Часть 2. Глава 3

— Э-э, я бы это... В общем... да... Близнецы просили меня кое о чем, так что... — Промямлил Рон, когда друзья, заметив, что он отстал, остановились. Гарри неслышно выдохнул. У него получилось! Всю дорогу он старательно пытался "убедить" друга, что тому совсем не хочется выслушивать наставления Гермионы, проецируя соответствующие эмоции... и ему это удалось. Может быть это и некрасиво, но юный волшебник совсем не хотел, чтобы весь Хогвартс знал о стычке с Малфоем, особенно один бородатый директор. А язык у Рона без костей, это Гарри заметил еще в прошлом году... В общем, лучше, если друг останется в неведении... по крайней мере, пока.

— Опять какие-нибудь их шуточки? — Вздернула носик Гермиона, и тот, виновато вздохнув, развел руками.

— Ладно уж. Но смотри не вляпайся во что-нибудь. — Девочка покачала головой, и Рон, слабо улыбнувшись, испарился с такой скоростью, что если бы подруга не была уверена в том, что в Хогвартсе невозможна аппарация, то непременно заподозрила бы рыжего в ее незаконном использовании.

Друзья переглянулись, и молча двинулись в прежнем направлении. Но долго сохранять тишину, вопреки собственному любопытству, Гермионе оказалось не по силам, так что не прошло и минуты, как она поравнялась с Поттером и, привлекая внимание, коснулась рукой его локтя.

— Куда мы идем, Гарри?

— Туда, где можно будет поговорить, не устраивая театр для всего Гриффиндора. — Пожал плечами тот.

Гермиона покраснела, уловив намек друга, но высказать свое "фи" не успела. В этот момент Гарри остановился у какой-то двери и, распахнув ее настежь, шагнул в проем. Девочка последовала за ним и оказалась в заброшенном пыльном классе с кучей сваленных в углу парт. Гермиона заметила, что Гарри, взглянув в сторону пустого угла, чуть заметно вздохнул, но решила отложить этот вопрос на потом. Сейчас, ее куда больше беспокоила выходка Гарри в ситуации с Малфоем.

— Эванеско. — Гарри взмахнул волшебной палочкой, и пыль с ближайшей парты исчезла, словно ее и не было. Юный волшебник обернулся и взглянул на застывшую у порога подругу. — Гермиона?

Вообще-то, Гарри хотел предложить ей присесть на очищенную им парту, но подруга, кажется, ждала только выстрела стартового пистолета. Потому как, стоило Поттеру произнести ее имя, как подогреваемое любопытством и беспокойством, негодование Грейнджер рвануло на волю.

— Гарри Джеймс Поттер!

— Гарольд, с твоего позволения. — Шаркнул ножкой юной волшебник. "Сбитая на взлете", Гермиона поперхнулась и, резко умолкнув, вопросительно взглянула на друга.

— Если ты обращаешься ко мне полным именем, то оно звучит, как Гарольд Джеймс Поттер. А никак не Гарри Джеймс. — Пояснил он, пожимая плечами, и мысленно отметил, что предложенная Корпи тактика по укрощению инстинкта наседки Гермионы, кажется, работает... Или?

— Почему? — Не поняла та.

— Во-первых, я же не называю тебя Мионой... хотя иногда очень хочется. — Любезно ответил Гарри, делая вид, что не замечает, как покраснела его подруга, услышав сокращение своего имени. — Во-вторых, именно так записано в моей магической метрике. А в-третьих, это традиция. Общество волшебников, вообще, цепляется за традиции, и имена не исключения. Поэтому здесь легче встретить Вильгельма, Гарольда и Карлуса, чем Уильяма, Гарри или Чарльза. Уизли не в счет... они с традициями не дружат. Вот и получается, что в маггловских документах я значусь, как Гарри, а в магических, как Гарольд, что, кстати, делает "маггловский" вариант сокращением от полного имени. Это, вроде как дань обоим мирам... так мама написала в своем дневнике.

— Значит, Гарольд, да? — Прищурилась Гермиона.

