Вечер подкрадывается незаметно. Раненых много, но всем оказана первая помощь. Тех, кому нужно дальнейшее лечение, доставляют в лекарские дома. Усталость наваливается все плотнее, словно пыльным покрывалом укрывая взор, руки сами собой начинают опускаться. "Надо помочь еще вот этому мальчишке. Его, видимо, сильно зашибли. Первая помощь оказана, но ему больно. Не полностью затянутая рана — не угроза жизни, но все же...".

Светлена сотый раз за день старается собрать силу в ладонях. Только на этот раз она не просто теплая, она обжигающе — горячая и больше не хочет слушаться. Все, это конец лекарским подвигам на сегодня. Ни один целитель, в отличие от мага, не падет от полного истощения. Сила сама почувствует предел, за который выходить опасно, и перестанет подчиняться. Вылечить в таком состоянии кого-то просто не получится.

Светлена устало опускается на стул рядом с несостоявшимся пациентом. Мальчик лежит бледный, губы его периодически кривятся, на лице болезненная гримаса. Но он терпит и не жалуется. Коек в лекарских домах хватает всем, палаты даже не переполнены, ведь рассчитаны как раз на случай массовых заболеваний, или даже военной осады города, когда пациентов никак не меньше, чем сегодня.

— Извини, я не могу тебе помочь сейчас. Мой запас сил исчерпан.

— Это ничего, я и до завтра потерплю, — нет, жаловаться он определенно не собирается — какой гордый и упрямый. "Вызывает восхищение, " — думает девушка.

— Тогда давай я сменю повязку — эта сделана наспех, да и пропиталась уже прилично.

Так Марика застала неугомонную подругу за перевязкой очередного раненого.

— Иди, отдохни уже, совсем свалиться хочешь?

— Сейчас закончу тут, и пойду, — может она и попыталась бы возражать в другой ситуации, но усталость брала свое. Перевязав юного пациента бинтами, вымоченными в специальном составе, Светлена вместе с Марикой отправляется в комнату отдыха. Там они, наконец-то расслабившись после крайне тяжелого дня, пьют чай в компании столь же усталых коллег. Еще через десяток минут в комнату входит мастер Диарлинг. Он тоже выглядит вымотанным, но синие глаза смотрят твердо.

— Так, всем, кроме дежурных целителей, покинуть лекарский дом. Идите спать уже, в конце-то концов. Вы не железные, переусердствуете сегодня — завтра не встанете, или толку от вас будет ноль. А нашим раненым по большей части потребуется помощь и завтра, и послезавтра, а некоторым с тяжелыми переломами и недели не хватит на выздоровление. Успеете нагеройствоваться.

— А вы, мастер, отдыхать не собираетесь? — невинный вопрос, казалось бы, но он вызвал весьма недовольный взгляд мужчины. Конечно, вопрос задала Марика, а теперь стоит и хлопает густыми ресницами. Всем присутствующим ясно, что если мастер откажется идти отдыхать, то и от нее он ухода домой не дождется. Она не уйдет несмотря ни на какие доводы, ведь оставаясь, мастер тем самым опровергнет сказанное.

— Я тоже отправляюсь домой.

Эта фраза убила все возражения еще до того, как они, оформились. Все вдруг осознали, что лучше им послушать совета, и идти спать.

До дома Светлена добирается уже ночью, усталая до невозможности. И первое, что она видит, переступив порог, оценивающий взгляд отца. Странно, что не гневный. Даже скорее плохо, чем странно, ведь это значит, что он что-то задумал.

— Я была в порту, — она решает сознаться сразу, чтобы не оправдываться потом еще и за то, что что-то скрывала.

— Я так и понял, дочь. Я вижу, ты устала, иди спать, поговорим утром, — нет, он совершенно точно что-то задумал. Может и вправду нашел жениха, впрочем, теперь это не важно.

