|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
К лету-осени 1926 года, ульяновская артель "Стандарт-Ойл", сперва входящая в "Красную жару", сама преобразовалась в производственно-торговый кооператив. Кроме так называемой "американской универсальной жидкости" — сиречь керосина двойной перегонки, высокого качества, его председатель и одновременно "ведущий" химик Игорь Станиславович Лемке, по моей подсказке разработал три вида смазочных веществ: "негр-ойл" — трансмиссионное масло, "лит-ойл" — пластичная смазка и "авт-ойл" — моторное масло для двигателей внутреннего сгорания.
Сказать по правде, не знаю что в данный момент происходит у западных производителей — всё как-то руки не доходят, но Лемке запантевал и применяет в производстве масел присадки. Это ингибиторы окисления — на основе соединений серы, моющие — фосфаты плюс соединения цинка, противоизносные — соединения азота, модификаторы трения — жирные кислоты.
Конечно, производство пока мизерное в масштабах страны!
Чисто на собственные нужды работаем... Но!
Умело был пущен слух про "чудо-масла" и, "Стандарт-Ойл" в фирменных ульяновских канистрах с логотипом — продаётся буквально из-под полы "нужным людям" за тройную, по сравнению с бакинским маслом цену.
Если есть возможность извлечь маржу, даже с недостатков якобы "социализма" — для построения социализма действительного, то почему бы ими не воспользоваться?
Однако, я предпочитаю рассказывать не про свои достижения — а про проблемы и способы их преодоления.
Согласитесь: глупо было бы планировать производство за пять лет 100 000 — одних только тракторов "Мужик", если не знаешь — как обеспечить топливом такой табун "стальных коней", пришедших на смену "слабосильной крестьянской лошадке"?
Так вот, несмотря на их, поразительную (даже для меня — их создателя) "всеядность", всему этому "стаду" — грозил в начале 30-х годов конкретный "голодомор".
Ленин (Рыков, или кто ещё) — заказавший такой "баян", об подобном не задумывался, а мне это сделать пришлось параллельно с разработкой плана превращения Приокского горного округа в центр российского среднего машиностроения.
Однако сперва, чуть-чуть донельзя скучной истории...
* * *
Как при царизме, так и при социализме — в России предпочитали добывать "лёгкую", так называемую "самофонтанирующую" нефть — бьющую из недр земных под давлением их пластов. Истощающиеся, перестающие "фонтанировать" скважины — просто-напросто бросали и переходили на другой участок.
Самые вкусные "сливки" сняли всякие-разные там Нобели да Ротшильды — ещё задолго до Революции, "сметанку" подъели уже красные директора из "Нефтенсиндиката СССР" в эпоху НЭПа. По её окончанию же "лихих 20-х" грянул "гром" — нефтяной кризис 30-х годов, когда добыча нефти упала почти на три четверти от прежнего объёма.
Это совпало с лавинообразным ростом потребителей в результате индустриализации в ходе первых пятилеток и, с жидким топливом в стране — настала полная жоп...па.
Ситуация усугублялась тем, что даже при планировании первой пятилетки на нефтянку смотрели — одновременно как на дойную корову и бездонную бочку же, которая не выдоится, не кончится никогда. Все средства вбухали в тяжёлую промышленность, в авто— и авиастроение, а нефтедобыче и нефтепереработке — не осталось ни гроша, ни шиша.
Не производилась геологическая разведка месторождений нефти, не укреплялась-развивалась материальная база и, даже на тех скважинах, где производилась откачка нефти — она в большинстве своём велась "тартанным способом", с помощью желонки — длинного узкого ведра с клапаном, поднимаемого из колодца-скважины ручным или конным приводом.
Несмотря на то, что ещё в самом начале 20-х годов, именно в СССР был изобретён турбобур — скважины более километра глубиной бурить не умели и, поэтому в обоих районах — Бакинском и Грозненском, добывали нефть только с верхних слоёв.
На вторую пятилетку, хотя и планировались — просто заоблачные планы по увеличению добычи нефти, однако опять же — на это не было выделено, ни средств, ни материалов и оборудования. Добавьте сюда ещё пресловутые, так называемые "сталинские репрессии" — которыми неумелые "красные" менеджеры и жопорукие специалисты прикрывали свои экономические провалы и, можно понять — почему перед войной гражданская техника ездила на всяческой невообразимой суррогатине, а танкисты и лётчики — имели просто смешной "наезд-налёт". Можно понять, почему по "Ленд-Лизу" во время войны — в страну поставлялись из Америки, не только высокотехнологичные самолёты-танки-грузовики — но и бензин для них.
Так что, будучи в 20-е годы одним из крупнейших экспортеров, проев все царские активы и заделы — в 30-40-е годы СССР сам стал крупным импортёром нефти и нефтепродуктов и, эта ситуация продолжалась до открытия Ромашкинского месторождения в Татарстане и Тюменского в Сибири.
* * *
Почему так произошло?
Прежде всего, изучим, как говорится — "материальную часть"...
В 1921-1923 годах с переходом к НЭПу была проведена реформа промышленности, так называемая — "трестовская реформа" или просто "трестирование". Хотя её ведущие отрасли оставались в непосредственном подчинении ВСНХ, но вместо централизованных главков и центров, присущих военному коммунизму (система "главкизма"), в структуре ВСНХ были образованы тресты — должные действовать главным образом на началах коммерческого расчета и по "законам рынка".
Кроме этого из государственного ведения выводились небольшие предприятия, которые могли сдаваться в аренду частникам.
