Заложник пророчества

Я настолько сосредоточен, что толком не сумел понять, в какой момент выиграл. Не хочу считать, сколько раз я уже уделал Тома, но именно сейчас заслуга принадлежит только мне. Его коварство не имеет границ, поэтому я лишний раз прочёсываю территорию. Когда вытаскиваешь клеща, нужно быть осторожным, ведь паразит может оставить 'в подарок' свою голову. Не хочу пропустить даже ошмёток Риддла, потому что следующей попытки у меня не будет. Судя по тому, что мои воспоминания занимают свои места, можно вздохнуть спокойно, однако мешает то, что самые яркие из них настойчиво приближаются. Видимо, я всё-таки переборщил, но раз выпал такой шанс, почему бы не взглянуть на себя со стороны и не узнать, какие события в моей жизни были самими запоминающимися?

Надежда посмотреть на своих родителей, когда я был совсем мелким, не оправдалась. Я был слишком мал, и для меня они выглядели как "Большой-добрый ", Большой-кормит" и так далее. Порадовал первый полёт на метле, но тут опять сказывается возраст, поэтому я, скорее, получил заряд положительный эмоций, нежели увидел связную картину. Пропускаю воспоминание о гибели родителей и с интересом наблюдаю сцену, которая в корне изменила мою жизнь — стихийный выброс магии, чуть не прикончивший моего дядю.

В тот день он вернулся домой позже обычного и, судя по покрасневшему лицу, путь его пролегал через паб. Петунья, пока ждала мужа, успела себя накрутить, и теперь приставала к нему с вопросами. В детстве я понятия не имел, что такое бизнес и деловые соглашения, иначе не вылез бы из чулана ровно в тот вечер, когда у Дурсля не выгорел контракт. Помню, что мне очень хотелось в туалет, и я пытался проскочить к уборной, минуя своих родственников, но, как водится, не вышло.

Заметив, как после грубого выкрика Вернона трёхлетний я сжался в комок, начинаю злиться. Чёртов ублюдок, видимо, посчитал, что лучше лишний раз обидеть ребёнка, нежели ссориться с супругой. Ну просто замечательный способ сохранить брак!

— Почему ты ещё не спишь, мальчишка? — Из его пасти вырвалось столько жидкости, что понятию 'брызгать слюной' понадобится новое определение. — Или, может, применяешь тут свои штучки в надежде нас поссорить?

Вернон — магловская версия моего декана: тому тоже не нравилось, что у меня две руки, две ноги, и я, как и все, дышу воздухом. И как для Дурсля, так и для Снейпа я — всего лишь продолжение своих родителей. Для дяди любой беспорядок в квартире — моих рук дело, и разница только в том, что в Хоге Снейпу частенько требовались доказательства, в то время как у Дурслей я был виноват по определению.

Мои попытки как-то оправдаться ещё больше злят Вернона. Глядя на его покрасневшее лицо, не могу не задаться вопросом: как обычный ребенок может вызывать столько ненависти? Ну, если быть честным, не совсем обычный, однако, насколько я помню, колдовать (вроде крохотного огонька в тёмном чулане) я позволял себе исключительно без свидетелей. Может, при знакомстве мой отец тоже начал над ним потешаться? В таком случае, сходство со Снейпом только усиливается.

Не знаю, что послужило причиной — сорвавшийся контракт, отказ любовницы или по дороге домой Вернона пытались ограбить, а может, этот день просто стал самым худшим в его жизни, — но именно тогда он полностью слетел с катушек. Если первый выпад больше походил на пощёчину, то второй уже напоминал полноценный удар. Обращаю внимание, как вздрагивает Петунья, когда я отлетел в сторону лестницы. А когда помимо слёз на моём лице появляется кровавый рубец, она зажмуривается. Интересно, как после такого они сохранили брак? Ведь она собственными глазами увидела, на что способен супруг, и, не попадись ему под горячую руку я, вполне могла оказаться на моём месте. Хотя, зная характер своей тёти, догадаться о её мыслях несложно: 'Во всём виноват Поттер'. Убедить себя, что дрянной мальчишка при помощи своих 'фокусов' как-то спровоцировал мужа — что может быть проще? Да я больше чем уверен, что Вернон вбил себе в голову то же самое.

