Хроники Небесных Светил (Общий файл)

Вскоре воздух стал свежим, и впереди показалась поблескивающая гладь воды. Заводь лесного пруда успокаивала своей тишиной и умиротворенностью. Юноша уселся на берег озера и достал из мешка прозрачные камушки. У монахов Воды они назывались нэлим, а у простолюдинов — глазки фей. Обычно бесполезные в быту, эти камушки могли разбудить любую воду в какую их опустят. Главное чтобы был тот, кто разбудил бы сам нэлим. Обычно любой монах Воды пробуждал эти камушки одним прикосновением.

Юноша глубоко вздохнул и, освободившись от посторонних мыслей, широким движением руки выкинул камушки в воду.

Он наблюдал за монахом. Там, в лагере, остался старик, и беспокоиться о том, что двое молодых глупцов могу натворить дел, незачем. А вот с этой фигурой может что-нибудь случиться. Он покрепче сжал эфес меча и вгляделся в замерший силуэт на берегу озерка. Неожиданно, монах вскинул руки, а после послышался тихий всплеск. Проводник напрягся. Юноша больше не шевелился, но вот озеро стало слабо светиться зеленоватым светом, вода тихо забурлила. Верный меч с тихим шепотом выскользнул из ножен. Вокруг стало слишком тихо, лесные жители замерли, наблюдая за непонятным обрядом. Вода стала медленно подниматься и словно большой лист, обволакивать юношу. Он напряженно наблюдал за непонятным процессом, готовый в любую секунду сорваться с места. Монах стал тихо петь, издавая гортанные звуки. Вода полностью закрыла его фигуру, и теперь был виден лишь силуэт.

Он замер. Он привык ждать.

Гортанное пение продолжалось, а чистые струи воды все не прекращали свой медленный танец вокруг юноши.

Вот уже Луна величественно замерла над жалкой Землей, взирая на неё своим мудрым оком. Звезды игриво подмигивали со своего ложа, складываясь в созвездия и звездные пути. Поднялся тихий ветерок, зашелестели листья. Лес опять ожил, в воздухе засверкали светлячки, заухали совы. Постепенно пение затихло, а уже мутная вода вернулась в свое обиталище. Монах обессилено повалился на землю.

Он вздохнул. Что еще можно было ожидать? Проводник подхватил необычно легкое тело юноши и направился в лагерь. Монах был полностью мокрый, так что он тоже быстро промок.

В их маленьком лагере все уже спали, кроме черноглазого старика.

— Давай уж, тащи его сюда,— проворчал монах Тэкар.

Он положил бесчувственного монаха рядом со стариком, и сам сел у медленно тлеющего костра.

— Кто же себя так выматывает?— ворчал Тэкар, проверяя пульс юноши, но капюшон не поднимал.— Тем более после тяжелого дня.

— Я... — послышалось из-под войлочной ткани.

— Подожди. Сейчас разбужу Клариссу, а то ты промок насквозь.

Когда сонная Кларисса кинула в костер щепотку своего порошка, огонь яростно взмыл вверх, осветив небольшую поляну. Тэкар придвинул Рафаэля поближе к костру и обратился к проводнику.

— Придвигайтесь поближе, обогрейтесь.

Темная фигура коротко мотнул головой и отодвинулся в тень. Монах Земли покачал головой, но промолчал. Тихо прошептав короткую молитву, Тэкар лег спать.

Проводник поднялся на ноги. Ему предстояло охранять их сон.

Густой лес изредка сменялся небольшими полянками, цветущими красным цветами и полевыми цветами. Непроезжий тракт полностью зарос травой и походил скорей на звериную тропу, чем на широкую дорогу. Иногда среди деревьев встречались заросшие плющом и лозами древние памятники Империи Утренней Звезды. В основном, это были полуразрушенные колоны с забытыми письменами и рунами ушедшей империи.

