| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Когда нумер, наконец, оторвался от бумаг и придирчиво оглядел Лоренса с головы до ног, ощущение собственной никчемности стало еще гаже.
— Боже, ну и вид, — проворчал управляющий и скривился. — Никакого понимания, как обращаться с питомцами...
— Мои опекуны меня любили! — обиженно выпалил Лоренс, посчитав, что Билл никогда бы не промолчал, посмей кто-то критиковать Бена или Джо. И почти сразу же отшатнулся, когда управляющий резко ткнул в него пальцем:
— Правило первое, питомец, — строго произнес тот. — Говорить можно только тогда, когда тебе разрешат. Я тебе говорить не разрешал. Тебе все понятно?
— Да... — растерянно ответил агент.
— Надо говорить: "Да, доктор", — продолжал поучать управляющий. — Повтори!
— Да, доктор, — послушно проговорил Лоренс, сосредоточенно размышляя, неужели он так и не увидит Причарда, и может ли быть, что порядки, покалечившие психику Билла, придумал вовсе не предприниматель, а его управляющий?
За этими мыслями он как-то пропустил очередное изречение нумера и потому вздрогнул, когда тот повысил голос:
— Я сказал, раздевайся, — приказал управляющий.
— Но я...
Второй толчок пальцем оказался на редкость чувствительным, и Лоренс понял, что шутки кончились.
— Правило второе, питомец, — вещал нумер. — Когда тебе отдают приказ — ты подчиняешься. Это понятно?
— Да, доктор, — на этот раз Лоренс ответил правильно, и управляющий удовлетворенно кивнул.
— Раздевайся и побыстрей, а ты и ты, — нумер ткнул пальцем куда-то в сторону, и Лоренс с удивлением осознал, что в кабинете находятся еще четверо питомцев — очень тихих и почти незаметных — которые немедленно выскочили вперед, чем-то напоминая игрушечных пожарных из коробки, — берёте этого неряху и приводите в человеческий вид. На все про все у вас полчаса, — отдавал распоряжение управляющий. — Хозяин не любит ждать.
Питомцы ухватили его за локти, но Лоренс почти не обратил на это внимания, с печалью размышлял, что они все же были правы, и за всеми порядками на вилле стоит именно Причард, а не кто-то другой. Однако следующие действия питомцев доказали, что не все так просто. Если управляющему он просто не нравился, то питомцы испытывали к нему отвращение и не стеснялись это отвращение показывать. Пока они шли по коридору, парни пару раз грубо толкнули его и один раз даже пнули, не прекращая что-то недовольно ворчать.
— Ребята, вы чего? — пролепетал Ларри после особо чувствительного толчка. — Что я вам сделал?!
— Вот из-за таких, как ты, — почти зашипел один из питомцев, — у приличных людей снимают баллы...
— Ты кто по специальности? — столь же агрессивно поинтересовался второй.
— Водитель... и механик, — ответил ничего не понимающий агент. И сразу же увидел, как расслабились питомцы. Их лица утратили ожесточение и стали почти добродушными. Они даже заулыбались.
— Так он не к нам, — расслабленно протянул один из них.
— Уф, — выдохнул второй. — Пусть за него у гаража голова болит... Ладно, неряха, пошли мыться, будем делать из тебя человека.
"Сотворение человека" как раз заняло почти все время из отведенного им получаса. Лоренса тщательно выбрили, вымыли, пару раз стукнув при этом по рукам, когда он попытался сам взять мыло и губку, аккуратно обтерли полотенцем, а потом почти бегом повели к управляющему.
Одеться ему так и не дали.
Управляющий оживленно беседовал с каким-то человеком, но лишь когда он заявил "Да-да, это как раз тот питомец", Лоренс сообразил, что в кабинет заявился Причард, а он опять его не узнал.
На выставке предприниматель был облачен в дорогой идеально сшитый костюм. Теперь был в чем-то домашним и казался человеком простым и безобидным. Только пристальный давящий взгляд не позволял поверить в его безобидность, и Лоренс невольно поежился. "Хозяин" задумчиво смерил агента с головы до ног и, обернувшись к управляющему, заметил:
— Все, как и говорил Хилл. Ожидаемо...
— У вас будут какие-либо распоряжения по питомцу? — почтительно поинтересовался нумер.
— Само собой, Дюк, — невозмутимо ответил предприниматель. — Учтите, питомец проблемный, требует особого внимания. Наименование — Санни.
