2. Жандармские будни

Гимназист молитвенно сложил руки.

— Пожалуйста, папА, не надо! Не заводи дело! Если мне придётся говорить в суде... если все узнают, как я... честное слово, я этого позора не вынесу!

— Понимаю... — Константин Фомич отвернулся к окну и стал крутить перо между пальцами. — Хорошо. Но ты сам-то осознаёшь, что вручил оружие преступнику? Что он теперь может кого-нибудь ограбить, убить по твоей вине?

— Э-э... Вообще-то нет.

Титов-отец повернулся к сыну всем корпусом.

— Почему?

— Когда они уходили — говорили между собой, что пистолет надо продать. Один спросил: кто же купит краденый? А другой назвал фамилию. Я плохо расслышал, не запомнил... Какая-то еврейская... кажется...

— Израилевич? — небрежно спросил Константин Фомич.

Сын кинул на него подозрительный взгляд.

— Нет, непохоже...

Ротмистр удовлетворённо кивнул.

— Тогда и не Гершелевич. Наверное, Нахимсон. Знаю этого жулика. Если так, то не страшно, браунинг вернём. Но теперь я вижу, что носить оружие ты пока не готов. Это была моя ошибка, конечно. Ладно. Поговорим об этом завтра. Матери ни слова, сам понимаешь.

— Конечно, конечно! Ни слова никому!

— Ступай. Я приду часа через два.

Сын выбежал и захлопнул дверь. Отец ещё раз внимательно осмотрел папки "К докладу" на столе, а потом убрал в шкаф дело Штальберг и переставил поднос на стол.

— Эсеровский комитет будем ликвидировать, — громко сказал он. — Поручик! Подготовьте на подпись ордера по списку.

— Есть, ваше высокоблагородие, — устало отозвался адъютант.

Титов жадно принялся за еду.

—