По вполне здравой и логичной идее, вроде бы, советские тресты должны были стать основными производственными единицами в экономике. Согласно декрету ВЦИК от 10 апреля 1923 года, тресты определялись как "государственные промышленные предприятия — которым государство предоставляет самостоятельность в производстве своих операций, согласного утвержденного для каждого из них устава, и которые действуют на началах коммерческого расчета с целью извлечения прибыли".
Предполагалось, что трестам сверху будут переданы достаточные права, чтобы вести независимую экономическую деятельность.
Сбыт же готовой продукции, согласно трестовской реформе, должны осуществлять мощные государственные объединения — синдикаты, числом порядка двадцати двух. По начальной идее, тоже — действующие на коммерческих началах и по тем же самым законам рынка — что и тресты.
Однако, "гладко было на бумаге"!
Не избежала "трестирования" и нефтяная промышленность, ранее входившая в "Главное управление по топливу" (ГУТ) ВСНХ, на его основе которого были образованы тресты "Азнефть", "Грознефть" и "Эмбанефть".
"Азнефть", созданная на Бакинских нефтепромыслах в Азербайджане, стала крупнейшим трестом советской России — хоть и лишь к концу 20-ых превзошедший пресловутый уровень "1913 года" по добыче. Во главе треста сперва находился один из известных большевистских лидеров того времени — Александр Серебровский, который напрямую контактировал с Лениным, докладывая ему об восстановлении промыслов и темпах добычи нефти. В 1926 году его место займёт его соратник по революционной борьбе и помощник-заместитель по восстановлению промыслов, Михаил Баринов.
Трест "Грознефть", во второй половине 1920-х годов стал наиболее динамично развивающимся нефтедобывающим районом, даже начавшим теснить Баку. Им так же руководил известный большевик — Иосиф Косиор и, так же в 1926 году он был сменён другим, хотя и менее известным большевиком — Сергеем Ганшиным.
Трест "Эмбанефть" был самым "молодым" и малопроизводительным: он образован в конце 1923 года на оправившихся после ленинской авантюры с "Алгембой " эмбенских нефтепромыслах. Руководил им так же — пламенный революционер и старый политкаторжанин Рувим Фридман, что не ни сколь помогло этому тресту сколь-нибудь увеличить добычу нефти.
Однако, вышеперечисленные тресты занимались лишь добычей нефти и её переработкой — в основном в "ширпотребный" керосин. Для внутренней и внешней торговли нефтепродуктами в июле 1922 года был создан наш советский "транснациональный нефтяной спрут" — "Нефтесиндикат СССР". Его роль отчётливо видна из постановления Президиума ВСНХ от 12 сентября 1923 года: "Синдикат является монопольным органом по реализации нефти как на внутреннем, так и внешнем рынках".
Возглавлял "монстра" сперва троцкист Валерий Трифонов, затем — верный ленино-сталинец Георгий Опоков (Ломов).
Как вы считаете, что объединяет всех вышеперечисленные лиц?
Правильно!
Все они были коммунистами с ещё дореволюционным стажем и, так же — все до одного репрессированы в 1937-38 годах, методом внесения лишнего свинца в их и, так уже изнурённый царскими ссылками да каторгами организм. А законно или незаконно — уж пусть каждый сам судит по мере своего историческо-политического пристрастия...
Идеологи большевизма, стремясь ловким финтом "проплыть-проскочить" между Сциллой и Харибдой — между "законами рынка" и "диктатом" плановой экономики, были довольно пристрастны и непоследовательны. Объявив о коммерческой самостоятельности как трестов — так и синдикатов, они тем не менее, опасаясь "реставрации капитализма", стремились предельно жёстко контролировать рынок — не допуская чрезмерного "развязывания рыночных отношений" и устранить конкуренцию между трестами.
Цены в синдикатской торговле устанавливались большей частью "сверху" в централизованном порядке — без всякого учёта спроса и предложения. "Этажом ниже" процветало махровое кумовство и царствовал откровенный блат, а вовсе не рынок. Для многих трестов, акционерно-кооперативных обществ или даже частно-нэпмановских предприятий, пользующихся благосклонностью большевистских комиссаров из синдикатов — предусматривались привилегии и скидки...
Другие — так же откровенно гнобили!
Синдикаты, через которые реализовывалась продукция выпускаемая трестами, постоянно задерживали расчеты — лишая последние свободных оборотных средств для приобретения новой, современной техники и оборудования. По Марксу, это — классические взаимоотношения между "производительными силами" и "производственными отношениями"...
Между классами-антагонистами, то есть!
И точно так же, согласно классикам, эти отношения вели к враждебному противостоянию, к тайной "подковёрной войне" между синдикатами и трестами, к положению — когда "верхи не могут, а низы не хотят".
К классической революционной ситуации.
Что делать?
Как, что?
Об этом очень хорошо написал Ленин в одноимённой работе "Что делать?": революционные преобразования, это дело рук хотя и небольшой — но хорошо сплоченной организации профессиональных революционеров.
Хахаха!
Смех смехом, но в каждой шутке есть доля...
Сами знаете, чего.
В "нефтянке" эта тайная война между тестами и синдикатами — проходила наиболее остро, усугубляемая "третьей стороной" — транспортниками, с их неподъёмными тарифами за перевозки, ложащиеся именно на плечи производителя — нефтедобывающих трестов, то есть.
Так что, непрерывные распри между трестами и "Нефтесиндикатом", между ними вместе — с одной стороны и, с другой — "Наркоматом путей сообщения", акционерным обществом "Каспар" (Каспийским пароходством) — которые занималось перевозками нефти, продолжались все двадцатые годы и ни к чему хорошему — они привести не могли.
* * *
Я зашёл на проблему с нескольких сторон.
Сперва мне, остро — до крапивного жжения "под репицей", захотелось создать свой собственный — четвёртый советский "нефтяной трест" в районе, где её добывали ещё при Петре Великом.