— Только, если добавляешь "Джеймс Поттер". — Поправил её юный волшебник. — В любом другом случае, я предпочту услышать от тебя именно уменьшительно-ласкательную форму... и буду рад, если ты позволишь и мне чуть-чуть сократить твое собственное имя... в ответ. Это же будет честно, не так ли? Что скажешь?

— Миона? — Смутившись, пробормотала девочка, но уже через секунду опомнилась и тряхнула головой. — Гарольд Джеймс Поттер, прекрати морочить мне голову! Мы вообще не о том говорим!

— Имя, Гермиона, имя! — Широко улыбнулся Поттер в ответ и выжидающе уставился на девочку. Нахал...

— Ла-адно. — Подруга чуть прищурилась и, оказавшись в полуметре от Гарри, внезапно ткнула друга пальцем в грудь. — Договорились, но! Ты не-мед-лен-но расскажешь мне, что это было!

Сказала и тут же поняла, что сглупила. Зеленые глаза Поттера заледенели, а от самого юного мага рванула волна сырой силы и почти ощутимого раздражения.

— Знаешь, я сюда шел с желанием поговорить со своей подругой. И вовсе не рассчитывал, что вместо нее увижу миссис Уизли с профессором Макгонагл. — Холодным тоном проговорил он, усилием воли погасив неожиданно поднявшуюся злость.

— Но...

— Но? Гермиона, пойми простую вещь, мне нужны друзья... а не надсмотрщики. В качестве последних, мне и Дурслей с головой хватает.

— Из-звини, Гарри. Я просто...

— Беспокоилась, знаю. Именно поэтому я стараюсь никогда не обижаться на твои нотации. — Кивнул Поттер. — Вот только, это не дает тебе никакого права орать на меня и что-то приказывать. Не находишь?

Гермиона дернулась было что-то объяснить, но наткнулась на серьезный взгляд друга и вздохнула. Может, родители правы, когда говорят, что она чересчур давит на окружающих.

— Вот-вот. Не давите и неподавимы будете. — Ехидный голос, раздавшийся за спиной девочки, заставил Гермиону с визгом подпрыгнуть на месте. А вот Гарри только обрадовался.

— Корпи!

— Ась? — Ухо домовика приподнялось, развернувшись в сторону юного волшебника, хотя взгляд Корпи был устремлен на подругу подопечного. — Так вот ты какая, Гермиона Джейн Грейнджер... А ничего, ничего. Я думал, ты лохматее. Да и прикус в порядке... Хм.

От такой наглости Гермиона потеряла дар речи, но начала багроветь от возмущения...

— Но-но! — Заметив, что рука девочки, с проворством прирожденного ганфайтера, выхватила из сумки "Историю Хогвартса", домовик сместился на пару метров. — Порча чужой собственности, между прочим, есть уголовно наказуемое деяние.

— Э-э, ты это о чем, Корпи? — Не прекращая улыбаться, поинтересовался Гарри.

— Как о чем, как о чем?! — Возопил домовик, с деланной опаской косясь на пыхтящую от злости Гермиону. — Она ж меня бить собралась! Твоей собственностью, между прочим. Вот, я и предупреждаю...

— Гарри, это кто?!

— Это? Корпи. Мой знакомый домовик.

— Твой знакомый, кто? — Не поняла Гермиона.

— Положь орудие убийства, и я тебе все объясню. — Встрял Корпи.

* * *

Загрузив Грейнджер до полной потери соображения, я повернулся к своему неприлично хихикающему подопечному.

— А теперь, поведай мне, юный падаван, что ты сотворил с Малфоем, а то Снейп, кажется, скоро пытать его начнет, как белорусского партизана. По крайней мере, его шипение, доносящееся из подземелий, наводит на такие мысли.

— Пытать, как кого? — Я уже говорил, что в любопытстве мой подопечный не уступит заучке?

— Не важно. Так что у вас там произошло? — Отмахнувшись от вопроса, я вернул Гарри к интересующей меня теме. Рассказ Поттера не занял много времени, потому, уже через четверть часа я был в курсе каверзы, устроенной подопечным Малфою сотоварщи. И, честно говоря, не знал, что делать. То ли хлопнуть падавана по спине и заявить что-нибудь вроде: так держать! То ли, устроить безбашенному гризеринцу... или слиффиндорцу? А! Один черт — Поттеру... да, так вот устроить этому лохматому очкарику без тормозов в комплектации, потрясающую головоймойку за развлечения с волшебными клятвами?

