|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 3. Встречи... желательные и не очень
В дом на Гриммо, мы с Блэком явились вместе. Причем, до тех пор, пока недовольный Кричер не снабдил нас алкоголем, Сириус старательно воздерживался от каких-либо вопросов. Собственно, он и в гости-то меня пригласил молча. Просто вопросительно кивнул и, получив в ответ пожатие плеч, ухватил меня за руку и аппарировал на Гриммо. А вот, стоило ему опрокинуть в себя полстакана огневиски, как вопросы посыпались, словно из рога изобилия. И начались они с банальнейшего...
— Ты кто?
— Тот, благодаря кому, дом Блэк именуется Древнейшим. — Я развел руками. Настало время для повтора сказки, выдуманной Переплутом. Но на этот раз в несколько расширенном варианте. Это Фаджу достаточно было всучить печать, дающую право на обращение к кругу волхвов. Правда, за печать Кощея пришлось выдать Переплутову... ну да, какая разница Фаджу, какой бог дал ему право на просьбу? А волхвам... вот уж кто порадуется. Хм, это уже не моего ума дело...
Слушая мое повествование, сплетенное из откровенной лжи, недоговоренностей и толики правды, Сириус незаметно выхлебал полбутылки огневиски, но к концу истории выглядел не столько пьяным, сколько пришибленным.
* * *
Гарри смотрел во все глаза, и никак не мог поверить в происходящее. Ну да, директор снова вызвал его к себе в кабинет, второй раз за два дня. Между прочим, рекорд за последние пятьдесят лет, как осуждающе заметил Персиваль Уизли, передавший приказ Дамблдора. Только, на этот раз, директор вызвал юного гриффиндорца не для короткого допроса-беседы, и даже не для разговора о своем фениксе... Нет, директор позвал Гарри, чтобы познакомить его с лучшим другом папы и, по совместительству... "крестным", как выразился Дамблдор, напрочь игнорируя древнюю формулу: "отец по магии". Тем самым Сириусом Блэком, известие об оправдании которого, вызвало в Хогвартсе настоящий шторм слухов, мнений и догадок.
Впервые за всю свою жизнь, Гарри почувствовал себя по-настоящему счастливым. Наверное, с этим днем можно было сравнить только прошлый день рождения, когда он впервые попал в волшебный мир, да и то... нет, сегодняшний день во много раз лучше. Гарри нашел настоящего родственника, семью! Всем своим раскрывающимся даром он чувствовал любовь Сириуса и это... это было лучше любой магии!
Единственное, что напрягало Поттера, это присутствие в кабинете, помимо самого директора и Сириуса Блэка, некоего человека в балахоне и низко надвинутом капюшоне. Нет, Гарри прекрасно почувствовал, что за зловещей фигурой, распространяющей вокруг январский холод, скрывается Корпи, и именно это его и беспокоило! Зная сумасшедшего домовика, Гарри даже представить себе боялся, какую кашу он заварил на этот раз. Чувство самосохранения у Корпи, кажется, отсутствовало напрочь...
* * *
Хм. Это у меня-то?! Ну, Поттер, ну, гриф-фин-доор! Я покачал головой, глядя прямо на наглого падавана, и тот, явно вспомнив о своем собственном поведении, смущенно отвел взгляд. То-то... Учить он меня еще будет!
— Гарри, мальчик мой, Сириус... — от слащавого тона директора меня передернуло. Да и Блэк, как я успел заметить, еле заметно скривился. Я хмыкнул и Дамблдор тут же поправился. — Лорд Блэк... да... Так вот, лорд Блэк, как твой крестный, изъявил желание забрать тебя на эти выходные с собой. Не скажу, что правила школы одобряют подобное... да и твои однокашники могут отнестись к твоей отлучке не самым лучшим образом...
— Директор... — Кажется, старик совсем потерял чувство реальности. Но прежде, чем я успел продолжить, меня перебил Блэк, в голосе которого, явно слышался сарказм.
— Альбус, вы не перепутали школу с тюрьмой? Согласно уставу Хогвартса, любой студент имеет право на встречу с родственниками, в выходные дни. А для Гарри, я родственник вдвойне, между прочим.
— Конечно-конечно, Сири... лорд Блэк. — Тут же закивал Дамблдор, вот только, думается мне, что не я один почуял его неприязнь... — Итак, Гарри, несмотря на это, я прекрасно понимаю, что вам с лордом Блэком нужно многое обсудить и решить. А до рождественских каникул еще далеко... М-да. Потому, хочу тебя спросить, как ты смотришь на то, чтобы провести ближайшие выходные в доме своего крестного? Или, если ты не уверен, что друзья тебя поймут, мы могли бы выделить лорду Блэку одну из гостевых комнат в Хогвартсе... Ну, это в том случае, если ты, вообще, намерен с ним встретиться, конечно...
Гарри бросил короткий взгляд в мою сторону, и я, покачав головой, провел ладонью перед скрытым капюшоном лицом. Ну же мальчик, надеюсь, ты меня правильно поймешь...
— Нет, спасибо, директор Дамблдор. Думаю, я приму предложение лорда Блэка, и с удовольствием проведу выходные в его доме. — Звонко ответил Гарри, широко и радостно улыбаясь, а я только мысленно поаплодировал своему ученику. И мне было чему порадоваться, честно слово!
Молодец, подопечный, умница! Вытащил на первый план свою радость от встречи и, натянув ее поверх недовольства Дамблдором, организовал себе замечательную маску. Конечно, это еще не полноценный щит сознания, но без палочки его сейчас хрен кто прочтет. Мальчишка — гений, без преувеличения.
Я ведь только вчера вечером обучил его этому приему. А уже сегодня он проделал его так качественно, незаметно и... естественно, словно тренировал, как минимум, пару месяцев без перерыва! Эх, да если бы не тот факт, что я только что сам напомнил ему о "маске", то вряд ли бы смог проследить, как он ее цепляет. Растет, талант! Эдак, мы скоро и к непосредственной защите разума приступим, а?
Ох, чую, выращу я мозголома на страх всем Шмелям и Волдям. Года через три он их мозги в бараний рог скрутит, без всяких остролистов и перьев феникса, и никакие Старшие палочки им не помогут. Талантище! Кхм, но ему, конечно, пока о моем мнении знать не стоит. Чтоб не зазнавался, падаван, понимаешь ли!
Пока я радовался успехам своего ученика, Дамблдор успел потыкаться в его защиту, обломался, напоровшись на фонтан эмоций, и отступил.
— Ну что ж, Гарри, дело твое. — Директор вздохнул и поднялся с кресла, завершая беседу. — Лорд Блэк, я буду ждать вас в субботу... И, Сириус, мальчик мой, постарайся не заставлять Гарри ждать.
