Зеркало любви

Динон улыбнулся в ответ и поцеловал женщине руку.

Он не хотел жениться на Марии-Элене Домбрийской, слишком это опасное занятие. Но стать ее другом?

О, да. Безусловно.

И получил одобряющий кивок от отца.

В добрый путь, сынок. В добрый путь.

* * *

— Малечка, а как мы сможем побывать на балу? Максимум в девять нам надо будет уснуть здесь, чтобы проснуться там?

— Ничего страшного, Тильда. У нас все обстоит немного иначе, чем у вас. Мы успеем.

— Это как? Я на ваших балах не бывала...

— Иногда люди могут праздновать до рассвета, но это редкость. Адарон и архоны очень не одобряют таких увеселений.

— Балов?

— Любых праздников. Проводить можно что угодно, но лучше — до заката.

— Почему?

— Потому что ночь — время Восьмилапого.

— И что?

— А что хорошего может произойти под Его взглядом? Подлость, разврат, убийство, пьянство...

— Интересное сочетание. Но я поняла суть. И как у вас устраивают балы, Малечка?

— Балы начинаются примерно в три-четыре часа дня и длятся до заката. Солнце заходит — Боги уходят, а вот Восьмилапый просыпается. Так что время у нас будет.

— Это радует.

Матильда действительно была довольна. Получается, они ничем не рисковали, оставаясь на балу. Девушке это понравилось намного больше, чем идиотские привычки родного мира. Что за глупость — гулять до утра, а днем отсыпаться? Или жечь свечу с двух сторон, гуляя сутками?

Кстати, насчет взгляда Восьмилапого — ведь в точку попали в этом мире. Сколько не читала про светское общество, но в чем их никак нельзя было упрекнуть, так это в доброте, порядочности, благочестии. Такой гадюшник, что змеи плачут и приползают опыт перенять у светских дам. Недаром же Викторианская эпоха во всем мире известна как синоним ханжества.

Интересно, кто эту глупость с ночными гулянками ввел в моду? Англичане? Французы? Испанцы? Итальянцы?

За давностью времен уже и не разберешься. Хотя у нас тоже дури хватало. Чего только стоила привычка пудриться — мукой, а укладывать волосы водой с сахаром. Счастье мышей и насекомых, иначе не скажешь.

Здесь же...

На закате проводились богослужения. И считалось хорошим тоном с бала заехать помолиться. Как бы, очиститься от грехов, которые насовершал. А там...

Можно ехать гулять дальше.

Можно ехать домой спать.

Мария-Элена склонялась ко второму варианту, а вот Ардонских она отправит с визитами. Им это нужно, им еще Астелу замуж выдавать, Динону невесту с приданым приглядывать, для Даранель крючок закидывать.

— Что ж, в добрый путь.

— В добрый путь, — согласилась Матильда, еще раз посмотрелась в зеркало, убедилась, что страшна, как черт с рогами — и направилась к выходу.

Вот ведь с-ситуация!

Просто антиЗолушка. Но жить спокойно хочется немного больше, чем нравиться всем подряд. Пусть лучше потом для мужа будет приятный сюрприз. А то читывали мы про те нравы, и слышали, и почему-то ничего хорошего.

Перебьемся и без королевских бастардов, и без симпатии от принца, и без лишних кавалеров. И без кожно-венерических заодно. Нам все подряд не нужны, нам нужен кто-то серьезный, основательный, чтобы владения Домбрийских в руках держать мог, и с супругой обращался хорошо. А такого сразу не подберешь.

Кстати, такие скорее подберутся не к красавице, а к умной женщине. А если кому-то внешность важнее ума... перебьемся без такого счастья.

Ох, нелегкая это работа, если замуж тебе неохота. Надо выбрать себе жениха, не заякорив идиота...

Вечная женская проблема. И какие-то там века, эпохи или эры совершенно на нее не влияют. Подумаешь — пара тысячелетий туда-сюда. Наверняка такие проблемы были даже у динозавров. Пока себе приличного самца подберешь — вся чешуя с хвоста облезнет.

