спины, тут же оглядела все близлежащие берега и окрестности.
— Ну же, не унывай, Крис, — ликующе взревела бастет, — впереди нас ожидают великие дела!
Энджер постарался изобразить некое подобие улыбки. Перспектива 'сидения на веслах' всю оставшуюся дорогу его нисколько не восхищала.
— Быстрей, Крис. Быстрей! Я уже вижу его — Дом из Семи Камней совсем близко. Приключения начинаются!
Глава 2
Стояла мертвая тишина, стих даже ветер. Оливия, так же как и сам Крис Энджер, затаив дыхание, внимательно вслушивалась в безмятежность.
Неожиданно где-то вдали — возможно, у старой сгоревшей мельницы доктора Штейна — завыла собака. Длинный, тягучий жалобный вой, преисполненный страхом, разрезал воздух. Мгновенье спустя ей ответила другая собака, затем еще одна. И еще одна. Наконец, все эти звуки слились в единое бесконечно скорбное и дикое завывание. Казалось, что все псы в Кромвилле разом пробудились.
Минуту спустя далеко за Бёльверкским лесом — по обе стороны от дороги, ведущей к Дому из Семи Камней — раздался еще более громкий и пронзительный вой. На этот раз уже вой волков или, что еще хуже, ликантропов , в простонародье называемых просто 'оборотнями '.
Похоже, сей леденящий душу звук одинаково повлиял, как на Энджера, так и на Оли — страшно было всем. Однако, мельком переглянувшись, искатели приключений продолжили свой путь.
На горизонте показался холм, где стоял 'тот самый' дом. Туман вокруг него заметно поредел. При свете белой луны было, конечно, не так светло, как днем, но рассмотреть хвойный сад вокруг него уже являлось возможным. И фокусник вместе со своей спутницей не преминул этим воспользоваться.
Продолжая движение и все ближе и ближе приближаясь к заветной цели, Крис и Оли сумели разглядеть не только огромные многовековые сосны и ели, — кои, к слову, не заметить просто невозможно! — но и небольшую заброшенную каменную часовенку с ржавой железной дверью, увитым неизвестным растением шпилем и маленьким вороньим гнездом, свитым прямо в сточном желобе на крыше. А еще они увидели небольшие каменные надгробия, припорошенные снегом старые могилки, пару склепов и с десяток мемориальных плит и памятников разной величины.
Неожиданно на пути путников возник небольшой пушистый зверек, который, бегло окинув взглядом непрошеных гостей, тут же шмыгнул в близлежащий малиновый куст. К своему удивлению Оливия обнаружила, что это был карликовый плотоядный равк .
— Мило. Интересно, кого еще мы здесь встретим? — не без укора в голосе обратилась бастет к Крису. Энджер в ответ лишь молча пожал плечами.
Следующие пять минут фокусник и девушка-кошка шли, не проронив ни слова. Шли, пока, наконец, не настигли той самой ржавой калитки, где, по заверениям Энджера, и был единственный вход в старый хвойный сад.
Едва они успели приблизиться к заветному проходу, как вдруг мгновенно замерли на месте, точно вкопанные. Крис невольно вздрогнул, а Оли едва слышно вскрикнула.
И это неудивительно.
Все дело в том, что увидели странники худую бледную леди с зонтиком. Но не бездвижную и мирную, как некогда утверждал горе-фокусник. Вовсе нет! Немного ссутулившись, неизвестная старая женщина неспешно прогуливалась меж сосен близ калитки. И что самое удивительное она и впрямь была сделана из камня. Да-да именно из камня!
Энджер невольно потер глаза, было решив, что это лишь игра света, тумана и тени.
Однако, некогда неподвижная, каменная леди и впрямь ожила. И сейчас она, миновав несколько разбитых ваз и покосившихся надгробий, как раз неспешно направлялась прямо к ветхой калитке. Несмотря на плохое зрение и внушительную преграду в виде ржавого частокола острых металлических прутьев и сухих веток, древняя старушка все же сумела разглядеть нежданных для себя гостей.
— Фицджеральд, — воскликнула бледная леди. Ее голос напоминал шуршание листьев на осеннем ветру. — Фицджеральд! А ну-ка прыгай сюда скорее! Ты только посмотри, кто к нам пришел! По-моему это он. Ну... ну, тот самый...
Каменная женщина к чему-то наклонилась. Неожиданно в лунном свете дрогнула тень, которая впоследствии, к полному удивлению Криса и Оли, оказалась небольшим серым зонтиком, проказливо скакавшим рядом со своей любимой хозяйкой.
— Леди Селина, — учтиво начал он, — быть может, Вам показалось?!
Каменная леди недовольно фыркнула.
Фокусник и его спутница по-прежнему стояли на месте и старались не шевелиться, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Безмолвно продолжая наблюдать за чудным диалогом ожившей статуи и говорящего зонтика, Оливия и Крис лишь изредка переглядывались друг с другом. Энджер не мог не заметить, что взгляд девушки-бастет был, мягко говоря, растерянным.
— Клянусь своей тросточкой, — вдруг заявил Фицджеральд, — да это же действительно он!
— А я тебе что говорю, — радостно завопила старушка. — Точно он. Точно.