— Не волнуйтесь, Альбус, не заставлю. — Криво ухмыльнулся Блэк и, наклонившись к моему подопечному, прошептал. — Гарри, я очень... очень рад, что мы, наконец, встретились. Вот возьми. Если тебе что-то понадобится, или ты просто захочешь поговорить, постучи и назови мое имя, и я тут же отвечу.
В руку юного волшебника легло небольшое зеркальце.
— Что это?
— Сквозное зеркало. Мы с твоим отцом заколдовали их, чтобы всегда иметь возможность поговорить друг с другом. На любом расстоянии.
— А...? — Поттер явно хотел было что-то сказать, но его перебило "тактичное" покашливание директора.
— До субботы, Гарри. Я очень буду ждать нашей встречи. — Сириус улыбнулся в усы и, распрямившись, шагнул к камину. — Господин волхв, вы идете?
— Обязательно, лорд Блэк, обязательно. — Я повернулся к наблюдающему за нами Гарри и, подмигнув, последовал за Сириусом к камину.
— Господин Переплут, я прошу прощения за свою невнимательность... — Вдруг подал голос Дамблдор, резко отворачиваясь от своего феникса. — Я, честно говоря, принял вас за сотрудника Отдела Тайн, по какой-то причине сопровождающего Сириуса... ну, понимаете, Азкабан, расшатанная психика... И зная, как невыразимцы не любят обращать на себя внимание, проигнорировал ваше присутствие... Прошу, не могли бы вы задержаться для небольшого разговора?
— Не сегодня... но когда-нибудь... — Я хмыкнул, старательно сдерживая эмоции, и договорил. — Обязательно. Мимо Порога, знаете ли, еще никто не проходил... даже ваш Мерлин. Всего хорошего.
Дамблдор явно понял намек, но кроме бледности, ничем не выдал своих чувств. А вот Гарри шутку оценил. Вон как давится, пытаясь сдержать хохот!
Не дожидаясь, пока Трижды Дэ выдавит из себя хоть одно слово, я толкаю ошеломленного Сириуса в бок и тот, швырнув летучий порох в камин, скрывается в зеленом пламени. А следом за ним, и я переношусь на площадь Гриммо.
— Ты гад, Переплут! А если бы его удар хватил? — Лающе расхохотался Сириус, стоило мне выйти из камина в его доме.
— Одной проблемой было бы меньше. — Пожал я плечами, скидывая капюшон и устраиваясь в кресле.
— Ты настолько его не терпишь? — Приподнял бровь Блэк.
— "Настолько", это насколько? — Фыркнул я, но заметив выжидающий взгляд Сириуса, решил пояснить уже серьезно. — Я не стал бы мараться, убивая Дамблдора, но если бы он тонул, то скорее всего, я остановился бы рядом, чтобы посмотреть на его агонию и послушать как он булькает.
— Гость семьи, настоящий темный... не то, что хозяин Сириус. — Пробормотал Кричер, водружая на столик поднос с огневиски и двумя бокалами.
— Заткнись, паршивец. — Прорычал Блэк... И повернулся ко мне. — Почему?
— Может потому, что я, как и твой сын по магии не терплю манипуляторов, дающих второй шанс всякому отребью и, одновременно, с легкостью забывающих своих сторонников? А может, мне не по душе, когда моего наследника и его возможную замену, фактически, записывают в смертники?
— Не понял... — Напрягся Сириус.
— А что тут непонятного? — Пожал я плечами. — Чем пожизненное заключение в Азкабане отличается от смертного приговора? А смерть от Авады этого вашего пугала — недолича, к которой Дамблдор ведет Поттера, это что, по-твоему?
— ЧТО-О?! — Хм, вот теперь верю, что Вальбурга его мама. Так вопить, кроме нее, только сирена гражданской обороны может...
Рассказ о пророчестве, крестражах и прочих милых ужастиках, занял не так уж много времени, и если поначалу, Блэк довольно скептично относился к моему повествованию, то упоминание о "временно" отданной Поттером-старшим мантии-невидимке, зачем-то понадобившейся Дамблдору именно тогда, когда Волдиморда начал поиск "ребенка пророчества", заставило его нахмуриться, а напоминание о допросе самого Блэка на министерском суде, без веритасерума и легиллименции — заскрежетать зубами.
История же воспитания Гарри в семействе Дурслей, по правилу выращивания шампиньонов, то есть, "держать в темноте и кормить дерьмом", и вовсе вывела и без того, не очень-то уравновешенного Сириуса из себя. Осталось только нанести coup de grБce... И прошлогодняя встреча Гарри с "Волдоквиреллом" стала таким добивающим ударом. После чего, нам с Сириусом пришлось сменить гостиную на другую комнату, а у Кричера добавилось забот. Ремонтировать разнесенное стихийной магией Блэка помещение придется основательно.
— Позор какой... — Пробормотал Сириус, окинув взглядом растертую в труху мебель, потрескавшуюся штукатурку на потолке и размочаленные лохмотья обоев. Только стекла в окнах и уцелели, да и то, наверняка лишь потому, что их толстым слоем грязи "зацементировало". Блэк вздохнул. — Со мной такого, с двенадцати лет не было.
— С четырнадцати, Сириус. — Вздохнула Вальбурга, как оказалось, внимательно слушавшая нашу беседу с какого-то натюрморта... — Вспомни кабинет Ориона, когда он объявил тебе о предстоящей помолвке...
— Хм. Матушка, тогда это был не стихийный выброс. — Смущенно пробормотал Сириус. — Аделаида о ваших переговорах всей школе растрепала, в первый же день учебы... Вот я к разговору весь семестр и готовился... Четыре кабинета "Малым штормом" разнес.
— Без палочки. — Хмыкнула женщина.
— С палочкой, я это заклятие еще за год до того освоил. — Скривился Блэк и, желая закрыть эту тему, повернулся ко мне. — Господин Переплут, прошу прощения за этот конфуз. Азкабан не прошел для меня даром. Предлагаю перейти в другую комнату и там уже продолжить нашу беседу в комфорте и... с успокоительным под рукой.
Я кивнул и Сириус, отворив дверь, шагнул вперед, одновременно вызывая домовика.
— Кричер! Графин с огневиски и два бокала в гобеленовый зал! Быстро!
Домовик, моментально появившийся в коридоре, перед Блэком, покосился на успевшую занять свою картину Вальбургу и, дождавшись от нее хмурого взгляда, глубоко вздохнув, кивнул, подметая ушами пол.
— Кричер все сделает, хозяин Сириус... сэр.
Убедившись, что ворчать домовик не собирается, Блэк удивленно хмыкнул и повел меня в гобеленовый зал, где мы с удобством устроились в старинных креслах с пафосным видом на родовое древо Блэков. Продолжать убеждать Сириуса в моей искренности не понадобилось. Единственный вопрос, который он задал по этому поводу...
