Сандэр - 5. Ночной охотник

Дьякон, зараза, не клюнул. Умный оказался. Я его понимаю. Почему, спрашивается, двое разумных настойчиво прутся в заброшенный храм ночью, игнорируя дурную славу? Никак, замышляют недоброе. Чернокнижники, не иначе. Либо охотники на нежить. И с теми, и с другими встречаться скелетону нежелательно. Колдуны подчинить захотят, инквизиторы недоделанные вообще изничтожить.

Потому осторожничает. Едва мы ступили на старое пепелище, нас мягко и настойчиво попросили уйти, внушая страхи. Разумеется, нас со Смуглянкой подобными простейшими фокусами не пронять. В храме давление на мозги усилилось многократно. Башка трещит, мысли слегка путаются. Ох, силён, гад, магистру магии разума вряд ли уступит.

Не должно быть такого в стенах храма! Иначе выходит, тварь мёртвая чуть ли не ровня Смуглянке. А эльфийка при желании может мозги поджарить дипломированному магу разума. Подумаю, с чем придётся столкнуться в подвале, вдвойне неспокойно на душе становится.

С разумниками я ещё не воевал. Вернее, с классными мозголомами наподобие дедушки Тланса. Схлестнулся как-то с ведьмой-оборотнем, истребляющей тролльих шаманов. Она мне, помнится, знатно нервы потрепала. И то, не очень-то активно применяла ментальные удары, полагаясь на странное, неведомое шаманам Зеркального озера колдовство. Встреча с ней была скоротечной и болезненной, меня с того света потом еле вытащили.

Мусор и нанесённые ветром ветки громко хрустели под ногами, оповещая о моём приближении не хуже сирены. Смысла соблюдать тишину нет. О нашем присутствии Дьякону известно с момента нашего прихода в сгоревшее село.

За массивным алтарным камнем из цельного куска белого мрамора арка, за ней остатки двери — валяющиеся на полу металлические полосы. Дальше ступени вниз. Под большими городскими храмами располагаются сокровищницы, куда складируют дары богатеев и монеты. Под сельскими церквушками подвалы и склепы. В подвалах хранят вино и продукты. Кладовая, словом. Интересное местечко, наверное, — винные бочонки и кровяная колбаска соседствуют с гробами усопших священников, служивших в храме ранее.

На верхней ступеньке я замер, настороженно прислушиваясь. Подо мной, на том конце каменной лестницы, с трудом различимый шорох. Мышка скребётся? Здоровенная дохлая мышара.

Темно внизу. Лунный свет из прорех в крыше туда не достаёт.

В подвале ожившему мертвецу тоже несладко. Покойные священники в погребальных саванах из лент с вышитыми на них молитвами святых, на каменных гробах выбиты ангелианские знаки, отгоняющие восставших неживых. Всё равно, что водяному жить в гномьей кузнице — жарко, душно и сухо.

Почему Дьякон выбрал логовом храмовый подвал? Прятаться здесь, конечно, замечательно, но пмж из подвала никакое. Нежити обитать на погосте куда приятнее.

М-да, дела. Принимая во внимание уничтоживший село пожар, предположу, Дьякон огня не боится, скорее, наоборот, управляет им. Возродился он лоа сродственным с огненной стихией, отразилось на нём сжигание заживо. Плюс ментально силён и обладает иммунитетом к святой магии. Гремучая смесь.

Не люблю пиромантов. Сталкивался, не понравилось знакомство.

И подземелья ненавижу.

Посланный мною теневой дух канул во тьму подвала и вдруг растворился. Информации ноль, только разведчика лишился. Бедняга канул в небытие, не успев подать сигнал по связывающему нас астральному каналу, немедленно оборвавшемуся, стоило моему лазутчику сойти со ступеней.

Вниз, не зная, какая тварюга засела там, не пойду. Духи просто так не исчезают. Единственное логичное объяснение — устранили его, причём молниеносно. И со мной, похоже, церемониться не намерены.

А в голове шумит прибой, приносящий обрывки чужих мыслей. Они советуют мне уходить. Осторожный Дьякон, не хочет напрямую в конфликт лезть. Чует подвох, гад.

