— Да... — Саджин допил саке и убрал бутылку. — Ты вернешься к нам, Иссин-доно? Готею сейчас нужны все силы для битвы с Айзеном.
— Я готов сражаться с Айзеном и хочу помочь, — серьезно заявил он. — Моя сила постепенно восстанавливается, и со временем я верну ее себе полностью. Но в Готей я уже не вернусь. У меня семья, я не могу просто бросить своих детей.
— Ясно.
— К тому же я слышал, кое-кто из прошлого...
Договорить он не успел, когда дверь в додзе начала открываться.
Замолчав, он замер в ожидании, пока отворялись двери.
В проходе стоял Ичиго...
А затем начал падать!
— Ичиго!
Иссин вовремя успел поймать его.
Состояние у сына было не очень: весь в крови, весь избитый, обессиленный и тяжело дышащий.
— Кха-Ха! — закашлял он, выплюнув кровь.
— Ичиго! Как ты?! — беспокоился отец, смотря на своего сына.
— Я позову врача, — подскочил Саджин.
— Сынок, посмотри на меня...
Ичиго с трудом открыл глаза. Взгляд его был слегка затуманен, он не мог сфокусироваться и явно прилагал усилия, чтобы оставаться в сознании.
— Я... — прохрипел он, — в порядке.
Ответ был твердым и уверенным.
Он попытался встать, но сил на это не было, и он отключился.
Вскоре из дверей вышел и капитан Первого Отряда.
— Главнокомандующий, как он?
— Жить будет, — сказал Старик, проходя мимо. — Иссин.
— Да?!
— Ты воспитал достойного сына, — чуть улыбнулся Ямамото.
— Он справился?
Но вместо ответа Главнокомандующий лишь поднял руку, на которой красовался весьма крупный синяк.
— Давненько меня никто не касался, — усмехнулся он. — Этот мальчик далеко пойдет. Удачи.
— Главнокомандующий, — обратился к нему Иссин. — Почему... вы согласились помочь?
Он был рад, что старик так легко ответил и согласился, но все же был обеспокоен причинами. Он никогда ничего не делал просто так, но тогда старший Куросаки был слишком взволнован состоянием Ичиго, чтобы задаваться вопросами. Но сидя тут, он все же обдумал ситуацию как следует.
— Кто знает, — ответил старый синигами, не оборачиваясь. — Быть может, решил что лучше самому приложить руку к становлению того, кто вполне может в будущем войти в наши ряды. А может, у меня просто выдалась свободная минутка... — он чуть слышно вздохнул. — У меня тоже было время подумать над всем... Возможно, я был не всегда прав...
Вскоре к ним пришли медики и стали хлопотать над раненым, а Главнокомандующий молча ушел, так и не дав четкого ответа.
Но ответ тут, похоже, был уже и не нужен...
Глава 4. Цветы жизни.
— Итак, — начал я. Вдох, выдох, спокойно, никаких эмоций. — Давайте начнем.
Народ ничего не ответил.
Тишина и напряжение вокруг было таким, что его почти можно пощупать.
Вдох. Выдох. Спокойно. Не поддаваться эмоциям.
— Мы собрались здесь, чтобы обсудить последствия недавних событий, — говорю я.
Народ напрягся еще сильнее.
Я понимаю их.
Очень хорошо понимаю.
Сам с трудом держусь.
Но нельзя. Никаких эмоций.
Не смотри налево. Не смотри.
Лица у всех очень напряженные, взгляды сосредоточенные, некоторые крепко сжимают кулаки и стараются как можно тише дышать. Да, у нас всех сейчас не лучшее положение, но нельзя поддаваться эмоциям.
Все смотрят или на меня, или в пол, но не налево. Нельзя смотреть налево.
Поднимаем папку с отчетом и зачитываем:
— После случившегося у нас: разрушено 12% зданий, поврежден купол, откуда-то появилась огромная яма посреди песчаной площадки, стены исписаны граффити, а столбы вырыты и сложены в непри...
Бум!
Я резко затих, поджав губы.
Это послышалось слева.
Бум!
Не смотреть.
Тихо.
Спокойно.
Бум!