В Ухте, то есть.
Это, далёко на север — не доезжая до Печоры, если кто не знает.
Особенно привлекательно было то, что ухтинская нефть — уникальна по своим высоким качествам. Она, отличается очень низким содержанием серы и не содержит парафина — поэтому является наилучшим сырьё для производства высококачественных зимних минеральных масел. Имеется здесь также своё газовое месторождение — которое, начнут разрабатывать в Великую отечественную войну.
Вообще, Ухта — это просто кладец "ништяков" для попаданца-прогрессора!
Кроме нефти и газа, здесь находится — разведанное уже в "моё" время, крупнейшее в России месторождение титана. Что немаловажно: с запасами сопутствующих редкозёмов — тантала, ниобия, галия и прочих.
Каменные и бурые угли, горючие сланцы, железные и алюминиевые руды, ванадий, золото...
Даже весьма перспективные месторождения алмазов в крайне-северной части.
Мне б такое в Нижегородской губернии, да?!
Да, хоть видит око — да зуб неймёт!
По имеющимся в "послезнании" сведениям, после Петра — нефтедобыча в Ухте отмерла "естественным" путём, так же как и многие другие его начинания и, нефть там вновь стали искать лишь на рубеже 19-20 веков. Некое "Северное нефтепромышленное товарищество", руководимое господином с нерусской фамилией — успело пробурив несколько разведочных скважин добраться до лёгкой нефти, помечтать об строительстве керосинового заводика, линии узкоколейки, нефте-трубопровода и речной пристани — прежде чем всё разом очень надолго встало, по причине бурных военно-революционных событий.
Вновь было обращено внимание на этот нефтеносный район в годы первых пятилеток, когда трудами зеков из "Северных лагерей особого назначения" (СЕВЛОН), была построена железнодорожная ветка длиной 275 километров.
Увы, но такое мне в любом случае не по плечу.
По настоящему же, за Ухтинское нефтегазовое месторождение взялись во время Великой Отечественной Войны, когда катастрофическое положение с горюче-смазочными материалами — заставило не считаться ни с затратами на добычу нефти, ни с жизнями подневольного "спец-контингента".
* * *
Ну, что ж — подберём раскатанную губищу, проглотим обильно выделившиеся слюни, урежем осетра — оставив от него лишь голову и хвост и, пойдём другим...
Другими путями!
Один из этих путей-дорог — повышение степени энерговооружённости уже существующих промыслов, которое по моему разумению — приведёт к увеличению нефтедобычи. Для этого на базе трактора "Мужик" был сознан стационарный калоризаторный двигатель: сперва одноцилиндровый — 22-ти сильный, затем двухцилиндровый — 44-ти сильный. Согласитесь, одно дело — когда нефть из скважины качают с десяток коренных азербайджанцев или этнических армян и, совсем другое — когда двадцать две, а то и все сорок четыре "условные лошади".
Несколько утрирую, конечно, но во время ознакомительной поездки по районам нефтедобычи летом 1925 года — такое довольно часто приходилось наблюдать. Конечно, гораздо чаще "чёрное золото" качали самыми настоящими живыми лошадьми — что тоже далеко не айс, согласитесь, или паровыми двигателями — бывшими техническим откровением ещё в эпоху доисторического идеализма.
А, что ты туда попёрся, спросите? Сидел бы у своего компа, да "пилил" потихоньку свои "заклёпки"... Вон уже первый советский серийный танк — "Т-18" (МС-1) на подходе, надо срочно изобретать для него командирскую башенку.
Ага...
В тот год вся моя затея с "Акционерным Обществом Российского Среднего Машиностроения" (АО "Россредмаш") — накрывалась под печальную музыку одним большим "мохнатым" предметом. В 1925 году, по плану должно быть выпущено 5 тысяч одних только тракторов.
Однако предложение явно превысило спрос!
Ту ситуацию, я с божьей помощью, в конце концов разрулил и банально-элементарного затоваривая как при диком капитализме — не случилось, о чём как-нибудь расскажу. Однако, летом 25-го я про то не знал и, оттого — носился по стране как наскипидаренный, самолично изучая спрос и делая предложения.
Сказать по правде — я несказанно удивился — когда вслед за трактором "Мужик" поставленный на поток стационарный калоризаторный двигатель, встретил у нефтяников достаточно холодный приём.
Трактор брали хорошо — прямо из рук выхватывали, "стационар" — чуть ли не в нагрузку приходилось давать. На производство последнего это почти никак не повлияло — ибо, такой автономный источник энергии (причём — всеядный!) требовался многим: от частников — владеющих какой-нибудь мельницей или лесопилкой, до крупных промпредприятий — для привода к станкам и другому оборудованию.
Почему так?
Как и на любом предприятии по всей стране, транспортная проблема у нефтяников — стояла остро как осиновый кол у румынского национального героя пана Дрякулы, на который он так любил сажать своих одетых в вышиванки подданных.
Слава Трансильвании! Героям слава!
Трактор, могущий не спеша вести на специальной телеге до двадцати тонн той же нефти — причём ею же заправляясь, пользовался повышенным спросом во всех трёх советских нефте-трестах.
Однако, в части самой нефтедобычи, в 1925 году — "жаренный петух", ещё не клюнул начинающую бронзоветь задницу комиссаров. Как уже говорилось, большинство нефти добывалось "фонтанным" или "тартанным" способом — при которых никаких насосов и двигателей к ним не надо. Мало того, нефти добывалось столько много, что после извлечения из неё "сливок и масла" (керосина и бензина прямой перегонки) — "обрат" в лучшем случае закачивали обратно в уже истощённые скважины, а в худшем (что происходило гораздо чаще) — сливали в виде отходов в специальные пруды.