— Бррр. Матильда, ну и мысли у тебя?

— А что?

— Думаешь, нам с тобой пойдет хвост?

Матильда мечтательно прикинула, как можно бы треснуть хвостом Лорену. Или Лорана, которого поедал Тираннозавр Рекс.

— Уверена. Но кто ж нам его даст?

Мария-Элена фыркнула — и отправилась на бал.

* * *

Бал.

То есть — кормить не будут.

Роскошная зала, по углам стоят ширмы, за ними лакеи и ночные вазы в половину роста человека. Наполнятся — поменяют на другие. Надо же где-то... вы понимаете?

При таких условиях пахнет к концу бала не цветами. И чего бы проще выделить несколько уборных — закрытых комнат, чтобы оттуда вонь не доносилась?

До этого принц не додумался.

Громадная зала плавно переходит в террасу, на которой умелые руки слуг расставили полчища цветов. И — перестарались.

Вот поставьте рядом букет сирени, к примеру, и букет ландышей?

Или розы и лилии?

Полчасика можете потерпеть, а потом лучше вынести все и сразу. Голова заболит на совесть. Все проклянете.

А тут не один букет, тут их десятки и сотни. Запахи просто рвут нос на части.

— Корпия, — подсказала подруге Матильда.

Мария-Элена была согласна. Корпия у нее была с собой, хоть и немного пара клочков. Засунуть в нос — хоть не так будет оглушать.

Феерия запахов?

Поверьте, если в одном помещении разлить штук двадцать флаконов с духами... это жестоко. Очень жестоко. Как ни проветривай.

А еще феерия цвета. Дамы и кавалеры в разноцветных нарядах, цветы, гобелены, свечи, золото и драгоценности.

Вам мало?

Добавим музыку, чтобы уж точно никому мало не показалось!

Матильда едва в голос не взвыла. Мария-Элена откровенно растерялась — и передала подруге контроль.

Раззолоченный товарищ со здоровенной палкой в руках, почтительно протянул руку за приглашениями, получил их, прочитал и треснул посохом об пол, не хуже деда Мороза.

— Ее светлость герцогесса Домбрийская! Его сиятельство граф Ардонский с супругой и детьми!

Вопли раздавались регулярно. Но здесь и сейчас...

По закону подлости смолкли музыканты. И часть голов повернулась в их сторону.

Матильда отлично знала, что они видят. Серую кожу, неподходящее платье, жуткую прическу, но драгоценности! И титул... интересно, сколько мужчин в зале уже решили, что дурнушка — не самое обременительное приложение к деньгам? Поживем — увидим.

— Малена! Солнце души моей!

Из толпы появился его высочество принц Найджел.

Вот уж кто сиял без перерыва на сон и еду! Золото волос, золото костюма, улыбка, драгоценности... Малена присела в реверансе.

— Ваше вели... высочество, вы ослепляете.

— Мария-Элена, вы сегодня замечательно выглядите.

Если только по сравнению с прошлым разом...

— Пойдемте, я познакомлю вас со своей невестой?

Только увидев Дилеру Эларскую, Малена мигом поняла, в чем вопрос. Принцесса была некрасива, окончательно и бесповоротно. Не той псевдонекрасивостью, которую умудряются протащить в фильмах. Там-то у самого жуткого страхозавра более-менее густые волосы и хорошие черты лица. Да и фигура ничего себе, просто балахоны жуткие надевают. А вот тут...

Если снизу вверх — фигура доски. Модельеры оторвали бы Дилеру с руками, но здесь и сейчас она успехом пользоваться не будет. Тем более — широкие плечи и узкие бедра. Груди и попы нет как факта, на ощупь можно перепутать зад и перед.

Лицо тоже вытянутое, словно у лошади. И тяжелая нижняя челюсть ухудшает положение. Зубы тоже вполне лошадиные. Хоть и здоровое, но здоровущие.

Маленькие глазки невнятного коричневого оттенка, бородавка на щеке, волосы...

Тут шансов тоже нет. Волосы редкие, жирные и тусклые. Головной убор красивый, правда.