— Господин Переплут... а откуда ВАМ известны такие подробности?
— Я ключник, Сириус. Очень старый ключник. Настолько, что меня уже нельзя назвать не только магом, но и собственно, живым человеком. Понимаешь? — Я развел руками и Блэк поежился от накатившего на него холода и знакомого чувства потери, так похожего на воздействие дементоров. А всего-то и надо было, чуть-чуть растормозить его память. Но самое главное, я ведь почти не солгал... ну, разве что насчет старости и ключника загнул, так ведь это ж сущая мелочь! Вон, лесник Хагрид тоже себя хранителем ключей зовет, но ему же этим никто не пеняет, и в глаза обманом не тычет. А чем я хуже? Хм, интересно, а перед Кощеем, если что, такая отмазка прокатит, нет? Эх, ладно... Поживем-увидим, доживем — узнаем, выживем — учтем. А пока продолжим ездить по ушам лорду Блэку. — Так что, заметив ослабление дыхания родового камня Блэков, я решил проведать свою единственную родню, ну и разобраться в причинах угасания магии всегда бывшего таким многочисленным рода, разумеется.
— Ты... нежить? Как лич? — Насторожился Блэк.
— Удручающее невежество... — Вздохнул я. — Я — ключник, Сириус. Тот, кто следит за кромкой между Явью и Навью. Чтоб не шастали всякие, туда-сюда... Понятно? А то, что скрыто от живых, не является секретом для ушедших.
— Белый некромант! — Прохрипел Блэк.
— Боги! Сколько пафоса! — Я фыркнул. — Некромантия, мой необразованный наследник, есть лишь гадание на трупах. Поверь, не самое славное занятие... да и белыми, одежды такого гадателя пробудут совсем недолго. Кровь, кишки и их содержимое... Бр-р. Это так неаккуратно! Куда проще расспросить какую-нибудь неприкаянную душу, в обмен на воду из Леты, например.
— Не Смородины? — Нахмурился Сириус.
— О, да ты не безнадежен, наследничек! Ну... для островитянина, конечно. Вот только, речка Смородина не водой течет, а огнем всеядным. И тот, кто ее коснется, не только память, а и самого себя потеряет. Вообще. Это штука, посильнее Гёте, знаешь ли.
— Гёте? — Недоуменно переспросил Сириус, на что мне оставалось только обреченно вздохнуть. Образование отпрыска "древнейшего и благороднейшего", явно оставляло желать лучшего. Англичане! Понтов на дворец, знаний на полушку, а за каналом людей нет, одни туземцы... тьфу! Нет, так дело не пойдет. Хрен с ним с Сириусом, но из Поттера я сделаю настоящего человека, а не местечково-провинциального фанфарона с замашками англосаксонского нациста с "жесткой верхней губой"! Тоже мне, наследники Киплинга... Теннисона забыли? Напомню, м-мать... Так, стоп, что-то меня опять заносит...
— Адского пламени, по-вашему. — Махнул я рукой, вместо того чтобы дать развернутое объяснение. Не хватало еще сейчас ликбезом заниматься среди отдельно взятого представителя магической аристократии Туманного Альбиона. Тьфу... Я взял себя в руки и, хмыкнув, закончил объяснение. — Так что, от такого угощения, пожалуй, и предок наш откажется... Кощей, который.
Поездить по ушам Блэку, так, чтобы у него ум за разум зашел, и вопрос наследования древнему "ключнику" с далекого Урал-Камня оказался решенным положительно... особой проблемы не составило, особенно учитывая тот факт, что генеалогическое древо Блэков занимает целую комнату в доме на Гриммо, и каких-то проблем с доступом к нему, у гостей нет. А вот не фиг кичиться своей древностью... Своими руками дали возможность подыскать подходящего персонажа для "родства"... Да и имечко у него удачное...
— То есть как?! Одд?! Родоначальник?! — Ошеломленно выдохнул Сириус, когда я небрежно ткнул пальцем в вышитую на гобелене физиономию с длиннющими, заплетенными в затейливые косички, усами.
— Ага, Одд Орвар, он же Хельги, он же Олег Вещий... тот еще сорванец был. Начудил в свое время так, что бежать пришлось, предварительно изобразив собственную кончину... пока его и впрямь не зашибли мстители из примученных племен. Я было понадеялся, что он в отчий дом вернется, дело из рук моих примет. Волхвы тогда в самой силе были, так что никто б тронуть его не посмел, но... Не захотел сынок семейное дело перенимать, да... Ну и я вспылил, а он дверью — хлоп, и был таков... стервец! — С ностальгическим видом я покачал головой. — А когда я поостыл, все же решил с ним помириться. Родная кровь, она, сам понимаешь, не вода... Да... Ну, что Олега на Руси нет, то скоро понятно стало. Негде ему там было б от моих собратьев спрятаться. К грекам бы он сам не сунулся. Там, Олегу, за кое-какие кунштюки, вроде прибитого щита, и взятой с византийцев дани, мигом бы голову свернули. В общем, оставался только один вариант — Европа эта, немытая. Собственно, где я его и нашел, у короля западных франков, Карлы Простоватого.
— Э? Немытая? — Только для того, чтобы что-то сказать, промямлил Блэк.
— А то. Воняло в ваших землях знатно... впрочем, на островах этих еще ничего, а вот на материке-е... М-да. Причем, в основном, от всяких владетелей. — Я кивнул, старательно давя ухмылку. — А я тогда знатного дурака свалял. Олег, после нашего последнего... хм-м... разговора, от меня затворился, ни кровью, ни посланцами Мары, найти его было невозможно.— Я демонстративно погладил перышки на шее Кромаха, дремавшего на моем плече. Тот приоткрыл один глаз и, убедившись, что ничего интересного не происходит, вновь закемарил. — Вот и пришлось самому к дикарям ехать, на поиски. Да и не осталось уж тогда у меня никого из потомков, кроме Олега. Да-а... Вот тогда бы мне и подумать, что искать надо не ворлока-наемника из северян, а крепкое хозяйство с банькой... так ведь, не допер, дурень старый. Столько времени зря угробил!
— А... причем тут баня? — Выдавил Сириус.
— Так ведь, в европах вашх диких, в те времена, церковь как раз в силу вошла, а они к чистоте тела относились сугубо отрицательно, знаешь ли. По их мнению, человеческое тело, есть бренный сосуд для души, а заботиться след не о мирском, а о горнем. Так что, уход за своим телом, есть непозволительная роскошь и потакание греховности человеческой... что не мешало церковным крысам заниматься чревоугодием, блудом, стяжательством, ростовщичеством, да и... хм... извини, занесло. О чем бишь я?
— О бане...