Увидев это собственными глазами, оставалось только горько резюмировать:
— Менделеев писал: "сжигать нефть — всё равно, что топить печь ассигнациями". А что тогда сказать про такое?
Впрочем, "нефтяные остатки" зачастую именно сжигались — то ли по причине предумышленных поджогов, то ли — в результате случайных. Пожар с "нефтяных прудов", нередко перебрасывался на предприятия нефтепереработки — расположенные как правило, совсем неподалёку. Я, один такой пожар "средней мощности" видел и скажу:
Зрелище — воистину апокалиптическое!
Весь горизонт в чёрном дыму, "зелёные" 21 века — вроде той малолетней дуры из Скандинавии, наверное — повесились бы на экологически-чистой конопляной верёвке.
* * *
Ну, что делать?
А делать то, что-то срочно надо!
Как со мной зачастую бывает в таких случаях — меня не слабо торкнуло одной гениальной идейкой и, я со всей мне присущей энергией — принялся действовать.
Сперва, как обычно была проведена громкая компания в СМИ в которой поднимался вопрос об вреде наносимый природе такими варварскими способами нефтедобычи и нефтепереработки. Были опубликованы передовицы о погибающей природе, вымирающих волжских осетрах — не могущих снестись чёрной икрой, о птицах со склеенной нефтью перьях — не могущих улететь отдыхать на Юг, о провалившихся в заброшенные нефтяные скважины детях — не могущих оттуда вылезти и зовущих маму на языке Шамиля Басаева...
Читаль и сам, мля, аки нильский крокодил плакаль!
Все статьи с нужными фотографиями — всё как положено. Я не только "пером" электронным владею — но и в фотошопе, вельми искусен и обложки своих книг "там" — всегда делал сам.
Многие видные советские учёные — к которым я к тому времени нашёл подход, многие государственные деятели — к которым к тому времени мне удалось подобрать "ключик", присоединились к этой компании своими статьями. Весомо-аргументированно, с цифрами и фактами на руках — они доказывали, что убыток (в том числе и в инвалюте) наносимый действиями нефтяников — так огромны, что если они продолжатся — Мировой революции нам не видать, як собственных ушей. Кто из деятелей международного коммунистического движения с нами захочет дружить, коль мы не сможем угостить знаменитой русской икоркой?
Да, никто!
Разве, что какой-нибудь закосивший под своего подлый троцкист — подспудно вынашивающий коварно-вероломные планы, что вновь вернуть на наши шеи тяжкое ярмо капиталистов и помещиков.
Это только юные демократики — не прошедшие сурового обряда дефлорации жизнью, или наоборот — уже впавшие в старческий маразм "шестидесятники", которым сей "обряд" так понравился, что стал профессией — могут утверждать, что большевики делали-вертели всё, что хотели — не оглядываясь на народ и его чаяния. На самом деле, по крайней мере те — самые первые большевики, во всём следовали требованиям народных масс.
По крайней мере — самой активной её части.
Народ, устав от войны захотел мира? Пожалуйста — вот вам Декрет о мире: штык в землю, вольные граждане и разбегайтесь домой.
Народ захотел земли? Вот Декрет о земле — пахать вам барскую землицу, не перепахать.
Народ захотел стать хозяином заводов и фабрик? Вот вам рабочий контроль, как с куста: распределите сами — кто там из вас директор, а кто — дворник и, вперёд.
Народ, вкусив бардака — уже не хочет быть хозяином предприятий? Фиг с вами: проведём их национализацию — да назначим государственных управляющих на заводы и фабрики.
Народ, за период Военного коммунизма стал ностальгировать по дореволюционным временам? Любой каприз за ваши деньги: вот вам Новая Экономическая Политика — наслаждайтесь, граждане.
Народу НЭП обдрыг хуже горько редьки, но и воспоминания об Военном коммунизме — навеивают лишь смертную тоску? Народ готов поднапрячься и понатужиться, претерпеть великие лишения и принести великие жертвы, но совершить "великий рывок" — в неведомое пока, но предположительно — прекрасное и светлое будущее? Вот вам коллективизация, индустриализация и культурная революция до кучи.
Народ поумнел, потолстел, постарел и во всём разуверился — кроме западной демократии, жвачки и синих американских штанов... Он хочет просто жить "как все" — сегодняшним днём, особо не заморачивая себе голову днём завтрашним.
Ну, что ж?
Не получилось с коммунизмом — да и фиг с ним: вам, полная воля, ребятишки!
Распускаем Союз, партию, ликвидируем промышленность, идеологически капитулируем...
Не получилось жить "как все"?
Вот, бЯда... Кто ж знал, то?!
Ну, тогда — живите, как можете.
ВЫ ТАМ ДЕРЖИТЕСЬ!!!
А нам — нефти и газа пока хватит, а "ядрён-батон" — гарантия, что их никто не отнимет.
Вот и здесь — точно такая же история с народными "хотелками".
Когда, конкретно охреневшее правительство в Москве было завалено письмами трудящихся с гневным требованием навести порядок, когда прошли многочисленные массовые демонстрации с требованиями защитить природу...
Вдруг откуда ни возьмись, появилось акционерное общество "Красный Гринпис" — предложившая за умеренную плату ликвидировать-рекультивировать места отходов переработки нефти и заброшенные скважины. Кроме того, удалось добиться от транспортников (в основном — Каспийское и Волжское пароходство) значительной скидки на перевозки и дело мал по малу пошло.
Нефтяные отходы вывозились в Нижегородскую губернию и перерабатывались на предприятиях производственно-торгового кооператива "Стандарт-Ойл", выросшего к началу 30-х годов в одноимённое "общество с ограниченной ответственности". В корпорацию американского типа, то есть, деятельность которой — не ограничивалась всего лишь нефтепереработкой.
