Дорван чуть заметно пожал плечами — мол, не веришь — не верь, а я сказал то, что считаю правдой. Поглядев на него я тоже сел за стол. Эллеазу ничего не оставалось, как сесть вместе со всеми.

— Ну, раз первый разговор не удался, давайте начнем второй. Собственно по тому делу, из-за которого вы и пришли. — Рыжик неуловимо изменился: вроде бы лишь строго сдвинул брови, но сейчас перед нами сидел маг, и к его словам надо было относиться со всей серьезностью. — Когда Желтое Солнце окончательно скроется за горизонтом, Дарх Ингвар созовет жителей деревни проводить Обряд Посвящения. Когда прогорят дрова в большом ритуальном костре, выйдут все участвующие: с одной стороны встанут посвящаемые, с другой будете стоять вы, Дарх Ингвар и я. Поскольку ни один из вас не является шаманом, помочь вы нам не сумеете. Лучшее что вы сможете сделать — это стоять и отвлекать внимание на себя, а я и Старейшина разберемся с неожиданностями. Я надеюсь, что все пройдет быстро и гладко, так что на рассвете Желтого Солнца вы сможете идти обратно. В любом случае, дольше двух дней вы здесь не сможете находиться. Через три дня взойдет Белое Солнце, и я не советовал бы вам ждать его.

Рыжик сделал паузу и налил себе в кружку молока, а мы сидели и осмысливали услышанное.

— Значит мы пришли сюда только для вида? — Дорван скорее утверждал, чем спрашивал.

— Получается, что так. — хозяин дома вздохнул и продолжил — Был бы среди вас шаман, он мог бы выяснить кто мешает проведению обряда.

— Я — маг, разве этого недостаточно? — с вызовом бросил Эл. — уровень Мастера школы Огня и Мастера школы Воздуха для тебя пустой звук, что ли?

Рыжик с сожалением поглядел на гордого эльфа:

— Если бы ты был Мастером школы Разума, тогда бы ты мог помочь нам. А так — лучшее на что ты годишься, это создать видимость приглашенной силы.

Дик, который с начала разговора сидел и тихо уплетал поставленную на стол еду, оторвался от кружки и сказал:

— Вообще-то среди нас есть маг школы Разума, и — тут он откусил от куска хлеба и продолжил свою мысль с полным ртом — и кашется как раж уровня Маштера. — потом Дик шумно откхлебнул молока, поставил на стол пустую кружку и махнул мне рукой — Ушибленный, как тебя Ингвар назвал?

— Шии-Рэй или как-то так. — буркнул я.

— Дарх Ингвар — автоматически поправил его Говорящий-С-Богами и только после этого до него дошел смысл сказанного — Как, ты — маг школы Разума?!

— Наверное, да. А что? — я не понимал почему меня отнесли к магам, а уж чем отличалась одна школа от другой — и представления не имел.

Рыжик пристально уставился на меня. Я поймал его взгляд, и, неожиданно, его зрачки полыхнули ярко-рыжим пламенем. Мне почудилось, что за моей спиной встал человек, который тихо-тихо уговаривал меня "раскрыться":

— Успокойся, все хорошо, ты в безопасности, расслабься — нашептывал на ухо незнакомый голос.

Делать так, как говорило непонятно что, мне совершенно не хотелось.

— Кыш! — негромко сказал я, и голос пропал.

Глаза Говорящего-С-Богами перестали напоминать две горелки и, видимо для того, чтобы меня удивить, стали напоминать две большие плошки:

— Точно! Мастер Разума!

Эл подчеркнуто безразлично пожал плечами — мол, спросил бы сначала что кто умеет, а потом бы разрабатывал стратегию. Дик одобрительно крякнул, но от еды не оторвался. Похоже, он хотел съесть все подчистую.

Внезапно Дорван насторожился и поднял руку — я уже успел узнать, что этот знак означал "тишина и внимание".

— Вы слышите? Странный звук, не могу определить...

