Заложник пророчества

Ответом мне стал искренний смех. Не знаю, похоже ли это на перезвон колокольчиков, но он — такой же нежный и сексуальный, как и сама Флер, и заставил улыбаться даже аврора.

— Гарольд, если бы я не знала, что историю у вас ведет помешанный на гоблинах призрак, я бы оскорбилась. Нельзя быть вейлой только на четверть, как нельзя быть на четверть чистокровным. Тут либо всё, либо ничего. Я-то думала — ты внимательней. Ну-ка — назови мне хоть одного вейлу — мужчину. Разумеется, у тебя ничего не выйдет, потому что их попросту нет. Ты даже не представляешь, сколько раз мне пришлось это объяснять моим английским друзьям. Между прочим, для вейлы это оскорбление. А меня так называли даже в ваших газетах. Теперь я понимаю, почему тут нет ни одного ковена вейл.

В таком ключе я никогда о них не задумывался. Единственный раз я рассматривал ситуацию с вейлами, когда мне стало интересно, как они выглядели в средние века. Красота — понятие субъективное, и если сейчас стройное подтянутое тело и есть эталон, то в определённые периоды истории в почёте были женщины 'в теле'. Конечно, есть ещё аура вейлы, но даже на снимках Флер выглядела потрясающе. Видимо, природа не собиралась давать им шикарные формы, а решила, что для выживания необходимо стройное и гибкое тело. А всё остальное — так сказать приятный довесок. Тогда я так и оставил свои выводы при себе — не хотел выставлять себя дураком. Правда, похоже, я им всё-таки стал.

— Представь себе — мне даже не стыдно. Особенно если вспомнить, что и о гоблинах студенты Хогвартса толком ничего не знают. Хотя всё довольно логично — без противоположенного пола вас давно бы уже не осталось.

— О да! Даже будь мы бессмертными, всегда есть несчастные случаи, эпидемии и войны. Для передачи наследия нам, как и всем, нужна пара. И если наша оборотная сторона похожа на гарпий, это вовсе не значит, что нас приносит аист.

И Флер тряхнула головой так, что тяжёлая волна золотисто-серебряных волос эффектно рассыпалась по плечам. Пара прядей упала на высокую грудь, привлекая моё внимание к двум упругим полушариям. Черт возьми — это явная провокация! Она хочет, чтобы у меня появились новые кошмары? Чертовски сексуальная вейла призывно улыбается мне через дверь, которую не взломать и не открыть. Неплохая замена воспоминанию о суде.

Растягиваю губы в фирменной усмешке и пытаюсь перехватить инициативу:

— Раз я имею дело с чистокровной вейлой, может, используешь свою ауру для порабощения авроров и поспособствуешь моему побегу? Только представь заголовки газет: "Вейла тероризирует Азкабан. Гарри Поттер сбежал и присоединился к Сириусу Блэку. Танец вейлы — хуже Непростительных." Повышение в Гринготсе тебе после этого не светит, но за то, чтобы попасть в учебную программу Хогвартса — не такая уж большая плата. Уверен — это проймёт даже Бинса: он у нас помешан на восстаниях.

Говорю достаточно громко специально для сопровождающего аврора. Судя по его побледневшему лицу, мой план не так уж и плох. Создать, что ли, собственную армию из одних вейл?

— Ты как всегда серьёзен, Гарри, — раз дело дошло до сарказма, и Флер прекратила называть меня Гарольдом — раунд мой. — Ты же знаешь, как я отношусь к своей ауре.

Хотелось многозначительно взглянуть на охранника. Уверен — чтобы остаться наедине с заключённым, нужно быть либо министром, либо Барти Краучем, либо (как в нашем случае) вейлой. Но я удовлетворён уже тем, что моё соблазнение откладывается на неопределённый срок. Мы могли ещё долго разговаривать на отвлечённые темы, избегая моего заключения, но кто-то же должен начать первым. Так пусть это буду я.

