За последним порогом. Паутина

— Кеннер, ты же сам прекрасно знаешь, как это делается. Мы используем духов и платим им энергией источника.

— Я так пробовал и ничего хорошего из этого не вышло, — возразил я.

— И не могло выйти, — подтвердила Стефа. — Ты пытался использовать старого сформировавшегося духа, и договаривался с ним. Тебе ведь не раз говорили, что с духами договариваться невозможно, они просто не понимают добровольно взятых на себя обязательств.

— И как тогда с ними иметь дело?

— Нужно не договариваться, а подчинять. Примерно как ты принимаешь клятву у слуг, только дух отдаёт источнику не кровь, а часть своей сущности. Ну и условия ему ставятся гораздо более жёсткие. Не просто верность, а абсолютное подчинение. Но это работает лишь с очень слабыми духами, которые едва начали обретать форму и только-только обрели способность общаться. Со старыми духами это не выйдет — они уже в значительной мере обрели независимость, и подобную клятву приносить не будут.

— И почему ты мне это сразу не сказала? — возмущённо спросил я.

— Потому что знание, которое достаётся без малейшего усилия, никакой пользы принести не может. Я бы тебе это рассказала, если бы ты взял на себя труд хотя бы задать вопрос.

— Но я же не знал, что именно нужно спросить!

— Если ты не знаешь, что спросить, значит, тебе не нужен ответ, — спокойно ответила Стефа, и я не нашёлся что возразить.

— Ну хорошо, я спрашиваю сейчас, — вздохнул я. — Почему духи вообще на это идут? Это же совершенно беспросветное рабство.

— Ты рассуждаешь с точки зрения человека, — покачала головой Стефа. — Это неверный подход. Если ты хочешь понять мотивы другого существа, попытайся увидеть вещи его глазами. Мелкие духи чувствуют очень сильное давление Сияния. Оно безжалостно отбраковывает любого духа, стоит ему хоть чуть-чуть задержаться в развитии. Очень немногие из них выживают в процессе, им просто не хватает энергии для этого. Но если дух подчиняется тебе в обмен на доступ к источнику, он перестаёт зависеть от Сияния и спокойно развивается. Это для него гарантия выживания. А насчёт беспросветного рабства — это полная глупость. Дух воспринимает время совсем иначе. Пройдёт тысяча лет, или десять тысяч, или даже сто, и дух в конце концов освободится естественным образом. Твои потомки исчезнут или твоя кровь станет слишком разбавленной. Для духа даже выгодней, чтобы это произошло как можно позже, потому что всё это время он будет получать энергию источника.

— А сильные духи на это не идут?

— Им это невыгодно. У них уже накоплен большой запас энергии, и Сияние на них почти не давит. Он с удовольствием получит от тебя даровую энергию, но служить за неё тысячи лет не станет. А чего стоит договор с ними, ты и сам убедился.

* * *

— Господин, — раздался голос Миры из переговорника, — с вами хочет поговорить госпожа Нежана Чермная.

Семейство Чермных было одним из немногих дворянских семейств, главой которого была женщина. Не то чтобы это не поощрялось, или того пуще, запрещалось, но всё же традиционно дворянские семьи управлялись мужчинами — в отличие от родов, которые в среде дворян презрительно именовались «курятниками». Разумеется, только среди своих — сказать подобное в глаза даже рядовым родовичам мало кто решался, ну а Мать рода за подобное оскорбление могла просто прибить и была бы в своём праве.

О семействе Чермных я знал крайне мало. Вроде они имели какое-то отношение к полезным ископаемым — то ли их добывали, то ли обогащали, то ли просто активно употребляли в качестве сырья для чего-то. Словом, для серьёзного разговора с главой семейства информации было совершенно недостаточно.

— О чём она хочет поговорить?

— Госпожа Нежана хотела бы обсудить осеннюю сессию Совета Лучших, — доложила Мира.

— Соединяй, Мира, — вздохнул я.

В трубке щёлкнуло, и послышался низкий бархатистый голос, при звуке которого у меня сразу возникло впечатление заядлой сердцеедки:

— Здравствуйте, господин Кеннер. Благодарю, что нашли время для разговора со мной.

— Здравствуйте, госпожа Нежана. Ну что вы, я всегда готов с вами побеседовать.

