-О, мисс Хармонд, — говорила по телефону миссис Смайт через несколько дней, — я ведь говорила вам, что стоит поискать как следует, и подходящий человек непременно найдется! Конечно, мисс Кимберли немного неотесана, но это простительно, с ее-то происхождением...

Трубка что-то проквакала в ответ.

-Ну разумеется, когда Кэвин подрастет, я найму ему гувернера, но покамест он даже говорить не желает! Зато начал играть, целыми днями возится с мисс Кимберли... меня, правда, все еще дичится, но она так хорошо это объяснила, и как мне самой в голову не пришло? Мол, сперва болезнь, клиника, незнакомая обстановка, родители только навещают, потом пропадают совсем. Постоянно приходят чужие люди, потом он оказывается в другом месте, у меня, и няньки меняются одна за другой... Тут и взрослый бы слег с нервным расстройством... — Она прикурила сигарету. — Ей-богу, мне не верится, что у мисс Кимберли нет специального образования... Что? Ха-ха, и правда, я позабыла... С таким количеством братьев и сестер никакого образования не нужно, все познается на практике! Главное, Кэвин прекратил закатывать эти безобразные истерики! Я вам очень, очень благодарна, дорогая! Всего доброго...

Положив трубку, она довольно улыбнулась: студентка с двумя косичками оказалась действительно ценным приобретением, учитывая ее готовность работать за стол и еду. Вдобавок мисс Кимберли, когда не занималась (а это она ухитрялась делать, пока Кэвин спал), помогала Мэгги по дому, никогда не портила хозяйке настроение кислой миной, всегда была приветлива и учтива, а в целом, хоть и казалась простоватой, не вызывала раздражения. Просто находка!

-Мадам, мы вернулись с прогулки! — раздался ее веселый голос. — Ну же, Кэвин, поздоровайся с мамочкой!

Никакого желания здороваться мальчик не выказал, но хотя бы не начал реветь навзрыд.

-Оставьте его отдыхать и спускайтесь, через полчаса будет чай с пирожными, — милостиво произнесла миссис Смайт. У нее было на редкость хорошее настроение. Если так пойдет, скоро соседкам можно будет предъявить очаровательного ангелочка, а не зареванного заморыша!

-Отдыхать... — зло бурчала Эйприл, переодевая Кэвина. — Ему не отдыхать, ему беситься нужно. Вон, всего несколько дней гуляем, а уже видно, что мальчишка-то был сильный... до болезни, наверно. А потом — на койку, не шевелись, не бегай, не играй... Бедолага!

Тут она вспомнила о вещах, принесенных Мэгги: вчера вечером они рассматривали их за вечерним чаем на кухне. Вещички и впрямь оказались из хорошей ткани, явно новыми, а еще на них была вышита монограмма... В замысловатого вида игрушку (сильно замусоленную, явно любимую с младенчества) Кэвин вцепился так, что отбирать и смысла не было, а вот одежки, из которых он уже вырос, Эйприл рассматривала с большим интересом.

Первое — ни единого машинного шва. Интересно, кто это в наши времена, даже если предпочитает шить детям сам, не пользуется швейной машинкой? Разве что совсем бедные люди, но это явно не тот случай. И этот чертов вензель... Где же Эйприл его видела? Или не именно этот, а очень похожий? Может, кому-то захотелось выпендриться, вот и... Но еще и миссис Смайт упоминала с намеком, что родители Кэвина были не какие-то простые работяги, говорила о дорогой клинике...

-Может, у тебя и наследство имеется, а? — спросила Эйприл у мальчика. — Тогда ясно, отчего старая жаба так в тебя вцепилась, она за пенни удавится, хотя денег у нее куры не клюют!

И еще одно не давало ей покоя: монограмма монограммой, мало ли, у кого какие причуды, только мальчика звали Кэвином, а в вензеле ни единой буквы "К" не наблюдалось. Впрочем, тут имелось простое объяснение: миссис Смайт переназвала приемыша, как ей больше нравилось...

