"Тьма": На Земле (часть3)

Он снял меня только после того, как я испытал оргазм в его объятиях. После этого у него уже не было необходимости в возбуждающем зелье. Я был так покорен и страстен, что он даже решил поощрить меня. И позволил делать всё, что я захочу, с одним из полукровок, тем, что вызвал его гнев накануне. С тем самым полукровкой, что усердствовал надо мной наравне с чистокровками... До следующей ломки этот полукровка не дожил. Тайфуну пришлось брать себе нового воспитанника. Ты не представляешь, насколько легче мне стало жить после этого. Я сделал соответствующие выводы.

Джейлзе внезапно перебил Оборотня:

— Марс, сколько раз он ломал тебя?

— Девять.

— Что?!

— Он ломал меня четырежды на протяжении первого года обучения. После были только профилактические ломки. Последняя, десятая, у него сорвалась.

— Почему?

— Я убил его.

Джейлзе ошеломлённо моргнул. Оборотень усмехнулся.

— Думал, я полностью обучен? Сюрприз, Джейлзе. Будь я обучен полностью, ты был бы мёртв после первой же встречи со мной. В конце обучения Наставник должен снять заклятие блока, который не позволяет уйти из жизни самостоятельно, и принять клятву молодого Оборотня в вечной преданности Королеве-Матери.

Джейлзе растерянно пробормотал:

— Значит, он солгал мне...

— В чём солгал?

— Он говорил, что блок ставят всем и навсегда. И не слова ни сказал про клятву.

Оборотень покачал головой:

— Оборотни не могут говорить о женщинах с чужаками, Джейлзе. Это ещё один блок. Он сказал почти правду, просто не вдавался в подробности. Тем более что эта клятва, в общем-то, является вполне адекватной заменой блоку невозможности умереть...

— Почему тогда ты можешь говорить о женщинах?

— Очевидно, и этот блок рухнул. Счастье ещё, что они падают по одному.

Джейлзе понимающе кивнул. Оборотень вздохнул ещё раз и продолжил:

— Так вот, Джейлзе, всё осталось на своих местах, и на Сетхе до сих пор не знают, что я не принёс клятвы. Поэтому после выполнения своего долга Наставника я и смог покинуть Сетх. И надеюсь больше никогда не вернуться туда.

Артенианин ошеломлённо и настороженно посмотрел на сетха. Тот хищно усмехнулся:

— Да, Джейлзе. О моей жестокости ходили невероятные слухи. И подтверждать репутацию мне приходилось... А ты действительно угадал тогда — женщины в самом деле не слишком-то жаловали меня. Видимо, чувствовали что-то. Было несколько проверок, и избежать разоблачения мне удалось лишь чудом. К счастью, пристального внимания женщин мне избежать удалось.

Джейлзе изумлённо покачал головой и спросил:

— И как... Как тебе, подростку, удалось убить не просто взрослого Оборотня — Великого Лорда?!

Оборотень глубоко вздохнул и тихо заговорил:

— Он... Я сумел как-то застать его врасплох. Думаю, он просто не ждал нападения от лучшего и преданнейшего своего воспитанника. Ослабил бдительность в одном шаге от растяжки. Я был в том же шаге от него. Не знаю, что меня дёрнуло, но очнулся я от его воя. Оказывается, я не просто застегнул браслеты, но ещё и выставил максимальную степень воздействия. Сам теперь удивляюсь, как я умудрился проделать это за ту секунду, когда он был в растерянности. А тогда... У меня просто в глазах потемнело от наслаждения. Ему было очень больно. Так больно мне было только в самом начале, когда он ломал меня в первый раз...

Это была очень неприятная смерть, поверьте мне. И долгая, очень долгая. Тогда я не понимал, что делаю, не понимал, что сам загоняю себя в ловушку, выхода из которой не существует. Дело в том, что заклятие собственности с его смертью не рассеялось. Он был мёртв — и он был нужен мне, чем дальше, тем больше. Я едва не сошёл с ума тогда... Вытащила меня из этой западни та самая целительница, что плакала над моим телом в начале моего обучения. Ритуал кровного братства — замечательная штука, правда, мой нежный? Он дал мне силы остаться в своём уме и жить дальше.

