Хроники Небесных Светил (Общий файл)

Потом разбойники отступили. Последний бандит убежал с поля боя, скрывшись в темной листве и ни разу не оглянувшись. Рафаэль остановился, тяжело дыша и оглядывая поле боя. На земле лежало семь мертвых тел. А разбойников казалось так много! Среди них было два обугленных, один разорванный воздушной стрелой, один убитый Тэкаром и трое, с аккуратными порезами на шее — убитые проводником.

— Что за...— прохрипел Манго, держась за бок.

— Как ты, наверное, заметил, это были разбойники,— ответил Тэкар, помогая проводнику оттащить тела подальше от лагеря.

— Но почему их было так много, а мертвяков — так мало?— удивилась Кларисса.

— Морок,— пояснил Рафаэль, положив клинок на землю и оглядывая свои вещи. Они были хладнокровно перерыты, травы высыпаны из мешочков, листы переворошены, а несколько камней похищено.

— Похоже, пока мы тут крутились, некоторые смельчаки порылись в наших вещичках,— хмыкнул Манго, опускаясь на землю.

— У тебя хотя бы ничего не украли!— огрызнулась Кларисса, оглядывая свои вещи.— Умыкнули все шкатулки, в которых я хранила порошки! И жемчужный гребень!

Под причитания девушки Рафаэль раздобыл свой бурдюк с водой и присел рядом с монахом Земли. Тэкар не сопротивлялся, он лишь с интересом наблюдал за юношей. Рафаэль вылил воды в глиняную миску, высыпал туда несколько сухих корешков, измельченных в порошок, и стал тихо петь. Голос у него был высокий, чистый и звонкий. Совсем не такой, как когда он говорил. Юноша опустил руку в воду и поднял её вверх. Вода, словно мягкая глина, послушно замерла на узкой ладони. Рафаэль немного помял её, словно мастер настоящую глину и наложил тонким пластом на раненную руку Тэкара. Старик поморщился, но промолчал.

Рафаэль встал с колен и подошел к Клариссе. Руки у неё были обожжены. Девушка сидела, закусив губу, в глазах стояли слезы. Видно было, что раны причиняет ей боль.

— Я... я потеряла концентрацию и...

Юноша без слов опустил свои руки в чистую воду и вложил их в обожженные руки девушки. Раздалось тихое шипение. Кларисса вскрикнула. Рафаэль что-то тихо прошептал, обращаясь не к девушке, а к ее рукам и замотал их водным бинтом.

У Манго был разорван бок. Рафаэль уложил его на землю, поближе к костру и одним резким движением вылил все миску с водой на рану. С монахом Воздуха он возился намного дольше, чем с другими. Что же там делал монах Воды, не знал никто, но когда он отошел от Манго, тот дремал.

Рафаэль направился к проводнику, тот сидел в тени и бинтовал свою руку, видимо раненную стрелой Манго. Заметив приближающегося юношу, он выставил вперед ладонь. С руки, затянутой в перчатку, капнула густая темно бардовая капля крови.

Рафаэль поспешно отступил и занялся своими ранами. Когда, наконец, все вещи были сложены и путники сидели вокруг костра, Рафаэль сказал:

— Лекарь.

— Воин,— представилась Кларисса, баюкая еще не зажившие руки.

— Исследователь,— отозвался Тэкар.

— Охотник,— криво ухмыляясь, сказал Манго. Он только что проснулся и лежал на импровизированной постели из плащей и одежды и оглядывал спутников довольным взглядом.

Трое монахов изумленно посмотрели на бледного юношу.

В каждом монастыре, будь то огненный или водный, обучали монахов, деля их на классы. Лекари, исследователи, воины, служащие, духовники, искатели, хранители — званий было множество. В каждом монастыре был монах проявитель. Он чувствовал душу монаха, его хорошие и плохие стороны и определял его в тот или иной класс. Но самым редким и сложным в учебе классом, были охотники. Это были монахи — одиночки. Они выслеживали опасных магических или обычных животных и истребляли их. Гоблины, морлоки, духи, эфиры, саламандры— это лишь краткий список целей охотников. Эти монахи подвергались большой опасности и в большинстве случаев не доживали до старости.