Это был последний удар, все затихло, а значит, можно продолжить...
— У-у-у-у-у... — стон послышался оттуда.
Переносить это было уже просто невозможно.
Все же поворачиваюсь налево.
— Тия... умоляю... — с болью в глазах говорю ей. — Хватит биться головой о стену.
— ПХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! — заржали все одновременно уже не в силах терпеть. — Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — хохот стоял такой, что аж стены затряслись. — Ха-Ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Я до последнего старался держать рожу кирпичом, но даже мои силы небесконечны.
— Пффы! Хи-хи-хи! — это уже я не удержался и стал смеяться.
Народ потерял над собой контроль. Кто-то уполз под стол, кто-то катается по полу и стучит кулаками, пара человек навернулись, кто-то начал кашлять и просить воды. Проще говоря, угар стоял мощный, аж здание тряслось.
И только Тия Харрибел тихо сидела в уголочке и билась головой о стену, воя как раненый волк.
Да, ее можно понять.
Ведь все эти разрушения практически по ее вине сделаны.
Все было так.
У меня появилось свободное время, и я решил его потратить на еще одного члена Приварон Эспады, а именно — Пикаро. Часть Трес Сифрас, где он содержался, было трудно пропустить. Все стены были покрыты песком Рунуганги — песчаного стража Лас Ночес, и лишь в одном месте песок расступался, открывая взгляду дверь. Огромную сейфовую дверь, тяжелую и явно сделанную, чтобы ничто не смогло выбраться.
И вот, когда я открыл ее и вошел внутрь, моему офигевшему взору предстала огромнейшая, словно ангар для самолета, детская площадка — со всякими качелями, песочницей, и прочими развлечениями для детишек. Ну и сами дети. Много. Сотня детей-арранкаров!
Я аж прифигел от такого количества.
— Ничего себе, — удивился я, смотря на все это. Дети быстро отвлеклись от своих игр и поспешили ко мне. Сотня малышей максимум в десять лет, все разные с разными масками, с разной степенью трансформации между человеком и пустым и все облаченные в одинаковые зеленые балахоны. — Да уж. Привет.
— Привет!
— Здрасьте!
— Приветики!
— Ня!
И так целая сотня голосов, от которой у меня уши в трубочку свернулись.
— Так, а кто из вас Пикаро? — спросил я.
— МЫ ВСЕ — ПИКАРО! — хором сказали они.
— Че?! — еще раз офигел я. Затем вновь взглянул в папку с личным делом этого арранкара. — Гин — ты сволочь! Опять мне подсунул черт знает что!
Бесит этот тип уже. Ух, отомщу ему!
— Ладно, значит, вы все — Пикаро, — хмыкнул я. — Вы все связаны между собой?
— ДА!
— Давайте тогда говорить будете по очереди, а то мне тяжело с толпой говорить.
Вперед вышла небольшая группа из двух мальчиков и двух девочек. Все выглядели очень стеснительными, слегка напуганными и неуверенными в себе.
— Хорошо. Я — Венганза, Зеро Эспада, — показал я свой номер. — Лидер Эспады.
— Вы нас выпустите? — со слезами на глазах спросила девочка.
— Тут страшно... — заплакала вторая.
— Мне так одиноко, — опустил голову мальчик.
Последний мальчик едва сдерживал слезы и крепко сжимал кулачки. Остальные дети тоже выглядели грустными и подавленными. Им явно неприятно сидеть взаперти, но сами выйти они не могут.
Я тяжело вздохнул и присел на колено перед одним мальчиком и положил ему руку на плечо.
— Ты... реально думал, что я поверю в такую хрень? — фыркнул я.
— Тц! — одновременно больше ста голосов прозвучало.
Детишки резко изменились в личиках, став очень недовольными и обиженными, что я не купился на их дешевый развод.
— У меня есть два таких же шалопая в друзьях; уж трюки, таких как вы, я изучил досконально, — усмехнулся я, смотря, как они дуются все вместе. — Выпускать вас отсюда я не буду. Раз уж вы самого Баррагана достали и Айзена, то мне страшно представить, что вы можете натворить.
— Тогда чего приперся? — сердито спросил мальчик.