— Рада это слышать, господин Кеннер, — мягко засмеялась собеседница. — Надеюсь, что у нас будет случай познакомиться поближе.

Я закатил глаза к потолку, пользуясь тем, что она меня не видит. Да-да, а я к тому же надеюсь, что ты это говоришь безо всяких пошлых намёков.

— Разумеется, такой случай у нас будет, и совсем скоро, — подтвердил я. — Мы в самом ближайшем времени устраиваем большой приём в связи с новосельем, и вы, конечно же, получите приглашение. Буду рад познакомить вас с моей женой, Леной Менцевой-Арди.

— О, благодарю вас, — с придыханием сказала Нежана. — Но я звоню вам вовсе не для того, чтобы отвлекать вас от важных дел пустой женской болтовнёй. Скажите, господин Кеннер — вы же собираетесь участвовать в осенней сессии?

Ещё пять минут назад не собирался, но уже чувствую, что придётся.

— Конечно, госпожа Нежана, — уверенно подтвердил я.

— Могу ли я узнать ваше мнение по поводу шестой поправки?

— Мы пока вырабатываем нашу позицию, — уклончиво ответил я. Ещё бы знать, что это за шестая поправка, и что она, собственно, поправляет.

— Я и мои друзья предлагаем вам голосовать консолидировано. Это в ваших интересах, господин Кеннер, и в интересах всех здравомыслящих людей, которые хотят справедливого решения вопроса. Консолидированное голосование покажет нашу силу.

Ну конечно же, это в моих интересах, какие здесь могут быть сомнения. Я ведь и сам до того болею за справедливость, что даже кушаю плохо[3]. Вот ещё интересный вопрос: справедливое решение — это «за» или «против»?

— Заверяю вас, госпожа Нежана, что мы самым внимательным образом изучим ваше предложение, — пообещал я.

— Я рада, что смогла вас убедить, — с энтузиазмом откликнулась Чермная. — До свидания, господин Кеннер, с нетерпением жду нашей встречи!

В трубке запикали короткие гудки. Смогла убедить? До чего реактивная женщина, прямо экспресс «Луна—Марс». Что-то я уже начинаю опасаться, что с таким стремительным подходом она при нашей встрече сразу сделает мне подножку и в самом деле познакомится поближе. Я немного посидел в раздумьях, неопределённо покрутил головой и нажал кнопку селектора:

— Мира, вызови Ирину Стоцкую и заходи сама, вы обе мне нужны.

Уже через пять минут обе сидели у меня и выжидающе на меня смотрели.

— У нас возникла неожиданная проблема, — вздохнув, начал я. — Точнее, эта проблема всегда была, я просто игнорировал её существование. Похоже, что больше игнорировать не получится. Кстати, кто-нибудь знает тему осенней сессии Совета Лучших?

— На осенней сессии будет обсуждаться несколько вопросов, — откликнулась Мира. — Но первым и основным будет обсуждение поправок к лицензионным правилам разработки рудных месторождений.

— Понятно, — озадаченно сказал я. — А что из себя представляет шестая поправка?

— Извините, господин, я не готова ответить на этот вопрос, — виновато сказала Мира. — Эта тема от нас довольно далека, и я не вдавалась в детали. Я выясню и доложу вам.

— Хорошо, — кивнул я. — Но давайте я объясню вам суть проблемы. Возможно, вы знаете, что наше семейство в некотором роде уникально. А именно, мы являемся единственным семейством, которое имеет не один, а два голоса в Совете Лучших — мой как главы семейства, и моей матери, как Высшей. До сих пор я по большей части пренебрегал участием в работе Совета, но судя по всему, дальше так поступать не получится. Наши голоса нужны всем. На нас начинают понемногу давить, и скоро на нас начнут давить люди, которым очень сложно отказать. То есть либо мы сами наконец начнём использовать наши голоса, либо их начнут использовать другие.

— А мы не можем эти голоса временно делегировать кому-нибудь из союзников? — спросила Ирина. — Тем же Тириным, например.

— К сожалению, этот вариант нам категорически не подходит, — покачал я головой. — И дело даже не в том, что отданные голоса впоследствии будет почти невозможно получить назад. Голос в Совете Лучших является для любого семейства безусловной ценностью и показателем статуса. