Едва лишь заслышав благую весть о покровительствующей семье и домашнему очагу Избранной и субминистратор Ордена Знания, и сиятельный Александро-дель-Сантано дер Валенто в едином порыве рухнули на колени, благодаря за оказанную им небывало высокую честь и доверие Отца Небесного, в неисчислимой доброте и милосердии своем вновь и вновь дарующего любимейшим детям возможность сделать мир сей еще лучше.
Когда отзвучали вознесенные не языком, но сердцем последние слова благодарственной молитвы Создателю за предоставленную Им потомкам Творца бесценную информацию, первослужитель ригенский поведал сиятельному нобилю и благочестивому клирику кое-что об особенностях возложенной на них, воистину, небывалой миссии:
— Каждый раз, когда смертные грехи хоронят под собой все доброе и светлое в душе разумного создания, ряды Зла пополняются новым рабом собственных желаний. Жалкой марионеткой Падшего, убежденной, будто, изгнав из сердца Веру, она обрела, а не потеряла Свободу. Хотя единственное, что может совершить отринувшее Любовь создание, это утопить Ойкумену в крови. Ради немедленного исполнения сиюминутных хотений и скорейшего удовлетворения низменных страстей. И совершенно неважно, идет ли речь о человеке, или же орке, эльфе или дварфе, равно как и любом другом, изначально лишенном бессмертной души существе. Ибо в самой омерзительной лжи, в потакании исходящим не от Света, но от Тьмы, чувствам и стремлениям заключена главная сила Зла. Но в них же и его основная слабость.
Потому что если последователи Всеблагого и Милосердного заботятся, прежде всего, о торжестве заповедей Его, а во вторую — circa animae immortale, но отнюдь не о благе телесном, то Князья Инферно могут предложить выбравшим презренные наслаждения только плотские удовольствия при жизни. После смерти же мирской, ждут демонопоклонников лишь вечные муки да развоплощение. И ради сколь угодно малой возможности продлить сие бессмысленное существование, продавшиеся Врагу Рода Человеческого без малейших колебаний предадут и его. Разумеется, если награда будет достаточно велика.
Переведя дух, пресветлый Модест возобновил пастырское наставление:
— Сиятельный нобиль! Благословляя Вас и Ваших соратников, святая матерь-церковь вручает Вам надлежащую сумму с целью приобретения архивов, священных сосудов и чудотворных мощей, находящихся в руках чернокнижников богомерзкого Тарсеса. Конклавом на данное, воистину, богоугодное дело, выделено семижды семь тысяч ауреев! В первую очередь, Вам следует всенепременно вернуть Церкви Создателя бесценные документы. Если же после выкупа последних у Вас останутся деньги, надлежит Вам также спасти из рук нечестивцев драгоценные реликвии из разграбленных храмов гернадской епархии. Равно как и ранее хранившиеся в Галейском монастыре чудотворные образа.
Одновременно специальным эдиктом все, проповедующие Слово Отца Небесного, за исключением иерархов Конклава и служителей Ордена Чистоты, независимо от их ранга, равно как и Истинно Верующие, с сегодняшнего дня и до Вашего возвращения, обязаны оказывать посольству всемерную помощь. Возьмите для подтверждения своих полномочий этот медальон, и, при необходимости, прочтите над ним молитву Воину, обязательно упомянув имя и титул!
Сейчас же я настоятельно прошу Вас повелеть дружинникам немедленно отправиться в порт к церковному причалу. Дабы, не теряя зря драгоценного времени, закончить погрузку имущества на корабль, избранный Конклавом для доставки посольства в богомерзкий Тарсес. — после небольшой паузы, первослужитель ригенский добавил: — И помни, сын мой: audentes fortuna juvat!
После того, как доблестный Александро-дель-Сантано дер Валенто спрятал переданный ему кулон, повторил полученные инструкции и с помощью наделенного божественной силой артефакта вышел на связь с капитаном верной дружины, пресветлый Модест обратил внимание на благочестивого клирика.
— Брат мой по вере, субминистратор Томас! Выпала тебе ныне великая честь и ответственность. Ты будешь сопровождать благородного графа Мерридо. И, достигнув логова презренных демонопоклонников, во избежание подлога или обмана, проверишь истинность выкупаемых документов и подлинность церковных святынь! После чего проведешь ритуал очищения, дабы избавить священные реликвии от скверны, коей те могли пропитаться за время пребывания в руках чернокнижников. Выбор пал именно на тебя, поскольку, несмотря на молодость, известен ты настоятелю Ригенской Академии, а через него — всему Конклаву, как знаток священных текстов, истории и Истинного Языка, крепкий духом и стойкий в вере. А горящий в твоем сердце ignis amare ad proximi защитит от насылаемых адептами темных богов искушений столь же надежно, как опыт и знания умудренных прожитыми годами Великих магистров. Чей преклонный возраст и слабое здоровье, к несчастью, не позволяют им принять участие в столь трудном и опасном путешествии.
И вознес смиренный Томас в душе искреннюю молитву Творцу. Ибо Он, в неизмеримой милости своей, дал ему возможность совершить великое дело, направленное к вящей славе Его! Внеся тем самым посильный вклад в Победу Дела Его над Тысячеликим Ужасом и Князьями Инферно с неисчислимыми прислужниками их.
Повторив инструкции, полученные от самого Наместника Создателя в Ойкумене, благочестивый клирик с тщательно скрываемым от посторонних взоров душевным волнением испросил разрешения отправиться за вещами. Дабы через весьма непродолжительное время, вновь вернуться к сиятельному Александро-дель-Сантано дер Валенто и сопровождать благородного графа с дружинниками и прислугой до успешного выполнения задания матери-церкви. Сиречь, быть целителем, защитником от сверхъестественного и проводником воли Отца Небесного для посольства все время, доколе не завершится сие далекое и опасное путешествие. Если же начнется схватка с разбойниками, чудовищами или богомерзкими ворожеями, то надлежит субминистратору возносить молитвы Воину о защите товарищей от вражеского оружия, а также ниспослании им светлого благословения Всеблагого и Милосердного. И проклинать Именем Его всякого, посмевшего встать на Пути Истинно Верующих.
Но почти сразу же стало ясно юноше, что посланцы Врага Рода Человеческого пойдут на любую подлость и сделают все возможное, дабы не допустить возвращения священных реликвий в руки иерархов Церкви Творца. Для чего будут порождения Инферно всячески прельщать отважных мужей, пытаясь коварными искушениями, прельстительными речами и насылаемыми на каждого из участников посольства мерзкими соблазнами посеять меж ними рознь, недоверие и, в конечном итоге, смуту.
Ибо в самом центре светлого города Ригена, при свете ясного дня, стал благочестивый клирик жертвой колдовского наваждения. Потому что никак иначе не мог он себе объяснить случайно услышанную речь, слова которой, хотя и произнесенные голосом пресветлого Наместника Создателя в мире сем, не могли прозвучать из уст Первого из Пастырей Его, но единственно лишь могли быть изречены гнусным прислужником Тысячеликого.
— ...et ultima, сын мой: если ты справишься с порученным заданием, то святая матерь-церковь в моем лице признает всякое отсутствие злого умысла в совершенных тобой деяниях. Кроме того, Конклав будет ходатайствовать перед Его Величеством Фихолом, милостью Отца Небесного, королем Мерции и Валении, о признании тебя невиновным во всех преступлениях, каковые на сегодняшний день вменяют тебе в вину законники Святой Земли. Равно как и о возврате тебе, сын мой, графской короны и рыцарских шпор. Коих ты был лишен указом сюзерена за свои... проступки. И, разумеется, о немедленном возврате законному хозяину деревень, городов и замков, равно как и прочих владений, в настоящее время находящихся под управлением слуг Его Величества...
