Моя маленькая Мэри

-А чего не запечатал вход? Тебя чему учили?

-Забыл... Я просто...

Ну вот не хватало мне только вытирать слезы мальчишке! Но этот мальчишка мне много чего подсказал, в обиду не давал, хоть я, по его счету, грязнокровка, и вообще...

-Ты ж домой едешь! Радоваться надо!

-Чему?! Кретинский Поттер стал ловцом, хотя он первокурсник... Ничего у меня не получается! Я ни на что не гожусь... — добавил он шепотом, — папа был прав. Я негодный наследник.

-Да не мог твой отец такого сказать, — убежденно произнесла я. — Не ври! Не мог! Если он тебя любит, то сроду не скажет такого, хоть бы ты был хромым, косым и горбатым!

-Ну, значит, он меня не любит, — тихо ответил Драко.

Я прикусила губу. Ах так, значит?!

-Скажи предкам, что ты гостишь у меня, — велела я. — Денька три!

-Они не поймут, ты же магглорожденная!

-Наври что-нибудь! Вон, приятели пусть тебя прикроют... И ври убедительно. Так меня папа учил, — с достоинством добавила я. — И если ты не сумеешь, то я окончательно в тебе разочаруюсь, вот! Давай, клянись, как по-вашему положено... А теперь запоминай, что нужно с собой взять...

*

-Малфой! Что ты плетешься, как покалеченная курица?! Живее!

-Есть, сэр! — выдавил он.

Ему было очень плохо, он стер ноги, но жаловаться не смел, не то получил бы стеком по хребту. Не умеешь обуваться — твои проблемы!

Я очень его жалела (хотя сама рысила рядом со здоровенным, вдвое большим рюкзаком за плечами и еще успевала переговариваться с приятельницами), но спуску давать не хотела.

На привале Драко упал первым — лицо белое, сил нет, сразу видно, так что инструктор махнул мне, штатной медичке, займись, мол, пока остальные натаскают хвороста, наберут воды... ну и прочее.

-Извращенцы вы, — говорил он, пока я промывала его кровавые мозоли и обрабатывала их антисептиком. — Так мучиться...

-Идиот, мы наслаждаемся! — оборвала я. — Такой воздух! А природа? Гляди, какая вокруг красота! Сейчас палатки поставят, приготовят поесть... И учти, завтра еще столько же идти, а потом обратно топать!

-Брось меня здесь, — попросил Драко вполне серьезно (он явно не смотрел наши фильмы). — Я не дойду.

-Чистокровный слабак, — сказала я. — Лошадку подать? Или там экипаж, на чем у вас ездят? А, забыла, ты метлу предпочитаешь!

Он дошел. Он плакал на ходу, отставал, падал, поднимался, на привалах от него толку не было никакого: Драко сразу сорвал руки, попытавшись помочь ставить палатку, но ребята у нас понимающие, не то что в этой волшебной школе, они и виду не подали. Ну, пошел парень впервые, так старается не ныть, держится кое-как, закусывает губы и держится... Ему все помогали, даже если он этого не замечал.

-Мерлин, какой же я слизняк... — сказал он мне в последний вечер, сидя у костра. Ладони у него были перетянуты грязными бинтами — я постаралась, но за сегодняшний переход перевязка пришла в негодность, надо было менять, чем я и занялась.

-С ногами что? — спросила я.

-Болят, — со смешком ответил Драко. — Но без крови.

-Покажешь потом.

-Ага...

И мы замерли, глядя в огонь, и сидели так, пока дежурные не сунули нам по миске пшенки с тушенкой — райской пищей, первой за день, не считая пары бутербродов. Я-то что, я, как говорит папа, камни могу есть и поленом закусывать, а Драко сперва мучился страшно, то невкусно, то еще что... Но он все стерпел, мог гордиться собой!

Жестоко, конечно, было тащить его в зимний поход, летом попроще, хоть и подольше... Но мне почему-то показалось, что так правильнее. Перестанет плакать от всяких глупостей, вот!

-Дома меня уложат в постель, вызовут медика и не велят вставать до самого отбытия в школу, — со смешком сказал он, скинув с плеч рюкзак, и показав пораненные, пожженные, помороженные руки с сорванными и грязными ногтями.

