Равновесие (прода - как хотели)))

Однажды ночью я подслушала, как старшие рассказывали друг дружке о том, что происходит в Храме с девушками во время обряда совершеннолетия. Это же ужас какой-то! Никогда не позволю сотворить со своим телом то, о чем они там шептались. Мне даже показалось, что старшие все придумали, чтобы просто попугать друг друга. Конечно, Ведьмы говорили нам, как появляются у Леклан дети, но о таких подробностях не упоминали никогда.

Оказывается, после того как девушка войдет в Храм, ей надлежит выпить вина, специально приготовленного Ведьмами, полностью обнажиться и возлечь на жертвенное ложе в Зале Божественного Зачатия, дожидаясь Бога, который должен появиться из призрачной стены. Из разговоров старших я поняла — Бог Зачатия всегда приходит ровно в полночь, и каждый раз он выглядит по-разному.

От мерзких подробностей того, что он вытворял с моими подругами, меня стошнило. И этим я раскрыла себя — старшие замолчали, а мне попало за то, что подслушивала. С тех пор, одно только упоминание о Храме или Зале Божественного Зачатия, вызывает у меня тошноту, отвращение и желание убивать.

Но для Совета Старейших, мое мнение значения не имело. "...Каждая Леклан должна войти в Храм и отдать Богу Зачатия свою девственность в день своего совершеннолетия. И провести с Богом столько времени, сколько потребуется. А после того, как дитя будет зачато, оставаться в стенах Храма девять месяцев и, позволив новой жизни появиться на свет, возложить свое дитя к подножию трона Матери Великой..." — так гласит наша главная заповедь, и все Леклан должны подчиняться этому — вот что сказали мне на Совете Старейших.

Их не остановило даже то, что я не Леклан, а Ликлан. Спросите что это такое? Отвечу — это женщина-оборотень! Причем не просто оборотень, а стихийный перевертыш! Как такое могло получиться, Ведьмы гадают до сих пор. Но никто из Высочайших так и не смог найти правдоподобного объяснения появления моей второй сущности.

В своей повседневной ипостаси я обычная девушка с абсолютно ничем не примечательной внешностью. Девчонки отчего-то завидуют мне, но я искренне не понимаю — чему? Я даже создала однажды собственный клон, чтобы получше себя рассмотреть и попытаться понять, что их так восхищает во мне. Ну, рассмотрела — ничего особенного! Внешность, как внешность. Невысокая точеная фигура, длинные ноги, на мой взгляд, слишком полная грудь, темные волосы, большие серые глаза выделяются на чуть бледном лице, брови вразлет, губки-бантиком — обыкновенная фэйри.

Но если меня разозлить, то я тут же превращаюсь в огромную Огненную кошку. И уж тогда держитесь! Золотые глаза яростно сверкают на злобно оскаленной пламенной морде. Из зубастой пасти угрожающе торчат белоснежные длиннющие клыки. Мощные стальные когти готовы разодрать любого, посмевшего встать у меня на пути. Длинный сильный хвост беспощадно хлещет по бокам, разбрасывая во все стороны колючие искры. Когда я в таком состоянии, справиться со мной не может никто, даже Светлые Ведьмы, потому что контроль мой в этот момент дает сбой.

В самый первый раз огненная кошка проснулась во мне в 14 лет, сразу же после того как соплеменницы вытащили меня визжащую и брыкающуюся с поля боя, куда я проникла обманом, через Разлом в Стене Дома Господа. Угроза насилия, нелепая смерть подруги от секиры молодого Аджарда или само Вневременье так повлияло, но только до того как Ведьмы сумели утихомирить меня при помощи крепких магических пут, я успела загрызть нескольких Леклан. Чудовищность совершенного преступления против своих соплеменниц потрясла меня до глубины души и тяжесть этого поступка до сих пор бередит еще не совсем зажившую рану.

Вот поэтому теперь, чувствуя приближение огненной кошки, я и пыталась убежать как можно дальше, чтобы не убить или не покалечить, ненароком тех, кто на свою беду мог появиться на моем пути.