Мда... "Реальная" история, к тому времени — уже неотвратимо превратилась в "альтернативную".
Однако, "отмотаем" немного назад!
* * *
Сперва, переработка "обезжиренной" нефти не поспевала за её ввозом и нефтяные "озёра" стали образовываться уже на Нижегородчине. В панике, "Красный рассвет" объявил об их свободной продаже и, в поисках практического использования практически дармового ресурса — всяк изощрялся на что горазд. Я объявил конкурс и, например — один очень способный юноша из Ульяновского рабфака, своим умом додумался нефтяными остатками в горячем виде пропитывать сухой торф — который потом выжимался и, прессовался в брикеты и крупные гранулы. Первые реализовались в виде топлива всем видам потребителей, гранулы подвергались пиролизу и превращались в "нефте-торфяной кокс".
Здесь, фишка в чём?
Давно уже производились опыты по коксованию торфа, в частности Вавиловым Петром Михайлович — директором Выксунского металлургического завода. Но, торф не един — как кусок угля, а состоит из отдельных остатков упругих волокон-стеблей, которые от жары расправляются. "Склеенные" же нефтепродуктами, они обладают "монолитностью" антрацита.
"В реале" Кулебакскому металлургическому заводу из-за нехватки привозного кокса пришлось прекратить в 1925 году доменное производство чугуна — а в "альтернативе" оно ещё очень долго продолжалось, давая металл для производства тракторов "Мужик" и не только для него. Нефте-торфяной кокс, в отличии от каменноугольного или чисто нефтяного, содержал значительно меньше нежелательных веществ и значительно позже после описываемых событий применялся для производства так называемых "карбидо-сталей", ферросплавов на основе титано-циркониевых песков Лукояновского месторождения, для производства карбида кальция и абразивных материалов. Когда был построен Волховский алюминиевый комбинат, начались поставки ульяновского кокса и туда.
Кроме нефте-торфяного кокса — соперничающего с каменноугольным донецким, особенно по более низкой себестоимости, при пиролизе получали множество полезных веществ — аммиак, фенол, толуол...
"И несть им числа!".
* * *
Затем, ближе к знаковому 1927 году, уже ввоз нефти и "нефтеостатков" — стал не поспевать за их переработкой, по большей части из-за нехватки нефтеналивных судов. Большим "затыком" также являлась грузоперевалка в устье Волки, где нефтепродукты (и не только) перекачивались-перегружались из морских судов Каспийского пароходства на речные Волжского. Кроме того, просто дыбом встала проблема нехватки мобильных и стационарных цистерн, баков и прочих крупных ёмкостей для хранения и транспортировки нефти и её производных.
В этом случае хорошо помог "рояль" — доставшийся нам с Дыренковым вместе с Приокским горным округом, из которого образовалось АО "Россредмаш". Вместе с Верхне-Выксунским, Нижне-Выксунским, Вильским, Досчатинским, Бушуевским, Кулебакским заводами и самостоятельным объединением "Райруда", в него в то время входила Мордовщиковская судоверфь.
А это — очень интересное судостроительное предприятие!
Мордовщиковская (иначе — "Окская") судоверфь, "Обществом Коломенского машиностроительного завода" была построена в 1907 году в очень удобном месте — в городке Навашино на берегу Оки, близ принадлежащего ей же Кулебакского металлургического завода и железнодорожной ветки "Кулебаки-Липня".
Получившееся довольно мощное судостроительное производство, успело до Революции построить более 60 судов общей грузоподъемностью свыше 200 тысяч тонн, в том числе — нефтеналивные баржи, землеотвозные шаланды, а также грузопассажирские теплоходы, буксир и шхуну. Кроме того, здесь же производились всевозможные резервуары всех видов, кессонов, конструкции железнодорожных мостов, паровозных тендерных баков, железнодорожных цистерн, шахтных труб...
И тому подобное.
С кадрами в первое время была просто бЯда!
Например, очень долго искали директора для судоверфи, пока Дыренков не обратил внимания на Заведующим хозяйственно-строительным отделом на соседнем — на Кулебакском металлургическом заводе.
Хотя, Александр Александрович по профессии был строителем и строил в Болгарии Храм Александра Невского, в Санкт-Петербурге — пятиэтажный детский приют, в Охте — цеха завода взрывчатых веществ. Не знаю, какая нелёгкая его занесла в Кулебу, но и здесь он уже успел спроектировать и построить несколько хозяйственных построек и рабочий посёлок.
Дыренков от безнадёги назначил Александра Александровича директором и не прогадал: тот, строил всё плавучее так же хорошо — как и всё наземное. Естественно — с помощью "ОПТБ-007", а точнее — моей и моего четырех-ядерного компьютера, с программами автоматического проектирования, помощью.
Мордовщиковская судоверфь сперва входила в АО "Россредмаш", но к 1927 году, вышла из него под новым брэндом Акционерное общество "Красное Навашино" — по аналогии с "Красным Сормово", если кто не понял.
Сперва конечно, делали что попроще — сварные баки, цистерны да резервуары, которых требовалась просто тьма тьмущая. Затем, восстановили производство нефтеналивных барж, на которых Виктор Петрович Вологдин — Заведующий "Лаборатории газовой и электрической сварки", оттачивал технологию сварки корпусов судов...
И танков!