— Да-да, он, — с грустью согласился зонтик. — Точно он. Еще один городской сумасшедший...
— Еще один?! Это почему?!
— Да потому что нормальный человек сюда бы не пришел.
— Но ведь он уже был здесь, — немедля заметила леди Селина. — Год назад.
— Значит точно душевнобольной, — удовлетворенно подытожил Фицджеральд.
Несмотря на растерянность, Оли невольно хихикнула. Впрочем, смешок этот комментария от Энджера не дождался — уж больно занят был фокусник наблюдением за сумасбродной старушкой и ее зонтиком.
— Хватит ставить всем диагнозы, Фицджеральд, — шепнула каменная леди. — Давай будем гостеприимными.
— Гостеприимными? Как в прошлый раз, леди Селина!?
— Нет, Фицджеральд, нет! Не как в прошлый раз.
— Значит, как в позапрошлый, — с надеждой в голосе произнес зонтик.
— Нет. Забудь.
— Как так! И что даже никакой кровавой бани сегодня?!
— Нет, Фицджеральд, нет! Без нее, я думаю, мы тоже сможем в этот раз обойтись, — категорично отрезала старушка.
— Ну, тогда у меня всего один вопрос к Вам, леди, — недовольно изрек зонтик.
— И какой же?
— Что нам с ними делать?
— Что нам с ними делать, — переспросила каменная старушка.
— Ну да.
— Боюсь, что на этот раз данный вопрос решать не нам с тобой, Фицджеральд.
— Подумать только, — раздраженно фыркнул зонтик, — в очередной раз мы остались не у дел.
Внезапно по саду пронесся ледяной ветер и разом сдул снег почти со всех надгробий рядом с леди Селиной. Раздался грохот: на калитке затеребил тяжелый ржавый замок с цепью.
— Ага, — сказала каменная старушка, — по всей видимости, хозяйка посылает нам знак. Ты знаешь, что это значит, Фицджеральд?
— Определенно, — кивнул зонтик.
— Славно, мой маленький дружок, славно. Ну что споем?
— С удовольствием, леди Селина.
— Вот и отлично, — одобряюще воскликнула старушка. И они запели:
Вот послышался звон.
Мы убавили тон.
Нас хозяйка зовет.
Ее сущность гнетет.
Вот удары в ночи.
Треск сразил кирпичи.
Гул взывает кругом.
Дом сокрыт колпаком.
Вот еще раз удар.
Он проклятье иль дар.
Что же ждать в Новый год?
Может, он не придет?
Мы храним свою честь.
Нам свершений не счесть.
Но настал тот момент.
Когда сил больше нет.
Кто поможет, кто смел.
Кто проклятья не спел.
Кто же ты, к нам явись
И скорей покажись.
Мы храним свою честь.
Нам свершений не счесть.
Но настал тот момент.
Когда сил больше нет.
Мы остались втроем.
Новый мир не поймем.
Все испортились вдруг.
Ты нам враг или друг?
Помоги, не серчай,
И от нас не сбегай.
Ты послушай сперва,
Нам подмога нужна.
Мы храним свою честь.
Нам свершений не счесть.
Но настал тот момент.
Когда сил больше нет.
Каменная старушка и Фицджеральд разом замолчали, а Крис и Оли в очередной раз переглянулись. В воздухе повисла гнетущая тишина.
Неожиданно фокусник резко подался вперед и без лишних раздумий уверенным шагом направился прямо к старой калитке.
— Эй, Энджер, постой, — взвизгнула бастет. — Ты что творишь?! Куда ты?!
— Царапка, мы должны выслушать их, — не оборачиваясь, ответил Крис.
— Выслушать!? Выслушать ожившую статую и... и этот говорящий зонтик с очевидными садистскими наклонностями! Ты в своем уме, Энджер?!
— Абсолютно.
— Ну, мы же их грабить, вроде как, собирались! Припоминаешь?
— Смутно.
— Смутно, говоришь? Блеск!
— Так ты со мной, Царапка?
— Да, — разгневанно фыркнула бастет в ответ, — с тобой.
Оли ускорила шаг. Наконец, она поравнялась с Крисом и пристально посмотрела на него блестящими глазами, после чего криво ухмыльнулась. Фокусник, ничего не ответив, тоже улыбнулся девушке-кошке. При этом он в очередной раз подметил, что с такой улыбкой Оливии вряд ли пригодятся еще какие-либо чары, для того чтобы привлечь все его внимание только к себе. Бастет, определенно, умела этим пользоваться — и Энджер точно знал это.
Приоткрыв скрипящую дверцу калитки, Крис пропустил Оли вперед, после чего без промедления проследовал на территорию старого сада вслед за своей спутницей. Леди Селина и скряга Фицджеральд молча ожидали гостей.
Внезапно, старый серебристый зонтик спешно подпрыгнул на месте, сделал пируэт прямо на снегу, широко раскинул спицы и звонко крикнул:
— Добро пожаловать, мои дорогие друзья!
Оли невольно отскочила назад, спрятавшись за спину Энджера.
— Ну же, Фицджеральд, не переигрывай, — обратилась поучительным тоном каменная леди к зонтику. — Ты пугаешь наших гостей.
— Я лишь хотел быть приветливым.