Малена-то нарочно старалась себя изуродовать, а здесь... придворные портные, стремясь приукрасить принцессу, сшили великолепное платье, из бархата винного цвета, расшили золотыми цветами... и это великолепие окончательно 'убило' Дилеру. Кожа у нее тоже казалась серой, пористой и нездоровой.

Бедная девочка.

Ей бы приличного косметолога, да загар, да... пластического хирурга! Меньшее не поможет. Жаль, что до хирургов тут лет с тысячу.

— Мы ей помочь не сможем? — поинтересовалась Малена у Матильды, приседая в реверансе.

— Без вариантов, — Матильда и не подумала бросаться в заведомо безнадежное предприятие. — Хоть из кожи вон вылези, но красивее она не станет. И если станет — принц ее не полюбит.

— А вдруг?

— Он уже влюблен. Один раз, на всю жизнь и в себя, любимого. Дилера здесь не конкурент.

— Жаль. Лови управление.

Матильда поднялась из реверанса по жесту принца.

— Ваше высочество, это герцогесса Домбрийская. Мы надеемся, что она составит вам компанию на этот вечер.

Дилера бросила на Матильду нечитаемый взгляд.

— Благодарю вас, ваше высочество.

Найджел улыбнулся и испарился. Матильда вздохнула, и ринулась в бой.

— Умоляю ваше высочество не обращать на меня внимания. Если я вам неугодна, я молча постою за вашим плечом, таким образом и приказ его высочества будет выполнен, и вы не понесете ущерба от лицезрения моей внешности.

Дилера улыбнулась краешком губ.

— Вы так смело об этом говорите, герцогесса.

— Что в этом такого, ваше высочество? Некрасива, да. Зато богата, а это в наше время ценится гораздо выше, чем шикарная фигурка бесприданницы.

— Но никто не мешает мужчинам жениться на нас, и заводить любовниц.

Угу. Уже — на нас. Уже не враги, а сообщество дурнушек. Это радует.

— Ваше высочество, боги не кладут все дары в одну копилку. И потом — я не хочу быть неблагодарной. Я жива и здорова, мои близкие живы и здоровы, у меня есть деньги и титул — разве этого мало?

— Иногда — мало, — вздохнула Дилера. Но задумалась.

Его высочество кружился в танце с шикарной блондинкой. Матильда отметила, что у парочки явно близкие отношения. Так прижиматься... она бы еще на публике ему в штаны полезла.

— Интересно, кто это? — задумчиво спросила Дилера.

— Я сейчас спрошу у лакея, ваше высочество, — Матильда так и поступила, благо, слуги далеко не отходили от важной гостьи. — Леди Френсис Сорийская.

— Ах, вот оно что... — заметно огорчилась Дилера.

О том, как его высочество уединялся во время бала с этой леди, Матильда знала. Дилера, надо полагать тоже, если у нее уши есть, надо отвлекать, так что Матильда невежливо фыркнула.

— Ваше высочество, разве придворная пепельница достойна вашего внимания?

— Пепельница?

— Ну... в нее же все свой... пепел стряхивают, — развела руками Матильда.

Дилера сморщила нос.

— Герцогесса, разве можно приказать сердцу?

У, как все плохо. А девочка-то втрескалась в нашего прЫнца по самые ушки и рожки. Зря она, но сердцу не прикажешь. Зато мозгу — можно.

— Сердцу нельзя, ваше высочество. Но разум может объяснить сердцу, что есть те, к кому стоит ревновать, а есть те, к кому ревновать не стоит.

— Вот как? Поясните свою мысль, герцогесса?

Принцесса заинтересовалась, и Матильда поспешила развить преимущество, вспоминая читанную некогда книгу.

— Ваше высочество, рано или поздно я выйду замуж. Не по любви, какая уж любовь в династических браках? Моего мужа определит его величество. И я постараюсь стать ему — второй половинкой. Другом, соратницей, матерью его детей. Той, к которой он будет возвращаться.

— А... пепельницы?