Сначала я ничего не услышал, но, прислушавшись, вдруг разобрал то, о чем говорил полуэльф: тоненькие всхлипы, перемежающиеся шмыганьем носа. Начав думать о всхлипывающем существе, я понял, что плачет подросток.

— Я выйду ненадолго, ладно? — я сказал это уже поднявшись из-за стола, на ходу распахивая дверь.

Найти на слух плачущего не представлялось мне сложной задачей. Я надеялся, что в небольшой на вид деревеньке тяжело потеряться. В крайнем случае — что местные жители могут подсказать дорогу к дому Рыжика. Пройдя на большую площадь с крытым колодцем, я, наконец, заметил того, кто плакал. Оказалось — девочка-подросток. Причудливой формы навес над колодцем позволял при некоторой сноровке не только залезть на резной навес, но и неплохо там устроиться. Вид у нее был, мягко говоря, странный — как у нахохлившегося воробья, в роду у которого были страусы, но девушку, похоже, это не волновало.

Задрав голову, я постарался рассмотреть композицию на крыше. Высокая, затейливой резьбы обрешетка не давала возможности вести разговор "сверху-вниз", а пара тяжелых сапог подсказывала, что их обладательница "свысока" смотрела на подобные беседы.

— Эй там, наверху, что случилось? — я решил попробовать наладить общение до того, как я полезу на этот "птичий насест".

— Арр-ахш, — буркнула девушка.

"Уходи" — мгновенно пронеслось у меня в голове. Я хмыкнул — именно такую реакцию я и ожидал. Прикинул на глаз где будет удобнее ухватиться и предупредил:

— Не знаю как ты, а я полез к тебе.

— Нерей-ка ас-сии? Арр-ахши! — прошипела девушка, пока я лез на верхотуру.

"Решил посмеяться? Проваливай!" — внутренний переводчик исправно объяснил прозвучавшие слова. Аккуратно забираясь наверх, я ответил:

— А я не могу пройти мимо плачущих, все время — ээх! — подтянувшись на руках из неудобного хвата, ставлю ногу на верхнюю часть резного "полотенца", прибитого как украшение под навесом, и заглядываю на крышу. — Все время хочется подойти и успокоить. Чего зря слезы лить?

Сидевшая на крыше девица выглядела несколько забавно, на мой взгляд, но симпатично — коротко стриженные светлые волосы создавали сияющий ореол вокруг ее головы. Большая куртка-ветровка с многочисленными карманами расстегнута, под ней виднелось что-то похожее на плотное приталенное платье со стоячим воротником и частой шнуровкой на груди. На ногах были свободные штаны до середины голени из того же материала, из которого было сделано платье, и высокие тяжелые сапоги со шнуровкой, явно мужские. Я говорил спокойно и доброжелательно, чтобы даже не понимая смысла моих слов, девушка чувствовала себя в безопасности. Она, впрочем, решила не показывать, что понимает смысл моих действий, и сидела максимально отвернувшись от того места, где я залезал. Хотя, надо отдать ей должное — ноги с решетки убрала и сидела теперь компактным комочком. Я пожал плечами и сел спиной к высокому шпилю. Действительно, удобнее всего было бы закинуть сапоги на обрешетку, но для лучшего контакта правильнее было бы скопировать ее позу, так что пришлось и мне подтянуть колени к подбородку.

Крыша покрыта необычной серебрящейся в лунном свете краской. На ощупь она кажется теплой, как если бы снизу ее что-нибудь подогревало. Отметив, что надо будет обязательно спросить Рыжика о покрытии крыш, любуюсь пейзажем, открывающимся с высокого навеса колодца: ярко-черное небо с крупными бриллиантами звезд, пленительно-огромная жемчужная круглоглазая луна, серо-серебристые шпили над приземистыми, надвинувшими крыши на самые окна, домами... Стальная с зеленым отливом трава на грядках и клумбах тихо шевелилась под теплым дыханием весеннего ветра. Определенно, вид с колодца стоил того, чтобы залезать на крышу.

— Сее-ри? — буркнула девушка, уставившись на меня.

— Что? — переспросил я, по привычке поворачивая голову на звук.