* * *
Когда, как говорится — "набили" руку, тут же наладили забытое сормовчанами серийное производство так называемых "болиндеров" — самоходных мелкосидящих барж класса "река-море", естественно — прошедшими полный апгрейд. Болиндеры типа "Краском Верещагин", были спроектированы водоизмещением 500 тонн, грузоподъёмностью порядка 175 тонн, с двойным движителем — парусным и винтовым. Для привода последнего, на базе двигателя трактора "Мужик" — в "ОПТБ-007" был сконструирован 2-х тактный, 4-х цилиндровый калоризаторный "полу-дизель" мощность 88 лошадиных сил, который запустили в серию на специально построенном заводе в том же Навашино.
Довольно мореходные для Каспия, "Верешагины" могли без парусов идти с экономичной скоростью 5-6 узлов, при попутном ветре разгонялись до 8-12-ти.
Главная же "изюминка" была в цене.
В этом месте — чуть-чуть теории: если производство автомобилей на конвейере было внедрено в практику Генри Фордом, то в судостроении это новшество ввёл — тоже "Генри", но с очень нехорошей фамилией — "Кайзер "...
Я б, так даже собаку не назвал, честное слово!
Генри с нехорошей фамилией сперва был фотографом, затем строителем, потом владельцем строительной компании строившей дороги.
Посещение Кайзером заводов "Ford", натолкнуло его на мысль применить сварку вместо заклёпок и конвейер при строительство кораблей. Этот оказалось проще и выгоднее — так как позволяло быстрее обучать рабочих, даже из женщин. Первое построенное на верфи Ванкувера таким способом небольшое судно — было спущено на воду через 71 час, что казалось по тем временам — просто ненаучной фантастикой.
Однако, конечно же — в веках прославился Генри Кайзер судами класса "Либерти", во время Второй мировой войны, сходившие с его конвейера каждые 45(!) дней. Хотя, были рекорды и в десять(!!) и, даже в четыре(!!!) дня. Так же как и мы — американцы не чужды "стахановских рекордов", шумной показухи и показушной шумихи и, неизвестно ещё — кто по этой части и, у кого учился.
Мало того, всего за два года, точно таким же — поточным методом, Генри с нехорошей фамилией выпустил крупнейшую в истории серию авианосцев типа "Касабланка" — целый флот в 50(!) вымпелов.
Наш Александр Александрович, с простой — очень хорошей русской фамилией "Яковлев", оказался ничем не хуже того пиндоса!
Он, неоднократно бывая в сборочных цехах АО "Россредмаша", где осваивали конвейерную сборку тракторов "Мужик" — ухватил самую суть технологии и, достаточно было моего самого незаметного "пинка" — чтоб он стал мыслить и затем двигаться в нужном направлении.
За "рекорды" я по рукам "ногами" бил — нещадно изгоняя из своей подпольной корпорации "стакановцев", но когда всё к 1927 году настроилось-наладилось, свариваемые из отдельных секций — "Верещагины" сходили со стапелей каждую неделю. Естественно, кроме зимы: когда Волга и Ока — были скованны льдом, Акционерное общество "Красное Навашино" переключались на нефтянку — о чём чуть позже, а сборка болиндеров — сокращалась до минимума.
Металла, конечно же не хватало просто адски и, в конструкции этого судна широко применялась пластифицированная аммиаком древесина и даже высокопрочный бетон марки "800" (позже "1200") — из которого приноровившись, даже отливали корпуса.
Таким образом, цена этого судна "универсального" плавания была столь низкой, что его вполне мог купить транспортное государственное предприятие, кооператив, рыболоводческая артель или даже частник. Тем более широко применялось кредитование всех типов и, в первое время — бартер. От рыбаков, к примеру — Выкса и Ульяновск объедались речной и морской рыбой и, даже имели в меню "деликатес" — мясо каспийского тюленя...
Ну, это на любителя — мне не понравилось!
Наши, насильно пичкаемые рыбьим жиром детишки здоровели и, вскоре я уже не видел ни одного рахитика. Наши кожевенные и мыловаренные артели, широко использовали ворвань нерпы для своего производства — экономя большое количество более съедобного и дорогого животного и растительного жира.
Продовольственную программу к "голодноморным 30-м", можно выполнять и так!
"Верещагины" выпускались не только в нефтеналивном варианте.
Чем дальше, тем всё больше и больше по великой русской реке и Каспийскому морю плавало болиндеров-сухогрузов. Вариантов использования их — невероятно великое множество, порой самых экзотических.
"Судно-пасека", слышали про такое?
Весна на Юге начинается раньше, чем на Севере и стало быть — цветочки, с которых собирают мёд трудолюбивые как китайцы пчёлки — тоже распускаются и цветут там раньше.
Болиндер, с заставленной пчелиными ульями палубой, сперва медленно шёл от Баку, вдоль всего каспийского побережья. Затем, он так же не торопясь поднимается вверх по Волге — от Астрахани до Твери и по Каме до Твери. И даже по мелким речкам — ещё дальше на Север. Сдав в конце маршрута очень дорогой и имеющий экспортное значение мёд, он успевает до ледостава вернуться обратно.
В АО "Красная пчёлка", в котором я имел изрядное долевое участие, к 30-м годам — имелось свыше полусотни таких судов!
Изделиями "Красного Навашино" заинтересовались в районах — довольно далёких от каспийско-волжского бассейна. Естественно, без моей "ненавязчивой" рекламы — они заинтересовались бы значительно позже — я ж дитя 21 века, не забывайте.
На великих сибирских реках и в Архангельске не зашло — из-за отсутствия там дешёвого жидкого топлива. Сперва наши болиндеры стали собираться из комплектующих в Мариуполе — для Азовского и Чёрного моря, Дона, Днепра и Дуная.