— Я поняла, — кивнула в ответ старушка, — и оттого помни, Фицджеральд, что хорошие манеры человека — это зеркало, в котором отражается его портрет.
Зонт с недоумением посмотрел на леди Селину. Крис и Оливия сделали то же самое.
— Гм, зонтиков, знаете ли, это тоже касается, — поспешила добавить старушка. — Впрочем, речь сейчас не о них. Ведь так, Крис?
— Вы... вы знаете мое имя? — смутившись, ответил вопросом на вопрос фокусник.
— Не только знаю, но и помню.
— Еще бы, — взревел говорящий зонтик. — Этот прохвост пытался залезть в наш сад в прошлом году. Ух, я бы ему устроил 'показательные выступления', не останови меня Леди Селина в тот раз! Смекаешь о чем я говорю, фокусник? А?!
— Определенно, — кивнул Крис.
— Фицджеральд — ма-не-ры!
— Понял-понял. У-мол-ка-ю, — повторив интонацию старушки, откликнулся зонт.
— Прошу прошения, Крис. Фицджеральд иногда позволяет себе взболтнуть лишнего...
— Да ничего страшного, — нервно сглотнув, подхватил Энджер. — Со всеми бывает.
— Чудесно, — мило улыбнувшись, ответила леди Селина. — Коль скоро вы и впрямь так думаете, позвольте мне поприветствовать вас и вашу очаровательную спутницу еще раз!
Каменная статуя крепко схватила фокусника за руку и изо всех сил ее тряхнула.
'Вот это — истинно дворянские манеры, — хихикнула про себя Оли. Однако секунду спустя ее постигла та же участь.
Крис заметил, что леди Селина была явно взволнована. И даже ее каменное и неэмоциональное, на первый взгляд, лицо не могло этого скрыть.
Вновь повисла неловкая тишина. Только Фицджеральд еле слышно что-то бурчал себе под нос — и пускай привычного для человека носа у говорящего зонтика не было, голос его звучал именно так.
Луна в небе, казалось, засветила еще ярче.
— Так значит, я должен войти в дом, — решившись нарушить очередное затянувшееся молчание, обратился Крис к статуе. — Должен встретиться с вашей хозяйкой?
В ответ Леди Селина только улыбнулась.
— Отчего вы молчите, — неожиданно вскрикнула, безмолвная до сего момента Оли. — Что нам делать? Куда нам идти?
— А куда вы хотите попасть? — поинтересовалась каменная старушка.
— А нам все равно куда, только бы попасть куда-нибудь, — резко отозвалась бастет. — Возможно, подальше от этого места.
— Ну, коль скоро вам все равно куда идти, куда-нибудь вы обязательно попадете, — вновь улыбаясь, ответила леди Селина.
— А как же помощь, о которой вы просили, — вмешался в разговор Энджер, — что с ней?
— С ней вам точно по пути, — в третий раз улыбнувшись, загадочно произнесла статуя.
Внезапно за спиной Криса и Оли раздался препротивнейший скрипящий звук. Путники мгновенно оглянулись и увидели, что старая ржавая калитка самостоятельно закрывалась, словно по волшебству.
— Значит вперед, — тихо произнес Крис и зашагал мимо каменной леди и все еще бормочущего Фицджеральда точно на встречу Дому из Семи Камней.
Оливия еще раз обернулась и в последний раз посмотрела на заснеженный кромвилльский пейзаж, простиравшийся за границами сада.
Дверца калитки позади ее со стуком захлопнулась, и всё, что было за ней, исчезло.
Девушка-кошка глухо выдохнула и неспешно побрела за Крисом.
Впереди их ждала неизвестность.
Глава 3
Это был огромный четырехэтажный особняк, сложенный из песчаника лет двести тому назад, — то есть, возведенный примерно в середине позапрошлого века, как раз во времена Старой Революции и Первой гражданской войны, и отделанный серым тихолесским мрамором и резным яснодольским деревом. Дом, вне всякого сомнения, знавал и лучшие времена. Теперь же отделка его, некогда блиставшая роскошью, а ныне покрытая снегом, пятнами и грязными потеками, напоминала лишь о давно ушедших днях изысканного великолепия.
Впрочем, необычный стиль Дома из Семи Камней все же был заметен. Наиболее ярко он проявлялся в оформлении портала парадного входа и двух готических башен по бокам от него. Помимо всего, подковообразный проем, акцентированный причудливыми витыми колонами, лепнина в виде черепов на выступах, ажурные карниз и аттик так же создавали неповторимый колорит старого строения.
Даже при тусклом лунном свете Энджер заметил, что черепица на крыше была стерта от времени и непогоды.
— Так почему его называют Домом из Семи Камней? И почему именно семь камней, — еле слышно шепнула Оли Крису.
— Ты что, не знаешь?
— Не-а, — коротко ответила бастет.
— В общем, есть один стишок, — или песенка! — я точно не знаю, который все объясняет. Могу рассказать, если тебе и впрямь интересно, Царапка?
— Очень-очень интересно! Поверь!
— Ну, тогда слушай:
Семь братьев строили сей дом,
Теперь семь зомби живут в нем.
Аптекарь, булочник, палач,
Банкир, служивый, врач, скрипач.