— Пусть. Если они не затронут ни ума, ни души, а только тело, я стерплю, ваше высочество. Стоит ли ревновать мужа к коврику у кровати? Муж ведь на него наступать будет...

— Завидую вам, герцогесса. У вас все так просто.

— У меня нет другого выхода, ваше высочество. Если мой муж пожелает себе завести хомячков — я ревновать не стану.

— Хомячков?

— Ну да. Пушистых, милых, безмозглых тварей, которых можно любить и гладить... но разве я стану равнять себя с хомячком? Или ревновать к ним?

Дилера еще раз оглядела леди Френсис.

— Она не похожа на хомячка.

— Зато на розовую капусту — очень. Только перевернутую.*

*— имеется в виду брюссельская капуста, прим. авт.

Дилера от души рассмеялась, глядя на леди Френсис.

— Ваша правда, герцогесса.

— И так хочется в нее потыкать вилкой, ваше высочество... особенно в области бантов?

Самый большой бант (розовый, конечно) у леди Френсис находился в области тыла и чуть пониже талии. Ее высочество невежливо махнула рукой на герцогессу, продолжая смеяться.

— Я рада нашему знакомству, Мария-Элена.

— Я тоже рада, ваше высочество.

— Надеюсь, вы составите мне компанию на балу?

— Ваше высочество, своей милостью вы спасете меня от кучи плотоядных... эээ... приданноядных.

— А вот эта дама похожа на хорька, во-он там, у стены, левее гобелена с фиолетовой дамой, — Матильда продолжала отвлекать Дилеру Эларскую.

Жалко девчонку. Росла, похоже, в хорошей семье, а попала в гадюшник. Шипят, смеются, издеваются...

Конечно, с Дилерой приехали и ее дамы, но их всех растащили кого танцевать, кого сплетничать, кого на цветы посмотреть — Найджел позаботился. Дураком его не назовешь — на что-то и он способен. К примеру, оставить принцессу одну, а потом подсунуть ей 'своего' человека. Просчитался Найджел лишь в одном.

Девушек было двое, и обеим искренне было жалко эларскую принцессу. Так что Матильда припомнила сказки родного мира, и принялась пересказывать принцессе все те же 'Не родись красивой', только адаптируя к современной действительности. Купец, торговая компания, сын-преемник, дочь другого компаньона, страшилка-служанка...

Как только не приходится извращаться ради торжества справедливости?

Дилера слушала с интересом. Все же близкая тема, да и подавалась по принципу: 'ваше высочество, чего только в жизни не случается...'

Велика сила кинематографа.

Примерно к середине пересказа Дилера даже перестала следить за Найджелом. Какой там принц, когда у бедной девушки такие проблемы? Это ж надо! Пусть простолюдинка, но соблазнить девочку просто так, чтобы получить деньги? Дело житейское, но ведь жалко ее, по-человечески жалко!

А вот Матильда следить продолжала. Трепаться она могла душевно, долго и со вкусом, но прекрасно видела, как слинял куда-то Найджел. Вместе с леди Френсис, и с ней же вернулся. А вид у леди был самый, что ни на есть довольный, и облизывалась она блудливо.

Перепихнулись, либо, где-то по-тихому. Твари. Блудливые. Конченые.

Вот какого уважения можно ожидать от придворных, если ты так относишься к своей невесте? Матильда мысленно пожелала Найджелу перепутать слабительное со снотворным. И продолжила развлекать Дилеру. Просто так, от всей души...

Может, и не слишком хорошо у нее получалось, и кто-то другой бы лучше справился, но принцесса улыбалась вполне искренне.

По закону подлости, если на принца обращаешь внимание — он не подходит. Отвлеклась — и вот он, тут как тут. И рядом с ним ослепительный блондин лет двадцати пяти, не хуже Найджела. Тоже образец самца.

Увы, Антон Великолепный навсегда обеспечил девушек иммунитетом к мужской красоте.

А мужчины уже кланялись.

— Дамы, позвольте вам представить: Ромуальд. Виконт Трион.

Малена присела в реверансе, Дилера ограничилась легким кивком.

— Вы позволите пригласить вас потанцевать?