Я достал из футляра на поясном ремне свиток. Нанесённая на пергамент вязь знаков вспыхнула ровным жёлтым светом, не хуже лампы освещая пространство. Темнота отступила, оставив стены из грубого камня, замусоренные ступени и свисающие с арочного потолка пряди давней паутины.

Да будет свет!

В ответ на вливание крошечной порции айгаты в руке у меня запылало маленькое солнце, ослепив привыкшие к темноте глаза. Пергамент рассеялся невесомым пеплом. Щурясь и прикрываясь ладонью, около минуты я привыкал к яркому освещению. Созданный из свитка яркий жёлтый шарик заливал лестницу светом до массивной двери внизу, обуглившейся от бушевавшего десятилетия назад пожара. Очевидно, берегли святоши хранившееся в подвале, ибо разорились на зачарованную дверь. Обычная деревянная не выдержит напор пламени. Сто из ста, она поныне прочна, выбить её тяжело и силачу гному.

Закрытая дверь как бы намекала: никого нет дома, приходите позже. А лучше вовсе забудьте сюда дорогу, хозяин умер.

Теневой дух до преграды не добрался, иначе сообщил бы о ней. На лестнице кроме меня никого. Ловушка на астральных сущностей? Проверим. Я осторожно двинулся вниз, светлячок поплыл впереди. Сгусток айгаты — световой шар — тоже астральное существо, эдакий магический конструкт, на него ловушка, если она есть, обязана среагировать.

Неторопливо я спустился до обугленной двери, выпустив перед собой второго теневого духа. Пусто. Целёхонький шарик-солнышко упёрся в потолок надо мной, смахивая на лампочку из полузабытого земного прошлого. Дух заворочался в тени, обследуя препятствие и сообщая о структуре наложенных на древесину и стальные полосы чар. Старенькие, святой магии в них кот наплакал. Вырезанный на уровне груди знак ангела Хасмиала источает ангельскую айгату, растекающуюся по дверному проёму и образующую астральный барьер.

Ясно, почему лазутчик внезапно погиб. Из-за общего астрального фона не заметил смертельной преграды и врезался в неё. Беднягу в мгновение ока сожгло.

Везёт мне на необычных тварей. То сэкка из ряда вон, то демон уникальный, то паладин с внешностью кошмарного чудовища из фильма ужасов. Теперь неживой выискался любитель святой магии. А, где наша ни пропадала. Зайдём, поздороваемся, узнаем, как поживает восставший из преисподней.

Я перехватил поудобнее метательный топорик из гномьей стали. Копьё в узком помещении сподручнее, но не буду же я с собой на охоту брать обыкновенное оружие. Доброго копьеца по пути не попадалось. Топор зато смертельно опасен для большинства духов, руны на нём так и светятся, готовые спалить псевдоплоть и духовное тело. Спасибо Смуглянке за подарок, стащила у странствующих торговцев.

За дверью раздался громкий хруст, заставивший меня инстинктивно отпрянуть. Дверь с оглушительным треском распахнулась, ударившись о стену и чуть не слетев с проржавевших петлей, из проёма размытым клубком выкатилось нечто тёмное, в ветхом тряпье, некогда бывшем одеждой. Каменные ступени под ним взорвались снопами искр, воздух в дюйме от моего горла вспороли два покрытых ржавчиной клинка.

Твою же, он меня мог сбить с ног и прикончить, задержись я на прежнем месте на секунду дольше.

Топорик опустился на клубок и отскочил, стукнувшись о нечто твёрдое. Никак, Дьякон обзавёлся крепкой бронёй, несвойственной нежити.

Тварь в тряпье стремительно откатилась назад, разрывая дистанцию, я отпрыгнул на верхние ступеньки, свободной рукой доставая из подсумка склянку со святой водой и глиняную гранату с серебряной пылью, против восставших мертвецов самое то. Скрипя, противник встал на ноги и застыл, скрюченный в три погибели, достигая клинками мечей пола и предоставляя редкую возможность рассмотреть себя. Бездна и небеса! Настоящая страхолюдина, от человека унаследовавшая абрис, порванную рясу и короткие мечи. На меня взглянули горящие красным огнём крошечные глазницы, утопленные в напоминающий шлем высоколобый череп. Из ровного нижнего ряда зубов выделялись крупные клыки.