— Сан-ни Пяя-тый, — почти по слогам повторил управляющий и подошел вплотную к Лоренсу. Агент невольно отстранился и сразу же был остановлен жестким приказом "Стоять!". Замер на месте, ощущая себя уже не человеком, а пугливым жеребенком с фермы. Нумер ухватил его за ошейник и подтащил еще ближе. Его пиджак касался тела Лоренса, неприятно царапал кожу, и пока нумер вбивал данные, психолог чувствовал, будто сейчас исчезнет, просто перестанет существовать. Раньше он не задумывался о процессе программирования ошейников, но сейчас мигом забыл всю теорию и терминологию, желая лишь одного — провалиться сквозь землю или бежать куда подальше.
Заметив, что он дрожит, управляющий снисходительно похлопал его по плечу, словно он и правда был пугливой скотинкой, и Лоренс окончательно понял, что питомец Санни Пятый был не более чем бессловесным телом, не достойным человеческого отношения.
— И, кстати, Дюк, — Причард поднял палец. — У питомца есть дурные наклонности — он курит и нечист на руку.
Лоренс в потрясении распахнул глаза.
— Форма ученическая, — продолжал распоряжаться "хозяин". — Выходить за пределы имения питомцу пока рано. А это что еще за тряпье? — с изумлением поинтересовался он, заметив аккуратно сложенную одежду Лоренса. — Немедленно выкинуть!
— Но это же мое! — не удержался агент.
Причард внимательно посмотрел на Лоренса, на управляющего, и у обоих языки прилипли к гортаням.
— Я разъяснял питомцу основные правила! — наконец-то опомнился нумер. — Просто парень не очень умен, — попытался оправдаться управляющий. Причард согласно кивнул, но его взгляд не смягчался.
— Эти тряпки входят в неотчуждаемые девайсы питомца? — уточнил он.
— Нет, я проверял, — отчитался нумер. — Только подарочная кепка, но ее здесь нет.
— Значит, это на утилизацию, — распорядился Причард. — Далее все как обычно: карантин, список правил и пуговицы. И, да, чуть не забыл... — предприниматель на мгновение остановился: — Выпишите парню восемнадцать ударов ремнем, но не увлекайтесь, просто для порядка...
— За что?! — охнул Лоренс. Конечно, Роберт говорил, что его обязательно за что-нибудь накажут, но психолог не ожидал, что ему достанется в первый же час пребывания в новом доме.
Предприниматель еще раз осмотрел Лоренс с головы до ног, а потом повернулся к нумеру:
— Действительно, туповат, — кивнул он. — Ну, ничего, полагаю, недостаток интеллекта компенсируется неплохой памятью.
Управляющий с готовностью кивнул.
— Санни, малыш, — Причард повернулся к Лоренсу и заговорил тем ласковым и фальшивым тоном, которым неопытные родители говорят с маленькими детьми. — Ты плохо себя вел. Доктор разъяснял тебе правила, а ты сразу же их нарушил, — в тоне предпринимателя послышался упрек. — Это еще три удара к твоим восемнадцати, — сокрушенно сообщил "хозяин" и покачал головой. — А теперь давай посчитаем, мой мальчик. Ты куришь — это первое нарушение. Ты знаешь, к каким пагубным последствиям приводит эта привычка? Испорченное здоровье, а что еще хуже — бракованное потомство... Я не позволю своим питомцам засорять организм! К тому же ты стащил сигарету у прежнего опекуна — это второе нарушение. Ты не был готов к его появлению. И ты не приветствовал опекуна по установленной форме, — осуждающе проговорил Причард, методично разгибая пальцы при каждом упоминании проступков Лоренса. — Ты не открыл для него дверцу автомобиля. И ты не приветствовал меня, хотя я шел вместе с твоим опекуном. Семь нарушений, малыш — это не шутка. Двадцать один удар ремнем. Я знаю, Санни, это неприятно, но ты провинился, и тебе необходимо внушение. Доктор, займитесь.
Когда всхлипывающего Лоренса отправили на карантин, он с печалью подумал, что героя из него не получилось. Даже здравая мысль, что ему вовсе не требуется геройствовать, а достаточно просто фиксировать происходящее, почему-то не утешала. Он явился в этот дом, рассчитывая уничтожить Причарда, а вместо этого размазывал по лицу слезы и тщетно пытался хоть как-то устроиться на койке. За всю жизнь Лоренс ни разу не сталкивался с поркой — даже в начальных классах школы, и теперь одновременно страдал от стыда, обиды, беспомощности и боли.
