| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Наш Александр Александрович, с простой — очень хорошей русской фамилией "Яковлев", оказался ничем не хуже того пиндоса!
Он, неоднократно бывая в сборочных цехах АО "Россредмаша", где осваивали конвейерную сборку тракторов "Мужик" — ухватил самую суть технологии и, достаточно было моего самого незаметного "пинка" — чтоб он стал мыслить и затем двигаться в нужном направлении.
За "рекорды" я по рукам "ногами" бил — нещадно изгоняя из своей подпольной корпорации "стакановцев", но когда всё к 1927 году настроилось-наладилось, свариваемые из отдельных секций — "Верещагины" сходили со стапелей каждую неделю. Естественно, кроме зимы: когда Волга и Ока — были скованны льдом, Акционерное общество "Красное Навашино" переключались на нефтянку — о чём чуть позже, а сборка болиндеров — сокращалась до минимума.
Металла, конечно же не хватало просто адски и, в конструкции этого судна широко применялась пластифицированная аммиаком древесина и даже высокопрочный бетон марки "800" (позже "1200") — из которого приноровившись, даже отливали корпуса.
Таким образом, цена этого судна "универсального" плавания была столь низкой, что его вполне мог купить транспортное государственное предприятие, кооператив, рыболоводческая артель или даже частник. Тем более широко применялось кредитование всех типов и, в первое время — бартер. От рыбаков, к примеру — Выкса и Ульяновск объедались речной и морской рыбой и, даже имели в меню "деликатес" — мясо каспийского тюленя...
Ну, это на любителя — мне не понравилось!
Наши, насильно пичкаемые рыбьим жиром детишки здоровели и, вскоре я уже не видел ни одного рахитика. Наши кожевенные и мыловаренные артели, широко использовали ворвань нерпы для своего производства — экономя большое количество более съедобного и дорогого животного и растительного жира.
Продовольственную программу к "голодноморным 30-м", можно выполнять и так!
"Верещагины" выпускались не только в нефтеналивном варианте.
Чем дальше, тем всё больше и больше по великой русской реке и Каспийскому морю плавало болиндеров-сухогрузов. Вариантов использования их — невероятно великое множество, порой самых экзотических.
"Судно-пасека", слышали про такое?
Весна на Юге начинается раньше, чем на Севере и стало быть — цветочки, с которых собирают мёд трудолюбивые как китайцы пчёлки — тоже распускаются и цветут там раньше.
Болиндер, с заставленной пчелиными ульями палубой, сперва медленно шёл от Баку, вдоль всего каспийского побережья. Затем, он так же не торопясь поднимается вверх по Волге — от Астрахани до Твери и по Каме до Твери. И даже по мелким речкам — ещё дальше на Север. Сдав в конце маршрута очень дорогой и имеющий экспортное значение мёд, он успевает до ледостава вернуться обратно.
В АО "Красная пчёлка", в котором я имел изрядное долевое участие, к 30-м годам — имелось свыше полусотни таких судов!
Изделиями "Красного Навашино" заинтересовались в районах — довольно далёких от каспийско-волжского бассейна. Естественно, без моей "ненавязчивой" рекламы — они заинтересовались бы значительно позже — я ж дитя 21 века, не забывайте.
На великих сибирских реках и в Архангельске не зашло — из-за отсутствия там дешёвого жидкого топлива. Сперва наши болиндеры стали собираться из комплектующих в Мариуполе — для Азовского и Чёрного моря, Дона, Днепра и Дуная.
Помните про "Малую землю" и прочие операции по высадке морского десанта, периода Великой отечественной войны? В "реальной" историю морскую пехоту высаживали со всякого плавающего дерьма — лишь бы на воде держалось, вплоть до землечерпалок под вёслами. В "альтернативной" же, коль понадобится: танки будут десантироваться с практически десантных судов — оборудованных двойным дном и, имеющих специальные балластными цистернами — позволявшими "облегчив" нос, буквально "выезжать" на пляж.
Имея спереди аппарель, "Верещагины" могли разгружаться-загружаться на необорудованном побережье — что сразу обратило внимание военных.
Хм, гкхм... Не будь меня, Лизы и её "военного лобби" — хрен бы они обратили внимание, аж до самой Великой отечественной — когда вместо линкоров типа "Советский Союз", в бой пошли траулеры, сейнеры и прочие "тюльколовы".
Как бы там не было, "отвёрточную" сборку болиндеров "проекта ОПТБ-007" из комплектующих наладили на Дальнем Востоке, где их использовали в качестве речных канонерок и десантных кораблей. "Верещагины" приняли участие в "Конфликте с бледно-китайцами на КВЖД" в 1929 году и, так понравились военному руководству, что в начале 30-х — наша "шарашка" получила заказ на проектирование специализированного десантного корабля для Красного Военно-Морского Флота.
Хм, гкхм...
Ну, вы меня поняли!
