— И вы выбили? И где это царство — Колхида? — Альбус Северус Поттер не удержался и спросил. Нет, он помнил, что Лео ему рассказывал, что Перси и с Цирцей встречался, но что там у Перси получилось, не знал и сам Лео.

— А как же! По фиктивному браку прошла, голубушка. Тоже мне — Соколица! А Колхида — это на востоке, там, где Прометей. Там империя Чингис-ханова, и царь Ээт — один из его данников. Там власть Владимира Ильича Ленина — ох и лютый же тип. Левий Матвей вот корчил из себя героя, а как с Лениным в коридоре столкнулся, сразу же за Га-Ноцри спрятался. Ну да, Га-Ноцри никто не страшен... Мужчина!

— Давайте вернёмся на запад, — смущённо попросил Альбус Северус Поттер. Он про восток ничего не знал, но слышал, что там правит злой царь Сталин, чьи подданные со страху даже прозвали Путиным. — Что там ещё?

— Там? Там ещё сирены, с их голой скалой в океане-

— А Лео рассказывал, что Перси и их видел. Грифы такие, со старушечьими головами!

— Молодой человек, — сухо сказала Хелен, — как я вам говорила, все эти греческо-римские персонажи обладают ужасно текущими обликами, а кроме того... Есть там у них четыре семейные группы, так сказать:

Гарпии, которые крылатые и вечноголодые ведьмы;

Сирены, которые голыми телесами привлекают корабли на рифы;

Фурии, которые напоминают горгон, только ещё страшнее;

И грайи, про которых я уже говорила — зловещие старухи, родственницы горгон, вихри по сравнению с горгонами-бурями. Последние, кстати, в стороне от "корпоративного сговора" этой четвёрки-

Тут в дверь постучали.

— Кого ночью Сириус Блэк привёз? — Хелен отвернулась от Альбуса Северуса Поттера и прокричала через дверь.

— Их самих, — раздался с другой стороны двери (с улицы? с берега тюльпанов?) мужской голос. — Хелен, открывай — это я сам.

— Слышу, слышу, — проворчала Хелен. — Сейчас, документы достану.

— Какие документы? — не удержался от вопроса Альбус Северус Поттер.

— На новое место жительства, какие ещё. У меня со старшими горгонами недавно случился конфликт — они ко мне полезли, окна разбили, я одной в глаз попала — тогда отстали.

— Они же вы говорите страшные!

— Я из арбалета попала, — пояснила Хелен. — А потом подговорила Годзиллу, он отвёз им мешок полный хищников — местные жители их стигийскими почему-то называют. Глаз у них нет, промышляют они слухом да нюхом, умные, но злобные! Горгонам сразу и поплохело, против этих хищников они бессильны, а потом они ещё на Годзиллу налетать стали — а я его предупредила, что скорее всего так и будет — вот он их и накрыл прямым ударом, вода-воздух.

— Здорово!

— Всё так, но теперь им жить на старом месте нельзя — соседки да соседи засмеют, пришлось им найти новое место жительства — уже здесь. Временное, якобы, пока у них там ремонт, но знаем мы это временное. Медуза вон с Андромедой и Персеем уже живёт сколько времени "временно"! — И Хелен открыла дверь.

...Первым, кого увидел Альбус Северус Поттер, был крёстный отец его собственного отца, Сириус Блэк. Был он точь-в-точь такой, как на колдографиях, разве что мантия у него была другая — в звёздах, на голове у него был шлем с чёрным гребнём, и около него пасся чёрный же конь.

А за ним и конём стояло ещё двое, точнее — две, тоже в мантиях, но женщины. Фигуры у них были...хорошие, это Альбус Северус Поттер понял даже несмотря на свою молодость, а вот лица-

— Вы что, бл..., сдурели? — Хелен как-то оказалась между мальчиком и новыми гостями. — Совсем одичали? А ну, успокоились! — В руках у неё были не то ножи (но очень большие), не то мечи (но скорее восточные, чем западные), это Альбус Северус Поттер понял даже несмотря на свинцовую, если не сказать каменную усталость, которая сковала его тело...нет, теперь уже отступила.