— Я — Зеро Эспада, и моя задача заботиться обо всех арранкарах Лас Ночес, и вы в их числе, — ответил я. — Я пока не стану вас выпускать, но обязательно придумаю, как вам помочь и освободить.
— Честно?
— Даю слово.
Так я и пошел на первый контакт.
Работать с детьми сложно, особенно если их больше ста гиперактивных аналогов Котят, которые по камушку могут все уничтожить. Уйдя и заперев дверь, я стал думать, как бы тут помочь, а потому решил посоветоваться с друзьями.
Что было ошибкой...
Как только Эспи узнала, что в заточении сидят 108 маленьких детей, то порывалась пойти их освобождать, потому я по пути ее поймал и долго доносил мысль о том, что это опасно и вообще не время сейчас. Она все же угомонила внутреннюю 'яжмать', но все равно хотела посмотреть. Пришлось отвести ее к ним, и она с удовольствием провела пару часов, играясь с детишками.
После этого предложила, чтобы к ним просто почаще приходили гости и играли с ними.
Идея была не лучшей, но все же хоть какой-то, потому я разрешил.
И вот на следующий день она привела с собой все женское население Лас Ночес и они вместе заботились о детях. У кого-то получалось, у кого-то нет. Апачи быстро разозлилась и начала пытаться догнать хоть кого-то и выпороть, но Пикаро умели летать и были весьма шустрыми.
Хебико со своими двумя рабынями... то есть подчиненными Лоли и Меноли, справлялись — ну те две кое-как сдерживали гнев.
Единственной, кто ничего не делала, была Тия: она стояла в сторонке и смотрела, явно стесняясь или просто не решаясь подходить. Не знаю точно, что там случилось, но вроде кто-то из детей к ней сам подошел и просто сидел рядом.
Ну, и, когда все уходили, Тия, явно пропустившая мимо ушей или не слышавшая вообще о коварстве детей, сжалилась над ними и дверь не заперла...
Итог очевиден...
Следующее утро началось с того, что эта толпа устроила настоящий хаос в Лас Ночес. Потому мне и моим друзьям пришлось оперативно ловить их всех, связывать и тащить обратно в клетку. Кое-как удалось сделать все раньше, чем они добрались до мест, за которые их могли убить. Конечно, разрухи они учинили немало, но ничего фатального.
Мне потом пришлось выслушать выговор от уставшего Айзена и убирать все разрушенное и испачканное.
Ну, и, когда Тия узнала, что все это из-за ее наивности, впала в депрессию и сейчас стыдится своей глупости. Выглядела она при этом крайне забавно, что не могло не смешить.
Вот мы и ржем.
Где-то час нам понадобился, чтобы прийти в себя и окончательно морально уничтожить Тресс Эспаду. Вон, уже не сидит, а валяется на полу и мечтает переродиться лишайником.
— Ладно, приходите в себя и напоите Тию валерьянкой. Лошадиной дозы, думаю, хватит, — сказал я. — А я пока поболтаю с Пикаро.
Народ отвечать мне не мог, так как сам еще пребывал в состоянии ржача, потому я просто ушел...
* * *
Настроение Пикаро было не очень.
Они ведь только выбрались, только сумели обрести желанную свободу, как их опять поймали.
— 'Чертов Зеро! Чертова Эспада! Ненавидим! Ненавидим! Ненавидим!' — крутилось в головах маленьких хулиганов.
Они ведь не делали ничего плохого, только хотели поиграть, но их все равно сажают в клетку, их все равно держат взаперти, их лишают свободы.
— 'Лучше бы выгнали нас из Лас Ночес, чем заставляли тут мучаться'.
В клетке было скучно, в клетке было одиноко, только они одни, сидящие тут и страдающие от скуки и тоски. Никто не приходит, всем на них плевать, все к ним безразличны, и они вынуждены страдать тут.
— 'Ненавидим! Ненавидим! Ненавидим! Отомстим!'
Но тут двери начали открываться.
Никто не ожидал, что к ним так быстро придут, но они ждали. Понимали, что за свершенное их не простят и сейчас накажут.
В зал вошел Зеро.