Болиндеров типа "Краском Верещагин", различных модификаций было выпущено порядка пятисот, после чего "Красное Навашино" перешло на более серьёзный тип судна универсального плавания. Оно имело чуть более скромные характеристики, чем у первого такого же "реального" советского судна проекта 587 "Лось": полное водоизмещение — 3000 тонн, грузоподъёмность — порядка 2500 тонн, осадка — 1,5 метров. Судно оснащалось четырёхтактным, шестицилиндровым калоризаторным двигателем с лепестковыми клапанами мощностью пятьсот лошадиных сил, имело экономичную скорость — 15,5 километров в час и автономность — 20 суток.
* * *
Однако, вернёмся к нефтянке!
Нельзя сказать, что большевики вовсе не понимали проблем нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей отрасли страны и не предпринимали никаких мер к их устранению. После окончания Гражданской войны на этот "фронт", лично Лениным был направлен, пожалуй, самый эффективный советский менеджер 20-х — 30-х годов — Александр Павлович Серебровский.
Обнаружив удручающее состояние бакинских промыслов — на которых из механизмов работало всего семь насосов самой примитивной конструкции, он обратился к передовому американскому опыту.
Вскоре по инициативе Председателя правления "Азнефти", в Баку прибыли образцы нефтепромыслового оборудования из САСШ — включая так называемые "станки-качалки". После досконального изучения специалистами проектного бюро "Азнефти", на "Заводе имени лейтенанта Шмидта" были изготовлены уже отечественные установки для насосной эксплуатации скважин. Естественно в соответствиями с возможностями отечественной технологии, в их конструкцию были внесены определенные изменения. В частности, все несущие конструкции и балансир — были творчески "запиленны" из простого дерева.
Серийный выпуск советских станков-качалок был налажен на других предприятиях и, к 1927 году — на нефтяных промыслах "Азнефти" и "Грознефти", штанговыми скважинными насосами, было оборудовано свыше половины всех скважин.
Впечатляющий результат по сравнению с началом 20-х годов!
Однако в то время, КПД этих установок — с приводом при помощи плоского ремня и открытой зубчатой передачи, оставался довольно невысоким. Более эффективные редукторные станки-качалки усовершенствованной конструкции, появятся лишь в послевоенный период.
Когда я как следует взялся за нефтянку с целью "напоить" стотысячное стадо моих железных "Мужиков", то тоже решил было поучаствовать с бакинскими заводами "Имени Кирова", "Имени Дзержинского" и "Бакинским рабочим" в кооперации по производству этих качалок.
Однако, не было бы счастья — да несчастье помогло!
С Председателем "Азнефти" Михаилом Бариновым — сменившим на этом посту Александра Серебрякова в 1926 годы, мы как говориться "не сошлись" характером — из-за той самой "экологической" компании. Сей "ленинский гвардеец", "Красному Гринпису" подбирать нефтяные остатки разрешил — хоть и скрепя зубами от лютой ненависти ко всяким "акционерным обществам", но от прочих видов сотрудничества — отмахивался, аки иерей кадилом от нечистой силы.
Зато, мне через Ипполита Степановича — моего "офицера по спецпоручениям" удалось наладить контакт и взаимопонимание с Сергеем Ганшиным — в том же 1926 году, сменившим на посту Председателя правления треста "Грознефть", Иосифа Косиора.
Получив грандиозный отлуп, я хорошенько проштудировал имеющуюся на компе инфу и обнаружил более привлекательную технологию чем "качалки".
В 1916 году выпускник Петербургского лесного института Армаис Арутюнов и владелец небольшой фирмы под названием "Российское электрическое динамо компании Арутюнова", заявил об изобретении углублённом электроцентробежном погружном насосе (УЭЦН) для добычи нефти.
Затем, как и большинство предпринимателей не найдя общего языка с новыми властями России, Армаис Арутюнов покинул Россию и в САСШ основал фирму "Russian Electrical Dynamo of Arutunoff" (REDA), которая уже в конце 20-х стала ведущим производителем погружного насосного оборудования для мировой нефтяной промышленности.
Несмотря на большую сложность конструкции погружных установок, их обслуживание проще, чем при применении штанговых насосов с "качалкой", их межремонтный срок в два-три раза больше и, ими можно качать нефть — даже из сильно обводнённых скважин.
Не знаю, как там так получилось, но в СССР обратили внимание на "УЭЦН" лишь во время Великой отечественной войны — когда с полусотни установок фирмы "REDA" было получено по Ленд-лизу. Могу лишь предположить: из-за того, что внешне — они не производят особого впечатления по сравнению со станками-качалками.
Как бы там не было, но новинка советским нефтяникам понравилась — особенно при освоении месторождений Волго-Уральской провинции с её проблемами обводнения скважин и, уже в 1951 году — её грамотно скопиратили у идеологического противника. В 1979 году был построен специализированный завод по выпуску "УЭЦН" и, в современной мне России — такими установками добывалось до 80-ти процентов всей нефти.
Прочтя такое, я загорелся купить такую технологию.
Однако, как говорил кот Матроскин из Простоквашино: "Чтоб что-то купить — сперва надо что-то продать"!