Помню, я просил прощения, хотя и сам не понимал, за что. Мне всего три, и в ответ на удары дяди я просто умолял его прекратить. Волшебники гораздо живучее маглов — в противном случае до выпуска в Хоге доживало бы не больше половины студентов. И лишь то, что я — маг (причём не из последних), позволило мне не только выжить, но и ответить. Вполне возможно, именно тот день и сделал меня тем, кто я есть сейчас. Насилие порождает насилие? Да, чёрт побери, это — абсолютная правда, в чём я лишний раз убеждаюсь, наблюдая, как Вернон падает на колени и хватается за собственное горло. Воздух вокруг меня наливается силой, и я впервые вижу свою ауру насыщенного красного цвета. Именно тогда я в полной мере ощутил свои силы. Понимая, что носителю грозит опасность, крестраж Тома прекратил разрушать моё тело и дал мне возможность защититься. Вот почему я мог оперировать огромным количеством силы только в стрессовых ситуациях.

В доме резко гаснет свет: ближайшие ко мне лампочки полопались, а электрические приборы резко вышли из строя. Кромешная тьма, на фоне которой маленький мальчик полыхает багровым огнём... даже мне смотреть на это жутковато. Тот, кто побывал в квартале Красных фонарей, и считает этот цвет интимным, просто не видел ЭТО. Петунья превратилась в соляной столб: она была не в состоянии не то что заговорить — даже отвести взгляд было выше её сил. И в тот момент я впервые с ней согласился: может, они были правы — когда говорили, что приютили монстра?

В какой-то мере я стал убийцей ещё в годовалом возрасте, и если бы не Дадли, который высунулся на шум, быть Вернону вторым в этом списке. Появление младшего Дурсля сбило меня с нужного настроя, но и того, что случилось, оказалось достаточно, чтобы эта семейка уяснила раз и навсегда: Поттер может и будет давать сдачи.

Разумеется, после этого случая отношение ко мне изменилось. Теперь помимо брезгливости на лицах моих родственников стал проявляться страх. Вся эта ситуация до боли напоминает фильм, который я смотрел в приюте. Правда, главный герой там был порождением дьявола, да и рос в куда более приятной обстановке.

Долго так продолжаться не могло, и примерно через неделю Дурсли решили от меня избавиться, сдав в приют. Я плохо представлял себе это место, однако желание покинуть ненавистный дом оказалось гораздо сильнее страха перед неизвестным.

Следующим воспоминанием была моя первая драка. Следует признать, что пятилетний я не внушал своим видом страх или уважение. Низкий и тощий пацан в очках, да еще и нелюдимый... удивительно, как мною не занялись ещё два года назад. Инициатором конфликта был паренёк по имени Дилан, в дальнейшем — мой лучший друг. Нам обоим тогда знатно досталось, и лишь моя реакция позволила успешно отвечать на удары противника выше и крупнее меня. Правда, когда потом за нас взялись воспитатели, всё это показалось цветочками. Разумеется, мы оба молчали, и на вопрос, кто из нас начал первым, отвечали банальным "сами ударились". В общем, чтобы приобрести друга, мне всего лишь пришлось с ним подраться, моей пятой точке — познакомиться с розгами, а желудку — лишиться ужина. Считаю, плата оказалась довольно символической.

После этого случая мы стали не разлей вода. Дилан Фостер был старше меня на полгода и жил в приюте чуть ли не с рождения. Насколько ему было известно, живых родственников у него не осталось, однако с этим фактом он уже давно смирился. Грустить Дилан решительно не умел. Весёлый нрав, помноженный на безбашенность — тот ещё коктейль, так что новые порции розог доставались нам регулярно. Разумеется, это была не последняя драка в моей жизни, но теперь рядом со мной тот, кто прикроет спину. Он — единственный, кого я могу назвать братом, и потому неудивительно, что я рассказывал ему практически всё, в том числе и о магии. Дилана весьма впечатлили мои возможности, а заодно и перспективы, которые перед нами открывались. На тот момент я умел не так много, но с нашей фантазией моим способностям всегда находилось применение.