Иметь в отряде охотника было большой удачей. Охотники знали боевые приемы и владели стихийной магией — тем, чем не владел почти ни один монах. В основном охотниками были монахи Земли, редко — огненные и водные и совсем единицы были воздушные монахи.

Манго еще раз ухмыльнулся, обводя взглядом потрясенные лица своих спутников. Потом, перевернувшись на другой бок, быстро заснул — сказалась усталость и тяжелая рана.

Другие монахи еще долго смотрели на него, не веря услышанному. Первой опомнилась Кларисса.

— А по нему и не скажешь. Такой задохлик!— фыркнула она, осторожно укладываясь на землю и прижимая руки к груди.

Тэкар покачал головой и также улегся спать. Рафаэль оглянулся на темную фигуру проводника, замершую в неподвижности, и лег на походную постель.

Костер, треща последними ветками, медленно угасал.

2 глава.

Они приближались к Солнечной долине.

Дикие места сменялись ухоженными полями, некрупными городами и маленькими хуторами. Их маленькие домики ярко выделялись на фоне зелени. Соломенные крыши были обложены неровными обломками зеркал, стеклами, медными пластинами — в общем, всем, что могло отражать солнечные лучи. Так что казалось, что полыхают не зеркала, а сами крыши.

Проводник обходил все деревни, не позволяя монахам нормально провести хоть одну ночь и не вздрагивать от каждого шороха и теней от деревьев. Тэкар, привыкший к долгим путешествиям, стойко переносил все тяготы. Тяжело было остальным, а особенно Рафаэлю. Это было его первое путешествие, и он болезненно переносил все новые трудности. На хутора и города, полыхающие солнечными лучами, он смотрел с тоской.

Теперь, когда столица Солнечного королевства была ближе, Рафаэль все чаще сосредотачивался на очистке духа и на медитациях, которые были нужны для познания себя и лучшей концентрации. Он знал, что никто не пощадит его ссылаясь на юный возраст. Даже несмотря на дружественные отношения, сложившиеся между путниками.

Их проводник все так же отмалчивался, даже в тех случаях, когда кому-то грозила опасность. Однажды, Манго чуть не провалился в охотничью яму, оставленную разбойниками. Проводник неожиданно возник рядом с ним и бесцеремонно оттолкнул в сторону. Он отлучился на всю ночь только один раз, оставив, впрочем, вокруг лагеря кучу ловушек. Так что Кларисса, последовавшая за ним, чуть не напоролась на хитроумно спрятанную рогатку. Вернулся он под утро, все такой же каменно спокойный. На возмущенные возгласы Клариссы, он не ответил, лишь поднял вверх ладонь, приказывая девушке замолчать.

Наступило еще одно солнечное и прохладное утро. Лето заканчивалось, хотя сейчас и была середина месяца Жатвы. Листья еще сохранили свой зеленый цвет, но холодок уже начинал подкрадываться к стволам деревьев.

Рафаэль шел, тяжело опираясь на дорожный посох и с трудом сдерживаясь, чтобы не застонать. Плечо, перетертое грубой веревкой тюка с водой, онемело. Он уже порядочно отстал от других и теперь старательно пытался догнать спутников.

Вдруг, совсем рядом что-то треснуло. Рафаэль остановился и прислушался. Кто-то пробирался сквозь кусты, ломая ветки и пугая птиц. Вскоре на узкую лесную тропу выскочила большая кошка. Это была пума. Таких кошек юноша видел только на картинках в книгах и теперь столкнувшись с ней вживую был потрясен красотой хищника. Он с восторгом и ужасом смотрел на невиданного зверя. Шкура у пумы была ярко-желтая, даже золотая. Огромные, янтарные глаза смотрели на замершего человека. Пума тяжело дышала. На боку, сквозь свалявшийся мех и застывшую бурую корку, угадывалась большая рана.

