— Со мной такого... не знаю что нашло, — отводя взгляд, запинаясь, оправдывался я.
Этим словесным поносом я пытался в первую очередь успокоить самого себя. Я сбивался, переходил на русский, в голове смешались в кашу картинки из моего детства, которые будто дополняли образы чужих воспоминаний. С ужасом я понял, что успел разболтать про то, что мне-Ируке приходилось из кожи вон лезть, чтобы привлечь к себе внимание, не совсем как Наруто, но очень близко к тому.
Узумаки хмурился, силясь понять, что я несу, и кажется, преуспел в этом не легком деле.
Потому что Наруто подошел, повис на моем плече и обнял за шею, ткнувшись лбом в жесткий воротник жилета. И это стало последней каплей.
Наверное, больше получаса я не мог успокоиться, рукав безнадежно промок, что его можно было выжимать, нос саднил от того, что я его бесконечно вытирал, да и глаза тоже.
Громко шмыгая носом, я сидел, уставившись в траву, которую, от злости на себя за срыв, выдирал из земли и драл на кусочки. Слезы высохли дорожками на щеках и затекли в шрам на переносице, неприятно стягивая тонкую кожу.
~ "Примером стать, опорой"... Тьфу, нытик! — мысленно отругал себя, — Смотреть противно! Успокойся, тряпка!
— Ирука.
Я замер втянув голову, затем выдохнул и поднял взгляд. Пока я был занят самокопанием, не заметил, когда Наруто успел сесть по-турецки напротив меня.
— Прости, не знаю, что на меня нашло, — пробормотал я, стараясь не смотреть ему в глаза, — Давай забудем, что я тут сопли на кулак наматывал, а?
В тот момент я сам себе казался жалким до омерзения и потому слова Наруто меня ошарашили:
— Я хочу быть таким, как ты! — мордашка мальчика была серьезной, даже мрачной, — Ты настоящий шиноби. Один раз на уроке ты сказал, что силен не сильный, а добрый.
— Добрый? — если бы вовремя не прикусил язык, добавил бы еще "что за бред?".
— Да! Даттебайо! Я это запомнил! Я не спал тогда на уроке! Просто я тогда обиделся и прикидывался, — смутившись, покрутил он пальцем на коленке. — Ты лучше Какаши-сенсея. Ты лучше всех!
Опешив и разинув рот, я смотрел на мальчишку, туго поскрипывая мозгами. И тут до меня дошло, почему он сказал именно это.
Ему ли не знать, как иногда хочется, чтобы тебя заметили, оценили твои старания и хоть за что-нибудь похвалили.
Я прикрыл глаза. Дышать стало легче, да и настроение стало лучше. Я не видел лица мальчика, но чувствовал, как он замер в ожидании ответа.
— Спасибо, Наруто, — в эти слова я вложил всю благодарность, которую испытывал к мальчику, у которого и без меня хватало проблем, а он на свои плечи взвалил еще и мои.
Открыв глаза, я тепло улыбнулся, взъерошив левой, сухой и не испачканной кровью с соплями, рукой и без того лохматого Узумаки. Облегченно выдохнув, он робко, а потом во все тридцать два улыбнулся мне в ответ.
— Знаешь, — вытирая руку об траву, — я не лучший пример для подражания. Сейчас так вообще... Я всего лишь чуунин, а тебе по силам стать не просто джонином, а каге. Зря ты Какаши принижаешь, он сильный и умелый шиноби, намного сильнее меня, а еще у него можно, эм... выцыганить, как же это... Выпросить! Выпросить что-то из тех 1000 с чем-то дзютсу, которые он спиздил... Которые он, — стал крутить руками, подбирая слова, — которые он выбил из врагов. Вот! Даттебайо!
— Что? — только и успел сказать мальчишка, прежде чем завалился на спину и расхохотался.
Пока Наруто катался по траве, я смылся к пруду и кое-как умылся.
В глади этой большой лужи отразилась опухшая морда с красным носом и глазами.
— Крысавец, блин, — тяжко вздохнул и навесил хенге, появляться в таком виде на улице мне не стоило.