— Извини... — Было это сказано голосами...голосами ли? Так ветер шелестит листьями и ветками в лесу — люди так сказать не могут, хоть маги, хоть магглы. — Случайно так получилось...

Хелен выдохнула...явно сквозь зубы. — Не люблю я вас, — сказала уже совершенно ровным тоном голоса. — Вот, получайте свои новые адреса и паспорта, и чтобы я вас больше без нужды не видела. — Она протянула в темноту (из освященного помещения) какие-то бумаги.

В ответ из темноты вышли две фигуры, чьи глаза — или камни-змеевики? — произвели такой неприятный (и непонятный) эффект на Альбуса Сириуса Поттера. Протянули вперёд свои руки. Блеснули на этих руках медные ногти... или то были когти?.. взяли бумаги.

Распахнулись на фигурах мантии — да не мантии то были, а крылья — мерцнули в ночи золотом, мерцнула и бронзовая чешуя на женских телах — и с шумом ветра исчезли в ночи горгоны.

— А теперь насчёт тебя, Сириус Блэк, — Хелен обратилась к крёстному отцу отца Альбуса Северуса Поттера. — Когда Лили Поттер узнает, что ты её внука чуть не уберёг, она тебя прибьёт.

— Подожди... внука?

— Это Альбус Северус Поттер, её младший внук, — Хелен пояснила ему, как убогому. — Тебе разве ваш друг Люпин не рассказывал?

— Рассказывал, но так сумбурно, что дамы кажется не уверены, если речь не идёт о Тедди Люпине, — виновато ответил Сириус.

— Нет, я Альбус Северус Поттер, — ответил последний, отважно выйдя из-за Хелен Амброуз, т.к. горгоны теперь улетели. — Тедди Люпин меня старше, он даже Джеймса старше.

— Джеймса?

— Джеймса Сириуса, моего старшего брата, — пояснил Альбус Северус Поттер. — Вы не огорчайтесь, вы не первый, кто спутал его с нашим дедушкой, Джеймсом Гарольдом-

— Так Рем не напутал... Лили, да и Нимфадора, нас убьют... Альбус Северус... Альбус Северус? Гарри так тебя серьёзно назвал?

— Да, а что?

— Ничего... Светлый ты кстати какой-то-

— Знаю, дядя Рональд тоже это как-то маме сказал, когда они думали, что я их не слышу, и что меня вообще там нет. Они ещё многое друг другу чего сказали, — Альбус Северус Поттер посмотрел на старшего мага с нетипичной для него серьёзностью, — так что я это знаю.

— Так... под мамой ты подразумеваешь Джинни Уизли? — Сириус задумался тоже с нетипичной для него серьёзностью. — Интересное кино — так эта придумка магглов называется, а?

— Да так, — кивнул Альбус Северус Поттер. — Вы это у папы моего спросите. Он часто во сне разговаривает то с директором Дамблдором, то с директором Снейпом, а они ведь тут тоже живут — может, он и с вами разговаривает?

— Вот как? Ещё интереснее, — Сириус Блэк нахмурился ещё больше. — Молодой человек, извини, если взял с тобой неправильную ноту, но мне надо сперва поговорить и с твоим дедом, и с Лунатиком, и с другими. Ты не можешь пожить пока у Хелен?

— Может-может, — ответила Хелен, — только я пока еду в столицу — там новый поезд приходит, нужно работать на месте. И да, передай им, что Дамблдор-таки уходит в отставку — это мы услышали, пока твои новые подопечные спутник мне не сбили: аж до нас откат от этого действия дошёл!

— Спутник поднимем, починим, и в столице встретимся, — кивнул в ответ Сириус Блэк, и вышел — его конь ждал у самого входа. — До встречи!

Он хлестнул коня, тот заржал и рванулся... в ночное небо, где и исчез вместе со всадником.

— ...Это только мне кажется, или начинает светать? — Задав этот вопрос Альбус Северус Поттер не удержался и зевнул.

— Ложись спать, малыш, — ответила ему более добрым голосом чем раньше Хелен Амброуз. — Нам предстоит довольно длинное путешествие!

И Альбус Северус Поттер так и сделал.

Продолжение следует

Глава 5 — Питер Петтигрю и ко.