-Да ладно. Я не думаю, что твои предки такие уж... — Я развела руками. — Тебе что, так плохо было?

-Сперва — ужасно, — честно сказал Драко. — Холодно, больно, утром из палатки вылезаешь — ох... А потом... Не знаю, как сказать, будто второе дыхание открылось. И я понял, что пока страдал, просмотрел уйму всего красивого... Ну, водопадик тот, я еще ноги промочил, ты ругалась, мол, если [Author ID1: at Sun Aug 24 21:26:00 2014 ] простыну, бросишь... И еще осенние листья под снегом, лосей, помнишь?

-Винни все заснял на видео, посмотрим потом, — ответила я.

-Если пустят.

-А ты наври и смойся!

-Я уже разок наврал. Убедительно, как ты сказала! — засмеялся Драко и снова посмотрел на свои изуродованные аристократические руки.

Честно говоря, он не был красивым мальчишкой. Даже симпатичным не был! Но я испытывала к нему самое страшное, по мнению Энн, чувство — жалость.

Казалось бы — за что его жалеть? Дом — полная чаша, оба родителя живы, чистокровный (это что касается школы), знатный, ни в чем не знает нужды... Зато он никогда не видел раньше, как матерый лось (рога — как громадная корона!) осторожно переходит тропинку, а за ним идут лосиха и совсем маленький долговязый лосенок. И как лисы на снегу играют, тоже не видел. И из проруби не пил. Что это за жизнь?

С таким раздумьем я и вернулась домой. Ясно, Энн, отмыв меня от походной сажи, мигом вытянула все подробности, а там...

-И не думай, — приказала она.

-А я и не думала! — огрызнулась я. — Что я, изверг?

-Чего-о?

-Того! Представь себя в роли тещи!

Энн задумалась, а потом вдруг как-то тихо сказала:

-Я была бы хорошей тещей... Да и свекровью тоже.

Папа дежурил в ту ночь, но мы с Энн не болтали. Я ушла спать, а она допоздна смотрела телевизор и, кажется, немножко выпивала (за крепкое спиртное папа бы ей отвесил горячих, бывало уже; он не запрещал ей пить совсем, только чтобы знала меру). Не знаю, что такого я сказала...

*

Каникулы промелькнули, как не бывало. Наши отношения с Энн стали как-то холоднее, но почему, я так и не поняла, а папа сказать не смог. Велел только вести себя в школе по-прежнему и спуску никому не давать.

Мы встретились с девчонками на платформе, заняли купе и твердо решили не пускать никого постороннего, поэтому, когда к нам сунулся Малфой, мне пришлось уйти с ним в тамбур — слово есть слово.

-Ну чего? Сильно ругали? — спросила я.

-Нет. Нет... — ответил он, но потом вдруг улыбнулся: — Только запретили с тобой даже рядом стоять! Ну, это мама сказала, когда мои руки увидела...

-А отец?

-А он засмеялся и сказал, что привести руки в порядок — дело получаса, а такой опыт пригодится любому. В общем, они теперь не разговаривают, — вздохнул Драко.

-У меня тоже какая-то ерунда вышла... ну, это наши, маггловские дела, — вздохнула я.

-Из-за меня?

-Да. Короче, это дела семейные, я тебе ничего о них не скажу.

Он кивнул: кажется, у чистокровных фраза "семейные дела" — вроде пароля.

-Здорово было... — произнес Драко.

-Держи фотки, — сунула я ему спрятанный под мантией конверт. — Винни у нас спец! Видео, увы... Тут мы никак не посмотрим.

-Спасибо. А летом вы тоже ходите в походы? — не отставал он.

-А как же! Недельки на две-три... и подальше. Уедем на поезде миль за сто... и пойдем гулять! Ну чего ты вытаращился? Если предки отпустят, давай с нами! Только скажи заранее, сможешь или нет, а то у тебя в этот раз ничего с собой толкового не было. Тебя надо и одеть нормально, и обуть... и, — вздохнула я, — заплатить инструктору.

-Так что, в этот раз ты платила?! — сразу взвился Малфой. — За меня?!

-Да ладно, там немного. Считай, это был подарок на день рождения, вот! Запоздалый, — это я вовремя вспомнила, что он вроде бы родился летом. — Но потом давай сам. Шмотки найдем да и пойдем.