Рафаэль послушно плелся за маленьким отрядом. Каждый вечер, после слабой очистки духа, он записывал свои мысли и заметки в специальную, переплетенную темной кожей книжицу — это было одно из обязательных заданий мастера Дрика. Их немой проводник вел отряд легкими путями, и каждый вечер приносил им какого-нибудь зверя на ужин. Кларисса и Манго все продолжали спорить и ссориться, так что каждый вечер превращался в интересную театральную постановку.

Рафаэль тяжело вздохнул и сел поближе к костру. Возможно, днем и приятно было скрываться от жаркого солнца под кронами деревьев, зато ночью здесь было холодно. Путь был долгий и трудный. А они так мало отдыхали! Юноша тяжело поднялся и направился к журчащему неподалеку ручейку. Проводник специально вел их так, чтобы рядом всегда была вода.

Рафаэль сел на корточки, пытаясь не обращать внимания на темную тень, замершую от него в нескольких шагах, опустил руку в прозрачную, холодную воду и закрыл глаза. Это успокаивало. Он первый раз отправлялся так далеко, а тем более на такое ответственное задание. Решать вопросы двух религий от монастыря Воды было сложным делом. И это тяжким грузом легло на еще не окрепшие плечи юноши.

Левая рука скользнула к висевшему на шее засушенному бутону лилии. Говорят, это цветок Воды. Так ли это, не смог сказать даже самый уважаемый и мудрый адепт за всю историю существования монастыря Воды. Над лилией проводили опыты, гадали, обращались к элементалям, и все силы друг другу противоречили. Но, не смотря на это, лилия действительно помогала монахам Воды сосредоточиться. Этот цветок, как и тюк с водой, был важным атрибутом монахов.

Юноша чувствовал, как каждая струйка обтекает его пальцы, чувствовал каменистое дно, как где-то далеко, в маленьком озерке, взмахнув своим шикарным хвостом, плеснулась рыба...

Рядом с ухом что-то прожужжало...

Рафаэль открыл глаза и ошарашено огляделся вокруг. Рядом с ним натянув тетиву на луке, стоял проводник. Стрела указывала на противоположный берег.

Блеснуло тонкое древо.

В темноте послышался глухой стон, а потом звук падающего тела. Проводник одним большим прыжком перепрыгнул ручей и вскоре выволок на лунный свет маленькое тельце. Рафаэль сжался в комок и отполз в сторону. Но проводник без церемоний схватил юношу за ворот и потащил его к костру.

Тэкар и Манго вскочили на ноги и в один голос закричали:

— Что случилось?

Рафаэль в ответ лишь захрипел.

Проводник разжал руки и присел у мертвого тела, упавшего рядом с юношей.

Монах отполз в сторону и с ужасом смотрел на маленького, словно вытесанного из камня человечка. У существа были короткие ручки и ножки, зато торс был широкий и мускулистый. С длинными ушами и клыками, торчащими из-под верхней губы, он напоминал летучую мышь.

— Гоблин!— выдохнула Кларисса.

— Что произошло?— строго спросил Тэкара у Рафаэля.

— Я... я не знаю. Я сидел, медитировал, а потом услышал свист стрелы. Я открыл глаза и увидел, что он кого-то убил... им оказался вот этот,— юноша дрожащей рукой указал на мертвое тело.

— Этот лесной гоблин явно следил за нами,— уверенно сказал Манго.

— Да неужели?— приторно сладким голосом сказала Кларисса.— И с чего ты это взял? Тебе не кажется, что он у себя дома, и может ходить где ему захочется?!

Манго побагровел и отвернулся.

Проводник тем временем, обшарил мертвеца и достал у него короткий кинжал, засаленный мешочек с серебряными нилсами и странную, багровую сферу, испускавшую неяркий свет.

— Что это?— с ужасом спросил Рафаэль.

— Напоминает, какой-то камень, или что-то вроде глаза дракона,— пробормотал Тэкар, изучая необычный предмет.

— Глаз дракона?— с сомнением переспросила Кларисса.— Ну, нет. Тот камень ярко-алый, с желтым зрачком и он горячий. А этот камень холодный и... жуткий что ли...

Проводник оттащил тело в сторону и прикрыл листьями. Потом выкинул мешочек с нилсами, а необычную сферу бесцеремонно выдернул из рук Клариссы и положил к себе.

