Дариэль. История дриады

— Можешь спускаться, он уже не опасен. — Голос оборотня был чуть охрипшим.

— А ты? — Против оборотня тяжело сражаться, сейчас с собой у меня не было абсолютно никакого оружия, ну раз что мое собственное тело.

— Я уже вурдалаком перекусил. — Издеваясь, ответил оборотень.

Поняв, что прятаться на дереве уже было глупо, я повелела дереву раскутать кокон. Ветки с тихим шелестом распрямились, я легко перепрыгивая по веткам спустилась на предпоследнюю. И медленно раскачиваясь, за одно и разминая затекшие мышцы, медленно, повиснув на руках, спустилась с дерева.

В то время, пока я спускалась, оборотень уже перекинулся в человеческий вид. Как он быстро это сделал, я так и не поняла, обычно трансформация занимает куда больше времени.

В человеческом облике он был намного привлекательней и безобидней. Это был молодой мужчина с короткими пепельно-русыми волосами и зелеными глазами, хищно поблескивающих под крыльями бровей. Меня заинтересовало сочетание тонкого интеллигентного носа и волевого подбородка. Его мощное, натренированное тело покрывали мелкие шрамы, мой взгляд спустился вниз по его торсу... щеки мигом покраснели. Не то, что бы я не видела обнаженное тело мужчины, сколько внезапность всего происходящего. Он ухмыльнулся, видя мою реакцию на его наготу.

— А что ты думала, оборотень сразу в штанах перекидывается? — его явно позабавило мое смущение.

— Под деревом мой вещмешок, принеси его, а я пока пойду, смою с себя кровь. — Не дожидаясь моего исполнения данного им поручения, он начал спускаться к воде. А попка у него ничего — отметила я про себя и пошла за его вещами.

Он не просто смывал кровь, а плавал в воде, шумно фыркая и охая. Ну да сегодня не та погодка, чтоб принимать водные процедуры. Было уже начало осени и море заметно похолодело.

Я сидела на берегу с его вещами, наблюдая, как он ныряет. Под водой он проводил достаточно много времени, я уже начала волноваться, чтоб он не утонул. Я напряженно всматривалась в воду. Наконец-то он вынырнул, за ним на поверхности воды появилась русалка с короткими волосами.

— Дариэль, рада тебя видеть. — Приветствовала меня Вирриэль.

— Проследи, чтоб этот непослушный мальчишка обработал рану и выпил моей настойки. — в это время она одевала оборотню на шею флакон на шнурке.

— Вир, ну не надо обо мне так беспокоится, я уже не маленький, это просто царапина — недовольно пробурчал оборотень. Чувствовалось, что их связывают давние отношения. До меня только сейчас дошло, что пройти через магический контур оборотень смог только с разрешения русалок. На вурдалаков и остальную нежить действие контура не распространялось, точнее они его чувствовали, но особого дискомфорта, как шум в ушах и жуткой головной боли они не испытывали, как разумные расы. Хм, очень любопытно, что связывает русалок и оборотня.

Даже в облике человека чувствовалась его животная сила, уверенность матерого хищника. Он выходил из воды в лучах восходящего солнца. По телу сбегали струйки воды, позолоченные солнцем. Он выбрался на сушу, стараясь ступать, где меньше тины и водорослей.

— Ну, и где мои штаны, или тебе так приятно смотреть на мое обнаженное тело? — все еще лукаво ухмыляясь, спросил он.

Я как-то глупо сидела в обнимку с его вещмешком. Погруженная в свои мысли, я не сразу среагировала на его слова. Сообразив, что от меня требуется, я швырнула в него его мешок, попала в раненную руку. От боли он лишь стиснул сильнее челюсти, но промолчал. Я демонстративно отвернулась от него, давая возможность одеться.

Когда услышала, что он идет ко мне, я обернулась. На нем были кожаные штаны, гномьей работы сапоги с металлическими пряжками и холщевая безрукавка.

— Дай осмотреть твою рану. — глядя ему в глаза сказала я. Странные у него были глаза: серо-зеленого цвета, в левом глазу в верхней части была искра карего цвета. Она так притягивала к себе и завораживала. Он сощурился, чуть улыбнувшись.

