Зеркало любви

Лоран тряхнул волосами.

— Но...

— Дядюшка, вы можете сомневаться в моей чести? — в голосе Матильды звучала самая искренняя обида.

Лоран вспомнил таз, свинью, потом Винель...

Сомневаться?

Интересоваться, откуда опыт. И сколько там выживших покушавшихся, так вернее.

— Господин Тальфер, вы у нас надолго?

— Полчаса, может, чуть больше, — всем своим видом Барист говорил, что не успевший — опоздает. Лоран намек понял.

— Что ж, не буду терять времени.

Роскошный мужчина скрылся в одной из комнат.

Малена и Барист переглянулись.

Смеяться они не стали. И друзьями в мгновение ока не сделались, но доверять друг другу начали на чуточку больше. Общие враги — они сближают.

* * *

Варсон Шефар бредил вот уже четвертый день. Иногда приходил в себя, но ненадолго, и опять впадал в забытье.

Матильда тут сделать ничего не могла

Промыть рану — да.

Разогнать горе-лекарей и оставить того, кто мог не угробить пациента — да.

Запретить кровопускания, и вместо этого поить больного отварами жаропонижающих, крепким бульоном и красным вином — тоже да. А что еще-то можно сделать?

А ничего.

Молиться.

Помогало плохо, и Матильда уже прицеливалась на изобретения ляписа. Хотя бы!

Серебро, азотная кислота, и вот тебе водный раствор нитрата серебра. Хоть какая-то бактерицидная дрянь будет.

При виде герцогессы, лекарь, сидящий в кресле, встал, поклонился.

— Ваша светлость.

— Господин Луар. Как больной?

— По моим представлениям, через день-другой надо ждать кризиса. Тело либо переборет заразу, либо... Боги милостивы. Но гниения я пока не вижу.

Матильда вздохнула.

— В себя он пока не приходил?

— На пару минут. Требует некоего Риста.

Барист Тальфер скрипнул зубами. В тишине комнаты скрежет прозвучал полноценной электропилой.

— Давно он здесь?

На эти вопросы Матильда ответить могла, и легко. Отослала лекаря, и принялась рассказывать. Катались, подобрали, рассказали, лечим.

Да, и вас он не первый раз требует. Хорошо, что вы сами пришли.

Барист задумался. И что теперь делать?

Восьмилапый его знает, что делать! Разве что довериться герцогессе — и надеяться, что чутье не подведет? Хм, а у него есть выбор?

Выбора не было.

Совсем не было.

Герцогесса уже многое знает. Может она быть в рядах заговорщиков?

Вроде бы не должна. Но мало ли?

А, в таком случае он все равно пропадает. Слишком много она знает, слишком многое можно было вытряхнуть из Варсона. Да и Рисойский...

Барист вздохнул — и решился еще раз довериться своему чутью. Уж сколько раз он так поступал, и ни разу не прогадывал. Карьеру при дворе не сделаешь на одних финансовых талантах, надо еще знать с кем дружить, кого топить...

Барист это печенкой чуял.

Герцогесса казалась ему неуловимо странной, но не злой. Неглупой и преследующей свои интересы. Но кто из нас так не поступает? Люди могут делать добро, да, только не в ущерб себе. Вот, Мария-Элена таковой и была.

Она не станет его предавать без веских причин. Нет, не станет.

Барист коснулся лба друга.

Отметил и покои, хорошие, уютные, гостевые, и чистое белье на Варсоне, и его спокойный вид, и лекарственные настои на тумбочке рядом... нет, друга не удерживали здесь насильно. Такое не спрячешь, не скроешь.

— Скажите, вы можете оставить Варсона у себя?

— Его зовут Варсон?

— Да, Варсон Шефар, ваша светлость.

— Ну хоть имя узнали, и то дело. Он ведь молчал, только вас требовал. Если бы вы сами не написали, я бы нашла возможность к вам попасть. Во дворец.

Барист вздохнул.

— Ваша светлость, так вы его приютите? Мне просто некуда...