Он махнул рукой. Это означало, что не смотря на ночь они должны отправляться в путь.

Рафаэль поднялся с земли и с ужасом огляделся по сторонам, словно из кустов могло выскочить еще несколько злобных гоблинов. Проводник быстро и не жалея уставших путников, двинулся дальше сквозь плотный строй деревьев, словно по пустому полю. Монахи быстро собрали вещи и поспешили за ускользающим в зелени и полутьме, черным плащом.

Сейчас они двигались через Параллельный лес. Это было единственное место, куда не простерлись цепкие руки Лунной и Солнечной религии. Когда-то, во времена Звездной Империи, лес был изрезан небольшими трактами, ведущими от одного города до другого. Но с того времени, как Империя распалась, дороги пришли в запустенье, и лес вновь одичал. Сюда, под вечные кроны бежали преступники, которые смогли насолить не только взрывному правителю, Солнечного королевства, но и миролюбивой правительнице Лунной Империи. Здесь образовывались разбойничьи шайки, которые грабили честных купцов, решивших воспользоваться забытыми дорогами и избежать пограничной пошлины меж двух королевств. И именно здесь, в самой глуши, рядом с неприступным Гранитным хребтом, который растянулся от моря Зари и до Звездного моря, располагался монастырь Воды. Он был глубоко спрятан в чаще и обычному горожанину, пусть и следопыту, найти его было очень трудно.

Параллельный лес славился не только разбойничьими шайками и загадочным монастырем, но и еще его жутким народом — гоблинами. Говорят, когда-то, гоблины жили на Лунной твердыне. Но за свои деяния они были свергнуты на Землю. Этот жестокий и бессердечный народ нападал на тех же разбойников, обозы толстосумных купцов, и даже на неприступные стены монастыря Воды. Маленькие, шустрые гоблины прятались в высокой траве или густых кронах и нападали большой толпой, беря жертву не только числом, но и своим мастерством владения клинка. Гоблины одиночки встречались очень редко и отличались от своих собратьев особой жестокостью.

Проводник нещадно гнал монахов сквозь густой бурелом и ельник. Упругие ветки так и норовили зацепить путников за одежду и потянуть назад. Когда, наконец, тьма в лесу стала непроглядной, и лишь сквозь густые кроны изредка пробивался лунный свет, все, включая неутомимую Клариссу, тяжело дышали и еле держались на ногах. Проводник расчистил место для костра и скрылся в темноте. Монахи сбились в кучку и Кларисса, быстро сжав руке, кремень и кирсало, выжгла искру. Огонь резво взмыл вверх, жадно обгладывая сухие поленья.

Каждый из монахов счел своим долгом обезопасить себя и спутников своим методом защиты. Тэкар начертил круг вокруг костра и воткнул в четыре точки сухие травы. Манго развесил по веткам тонкие длинные хрусталики, которые при малейшем ветре издавали приятный и успокаивающий перезвон. Рафаэль вокруг круга Тэкара выкопал четыре лунки, вставил в них неглубокие чаши и залил их своей драгоценной водой из бурдюка. Это была чистая, освященная вода из Гранитной реки, берущей начало с пика Гранитного хребта и пересекающей главный двор монастыря Воды, пронизывающей Параллельный лес и делящейся на Яркую и Лунную реки.

Кларисса бросила в огонь два закопченных камешка и села поближе к костру.

Вскоре вернулся проводник. Вместо привычных тушек кроликов он принес пучок корней, какие-то травы и ягоды. Он оглядел труды монахов и сел рядом с костром, после протянул Тэкару зелень.

— Это что?— первая нарушила тишину Кларисса.— Трава? Я что, похожа на корову, чтобы есть такое?

— Клара, он прав. Сейчас нам лучше воздержаться от охоты. Быть может, тот гоблин просто защищал свою землю, на которую мы вторглись без разрешения,— мудро ответил Тэкар.— А вот зелень и ягоды растут в таком количестве, что просто глупо заявлять права на пучок петрушки или укропа.