Помните про "Малую землю" и прочие операции по высадке морского десанта, периода Великой отечественной войны? В "реальной" историю морскую пехоту высаживали со всякого плавающего дерьма — лишь бы на воде держалось, вплоть до землечерпалок под вёслами. В "альтернативной" же, коль понадобится: танки будут десантироваться с практически десантных судов — оборудованных двойным дном и, имеющих специальные балластными цистернами — позволявшими "облегчив" нос, буквально "выезжать" на пляж.
Имея спереди аппарель, "Верещагины" могли разгружаться-загружаться на необорудованном побережье — что сразу обратило внимание военных.
Хм, гкхм... Не будь меня, Лизы и её "военного лобби" — хрен бы они обратили внимание, аж до самой Великой отечественной — когда вместо линкоров типа "Советский Союз", в бой пошли траулеры, сейнеры и прочие "тюльколовы".
Как бы там не было, "отвёрточную" сборку болиндеров "проекта ОПТБ-007" из комплектующих наладили на Дальнем Востоке, где их использовали в качестве речных канонерок и десантных кораблей. "Верещагины" приняли участие в "Конфликте с бледно-китайцами на КВЖД" в 1929 году и, так понравились военному руководству, что в начале 30-х — наша "шарашка" получила заказ на проектирование специализированного десантного корабля для Красного Военно-Морского Флота.
Хм, гкхм...
Ну, вы меня поняли!
Болиндеров типа "Краском Верещагин", различных модификаций было выпущено порядка пятисот, после чего "Красное Навашино" перешло на более серьёзный тип судна универсального плавания. Оно имело чуть более скромные характеристики, чем у первого такого же "реального" советского судна проекта 587 "Лось": полное водоизмещение — 3000 тонн, грузоподъёмность — порядка 2500 тонн, осадка — 1,5 метров. Судно оснащалось четырёхтактным, шестицилиндровым калоризаторным двигателем с лепестковыми клапанами мощностью пятьсот лошадиных сил, имело экономичную скорость — 15,5 километров в час и автономность — 20 суток.
* * *
Однако, вернёмся к нефтянке!
Нельзя сказать, что большевики вовсе не понимали проблем нефтедобывающей и нефтеперерабатывающей отрасли страны и не предпринимали никаких мер к их устранению. После окончания Гражданской войны на этот "фронт", лично Лениным был направлен, пожалуй, самый эффективный советский менеджер 20-х — 30-х годов — Александр Павлович Серебровский.
Обнаружив удручающее состояние бакинских промыслов — на которых из механизмов работало всего семь насосов самой примитивной конструкции, он обратился к передовому американскому опыту.
Вскоре по инициативе Председателя правления "Азнефти", в Баку прибыли образцы нефтепромыслового оборудования из САСШ — включая так называемые "станки-качалки". После досконального изучения специалистами проектного бюро "Азнефти", на "Заводе имени лейтенанта Шмидта" были изготовлены уже отечественные установки для насосной эксплуатации скважин. Естественно в соответствиями с возможностями отечественной технологии, в их конструкцию были внесены определенные изменения. В частности, все несущие конструкции и балансир — были творчески "запиленны" из простого дерева.
Серийный выпуск советских станков-качалок был налажен на других предприятиях и, к 1927 году — на нефтяных промыслах "Азнефти" и "Грознефти", штанговыми скважинными насосами, было оборудовано свыше половины всех скважин.
Впечатляющий результат по сравнению с началом 20-х годов!
Однако в то время, КПД этих установок — с приводом при помощи плоского ремня и открытой зубчатой передачи, оставался довольно невысоким. Более эффективные редукторные станки-качалки усовершенствованной конструкции, появятся лишь в послевоенный период.
Когда я как следует взялся за нефтянку с целью "напоить" стотысячное стадо моих железных "Мужиков", то тоже решил было поучаствовать с бакинскими заводами "Имени Кирова", "Имени Дзержинского" и "Бакинским рабочим" в кооперации по производству этих качалок.
Однако, не было бы счастья — да несчастье помогло!
С Председателем "Азнефти" Михаилом Бариновым — сменившим на этом посту Александра Серебрякова в 1926 годы, мы как говориться "не сошлись" характером — из-за той самой "экологической" компании. Сей "ленинский гвардеец", "Красному Гринпису" подбирать нефтяные остатки разрешил — хоть и скрепя зубами от лютой ненависти ко всяким "акционерным обществам", но от прочих видов сотрудничества — отмахивался, аки иерей кадилом от нечистой силы.
Зато, мне через Ипполита Степановича — моего "офицера по спецпоручениям" удалось наладить контакт и взаимопонимание с Сергеем Ганшиным — в том же 1926 году, сменившим на посту Председателя правления треста "Грознефть", Иосифа Косиора.
Получив грандиозный отлуп, я хорошенько проштудировал имеющуюся на компе инфу и обнаружил более привлекательную технологию чем "качалки".
В 1916 году выпускник Петербургского лесного института Армаис Арутюнов и владелец небольшой фирмы под названием "Российское электрическое динамо компании Арутюнова", заявил об изобретении углублённом электроцентробежном погружном насосе (УЭЦН) для добычи нефти.
Затем, как и большинство предпринимателей не найдя общего языка с новыми властями России, Армаис Арутюнов покинул Россию и в САСШ основал фирму "Russian Electrical Dynamo of Arutunoff" (REDA), которая уже в конце 20-х стала ведущим производителем погружного насосного оборудования для мировой нефтяной промышленности.
Несмотря на большую сложность конструкции погружных установок, их обслуживание проще, чем при применении штанговых насосов с "качалкой", их межремонтный срок в два-три раза больше и, ими можно качать нефть — даже из сильно обводнённых скважин.