— Зачем ты пришла, Флер? — Вот так — грубо, без прелюдий и перехода. Этот вопрос должен прозвучать, и какая разница — раньше или позже. Я мог потянуть время, расспрашивая её о работе и новых друзьях, но на самом деле мне на это наплевать. Я — цель номер один для полностью слетевшего с катушек мага, сижу в самом жутком (по мнению многих) месте на свете, и ко мне присосался паразит, который питается моими силами, причём как физическими, так и магическими. Меня ведь можно понять, не так ли?

Фраза про отрезвляющий душ сейчас как нельзя кстати — предо мной вновь чемпион Шармбатона, холодная и собранная Флер. Вот такой я и привык её видеть. Несмотря на хрупкую фигурку, ощущение силы, которую можно было буквально увидеть, делало её похожей на валькирию. Вот такая Флер мне нравилась: сбросившая маску невинности и робости, что могла обмануть кого угодно, но только не меня. Давление на мои мысленные щиты усилилось, а это значит — вейла во всеоружии.

Надеюсь, она не рассчитывала, что я паду к её ногам или стану вожделенно мастурбировать как стоящий в дальнем углу аврор? Седина в бороду и так далее. На месте этого старика я бы помчался домой — радовать свою старушку, а он вместо этого уставился на Флер, как на концентрат виагры. Жаль, что повод для шантажа слабый, а попытки насмешек грозят переломами.

Флер смотрит на меня с ледяным спокойствием. Уверен — и на моём лице ноль эмоций. Что ж, будем играть вдвоём.

— Сама понимаю, что твоё заключение и хорошее настроение — вещи несовместимые, и готова признать, что вопросы о погоде можно отложить до лучших времён. Тогда слушай официальную причину визита. Как всем известно, после гибели Волдеморта многие Пожиратели просто не смогли доказать свою, так сказать, непричастность к многочисленным преступлениям, и были отправлены в Азкабан. Но нас интересуют только трое из них, а именно: Роберт Гелберт, Оливия Фокс и Джулиан Нотт. Их вина была полностью доказана, и тогдашний министр без раздумий отправил их за решётку. Но тут возникает вопрос: почему о дальнейшей судьбе Пожирателей смерти, которые так и не предали своего господина, ничего не известно?

Слава Богу, Флер не стала выдерживать театральную паузу и дожидаться моего ответа.

— Потому что следующим министром стал Фадж!

Даже я не сумел бы вложить столько сарказма в такое короткое предложение. И теперь мне стало ясно, что аура девушки направлена не на меня, а как раз на пожилого аврора. Хоть Фадж и идиот, но идиот с инициативой, и совсем необязательно провоцировать его при посторонних и доставать скелеты из министерского шкафа. А так... максимум, о чём вспомнит охранник — непродолжительный обморок, где он в своих фантазиях тесно 'общался' с француженкой.

— Дай-ка угадаю: через какое-то время, скорее всего — в честь "Великого праздника", их отпустили по амнистии? А банковский счёт министра пополнил солидной суммой какой-нибудь благотворительный фонд?

— В точку. Амнистия состоялась через год — как раз в честь вступления в должность нового министра магии. Догадаться, кто и на каких условиях продвигал Фаджа — несложно, ведь самые влиятельные Пожиратели остались на свободе. Я не нашла ни одной газеты, где об освобождении трёх заключённых нашлось хотя бы слово. И это неудивительно, ведь даже день присяги был выбран очень удачно: тридцать первое октября, когда вся Англия праздновала Хэллоуин.

На последней фразе голос Флер становится чуть тише — будто мне не ясно, какой праздник они отмечали. Веселиться, вздыхать с облегчением и радоваться гибели трёх волшебников, когда в этот момент камеру покидают трое серийных убийц, которые вряд ли раскаялись в своих преступлениях. Как символично!

Нарушаю тишину до того, как гостье станет неловко. Хотя по её оценивающему взгляду сложно представить, что ещё пару минут назад я видел на этих щеках румянец.

— Радоваться их освобождению я не стану, а значит — все эти разговоры о помиловании должны иметь какое-то отношение ко мне. Следовательно, вопрос о моём освобождении уже практически решён, и дело за малым. Давать мне надежду и заставлять ждать ещё полгода... ты не настолько жестока, а это значит — почва уже подготовлена. Поэтому задам самый главный вопрос: сколько?