Джейлзе встрепенулся:

— Та самая кровная сестра, о которой ты говорил тогда, Сергей?

Оборотень нахмурился:

— Когда?

Сергей пояснил:

— Когда Джейлзе "вправлял мне мозги".

Орхэ успокоенно кивнул и спросил:

— Готовы продолжать, или требуется тайм-аут?

Сергей чуть нервно фыркнул:

— Ты где таких слов успел нахвататься?

Оборотень мягко улыбнулся:

— Сегодня на тренировке, от Рыжего. Так что? Продолжать? Вообще-то, уже немного осталось рассказывать.

Берестов вздохнул. Джейлзе посмотрел на генерала и кивнул:

— Продолжай. С этим лучше покончить как можно скорее.

Оборотень вдруг запнулся, и устало потёр лоб:

— О, Тьма! Мне тоже не по себе что-то. Хорошо. Слушайте о том, что произошло сегодня.

Когда они напали на меня все вместе, я понял, что это ненадолго, что подобный темп мне не удержать, что их выигрыш — только вопрос времени. Но сдаваться раньше времени мне не хотелось. И я дрался уже почти всерьёз, на пределе возможностей. И когда этот предел, наконец, был достигнут, я вдруг понял, что ещё немного, и я исчезну, растворюсь, стану призраком. А он займёт моё место.

Сергей сглотнул, чувствуя, как по спине бежит ледяная змейка озноба. Джейлзе распахнул глаза:

— Он?!!

Оборотень пристально взглянул на артенианина.

— Да. Он.

Сергей хрипло перебил их:

— Как он выглядел? Опиши его внешность, Марс!

Оборотень перевёл на него взгляд:

— Зачем, нежный мой?

— Он был блондином с серыми глазами?

Оборотень сглотнул.

— Ри говорила тебе?

— Нет. Твои волосы посветлели тогда, а глаза стали почти белыми.

Оборотень застыл, ошеломлённо глядя на него, потом перевёл растерянный взгляд на Джейлзе, словно надеясь, что артенианин опровергнет слова землянина. Но его надежды не оправдались. Артенианин молча смотрел на Оборотня, и в глазах его стыл страх. Орхэ задрожал и посмотрел на Берестова. Генерал, уже не имеющий сил ни пугаться, ни удивляться, вяло поинтересовался:

— И как же вы справились с ним на этот раз, Марс?

На лицо Оборотня вернулись краски. Сетх выдохнул, и вдруг его затрясло так, что клацнули зубы. Сергей обеспокоенно схватил Орхэ за плечо и слегка встряхнул, привлекая внимание

Оборотня. Растерянные глаза уставились на него. Сергей тревожно спросил:

— Любимый, что с тобой?

Орхэ тихо засмеялся, всё ещё вздрагивая:

— А ведь действительно, Серш, я справился с ним и сейчас. Я как-то не подумал об этом.

Оборотень с усилием втянул в себя воздух и почти спокойно сказал:

— Но спарринг с этими ребятами мне всё равно необходимо повторить. Я должен понять, осталась ли опасность его новой попытки захватить моё тело, или то, что я сделал, убило его окончательно.

Джейлзе вопросительно поднял бровь:

— И что же ты сделал, Марс?

Оборотень слабо усмехнулся:

— Выплеснул на него всю магию, что была во мне на тот момент. И, поскольку тело у нас одно, сам же и пострадал. И напугал моего нежного до полусмерти.

Генерал ошеломлённо покачал головой.

— Однако. Не маленькие у вас запасы магии, Марс. На сигнал тревоги прибыли четыре группы захвата. В центре Гражданской Обороны решили, что имеет место массовый прорыв Оборотней на территорию секретного объекта.

— По группе на Оборотня? И как определили, что гипотетических Оборотней было четверо?

— Не по группе. Вызвали всех, кто оказался неподалёку. И вызвали бы больше, если бы не отбой тревоги. Мне сказали, выброс энергии был вдесятеро сильнее, чем при перемещении одного Оборотня... Я должен обдумать то, что вы рассказали, Марс, прежде чем начинать подготовку к вашему следующему спаррингу.

Оборотень успокоенно кивнул:

— Разумеется, Берестов. Для меня важно не столько время его проведения, сколько то, что вы не отказываете мне в моей просьбе.