Плита в честь каждого стоит,
И семь камней на них висит.
На каждой есть одна строка,
Что брату отдана в века.
На первой: 'Помню, но молчу',
Вторая: 'Сдобой угощу'.
На третьей: 'Я не позабыт',
В четвертой: 'Денег есть лимит'.
На пятой: 'Войны — беспредел',
В шестой: 'Спасти я всех хотел'.
Седьмая: 'Музыка — игра'.
Такая в плитах чехарда.
И каждый раз, под Новый год,
Когда луна своё берет.
Хозяйка дома, что одна,
В год новый рушит ворота`.
И было так — и будет впредь,
Пока те зомби плетут сеть,
Что жизнь дарует в Новый год,
И старый за собой влечет.
Удары башен в час ночной,
Для них приказ лишь той одной
Имеет место в жизни быть.
Так было, есть, и им так жить...
Оли от изумления округлила свои, и без того огромные, глаза:
— И вот такой дом мы с тобой собирались ограбить, Энджер? Со столетними зомби и хранительницей Нового года! Я ничего не упустила?
— Вот только давай не будем сейчас об этом, — смущенно откликнулся Крис. — К тому же, мы уже почти пришли...
— Твое счастье, Энджер, — буркнула бастет. — Но потом мы точно об этом поговорим! Запомни! Хотя... я и сама не забуду.
Крис молча кивнул в ответ.
Наконец, фокусник и его спутница подошли к огромной деревянной двери, на которой, к полному изумлению путников, не было видно даже намека на звонок или хотя бы молоток. Помимо всего не было надежды и на то, что голос Криса или Оли, вздумай кто-то из них докричаться до хозяйки дома, мог бы проникнуть сквозь мрачные и темные оконные проемы строения.
Оглянувшись назад, Энджер обнаружил, что каменная леди и ее чудаковатый зонтик куда-то исчезли. Томительное ожидание и общая непредсказуемость ситуации все сильнее настораживали фокусника, отчего его ожидаемо начали одолевать некоторые сомнения.
'Куда я попал? Зачем я согласился? Что за силы ждут меня за дверью? И зачем я им нужен? В какую ужасную историю я впутался? И, что еще хуже, я впутал в нее Царапку!'
Крис было начал потирать глаза и щипать себя за щеки, дабы убедиться, что он все-таки не спит. Все это продолжало казаться ему каким-то не очень правдоподобным и адекватным сном. В глубине души фокусник даже надеялся на то, что пройдет еще совсем немного времени, и он наконец проснется. Проснется у себя дома в теплой постели, совершенно разбитым и уставшим, как это часто бывает после его долгих и утомительных цирковых выступлений.
— Не страдай ерундой, Энджер, — неожиданно прервала тишину Оли. — Стой спокойно! Сил нет на тебя смотреть. Соберись.
Командный тон девушки-кошки быстро вернул Криса к реальности. Теперь ему оставалось лишь запастись терпением и ждать.
Ждать столько, сколько потребуется. Оли, например, отлично справлялась с этим.
Однако едва стоило Энджеру прийти к этому заключению, как он тут же услышал приближающиеся шаркающие шаги за огромной дверью и увидел сквозь небольшую щель тусклое мерцание света. Мгновенье спустя раздался звонкий скрежет гремящих цепей и тягучий скрип отодвигаемых массивных засовов.
Дверь медленно распахнулась. Крис и Оли синхронно отступили на один шаг назад.
В проеме стояла стройная девушка с очень милым, но печальным бледным лицом. Её длинные волосы, собранные в высокий хвост, были седы и безжизненны, глаза светились холодным бледно-голубым огнем, а в ушах красовались жуткие на вид сережки в форме алых вороньих лапок.
Одета незнакомка была с головы до ног во все черное. В правой руке она держала старинную посеребренную лампу, пламя, в которой, горело даже при отсутствии стекла. Бирюзовый огонь светильника бросал длинные и мрачные тени, раз за разом трепещущие под очередным порывом морозного кромвилльского ветра.
В последний раз, пристально окинув взглядом своих гостей, сумрачная девушка поприветствовала их изысканным жестом левой руки, после чего тихо произнесла:
— Добро пожаловать в мой дом! Дом из Семи Камней! Войдите в него свободными и с достоинством примите мое гостеприимство.
Несмотря на теплые слова хозяйки дома, Крис и Оли даже не пошевельнулись. Они стояли неподвижно, будто жест приветствия незнакомки превратил их в камень.
Немного потешившись робостью чудаковатой парочки, бледная девушка сама подошла поближе к гостям и остановилась. Она улыбнулась, продемонстрировав острые жемчужные зубки, и принялась с любопытством разглядывать Энджера.
— Мы знакомы, — спросила, наконец, хозяйка дома. Она говорила на йола с приятным кромвилльским акцентом. Если бы фокусник ее знал, то никогда не забыл бы столь милую и обаятельную особу. Девушка выглядела молодо, — на двадцать два — двадцать четыре года, не старше, — но ее истинный возраст угадать было практически невозможно.
— Едва ли, — робко ответил Крис.
— Катарина, — представилась хозяйка дома, протягивая Крису изящную холодную руку для поцелуя, — Катарина Недышащая — любимая дочь Смерти и хранительница Нового года.