Матильда сдвинула брови.

— А вы мне расскажете, что может угрожать моему дому, если о Варсоне узнают... кому не надо?

Барист понял, что рассказать придется.

— Да, ваша светлость, но это долгий и серьезный разговор.

— Можем поговорить прямо здесь, господин Тальфер?

— Я бы предпочел более открытое место. Где нас никто не сможет подслушать. Некоторые разговоры...

— Сами собой переходят в приговоры?

Тальфер кивнул. Хорошо, когда тебя правильно понимают.

— Да, ваша светлость.

— Тогда могу вам предложить только беседку в парке. По случаю осеннего времени она вся облезла, мы будем как на ладони, но и любой, кто захочет к нам приблизиться — тоже.

Разумеется, Барист согласился.

* * *

В беседке Малена подстелила на скамейку предусмотрительно захваченный из дома плащ и уселась на него. Тальфер опустился на противоположную скамью.

— Ваша светлость, за этого человека вас могут убить. Если узнают, что вы дали приют Варсону.

— Вот как?

— Он что-то рассказал вам?

— Нет. Не успел. Хорошо хоть сучке отдал приказание, а то бы загрызли ни за понюх табаку, — вздохнула Матильда, перехватившая управление.

Барист опустил голову.

— Да, ваша светлость. Страшно сказать, но в Аланее зреет заговор.

— И о чем нынче заговариваются?

— Об убийстве. Короля и принца.

Матильда хмыкнула.

— Нескромно. А получится ли?

— Не знаю. О заговоре стало известно только, что он есть. Варсон шел по следу, но...

— Только он один?

Барист развел руками.

— Ваша светлость, я могу говорить с вами откровенно потому, что вы недавно прибыли в столицу. А до того жили в монастыре.

— Ага. И в таком, в котором заговоров не отмечено, — согласилась Матильда. — Наоборот, одна из самых строгих обителей.

Барист вздохнул и развел руками.

— Ваша светлость...

— Мария-Элена. Я даю вам разрешение называть меня по имени.

— Благодарю, Мария-Элена.

— Но влезать в эти интриги не хочу.

— Но вы в них уже влезли.

— Пальцем. А не двумя ногами, как вы собираетесь меня втянуть, — прищурилась Матильда. — Давайте сначала решим, что вы хотите мне предложить, и чего хотите от меня. А потом уж...

— Мария-Элена, — голос Бариста был даже укоризненным, — в таких делах посторонним ничего не рассказывают.

На Матильду это не подействовало. Ни на грош.

— Вариант — поди туда, не зная куда, сделай то, не зная что? Простите, мне еще жить охота.

Барист скрипнул зубами. Но...

— Я хотел бы, чтобы вы заняли его высочество. И были рядом с ним какое-то время.

Матильда хмыкнула.

— Его высочество Найджела. Который известен своей любвеобильностью. Господин Тальфер...

— Барист, если вы пожелаете, Мария-Элена.

— Барист, за кого я потом замуж выйду? За дядюшку?

— Его высочество сможет вас защитить.

— А от него меня кто защитит?

— Его невеста? Дилера Эларская должна прибыть со дня на день.

Матильду и это не убедило. Ибо примеров в истории — ложкой ешь. И жена, и любовница, и еще погуливать умудрялись. Стоит только Людовика Шестнадцатого вспомнить.

И ведь хватало у мужчины потенции!

— И заодно от его невесты.

— Умная женщина всегда знает, когда стоит отойти в сторону.

— Вот это я могу и сейчас сделать, — хмыкнула Матильда. — Чисто теоретически.

Барист вздохнул. И может, и не надавишь. Значит, торговаться будем.

— А что вы хотите?

Матильда понимала, что требовать много не стоит. Но и мало — тоже.

— Я правильно понимаю, что его величество меня не примет?

— Его величество сейчас болеет и никого не принимает.

— Кто утвердит мои права на наследство?

— Его высочество может это сделать.

Матильда хищно улыбнулась.