Джейлзе, задумчиво смотревший в пространство, вдруг поднял голову:

— Марс, может, объяснишь, к чему были эти клятвы в начале? Почему ты думаешь, что, когда у меня появится возможность навредить тебе, я это сделаю?

Оборотень печально усмехнулся:

— Потому что ты это сделаешь, Джейлзе. Прими это как данность. Голосу крови сопротивляться очень сложно. Если вместо выживания ты будешь сражаться с собой — неизбежно погибнешь. Так что лучше не насилуй свою природу. У меня нет иллюзий на твой счёт. Я буду осторожен.

Артенианин судорожно вздохнул и спрятал лицо в ладони, сдавленно буркнув:

— Силы небесные, мне утопиться хочется после твоих пророчеств! Я всегда считал себя довольно безобидным существом.

Оборотень тихо засмеялся:

— И продолжай считать. Для Оборотня ты сейчас — лёгкая добыча. А остальным ты вреда и не причинишь.

Джейлзе поднял голову.

— Ты был прав.

Марс сощурился:

— В чём конкретно?

Артенианин сглотнул и выдавил:

— В том, что когда я захочу, чтобы ты меня обучал — будет поздно.

Оборотень покачал головой:

— Пока — не поздно, Джейлзе.

— У тебя куча своих проблем.

— Не преувеличивай. Всего одна. Нет, две. Но вторая пока терпит. Я научу тебя.

— И какая же вторая?

— Неважно.

— Снова закрываешься?

— Нет, просто... Хорошо, вторая проблема — я должен вернуться и проверить, как дела у Ри. Мы очень нехорошо её оставили, Серш. Она наверняка с ума сходит от беспокойства.

Сергей скривился:

— Да, ситуация — хуже некуда.

Оборотень подхватил:

— И, пока я не проведу спарринг ещё раз, я не рискну появиться рядом с ней даже с разрешения Берестова.

Генерал нахмурился:

— Проблема в том, что у меня нет полномочий, чтобы позволить вам покинуть Землю, Марс.

Оборотень махнул рукой.

— И не надо. Позвольте устроить спарринг ещё раз — это всё, о чём я прошу.

За пределами здания постепенно светало. Разговор был завершён. Они покинули комнату, пожелав остающимся в ней Джейлзе и Берестову доброй ночи. Марс напоследок ввернул шпильку на предмет того, что тем надо посекретничать. У генерала хватило совести слегка смутиться, Джейлзе же только ухмыльнулся.

Сергей взял Орхэ за руку.

— Любимый, может, испортим остаток ночи твоим любовникам?

Сетх фыркнул:

— Соскучился по Дхелю, нежный мой?

Сергей лукаво усмехнулся, подхватывая шутку:

— Ужасно. К тому же у тебя явный недостаток энергии. Можем совместить приятное с полезным.

Оборотень искренне рассмеялся, запрокинув голову.

— Ты всё-таки умница. Мне бы лично не хватило духу вот так предложить Оборотню заглянуть в гости к его любовникам, один из которых уже давно по мне сохнет.

Сергей поднял бровь:

— В каком смысле?

Орхэ доброжелательно пояснил:

— Дхель по тебе с ума сходит ещё с вашего первого раза.

Человек сглотнул:

— Он же Гхарта любит...

Оборотень усмехнулся:

— Желать тебя ему это не мешает. Наоборот. Чем у них лучше отношения, тем больше Дхель тебя хочет.

Сергей тихо спросил:

— Зачем ты мне это говоришь?

Оборотень пожал плечами:

— Если мы пойдём сейчас к ним, я возьму Гхарта. Можешь делать с Дхелем всё, что захочешь, нежный мой. Хоть задницу ему подставляй, я не стану ревновать, обещаю.

Сергей ощутил, как больно сжалось сердце.

— Марс.

— Что, мой хороший?

— Почему ты всё время считаешь, что я стану изменять тебе направо и налево?

Оборотень удивлённо поднял бровь:

— Нежный мой, да какая же это измена? Он — мой. А я — твой. Ты имеешь полное право пользоваться моей собственностью.

Сергей застонал и закрыл лицо руками. Оборотень осторожно коснулся его плеча.

— Серш?

