Истинная история известного прохвоста

С обустройством несчастного сироты не возникло особых проблем. Голова у кота с каждым днем соображала все лучше, так что он даже начал подозревать, что наниты трофейного спас-модуля установили ему некоторое подобие искусственной нейросети. Эта гипотеза как нельзя лучше объясняла невероятную фотографическую память и способности к многофакторному анализу, открывшиеся у существа, не наделенного высоким природным интеллектом. Впрочем, все попытки вызвать интерфейс управления нейросетью оказывались тщетны.

Первоначальную идею обустройства временного жилища в королевском лесу кот отверг из-за активности лесника и егерей. Гораздо лучше было пристроить хозяина пастухом для небольшого стада коз, владела которыми одинокая пожилая лекарка, именуемая в народе ведьмой. Вообще-то козы у нее при обычных обстоятельствах прекрасно обходились без пастуха — сами гуляли вполне благочинно, достаточно было их два раза в день подоить, а вечером немного подкормить, чтобы не забывали дорогу к дому. Однако, после того как в окрестностях завелся молодой леопард, животные сделались очень пугливыми и доставили хозяйке немало хлопот. Рычание зверя действовало на несчастных подобно удару кнута — в панике стадо неслось куда ни попадя, сигая через плетни и затаптывая нежные огородные посадки. Таким образом была открыта вакансия пастушка, которую сразу же занял Эрик, согласившийся работать за кров над головой, лепешку и два стакана молока в день — неплохое дополнение к жареной рыбе и дичи.

С темным жрецом тоже вышло неплохо. В местной иерархии он занимал вполне значительную должность, совмещая духовное пастырство со сбором церковного налога, в полном согласии с местными традициями. Определенный вес простому на первый взгляд монаху придавал административный и силовой ресурс стоящего за ним ордена, в который уходила значительная доля собираемого монахом серебра. Король, очевидно, тоже был в доле, поскольку его такое положение дел устраивало, но у монарха имелись еще и свои сборщики налогов. Немаловажным благоприятным обстоятельством обращения жреца было и то что, он фактически являлся ответственным за неукоснительное соблюдения традиций и духовных правил, а также обязан был всячески пресекать опасное колдовство. Сделавшись же тайным жрецом Темнейшего, падший монах мог прикрывать проделки кота, не вступая в конфликт с новыми религиозными убеждениями. На руку было и его давнее желание получить контроль над доходами мельницы. У кота на этот счет имелись свои планы, к активной части реализации которых он приступил как только возникла благоприятная ситуация.

Нужно заметить, что после смерти отца семейства дела на мельнице быстро зашли в тупик. После внепланового визита сборщиков налога старшие братья остались не только без наличных денег, но и лишились всего продовольствия, включая гусиное стадо. Причем, кот был совершенно неповинен в этой беде — такие катаклизмы случались в королевстве с завидной регулярностью. Не воспользоваться свалившейся на ближнего бедой было бы глупо, и кот, набросав коварный план, сочетающий в себе диверсию, угрозы, подкуп заинтересованных лиц и небольшой пряник для пострадавших, нашептал приказ монаху.

И в тот же день неожиданно встало мельничное колесо. Как выяснилось, в недавно установленные дубовые подшипники каким-то невероятным образом попал песок. Сама по себе такая поломка не сулила больших проблем. Братья оперативно сбросили воду, и после чистки смазанные свежим дегтем детали вполне проработали бы до конца сезона, да вот только воды в ручье было до обидного мало. Мельница и так вращалась еле-еле, а после вмешательства нечистой силы колесо не могло крутиться даже само по себе. Братья были не совсем тупые и пытались накапливать воду в мельничном пруду, полностью перекрывая сток. Однако, конструкция плотины не позволяла создать большого запаса. Со страшным скрипом колесо можно было сдвинуть и раскрутить, но и только. Использовать мельницу с коммерчески значимым результатом не получалось. И не нужно думать, что на этом неприятности братьев закончились. Если нечистой силе приспичило сломить человека, то она будет бить еще и еще. Кузнец и плотник отказались изготовить необходимые для ремонта детали в долг. Знакомые крестьяне сами пострадали от нашествия бесчестных налоговиков, местный куркуль закатывал глаза и просил зайти попозже, а монах на просьбу одолжить немного денег лишь злорадно ухмылялся, настаивая на своих условиях. Возможно, обладавший большим жизненным опытом отец и выпутался бы из сложной ситуации, сохранив мельницу за собой. Братья же в конце-концов сдались и уступили семейное предприятие монаху за чисто символическую цену, согласившись работать на нового хозяина.