Не знаю, как там так получилось, но в СССР обратили внимание на "УЭЦН" лишь во время Великой отечественной войны — когда с полусотни установок фирмы "REDA" было получено по Ленд-лизу. Могу лишь предположить: из-за того, что внешне — они не производят особого впечатления по сравнению со станками-качалками.
Как бы там не было, но новинка советским нефтяникам понравилась — особенно при освоении месторождений Волго-Уральской провинции с её проблемами обводнения скважин и, уже в 1951 году — её грамотно скопиратили у идеологического противника. В 1979 году был построен специализированный завод по выпуску "УЭЦН" и, в современной мне России — такими установками добывалось до 80-ти процентов всей нефти.
Прочтя такое, я загорелся купить такую технологию.
Однако, как говорил кот Матроскин из Простоквашино: "Чтоб что-то купить — сперва надо что-то продать"!
"Родина слонов" вовсе не Россия — а Америка, где в 1880-е годы изобрели вращательное бурение нефтяных скважин, то есть применили что-то вроде принципа сверла. Буровая колонна с долотом или коронкой на конце опускалась в скважину и приводилась во вращение паровым двигателем. Однако, такой метод позволял работать только на относительно небольших глубинах — ибо, было необходимо крутить всю буровую колонну — то есть длинный, тяжёлый, трущийся о стенки скважины снаряд. На вращение всего этого уходила львиная доля мощности, оттого общий КПД установки был смехотворно мал.
В Конце XIX века появилась ещё одна разновидность бурения — роторное, когда вращение инструмента осуществляется через длинный привод, проходящий через всю колонну.
Хрен, конечно редьки "слаще", но ненамного.
И вот здесь наши показали всему миру, что тоже — кое-что могЮт!
Заместитель начальника технического бюро "Азнефти" инженер Капелюшников в 1922 году запатентовал совершенно новое устройство для бурения — "турбобур", в котором вращение рабочего инструмента осуществляется давлением подаваемой в скважину промывочной жидкости. Специальным глинистым раствором, если кто не в курсе.
Турбобур сулил стать технологическим прорывом!
При полной поддержке Сергея Мироновича Кирова, на тот момент первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана, была изготовлена опытная партия турбобуров по проекту Капелюшникова, затем уже в 1923 году — были проведены первые успешные испытания.
Правда, результаты оказались несколько неоднозначными: с одной стороны — турбобур работал на 60% быстрее, чем традиционные в то время роторные установки, а энергии расходовал в 3 раза меньше. С другой стороны — новшество оказалось более технически сложным и значительно дорогостоящим приспособлением. К тому же, как обычно при изобретении чего-то нового — полезли "детские болезни": турбобур перегревался, его турбина очень часто выходила из строя. Короче, подобный механизм менее экономичным простой "доброй", старой бурильной колонны.
Короче, технологического прорыва не получилось...
Турбобур надо было ещё дорабатывать и дорабатывать, а под производство его выделить отдельный, специализированный завод. Но Киров получив новое назначение уехал из Азербайджана, а руководство "Азнефти" отнеслась к изобретению и изобретателю равнодушно.
Несмотря на то, что турбобур был признан на Западе, запатентован в Британии и САСШ, работы в СССР над ним прекратились.
Капелюшникову досталась слава первооткрывателя — да и, только!
"У советских — собственная гордость,
На буржуев они смотрят свысока!" —
Писал поэт Владимир Маяковский.
Гордыня — самый тяжкий грех и никого она ещё до добра не доводила.
Предложения о праве использования или даже продаже патента поступили от многих фирм — производителей нефтедобывающего оборудования. Можно было согласиться и поторговавшись — договориться об совместном производстве, или хотя бы об поставках турбобуров в страну. Но Советское правительство в политических целях отказалось от взаимовыгодного сотрудничества. И свершилось то, что должно было свершиться — СССР был вышвырнут из технологической гонки.
Американец Чарльз Шарпенберг, основатель компании "Scharpenberg", обойдя советский патент на турбобур получил привилегию на более эффективную многоступенчатую турбину.
Советский Союз, руками Сталина избавившись от наиболее одиозных руководителей в своём правительстве, в 30-е годы бросился навёрстывать упущенное время. В "Государственном исследовательским нефтяном институте", был разработан и к сороковым годам внедрён в производство турбобур с многоступенчатой аксиальной гидравлической турбиной.
Но, как говорится — "дорого яичко к Христову дню"!
* * *
Я же начал суетиться раньше.
Мой компаньон Иохель Гейдлих запатентовал многоступенчатую аксиальную турбину в 1927 году и, после недолгой судебной тяжбы продал её Чарльзу Шарпенбергу, за акции его компании "Schlumberger".
У Армаиса Арутюнова дела шли не так хорошо, как в моём "послезнании" писалось. Его "установка погружного электроцентробежного насоса" (УЭЦН) сперва американскими нефтепромышленниками всерьёз не воспринималась и, моему пронырливому еврею — удалось навязаться тому в компаньоны при основании компании "REDA".
Ну, а когда грянула "Великая депрессия", мне вообще захорошело!
Вырученных на этой беде денег хватило, чтоб подрядить обе эти фирмы построить "под ключ" в Навашино заводы по производству нефтедобывающего оборудования. Кстати, включённые в планы Первой пятилетки.
Далее — более!
Советско-американское инвестиционно-технологическое общество "Red Fannie Mae" и американская нефтехимическая компания "Phillips Petroleum Company", взяли в концессию участок близ посёлка с романтическим названием "Ромашкино". По условиям, в случае обнаружения нефти, "Филлипс петролеум" должна была построить нефтеперерабатывающий комбинат полного цикла.
В 1931 году — на десять лет раньше, чем "в реале", ударил первый фонтан нефти.
Так появился четвёртый советский нефтяной трест — "Волгнефть".
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