-Не загадывай, — негромко произнес он. — Там видно будет.

-А ты не ной, — сказала я. — В походе же держался?

-Еще бы я перед магглами нюни распустил!

-А начнешь сейчас ныть, я всем расскажу, где ты был на каникулах, а еще и фотки покажу... и не прячь их, у меня еще есть!

Драко шмыгнул носом и сказал:

-Папа бы оценил твое умение шантажировать. Не буду я ныть...

-Обещаешь?

-Обещаю...

*

Все было хорошо. Драко не ныл, как и обещал, но исподтишка грозил мне кулаком, на что я показывала язык. Девчонки не приставали... ну по мелочи разве, а на это я не заклятием отвечала (много чести!), а ударом сумки. А в сумке тяжелые учебники... Скоро они перестали, хотя бдительности я не ослабляла, так папа учил.

Неприятности начались, когда на зельеварении я уронила сумку, книги рассыпались прямо под ногами у профессора Снейпа, но это бы еще не беда... Драко, как настоящий джентльмен, первым бросился поднимать мои учебники, за ним ломанулись его приятели, и один из них так неудачно схватил книжку, что из нее вылетела старая фотография — мы с папой и Энн на курорте. Папа устало щурился, я в забавной панамке с торчащими из-под нее косичками радостно махала фотографу (и, помню, обиделась, не дождавшись обещанной вылетающей птички!), а Энн просто улыбалась, ее огненные волосы горели на солнце, а зеленые глаза были чуть прижмурены от яркого света — темные очки она подняла на лоб. Мне нравилась эта фотография, мы тут толком не позировали, а такие лучше всего выходят.

Профессор, увидев снимок, явно переменился в лице, но ничего не сказал, однако после занятия подозвал меня и сказал:

-Мисс Оук, мне, как вашему декану, хотелось бы познакомиться с вашей семьей. Как вижу, вы неплохо вписались в коллектив, но...

-Да у нас все в порядке, сэр, — сказала я. — Если что, я жалуюсь Драко... Ну это если я сама не могу кому-то надавать, а я очень даже могу.

-Да, я в курсе, — усмехнулся он. — Вы из тех девочек, которые предпочитают сами наказывать обидчиков?

-Именно, сэр, — ответила я. Папа учил меня еще и не говорить лишнего. Пусть собеседник догадывается, задает вопросы, по вопросам тоже многое можно понять... Интересная это была наука!

-Вас отец этому обучил?

-Да, сэр, — коротко сказала я.

-Вы не хотите, чтобы я встречался с вашими родителями? — спросил профессор, а я вдруг почувствовала что-то странное: у меня в голове словно начали копошиться муравьи. Муравьев я терпеть не могу, они нам все клумбы попортили, поэтому я живо представила, как поливаю их отравой или там кипятком, да и выкинула прочь эту гадость... и только потом сообразила, что декан так все время и смотрел мне в глаза.

-Не хочу, сэр, — ответила я. — Папа человек простой, мачеха еще проще... И я как-то не думаю, что они будут рады вас видеть. Да и зачем? Я ведь не вовсе скверно учусь?

-Вы делаете определенные успехи, мисс, — кивнул Снейп, потирая подбородок. — Скажите, а кто учил вас окклюменции?

-Чему?.. — искренне удивилась я. — Что это такое, сэр?

-Нет, ничего, видимо, я ошибся, — быстро проговорил он. — Однако, мисс, на вас поступила жалоба от мистера Малфоя.

-Я ему за ябеды в глаз дам... гм... простите, сэр.

-Я имел в виду Малфоя-старшего.

-А он с чего жалуется, сэр? Я его даже не видела никогда.

-А что вы сделали с Драко?

-Ничего. Я до него пальцем не дотро... Нет, сэр, неправда. Дотронулась. Я ему ноги перевязывала и ладони. Ну, — поспешила пояснить я, видя, что профессор не понимает, — он пошел с нами в поход, амуниции нет, одет кое-как, стер ноги... Полез помогать — ободрал руки. Но вообще он доволен остался, правда, сказал, мама была в ужасе. Но я так думаю: что это за пацан, который сроду в поход не ходил, с дерева не падал и все такое? Наверно, [Author ID1: at Sun Aug 24 21:26:00 2014 ] дома, чуть он поцарапается, его тут же в постель укладывают и доктора зовут, нет бы плюнуть и растереть... Извините, сэр, — спохватилась я, — заболталась что-то.