Энджер заметил, что Оливии Катарина совсем не понравилась. Практически все бастет недолюбливают живых мертвецов — и спутница фокусника не была исключением. Похоже, влияние предрассудков, распространенных среди ее расы, сказывалось на девушке-кошке особенно сильно.
— Любима дочка Смерти и хранительница нового года, — не без доли иронии громко произнесла Оли. — О да, это сразу заметно!
— Простите, что именно, юная бастет, — холодно отозвалась хозяйка дома. — Что именно вам заметно?
— То, что вы — хранительница Нового года, конечно. Точно вам говорю — очень заметно. О-о-очень!
— В таком случае, я благодарю вас, — учтиво изрекла Катарина. — А я уж было подумала, что вы заметили, что смерть мне действительно к лицу...
— И это тоже, — не удержавшись, намеренно съязвила Оли.
Глаза Катарины ярко блеснули:
— Что ж, коль скоро вы, наконец, разговорились и, что еще важнее, раскрепостились, я не вижу никаких иных вариантов кроме как попросить вас войти в мой уютный дом. Входите смело, идите без страха и сомнений. Сегодняшняя ночь особенно холодна, а вы нуждаетесь в достойном приеме и отдыхе. Кроме того, нам предстоит крайне важный разговор.
Говоря это, хозяйка дома повесила лампу на крючок в стене и, резко обернувшись, тотчас последовала обратно за высокий порог старого особняка. Она проделала это столь быстро, что Крис и Оли даже не сразу сообразили, в чем дело. Мельком переглянувшись и более не проронив ни слова, гости торопливо засеменили вслед за седовласой девушкой.
— У вас к башмачкам прилипла грязь, — внезапно обернувшись, обратилась к гостям Катарина, — к вашим башмачкам, юная бастет.
— О, прошу прощения, — благодушно отозвалась Оли, после чего поспешно вытерла ноги о серый лохматый коврик у порога.
Безусловно, хозяйка дома несколько огорчилась подобным невоспитанным действием своей гостьи, однако внешне этого никак не проявила и даже не поморщила нос. Она была богата, возможно, знатна, но при этом ни в коем случае и не думала изображать отвращение, столкнувшись с грязными реалиями жизни обычных простолюдинов.
Энджер не мог не заметить этого, как и не мог не знать того, что такое поведение нетипично для придворных и избалованных роскошью девиц. Впрочем, было очевидно, что любимая дочь Смерти таковой не являлась.
Следуя по коридору вслед за хозяйкой особняка, Крис и Оли раз за разом оглядывались по сторонам, окидывая взглядом практически все, что попадалось им на пути. В основном это были портреты — большие и маленькие, средние и не очень. Казалось, что все они как один двигались, — болтались из стороны в сторону, ерзали по стенам, пытались соскочить с гвоздя, — но делали это как-то не очень заметно.
Лица на портретах — так же, как и сами портреты — были разными. Худыми и толстыми, бледными, зелеными и розовыми, злобными и добродушными. Вообще, складывалось впечатление, будто картины были живыми — и все они, без исключения, наблюдали за гостями, вкрадчиво шагающими вслед за хозяйкой их родного дома.
— А где ваши зомби? — нарушив молчание, обратилась Оливия к Катарине.
Крису стало не по себе. Оли опять донимает дочь Смерти неудобными вопросами.
— Зомби? — не оборачиваясь, спокойно переспросила хранительница Нового года.
— Ну да, зомби. Те самые, что построили этот дом...
— Ах, они, — замедлив шаг, весело произнесла хозяйка особняка. — Кинму, Нухич, Кочатсорп, Качьлесев, Кинморкс, Янос и, конечно же, Нучров — сейчас они немного заняты. Дел у них, поверьте, великое множество.
— А чем они заняты? — поинтересовалась девушка-кошка.
— Боюсь, я не смогу ответить на ваш вопрос в данный момент, юная бастет. Впрочем, со временем вы точно всё о них узнаете. Стоит лишь проявить терпение.
— Хорошо. Тогда, пожалуйста, объясните мне вот что, — неожиданно Катарина остановилась, и Оли последовала ее примеру. — Объясните мне — кто из них кто?! В том смысле, что кто их них — скрипач, а кто — палач?
— О, это очень просто, — дочь Смерти начала загибать пальцы. — Нухич, он же старший брат — аптекарь, Кинморкс — булочник, Качьлесев — палач, средний брат Нучров — банкир, Кочатсорп — служивый, Кинму — врач, ну и младший брат Янос — естественно, скрипач. Все, как в той самой песенке. Ну, вы знаете.
— Да, знаю, — еле заметно кивнула Оливия. — Кто ж ее не знает. Спасибо за ваш подробный ответ, Катарина.
— Не стоит благодарностей, — учтиво отозвалась хозяйка дома. — Надеюсь, теперь мы можем идти дальше?
— Можем, — коротко ответила бастет.
Троица продолжила свой путь. Добравшись до большой винтовой лестницы и поднявшись по ней вверх, Крис, Оли и Катарина попали в другой широкий и плохо освещенный коридор, где их шаги раздавались особенно громко и гулко благодаря неизвестному каменному покрытию на полу.