Жил да был однажды на белом свете английский мальчик по имени Питер, а по фамилии — Петтигрю. По семейной легенде, Петтигрю были когда-то французами, и лишь где-то в 18-ом веке осели в Англии, но за те годы так там ассимилировались, что и концов не найдёшь — ну, на то тебе и семейная легенда.

Реальность же была такова, что пока Питер Петтигрю не пошёл в школу магии и волшебства Хогвартс, то он был типичным представителем своего семейства — невыразительный, мелковатый, толстенький, и чего уж там таить — посредственный. По идее, даже дружба его с другими Мародёрами — Джеймсом Поттером (дедом), Сириусом Блеком и Ремом Люпиным — ничего не изменила бы: так, середнячок-приятель блистательных магов, и всё тут!..

А затем, в свойственной его хаотичной манере наследника благороднейшего (и богатейшего!) дома Поттеров осенила новая блистательная идея: стать Анимагами! А что? Друг Люпин и так оборотень, надо бы и нам обзавестись животными ипостасями... И обзавелись.

Джеймс Гарольд Поттер стал благородным оленем (так вид называется; о душевных ценностях самого Поттера мнения ходили разные), и приобрёл кличку "Сохатый". Сириус Блэк — псом чёрной масти (но неизвестной породы), и приобрёл кличку "Бродяга". Рем Люпин оборотнем был и остался (даже Мародёры не дошли до того, чтобы пополнять репертуар оборотня, пускай и их друга, ещё и анимагией), но приобрёл кличку "Лунатик". А Питер Петтигрю стал крысой, и приобрёл кличку "Червехвост" или просто "Хвост".

Казалось бы, ничего не изменилось — ну стал крысой и стал. Форма не самая приличная, ну так вот тебе и дополнительный стимул не использовать её слишком часто, вроде того, как Августа Лонгботтом имела анимагический облик летучей мыши, но почти никогда им не пользовалась.

Но жизнь такая штука, что никогда не знаешь, какая маленькая деталь изменит её — может немного, может сильно, но изменит. В случае с Питером Петтигрю это была анимагия. Небольшой (во всех смыслах этого слова) маг оказался анимагом от Бога, и научился менять свои личины гораздо быстрее, чем его более даровитые (в теории) друзья.

Дальше — больше. Питер Петтигрю всегда был учеником скорее усердным, чем умным, и то, что он довольно часто пропадал в библиотеке с учебниками никого не удивляло, а корпел-то Питер Петтигрю над анимагией! Изучил он все материалы, которые в школьных запасниках были, всеми правдами и неправдами (крыса-то может пролезть там и туда, где человеку, и даже домовому эльфу, совсем никак), вплоть до тех материалов, которые даже анимагам со стажам, вроде Минервы МакГонагалл, без особого разрешения не давались...

В чём соль анимагии? В том, что не только тело мага становится животным, но и мозг его, разум его (или её, если быть честным), приобретают некоторые животные черты, и если вовремя не предпринять меры, то однажды окажется, что ты делишь своё тело с животным, зверем, птицей там, или ещё кем, и это — только начало твоих проблем.

Так и Питер Петтигрю. Когда он стал по сути своей крысолаком — тем же оборотнем, по сути, как и Люпин, только с крысиной природой, а не с волчьей — он точно не знал, да и не хотел. Опять же, дело это было поправимое, надо было только связаться со специалистами из Аврората, но Питер к тому времени уже перешёл к Волдеморту и если он видел авроров, то никак не в роли просителя.

Почему Питер пошёл к Волдеморту? Ну, изначально он работал в Министерстве — друг-Поттер помог, похлопотал. Потом этот аврор взял отпуск в виду его свадьбы с Лили Эванс, (которая из Министерства ушла в связи с этим же), Артура Уизли перевели на другую должность, Рема Люпина снова "раскрыли" как оборотня, и Питер Петтигрю, который был с ними связан (как и почему — это другая история), тоже ушёл. Прямо к Тёмному Лорду, где его карьера и приняла окончательную форму и направление...

— ...Пока я не оказался здесь, — Питер окончил свою (отредактированную) биографию Лео Валдезу.