— Вот и отлично. Я хочу, чтобы меня признали наследницей моей матери, с правом передать титул герцога Домбрийского любому из детей по моему выбору.

— Детей — от кого? — ухватил ниточку Тальфер.

— Надеюсь, что не от Рисойского. Я побуду рядом с принцем и пригляжусь к придворным. Возможно, кто-то окажется разумным человеком и мы договоримся.

— То есть найдется человек, которого вы полюбите?

— Любовь, — насмешливо хмыкнула Матильда. — Давайте не будем о грустном. В монастыре я насмотрелась на любовь, ее плоды и последствия. Мне хватило. Я сказала то, что имею в виду. Человека, союз с которым будет нам взаимовыгоден.

Барист намек понял.

— Я могу помочь вам найти такого человека.

— Действуя в интересах государства, но не забывая и о моих. Игрок, пьяница, кутила мне не подойдут. И хотелось бы, чтобы мой муж мог сделать детей и воспитать их. Сохранить и удержать их наследство.

Запросы были разумными, и Барист посмотрел на девушку совсем другими глазами.

Любовь?

Сия роскошь не для герцогессы Домбрийской.

А если уж заглянуть в душу... Мария-Элена действительно любила, но Антона Владимировича в Аллодии не будет никогда, а кто-то другой... не все ли тогда равно?

Ладно. Не все равно. Но выбора-то нет.

— Я займу принца, — ухмыльнулась Матильда. — И удержу его внимание. А взамен вы добьетесь моего признания. И поможете мне с брачным контрактом, господин стряпчий.

Читай — брак будет с выгодой и для меня, и для короны, но на моих условиях. И взаимовыгодным. И ты этого добьешься.

Барист был согласен. Условия были весьма демократичными.

— Я могу устроить вашу встречу с его высочеством. В любой момент времени, когда вы пожелаете.

Матильда прикинула по срокам. Да, до завтра она должна справиться.

— Завтра вечером? Можно послезавтра утром.

— Да, пожалуй, послезавтра утром я смогу... я пришлю вам приглашение во дворец.

— Буду ждать, — согласилась Матильда.

Главное было сказано. Теперь обеим высоким договаривающимся сторонам требовалось время на подумать и осмыслить. А потому Барист еще раз навестил друга, убедился, что Варсон так и не пришел в себя, и откланялся.

Лоран едва успел поймать его перед уходом и вручить свиток с прошением. А Матильда передала контроль над телом Малене и упала на кровать в своих покоях.

— Лучше б я уголь грузила!

— Тильди, ты была великолепна, — не поскупилась на похвалу Малена.

— Нет. Это все можно было провернуть намного лучше, — не согласилась Матильда. — Но эта добыча не по нашим зубкам, сестренка. Он растерялся, не ожидая увидеть здесь своего друга. И только потому разговор вообще состоялся.

— Как ты думаешь...

— Что происходит? Ну, исходя из опыта нашего мира, я бы сказала, что болезнь короля очень подозрительно выглядит в сочетании с заговором.

— Ты думаешь, — Малена едва справилась со страшными словами, — короля кто-то может... отравить? Или ранить?

— Короли тоже пьют, едят и в туалет ходят, — пожала плечами Матильда. — Знаешь, сколько королей у нас вилками давилось? Не говоря уж о грибах. Тогда логично желание подвести нас к принцу, может быть, его тоже хотят отравить.

— А нас не отравят?

— А мы будем думать и разбираться.

— Тильди, а чем ты хочешь занять его высочество?

— Тем, что ему интересно, Малечка. Мы вместе с тобой беседовали с сотрудником департамента дознания. Что волнует Найджела?

— Игры. Вино. Женщины.

— Карты. Деньги. Два ствола...

— Тильди?

— Слава, Малечка, слава. Как ты думаешь, если принц изобретет свою игру, принципиально новую...

— И какую?

— Да любую. Шашки и шахматы нам не подойдут, там думать надо, а элемента риска нет. Карты я не люблю, разве что преферанс. Может, покер попробовать? Ладно, на всякий случай изготовим колоду. А вообще,, я собиралась сделать самые простые нарды.