Услышал же смиренный Томас эту фразу именно тогда, когда он, торопясь как можно быстрее вернуться к благородному графу, решил, дабы сократить путь, идти не по запутанным коридорам храмового комплекса, но напрямик сквозь разбитый во внутреннем дворике сад. Ведь стал благочестивый клирик мишенью, воистину, подлого заклятия неведомого чародея в момент прохождения непосредственно под распахнутыми из-за жары окнами комнаты, где пресветлый Модест, дав последние указания благородному Александро-дель-Сантано из рода Валенто по наилучшему выполнению порученных посольству задач, вместе с отважным графом молил Всеблагого и Милосердного об успешном окончании зачинаемого дела. В чем молодой человек убедился сразу же, как только, войдя в дверь, увидел обоих коленопреклоненными перед чудотворными образами.
Первый мыслью юноши, немедля павшего ниц перед святынями и присоединившемуся к воззванию, было сейчас же поведать Наместнику Творца в Ойкумене о произошедшем. Сиречь, признать, что он, вчерашний выпускник Академии и рукоположенный проповедник Слова Его, не достоин выполнить столь ответственное поручение. Пусть даже в результате ему и придется предстать перед трибуналом Ордена Чистоты. Поскольку, не будучи способным обнаружить направленные на него простейшие колдовские чары, он, последователь Мудреца, находясь в ригенском храме Семи Воплощений Создателя, не смог ни выявить наложенное коварным чернокнижником заклятие, ни уберечься от него.
Но рассказать о случившемся первослужителю, равно как и кому-либо иному из стоящих над Пастырями Его благочестивому клирику не удалось. Сначала рядом находился Его Сиятельство. Верный прихожанин матери-церкви, сознаться в присутствии которого — означало непоправимо подорвать авторитет святых отцов среди мирян. А потом молодой человек как-то сразу оказался среди дружинников благородного Александро-дель-Сантано дер Валенто — трех дюжин продубленных непогодой и испещренных полученными во многочисленных схватках с врагами Истинной Веры шрамами мужественных и отважных воинов. Громким приветственным кличем единогласно признавших юношу достойным бороться с мировым Злом в общем строю. После чего смиренный Томас скорее предпочел бы умереть мучительной смертью, нежели признать себя недостойным оказанного доверия.
Тем временем многочисленные возы и телеги с посольским имуществом, под совместной охраной гвардейцев сиятельного нобиля и паладинов Ордена Славы направились в порт. Где на внешнем рейде их ждал быстроходный тарсесский клипер, носящий по-варварски странное (но, несомненно, значащее что-то очень важное для владельца) название "Dalgalar uzerinde casulisan". Чей капитан не далее как сегодня утром поклялся у алтаря Всеблагого и Милосердного: беречь посольство короля Фихола больше собственной жизни. И обязался доставить пассажиров к месту назначения в кратчайшие сроки. В целости и сохранности.
— Глава вторая
— В которой благочестивый субминистратор Ордена Знания наблюдает чудовищный уровень
— грехопадения смертных, не имеющих в своей душе стержня Истинной Веры
Даже находясь в одиночестве на внешнем рейде, в пяти милях от причалов ригенского порта, без возможности наглядного сравнения с грозными боевыми галерами Святой Земли, ничтожными, в сравнении с размерами бухты, речными ладьями и громадными бочкообразными тушами коггов, едва заметно покачивающийся на морской зыби "Dalgalar uzerinde casulisan" впечатлял. Его увенчанный аж четырьмя мачтами корпус насчитывал свыше полутора сотен шагов в длину! Считая от основания сильно наклоненного форштевня, плавно переходящего в идущий почти параллельно поверхности воды бушприт, до изящно закругленной кормы, под которой угадывалось мощное перо руля.