— А, ну да... В общем, если б я догадался искать Олега среди тех, кто хотя бы по утрам умывается, времени бы ушло, как минимум, раз в десять меньше... — Я вздохнул и, покосившись на высунувшуюся из какого-то портрета матушку Сириуса, усмехнулся, разведя руками. — Откуда думаешь, девиз этот ваш? "Всегда чист"! Карла тот свое прозвище действительно оправдывал. Туповат был, иными словами, и когда Олег помог ему на престол взойти, без войны и крови, ну... почти без крови, король расщедрился на герб, для своего чересчур чистоплотного, по местным меркам, вассала. В общем, что видел, то и вписал в гербовую ленту, в меру своего разумения. По факту, так сказать...
Полузадушенный писк... Интересно, Вальбурга играет, или и вправду в сознания лишилась? Хотя... какое сознание может быть у портрета?
Сириус посмотрел совершенно шалым взглядом на пребывающую в ауте мать, затем взглянул на меня, пару раз моргнул... и вдруг разразился гомерическим хохотом.
* * *
Гарри с нетерпением ожидал выходных. И все эти дни ходил по замку с мечтательной улыбкой на губах. Из этого добродушного состояния его не смогли вытащить даже перепалки Рона с Малфоем, которые те устраивали по два раза на день. Так что, пришлось Гермионе самой разбираться с брызжущим слюной рыжим, оттаскивая его от вздорного слизеринца. Но даже ее терпение не было бесконечным, так что в один прекрасный момент, Гарри вынырнул из своих мечтаний, почувствовав чудовищный взрыв эмоций со стороны подруги.
Непонимающе оглядевшись, юный волшебник обнаружил, что стоит во дворе, рядом с возмущенной Гермионой, в эмоциях которой, гнев пылал одновременно со жгучей обидой. А напротив кривится снедаемый раздражением и злостью Малфой со своими абсолютно индифферентными ко всему происходящему гориллами. И Рон... Странно, а где его эмоции? А, понятно. Рональд наконец-то нарвался и валяется в отрубе чуть в стороне, а в руках у подруги и слизеринцев, волшебные палочки уже разгораются опасным светом.
— Хм. Я что-то пропустил? — Поинтересовался Гарри, и в тот же миг Драко, воодушевленный быстрой победой над не ожидавшим такого поворота Роном, выкрикнул заклятье... вот только, кроме безобидных желтых искр и облака дыма, выпущенных его "указкой", больше ничего не произошло. Явно ожидавшие другого исхода, "змейки" замерли, а Гарри расплылся в довольной улыбке.
Конечно, в реалиях Волшебного мира, он, как выросший в большом мире, разбирается хуже, чем подавляющее большинство "местных", так иногда Корпи презрительно именует чистокровок, и теория магии ему дается труднее, чем некоторым упертым магглорожденным... Гарри невольно покосился на совершенно очаровательную в своем гневе Гермиону, но тут же постарался отогнать странные мысли. А вот в практике и количестве выученных небесполезных чар, он, пожалуй, может заткнуть за пояс даже некоторых четверокурсников. По крайней мере, так заверил его Корпи, внимательно просмотревший учебные планы разных лет обучения. К тому же, у Гарри было замечательное подспорье в виде нелегальной палочки, знания о том, что в доме волшебников Надзор не действует, а так же кучи свободного времени у Уизли и... учебников и записей родителей. В общем, Малфою очень крупно не повезло!
— Драко, ты неправильно произносишь. Ударение надо делать на третьем слоге. Вот, смотри. — Не прекращая довольно улыбаться, Гарри взмахнул палочкой, четко проговаривая слова заклинания, вычитанного в тетради матери и вызубренного им до полного автоматизма... впрочем, как и огромное количество иных чар из ее коллекции. — Серпенсортиа!
— Хм... это не Бразилия. — Огромный боа, обвившийся вокруг троицы слизеринцев, огляделся по сторонам и, заметив Поттера, кивнул ему. — Привет, амиго. Ты снова вытащил меня! Надеюсь, на этот раз ты не облажаешься, и меня не отправят обратно в террариум...
— А причем тут я? Это же ты дал себя поймать. — Гарри старательно протелепатировал эту мысль, вспомнив объяснения Корпи на тему серпентарго. Действительно, единственным объяснением тому, что некоторые маги могут "разговаривать" с глухими от природы змеями, могла быть только телепатия. То есть, разумы таких магов и змей, как бы работают "на одной волне", что, вкупе с некоторой предрасположенностью этих магов к ментальным наукам и позволяет им телепатически общаться с пресмыкающимися. А шипение и прочие "радости" серпентарго, всего лишь дань инерции человеческого мышления, которому трудно принять тот факт, что можно общаться с кем-то, не задействуя речевой аппарат.
- Ладно, амиго, проехали. — Лениво махнув кончиком хвоста, согласился с доводом Гарри, боа, когда-то уже вытащенный Поттером из террариума лондонского зоопарка, после чего окинул изучающим взглядом, связанных его телом слизеринцев и вновь повернул голову к Гарри. — Слушай, а ты не мог подыскать мне обед... покомпактнее, чем эти кабанята?
Гарри уже хотел было объяснить змею, что питомцы Северуса Снейпа не числятся в меню у уважающих себя змей, но его прервала Гермиона, точнее, плеснувший с ее стороны страх.
— Г-гарри, это же б-боа-констриктор... Он же их задушит! — Глядя на Поттера круглыми от шока глазами, выдала девочка. Что уж тут говорить о замерших и боящихся шевельнуться слизеринцах.
— Не думаю. Они слишком большие для этого змея. — Заметил Гарри, старательно проецируя на подругу свое спокойствие. — И не волнуйся ты так, Гермиона, вон, лучше Рону помоги. А здесь я справлюсь.
Девочка обожгла юного волшебника недовольным взглядом, но в эмоциях у нее явно царило облегчение, а грозный взгляд был лишь данью взятой ею на себя роли совести их маленькой компании. В ответ, Гарри тепло улыбнулся подруге и та, в очередной раз признав свое поражение перед обаянием этого... этого мальчишки, обратила внимание на Рона.
— Энервейт! — Да, не один Гарри знает необычные заклинания. Гермиона гордо кивнула, наблюдая, как рыжий приходит в себя и поднимается с земли, не зная за что хвататься в первую очередь, то ли за отбитый при падении зад, то ли за ноющую после недолгой отключки голову. В конце концов, седалище победило и рыжий, потирая копчик, скрипя и шипя, утвердился на ногах. Вовремя.
— Мистер Поттер, немедленно объясните, что здесь происходит! — Голос Макгонагл неожиданно вырулившей из-за угла здания, заставил Золотое Трио оглянуться.