— Нарды?

— Ну да! С одной стороны — расчет, с другой элемент риска. И предложить его высочеству выдать эту игру за свое изобретение.

— Благородный человек на такое не пойдет. Никогда.

— Заодно и благородство проверим.

— Матильда, ты просто... у меня слов нет!

Матильда улыбнулась.

— Малечка, скажи спасибо, что я не предлагаю камеру-обскуру.

— А что это такое?

Матильда вздохнула и коротенько описала, что имеет в виду. Коробка. Линза. Луч. И можно тот же ляпис. Он темнеет на свету, вот, если пропитать бумагу...

Мария-Элена задумалась.

Решено было этой ночью посмотреть все в интернете, а оказавшись опять в Аланее, найти все составляющие. Мало ли?

Вдруг да сработает?

Принца надо занять? А кто сказал, что это можно сделать только с помощью секса? Умом надо, умом! И знаниями.

Доступных девушек много, а умных — мало. Как это ни печально звучит.

И девушки направились к Аманде.

Надо ехать, заказывать доску для нард, фишки, кубики, заготовку для обскуры, хотя бы самой примитивной...

Если бы речь шла о просто мальчишке — тут любой материал сойдет, хоть от руки рисуй. Но принц ведь!

Серебро-золото надо, и лучше с драгоценными камнями.

Ладно, с камнями перебьется, а остальное... сделаем!

* * *

Барист Тальфер в это время думал о герцогессе.

И думал он в таком ключе...

Интересная девушка, очень интересная. Не ждешь от женщин такого ума, расчетливости, цинизма даже. Можно ли это использовать?

Нужно!

Надо ее еще проверить, но если она действительно такова...

Остеон не сможет произвести на свет наследника. Сможет Найджел. И если Мария-Элена Домбрийская с ним справится...

Старая фамилия, достойный род, минимум союзников — Томор всех распугал, до кого добрался, отличная репутация, Рисойские хоть и подгадили, но герцогу, не его дочери...

Против такой королевы никто и слова бы не сказал.

Но что скажет сама герцогесса?

Барист представил перед собой девушку, увидел внимательные серые глаза, светлые волосы, стянутые в узел...

И словно наяву услышал: "Корона? Никогда!".

Значит, придется уговаривать.

Свиток с прошением Рисойского лежал неподалеку. Надо и правда заехать к архону. Барист ведь не лгал насчет матушки Эралин, ни минуты не лгал. И бросилась, и принялась жаловаться, что совратили девушку, запугали, та слово сказать боится...

Что-то сейчас Баристу в это не верилось.

Боится?

Э, нет. Не считает нужным говорить, не доверяет, не... да что угодно. Но не боится. Барист мог только посочувствовать матушке-настоятельнице.

И все же, что случилось с Варсом?

Хоть рассказывал бы, паразит! А то: "Я напал на след!". Да, а след напал в ответ! И кто теперь выживет — неизвестно.

Вот, заодно и помолиться.

Хоть и знал Барист всю эту храмовную кухню изнутри, а все же...

Боги-то есть. Пусть они помогут Варсону выздороветь.

Рид, маркиз Торнейский. Аллодия, крепость Ланрон.

На войско Хурмаха Рид смотрел с заметным оптимизмом.

Он — выспался!

Впервые, за все это время, впервые с той поры, как вышел из Равеля — он выспался.

Его даже не будили. Шарельфу хватило рассказов Рангора, Эльтца, Грейвса... Лоусель был впечатлен?

Нет. Он был в глубоком шоке.

Он не мог поверить, принять и осознать это безумие.

Пятьсот человек.

Всего пятьсот человек прошлись по занятой сорока тысячами степняков территории, разнесли в клочья примерно тысяч десять, захватили крепость, пришли к нему...

Осталась самая малость. Продержаться еще, на этот раз против всего войска степняков. Не трех — пяти тысяч, а тридцати.