От размышлений меня отвлекло новое воспоминание, и теперь я с интересом наблюдал, как два сорванца дерутся с местными ребятами. Повод — воронёнок с перебитым крылом, которого мучили малолетние садисты. Правда, надо быть честным — повод мы нашли бы в любом случае. Была у нас история, когда трое парней, ошивавшиеся рядом с приютом, ни в какую не шли на конфликт. Однако и тут я справился — когда заметил, как один из них плюнул на асфальт. Дилана ещё долго смешила фраза, послужившая сигналом к началу драки: "Ты чего на святую землю плюёшь?" А что касается стычки с мелкими живодёрами, победа осталась за нами, и мы решили выходить наш трофей. В дальнейшем магический мир сильно меня удивил: для переписки волшебники используют сов. И эти идиоты кричат о статусе секретности? Мне живущие в изоляции волшебники всё больше напоминают тех, кто уходит в пещеры и ждёт там конца света. Конечно, я могу заблуждаться, и у пернатых хищников есть некое внутреннее чутьё, которое позволяет им найти адресат, но приобретать сову я решительно отказался. Сложно казаться "нормальным", когда твой питомец — ночной охотник, между делом доставляющий тебе письма. Вот тут мне и пригодился наш ворон, которому мы дали имя Кто. Пока я был в Хоге, переписывался только с Диланом, да и то почту наш достойный представитель пернатых доставлял не в приют, а в наше секретное место, которое мы гордо назвали 'штабом'. Лично мне этого было достаточно, и пускай мой питомец неспособен найти любого человека, имя которого просто указано на конверте.

Воспоминания сменяли друг друга, и только теперь я понял, что самые счастливые годы провёл в приюте. Удивительно, но ярчайшие события моей жизни приходятся именно на ту пору, когда я жил в обычном мире. Не знай я о магии раньше, меня наверняка потрясли бы взмахи палочкой и летающие мётлы, но в свои одиннадцать я уже довольно много изучил и был, скорее, разочарован. В моём представлении взрослые маги обязаны быть подобны богам, а оказались чуть ли не придатком жалкой деревяшки.

Из-за того, что меня воспитывали обыкновенные люди, письмо из Хога должен был принести кто-то из профессоров. Однако я и тут выделился, и по мою душу пришёл директор собственной персоной. Дамблдор появился накануне моего дня рождения и нашёл меня в 'штабе'. Посторонний вряд ли обратит внимание, сколько времени мы тут проводим. Мы с Диланом специально не придавали этому месту обжитой вид, и только если вглядываться, примятая трава подскажет — сюда частенько заглядывают.

Застал он меня, надо признаться, за не совсем честным занятием — я пытался создать дубликат десятифунтовой купюры. Конечно, серийный номер тоже скопируется, но ведь и расплачиваться можно в двух разных местах.

— Думаю, у тебя бы получилось гораздо лучше, если бы за основу дубликата ты взял лист бумаги похожего размера.

Я немало времени проводил как в городе, так и в не слишком населённых местах, и честно считал, что обладаю превосходным слухом, поэтому появление чудаковатого старика стало для меня сюрпризом. Рослый дед, одетый в строгий костюм коричневого цвета, с бородой до пупа и гривой седых волос, на первый взгляд показался бездомным интеллигентом. Однако он сразу же сообразил, чем я занимаюсь, и это заставило меня насторожиться ещё больше.

Несмотря на моё явное недружелюбие, старик с улыбкой взмахнул рукой, и рядом с десяткой появился чистый белый листок.

— В чём дело, Гарри? Не желаешь попробовать?