— А ты еще и лечить умеешь?

— Да, понимаю кое-чего. — Чуть грубовато ответила я, осматривая его рану на предплечье. Да уж зубки у вурдалака были выращены на славу. Рана была шириной в палец, но не очень глубокой. Ничего другого не оставалось, как немного укоротить себе тунику, чтоб сделать перевязку. Его безрукавку без ножа не разрезать, да и на повязку не годиться, слишком грубая ткань. Надорвав край туники, я резким движением оторвала ленту, шириной с ладонь, потом сняла флакон со шнурка, оставив последний болтаться на шее оборотня вместе с пробкой. Промочив ленту темной жидкостью, что дала Вирриэль, я начала обрабатывать край раны.

— Ты со всеми такая заботливая? — терпя боль, спросил оборотень.

— Нет, ты спас мою жизнь, я пытаюсь вернуть должок. — поливая прямо из пузырька на рану, ответила я.

— Если б ты его не убил, рано или поздно он бы добрался до меня. — я уже перематывала рану, завязывала кончики ленты.

Он снял с себя шнурок, заткнул пробкой пустой полупустой флакон и положил себе в мешок, одновременно вытаскивая другой шнурок из мешка, с каменным кольцом. Это было кольцо желто-оранжевого цвета с зелеными прожилками, полная противоположность моему. Он одел его себе на шею.

— Русалки всем кольца дарят? — вытаскивая свое из-под туники, спросила я.

Он очень внимательно посмотрел на меня и на кольцо.

— Как тебя зовут?

— Дариэль, а тебя?

— Хруст. — Буркнул оборотень.

— Говорящее имя. — Вспомнив, как он переламывал позвоночник вурдалаку, тихо сказала я.

— Что-то ты не совсем похожа на эльфа. — Перевел разговор Хруст.

— Да, я на половину дриада. — Я невольно поджала губы, ну сколько раз я буду словно оправдываясь, так отвечать. Мое настроение немного испортилось, совсем чуть-чуть, оборотень этого не заметил или сделал вид, что не заметил.

— И что привело тебя в наши края? Раньше я тебя здесь не видела.

— Да так, дело есть. — Уклончиво ответил Хруст.

Он запустил свою руку в волосы, пытаясь придать им более благородный вид, чем ёжик. На правой руке у него блеснуло серебряное кольцо. Такими кольцами соединяли свой тандем Маг-охотник и оборотень по добровольному согласию. Он заметил мой взгляд, но ничего не ответил. Мы пошли дальше вдоль берега к более пологому склону.

Благодаря союзу с магом оборотень мог сам выбирать трансформацию, когда ему это было нужно, а не зависеть от времени суток. Перекидывание происходило практически мгновенно и безболезненно. Оборотень мог долгое время сохранять человеческий облик, без трансформации в звериную ипостась. Если маг умирал и добровольно передавал свою силу, то оборотень приобретал магические способности, мог жить в человеческой ипостаси хоть всю оставшуюся жизнь. Такое происходило очень редко, потому, что маги, даже умирая, не желали передавать свою силу, либо просто не успевали, т.к. смерть могла быть внезапной.

Хм, интересно, он носит это кольцо, находясь в тандеме или в память об умершем маге. Я повнимательней посмотрела на его кольцо, оно было уже изрядно потертое, но гравировка в виде веточки плюща еще просматривалась, значит он носит это кольцо, примерно, года 3-4. Мы шли молча, каждый думая о своем.

Глава 3.

Когда мы выбрались на дорогу, ведущую к Кленовой роще и к приграничным лесам эльфов, Хруст сказал, что ему нужно идти в Виэльрус — город эльфов. Я же возвращалась домой.

— Будь осторожна, в последнее время в ваших местах стали сбиваться в банды наемники из троллей и орков. — сказал мне Хруст. Его взгляд был действительно обеспокоен.

— Не беспокойся, я тоже не одуванчик, да и места здесь знаю, как свои пальцы. — отмахнулась я. Тоже нашел маленькую девочку. Да я уже в учебных боях лучше некоторых наемников дерусь.