Поднявшись по лестнице в общую с младшей сестрой спальню, Светлена ополаскивает над тазиком лицо и руки из кувшина, специально для этого предназначенного, и быстро раздевается. Желание упасть на кровать и наконец-то расслабиться становится нестерпимым. Ее сестренка сидит на второй кровати и смотрит на Светлену подозрительно горящими глазами. Что-то произошло? Долго ждать ответ не приходится. Стоит только натянуть ночную рубашку и забраться под одеяло, как Анита выкладывает перед сестрой все потрясающие новости дня.

— Отец заключил очень выгодную сделку аж с Артерионом Сольрежи! Глава имперской гильдии купцов обещал ему помочь с расширением дела. А все благодаря тому, что всех кого смогли, повыгоняли из порта, — затараторила сестренка. — Корабль Сольрежи сегодня тоже был там — глава гильдии хоть и давно не торгует лично, но часто путешествует по делам, для заключения всевозможных контрактов, укрепления дружеских связей и тому подобного. И когда началась неразбериха, когда ему, его сыну и команде корабля пришлось срочно уходить — отец столкнулся с ним на улице, узнал, и не долго думая, пригласил в гости до окончания переполоха. И тот согласился! Хотя мог остановиться в любой шикарной гостинице города или у кого-нибудь из самых влиятельных купцов — любой принял бы такого гостя с распростертыми объятьями. Но Сольрежи сказал, что надо поощрять инициативу.

Анита, не в силах усидеть на месте, откинула одеяло и подошла к окну:

— И вот, когда они временно разместились у нас, отдохнули, пообедали — уж отец-то расстарался, разговор у них зашел о торговых делах. Оказалось, что у них общие интересы в торговле экзотическими тканями, и еще чем-то, я не очень внимательно слушала, — тут сестренка как-то подозрительно покраснела, хотя при свете единственной свечи, горящей в комнате, могло и показаться, — и заключенная сделка принесет немалую выгоду обоим. О сделке они договорились быстро. А потом знаешь о чем говорили? О создании совместного предприятия! Здорово, правда? Только я пропустила некоторые моменты. Ну, многие моменты, если честно.

— И чем же ты занималась в это время Аниточка? — вопрос прозвучал несколько ехидно, но необидно.

— Меня в это время развлекал разговорами сын Артериона Сольрежи — Димиан Сольрежи. Он такой, такой галантный, умный, интересный, начитанный, глубоко чувствующий, красивый...э-э, собеседник.

— Та-а-ак, понятно, — сон, который уже почувствовал себя почти полным хозяином Светлены, быстренько испарился. Еще бы — сестренка явно очарована сыном этого купца. Интересно, каковы масштабы этой очарованности и светит ли сестренке хоть что-нибудь. Надо самой взглянуть.

— Ты давай, дальше пока про сделку рассказывай, а про своего очаровашку попозже мне уши прожужжишь.

Сестренка надулась, помолчала немного, но видно ее просто распирало изнутри, а потому рассказ продолжается:

— В общем, отец как-то убедил Артериона вложить деньги в развитие его дела, много денег, а не какую-то мелочевку. А залогом в этой сделке стало — породниться, — тут сестренка подозрительно помрачнела, — сыну Сольрежи вполне подходит в качестве невесты дочь купца Ерро Нарела, то есть отца естественно. Вот только старшая дочь, — последующий за этой фразой вздох был по-настоящему тяжелым, — Все уже решено.

— А если со старшей дочерью что-нибудь случится, то сделка будет расторгнута?

— К чему это ты? — Анита нахмурилась.

— Не знаю, так, на всякий случай. Опасная у меня все-таки профессия — подхвачу какую-нибудь неизведанную заразу от больных, а вылечить не успеют, или вот сегодня, я находилась в самой гуще сражения, мало ли что могло случиться?

— Ой, я и не подумала. Тебе и вправду угрожала опасность? Расскажи, что там толком произошло, а то ничего не понятно.

— Потом, Анита. Давай сначала про сделку.