Заболталась я нарочно, тоже папина наука, хотелось понаблюдать за деканом.

-Не страшно, мисс, — как-то задумчиво сказал он. — Мне интересно послушать ваши рассуждения. Тем более, Драко по-прежнему с вами общается, значит, вы не сотворили ничего ужасного, а родители его гневаются... Ну, сами понимаете.

-Конечно, сэр! Они там... аристократы, а тут зима, поход, да еще он наврал много, они же не знали, куда его понесло, он ведь сказал, что будет у Нотта, а тот обещал подтвердить... Ну а сова и в лес прилететь может, если что.

-Именно. Однако вернемся к вашей семье. Вы сказали, что похожи на мачеху, так? Я видел ее фотографию, когда та выпала из учебника.

Профессор как-то нервно отбросил назад волосы, которые ему, к слову, давно стоило бы помыть, но я привыкла не обращать внимания на такие мелочи. Мало ли, что там неприятного во внешности собеседника, может, глаза косые, прыщ на носу, зубы желтые, щетина... Немытые волосы — не самое ужасное! Тем более, поняла я, приглядевшись, дело не в неряшливости, на черной мантии перхоть, например, была бы отлично видна, а тут ничего подобного нет. Просто надо средство подбирать, Энн говорила, это от многого зависит: сухие волосы, обычные, еще какие... иначе мой, не мой, толку не будет. Но в магическом мире об этом, похоже, не знали. Или нашему декану было просто наплевать на такую ерунду.

-Да, сэр, — сказала я недоуменно.

-Ее зовут Ли-Энн и ей... сколько ей лет?

-Дайте подумать, сэр... Папе сорок с небольшим, значит, ей чуточку поменьше, — припомнила я. — Но вообще точно не знаю. День рожденья у нее в октябре, как раз на Хэллоуин, а в каком году Энн родилась, не могу сказать. Да и зачем вам? Сэр?..

На профессора страшно было смотреть. Он и так-то худой и бледный, а тут лицо у него сделалось вовсе уж восковым.

-А вы можете рассказать о ее привычках, мисс Оук? — спросил он тихо и добавил совсем уж шепотом: — Пожалуйста...

-Ну... — я задумалась, прикинула и решила, что никакого вреда мне от такого рассказа не будет. — Если Энн возьмется готовить сама, по рецепту, то это ужас что такое. Хорошо, что она это редко делает, я обычно успеваю предупредить папу, так что он приезжает со службы, выкидывает ее стряпню собакам, — у нас две дворняги живут, — и заказывает пиццу или с собой привозит еду из китайского ресторанчика, там у нас рядом... Так-то она быстренько из полуфабрикатов что-то делает, намного лучше выходит.

Вообще-то чаще всего готовлю я. Сперва получалось ужасно, а теперь ничего. Лучше всего мне удается собачья каша: у нас не так много денег, чтобы кормить псов дорогими кормами, поэтому берем большую кастрюлю, овсянку или еще какую недорогую крупу, мясо или там курицу... Получается очень вкусно, я в походе готовила, всем понравилось. Ну и дома мы ее постоянно употребляем. А что до прочего... папа считает, что если я в своем возрасте способна сварить эту вот кашу, нарезать салат, сделать сэндвичи, омлет и яичницу, то этого пока вполне достаточно. Ну, разумеется, профессору я об этом говорить не стала.

-Иногда, — тут я запнулась, потому что говорить, как Энн выпивает, не желала, — настроение у нее портится, она тогда сидит, смотрит телик, и я к ней не лезу. Там хоть комедия, хоть вестерн, она плакать будет, это точно. По ночам мы болтаем, если папа на дежурстве... — Я перевела дыхание. — Одевается она, как все женщины в квартале, обычно с распродажи, но иногда ка-ак расфуфырится! Тогда тетки от зависти звереют, хоть платья и немодные... Да и все, сэр. Она особо-то со мной не откровенничает, так, учит тому-сему, что девчонке надо знать, а где Энн раньше жила и с кем была — то дело не мое. Ну а больше я и не знаю, что сказать...