Непривычно узкий, слегка изогнутый, чем-то похожий на лезвие булатного клинка, сотворенного подлинным Мастером своего дела, силуэт корабля был отмечен тем особенным изяществом, каким обладают благородные скакуны, охотничьи соколы и прочие творения Отца Небесного, волею Создателя, предназначенные для безудержного движения. Непропорционально высокие, опутанные густой паутиной канатов и усеянные поперечинами рей мачты отнюдь не выглядели безобразными. А их незначительное отклонение от вертикали лишь добавляло красоты и стремительности профилю "Dalgalar`a". На мгновение огромный клипер под чужим флагом показался смиренному Томасу экзотической дремлющей птицей. Готовой в любой момент расправить паруса-крылья. И, забрав ими ветер, неуловимым движением оттолкнуться от поверхности моря, чтобы, в один миг поднявшись выше облаков, уже в следующий скрыться за горизонтом.
— Сей корабль нечестивым язычникам построили демоны! — наполовину прохрипел, наполовину выкашлял из изуродованного пиратским клинком горла седой риттермейстер храмовых воинов префект Микаэль, обратившись к зачарованно разглядывающим невиданное зрелище дружинникам сиятельного Александро-дель-Сантано дер Валенто. — Дюжина дюжин юных девственниц, принесенных в жертву Тысячеликому Ужасу, была платой за то, дабы он, будучи спущенным на воду, тут же не пошел на дно.
Пораженный услышанным до глубины души, благочестивый клирик немедля осенил себя символом Всеблагого и Милосердного. И затянул исполненным сострадания к невинным жертвам голосом заупокойную молитву. В надежде на вызволение из когтистых лап Князей Инферно душ несчастных, чьи жизни, кровь и страдания послужили чудовищной платой за наблюдаемое им совершенство.
— Истину говорите, господин паладин! — присоединился к разговору капитан галеры "Карающая десница Отца Небесного", под управлением опытного лоцмана успешно миновавшей рифы и отмели на входе в порт. И сейчас, под непрерывно ускоряющийся стук барабана, в такт которому все быстрее двигались длинные весла в руках гребцов, стремительно разгонявшейся на чистой воде. — Сколько наши умельцы не пытались с именем Создателя на устах спустить на воду хоть что-то, сравнимое с тарсесскими клиперами, этими пенителями морских волн — никакого результата. Если вышедшие из их рук корыта не шли на дно еще при спуске на воду, так при первом же порыве ветра кверху килем опрокидывались. Либо при малейшем волнении разламывались на части. А тут...
Тяжело вздохнув, старый моряк продолжил с непонятным выражением лица:
— Я лично видел, как в период весеннего равноденствия, в сильнейший шторм, один в один такой же красавец летел под всеми парусами, едва-едва касаясь килем верхушек бушующих волн. Творец свидетель, он шел навстречу ветру! Но при том двигался, по меньшей мере, вдвое быстрее скачущего во весь опор всадника!
— Проклятые чернокнижники! — подытожил Его Сиятельство, осенив себя святым знаком и с ненавистью сплюнул на палубу. К удивлению смиренного Томаса, в тот же миг шепчущий слова молитвы Пахарю капитан сначала застыл с поднятой рукой, разглядывая с доблестного графа Мерридо с непонятным выражением на обветренном лице. А после, недовольно бормоча себе под нос нечто невразумительное, спустился с носовой площадки на палубу галеры, покинув общество отважных рыцарей и лиц духовного сословия. Нагло воспользовавшись статусом командира боевого корабля, сей простолюдин зашел в своей дерзости столь далеко, что не только не подошел под благословение благочестивого клирика и не поклонился благородному Александро-дель-Сантано дер Валенто, но даже не спросил разрешения удалиться у риттермейстера храмовой стражи! И лишь исполненное подлинного человеколюбия милосердие сиятельных нобилей и bellatorum Creatoris позволило нахалу избежать порки кнутом...