Мертвый лес... Он был таким с незапамятных времен: высокие искореженные и завязанные причудливыми узлами угрюмые деревья, пепельная, словно выжженная дотла земля и абсолютное отсутствие жизни. В этом лесу никогда не трепетали на ветру нежные только что распустившиеся зеленые листочки, не порхали с цветка на цветок жужжащие насекомые, не пели беззаботные разноцветные птицы и не селились пугливые животные. От него исходили едва уловимые волны чего-то настолько мрачного и страшного, что даже Ведьмы, обладающие сильнейшей магией, всегда обходили Мертвый лес стороной.

Поговаривали, что эта густая, окружившая Стену Вневременья зеленая лавина, появилась после Разлома между нами и каким-то ужасным миром, где деревья и камни рождались живыми, и шла бесконечная, не знающая конца и края кровавая война.

А я любила там бывать. И пусть по коже время от времени пробегал холодный озноб, а сердце то замирало, то вдруг начинало учащенно биться, мне все равно нравилось это почти животное ощущение опасности, как будто кто-то очень древний и могущественный пристально следит за мной, готовясь нанести смертельный удар. Но я всегда настороже, и поэтому удобного случая для нападения моему недругу еще ни разу не представилось.

Мысли о незримом враге заставили вспомнить о сегодняшнем разговоре. В ушах опять зазвенел холодный голос Верховной Ведьмы, — Ты войдешь в Зал Божественного Зачатья, возражать бесполезно! Подарить свою девственность Богу Зачатия и стать сосудом для Божественного ребенка на благо Цитадели Глаза Золотого — долг каждой совершеннолетней Леклан! — как припечатала Ведьма, окинув меня тяжелым взглядом.

— Но я не Леклан?! — от вспыхнувшей ярости я даже затопала ногами.

— Все! Иди и готовься к божественному зачатию! Твой срок наступит через месяц — с этими словами Ведьма рубанула воздух рукой, прекращая бесполезный с ее точки зрения спор, и исчезла в вихре хлестко ударивших по моей щеке ледяных осколков.

Последнее воспоминание потонуло в потоке яростного гнева, затопившего меня огненной лавой и полностью подчинив себе.

"...Дочери Света, покоритесь Богу Зачатия, ибо только так сможете вы понести от его Божественного семени. Делайте все, что он захочет от вас. Лижите тело его, целуйте там, где он потребует. Послушными будьте и покорными воле его. И пронзит Бог Зачатия своим жезлом нефритовым лоно ваше. Достигнет свода Храма боли крик и окропит кровь девственная алтарь в Зале Божественного зачатия..."

— Арррр! — раздался грозный рык Огненной кошки. Как тень стелилась я по земле, ничего не замечая вокруг, — Крови! Я хочу крови! — кричало мое сердце, а стальные когти с наслаждением впивались в теплый и податливый грунт, представляя, что это упругие живые тела отвратительных Аджардов.

"...И понесете вы от Бога нашего. И будет во чреве вашем расти плод его. И проведете вы под сенью Храма божественного все девять месяцев в молитвах и трудах праведных. А когда опустится живот и скрутит боль обжигающая, падете вы на землю и начнете биться в конвульсиях. Растянется лоно ваше до невозможности, и оттуда покажется Дщерь или Сын Безымянного Бога окровавленный..."

— Ррраа! — эхом отзывался мой боевой клич, — Никогда! Не бывать этому никогда! Я не войду в Храм и не стану игрушкой Безымянного бога!

"...Затем плоть стянется, раны срастутся, кровь уйдет, и ребенок исчезнет из утробы, чтобы попасть во Вневременье, где ласковые невидимые руки Безымянных бога и богини возьмут их, вдыхая жизнь в тельца маленькие, и отправят каждого новорожденного в отведенный для него мир. Девочка появится у Леклан через сутки после рождения. Как только услышит Стражница Рождения тонкий писк на Большом Капустном Родилище у подножия Крепостной горы, так пускай бежит туда что есть мочи, чтобы успеть забрать маленькую брыкающуюся красавицу..."