Постанывая от непривычных ощущений, Лоренс вытащил из пакета форму и принялся одеваться. Это тоже причиняло боль, но сидеть нагишом было стыдно. Почему-то рубашка оказалась без пуговиц, а пуговицы нашлись в небольшой коробке вместе с катушкой ниток и ручной машинкой для их пришивания. Озадаченный такой несообразностью, Лоренс почти набрался смелости постучать в дверь и попросить нормальную рубашку, когда обнаружил в пакете почти такую же распашонку. Облачившись в нее и накинув поверх форменную куртку, Лоренс с облегчением решил, что об ошибке с одеждой сообщит, когда ему принесут обед, а пока позьмется за изучение здешних правил.
Эти правила также немало озадачили Лоренса. Во-первых, красиво отпечатанная брошюра показалась агенту излишне толстой — целых сорок страниц. Во-вторых, он задумался, каким образом передать ее содержание в Службу адаптации. Ни видео, ни даже простейшей фотокамеры в ошейнике не было — только микрофон. Однако еще через пару мгновений Лоренс вспомнил, что в доме Причарда его считают тупицей, а тупые люди имеют привычку читать тексты вслух.
Это был выход.
Медленно, словно плохо умел читать, Лоренс принялся проговаривать положения правил, рассчитывая, что там — в комнате слухачей — все это как следует фиксируется и анализируется. Однако чем дальше он читал, тем больше его охватывала растерянность.
Нельзя сказать, будто правила выглядели неразумно, там было немало здравых суждений и не менее здравых предписаний — Лоренс это признавал. И все же правил было слишком много, и они были излишне детализированы. Агент не представлял, каким образом питомцы должны были запомнить все эти статьи, параграфы, пункты и подпункты, и что они должны были делать, если по какой-либо причине правила не предусматривали алгоритма действий в некоторых ситуациях. А таких ситуаций психолог обнаружил как минимум три. А потом Лоренс и вовсе уставился на брошюру, не веря глазам своим: "Дырочки на пуговицах должны располагаться параллельно полу", — медленно прочел он. Несколько раз моргнул, постарался протереть глаза и перечел правила еще раз: "Дырочки. На пуговицах. Должны. Располагаться. Параллельно. Полу".
На случай, если питомцы не знали слова "параллельный", правила сопровождались поясняющей картинкой, но Лоренсу от этого не стало легче. Только теперь он осознал значение рубашки без пуговиц и машинки для их пришивания. Пуговицы надо было пришить самому! Судя по всему, именно по умению правильно расположить эти чертовы дырочки Причард и определял способности питомцев и их перспективы.
"Вот ведь дерьмо!" — потеряно пробормотал Лоренс.
В Службе адаптации один из дежурных снял наушники и знаками дал понять напарнику, что пошел составлять отчет. Тот молча кивнул, и место ушедшего немедленно занял другой работник. Нужный фрагмент записи с немалой спешкой был доставлен Милфорду, и, ознакомившись с ним, глава спецгруппы решил, что у объекта наблюдается явный комплекс бога.
— Это патология, — объявил он и, получив полную запись правил, срочно отправил ее экспертам.
Вывод психологов не сильно отличался от вывода хирурга. Томас Лонгвуд молча слушал доклад специалистов, морщась, словно от зубной боли.
— ...таким образом, — подвел итог докладчик, — питомцы должны впасть в состояние полной апатии и неспособности проявлять хоть какую-то инициативу.
— Ну, почему же, — мрачно возразил Лонгвуд. — У них осталась возможность для инициатив — постоянная слежка друг за другом.
Этот вывод основательно встревожил Торнтона и, беспокоясь за физическое и психическое здоровье любимого ученика, он просил директора изъять Паркера с виллы Причарда, пока не стало слишком поздно. Лонгвуд задумался и отказал.
— Паркер знал, на что идет, — жестко ответил он. — А если нам придется изымать из этого дома всех питомцев, чего я не могу исключать, мы должны будем собрать стопроцентную доказательную базу по делу. И не забудьте, в доме Причарда находится сто девять питомцев, и мы несем за них ответственность. Паркер прекрасный специалист. Он справится.
И все же, объявив это решение, Томас Лонгвуд не мог оставаться спокойным. "Судя по всему", — размышлял директор, — "по окончании операции Паркеру потребуется серьезная реабилитация, а раз так — то и подбор новых агентов может столкнуться с трудностями". И все же отступать было некуда. Консулы ждали результатов. Питомцы нуждались в защите. Служба адаптации обязана была выполнить свой долг.
И каждый отдельный ее работник тоже.
В эту ночь Лонгвуду впервые за прошедшие десятилетия приснился кошмар. Но для дела это не имело ни малейшего значения.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