— Профессор. — Юный волшебник повернулся к своему декану и, вспомнив недавнюю головомойку, устроенную ему Корпи за пренебрежение этикетом, вежливо кивнул. — Мы с Драко, всего лишь, поспорили о расстановке ударений в одном заклятии... Он попытался продемонстрировать свою правоту на практике, но, очевидно, что-то пошло не так... и вот результат. Но, здесь нет ничего страшного. Вот. — Гарри повернулся к Малфою и, расплывшись в "гоблинской" ухмылке, четко проговорил, одновременно мысленно извиняясь перед змеем, и обещая в скором времени вытащить его из террариума, навсегда. — авкастнинг!
Когда на глазах у Макгонагл вещественное доказательство испарилось, словно его и не было, она еле сдержала крепкое гэльское словцо. Кажется, внешность, это не единственное, что Гарри унаследовал от безбашенного Джеймса Поттера. Минерва содрогнулась, когда представила, ЧТО может натворить наследник своего знаменитого отца, учитывая его потенциальную мощь... Бедный, бедный Хогвартс.
Неожиданно, Минерва поймала себя на том, что мысленно представляет лицо Снейпа, когда тот узнает об этом происшествии, и постаралась подавить выползающую на лицо улыбку.
— Мистер Малфой, полагаю, что заклятие было: "серпенсортиа"? — Вернув фирменную каменную неподвижность лица, проговорила профессор. — И вы не нашли ничего лучшего, кроме как продемонстрировать его здесь?
— Но это не я! Это Поттер! — Завопил Драко. И тут Гарри, снова ухмыльнувшись, так что это увидели лишь слизеринцы, поднял руку со своей палочкой вверх.
— Я Гарри Джеймс Поттер, клянусь своей магией в том, что Драко Малфой, в моем присутствии, ошибся в произнесении заклятия "Серпенсортиа"!
Полыхнула вспышка белого цвета и присутствующие, ошеломленные такой выходкой юного волшебника, дружно проводили взглядом отлевитированный Поттером в руки Гермионы цветок с ближайшей клумбы.
— Копия отца. — Со вздохом признала декан Гриффиндора, но тут же встрепенулась. — Мистер Поттер, это было крайне безответственно с вашей стороны! Вы еще не в том возрасте, чтобы давать магические клятвы!
— Ну, я же не соврал, так что мне ничего не грозило. — Широко улыбнувшись, пожал плечами Гарри, но тут же посерьезнел и договорил совсем другим тоном. — Хотя... Прошу прощения, профессор Макгонагл, если вы так говорите... я обещаю, впредь не использовать подобные приемы без крайней нужды.
О том, что этот прием был ему необходим для того, чтобы его мощью затереть следы предыдущих заклятий на волшебной палочке, Гарри, естественно, умолчал.
— Надеюсь, что так. — Хмурые морщины на лице Макгонагл расправились, когда она вспомнила кое о чем. — Искренне надеюсь, что вы унаследовали не только храбрость вашего отца, но и рассудительность матери... А теперь, — декан смерила холодным взглядом пребывающих в шоке слизеринцев и, покачав головой, вздохнула. — Я разочарована вами, мистер Малфой. Неделя отработок у мистера Филча и... двадцать баллов со Слизерина. Подумайте, что было бы, призови вы не этого удава а, допустим, волшебную черную мамбу, противоядие от укуса которой до сих пор не найдено...
— Но, профессор Макгонагл, я не призывал змею. Это сделал Поттер! — Возмущенно, до пунцовых пятен на бледных щеках, возопил Драко.
— Магия мистера Поттера при нем, как мы могли убедиться. — Декан Гриффиндора указала на цветок, который Гермиона рассеяно крутила в руках. Заметив этот жест, девочка смутилась и поспешила спрятать яркую хризантему за спиной. Впрочем, профессор не обратила на это никакого внимания и договорила, — а значит, он не лгал. Вам должно быть стыдно молодой человек. Имейте храбрость признать вину.
— Ну, Поттер... — В бешенстве зарычал белобрысый, но декан Гриффиндора его перебила.
— Довольно! Мистер Малфой, отправляйтесь в гостиную. До начала вашей отработки меньше часа.
Проводив взглядом удаляющуюся компанию слизеринцев, Макгонагл повернулась к своим львятам.
— Мистер Уизли, с вами все в порядке?
— Да, профессор. — Резко кивнул Рон, тут же прекратив потирать ушибленный зад. И вздохнул невпопад. — Жаль только, что я все пропустил. Хотелось бы мне взглянуть, как Малфой наколдовал себе змеиный шарф!
— Мистер Уизли, хочу напомнить, что злорадство, это не та черта, которая пришлась бы по нраву Годрику Гриффиндору. — Поджав губы, сообщила профессор. Но тут же смягчилась. — Я уверена, ваши друзья расскажут вам все самым подробнейшим образом. А сейчас, марш в гостиную.
И троица друзей, кивнув, тут же испарилась, благодаря в душе хорошее настроение своего декана.
— Мы разошлись с ним в трактовке одного места из блаженного Августина... да, Гарри? — Задумчиво протянула Гермиона, когда они отошли от декана на приличное расстояние. Поттер, в ответ, развел руками.
— Это вы о чем? — Непонимающе нахмурился Рон, но Гермиона от него отмахнулась, продолжая сверлить Гарри недовольным взглядом. Вот тут Поттер понял, что влип по настоящему, и его ждет оч-чень серьезная беседа с одной оч-чень сердитой ведьмочкой. Интересно, а мама тоже песочила папу за его шутки?
Бросив очередной взгляд на сердито нахмурившуюся Гермиону, Гарри вздохнул и решительно свернул в один из коридоров. Но тут, кажется, даже до Рона дошло, что суровое молчание друзей неспроста... Шестеренки в голове рыжего защелкали, и Рон замер на месте. Получать нагоняй от Грейнджер ему совсем не хотелось, а в том, что без ее нотаций дело не обойдется, Рон уже не сомневался. Равно, как и в том, что Гарри окажется не единственным, кого Гермиона будет пилить, хотя, в отличие от где-то накосячившего друга, он сам виноват лишь в том, что пропустил оглушающее Малфоя... ну, не считая того, что белобрысый послал заклятие в ответ на высказанные Роном соображения о его пожирательской мамаше. В общем, взвесив все "за" и "против", Рон пришел к выводу, что лучше узнает подробности произошедшего после того, как Гермиона выпустит пар.
— Э-э, я бы это... В общем... да... Близнецы просили меня кое о чем, так что... — Промямлил Рон, когда друзья, заметив, что он отстал, остановились. Гарри неслышно выдохнул. У него получилось! Всю дорогу он старательно пытался "убедить" друга, что тому совсем не хочется выслушивать наставления Гермионы, проецируя соответствующие эмоции... и ему это удалось. Может быть это и некрасиво, но юный волшебник совсем не хотел, чтобы весь Хогвартс знал о стычке с Малфоем, особенно один бородатый директор. А язык у Рона без костей, это Гарри заметил еще в прошлом году... В общем, лучше, если друг останется в неведении... по крайней мере, пока.