Полигон давно остался за спиной, а ночной парк только показался из-за крыш.
Меньше года прошло, а неугомонный и вечно улыбающийся Наруто стал мне роднее кровных родственников.
~ Пусть не всегда его солнечная улыбка — это признак счастья, — думал я, глядя на идущего спиной вперед белобрысого мальчишку, который эмоционально рассказывал о своих приключениях в Академии, чтобы меня развеселить, — но зато он не унывает и не опускает руки... как иногда делал я... И чем грешил Умино Ирука.
Мы шли домой. Во всяком случае, мне так показалось.
— Ирука, — огляделся Наруто, — может, я домой пойду?
Осмотревшись, я обнаружил себя у арки недалеко от кладбища. Отсюда до монумента павшим — два шага шагнуть.
В ответ я замычал что-то невнятное.
— Тебе, наверное, неудобно будет с родителями говорить при мне, — по-птичьи наклонив голову, сказал Наруто.
— Нет, — быстро ответил, — то есть "нет, ты не помешаешь". И если честно, я вообще не понял, как мы здесь очутились. Мне казалось, что мы домой шли.
— Духи хотят с вами говорить, — проскрипел старческий голос.
Меня чуть кондратий не приобнял, а из густой тени с колен поднялась старушка и мило улыбаясь, подошла к нам. Наруто от испуга попытался за рукав меня утянуть куда-то, но я его остановил и поздоровался со старушкой.
Тихо ступая деревянными гета по каменной дорожке, она подслеповато щурилась, пытаясь заглянуть в лицо и так странно шевелила губами, будто жевала.
— Поможете старой женщине зажечь фонарь? — подняла она клюку, на ручке которой висел бумажный фонарик со свечой. — Осенью быстро темнеет, боюсь без огнива я его катоном сожгу, — коснувшись моего бока, бабуля чуть нахмурилась, но тут же снова заулыбалась. — Чуунин или джонин? — и не дав ответить сказала, — В былые времена я была красивой куноичи, а мой Кано... — она вздохнула,
— Если бы он был, как и я чуунином, он бы не погиб в той войне...
Старушка замолкла лишь тогда, когда мы отдали ей фонарь и ушла в ночь, бормоча тихо и неразборчиво о былом.
— А я всегда думал, что она привидение, — в ответ на мой недоуменный взгляд блондин пояснил, нервно сглатывая. — Она всегда так тихо ходит, а фонарь зажигается сам собой.
Приобняв Наруто за шею рукой и смеясь, растрепал ему волосы.
— Трусишка, бабулька-то шиноби и катоном владеет. Слышал, что она сказала?
Вырвавшись из захвата, мальчишка лихо поправил хитай-атэ и с вызовом, но явно в шутку сказал:
— Сам такой! У тебя глаза большие и круглые стали, когда бабушка заговорила!
— Ладно-ладно, — признал я. — Давай к монументу подойдем, не зря же пришли, а потом домой, — и оглянувшись в след старой куноичи, задумчиво пробормотал. — Интересно, о какой именно войне она говорила?
Ночные, причудливые тени усиливали узнавание, будто я не место вспоминал, а какое-то событие. Остановившись около одного из надгробий, я заметил прозрачного Наруто. Но это был не клон. Этот Наруто был намного младше. Так странно было видеть одновременно маленького Узумаки и его же, но повзрослевшего. Призрачный Наруто смотрел себе под ноги, комкая в руках край простыни, одетой на манер плаща и что-то говорил, но ветер уносил слова. Из-под края простыни, под сжимающими ее детскими пальцами выглядывала маска Лиса привязанная на пояс красным шнурком.
Настоящий блондин дернул меня за рукав.
— Погоди, — не отводя взгляда, присел на корточки около фантома, — я тебя слышу.
— А что ты рассматриваешь? Тут ничего нет... Ааа, — догадался мальчик, — ты опять воспоминания видишь?
— Да-да, — быстро ответил я, боясь "спугнуть" это странное состояние.