В результате, остановился на половинчатом решении. Отвесил символический подзатыльник и пообещал рассказать все Сириусу.

— А теперь, поведай мне, как ты намерен удержать это происшествие в тайне от вашего дражайшего директора? — Поинтересовался я.

— Ну... Макгонагл знает только то, что я ей рассказал, так что тут проблемы не будет. — Беспечно пожал плечами Поттер. — Рон пребывал в отключке, ничего не видел, и знает о происшедшем не больше декана. Малфой... Он будет молчать, как и его гориллы. Для них, это происшествие — потеря лица перед всем факультетом, если не школой. А прочесть их, по-моему, невозможно... Они, защитные артефакты, наверное, вообще никогда не снимают.

— И правильно делают. С их-то умственными способностями, надежды на овладение окклюменцией нет вообще. — Кивнул Корпи, вспоминая свое "общение" с младшим белобрысым.

— Согласен. — С улыбкой кивнул Гарри, и вздохнул. — В общем, остается только...

Взгляды Корпи и Гарри скрестились на резко занервничавшей Гермионе.

* * *

Честно говоря, умножающееся количество "псевдоличностей", начинает меня немного нервировать. А уж идея псевдоличности домовика, чьим хозяином является не менее иллюзорная личность некоего господина Бодрагери, и вовсе отдает шизофренией. Тем не менее, ничего более внятного для предотвращения приступа "логической лихорадки" у лохматой подруги моего подопечного, я не придумал. Ну да ладно. Слишком странное и независимое для домашнего духа поведение, свалил на привязку непосредственно к хозяину, "чье родовое поместье было разрушено в ходе одного очень перспективного, по идее, эксперимента". Да-да, оказывается, Бодрагери так привык к помогавшему ему в лаборатории домовику, что после взрыва, решил привязать умирающего к себе, минуя родовой камень. Ну и вот... что вышло.

Гермиона Джейн Грейнджер пребывала в расстроенных чувствах. Точнее, она была в ужасе от предложения ее лучшего и первого друга. Ну, в самом деле, ведь всю свою короткую жизнь, девочка была прямо-таки образцом поведения для других детей. Она слушалась старших, хорошо училась, не шалила и не капризничала... ну, разве что, совсем-совсем редко. И самое главное, Гермиона прекрасно знала значение слова "нельзя". Так что, когда Гарри предложил ей принести Непреложный обет, несмотря на то, что декан их факультета прямо заявила, что в их возрасте принесение волшебных клятв небезопасно, первым порывом Гермионы было стремление немедленно отчитать легкомысленного друга. Ну, после того, как она пришла в себя от такого пренебрежения правилами.

— Не выйдет, Гарри. — Неожиданно вздохнул домовик, забавно хлопнув ушами.

— Хм? — Поттер непонимающе взглянул на собеседника, но стоило тому ткнуть пальцем в запястье юного волшебника, как лицо Гарри просветлело. — Палочка. Ты не можешь ею пользоваться... Извини, Корпи, я забыл.

— Ничего страшного. — Домовик легко улыбнулся и, переведя взгляд круглых желтых глаз на Гермиону, задумчиво потер подбородок. — Но выход есть, други мои... выход всегда есть...

— Эм-м... — Девочка поежилась, но в конце концов любопытство победило, и она нарушила воцарившуюся в кабинете тишину. — А зачем вообще что-то скрывать от директора?

— О! Гарри? — Корпи как-то странно, словно спрашивая разрешения, взглянул на юного волшебника и тот, скривившись, махнул рукой. Домовик в ответ кивнул и снова повернулся к девочке. — Это вопрос доверия, Гермиона. Вот скажи, кто для тебя директор Дамблдор?

— М-м... Великий светлый волшебник, победитель Гриндевальда, знаменитый ученый... — Чуть замявшись, заподозрив подвох, ответила гриффиндорка.

— Да-да... Это все здорово. Но почему ты ему доверяешь? — Прищурился Корпи.