— Опять какие-нибудь их шуточки? — Вздернула носик Гермиона, и тот, виновато вздохнув, развел руками.
— Ладно уж. Но смотри не вляпайся во что-нибудь. — Девочка покачала головой, и Рон, слабо улыбнувшись, испарился с такой скоростью, что если бы подруга не была уверена в том, что в Хогвартсе невозможна аппарация, то непременно заподозрила бы рыжего в ее незаконном использовании.
Друзья переглянулись, и молча двинулись в прежнем направлении. Но долго сохранять тишину, вопреки собственному любопытству, Гермионе оказалось не по силам, так что не прошло и минуты, как она поравнялась с Поттером и, привлекая внимание, коснулась рукой его локтя.
— Куда мы идем, Гарри?
— Туда, где можно будет поговорить, не устраивая театр для всего Гриффиндора. — Пожал плечами тот.
Гермиона покраснела, уловив намек друга, но высказать свое "фи" не успела. В этот момент Гарри остановился у какой-то двери и, распахнув ее настежь, шагнул в проем. Девочка последовала за ним и оказалась в заброшенном пыльном классе с кучей сваленных в углу парт. Гермиона заметила, что Гарри, взглянув в сторону пустого угла, чуть заметно вздохнул, но решила отложить этот вопрос на потом. Сейчас, ее куда больше беспокоила выходка Гарри в ситуации с Малфоем.
— Эванеско. — Гарри взмахнул волшебной палочкой, и пыль с ближайшей парты исчезла, словно ее и не было. Юный волшебник обернулся и взглянул на застывшую у порога подругу. — Гермиона?
Вообще-то, Гарри хотел предложить ей присесть на очищенную им парту, но подруга, кажется, ждала только выстрела стартового пистолета. Потому как, стоило Поттеру произнести ее имя, как подогреваемое любопытством и беспокойством, негодование Грейнджер рвануло на волю.
— Гарри Джеймс Поттер!
— Гарольд, с твоего позволения. — Шаркнул ножкой юной волшебник. "Сбитая на взлете", Гермиона поперхнулась и, резко умолкнув, вопросительно взглянула на друга.
— Если ты обращаешься ко мне полным именем, то оно звучит, как Гарольд Джеймс Поттер. А никак не Гарри Джеймс. — Пояснил он, пожимая плечами, и мысленно отметил, что предложенная Корпи тактика по укрощению инстинкта наседки Гермионы, кажется, работает... Или?
— Почему? — Не поняла та.
— Во-первых, я же не называю тебя Мионой... хотя иногда очень хочется. — Любезно ответил Гарри, делая вид, что не замечает, как покраснела его подруга, услышав сокращение своего имени. — Во-вторых, именно так записано в моей магической метрике. А в-третьих, это традиция. Общество волшебников, вообще, цепляется за традиции, и имена не исключения. Поэтому здесь легче встретить Вильгельма, Гарольда и Карлуса, чем Уильяма, Гарри или Чарльза. Уизли не в счет... они с традициями не дружат. Вот и получается, что в маггловских документах я значусь, как Гарри, а в магических, как Гарольд, что, кстати, делает "маггловский" вариант сокращением от полного имени. Это, вроде как дань обоим мирам... так мама написала в своем дневнике.
— Значит, Гарольд, да? — Прищурилась Гермиона.
— Только, если добавляешь "Джеймс Поттер". — Поправил её юный волшебник. — В любом другом случае, я предпочту услышать от тебя именно уменьшительно-ласкательную форму... и буду рад, если ты позволишь и мне чуть-чуть сократить твое собственное имя... в ответ. Это же будет честно, не так ли? Что скажешь?
— Миона? — Смутившись, пробормотала девочка, но уже через секунду опомнилась и тряхнула головой. — Гарольд Джеймс Поттер, прекрати морочить мне голову! Мы вообще не о том говорим!
— Имя, Гермиона, имя! — Широко улыбнулся Поттер в ответ и выжидающе уставился на девочку. Нахал...
— Ла-адно. — Подруга чуть прищурилась и, оказавшись в полуметре от Гарри, внезапно ткнула друга пальцем в грудь. — Договорились, но! Ты не-мед-лен-но расскажешь мне, что это было!
Сказала и тут же поняла, что сглупила. Зеленые глаза Поттера заледенели, а от самого юного мага рванула волна сырой силы и почти ощутимого раздражения.
— Знаешь, я сюда шел с желанием поговорить со своей подругой. И вовсе не рассчитывал, что вместо нее увижу миссис Уизли с профессором Макгонагл. — Холодным тоном проговорил он, усилием воли погасив неожиданно поднявшуюся злость.
— Но...
— Но? Гермиона, пойми простую вещь, мне нужны друзья... а не надсмотрщики. В качестве последних, мне и Дурслей с головой хватает.
— Из-звини, Гарри. Я просто...
— Беспокоилась, знаю. Именно поэтому я стараюсь никогда не обижаться на твои нотации. — Кивнул Поттер. — Вот только, это не дает тебе никакого права орать на меня и что-то приказывать. Не находишь?
Гермиона дернулась было что-то объяснить, но наткнулась на серьезный взгляд друга и вздохнула. Может, родители правы, когда говорят, что она чересчур давит на окружающих.
— Вот-вот. Не давите и неподавимы будете. — Ехидный голос, раздавшийся за спиной девочки, заставил Гермиону с визгом подпрыгнуть на месте. А вот Гарри только обрадовался.
— Корпи!
— Ась? — Ухо домовика приподнялось, развернувшись в сторону юного волшебника, хотя взгляд Корпи был устремлен на подругу подопечного. — Так вот ты какая, Гермиона Джейн Грейнджер... А ничего, ничего. Я думал, ты лохматее. Да и прикус в порядке... Хм.
От такой наглости Гермиона потеряла дар речи, но начала багроветь от возмущения...
— Но-но! — Заметив, что рука девочки, с проворством прирожденного ганфайтера, выхватила из сумки "Историю Хогвартса", домовик сместился на пару метров. — Порча чужой собственности, между прочим, есть уголовно наказуемое деяние.
— Э-э, ты это о чем, Корпи? — Не прекращая улыбаться, поинтересовался Гарри.
— Как о чем, как о чем?! — Возопил домовик, с деланной опаской косясь на пыхтящую от злости Гермиону. — Она ж меня бить собралась! Твоей собственностью, между прочим. Вот, я и предупреждаю...
— Гарри, это кто?!
— Это? Корпи. Мой знакомый домовик.
— Твой знакомый, кто? — Не поняла Гермиона.
— Положь орудие убийства, и я тебе все объясню. — Встрял Корпи.