— Аррр-ааа-аарр! — огненным вихрем летела я по лесу, разбрасывая во все стороны сгустки жаркого золота. Опомнилась только, когда охваченный пламенем засохший куст, с треском выстрелил искрами в сторону ближайшего ствола. Да что же это я делаю, если огонь перекинется на деревья, живой мне отсюда не уйти! Мгновенно возникший страх помог совладать с взявшей надо мной власть Огненной кошкой. Через секунду я опять была фэйри и уже плела узор водного заклятья. Слава Безымянной Богине, я успела!

Без сил опустилась я на землю, сердце пойманной птичкой колотилось в груди, дыхание сбилось, и холодный липкий пот в мановение ока покрыл все тело. Закрыв глаза, я услышала вдруг странный Зов. Он шел откуда-то из самого центра Мертвого леса, тянущий за душу, сводящий с ума. Не надо! Замолчи! Мне больно! Внутри точно каленым железом выжигало внутренности, сердце частило, голова раскалывалась от нестерпимой боли. Кто ты и что тебе нужно?! Я, скуля, как побитый щенок каталась по земле, зажимая уши обеими руками, от дикого напряжения лопались сосуды, и все лицо было залито кровью.

— Иди ко мне, Айрис! — услышала я вдруг, и по верхушкам деревьев пробежал протестующий ропот.

— Кто ты? И почему я должна слушаться тебя? — попыталась я ускользнуть от пугающего меня голоса. Но ментальная атака опять скрутила жестокой болью. Казалось, еще миг и мое тело просто разорвется на части.

— Прекрати! Я иду к тебе, — где ползком, а где на подгибающихся от слабости ногах, продвигалась я куда-то в глубь леса, увлекаемая невидимым Гласом.

Наконец, мой мучительный путь подошел к финалу, я выбралась на небольшую полянку. Там в самом ее центре возвышалось исполинское дерево, приближаться к которому я боялась до дрожи в коленках.

— Подойди, не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого, — услышала я внутри своего сознания вкрадчивый шепот.

— Я боюсь, — едва из моих уст вылетели эти слова, как страх прошел, и тут же наступило странное, какое-то болезненное состояние блаженства. Лес вокруг покрылся зеленью, зашелестела листва, с ветки на ветку запрыгали птички и какие-то звери, стали громко перерыкиваться в чаще. — Что это?

— Это Мертвый лес, тебе ведь нравится здесь? У тебя, молоденькая Ликлан, есть возможность спасти и возродить его. Поможешь?

— Что для этого нужно? — с сомнением уточнила я.

— Мне нужна твоя кровь, дай мне ее, и я смогу повернуть время вспять. Стена будет разрушена, прекратятся войны, твои подруги смогут жить в мире и любви.

— Но так не бывает, — покачала головой я.

— Помоги мне и ты увидишь новый мир, — продолжал искушать меня проникновенный голос, — Поможешь? И тогда я исполню твое самое сокровенное желание. Ты ведь хотела отомстить, тому юному Аджарду, что убил твою подругу?

Услужливая память тут же подкинула рвущее душу воспоминание.

* * *

Я крадучись просачиваюсь сквозь открывшуюся щель разлома следом за армией Леклан во Вневременье и прячусь среди беспорядочно наваленных огромных камней.

За открытыми настежь воротами с нашей стороны кипела кровавая схватка. Мои подруги падали со стен с расколотыми пополам головами, пробитыми грудями, отрубленными конечностями. Облаченная в коричневую с синими контрастными вставками броню волна перелетела через хлипкое сооружение форта.

Женщины падали одна за другой, даже не успев поднять свое оружие. На верхушку оборонного сооружения вскакивает здоровенный Аджард, он некоторое время фехтует с моей названной матерью своим громадным Молотом, потом, о Безымянная Богиня, только не это! Мама летит вниз, сраженная секирой, увлекая за собой другую Леклан. Они наваливаются на третью девушку, хороня ее под своими мертвыми телами.

Я рыдаю — все мертвы.