Рафаэль сделал шаг назад, готовясь, если что закричать. Он не был слишком уверен, что загнанная, раненная кошка может быть безопасной — о таком в книжках не писали. Но пума осторожно попятилась, напружинив лапы и готовясь, в случае нападения, кинуться на обидчика.

— Не бойся,— тихо забормотал Рафаэль.

Пума настороженно приподняла уши, словно к чему-то прислушивалась. Спокойный голос или явная безобидность щупленького двуногого помогли делу, но пума успокоилась. Юноша облегченно вздохнул и осторожно приблизился к большой кошке.

Рядом что-то шевельнулось. Темная тень оттолкнула Рафаэля в сторону и направила на пуму острие меча. Кошка тут же ощетинилась и подняла верхнюю губу, оголяя длинные клыки.

— Нет!— закричал юноша, вскакивая и пытаясь оттянуть проводника в сторону.— Нет! Она ранена!

Пума, услышав его голос, немного успокоилась. Она села на землю, мышцы под золотой шерстью расслабились. Но взгляд был все так же насторожен.

Проводник оглянулся на Рафаэля. Юноше показалось, что под темным капюшоном блеснули янтарные глаза. Он легко отправил меч в ножны и железной хваткой взяв Рафаэля за плечо, повел к другим монахам.

— Постой,— заупрямился юноша, рука у проводника была необычайно горячая.— Я не могу оставить её здесь! Она не выживет!

Проводник оглянулся на кошку, пума тут же встала и медленно заковыляла за ними.

Рафаэль изумленно обернулся, но решил промолчать, тем более что зверь явно чувствовал себя сносно. Остальных путников они догнали быстро. Когда рядом не шел проводник, монахи заметно сбавляли темп, пользуясь небольшой передышкой.

— Это что за зоопарк?— изумленно проворчала Кларисса, отодвигаясь от настороженной пумы.

— Я её встретил в лесу, то есть она вышла ко мне из леса.

— Её кто-то ранил,— пробормотал Тэкар, без боязни подходя к зверю и оглядывая рану.— Скорее всего, мечом или ножом, удар прошел вскользь — полоснул только по ребрам.

— Я справлюсь,— кивнул Рафаэль и быстро обработал рану кошки.

Пума фыркала и норовила отпрянуть от юноши, так что проводнику пришлось держать кошку за загривок. Когда все закончилось, пума недовольно рыкнула и отошла от путников. Обнюхав рану и попробовав на вкус водный бинт, она наконец успокоилась. Зажмурившись, кошка стала вылизывать переднюю лапу, словно все беды закончились и она находится в безопасности.

— Это же солнечная кошка!— щелкнув пальцами, воскликнул Манго.— Они же живут на Солнце! Такие есть только в зверинце Людовика! Их подарили солнечные жители, ещё императору Таурдуку!

— Она что, сбежала от него?— с опаской глядя на кошку, спросила Кларисса.

— Скорей всего, но кто её ранил?— озадаченно пробормотал Рафаэль, подходя к кошке и запуская тонкие пальцы в мягкую, золотистую шерсть.

Пума с удовольствием выгнулась и прислонилась большой головой к коленям юноши. На проводника она смотрела лукаво, полуприкрыв янтарные глаза и немного щурясь. Проводник отвернулся от монахов и зашагал дальше, так что путникам пришлось поторопиться за ним.

— Постой! Она что, пойдет с нами?— боязливо спросила Кларисса. Хотя она и была огненной монахиней, и по сути дела солнечная кошка относилась к ней вполне дружелюбно, девушка не решалась к ней подходить.

— Ну не оставлять же её тут,— пожал плечами Манго.— Тем более мы все равно идем к этому Людовику, так что там и отдадим ему эту золотую киску.

— А вдруг она нападет на нас?— не сдавалась девушка.

— Не думаю. Тем более, с нами он,— Манго выразительно указал на проводника, темной тенью шагавшей рядом с пумой и Рафаэлем. Он словно на самом деле охранял юношу от кошки.

— Тогда, — Кларисса подошла к проводнику,— я буду находиться весь остальной путь рядом с ним.