— Ну, тогда не буду тебя задерживать. Надеюсь, мы еще свидимся. — Он закинул свой мешок на плечо и пошел в сторону эльфов.

Я проводила его взглядом и пошла в сторону дома. Солнце уже во всю висело над головой. Птицы необычайно бойко разговаривали между собой, занимаясь своими делами, в траве шуршала мышка-полевка. Отсутствие кровососущих летунов, типа комаров и мошек, значительно улучшало настроение. Я решила пойти домой не по дороге, а более коротким путем, через лес. Вступив под тень деревьев, сразу почувствовалась прохлада и запах сырой земли. Надо как-нибудь с корзинкой сюда прийти, столько грибов после дождя наросло. Я прошла, через околок леса и вышла на опушку. Трава здесь доставала мне почти до пояса. В детстве мы частенько здесь играли в прятки.

Я шла по знакомым местам, но на душе было как-то не спокойно. Остановилась, прислушалась, все было тихо. Прошла еще несколько десятков шагов и услышала грубый смех. Он принадлежал троллям или оркам. Их было несколько. Встречается с ними, да еще и на открытой местности мне нисколько не хотелось. Я пригнулась пониже, стала двигаться более плавно, тише. До ближайшего леса было шагов двести — двести пятьдесят. Попробую обойти их с подветренной стороны, чтоб они не учуяли. Что тролли, что орки были странными существами. Их звериные инстинкты порой делали их такими же жестокими, как вурдалаки. Они считались разумной расой. Как наемники они были превосходными бойцами. Их жизнь всегда была на выживание. Они не имели собственной земли, исключение составляли только горные тролли, но с теми мало кто вообще связывался, даже из обычных троллей. Они пожирали даже своих усопших, мол, зачем столько мяса пропадает.

В лесу заметила костер, вокруг него сидело шесть орков и восемь троллей. Поедали зажаренного кабана. Ну и хорошо, мне же лучше, пока они заняты едой, у меня больше возможностей пройти мимо них не замеченной. Я продолжила, как можно тише, идти по траве.

Пройдя еще шагов пятнадцать, увидела в траве клинок, по форме напоминающий дубовый лист из-за изгибов лезвия, по середине лезвия проходил желобок для стока крови, от него в обе стороны шла гравировка в виде листиков клена. Тиррин клинок, я ей его подарила пять лет назад, после ее первого боя, который она выиграла. Сама выбирала его в гномьей лавке. Хм, странно, Тирра всегда его носила с собой. К нему она относилась как к продолжению себя. Подняла клинок, он был в крови. Я осмотрелась и у видела в пяти шагах от себя, с левой стороны мохнатую лапу, а потом и самого тролля. Он не шевелился, подойдя ближе я увидела, что у него перерезано горло. Рядом с ним было еще два трупа: орка и тролля. У них тоже были перерезаны горла. Это был любимый удар Тиры: с разворота, по касательной, обманчивое движение левой рукой и резкий выпад правой руки с клинком по горлу противника. Достаточно эффективный прием в ближнем бою. Подошла ближе к трупам, вонять еще не начали, были еще теплые, значит прирезали их не так давно. Боковым зрением я увидела легкое шевеление травы. Двигаясь как можно плавне, раздвинув траву, замерла. В тот миг мое сердце остановилось на несколько мгновений, а потом заработало с удвоенной силой. На вытоптанной траве лежала окровавленная Тирра. Ее одежда была разодрана. Одно касание оказалась рядом с ней. Она была еще жива. Все тело было в порезах и следах от ударов, на запястьях были синяки, на лице под носом запеклась кровь, губы разбиты, на груди следы укуса, все бедра в крови. Это отродье изнасиловали ее.

— Я шла к тебе... старейшины послали за тобой...они напали внезапно... я успела резануть только несколько... — ее голос был подобен шелесту опавших листьев. Разбитые губы практически не двигались. В ее глазах цвета спелого ореха была пустота... Руками подняла ее голову и положила себе на колени... впервые за долгое время слезы застилали мне глаза, горло сковало спазмом.