— Здорово! — ответил юный полубог. — Гораздо круче, чем у меня. Я-то сперва южнее оказался, где все греки и римляне живут. Но я-то наполовину скорее испанец, да и не очень античный, т.ч. когда госпожа Падме Амидала Наберри приехала туда в очередные гости, и встретив меня, предложила мне работу у меня...в смысле — у неё, я согласился. Тут, знаете ли, веселее и современнее, чем там. Всё же я больше американец...или англосакс? Не знаю. Но тут лучше!

— Это да, там наверняка редкостное захолустье, — охотно согласился Питер Петтигрю, подкладывая Лео ещё больше картошки с грибами. — Какие там, скажем, развлечения? Геракл греческий да Илья Муромец славянский силой всё своей меряются — мол, кто из них самый сильный? Всё там разворотили, теперь по небу у нас не то сирены, не то горгоны летают, вуки вот устроил затяжной скандал, а Северусу Снейпу его разгребать...

(Надо заметить, что будучи гриффиндорцем, Петтигрю слизеринца-Снейпа не любил, причём конкретно, но сейчас он изображал перед Лео несколько другого человека, т.ч. говорил он не то, что думал, а совсем даже наоборот...)

— Ну, не скажите. Вуки — в смысле Чюбакка — обиделся по делу, после Вэйдера он наверняка самый сильный из тех, кто родом из того далёкого нома-галактики-

— Вэйдера? — Питер Петтигрю предпринял воистину титаническое усилие, чтобы не возбудиться. — Это ещё кто и откуда?

— Не знаю, какой-то тёмный рыцарь, — почесал в затылке Лео. — Из всех тёмных, он самый сильный, пожалуй. Почему он сидит в вашем подвале, правда, я не знаю.

Тут раздался конский тон и людская молвь, и в светлицу (или светёлку) вошла вышеупомянутая Падме Амидала Наберри вместе со своей спутницей.

— Калипсо! — вскричал Лео.

— Лео! — вскричала та в ответ.

Увидев такое дело, Питер Петтигрю решительно встал из-за стола и пошёл к выходу.

— Вы куда? Оставайтесь, — предложила ему в след Падме Амидала Наберри.

— Нет, мадам, мне не до этого, да и аппетита нету... — сказал Питер и ушёл по-английски, не попрощавшись толком.

— Эх, Петтиргю, Петтигрю, столько в тебе намешано, а получается одна только пакость, — пробурчала себе под нос бывшая сенаторша Республики, но её никто не услышал...

* * *

...А тем временем Альбус Северус Поттер ехал с Хелен Амброуз по лесной дороге. Небо было относительно ясное, лишь иногда с севера появлялись небольшие белые облака, похожие на медвежат. (Или на верблюжат. Или на рыбок — облик у облаков изменчив, а воображение у Альбуса Северуса Поттера было богатое.) Вокруг них возвышались разные деревья — берёзы и липы, сосны и ели, осины, дуба, и т.д. — внизу росли цветы, летали стрекозы и бабочки, иногда и осы с мухами... Всё было очень естественно; возможно, это было странным словом для описания подобной округи, но тем не менее Альбус Северус Поттер не испытывал никакого дискомфорта на манер того, который он испытал на берегу реки...

— Естественно, — отозвалась Хелен Амброуз. — Я ведь вроде говорила, что там граница нашей страны с доменом Атланта; в царстве Атлантовом люди жить могут, но плохо. Не их это мир.

— Так ведь и тут, как я понял, не только люди проживают — взять тех же горгон, например. — При этих словах Альбус Северус Поттер машинально сжался и посмотрел вверх — не скользит ли среди облаков иная, более тёмная тень, не слышится ли плач и вой на ветру?

Нет — ничего не скользит, не слышится. Пронесло. Лепота!

— Разумеется, проживают, — согласилась Хелен Амброуз как не в чём не бывало. Ну да, ей же все эти горгоны и сирены нипочём! — Тут лучше, конечно, слова нет! Но тем не менее, все они, подданные Атланта, когда они гибнут от разных героев, оказываются там, по ту сторону реки, в мире за западным горизонтом, а не здесь.

1234

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