Кларисса поморщилась, но два корешка и горсть ягод все же взяла. Сам проводник так же съел сладкий на вкус корень и достал из заплечного мешка что-то, завернутое в телячью кожу.

Рафаэль съел свою порцию, с удивлением заметив, что такой скудный ужин может насытить и стал наблюдать за темным силуэтом.

Проводник развернул телячью кожу. Внутри оказались короткие мечи. Он протянул их по очереди всем монахам. Рафаэлю достался тонкий чуть изогнутый клинок с деревянной рукояткой и железным набалдашником на конце. У самого основания лезвия, стояла непонятная руна, означавшая мастера.

— Согласно Стихийному договору,— высоким голосом сказал Манго, положив на землю изогнутую саблю,— монахи великих Первых стихий не могут носить при себе острое оружие, кроме посоха...

— Ну, хочешь, попробуй драться своей палочкой,— фыркнула Кларисса, взмахивая длинным ятаганом.— Я на это с удовольствием посмотрю.

Манго покраснел, но промолчал. Тэкар тем временем, тихо разложил походную постель и, улегшись, положил рядом с собой тонкую шпагу.

Проводник достал свой черный словно сделанный из бархата клинок. Повернувшись спиной к костру, стал вглядываться в плотную стену леса.

Рафаэль последовал примеру Тэкара и крепко сжал эфес своего оружия. Манго тяжело вздохнул, но саблю поднял. Вздрагивая от каждого шороха и звука, монахи улеглись в постели. Лишь Кларисса осталась сидеть возле костра, демонстративно подбросив в огонь веток.

Проводник встал в тени и полностью слился с окружающим пейзажем.

Рафаэль спал плохо. Вода в лунках что-то постоянно шептала, вздрагивала — предупреждала о неясной опасности. Хрусталики Манго звенели, а костер уж слишком громко трещал сухими поленьями.

Неожиданно, все стихло. Вода Гранитной реки замолкла. Несмотря на ветер, хрусталики застыли в воздухе... А потом, все взорвалось. Вода громко закричала, мигом испарившись. Хрусталики с тихим треском разорвались на тысячи осколков. Круг Тэкара взметнулся вверх комьями жирной земли.

Тут же засвистели стрелы. Схватив тонкий клинок, Рафаэль по глупости вскочил вверх. Одна стрела просвистела рядом с головой юноши, другая, приземлилась в опасной близости от его ноги.

В ярком свете костра на четверых монахов навалилась плотная толпа темных фигур — разбойников. Грязные оборванные, с безумием в глазах. Они были вооружены кто чем, но чаще всего большими кривыми тесками. Орудовали ими разбойники не слишком хорошо, но кто будет заботиться о мастерстве, когда всего-то и нужно, что проткнуть зазевавшихся путников? Только благодаря самоуверенности разбойников, Рафаэль смог неуклюже отбивать сыпавшиеся градом удары.

Проводник сражался где-то вдалеке, лишь только матово блестел клинок, ловя яркий свет огня.

На мгновение, юноша увидел, как боролась Кларисса. Девушка без крика и гримас боли окунала голые руки в костер и, зачерпывая его горстями, кидала в нападающих. Некоторые искры попадали на других, загоралась одежда, дымились волосы.

Рафаэль поспешно отступил поближе к костру, уклоняясь и отпрыгивая от свистевших в опасной близости клинков. Рядом просвистела воздушная стрела. Это Манго, ловя потоки воздуха руками, придавал им острие и направлял на противников.

Тэкар, с необычайной для его возраста ловкостью, крутился по полю боя, ловко уклоняясь от мечей и нанося жалящие уколы своей шпагой.

Но кто больше всего поражал, так это проводник. Он темным вихрем порхал по освещенному участку от одного разбойника к другому. Проследить его взмахи черным клинком было невозможно. Противники падали, там, где проходил проводник.

Рафаэль вновь отступил назад, кривые тесаки уже несколько раз обожгли юношу. Он чувствовал, как по коже растекается липкая, горячая кровь. Несколько раз рядом с ним появлялся проводник и, убив нескольких врагов, исчезал опять.