Человек вскинул голову и испытующе заглянул в глаза сетха. Там были лишь недоумение и лёгкое беспокойство, ни следа издёвки или насмешки. Сергей вздохнул, сдаваясь:

— Хорошо. Пошли пользоваться твоей собственностью, Марс.

Оборотень по-хозяйски вошёл в квартиру, занимаемую двумя бывшими имперскими офицерами. Сергей хмыкнул: Орхэ явно бывает здесь достаточно часто, раз так уверенно направился прямо в спальню. Должно быть, в те часы, когда лишён общества Сергея. Служба всё-таки отнимает около четверти суток ежедневно, хоть генерал Берестов и постарался свести время, проводимое "независимым специалистом Летовым" вдали от Оборотня, к минимуму.

Сетх встряхнул за плечо Гхарта, и поволок сонного и ничего не соображающего уншеи в гостиную на диван. Сергей усмехнулся, поглядев им вслед, и осторожно прилёг рядом с Дхелем. Уншеи спал так крепко, что не проснулся, когда сетх оторвал от него любовника. Из соседней комнаты донёсся приглушённый вскрик. Дхель завозился, просыпаясь, и только широко распахнул глаза, когда Сергей взял его губы в требовательном поцелуе. Руки скользнули обнять, погладить, ощутить реальность тела, вжавшего в постель. И когда не последовало ни привычного ответа, ни кары за прикосновение, Дхель забился под Сергеем, силясь разглядеть его лицо.

— Ты?! С ума сошёл?! Он же узнает...

— Он не возражает. Расскажи-ка мне, Дхель, что это за история с такой мистической одержимостью.

Даже в предутреннем сумраке было видно, как густо покраснел Дхель.

— Какой мистической одержимостью? Ты о чём?

— Сдаётся мне, ты знаешь, о чём я.

Дхель обречённо закрыл глаза:

— Это он тебе сказал?

— Да.

— Он мне шею свернёт.

— Не свернёт. Он дал мне разрешение делать с тобой всё, что я захочу.

Дхель взглянул на него из-под ресниц:

— В самом деле? Чего же ты ждёшь, в таком случае?

— Твоей просьбы. Или отказа. Я не собираюсь тебя принуждать.

— Зря. Если бы я был на твоём месте, уже насиловал бы тебя без оглядки.

Горькая складка между бровей. Сергей непонимающе нахмурился.

— Ты мечтаешь меня изнасиловать? Или... хочешь, чтобы я изнасиловал тебя?

Дхель зажмурился и сглотнул. Сергей провёл ладонью по щеке уншеи:

— Дхель, посмотри на меня.

Измученный взгляд в пространство.

— Дхель, хороший мой, скажи, чего ты хочешь?

Губы покорно шевельнулись:

— Возьми меня, Сергей. Прошу тебя.

— Как скажешь, Дхель.

И человек нежно прикоснулся губами к бьющейся жилке на шее уншеи. Пощекотал языком мягкую, шелковистую кожу, спускаясь к груди Дхеля. Тот коротко всхлипнул и сжал в кулаках простыни.

Их соитие было полно нежности и какой-то отчаянной безнадёжности. Дхель принимал ласки Сергея так, словно это был последний секс в жизни уншеи. И когда Сергей приподнялся, выскальзывая из него, и прильнул к губам Дхеля в благодарном поцелуе, из глаз уншеи хлынули слёзы. Он зарыдал, давясь всхлипами, так, что Сергей попросту испугался.

— Дхель, что такое?! Я сделал что-то не так?

— Уйди.

— Дхель, что с тобой?

— Уйди! Не мучай меня! Хуже невыполнимых желаний — лишь они же исполненные.

Сергей вздохнул и притянул его к себе:

— Дхель, я не знал... Прости меня. Ну, хочешь, я останусь с тобой до утра?

Уншеи всхлипнул, прижимаясь к нему:

— А потом он изобьёт тебя до полусмерти? Нет.

— Он ничего мне не сделает, Дхель. Нет, ты прав — не останусь. Гхарт может пострадать.

— Почему ты думаешь, что не сделает? Он же... Он с ума сейчас сходит от боли. Он считает, что со мной тебе лучше. И жалеет, что позволил тебе взять меня.