Мельница уже давно потеряла былые кондиции, и ее предстояло отремонтировать, но коту нужен был не столько ремонт, сколько модернизация. При минимальных вложениях снимаемую с колеса мощность можно было удвоить, но главное — увеличить обороты и вывести на мельничный чердак силовую передачу. Плотину предстояло немного нарастить. Высота и узость оврага позволяли это сделать без дополнительных земляных работ. От переделки колеса на верхний бой кот решил воздержаться, лишь слегка подправив не слишком удачную компоновку: изменялось место крепления оси и конструкция водосброса, заменялся редуктор и валы, а также обновлялись подшипники скольжения. Такая работа была вполне по силам местным специалистам, и если бы не ограничения, накладываемые гильдиями, можно было бы не беспокоиться о том, что задание будет выполнено качественно и в срок. Впрочем, на первом этапе можно было надеяться на то, что мастера под напором подстрекаемого котом монаха не заметят отступлений от общепринятых строительных норм или сделают работу до того как сообразят во что их втянули.

В то же самое время, хозяин неугомонного кота осваивался с новым местом жительства и профессией пастушка. Старуха уже не виделась ему той страшной ведьмой, которой его пугали в детстве. Звали ее — Клотильда. Худая и жилистая, с сухими скрюченными пальцами, она оказалась доброй хозяйкой и юноша, неожиданно для себя почувствовал себя почти как дома. В доме, обвешанном пучками лекарственных трав и баночками с зельями, тоже не было ничего путающего. Про каждую травку или корешок хозяйка могла рассказать занимательную историю. Его личное пространство по сравнению с бывшим домом даже увеличилось, не смотря на то, что поселился он в крохотной каморке с соломеным ложем. И еще, на новом месте жительства не было вездесущих гусей. Коту лишь изредка удавалось навещать своего хозяина, но он не забывал приносить к столу свежую дичь.Козы в отсутствие леопарда вернулись к привычному распорядку дня, прекрасно управляясь без посторонней помощи и хозяйка, наблюдая за тем, как юноша предается безделью, начала задумываться о том, к какому полезному делу его приставить.

Этот летний день выдался особенно приятным. Подрастающая на покосе трава все еще радовала взгляд нежной зеленью, солнце ласково припекало, козы мирно шуршали в кустах на дне оврага, птички щебетали, бабочки порхали, а жирные мухи радостно жужжали. Эрик, устроившись в тени шалаша, пристраивал над лениво дымящимся костерком только что освежеванного кролика. Кот же, расположившись на чистом мешке, вгрызался в кусок сочащейся кровью крольчатины, прижимая ее лапой к тарелке. Хозяйка подкралась абсолютно бесшумно.

— А ты неплохо надрессировал своего кота! — заявила она, окидывая взглядом идиллическую картину. — Сразу видно, что ты из нашей, знахарской породы. Мать то твоя, сказывали, приворожила мужа... Ладно, не дичись. Я только хотела попросить помощи в одном полезном деле. Барс лесной ушел — козоньки спокойны, а здесь как раз недалеко сделана яма жогная. Я тебе покажу как в нее дрова закладывать да как за огнем следить и деготь собирать. Дело это не хитрое, но нам для дела полезное, да и козаньки у тебя на виду будут.

— Так ведь, бабушка, нельзя же кому попало уголь жечь! Егеря враз схватят и поминай как звали.