Манго пожал плечами. Казалось, ему на самом деле все равно, хотя было заметно, как его уши покраснели.

Вскоре, лес стал редеть. Вековые деревья сменились молодыми топурами и кленами. Пума шла рядом с проводником, изредка сладко щурясь и поглядывая на своего немого спутника. Казалось, она с ним заигрывает или пытается привлечь его внимание.

К Солнечной Долине они вышли в полдень и чуть не ослепли. Первое, что бросалось в глаза это величественное сооружение, высившееся в самом сердце столицы. Огромный замок, весь в золоте и зеркалах ярко горел на солнце. Его тонкие золотые шпили яркими стрелами вонзались в небо, гордо сверкая над остальным городом. Казалось, весь замок состоит из одних наростов, маленьких башенок и резных галерей. Окна переливались радугой и блестели большими, с кулак взрослого человека камнями.

Вокруг дворца виднелась широкая, блестевшая от воды фонтанов, круглая площадь, выложенная желтой брусчаткой. На каждую сторону света были поставлены четыре обелиска с зеркальными вставками и горящим камнем на вершине. От дворца прямыми лучами отходили улицы и дома, сверкавшие почти таким же великолепием.

— Поразительно!— прошептал Рафаэль, приставив руку к глазам и щурясь.

— Это... это...— Манго покачал головой, не в силах выразить своего изумления.

— Это еще что, видели бы вы Сапфировый город за Звездным морем,— проворчал Тэкар.

— А вы что, там были?— округлила глаза Кларисса.

— Приходилось,— Тэкар пожал плечами.

Остальные монахи, широко открыв рты, уставились на него. Проводник, уставший ждать, резко дернул Рафаэля за рукав. Больше не оглядываясь, он направился к широкому оживленному тракту, ведущему к позолоченным воротам.

Покачнувшись от такого резкого движения, Рафаэль последовал за ним, потирая руку.

— А как там, ну, в Сапфировом городе?— понизив голос, спросил Манго.

— Поразительно красиво. Все сверкает драгоценными камнями, вокруг расстилаются сады и поля, и почти все дома утопают в зеленом ковре...

Рафаэль отвлекся от рассказа старика и завертел головой, пытаясь увидеть все сразу. Они уже слились с потоком крестьян, но все равно сильно выделялись.

В первую очередь конечно же одеждой. Жители Солнечного королевства носили просторные, в большинстве случаев желтые или оранжевые шаровары, поверх голых торсов были надеты короткие жилетки. Женщины щеголяли в больших, как парус, юбках и свободных туниках. На шеях виднелись деревянные бусы, а в ушах красовались большие серьги. Назвать их крестьянами, Рафаэль мог с большим трудом, поэтому решил, что это скорей всего торговцы и купцы.

Даакхи были низкие и коренастые. У всех была бронзовая от загара кожа, чуть раскосые карие глаза и непослушная копна соломенных волос. Высокие монахи в темных одеждах резко выделялись на фоне яркой толпы.

На удивление, их как — будто никто не замечал. Люди спокойно проходили мимо, неся большие корзины, заполненные ароматными персиками, или погоняли длинношеих лам, тянувших телеги, груженные разнообразными овощами. Пума, тихо пофыркивая, жалась к ногам Тэкара и с недоверием оглядывала всю эту шумную и разноцветную толпу.

По бокам больших врат стояли стражники, в золоченых доспехах. Они равнодушно провожали толпу взглядом, опершись о длинные тонкие пики, с флагами на наконечниках.

— А где же наш прием?— удивилась Кларисса, оглядывая разноцветную толпу.— Когда к нам приходят голуби от повелителей одного из королевств, мы должны немедленно явиться. А они в свою очередь, должны устроить нам королевский прием и принять нас со всеми почестями... Они должны были дороги перекрыть! И где фанфары и осыпания нас цветами?

— Ого, милая, как тебя занесло,— хмыкнул Тэкар.— Такой прием не проводился уже много лет. Правители не хотят огласки. Народ начнет роптать, мол, а король-то наш, не может решить свои проблемы. Вон, даже каких-то монахов позвал!