Целый рой горящих стрел впивается в жалкую горстку уцелевших защитниц нашего мира, они падают, а сквозь брешь в стене течет ровный поток ощетинившихся копий. Некоторые Леклан даже не пытаются отбиваться, среди них стоят истощенные, лишенные силы Ведьмы. Их лапают грязными покрытыми шипами руками, сдирают с них одежду, Богиня, нет!

Стоны, кровь и похотливые крики. Аджарды скидывают короткие кольчужные штаны, громадные чресла блестят в тусклом белесом тумане. Кошмар, разврат и смерть!

Мне противно, но странное чувство глухого удовольствия катится в низ моего живота. Я, опомнившись, отдергивая руку от груди — ко мне бежит отряд, возглавляемый моей подругой. Безымянная, спасибо тебе за их спасение!

За их спинами топот — их догоняет, несясь длинными прыжками, громадный воин, за ним не отставая, следует убийца матери. Они настигают беглянок прямо возле камней, около которых спряталась я.

Леклан падают под беспощадными ударами великана. Энрин прижимается спиной к большому острому булыжнику. Да! Аджард побежден, его голова, щелкая зубами, летит в туманную дымку.

Богиня, выдыхаю я, когда моя подруга распадается пополам.

Нещадные горящие глаза смотрят на меня — ударяю его своим ритуальным кинжалом в мускулистую руку, нанеся глубокую рану. Брызжет алая кровь, он поднимает Молот, его злые очи, Госпожа, какие у него очи!

Некоторое время, не больше нескольких ударов моего сердца молодой Аджард смотрит, кажется, прямо в мою душу. Чувство ненависти в его душе сменяется чем-то теплым, до невозможности приятным и нежным.

— Беги! — говорит он. Жалеет меня, убийца, но я найду его, перегрызу еще теплое горло и отомщу сердобольному дьяволу, убившему все хорошее, что я любила.

И я стремглав несусь, обдирая голые ноги об острые камни, уже почти подбегаю к закрывающемуся Разлому, откуда тянутся добрые женские руки. Некоторые из них окровавлены.

Огненная кошка вырывается из моей сущности, пламенный хвост хлещет по бедрам, оставляя страшные ожоги. Пустите меня! Мне нужно вернуться!

Но меня, ожигающую и отчаянно брыкающуюся, уже втягивают в мир Цитадели Золотого Глаза.

А в спину, которая возгорается алыми языками пламени, доносится "Беги, Айрис!"

* * *

— Я помогу тебе, говори, что нужно сделать, но взамен ты разрушишь стену и дашь мне возможность попасть в мир Дворца Глубокого Ока и отомстить тому Аджарду!

— Клянусь! — загрохотали небеса, и земля ответила этой клятве. — Подойди ближе и прислонись спиной к моему стволу спиной, не бойся, все будет хорошо.

Я опасливо вышла из-под безопасного прикрытия леса на поляну и подошла к странному дереву. Как только мое тело соприкоснулось с корой, тысячи мелких иголочек вонзились в меня.

— Нет! — я дернулась, но было уже поздно. Ветви дерева плотно обхватили меня и спеленали по рукам и ногам, крепко прижимая к исполинскому стволу. А потом я уже ничего не чувствовала. Сознание плыло, перед мысленным взором мелькали рождение и смерть миров, загорались и потухали мерцающие звезды, а я все летела куда-то, отдавая свою жизненную силу, обманувшему меня всесильному существу.

Очнулась я, понимая, что без сил лежу на земле. Взгляд сфокусировался на солнечном диске и мозг бесстрастно отметил, что с момента моего пленения прошло самое больше четверть часа.

* * *

— Эй, паря! — резкий окрик со стороны Стены Вневременья заставил парня испуганно дернуться и трусливо вжать голову в плечи.

Сейчас его не должен видеть совершенно никто! Ведь, поди, еще расскажет кому-то, что среди ночи глухой, аки тать крадется он на кладбище Древних, чтобы отличиться в дуэли с другими соплеменниками. Он сегодня припомнит им все обиды, как и то, что они всегда осмеивали его за вранье — он же, в самом деле, одним махом убил трех Леклан. Придется им показать, что такое настоящий боевой Аджард, вошедший в Сотню Избранных Бойцов-Защитников Глубокого Ока.