Наши взгляды встретились, и мое сердце пропустило удар — на меня смотрело существо, в глазах которого полыхал белый огонь.

"Тоже пришел посмеяться надо мной?" — насколько я понял, существо не говорило вслух, оно думало и мысли его сразу звучали в моей голове.

— Почему смеяться? Тут девочка плакала, я хотел успокоить ее... — несколько растерявшись сказал я.

Существо развернулось корпусом ко мне и с интересом принюхалось, склонив голову набок:

"Ты странный. Пахнешь пылью и страхом, но боишься не меня. И в тебе не видно Темноты" — потом оно шмыгнуло носом, и я догадался, что это все тот же плакавший подросток, только перешедший на "мысленную речь".

— Ты тоже необычная. Ты так громко думаешь потому, что не знаешь моего языка, верно? — я не знал нужно ли обязательно смотреть в глаза, чтобы ей было понятно то, что я говорю, поэтому на всякий случай не отводил взгляд. Девушка кивнула, и я продолжил — Это ведь ты сейчас плакала?

Мне сильно захотелось, чтобы я понимал ее язык или она понимала меня без всей этой мысленной речи. Было видно, что такой способ общения требует от нее большой концентрации, и что долго так разговаривать она не сможет.

"Угадал, это я плакала. И чем ты мне можешь помочь?" — похоже, я задел ее за больное место, потому что скептически фыркнув, она отвернулась и положила голову на колени.

— Для того, чтобы помочь, мне надо знать что случилось. — резонно заметил я. — Я первый раз в вашей деревне и крайне мало знаю о ваших обычаях. Это как-то связано с Посвящением?

— Опять угадал. — сказала девушка вслух и вздохнула. — Вот только у меня не хватит сил, чтобы мысленно тебе это объяснять. А вслух ты не поймешь...

— Ну ты попробуй, все-таки, — приободрил я ее. — Стоит только начать...

— А чего начинать? — старательно пряча эмоции под безразличностью сказала она. — Сегодня последний день, когда можно провести Посвящение. Вся деревня соберется для того, чтобы посмотреть насколько дети выросли, и стали ли они "достойны Силы отцов и дедов". Ах, да, ты же не знаешь — испытуемого польют Светлой Водой, а он должен сделать Темный Щит, потому что это единственное, что может защитить от нее. Те, кто не смог это сделать, сгорают за минуту — Вода разъедает кожу и ткань так быстро, что со стороны кажется, будто фигуру окутывает марево белого огня. — тут самообладание изменило рассказчице и слезы потекли из глаз. Тем не менее, она попыталась придать голосу беззаботность. — Щит так и не получился у меня, даже на тренировках, так что я — смертница. Даже если я откажусь проходить ритуал и пойду вместе с малышами в Подземный Город, Белое Солнце найдет меня и там, только умирать я буду медленно и мучительно. Малышей защищает магия их родителей или старших родственников, а у меня нет ни тех, ни других. — девушка достала из многочисленных карманов куртки большой платок и шумно высморкалась в него. — И Говорящий-С-Богами не сможет заступиться за меня — эта зима выдалась трудной и слишком много взрослых погибло. Рыжику и так придется создавать Щит на дюжину ребят.

Девица вздохнула и посмотрела на полную луну, которая за время разговора успела одним боком зайти за шпиль общинного дома.

— Знаешь, это даже не очень страшно — знать, что умрешь. Все когда-нибудь умрут, а я — тут она горько улыбнулась — хотя бы имею возможность выбрать одежду на свои похороны.

Мне показалось, что она хотела еще что-то сказать, но заставила себя промолчать.

— Значит, страшно что-то другое, так? — я решил показать заинтересованность в разговоре, но не давить на нее. Было видно, что девчушка давно хотела с кем-нибудь поговорить, но не могла найти человека.

— Страшно то, что Говорящий-С-Богами Элрик не смог выяснить почему в эту зиму умерло так много наших. А Говорящий-С-Богами Сван делает вид, что ничего не было. — девушка судорожно вздохнула и, на всякий случай, еще раз высморкалась. — Пока никого нет, я расскажу, ладно?