Выглядел он весьма мрачным, и от него существенно веяло угрозой. Причем такой серьезной, что малыши не рисковали выходить вперед. Таким серьезным и суровым мог быть Господин Барраган, когда они доставали даже его, хотя к нему все же старались не приближаться.
— Я... разочарован в вас, — холодным тоном произнес он. — Вы хоть представляете, что могло случиться, если бы я вас не поймал?!
Дети вжали головы в плечи и заскрежетали зубами.
Опять ругают, опять упрекают, опять, опять, опять, опять!
— Если бы вы что-то поломали в лаборатории Заэля, он бы убил вас! — продолжил Венганза. — Это вам еще повезло, что я не дал вам добраться до обиталища Аарониеро! Тот бы просто сожрал вас, идиотов! Вы хоть представляете, как я за вас перепугался?!
Дети непонимающе переглянулись.
Подняв головы, они посмотрели на Зеро.
Взгляд у него больше не был враждебным или злым, а стал просто сердитым и... каким-то теплым...
— Дурачье, — вздохнул он, присев на пол. — Вас не выпускают, потому что вы не умеете себя сдерживать, не умеете контролировать, и не понимаете, как и где можно веселиться, а где — нет. Вы уж и сами осознаете, что нельзя шутить над Барраганом, но сейчас в Лас Ночес есть и те, кому лучше вообще на глаза не попадаться, иначе можете очень серьезно пострадать. А своими действиями вы не только сами чуть не пострадали, так еще и нас всех подставили и сильно расстроили. Тия ушла в депрессию, когда вы обманули ее, Эспи разочаровалась в вас, да и остальные тоже.
Дети стыдливо опустили головы.
Впервые их кто-то так отчитывал, и они просто не знали, как им реагировать на это. Ну и не хотелось им сильно расстраивать тетю Эсперансу. Все же она была первой из всех, кто к ним так тепло отнесся, она добрая и милая. Ей не было тяжко тратить на них свое время.
— Я не позволю вам пока покидать вашу камеру, но разрешу посещения, — говорил он. — Эспи и остальные все еще не против играть c вами и заботиться. Пусть вы и принесли им много неприятностей и сильно расстроили, они все равно хотят вам помочь. Так что завтра, когда к вам придут, первым делом вы извинитесь. Ясно?
— Да-а-а-а... — тихо пробормотали малыши.
— Больше так не рискуйте, — он поднялся. — Я найду способ вам помочь. Обещаю, ведь я Зеро, а пока вы часть Лас Ночес, вы под моей защитой.
Он тепло улыбнулся им, а затем направился к выходу.
Пикаро так и стояли, опустив голову, не зная, что им и думать. Играть с теми тетями было приятно, от них чувствовались забота и тепло, а потому было бы грустно, если бы они больше не пришли.
— Ах да, — резко остановился Венганза и усмехнулся. — Готовьтесь. Завтра вас ждет порка.
— А?!
— За каждый проступок будет наказание, потому вас всех завтра ждет порка, — произнес он, закрывая дверь. — Готовьтесь!
— ЧЕГО?!!!! — закричало сто восемь голосов, но дверь уже закрылась...
Глава 5. Бессмысленное обещание.
Покинув камеру Пикаро, я двинулся обратно. Да, завтра ребят ждет то еще веселье, но эта мера необходима. Дети должны понимать, что за плохие поступки их будет ждать соответствующее наказание. Если бы словами можно было все решить, то я бы не прибегал к таким мерам, но придется.
Котята в прошлом тоже были малоуправляемыми, так Эспи быстро научила их вести себя прилично. Теперь они наученные горьким опытом и знают, когда можно дать себе волю, а когда стоит держать себя в... лапках. Задний радар настроен на неприятности, потому как знают, что в случае реальных косяков рука мамы может быть очень тяжелой.
Пикаро не злые, просто они маленькие дети, которых никто никогда не воспитывал; у них куча энергии, которую некуда девать, а недостаток внимания они компенсируют проказами. Ведь даже ненависть к ребенку лучше, чем равнодушие. Вот как придумаю, что с ними делать, вот тогда и выпущу.