— Эх, сынок. Наше знахарское дело такое — могут схватить да и на костер. Тут тебе и егеря, и золоторясники, будь они неладны! Да только и без бабкиной науки худо всем сделается. Некому будет зуб заговорить да лешего отвадить. Даже государь наш, его величество король Занмундил, не забывает бабку. Прискачет егерь — прикажет осиные гнезда во дворце потравить, а где оно зелье-то? Всё у бабки! А мазь едучая спину лечить? А грыжу вправить или зелье приворотное какое. Вот и терпят бабку. А егерей нечего попусту шугаться. Да ты и сам, как я вижу, не стесняешься в королевском лесу дичь добывать!

— Это всё кот!!

— А кто его настрополил? Не умеешь врать, так ужо не берись, а лучше ремеслу полезному учись! Бабка плохому не научит — слушай да смотри, будет тебе и хлеб и караси, и денежка. И шкурки кроличьи, что ты побросал, не мешало бы обработать да скорнякам отнести.

Так что пришлось Эрику сначала заняться вонючими шкурками, потом жечь уголь, а в другой день выгонять из елового пня "масло живое древесное". А на третий день бабка затеяла варить зелье для борьбы с осами...

— Дело это ох как непростое... Перво-наперво нужно добыть золы из крапивы кладбищенской, а рвать ту крапиву можно только в безлунную ночь!

— А почему обязательно в безлунную?

— Чтобы сила колдовская не истаяла, вот почему! Только на кладбище идти уже не нужно. Есть у бабки зола — высушенная и очищенная, чистая да белая. Открой-ка горшок, посмотри!

— Ничего-себе зола! Никогда такой не видел!

— Это потому, что я золу сначала растворила в дождевой воде, потом процедила через тряпицу, а потом выпаривала, да мякоть собирала. Думаешь просто это, зелья варить? Из чистой золы много чего делается, то же мыло... А теперь мы пересыплем ее в этот горшочек, и добавим немного толченого да паленого бычьего рога. Держи палочку — мешать будешь.

— А оно не пыхнет?

— Куды-ж оно пыхнет? Оно же холодное! Просто помешай. И еще вот крови вороньей нужно подлить. Запомнил? А горшочек из глины особой да с крышечкой. И еще ржавчины из кузни щепотку. Вот так. Перемешай хорошенько. А теперь я покажу тебе, где мы будем наш горшочек запекать. Потяни-ка за это кольцо! Что, каши мало ел? Не открыть никак? Вот так, молодец. А теперь хватай мешки и дуй за мной!

Проникающего через открытый люк света было достаточно чтобы разглядеть, что скрывается в погребе. Под землей была устроена самая настоящая колдовская печь, небольшая, но вида зловещего. Маленькое устье, только чтобы просунуть горшочек, два поддувала, закрытых железом, выложено все толсто и пузато желтым пупырчатым кирпичом, замазанным какой-то бурой дрянью. Кладка плотная, монолитная — серьезная вещь. Ведьма ловко развела огонь. Внизу горели дрова. Уголь в печном зеве старуха не стала поджигать и жара совсем не чувствовалось.

— Пускай сначала прогреются ходы. — Произнесла ведьма поучительно. — Смотри и набирайся мудрости пока я жива.

В общем-то смотреть было нечего. Как топится печь Эрик видел не раз, разве что поддувал таких в жизни не видел. Огонь горел, ведьма подкидывала поленья Эрик дремал, но продолжалось это не очень долго. Внезапно ,что-то для себя решив, ведьма потянула за торчащую из стены ручку и наверху что-то заскрежетало.

— Качай потихоньку воздух! — сказала она и Эрик взялся за мехи.

Жар начал ощутимо прибывать, и ведьма ухватом засунула горшочек в печной зев.

— Качай сильнее, не останавливайся! — приказала она властно.

Эрик поднажал. Качая мехи, он понял, что без помощников пожилая женщина не смогла бы сварить зелье. Не слишком привычному к работе юноше пришлось несладко. Когда он начал изнемогать, старуха сменила его. Пламя начало с гудением выбиваться из дыр, проделанных жерле печи и плотными струями облизывать горшочек, угли под которым начали ослепительно светиться, а сам он начал на глазах наливаться красным.