— Но... он же взрослый... и директор Хогвартса. — Тихо проговорила Гермиона.

— Да? А стала бы ты ему доверять, зная, что этот человек способен оставить годовалого ребенка в ноябре месяце, ночью на пустой улице? — Вкрадчиво поинтересовался домовик.

— Директор?! — Изумленно воскликнула девочка. — Быть того не может.

— И тем не менее, он это сделал. — Тихо заметил Гарри. — В ночь, когда погибли мои мама и папа...

— Заметь, Гермиона. Ребенка вытаскивают из дома, где только что были убиты его родители, он ранен, у него кровоточит лоб, но вместо того, чтобы доставить ребенка в больницу для обследования и лечения, его кладут в открытый всем ветрам летающий мотоцикл, в середине английской осени, напомню! И переправляют в дождь и туман, едва ли не через полстраны, в Суррей, где Добрый Дедушка Дамблдор, в ночи подкидывает его сестре погибшей женщины, ни разу не волшебницы, между прочим... о, может быть, великий маг укрыл его какими-то чарами? Обезопасил от переохлаждения, внимания бродячих собак? Нет, он поступил лучше! Положил в корзинку к укрытому одним одеяльцем ребенку записку... и оставил его на пороге дома. Знаешь, как котенка, которого жаль топить, подкидывают к чьей-нибудь двери...

— Но... а откуда ты знаешь, как оно все было? — После недолгого молчания спросила Гермиона.

— Хагрид рассказывал, как вез меня в Суррей. — Вместо домовика, глухо ответил Гарри.

— А про больницу?

— Единственная клиника у волшебников Англии — больница Святого Мунго. — Вздохнул Корпи. — Можешь мне поверить, я искал в ее архиве карточку Гарри... И не нашел ничего, кроме записи о его рождении.

— Может, он сам обследовал Гарри и пришел к выводу, что тот в порядке? Потому и не стал обращаться в Мунго? — Слабо возразила Гермиона.

— Может быть. — Пожал плечами домовик и неожиданно усмехнулся. — Но... ты ведь читала про Дамблдора, так? И было где-нибудь упомянуто, что он является целителем?

— Н-нет. — Нахмурилась гриффиндорка. — Но он ведь великий волшебник.

— Угу. Представь себе доктора Зигмунда Фрейда. Как ты думаешь, смог бы он заменить твоего отца у бормашины? — Фыркнул домовик, решивший взять на себя труд просвещения подруги о жизни Гарри в большом мире, поскольку сам Поттер явно не горел желанием рассказывать подробности своего житья у Дурслей.

— Нет, конечно! — Воскликнула девочка и, запнувшись, договорила уже куда тише. — Он же не стоматолог...

— Ты прекрасно все поняла. — Усмехнулся Корпи. — Но ладно. Идем дальше. Я, конечно, могу поверить, что одеяло Гарри было с подогревом, хотя на кой он нужен в детской, понятия не имею, а бродячих собак в Литтл-Уининге нет по определению, что само по себе бредово. Суррей — не Лондон, бездомных животных там, как и во всякой сельской местности, предостаточно. Ладно, пусть так! Но оставляя Гарри у порога дома Дурслей, Дамблдор не учёл, что глава семьи и хозяин дома, мистер Вернон Дурсль очень... хм... весьма обширный человек и, как у всякого толстяка, у него имеется некоторая проблема с обзором, так сказать, "в нижней полусфере". Представь, что было бы, если бы он первым вышел на порог своего дома тем утром и не заметил ребенка, лежащего на ступенях, прямо под дверью? А именно так и должно было получиться, поскольку миссис Дурсль не работает и, соответственно, покидать дом рано утром ей ни к чему, а молочник, развозящий по утрам заказы, всегда заходит с черного хода. То есть, первым, парадную дверь своего дома, в то утро, а это был рабочий день, между прочим, должен был открыть именно Вернон, отправляясь в офис.

— Ой. — Гермиона бросила на Гарри испуганный взгляд.

— Я не буду тебе рассказывать, как жилось твоему другу в доме Дурслей. Скажу только одно — первое письмо из Хогвартса пришло по адресу:...