— Тирра, милая моя, не надо говорить, береги силы, я отнесу тебя домой.

— Дари, я чувствую, как душа покидает тело...

Ее глаза были широко раскрыты, она смотрела в небо, дыхание остановилось.

Дикая боль пронзила мое тело, волна ярости захватило мой разум. Я плохо помню, что произошло дальше. В правой руке был зажат ее клинок. Я проникла в их лагерь тихо. Без единого звука, перерезала первому орку горло. Меня окатило кровью. Потом был второй и третий... Я мелькала между ними как тень... быстрая, беззвучная, хладнокровная. Те, что сидели по ту сторону костра успели выхватить свои двуручные мечи, булаву. Сделав перекат, сгруппировалась, в прыжке встретила пролетающее острие меча орка. Клинок вошел как раз над ключицей, поворот кривого лезвия вправо и тело оседает. Отпрыгнув от него на следующего...клинок входит в глаз, потом в ямку за ухом... клинок выходит из тела, с лезвия соскальзывают капельки крови. Тяжело дышала, прядь волос выбилась и прилипла к окровавленному лицу. Все были мертвы, кроме меня... и лишь теперь звериный рык вышел наружу. Увидела легкое шевеление с лева от себя. Словно дикая кошка, в два прыжка достигла его...с диким криком я все погружала и погружала в него клинок, пока тело не затихло. Его кровь забрызгала мою одежду и волосы. Я кричала, как раненный грифон. Чуть успокоившись, на негнущихся ногах вернулась к Тирре. Подняла ее тело и положила себе на колени. Укачивала как маленького ребенка. Я кричала, моя душа разрывалась. Она была единственной близкой мне подругой, сестрой, которой у меня никогда не было. Она была самым добрым и отзывчивым существом, в жизни ни сделал ничего плохого. Они убили не только Тирру, но и часть меня самой.

Не знаю, как это произошло, но нас подхватил поток воздуха, мгновение и мы очутились в самом сердце Клиновой рощи, на жертвенном камне. Дриады всегда возлагали на него ковер из свежих цветов, в дар Всеобщей матери. Впервые по нему побежала кровь, кровь Тирры. Она бежала маленькой темной струйкой по белоснежному цветочному ковру.

Дриады в считанные мгновения собрались во круг нас. Я спустилась сама, тело Тирри так и осталось лежать на белоснежных цветах. На смену ярости и боли пришло опустошение, безразличие.

Одна из старейшин спросила меня о том, что случилось. Каким-то совершенно чужим голосом я сухо пересказала ей. То, как мы сюда попали, я так и не поняла. Кто-то из дриад повел меня домой. Увидев меня всю в крови, мама только охнула, но помогла девушкам положить меня на лежак. Пока дриады меня раздевали, смывали с меня кровь, мама что-то заставила меня выпить. Свет померк в моих глазах, я отключилась.

Проснулась только через сутки. Рядом с моим лежаком стояла чаша с водой и почти сгоревшая свеча. Вскоре зашла мама. Лицо ее чуть осунулось, под глазами появились круги. Она явно не спала все это время. Она подошла ко мне, помогла попить. Горло саднило. Все тело болело, особенно грудь. Я посмотрела на свою грудь, она была обмотана.

— Тебя ранили, останется небольшой шрам на правой груди. — Пояснила мама. Я кивнула, разговаривать почему-то не хотелось. Впервые лишила жизни разумное существо... и не одно. Я нисколько об этом не жалела. Было какое-то отстраненное безразличие.

— Тирру будут хоронить сегодня, ждали пока ты проснешься, чтоб с ней попрощаться.

Дриады хоронили своих соплеменниц в земле. Туда же бросали зерно клена, чтоб на этом месте выросло дерево. Поэтому в этом месте так много кленов. Теперь вырастет еще одно. Всеобщая Мать, забирая душу дриады, передает ее новому дереву. Поэтому дриады могут общаться с деревьями, жить на них — это их сестры. Я сама положила в руки Тирры кленовое семечко.