"Родина слонов" вовсе не Россия — а Америка, где в 1880-е годы изобрели вращательное бурение нефтяных скважин, то есть применили что-то вроде принципа сверла. Буровая колонна с долотом или коронкой на конце опускалась в скважину и приводилась во вращение паровым двигателем. Однако, такой метод позволял работать только на относительно небольших глубинах — ибо, было необходимо крутить всю буровую колонну — то есть длинный, тяжёлый, трущийся о стенки скважины снаряд. На вращение всего этого уходила львиная доля мощности, оттого общий КПД установки был смехотворно мал.
В Конце XIX века появилась ещё одна разновидность бурения — роторное, когда вращение инструмента осуществляется через длинный привод, проходящий через всю колонну.
Хрен, конечно редьки "слаще", но ненамного.
И вот здесь наши показали всему миру, что тоже — кое-что могЮт!
Заместитель начальника технического бюро "Азнефти" инженер Капелюшников в 1922 году запатентовал совершенно новое устройство для бурения — "турбобур", в котором вращение рабочего инструмента осуществляется давлением подаваемой в скважину промывочной жидкости. Специальным глинистым раствором, если кто не в курсе.
Турбобур сулил стать технологическим прорывом!
При полной поддержке Сергея Мироновича Кирова, на тот момент первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана, была изготовлена опытная партия турбобуров по проекту Капелюшникова, затем уже в 1923 году — были проведены первые успешные испытания.
Правда, результаты оказались несколько неоднозначными: с одной стороны — турбобур работал на 60% быстрее, чем традиционные в то время роторные установки, а энергии расходовал в 3 раза меньше. С другой стороны — новшество оказалось более технически сложным и значительно дорогостоящим приспособлением. К тому же, как обычно при изобретении чего-то нового — полезли "детские болезни": турбобур перегревался, его турбина очень часто выходила из строя. Короче, подобный механизм менее экономичным простой "доброй", старой бурильной колонны.
Короче, технологического прорыва не получилось...
Турбобур надо было ещё дорабатывать и дорабатывать, а под производство его выделить отдельный, специализированный завод. Но Киров получив новое назначение уехал из Азербайджана, а руководство "Азнефти" отнеслась к изобретению и изобретателю равнодушно.
Несмотря на то, что турбобур был признан на Западе, запатентован в Британии и САСШ, работы в СССР над ним прекратились.
Капелюшникову досталась слава первооткрывателя — да и, только!
"У советских — собственная гордость,
На буржуев они смотрят свысока!" —
Писал поэт Владимир Маяковский.
Гордыня — самый тяжкий грех и никого она ещё до добра не доводила.
Предложения о праве использования или даже продаже патента поступили от многих фирм — производителей нефтедобывающего оборудования. Можно было согласиться и поторговавшись — договориться об совместном производстве, или хотя бы об поставках турбобуров в страну. Но Советское правительство в политических целях отказалось от взаимовыгодного сотрудничества. И свершилось то, что должно было свершиться — СССР был вышвырнут из технологической гонки.
Американец Чарльз Шарпенберг, основатель компании "Scharpenberg", обойдя советский патент на турбобур получил привилегию на более эффективную многоступенчатую турбину.
Советский Союз, руками Сталина избавившись от наиболее одиозных руководителей в своём правительстве, в 30-е годы бросился навёрстывать упущенное время. В "Государственном исследовательским нефтяном институте", был разработан и к сороковым годам внедрён в производство турбобур с многоступенчатой аксиальной гидравлической турбиной.
Но, как говорится — "дорого яичко к Христову дню"!
* * *
Я же начал суетиться раньше.
Мой компаньон Иохель Гейдлих запатентовал многоступенчатую аксиальную турбину в 1927 году и, после недолгой судебной тяжбы продал её Чарльзу Шарпенбергу, за акции его компании "Schlumberger".
У Армаиса Арутюнова дела шли не так хорошо, как в моём "послезнании" писалось. Его "установка погружного электроцентробежного насоса" (УЭЦН) сперва американскими нефтепромышленниками всерьёз не воспринималась и, моему пронырливому еврею — удалось навязаться тому в компаньоны при основании компании "REDA".
Ну, а когда грянула "Великая депрессия", мне вообще захорошело!
Вырученных на этой беде денег хватило, чтоб подрядить обе эти фирмы построить "под ключ" в Навашино заводы по производству нефтедобывающего оборудования. Кстати, включённые в планы Первой пятилетки.
Далее — более!
Советско-американское инвестиционно-технологическое общество "Red Fannie Mae" и американская нефтехимическая компания "Phillips Petroleum Company", взяли в концессию участок близ посёлка с романтическим названием "Ромашкино". По условиям, в случае обнаружения нефти, "Филлипс петролеум" должна была построить нефтеперерабатывающий комбинат полного цикла.
В 1931 году — на десять лет раньше, чем "в реале", ударил первый фонтан нефти.
Так появился четвёртый советский нефтяной трест — "Волгнефть".
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