Судя по промелькнувшей улыбке, Флер мой ответ пришёлся по душе. Надеюсь, она поняла, что я имел в виду время? Хотя черт её знает — за услуги посредника я ей всё равно должен. Не будем неблагодарными, мистер Поттер — долги нужно возвращать сторицей, причём как хорошие, так и плохие. Думаю, в моём списке Флер будет третьей — сразу после Тома и Снейпа: эти мне задолжали гораздо больше.

— Если ты о деньгах, точную сумму я не знаю — тут ты сам договоришься с министром. А вот если тебя интересует, сколько тебе ещё сидеть — надеюсь уложиться за пару месяцев. На самом деле, Фадж уже сам всё подготовил: в "Ежедневном пророке" о тебе вышло только несколько статей, да и те по "странному" стечению обстоятельств — минимальным тиражом. Остальные печатные издания ещё с месяц перемывали тебе косточки, но и они в итоге отстали. Заинтересованность министра лишний раз подтверждает очень простой факт: твоя камера расположена на верхнем ярусе. Тут в основном находятся люди, чьи преступления относятся к разряду средних, и этих мерзких созданий — дементоров, тут практически не бывает.

Через несколько камер сидит педофил, который сначала насиловал магловских девочек, а затем стирал им память. И это преступление отнесли к разряду средних? У меня вообще возникли серьёзные подозрения, что арестовали его только потому, что он попался на колдовстве. Очередная семья сильно переживала за своего ребёнка и установила в доме несколько камер с целью следить за няней. Магия и технология несовместимы, но на пленке оказалось достаточно информации, чтобы упечь его в тюрьму. Под конец чёртова мразь начала колдовать, заметая следы, но ряби на записи оказалось недостаточно, и полиция завела уголовное дело. Как я понимаю, вмешались авроры, и вот он тут — за преступление с отягчающими обстоятельствами. Этого подонка тоже хотят отпустить по амнистии, как и меня? В таком случае, хоть преступления и средние, на вернем ярусе обитает худший сброд магического мира.

— Тут у него всё схвачено. Как думаешь, сколько раз он проворачивал такие аферы?

Мне и в самом деле интересно, но, судя по нахмуренному виду и взгляду "Вы безнадёжны, мистер Поттер — совсем как ваш высокомерный папаша", Флер этого не понимает. Слава Богу, на этом совпадения заканчиваются: у неё маленький милый носик и богарт не принимает вид расчёски и шампуня.

— Гарри, у нас не так много времени, а ты думаешь о том, сколько золота в кармане у министра. Поговорив с твоим поверенным, я выяснила, что о твоём наследстве уже расспрашивали. Конечно, гоблины о таком не распространяются, и Фадж не мог этого не знать, но тут важен сам факт. Для знающих людей осталось только прикинуть, что к чему, и начать действовать.

Что можно на это ответить? До совершеннолетия моими финансами заправляет банк, и только гоблины имеют доступ к активам Поттеров. Родители в завещании указали, что в случае их смерти моим опекуном следует назначить Сириуса или Фрэнка и Алису Лонгботомов. Правда, просчёт оказался в том, что один из них попал в Азкабан, а другие — в отделение для душевнобольных. Похоже, за мою жизнь пришлось заплатить не только Поттерам, но и их близким друзьям. Знаете, если на свете существует анти-зелье удачи, меня в детстве наверняка роняли в него несколько раз. Только так я могу объяснить всё дерьмо, через которое приходится продираться мне и тем, кто рядом.

Увы, если у тебя нет магического опекуна — будь готов заплатить откат ушлым гоблинам. Цену они затребуют нехилую, но и за дело возьмутся с присущей только им хваткой. Правда, когда сидишь в комнате два на два, а единственное развлечение — выяснять, чего боится кусочек Волдеморта, который застрял у тебя в голове, о деньгах думаешь в последнюю очередь. Осталось лишь прояснить пару моментов, и один из них — какую выгоду из моего освобождения извлечёт Флер. И только тогда, взвесив все 'за' и 'против', решать, стоит ли использовать запасной план.

Глава 2.