-На кой черт мне эти расследования? — задумчиво произнесла девушка и сама же себе ответила: — Да интересно же! Так... черт, надо идти, а то еще разозлится... Кэвин, посидишь в манеже, а? А то я буду переживать, как бы ты не ушибся, не поранился... ну?

Тот серьезно помотал головой. Судя по всему, этот манеж мальчик люто ненавидел. Впрочем, кому понравится сидеть за решеткой?

Он подумал, взял в охапку свою любимую игрушку, прижал к груди, а свободной рукой потянулся к яркой книжке с картинками, которую Эйприл читала ему на ночь (чего у миссис Смайт было не отнять, так это одного — денег на мальчика она не жалела... в разумных пределах, конечно).

-Эйп... — произнес Кэвин.

-Это ты мне? — стараясь не выказать удивления, спросила она и дождалась кивка. — Ну ладно, пусть я буду "Эйп", от меня не убудет... Держи книжку, смотри картинки. Только не порви, а то мамочка будет ругаться... Вот тебе наша читальная подушка!

Эйприл привыкла читать, сидя или лежа на полу (дома так было проще, потому что на кровати или диване все младшие не помещались и не могли смотреть картинки, а так им удавалось заглядывать из-под локтя или виснуть на плечах у старшей сестры.

-Вот тебе и раз, — произнесла она, выйдя за дверь. — Значит, разговаривать он действительно умеет. Но отчего-то не может или не хочет... После стресса, наверно... Ладно, об этом мы подумаем потом, пока что у нас чаепитие, чтоб его!

Миссис Смайт с удовлетворением посмотрела на девушку. Та, правда, сейчас была не в скромной юбочке, а в брюках, но это прощалось — в них куда удобнее ползать по полу с малышом.

-Присаживайтесь, Эйприл, — снизошла она. По имени в доме называли только более-менее доверенную прислугу, ту же Мэгги.

-Спасибо, мадам, — та чинно села напротив.

-Как ваши занятия?

-Благодарю, мадам, продвигаются.

-И вам хватает времени?

-Более чем! Ваш Кэвин такой спокойный и разумный ребенок, что может часами занимать себя сам, пока я сижу за книгами. Разумеется, я ни на миг не оставляю его без внимания, — поспешила добавить Эйприл.

-Да, этот ваш самовольный переезд... — поджала губы миссис Смайт.

-О, простите, мадам! — сказала девушка, хотя до того извинилась уже раз двадцать.

-Помню-помню, вы крайне ответственно относитесь к своим обязанностям, — отмахнулась та. — Впрочем, ерунда. Если детский плач не мешает вам заниматься, дело ваше...

-Что вы, мадам, — искренне ответила Эйприл, — я ведь жила в общежитии, а там привыкаешь к постоянному шуму. Ну а Кэвин плачет очень редко и совсем не шумит. На редкость спокойный мальчик.

-О да, этого не отнять... Хотя прежде... это был какой-то кошмар! — миссис Смайт взялась за виски. — Любой шум, хлопок дверью — и снова этот визг! Каких только успокоительных Кэвину не прописывали, и все бестолку... должно быть, прежние няни попросту забывали их ему давать!

"Значит, я правильно сделала, когда вылила все эти микстуры в унитаз и заменила водой", — заключила Эйприл, худо-бедно разбиравшаяся, какой дряни намешано в тех пузырьках, благо имела дело с успокоительными, а вслух произнесла:

-Должно быть, они и правда манкировали своими обязанностями. И, наверно, у семьи напротив такая же беда: я очень часто слышу, как у них плачет ребенок, просто разрывается! Неужели у них нет средств на хорошего доктора?

-Ах! — миссис Смайт прижала пальцы ко рту, потом схватилась за сигареты. — Это такая беда...

-О, я же здесь чужая, я ничего не знаю, — быстро пошла на попятный Эйприл. — Надеюсь, я не обидела никого из ваших знакомых?

-Нет, нет, дело не в том, — та раскуривала сигарету. Тайна жгла ее изнутри, и пожилая дама решилась. — Помните, я сказала, что родителей Кэвина сбила машина?

-Да, мадам.

-Угадайте, чья это была машина? — с победоносной ухмылкой спросила та.