* * *
Загрузив Грейнджер до полной потери соображения, я повернулся к своему неприлично хихикающему подопечному.
— А теперь, поведай мне, юный падаван, что ты сотворил с Малфоем, а то Снейп, кажется, скоро пытать его начнет, как белорусского партизана. По крайней мере, его шипение, доносящееся из подземелий, наводит на такие мысли.
— Пытать, как кого? — Я уже говорил, что в любопытстве мой подопечный не уступит заучке?
— Не важно. Так что у вас там произошло? — Отмахнувшись от вопроса, я вернул Гарри к интересующей меня теме. Рассказ Поттера не занял много времени, потому, уже через четверть часа я был в курсе каверзы, устроенной подопечным Малфою сотоварщи. И, честно говоря, не знал, что делать. То ли хлопнуть падавана по спине и заявить что-нибудь вроде: так держать! То ли, устроить безбашенному гризеринцу... или слиффиндорцу? А! Один черт — Поттеру... да, так вот устроить этому лохматому очкарику без тормозов в комплектации, потрясающую головоймойку за развлечения с волшебными клятвами?
В результате, остановился на половинчатом решении. Отвесил символический подзатыльник и пообещал рассказать все Сириусу.
— А теперь, поведай мне, как ты намерен удержать это происшествие в тайне от вашего дражайшего директора? — Поинтересовался я.
— Ну... Макгонагл знает только то, что я ей рассказал, так что тут проблемы не будет. — Беспечно пожал плечами Поттер. — Рон пребывал в отключке, ничего не видел, и знает о происшедшем не больше декана. Малфой... Он будет молчать, как и его гориллы. Для них, это происшествие — потеря лица перед всем факультетом, если не школой. А прочесть их, по-моему, невозможно... Они, защитные артефакты, наверное, вообще никогда не снимают.
— И правильно делают. С их-то умственными способностями, надежды на овладение окклюменцией нет вообще. — Кивнул Корпи, вспоминая свое "общение" с младшим белобрысым.
— Согласен. — С улыбкой кивнул Гарри, и вздохнул. — В общем, остается только...
Взгляды Корпи и Гарри скрестились на резко занервничавшей Гермионе.
* * *
Честно говоря, умножающееся количество "псевдоличностей", начинает меня немного нервировать. А уж идея псевдоличности домовика, чьим хозяином является не менее иллюзорная личность некоего господина Бодрагери, и вовсе отдает шизофренией. Тем не менее, ничего более внятного для предотвращения приступа "логической лихорадки" у лохматой подруги моего подопечного, я не придумал. Ну да ладно. Слишком странное и независимое для домашнего духа поведение, свалил на привязку непосредственно к хозяину, "чье родовое поместье было разрушено в ходе одного очень перспективного, по идее, эксперимента". Да-да, оказывается, Бодрагери так привык к помогавшему ему в лаборатории домовику, что после взрыва, решил привязать умирающего к себе, минуя родовой камень. Ну и вот... что вышло.
Гермиона Джейн Грейнджер пребывала в расстроенных чувствах. Точнее, она была в ужасе от предложения ее лучшего и первого друга. Ну, в самом деле, ведь всю свою короткую жизнь, девочка была прямо-таки образцом поведения для других детей. Она слушалась старших, хорошо училась, не шалила и не капризничала... ну, разве что, совсем-совсем редко. И самое главное, Гермиона прекрасно знала значение слова "нельзя". Так что, когда Гарри предложил ей принести Непреложный обет, несмотря на то, что декан их факультета прямо заявила, что в их возрасте принесение волшебных клятв небезопасно, первым порывом Гермионы было стремление немедленно отчитать легкомысленного друга. Ну, после того, как она пришла в себя от такого пренебрежения правилами.
— Не выйдет, Гарри. — Неожиданно вздохнул домовик, забавно хлопнув ушами.
— Хм? — Поттер непонимающе взглянул на собеседника, но стоило тому ткнуть пальцем в запястье юного волшебника, как лицо Гарри просветлело. — Палочка. Ты не можешь ею пользоваться... Извини, Корпи, я забыл.
— Ничего страшного. — Домовик легко улыбнулся и, переведя взгляд круглых желтых глаз на Гермиону, задумчиво потер подбородок. — Но выход есть, други мои... выход всегда есть...
— Эм-м... — Девочка поежилась, но в конце концов любопытство победило, и она нарушила воцарившуюся в кабинете тишину. — А зачем вообще что-то скрывать от директора?
— О! Гарри? — Корпи как-то странно, словно спрашивая разрешения, взглянул на юного волшебника и тот, скривившись, махнул рукой. Домовик в ответ кивнул и снова повернулся к девочке. — Это вопрос доверия, Гермиона. Вот скажи, кто для тебя директор Дамблдор?
— М-м... Великий светлый волшебник, победитель Гриндевальда, знаменитый ученый... — Чуть замявшись, заподозрив подвох, ответила гриффиндорка.
— Да-да... Это все здорово. Но почему ты ему доверяешь? — Прищурился Корпи.
— Но... он же взрослый... и директор Хогвартса. — Тихо проговорила Гермиона.
— Да? А стала бы ты ему доверять, зная, что этот человек способен оставить годовалого ребенка в ноябре месяце, ночью на пустой улице? — Вкрадчиво поинтересовался домовик.
— Директор?! — Изумленно воскликнула девочка. — Быть того не может.
— И тем не менее, он это сделал. — Тихо заметил Гарри. — В ночь, когда погибли мои мама и папа...
— Заметь, Гермиона. Ребенка вытаскивают из дома, где только что были убиты его родители, он ранен, у него кровоточит лоб, но вместо того, чтобы доставить ребенка в больницу для обследования и лечения, его кладут в открытый всем ветрам летающий мотоцикл, в середине английской осени, напомню! И переправляют в дождь и туман, едва ли не через полстраны, в Суррей, где Добрый Дедушка Дамблдор, в ночи подкидывает его сестре погибшей женщины, ни разу не волшебницы, между прочим... о, может быть, великий маг укрыл его какими-то чарами? Обезопасил от переохлаждения, внимания бродячих собак? Нет, он поступил лучше! Положил в корзинку к укрытому одним одеяльцем ребенку записку... и оставил его на пороге дома. Знаешь, как котенка, которого жаль топить, подкидывают к чьей-нибудь двери...
— Но... а откуда ты знаешь, как оно все было? — После недолгого молчания спросила Гермиона.
— Хагрид рассказывал, как вез меня в Суррей. — Вместо домовика, глухо ответил Гарри.
— А про больницу?
— Единственная клиника у волшебников Англии — больница Святого Мунго. — Вздохнул Корпи. — Можешь мне поверить, я искал в ее архиве карточку Гарри... И не нашел ничего, кроме записи о его рождении.