— Теперь ты качай ! Нет больше сил.

Эрик схватил мехи и продолжил начатое. Скоро внутри горшочка загорелось ярко-оранжевым. У кузнеца железо в таком состоянии можно было ковать, но старуха заставляла качать еще и еще. Продолжалось это мучение целую вечность. Старуха подкладывала дрова и уголь, а юноша с надеждой смотрел на уменьшающуюся кучку угля. Когда он уже решил, что жечь больше нечего, хитрая старуха принесла еще...

— Эй, парниша! — На голову Эрику полилась вода из ковша. — Не спи, смерть свою проспишь!

Ведьма, не удовлетворившись обливанием, набрала ртом воды, и выплюнула ее прямо в лицо, приводя парня в чувство. Тот присосался к протянутому кувшину и устало глянул на печь. Огонь догорал.

Вечером остывший горшочек достали, и Клотильда выдолбила из него на кусок чистого холста зеленоватую стеклообразную массу .

— Хочешь попробовать, что получилось?

Юноша послюнил палец и хотел слизнуть налипшие крошки, но старуха ударила его по руке.

— Руки убери, дурень! Отрава это, вишь как горшок разъело!

Кота чрезвычайно заинтересовало и древесное масло, и особенно сваренное колдуньей зелье.

— Нам следует обязательно заполучить и того и другого. — Заявил он после того, как юноша все обстоятельно пересказал.

— Ну и зачем нам эта отрава?

— Масло древесное поможет вразумить непонятно чего возомнивших плотников, а отрава эта, если ты ничего не перепутал, зовется цианид и годится не только на то, чтобы кого-нибудь отравить — мы будем превращать серебряные монеты в золотые.

— Неужели тебе известен секрет, над разрешением которого веками бились величайшие колдуны?

— Секрет мне известен, но сделать все будет непросто. Нам понадобится цианид, десяток маленьких глиняных горшков, немного железа и меди в виде проволоки, а также уксус, но главное, необходимо достать кусочек настоящего золота — в виде песка или четверти золотой монеты.

— Ничего себе! Да одно только золото потянет на три серебряных монеты!

— Монеты у нас есть. Продадите со старухой шкурки — заработаете еще немного. А как только мы покроем пару оставшихся монет золотом, деньги у нас появятся.

— Но это же бесчестно — выдавать покрытые золотом серебряные монеты за золотые!

— А мы и не будем ничего такого делать. Неужели ты думаешь, что я заставлю тебя платить фальшивым золотом или менять его не серебро?

— Но как же мы тогда сможем воспользоваться результатами нашего труда?

— А вот увидишь как. Все образуется как бы само собой. Чтобы разбогатеть тебе достаточно будет уговорить Клотильду показать ей превращение серебра в золото. Скажешь, что тайну открыла умирающая мать. И скажи, что монеты Тартанской чеканки, что золотые, что серебряные, штампуют одинаково, да и золото у них самое дрянное, твердое, так что лучше всего золотить их. Сделайте горшочки по моему рисунку и приготовьте уксус для их заполнения. Оставьте небольшую долю зелья и найдите золото. За тонкой медной и железной проволокой сходишь к кузнецу, а если он вдруг заартачится, придется нам его немного попугать.

На том и порешили. Кузнец, вопреки опасениям кота, с великой радостью продал необходимое количество проволоки, правда, медная была не волоченая, а квадратного сечения, рубленная из листа — из нее делали гвозди. Бабка, ворча, полезла в сундук за припрятанным золотым песком. Горшочков напекли, уксус купили на медяки, вырученные за шкурки. Зелье бабка почистила растворяя его в воде, процеживая и выпаривая. Через пару дней колдовской аппарат был готов. Состоял он из стоящих в ряд горшочков, соединенных проволокой . В блюдце был налит раствор отравы, а на одной из проволок примотан крохотный мешочек золотого песка.