В конце коридора была дверь, войдя в которую вслед за хозяйкой особняка, фокусник и его спутница оказались в ярко освещенной, просторной комнате. В самом центре её стоял высокий деревянный стол, накрытый к ужину, рядом с ним красовалась средних размеров новогодняя ёлка, а в большом мраморном камине, украшенном причудливой лепниной античных демонов по обе стороны от топки, весело потрескивали сухие дрова.
Приятный запах сдобы, мягкое освещение и общая теплота помещения — в купе с изысканным манерами самой Катарины — полностью расслабили не только Криса, но и Оли. От былых домыслов, сомнений и страхов гостей старого дома не осталось и следа.
Внезапно Энджер ощутил невероятный голод — волшебные ароматы комнаты одурманили его рассудок. Ужин... такой аппетитный ужин уже дожидался гостей на столе. Оливия, кажется, также была не против небольшой трапезы.
Хранительница Нового года, стоя у камина, очередным грациозным жестом пригласила гостей к столу:
— Прошу простить меня, но в силу вполне объективных причин, я не составлю вам компании. Вопросы, думаю, в этом случае будут лишними.
— Несомненно, — кивком головы согласилась Оли. — Так мы уже можем приступить?
— Ваше желание для меня закон, юная бастет. Крис, прошу отужинать и вас.
Катарина неспешно подошла к столу и сама сняла крышку с блюда. Прекрасно зажаренная, золотистая тушка кромвилльской индюшки нашла своих почитателей почти мгновенно. Быстро обглодав косточки несчастной, но оттого не менее вкусной птицы, Энджер и его спутница взялись за салат из свежих листьев шпината и помидоров. Затем были сыр, слоеные пирожки с заварным кремом, и еще несколько небольших кружек теплого и ароматного глинтвейна .
Пока гости ели, Катарина внимательно рассматривала их, словно диковинных и волшебных зверей. Она уже почти забыла, с каким аппетитом едят обычные смертные.
В какой-то момент Крис заметил, какая невообразимая тишина царила внутри дома: не было слышно ни завываний студеного ветра, ни воя волков и ликантропов, ни шума реки. С улицы вообще не доносилось ни единого звука — вокруг были лишь расслабляющий треск дров, да еле слышное аппетитное чавканье Оли.
— Итак, — наконец решился заговорить Энджер, — вы нас позвали сюда по делу, не так ли?
— Несомненно, вы здесь именно из-за этого, — спокойно согласилась Катарина.
— В таком случае, не могли бы вы немногого прояснить ситуацию. Что? Зачем? Как?
— У тебя острый ум, Крис Энджер. И ты лучший из воров Североморья, насколько мне известно.
— О нет, это не так, — поспешила вмешаться Оли, — Крис — всего лишь фокусник. Любимый фокусник ее Величества. Он не вор. Что вы!
— Я знаю, кто такой Крис Энджер, юная бастет. И я знаю все о нем и о гильдии воров тоже. Лицо гранд мастера видели единицы. В их числе была и я.
— Что за гильдия воров, Крис? О чем это она?
— Царапка, думаю, сейчас не лучшее время для объяснений, — фокусник бросил суровый взгляд поверх девушки-кошки. — Правда, не лучший.
— Будь, по-твоему, — неожиданно легко согласилась Оли. — Но знай, позже нам предстоит очень серьезный разговор. Очень.
— Да будет так, — Крис положил свою руку поверх руки Оливии, при этом крепко сжав её. — Катарина, прошу вас, продолжайте.
— Итак, вы были членом гильдии воров? Верно?
— Да, хранительница. Когда-то.
— И вы были лучшим из лучших, Крис. Самым лучшим, — деловито изрекла Катарина.
— Боюсь, что и это правда.
— Крис, — громко взвизгнула Оливия.
— Позже, Царапка, позже, — фокусник сжал руку бастет еще крепче. — Катарина?
— И насколько я осведомлена, вы покинули гильдию по собственному желанию.
Крис выдавил из себя короткий смешок:
— Так говорят.
— А еще говорят, что человека хитрее вас в королевстве никогда не было и нет до сих пор.
— Мне тоже об это говорили. Но это было давно.
Катарина невольно улыбнулась. Любимая дочь Смерти по достоинству оценила самоиронию Энджера и не могла ею не восхититься.
— Знаете, я решил завязать с этим, — начал Крис, — рано или поздно все с этим завязывают, отходят от дел. Так было и со мной. Я ушел в отставку, чтобы пожить обычной жизнью. Жизнью простого человека.
— И тогда вы выбрали профессию фокусника. Что ж, это весьма оригинально, — Катарина вновь улыбнулась. — Думаю, вам известно, Крис, что с вашим уходом гильдия распалась?
Не дождавшись ответа, хранительница Нового года подсела к столу:
— И из-за этого вы попали в незавидное положение.
— Так же, как и вы, — без промедления ответил фокусник. — Судя по разговорам леди Селины и того чудаковатого зонтика, ваше положение немногим лучше моего. А, быть может, и еще хуже.
— У вас действительно острый ум, Крис. В равной степени, как и язык. Но вы, безусловно, правы: боюсь, без вашей помощи я не смогу обойтись.