Эйприл честно задумалась. Вернее, сделала вид, что задумалась, а потом округлила глаза:

-Не может быть! Неужто... ваших соседей напротив?!

-О нет, милочка, что вы... — засмеялась миссис Смайт, довольная собой. — Это весьма, весьма приличные и солидные люди, им не пришло бы в голову гонять на автомобиле в нетрезвом виде, да еще и с маленьким сыном на заднем сиденье!

Эйприл окончательно перестала что-либо понимать и только надеялась, что на лице ее написана достаточная заинтересованность историей. Видимо, так и было, потому что хозяйка заговорщицким тоном произнесла:

-Это был их близкий родственник с супругой! Ребенок чудом выжил... ну и нельзя же было оставить его в приюте, верно?

-Боже мой, какой ужас, — совершенно искренне произнесла Эйприл.

"Значит, родителей Кэвина убил пьянчужка-водитель... у которого остался свой сын, которого взяли родственники, которые живут напротив миссис Смайт... Ах ты ведьма старая!"

-Надеюсь, — сказала она скорбно, — мальчики никогда не узнают, какая драма связывает их судьбы...

-Я не сомневаюсь, что соседка непременно расскажет своему приемышу, кому он обязан такой жизнью, — сладко улыбнулась миссис Смайт. — Ну а Кэвину, когда он подрастет достаточно, я, конечно, объясню, что он не родной мой сын... впрочем, это не секрет. Ну а прочее...

"Прочее сделают соседки, — заключила Эйприл. — Интересно, чем тебе так насолило семейство напротив, чтобы затеять этакую игру?"

-Мадам, если мой вопрос покажется вам бестактным, пожалуйста, забудьте о нем, — быстро сказала она. — Вы решили усыновить Кэвина до того, как приемыша взяла соседка, или же после того?

-Какая вы сообразительная девочка, — довольно рассмеялась миссис Смайт. — Об усыновлении я думала давно, это верно... И вдруг у соседей появляется маленький мальчик, к ним заходит — кто бы вы думали? — моя старая знакомая, которая работает в соцслужбе. Она и рассказала мне эту душераздирающую историю, упомянула и о Кэвине... Тогда-то я и решила рискнуть, — добавила она довольно. — Кажется, не прогадала. По слухам, тот, второй приемыш — настоящий дьяволенок, весь в покойного папашу!

-Боже мой... — протянула Эйприл. — Я думала, такое бывает только в романах!

-Я тоже так считала, но... Ах, давайте сменим тему. Расскажите о своей милой провинции, вы совсем не упоминаете о доме...

"Потому что ты мне слова вставить не даешь", — подумала девушка, но улыбнулась и начала воодушевленно рассказывать о родных краях. Другое дело, что родилась она вовсе не там, но не объяснять же это миссис Смайт?..

Обратно в детскую Эйприл возвращалась совершенно вымотанной, и новое испытание оказалось совершенно некстати.

Кэвин забился в угол, как он всегда делал, если чего-то пугался или на него кричали. Правда, теперь он крепко обнимал своего плюшевого друга и не плакал в голос, и на том спасибо...

-Что такое? — искренне испугалась Эйприл. — Ты что, ушибся? Поранился? Ну, где болит?

Мальчик отчаянно помотал головой и снова уткнулся в игрушку. Потом снова шмыгнул носом и указал на книгу, лежащую на читальной подушке. Эйприл подняла ее, посмотрела: книга была раскрыта на развороте, изображающем какую-то принцессу на балу.

-Ну и чего ты тут испугался? — недоуменно спросила Эйприл, присев на корточки рядом с Кэвином. — Такая красивая дама, платье все в алмазах... гляди, луна, солнышко, звезды... Ну в чем дело? Я не понимаю, правда!

-М... мама! — всхлипнул мальчик.

Для девочки с фермы Эйприл соображала очень даже недурно.

-Эта принцесса похожа на твою маму? — спросила она. Кэвин сделал неопределенное движение головой, то ли да, то ли нет. — А чем? Что у нее похоже? Глаза? Гляди, какие, синие-синие, как небо!

-Н-нет, — выдавил он. Казалось, что слова даются ему с большим трудом.