Теневой дух, кружащий вокруг меня чернильным кольцом, ринулся к твари. Отработанная тактика — он внедряется в ауру противника и разрушает его духовное тело, лишая возможности применять заклятья. Дух расплылся пятном под Дьяконом и вернулся ко мне, не найдя астральной проекции вражины.

Да хозяин сего костяка при жизни и человеком не был. Не припомню ни у кого из разумных рас Лантара столь странных черепушек и строения костей. Рукояти мечей держали по шесть когтистых костлявых пальцев, способных успешно заменить людское оружие. Мертвец представлял собой бешеную помесь ксеноморфа из знаменитого фантастического фильма и скелетона.

Здорово на лича смахивает. Видел я на одной гравюре мага, отважившегося на посмертное перерождение. У него клыки, рога и хвост выросли, лицевые кости вовсе превратились в страшную маску.

Из открывшегося подвала хлынула волна зловония. В темноте за дверью будто позабытая мясниками скотобойня, полная туш животных. Разложением несёт до рези в глазах. Пришлось "отключить" обоняние, чтобы не стошнило. Запахи меня более не тревожили, в отличие от юркнувшего во тьму логова Дьякона.

Куда пошёл? Я с тобой не закончил, возвращайся, кому сказано! Для кого я столько сюрпризов приготовил?! Ну, не хочешь по-плохому, по-хорошему будет хуже. Только б не сбежал, тварь костлявая. Гоняться за тобой по подземным ходам то ещё удовольствие.

Прыжок, и я у основания лестницы, швыряю в темноту подвала оба сосуда — с серебряной пылью и святой водой. За ними залетает светящийся шарик — яркий свет дезориентирует любящую ночную тьму нежить, несильно, конечно, однако вкупе с облаком серебряной пыли, поднимающимся над земляным полом, и брызгами освящённой сельским батюшкой воды, действующей на мертвяков ровно кислота, эффективность возрастает в разы. В такой среде пришелец с того света теряет способность к осмысленным действиям, слепнет и глохнет. Бери его тёпленьким, накидывай серебряную сеть и прокалывай осиновым колом либо, облив церковным маслом, поджигай.

Впрочем, оба варианта оставим профессиональным охотникам на нежить и нечисть. Я не убиваю и не изгоняю неживых. У меня к ним свой интерес.

За сосудами в подвал влетели три лунных камня с заключёнными в них фрагментами заклятия. Упав за кучей мусора, в которой угадывалась мешанина расколотых костей и изорванной одежды, артефакты образовали треугольник.

Полупрозрачные стены из тусклого белого света сомкнулись под потолком в низкую пирамиду. В центре оказался заключён костлявый меченосец, недоумённо водящий уродливой черепушкой из стороны в сторону и очевидно не совсем понимающий, что происходит. На клубы серебряной пыли, заполняющей внутренности барьера, он реагировал на удивление спокойно. Точнее сказать, никак. Стоял себе, тыкал мечом в стенку "Лунной гробницы", проверяя её на прочность.

Я покупал серебряную пыль у храмового торговца. К нему Смуглянка порекомендовала обратиться за снаряжением для охоты. Мол, плохого товара священники не держат, они как никто заинтересованы в истреблении нежити, терроризирующей империю. Каждая победа над восставшим мертвяком и злым духом есть прославление делом Церкви ангелианской, спасение души и прочее, и прочее. И тут на тебе, никакого видимого эффекта.

Не пробивший барьер ржавым мечом с размаху Дьякон занервничал. Разбежавшись, подпрыгнул, в воздухе свернулся в клубок и всем телом обрушился на полупрозрачную стену. С хрустом и чавкающим звуком он приземлился на холм из расчленённых человеческих тел, откатился от преграды и развернулся, опираясь на кончики мечей, затем снова предпринял безуспешную попытку штурма.