Он так и излучал радушие, но ведь и я не лыком шит. Ребята постарше успели просветить нас по поводу педофилов, и добродушная улыбка — чуть ли не отличительная их черта. Это сейчас мне смешно, а тогда я думал, что если вдобавок он назовет меня "мой мальчик", или предложит сладости (какой-нибудь популярный мармелад или лимонные дольки), то прежде, чем сбежать, я познакомлю его со всем своим магическим арсеналом. Дилан остался в приюте и отбывал очередное наказание, и мне это, в принципе, играло на руку: не думаю, что в схватке с волшебником от него будет хоть какой-то толк. Впрочем, как и от меня. Однако, перебирая в голове свои небогатые возможности, я всё-таки храбрился.

Заставлять ждать человека, который знает о магии, и в моей компании чувствует себя вполне комфортно — не лучшая идея, и потому я быстро задал вполне логичный вопрос:

— Откуда вы знаете моё имя, сэр?

К моему удивлению, мой голос не дрожал, а на лице не появилось ничего, даже отдалённо напоминавшее страх. Те неприятности, о которых я вспоминаю едва ли не с нежностью, видимо, здорового меня закалили. Я, конечно, не Нарцисс, но гордиться собой оказалось на удивление приятно.

— Прости старика, я и в самом деле забыл про манеры. Меня зовут Альбус Дамблдор, и на данный момент я — директор школы, в которой учились твои родители. Мне давно хотелось познакомиться с сыном Джеймса и Лили Поттеров, поэтому официальное письмо о зачислении я решил доставить лично.

Читая приглашение в Хогвартс, я не мог не обратить внимания, сколько титулов у этого добродушного деда. Глава Визенгамота, а заодно и председатель Международной Конфедерации Магов — всё это так и кричало о причастности к официальным органам и судебной системе, поэтому все его попытки добиться моего расположения моментально накрылись медным тазом.

А из перечня больше всего меня удивила волшебная палочка.

— Волшебная палочка, сэр? Как в сказках?

— Именно, Гарри. Разница только в том, что в магловских сказках волшебной палочкой могут пользоваться все, а в реальности, увы, только маги.

Дамблдор как раз достал из рукава короткий кусок деревяшки и продемонстрировал его мне.

— С её помощью волшебники способны творить чудесные вещи и совершать великие открытия. Но мне понятно твоё недоверие. Скажу лишь, что так подделать магловскую банкноту намного проще.

Кажется, старик знает, как обращаться с детьми, и в моём случае нашёл правильную мотивацию. Думаю, не только дети, но и взрослые мечтают о куче денег, ну а с возрастом меняется только их количество. Если вы внезапно найдёте джина, какое из трёх желаний не поправит ваше материальное положение?

— Простите, сэр, но раз это законно, значит, нынешние миллиардеры — сплошь волшебники?

— Я разве говорил, что это законно? Как представитель официальной власти, я не должен игнорировать нарушение, но беда в том, что тут, как и везде, есть свои лазейки. Скажу по секрету — ты ещё не вступил в магический мир и не согласился учиться в Хогвартсе, поэтому тебя эти законы пока не касаются. Разумеется, при поступлении ты должен забыть о своих маленьких слабостях, но, думаю, шанс изучать магию того стоит. Ну что, Гарри, ты готов отправиться за покупками?

Разумеется, гость знал мой ответ. Взамен моих жалких фокусов он предложил мне настоящее чудо, и на короткое 'да' лишь улыбнулся.

— Ещё там в конверте ключ от твоего сейфа в банке. Думаю, ты уже достаточно самостоятелен, чтобы самому распоряжаться своим наследством.

Помню, я настоял предупредить воспитателя, хотя Дамблдор и утверждал, что всё уже улажено и никаких проблем не возникнет. Разумеется, мне было плевать на разрешение директора приюта, но лучше лишний раз попасться на глаза начальству рядом с этим старичком, чтобы в дальнейшем наедине с ним чувствовать себя более комфортно. Именно поэтому наш путь в приют пролегал через парк, где любили отдыхать мои 'коллеги' (я справедливо рассудил, что чем больше народу увидит нас вместе, тем лучше). Чтобы понять мой план, не надо быть гением, но когда я увидел реакцию Дамблдора, мне стало немного не по себе: он казался на удивление довольным — словно я оправдываю его надежды.