Заметив что-то прозрачно-синего цвета рядом с лицом, я обнаружил, что рядом стоит фантом Ируки. Тот замер в боевой стойке с кунаем в руках, точно хотел ударить мальчика. Меня снова накрыло чужими ощущениями. Даже через толщу лет я почувствовал ту бурю эмоций и выделявшуюся в ней ненависть, которую испытывал Умино, глядя на мальчика прячущего маску краем "плаща". Выражение лица Ируки легко расшифровывалось как "я тебя ненавижу и убил бы прямо тут". Младший Наруто, похоже, тоже это почувствовал, он эмоционально, но беззвучно для меня что-то сказал Ируке. В глазах у ребенка стояли слезы. Даже зная, что ничего плохого не произойдет, мне все равно было страшно за блондина. В конце концов, наорав на Узумаки, Ирука исчез, а следом за ним растворился и призрачный Наруто.
~ Какой же все-таки "хороший", "добрый человек" и "заботливый учитель" был тот, в кого я попал, — поморщившись, покачал головой. ~ Аж тошнит от этой мрази. Я многое могу понять, но то, что он только что чуть не убил ребенка... Нет! Этого я понять не могу.
Как раньше, я рассказал Наруто о том, что видел, немного сгладив "острые углы", а он кивнул и сказал:
— Раньше ты вообще ничего не слышал, когда воспоминания видел.
— А теперь не слышу, что эти фантомы говорят. Впрочем, лучше видеть одновременно и настоящее и беззвучные воспоминания, чем видеть только случившееся и в этот момент поцеловаться со стеной или столбом.
Один раз, засмотревшись в прошлое, я ударился плечом об забор и очухался только оказавшись на земле. Благо я свалился на безлюдной улочке, а не в центре, меня и так считают странным.
Молитвенно сложив руки, Наруто смотрел на строчку с фамилией Узумаки, а я в который раз поморщился от цинизма Третьего. Некоторые строчки были полностью забиты только фамилиями без имен, но от Ируки скрывать было нечего.
Умино Кохаку и Умино Майн. Морской янтарь и Морская Храбрая защитница. Отец и Мать. Не мои родители, но сердце сжималось все равно.
Для приличия я тоже сделал вид, что молюсь, а потому не сразу понял, что что-то изменилось. Прямо из воздуха появилось женское лицо.
Фантом Майн оказался так близко от моего носа, что я отшатнулся, но она тепло и ласково улыбнулась, несмотря на текущую по ее лицу кровь и поцеловала в лоб. Этот фантом был так реален, что я почувствовал тепло от капнувшей на щеку красной капли.
~ Она не моя мать, — задержав дыхание, мысленно тараторил я. — Она не моя мать. Она не моя мать. Она не моя мать!
Призрак исчез, никак не показав, что его моя "мантра" как-то задела, и я смог вздохнуть свободно.
— Идем? — смахнул Наруто с монумента сухой листок.
Сделав вид, что ничего не произошло, я кивнул:
— Да, конечно.
От кладбища к дому Наруто было добираться гораздо дольше, но уже через полчаса прыжков по крышам мы расстилали футоны, готовясь ко сну. Старый матрас, который облюбовало семейство пернатых "летающих крыс", мы выбросили на крышу, чтобы утром убрать куда-нибудь. Вслед за матрасом я хотел и гнездо с яйцами вышвырнуть, но мелкий у меня его отнял, поставил на балкон и сказал, что если я этот грязный комок веток выброшу, то он обидится. А чтобы голубь-папа и голубь-мама нашли своих птенцов, нарисовал стрелку на стене и приписал: "Голуби-детки".
У меня просто язык не повернулся после этого сказать, что ничего не выйдет, а яйца быстро стухнут или их сожрут кошки. Да к тому же соврать, что птицы, учуяв чужой запах, редко остаются у своих гнезд, даже если там остались птенцы. У птиц, кроме хищных, обоняния вообще нет. Ну не люблю я этих летающих крыс гадящих на памятники, не люблю.
Когда лег, понял, что уснуть не получится и не только из-за мыслей о биджу, будущем, странных глюках и обо всем в целом. Между самодельным балконом и коридором гулял нехилый сквозняк, и пока я не завернулся в футон, как в кокон, даже зубами постучал пару раз. Заснул только ближе к утру, когда додумался заткнуть щели тряпками.