Попался! "Лунная гробница", сотворённая с помощью артефактов Смуглянки, сдержит его до рассвета. У меня довольно времени для осуществления задуманного.

В глазик ему, что ли, ткнуть? Кинжальный клинок аккурат по размеру, войдёт в черепушку и погасит злой красный огонёк. Дьякон нежить высокоуровневая, мои зачарованные парные кинжалы его ранят, превратив в беспомощный мешок костей. Ну, не беспомощный, это я загнул. Драться он сможет, только медленнее.

Кто же ты такой, а, чудо-юдо? Чем тебя пронять-то? Знаменитые упыри из абаримских курганов, пойманные мною на днях, тебе в подмётки не годятся.

Странный во всех отношениях. Ведёт себя неразумно. Мог шарахнуть ментальным молотом, на секунду-две оглушив меня на лестнице, так нет, решил мечами поработать, честного боя захотел. Складывается впечатление, он убивать меня совершенно не намерен. Зря, я его не пощажу.

Раз иначе нельзя, придётся по-честному.

Заткнув топорик за пояс, я вынул парные кинжалы. Их не зря прозвали Когтями Демонической Кошки, они заточены под борьбу с духовными сущностями. Жаль, не обучен я бою ими. Кинжалом, ножом неплохо машу, а двумя сразу легко орудовать не получается. Смуглянка с ними грациознее бабочки порхает, у неё в руках они и незаметны почти, по сравнению с ней кажусь неуклюжим медведем на балетной сцене.

Закончу с Дьяконом и наведаюсь в ближайший город за покупками. Копьё мне требуется зачарованное вроде паладинского. У церковных торговцев выбор оружия небогат — сплошь мечи, сети и булавы, я с ними работать совсем не умею. Мой конёк копейный бой и бой на топорах.

Я шагнул в светящуюся пирамиду, ощутив давление на кожу от прикосновения к барьеру. Будто сквозь упругие струи водопада прошёл. Других стена из лунного света не пропустит без ключей — Когтей Демонической Кошки.

Дьякон атаковал, едва я проник в "Лунную гробницу". Применил, гад, излюбленную тактику — свернулся костлявым ёжиком и покатился ко мне с твёрдым намерением сбить с ног. Я скользнул вправо, освобождая путь мертвяку, и он с размаху впечатался в барьер, выгнувшийся наружу при ударе. Чего доброго, мой визави пробьёт преграду, усилив натиск.

До чего же приятно и удобно быть быстрее врага! Не дотягивает по скорости гость из преисподней до меня на втором уровне боевого транса.

Пока Дьякон разворачивался, я переместился ему за спину и, обхватив левой рукой короткую, переходящую в бочкообразную грудную клетку шею, ударил кинжалом по костяной физиономии. Клинок провалился в глазницу, и меня чуть не унесло ударной волной, вырвавшейся меж рёбер твари и окончательно превратившей рясу в лохмотья.

Благо, в трансе боль не ощущается. Сознание отстранённо фиксирует повреждения — переломы и трещины в рёбрах. Нестрашно, заживёт. Регенерация у меня лучше, чем у ящерицы, да и зелья помогут.

Нежить издала звук, похожий на усталый вздох, и обессиленно опустилась на колени.

Отбегался гад. Вынув из глазницы кинжал и поместив в ножны на поясе, я положил руку на высокий лобастый череп, второй продолжал удерживать шею Дьякона. Аура его теперь распространяется за пределы костяного тела, гнилостная, типично зловонная для мертвяков и злых духов.

Не люблю ловить неживых, да чего не сделаешь ради собственного здоровья. В империи подходящих кандидатов на роль приличной добычи днём с огнём не сыщешь. Не считая, естественно, людей и магов, чья айгата сладка и запретна для меня. Не охотиться же на живых. По головке за подобное имперские власти не погладят, и сам не хочу втягиваться. Мало ли, вдруг привыкну, а оно мне ну совсем не надо.

Смрадная айгата восставшего мертвеца потекла по руке бурным грязным потоком, сосредотачиваясь у меня в районе солнечного сплетения. По мере истощения красное пламя в оставшейся глазнице угасало. В конце концов, оно потухло, и костяк развалился.