— В таком случае, — жестко произнес Энджер, — я прошу вас, Катарина, более не ворошить истории прошлых лет и сразу же перейти к делу. Мне видится, что дела ваши имеют неотложный характер и время для вас сейчас особенно драгоценно.
— Вы вновь правы, мой юный гость, — хозяйка дома одобрительно кивнула, — Однако, я должна заранее предупредить вас, Крис, и вас, юная бастет, что проблемы мои весьма глобальны, а решение их чрезвычайно опасно.
— Разве у нас есть выбор? — поинтересовалась Оли.
— Боюсь, что нет, — коротко ответила Катарина.
Повисла неловкая тишина, нарушить которую в очередной раз вызвался сам фокусник:
— И что мы должны сделать?
— Не мы, а только вы, Крис. Вы! Девушка-кошка останется со мной.
— Что-о-о, — взревела бастет. — Никогда! Не смейте даже думать об этом!
— Увы, но это решение принято не мной, — хозяйка дома сделала небольшую паузу. — Так велит шепот судьбы.
Мгновенье спустя Катарина резко подняла тонкие руки вверх и выкрикнула какое-то заклинание. Из ее пальцев с шипением и ревом вырвались разбрасывающие искры магии. Они разрывали потолок и стены комнаты светом тысячи маленьких голубых огоньков.
Крису показалось, что весь дом затрясся, а луна за окном на секунду погасла.
Плети колдовства хранительницы окружили Оливию. Девушка-кошка не успела ничего сказать, прежде чем огромный клуб магии окружил ее со всех сторон.
Через доли секунды сгусток энергии неожиданно сжался и, собравшись в маленький мерцающий шар, быстро взмыл к потолку, оставив после себя яркий шлейф, подобный хвосту умирающей кометы. На комнату опустилась тьма, и лишь еле колеблющийся свет камина освещал ее.
Оли исчезла.
Перед Крисом, словно соткавшись из воздуха, одна за другой возникали черные фигуры. Фигуры, точно копировавшие Катарину. Они окружали его, отрезая все возможные пути отхода. Все ледяные взгляды, сверкавшие вокруг, были устремлены на фокусника.
У Энджера от ужаса перехватило дыхание.
— А теперь слушай меня внимательно, Крис Энджер, — повелительным тоном произнесла одна из фигур хозяйки дома, стоявшая по правую руку от пленника. — Слушай меня и запоминай!
Внутри Криса в очередной раз все перевернулось, но он, собравшись силами, все же заговорил:
— Что вы сделали с Оливией? Куда она исчезла?!
— Она в полной безопасности, Крис. Поверь нам, — спокойно отозвалась другая фигура Катарины — та, что была слева.
— Поверить вам? Ну, уж нет!
— Боюсь, в твоем случае особого выбора нет, Крис. Но мы можем поклясться самой Смертью, — Жницей, если угодно, — что твоей спутнице ничего не угрожает, — на этот раз говорила копия Катарины, которая находилась за спиной у Энджера.
— Ладно, — тяжко выдохнул фокусник, — я верю вам. Что теперь?
Все фигуры вокруг разом расхохотались. Все кроме одной. Крис было подумал, что это и есть 'настоящая' Катарина, но быстро засомневался.
Но всего какое-то мгновение спустя его догадка подтвердились.
— Тихо, — громогласно произнесла та самая хозяйка особняка, которую секундами ранее вычислил фокусник. — Всем молчать! Теперь только я говорю с Крисом.
Остальные фигуры озадаченно переглянулись.
— Ты что-то хочешь сказать, Крис? — обратилась Катарина к 'гостю'.
— Я хочу знать, где Оли!
— Я хочу знать, где Оли, — передразнила фокусника одна из фигур слева.
— Тишина, — быстро оборвала 'главная' Катарина. — Крис, то, что сказали другие 'я', — абсолютная правда. Оливия действительно в безопасности — она спит зимним сказочным сном и, проснувшись, ничего не вспомнит о том, что случилось здесь.
— Но зачем она тогда вам нужна, — поспешил поинтересоваться Энджер. — В чем смысл?
— Смысл в том, что мне нужна страховка, Крис.
— Страховка! Какая страховка?
— Страховка на тот случай, если ты решишь обмануть меня, — хранительница Нового года в очередной раз сделала особый акцент на слове 'ты', тем самым продемонстрировав, что от былого гостеприимства и обходительного поведения не осталось и следа.
— Я бы ни в коем случае не вздумал обманывать вас, — фокусник потер нос. — Играть на нервах самой дочери Смерти — по-моему, не самое благоразумное решение.
— В равной степени, как и полагаться на слово бывшего члена гильдии воров, Крис, — тут же отозвалась хозяйка особняка. — Не так ли?
— Да, думаю, это уместное замечание, — согласился Крис. — В таком случае нам не остается ничего другого, кроме как наконец поговорить о деле.
— Мне нравится твой настрой, Энджер, — довольно изрекла Катарина. — У тебя определенно есть деловая хватка.
— И все же речь сейчас не о ней. Что я должен сделать?
— Найти прошлогодний снег, — коротко ответила девушка.
— Что простите, — без промедления переспросил Крис. — Что найти?
— Прошлогодний снег.