— Ну хорошо. Насколько я поняла, сделку они не разорвут, просто отец должен будет выдать за Дими младшую дочь, — Анита призадумалась, — но ведь с тобой ничего не случится, даже не думай ни о каких глупостях, а то знаю я тебя!

— Никаких глупостей, не переживай малышка, — Светлена улыбнулась, подумав "ведь побег с тем, кто тебе предназначен судьбой, не глупость, наоборот — самой главное и разумное решение в моей жизни".

— Я не малышка! Мне уже шестнадцать. Будешь так меня называть, тогда я тебя буду звать старушкой!

— Ой, нашла тоже мне старушку — двадцать один год, — Светлена тихонько рассмеялась, — А Дими тебя малышкой называть можно? — жаль, что при скудном освещении нельзя было в полной мере насладиться чудесными переливами красного на личике сестренки. Зато удалось полюбоваться на то, как ярко-желтым светятся нити чувств, раскрашивая розоватую от смущения дымку эмоций, и создавая очень красивый фон. Как уже знала Светлена, любовь она всегда видит разными оттенками желтого или оранжевого, порой даже близкого к красному цвета, и никак иначе. А значит, сестренка влюблена всерьез и надолго. Нет, она просто обязана взглянуть на этого Дими. Интересно, как сама Светлена сейчас выглядит, ведь она тоже влюблена?

Взгляд был немедленно перенаправлен на собственное тело. "Белый — таков оказывается цвет истинной любви, ни за что бы не подумала. Но я вроде и раньше белой по большему счету была, может она прозрачная. Или все это просто наваждение, а никакой любви нет? Нет, нельзя так думать, я знаю, чувствую, что люблю. И виасса не могла меня обмануть, ведь этот сказочный танец наоборот, всегда помогал еще лучше увидеть истину. Когда мы танцевали... это было слишком прекрасно чтобы быть ложью, ложь всегда уродлива. Но в чем тогда дело? А может... Ну конечно, какая же я недогадливая! Ведь в легенде говорится, что танец лишь пробуждает чувство, а значит, оно и раньше было. Потому я и светилась белым всегда, что всегда любила и просто не знала этого. Как хорошо, что всему нашлось объяснение". Мысли заняли всего пару мгновений, но заставили сначала напрячься, а затем испытать несказанное облегчение от найденного ответа.

— Ну, ты, ты...

— Все, давай спать. Я очень устала сегодня, и к тому же вчера не спала из-за бала. Поговорим обо всем как-нибудь потом, ладно?

— Ладно, — недовольно проворчала сестренка, ложась. Поворочавшись немного, она затихла.

А в голове Светлены, прежде чем ее окончательно сморит сон, невольно возникает мысль о том, что своим исчезновением она подарит сестренке счастье, пусть та и будет иногда грустить, вспоминая непутевую старшую сестру.

* * *

Проводив Светлену, Коэл отправляется в порт. Он знает, что если подаст заявление об отставке, ему не откажут. Командир будет неприятно удивлен, но препятствовать не станет. Пройдя по узеньким переулочкам, в лабиринте которых легко заблудиться, он срезает большую часть пути. Десять минут, и ни месте. Если идти лишь по главным улицам, можно и час потратить на дорогу.

Прибыв на корабль, Коэл сразу же отправляется к командиру. Вообще-то флотские используют время стоянки для более приятных дел, чем разгребание бумаг. Но прямой руководитель виконта — капитан Ринель Виера любит порядок даже чересчур, и всегда стремится оформить все документы сразу после прибытия в порт. Поэтому каждый член команды знает, где его искать.

Постучав, и получив в ответ четкое "войдите", Коэл перешагивает порог. Капитан Виера откладывает в сторону какую-то бумагу, и заинтересованно смотрит на него, словно пытаясь найти не замеченные копыта и хвост, или нимб и крылья. Ну, на худой конец, заостренные длинные уши — главные признаки первых детей Творца. Так как ничего подобного у Коэла никогда не было, то становится ясно, что новости с бала до капитана уже дошли.