И девушка начала рассказывать, захлебываясь словами от торопливого желания поделиться своей болью. Выходило, что за последнюю зиму умерло слишком много людей, намного больше, чем умирали в другие зимы. Однажды она стала свидетельницей внезапной смерти и успела краем глаза заметить черную тень, которая убежала в сторону леса. Тень имела магический запах, запах Тьмы...

— С тех пор ты не можешь призвать Тьму, чтобы сделать Щит? — спросил я, глядя на желтолицую луну, почти вышедшую из-за шпиля общинного дома.

— Ты прав. Я и раньше-то не очень могла это сделать. Мама говорила, что когда я маленькая упала в этот Колодец. Пока ребята позвали взрослых, пока взрослые меня вытащили... А отвращение к Тьме осталось навсегда. — и она разрыдалась так же, как тогда, когда я нашел ее на крыше колодца.

Луна выползла на открытое место и теперь кокетливо смотрела на меня. Я подмигнул ей, потом прислушался к себе и попытался умоститься удобнее. Специфические формы крыши явно неподходили к индивидуальным особенностям моего тела — я отсидел как раз то место, которое природой и было предназначено для этого действия. Девица плакала и явно не хотела останавливаться, будто бы забыв обо мне.

— А с Говорящим-С-Богами ты общалась? Ну, в смысле, рассказать ему про запах Тьмы, лишнюю тень и свои подозрения? — я поднялся на ноги и теперь размышлял как размять отсиженую задницу так, чтобы девушка это не заметила.

— Рассказать все это, чтобы выторговать себе лишний год жизни и добавить Рыжику проблем? — в голосе у девчушки прорезался металл, а слезы высохли в глазах, как будто их и не было. — Чтобы я думала, что все за моей спиной тычут в меня пальцами и говорят "Вот, это та самая, которая боялась умереть!" ?!

Она грозно сверкнула на меня глазами. Вышло достаточно жутковато, но по моему каменному лицу, я надеюсь, понять это ей не удалось. Потом я пожал плечами. На мой взгляд, либо человек боялся смерти, либо не боялся, и каждый из этих вариантов не мог быть причиной осуждения. Тем более, что сравнивать ценность жизни с предполагаемым мнением сторонних наблюдателей было достаточно глупо.

Девушка справилась с праведным возмущением и пояснила мне, видимо, вспомнив, что я — не местный.

— Про подозрения я говорила старому Говорящему-С-Богами, Элрику, и на следующий день он ушел в Изначальный Чертог. Если уйдет Говорящий-С-Богами Сван... Ой, я же говорю на Зи-рей-де! Ты понимаешь язык Земель Полночи??

— То есть? — я был несколько ошарашен молниеносной сменой темы разговора. — На мой взгляд, это ты стала говорить на моем языке!

Девушка встала и хитро посмотрела на меня:

— А ну-ка скажи одним словом "последнее полнолуние зимнего сезона, пригодное для инициации Говорящих-С-Богами"?

— Шии-родомст-а-рей. — не задумываясь, ответил я и постарался перевести разговор в интересующее меня русло — Так ты уверена, что смерти были не случайными, или ты пытаешься придумать необычное оправдание естественным причинам?

— Значит... выучил язык... — пробубнила себе под нос юная особа и картинно поднесла руку к подбородку. — Дай-ка подумать... специальные названия... обошел Щит Ученика, значит уровень не ниже Подмастерья...

По соседней улице шла толпа. Краем уха я услышал выкрики, похожие на "Испытаем их!" и "Смерть или жизнь, Свет или Тьма!". Мне вспомнились слова Рыжика о том, что сегодня будет Посвящение, и что мне нужно там быть. Когда я второй раз обернулся на затихающие в ночи возгласы, девушка пришла к определенному выводу:

— Давай знакомиться. — она решительно шагнула ко мне и протянула руку — Лилия Длинноперая, из семьи... — девчушка застеснялась, но потом выкрутилась из неудобного положения — а, какая разница, других Лилий в деревне все-равно нет.