— Ага, — почесываю затылок, буркнул фокусник. — Прошлогодний снег, понятно. А могу я поинтересоваться, чем вас не устраивает таковой, выпавший в этом году?
-Тем и только тем, что он не волшебный, Крис, — Катарина вновь оказалась немногословной.
— Значит, я должен найти волшебный снег, выпавший в прошлом году, — печально подытожил Энджер. — Что ж, более простой задачи я в своей жизни еще не встречал, — иронично добавил он.
— И не встретишь, — хрипло произнесла хранительница. — Не встретишь по той простой причине, что без него не будет года следующего.
— То есть как, — округлив глаза, вскрикнул фокусник. — Как не будет?
— Для этого и нужен прошлогодний снег, Крис. Он, этот самый снег, открывает ворота в Новый год и освобождает дух старого.
— А такое бывает?
— Не просто бывает, — грустно улыбнулась Катарина. — Так должно быть! Каждый год в ночь с тридцать первого декабря на первое января я отпираю эти ворота, Крис.
— И где же ваш снег? Почему его нет?
— Его украли.
— Кто украл?
— Это тебе и предстоит узнать, — хозяйка особняка медленно подошла к столу. — Узнать и вернуть снег обратно.
— Вернуть, — удивился Энджер. — Найти и вернуть? А почему вы сами не вернете его?!
— Я не могу покидать пределы дома, таков закон, — печально ответила Катарина.
— Эх, законы! Законы! Вот так всегда — над принятием законов думают единицы, а над тем, как обойти его — миллионы, — фокусник покачал головой. — Значит, вернуть?
— Да, — кивнула любимая дочка Смерти. — Вернуть до полуночи.
Крис вытащил из внутреннего кармана золотой брегет, украшенный силуэтом дракона:
— Но ведь осталось немногим больше четырех часов. Четыре часа до Нового года, ох!
— Именно поэтому тебе и следует поторопиться, Крис! Каждая секунда драгоценна.
— Катарина, но я даже не знаю, где его искать! Куда мне идти? С чего начать?
— Отправляйся к русалкам в Русалочью нору. Поговаривают, что они не пропускают мимо своих ушей ни одного слуха. Им известно всё. Абсолютно всё! Даже то, чего в принципе русалкам знать не следует.
— Но... но туда же идти почти целый день, — расстроено буркнул Энджер. — Мне ни за что не успеть! Невозможно успеть!
— Успеешь, — коротко ответила хранительница, стремительно направившись к полке рядом с камином. — Крис, иди сюда. Быстрей!
Фокусник резко подскочил и уже мгновенье спустя стоял рядом с Катариной.
Дочь Смерти взяла с полки длинную серебристую цепочку, на которой висел кулон, похожий на маленького металлического жука. Глаза его светились странным бирюзовым огнем, схожим с тем, который Крис видел ранее в лампе хозяйки особняка, а затем и в камине.
— Бери, — коротко приказала Катарина.
Сбитый с толка фокусник, молча взял загадочный амулет, после чего тот медленно завибрировал.
— Что это с ним? — поспешил поинтересоваться Энджер.
— Все в порядке, — с облегчением выдохнув, произнесла хозяйка дома. — Он принял тебя.
— То есть?
— Это александрийский алхимический камень — Скарабей Фламеля . Он признал в тебе своего хозяина, так что теперь ты можешь им пользоваться.
— Это все мило, конечно. Но зачем он мне? — удивился Крис. — Что мне с ним делать?
— Эх, тоже мне фокусник! Никакой фантазий, — не без доли сарказма произнесла Катарина. — Это камень перемещения, Крис. Частичка луны и символ свободы!
— Вот как? Здорово! И как им пользоваться?
Долгое время безмолвствовавшие темные фигуры хозяйки дома разом издали низкое шипение, сильно походившее на тихий смех.
— Прежде всего тебе необходимо хорошенько представить то место, куда ты собираешься отправиться.
— Ну, это не так уж и сложно, — довольно вымолвил Крис. — Что дальше?
— Затем произнеси следующие слова: 'Фламель, лунный скарабей, унеси меня скорей!'
— И все?
— И все, — хихикнула в ответ Катарина. — Ну что, ты готов?
— Пожалуй, — неуверенно произнес фокусник. — Оли все равно останется с вами?
— Да, — мило улыбнувшись, ответила хозяйка особняка. — Не переживай, Крис. На самом деле так лучше и для нее, и для тебя.
— Понятно, — еле слышно отозвался Энджер. — Что ж, тогда в путь!
— В путь, — кивнула хранительница. — Помни, Крис, от тебя зависит не только наше будущее, но и будущее всего Королевства.
— Я помню, Катарина. Помню.
Неожиданно бледная девушка крепко обняла фокусника, нежно поцеловав его в щеку. Толпа одинаковых фигур умиленно выдохнула.
Крис зажмурил глаза:
— Фламель, лунный скарабей, унеси меня скорей! — громко произнес он, после чего темная комната вместе со всеми ее обитателями мгновенно исчезла.
Энджер почувствовал, что парит вверх тормашками. Яркие цветные пятна проносились перед его глазами. Он попытался закричать, но не смог. Голос не слушался его, и Крис по-прежнему продолжал лететь.
Лететь навстречу неизведанному.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