— Может, он сам обследовал Гарри и пришел к выводу, что тот в порядке? Потому и не стал обращаться в Мунго? — Слабо возразила Гермиона.
— Может быть. — Пожал плечами домовик и неожиданно усмехнулся. — Но... ты ведь читала про Дамблдора, так? И было где-нибудь упомянуто, что он является целителем?
— Н-нет. — Нахмурилась гриффиндорка. — Но он ведь великий волшебник.
— Угу. Представь себе доктора Зигмунда Фрейда. Как ты думаешь, смог бы он заменить твоего отца у бормашины? — Фыркнул домовик, решивший взять на себя труд просвещения подруги о жизни Гарри в большом мире, поскольку сам Поттер явно не горел желанием рассказывать подробности своего житья у Дурслей.
— Нет, конечно! — Воскликнула девочка и, запнувшись, договорила уже куда тише. — Он же не стоматолог...
— Ты прекрасно все поняла. — Усмехнулся Корпи. — Но ладно. Идем дальше. Я, конечно, могу поверить, что одеяло Гарри было с подогревом, хотя на кой он нужен в детской, понятия не имею, а бродячих собак в Литтл-Уининге нет по определению, что само по себе бредово. Суррей — не Лондон, бездомных животных там, как и во всякой сельской местности, предостаточно. Ладно, пусть так! Но оставляя Гарри у порога дома Дурслей, Дамблдор не учёл, что глава семьи и хозяин дома, мистер Вернон Дурсль очень... хм... весьма обширный человек и, как у всякого толстяка, у него имеется некоторая проблема с обзором, так сказать, "в нижней полусфере". Представь, что было бы, если бы он первым вышел на порог своего дома тем утром и не заметил ребенка, лежащего на ступенях, прямо под дверью? А именно так и должно было получиться, поскольку миссис Дурсль не работает и, соответственно, покидать дом рано утром ей ни к чему, а молочник, развозящий по утрам заказы, всегда заходит с черного хода. То есть, первым, парадную дверь своего дома, в то утро, а это был рабочий день, между прочим, должен был открыть именно Вернон, отправляясь в офис.
— Ой. — Гермиона бросила на Гарри испуганный взгляд.
— Я не буду тебе рассказывать, как жилось твоему другу в доме Дурслей. Скажу только одно — первое письмо из Хогвартса пришло по адресу:...
— Суррей, Литтл-Уининг, Тисовая улица, дом четыре, чулан под лестницей. — Хохотнул Гарри, перебивая домовика, вот только веселья в этом смехе не было, ни капли. — И таких писем было еще триста сорок девять, из них полсотни с тем же адресом, остальные догоняли нас на каждой стоянке, где мы задерживались хотя бы на три часа, пока мой сумасшедший дядюшка колесил с нами по стране, желая сбежать от волшебства.
— Но... но... может, это магия такая? — Слабым голосом пробормотала Гермиона, приходя в ужас от таких новостей. Раньше Гарри особо не распространялся об отношениях с родственниками. Нет, Гермиона догадывалась, что они далеки от идеальных, но... чулан под лестницей?!
— Ага, магия... Сквиб по имени миссис Фигг. Соседка, переехавшая в дом напротив жилища Дурслей, как раз в то время, когда у них поселился племянник. Соседка, просто-таки, обожающая книззлов. У нее их больше десятка... было до недавнего времени. — Хмыкнул Корпи. — И ее отчеты, которые я нашел в кабинете Дамблдора, когда собирал информацию о юном мистере Поттере. Вот такая хорошая магия.
— Она следила за тобой? А директор? — Охнула Гермиона.
Гарри в ответ только покачал головой. Всхлипнув, девочка неожиданно шагнула вперед и крепко сжала друга в объятиях. А Поттера обдало такой волной сочувствия, что у него едва ноги не подкосились.
— Скажем так, Дамблдор ни разу не навестил твоего друга, хотя миссис Фигг, в отчетах, на диво скрупулезно перечисляла все тумаки его кузена, и назначенные родственничками наказания, от регулярных голодовок до побоев. — Заметил Корпи, когда Гермиона, наконец, отлепилась от Гарри.
— Побои? Голодовки? — Глаза Гермионы округлились. — А социальные службы куда смотрели?
— Куда угодно, только не в сторону дома номер четыре по Тисовой улице. — Заметил Корпи. — Как впрочем, и подавляющее большинство соседей. Последним, вообще, проще было поверить, что наш Гарри — "мальчик с неискоренимыми криминальными наклонностями". Малолетний ребенок преступник-рецидивист, ага!
— Да кто в это поверит?! Бред какой-то. — Вздохнула девочка.
— Не бред, Миона. — Покачал головой Поттер. — Магия! А учитывая, что никто в Волшебном мире, кроме директора не знал, где и как живет их "герой", можно с уверенностью предположить, чья это была магия.
— Неудивительно, что вы ему не доверяете. Не могу поверить, что человек может быть таким... — Проговорила погрустневшая Гермиона, не обратив ни малейшего внимания на обращение Гарри.
— Но Дамблдор, и не человек вовсе. Он Верховный Чародей и почетный председатель МКМ, то есть, политик. — Заметил Гарри, уже поднатасканный в реалиях жизни своим зеленым другом, и пояснил недоумевающей девочке. — А политик не может быть человечным. Судя же по количеству занимаемых постов, Дамблдор ОЧЕНЬ хороший политик.
— Десять баллов Слизендору. — Домовик хлопнул в ладони... и нахмурился. — Или Грифферину? А, неважно! Главное, что Гарри прав. Трижды Дэ — политик, и преследует свои цели, которые ставит выше блага отдельно взятых людей. Об этом нельзя забывать, ни на секунду. А учитывая, его поведение в отношении нашего Гарри, нам лучше вообще держаться от него подальше... и не лезть спасать фальшивые философские камни... хм?
— Фальшивые? — В один голос воскликнули Гарри и Гермиона.
— Милые мои, вы же не думали, что шестисотлетний маг и алхимик отдаст ПОЛИТИКУ такую драгоценность? — Домовик забавно закатил глаза. — Ну, подумайте немного головой!
— Камень разрушен... — Протянула Гермиона. Гриффиндорцы переглянулись.
— Так сказал Дамблдор. — Ответил Гарри. — Какое горе для волшебного мира!
— Фламели закончили дела... з а к о н ч и л и дела. — Улыбнулась девочка и прищелкнула пальцами.
— И умерли... — Фыркнул Поттер, ощущая, как его наконец отпускает чувство вины за смерть древнего мага.
— Фламель мертв, да здравствует Фламель! — Рассмеялась Гермиона.
— Вот, на этой замечательной ноте, мы и перейдем к организации защиты разума мисс Грейнджер. — Чуть ли не промурлыкал Корпи.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