-Прическа? Волосы?

-Да-а...

-А платье? Похожее?

Кэвин снова помотал головой и отлистал несколько страниц назад, к другой иллюстрации.

-Вот, — сказал он, указав пальцем. — Это!

Эйприл села на пол, вытянув ноги, и глубоко задумалась. Конечно, можно решить, что у маленького мальчика случился выверт сознания, но какой-то он уж больно замысловатый для такого возраста.

-Темная история, — произнесла она вслух. — Кэвин, а твоего папы в книжке нет?

Тот уверенно кивнул.

-Ты до конца досмотрел? Точно?

Он снова кивнул, снова отлистал несколько страниц и заявил:

-Мадам!

Эйприл согнуло пополам от смеха: мачеха Золушки с картинки действительно поразительно походила на миссис Смайт!

-Ты только ей об этом не говори, — попросила она. — И вообще не говори ни с кем, только со мной! Пусть это будет наш секрет, хорошо?

Кэвин серьезно кивнул.

-Вот что... — Эйприл поразмыслила. — Ты же все понимаешь, а? Ага, вижу... И наверняка уже болтал вовсю, только почему-то перестал. Давай сделаем так: мы с тобой потихоньку будем разговаривать, ну вот хоть по вечерам или когда гуляем, а потом ка-ак сделаем всем сюрприз! Напугаем миссис Донован, например... ты подойдешь к ней сзади и скажешь: "Мэгги, дай пирожок!" Вот она удивится! Согласен? Ну и хорошо, а дома пока помалкивай.

"Что же такое с тобой случилось?" — думала она, гладя по стриженой голове доверчиво прильнувшего к ней мальчика. Очередного младшего братишку, будто ей своих мало! Но... стоило посмотреть ему в глаза, не по-детски серьезные и будто бы светящиеся, как желание оставалось только одно: забрать Кэвина куда подальше от всех этих дорогих игрушек, пусть бы возился во дворе с цыплятами, котятами и щенками, получал веником поперек спины и рос нормальным пацаном, а не... инструментом. Инструментом, призванным потешить извращенное самодовольство миссис Смайт, инструментом, который может сломать жизнь тому, другому приемышу...

-Пойдем-ка ужинать, — решительно сказала Эйприл, поднимаясь и протягивая руку. — Ты наверняка уже проголодался, пока мы с мадам чаи гоняли.

-А убирать кому? — неожиданно связно произнес Кэвин, указав на разбросанные игрушки и книжки.

-Поедим, вернемся и приберем, — пожала она плечами, решив ничему не удивляться.

-Я не умею. — Казалось, раз дав течь, какая-то плотина в сознании мальчика не может больше удерживать поток слов.

-Заодно и научишься, ты ведь уже большой. А что, за тобой мама прибирала?

Он снова мотнул головой.

-Там... там... — Кэвин что-то изобразил руками. — Как Мэгги! Но не она...

-Служанка? — подсказала Эйприл, но мальчик снова замкнулся в молчании и ни слова не произнес до самого вечера, пока не пришло время ложиться спать.

-Спой колыбельную, — попросил вдруг он, когда девушка уже погасила лампу. — Пожалуйста.

-Кэвин, да у меня слуха нет и голос такой, что дракона напугать можно! — фыркнула она.

-Я не боюсь, — после долгой паузы ответил он. — Правда. Спой?

-Нашепчу, так и быть, а то весь дом перебужу, — сказала Эйприл. — Боже, как же там начинается-то... Ага! Слушай и спи!..

-Эйприл, не слишком ли подолгу вы гуляете с Кэвином? — поинтересовалась как-то миссис Смайт, вставшая в дурном расположении духа. — Слишком жарко, он может получить солнечный удар!

-Что вы, мадам, мы гуляем под деревьями, на ребенка панамка, а у меня всегда при себе вода, — смиренно отвечала Эйприл, вспоминая себя самое и братьев с сестрами, в самую жару носившихся по полям безо всяких панамок. — Не переживайте.

-Ну что ж... — та вздохнула и потерла виски. — В такую жару моя мигрень всегда обостряется!