— Доброе утро, капитан, — они не на дежурстве, официальные приветствия можно отбросить.

— Проходи Коэл, садись, — со странной интонацией произносит Виера, словно хочет что-то спросить, но не решается, и теперь пытается угадать — соответствуют его мысли истине, или нет.

— Я хотел бы подать заявление об отставке, капитан, — уверенно отвечает Коэл. Единственный мягкий стул без скрипа принимает его.

— И почему я не удивлен, а, виконт? — ну раз уж дошло до упоминания титулов, значит, разговор принимает совсем неофициальный тон. Во флоте принято употреблять вместе с именем лишь звание.

— Может потому, что уже наслышаны о событиях вчерашнего бала, и знакомы с моим семейным положением?

— Ты уверен Коэл — отставка это именно то, чего ты хочешь? — в глазах капитана искреннее беспокойство.

— Да, — печальный вздох сопровождает ответ молодого человека. Четыре года, отданных флоту, он считает лучшими в жизни, и расставаться с привычным порядком вещей тяжело. — Мы со Светленой вообще решили покинуть империю, так будет лучше.

— Безопаснее, ты хотел сказать, — ехидные нотки отчетливо слышатся в голосе капитана. Он действительно неплохо представляет склонности и привычки родственников виконта.

— И безопаснее тоже, но это не единственная причина. Еще... — договорить Коэл не успевает. Воздух прорезает тревожный сигнал, призывающий собраться у здания администрации доков.

— Что происходит?

— Не знаю, идем, — Виера спокойно поднимается из-за стола. Коэл следует за ним.

У здания администрации, не далеко от причалов, уже собирается толпа. Ядро множества людей — группа магов. Опознать их легко по разноцветным всполохам, то и дело возникающим вокруг. Но вот один из магов, увеличив громкость голоса заклинанием, привлекает внимание:

— Чуть меньше получаса назад, неизвестным в воды северного залива было скинуто несколько Серых слез. Эти артефакты вызывают приступы безумной ярости у морского народа. Уже произошло нападение сирен, попавших под воздействие Слез, на рыбаков. Идет дальнейшее распространение заразы. Опасность нападения сирен в течение ближайшего часа очень велика. Во избежание большого числа жертв, просим всех покинуть территорию порта. Лучше всего, если вы уйдете от воды на три километра и больше. Гостиницы и постоялые дворы у дальней городской стены с радостью примут вас. Опасность будет устранена в кратчайшие сроки. Всех военнообязанных просим подойти к шестому причалу, за инструкциями. Жителей прибрежной зоны просим временно покинуть дома.

Объявление подобно грому среди ясного неба. Сначала толпа замирает, и услышать можно лишь плеск волн, ржание лошадей, да крики той живности, что продается на маленьком рынке неподалеку. Потом приходит в движение, бурлит, гул от задаваемых магам вопросов перекрывает все остальные звуки.

Коэл и Виера, тем временем, пробираются к шестому причалу. Там тоже присутствует маг, а еще глава таможенного ведомства, глава регистрационной палаты. Тут же контр-адмирал Ганд, под командованием которого находился и Северный Ветер — корабль капитана Виеры. Спешно подходит глава адмиралтейства.

Приказ предельно ясен — гражданское население должно немедленно покинуть порт. Организацией этого и приходится заняться. Сначала выставить несколько кордонов, чтобы не оставить бесконтрольным поток бегущих — те, до кого доходит серьезность угрозы, ломятся прочь. Потом надо выдвориьб тех, кто не желает покидать опасную зону добровольно.

Все, кому маги усиливают голос, еще раз идут по портовым улицам, предупреждая. Приходится сильно торопить купцов, те никак не могут оставить драгоценные товары. Вот прибывают целители... Истекают последние минуты. Они почти справились. Но лишь "почти".

Военных выстраивают около магов, и те накладывают защиту.