Флер Делакур медленно брела по запутанным коридорам Азкабана, которые больше походили на лабиринт, что вызывало ассоциацию с третьим заданием турнира. Только вместо живой изгороди — каменные стены, вместо опасных существ — твои худшие страхи, а приз — глоток свежего воздуха. Да, вдалеке не маячит чемпионский кубок, но даже шаг за порог тюрьмы можно сравнить с эйфорией победы. Когда вокруг дементоры, для вейлы это — сродни пытке, и даже Патронус не справлялся со стылой аурой страха и отчаяния, что, кажется, пропитали тут даже камень. Как же с этим справляется Гарольд?

Всякий раз, когда она думала о нём, по телу разливалось странное тепло. Теперь-то стало ясно, что имела в виду матушка, когда говорила об одном из самых важных этапов в жизни любой вейлы — Связи. За всю свою предыдущую полную путешествий жизнь Флер не встретила никого, с кем могла быть вместе, а в Англии всего лишь за год познакомилась сразу с двумя такими молодыми людьми. Гарольд Поттер и Уильям Уизли. С каждым из них можно связать судьбу, но кому отдать предпочтение, девушка не знала. А когда поделилась сомнениями с матерью, с удивлением увидела на её лице улыбку. В голове до сих пор звучат её слова, заставившие Флер действовать:

"Глупая, тебе повезло, как ни одной из нас — у тебя есть право выбирать. Так сделай это с умом и воспитай нам сильных внуков. С твоим появлением для рода Делакур наступил рассвет, и в твоих силах ещё больше укрепить наши позиции в Ковене".

И вот теперь, когда она посетила Поттера, сомнений стало ещё больше.

Ещё на досмотре аврор, изъявший очки (подарок для узника), со смехом заявил, что стекло и оправу, как колющее и режущее, заключённым передавать запрещено. И лишь чуткий слух вейлы позволил услышать шёпот: "Тем более ему". Не оброни охранник эту фразу, Флер и не обратила бы внимания на то напряжение, с каким авроры обсуждали Гарри.

'Надеюсь, он не станет биться об решётки и выплёвывать нецензурную брань', — первое, что пришло ей на ум. Жаль, что аврор, вызвавшийся её сопровождать, оказался весьма немногословен, но когда очередной заключённый начал кричать и звать какую-то Сьюзен, её терпение лопнуло. Слегка ослабив контроль над аурой, девушка стала расспрашивать спутника о Гарольде. Она терпеть не могла использовать свою силу, но ей необходимо знать, с чем предстоит столкнуться. Увидеть бессмысленный, пустой взгляд, или глупую улыбку — к такому она не готова.

Долго сопротивляться мужчина не смог и, неохотно начав рассказ, постепенно втянулся. Эта тюрьма накладывает отпечаток и на авроров — здесь люди быстро становятся суеверными и любое отклонение от нормы считают знаком. Чаще всего дурным, но ведь это Азкабан — тут приятные мысли остаются за порогом. Ситуация с Гарольдом оказалась именно такой, но в ней была одна странность: он был слишком... нормальным. Парадокс? По словам мужчины — да: парень слишком спокоен, не кричит, точно формулирует мысли, а если видишь его лежащим на матрасе, можно не сомневаться — он спит, а не упал в обморок. Доводы аврора немного успокоили и слегка заинтриговали девушку. Флер пришла сюда, чтобы разорвать Связь, но слова спутника заставили её повременить и лишний раз подумать.

Приближаясь к нужной деревянной двери, гостья пыталась унять сердцебиение — Связь упорно толкала её вперёд, и девушке пришлось приложить немалые усилия, чтобы не сорваться на бег. Увидев Гарольда сквозь решётки, она ощутила, как нити, которые их связывали, только крепчают. Флер не удивилась и не почувствовала себя сбитой с толку: теперь казалось — именно так всё и должно случиться, а она-то, глупая, не разобралась в себе и собиралась всё разрушить. Правдивы слова аврора об этих загадочных знаках или нет, но сейчас... вспоминая, сколько усилий она потратила, чтобы организовать эту встречу, Флер понимала — объяснить все трудности, которые ей пришлось преодолеть, одним только любопытством невозможно. Знаки? Что ж, пусть будет так.