— Почувствуй себя бомжем... — зло буркнул я, подтянув ноги к груди, чтобы сохранить тепло. В палатке было теплее!
Мы когда возвращались в Коноху с караваном, последнюю половину пути, спали или под крышей, или в футоне и в палатках. Было комфортней, чем на полу в этой конуре. Как Наруто тут жил с шести до одиннадцати с половиной лет — совершенно непонятно. Пять с лишним лет на холодном чердаке. Брр!
Утро началось с громкого курлыканья со стороны балкона, скрипа досок и воя древнего, как лепешка мамонта, водопровода.
Наруто то ли умываться пошел, то ли воду набрать в чайник. Недовольно замычав, я закрыл голову одеялом, решив во что бы то ни стало поспать еще, благо после долгих миссий обычно давали отдохнуть.
— Выходной, выходной, — бурчал я, — спать, спать...
Казалось, стоило только задремать, как я услышал чьи-то голоса. Под входной дверью, ругались какие-то мужчины и шумели, сволочи, громче, чем голубиное семейство за тонкой дверью на балконе. А затем заскрежетал замок. Наш замок, а не соседей!
Спросонья я вытаращился и принялся хлопать по полу рукой в поисках оружия. Да только не клал я вчера кобуру для кунаев у футона, но привычкам плевать.
— Все что тут есть, бросайте в мешки, — указывал кому-то прокуренный хриплый голос, — и несите на помойку! Чтобы тут было чисто, как в храме перед праздником!
Из коридора на меня смотрела странная делегация. Впереди был мужик в простом коричневом кимоно без рисунка, рядом с ним — слегка полноватый тип в пыльном костюме, при галстуке и со здоровенным тюком на спине, а за ними двое с ворохом пустых черных пакетов в руках. Я так опешил, что даже не смог ничего сказать, просто тупо пялился, безостановочно смаргивая мутную пелену.
Холеная физиономия с глазами, как у бульдога, сморщилась, затем покраснела, а ее обладатель нагло и по-хозяйски зашел в комнату.
— Ты кто такой и какого, биджу тебя задери, тут забыл?! — начал возмущаться "коричневый", — ты не имеешь права здесь находиться! Выметайся! Пако, Рюнжи, выбросьте этого оборванца! И как только забрался сюда?!
— Что? Это я — нищий?! — откинул спутавшиеся волосы с лица, чтобы видеть нормально. — Ты на себя посмотри!
Бульдожья морда стала пунцовой.
— Чего встали?! — гаркнул он, пихая своих подчиненных в спины, — Гоните этого бездомного в шею!
— Мужик, ты совсем страх потерял?! — сатанея, прошипел я.
Ответом мне был матерный загиб с посылом и медленно, но угрожающе надвигающиеся грузчики.
— Я сейчас вам ноги-руки поотрезаю и приживлю в самых неожиданных местах! — пустил в руки мед чакру, придав ей форму изогнутых зеленых когтей, чтобы выглядело устрашающе.
Мужики побледнели с лица и попытались было смыться, но их остановил мой окрик.
— А ну стоять, инвалиды!
Тип в костюме тоже замер, его мешок скатился со спины на пол, будто давая своему хозяину отмашку, и тот тут же начал оправдываться.
— А я здесь вообще ни при чем! Мне сказали, что можно дешево и надолго снять комнату! Я только хотел снять жилье, я тут случайно. Извините, мне идти надо!
— Никуда вы не пойдете, — перебил я. — Пока я не пойму, в чем здесь дело.
— Прошлый жилец не платил, я его выселил, — сложил "бульдог" руки на груди.
Истошный вопль водопровода прекратился и послышался скрип половиц.
— Вы кто?.. — протиснувшийся из коридора в комнату взъерошенный Наруто удивленно осмотрелся, — Ой, Вакаба-сан, а что вы тут делаете?
— Ты его знаешь? — мрачно кивнул я в сторону сквернослова.
Мальчик кивнул, сняв с плеча полотенце и повязал его поверх трусов:
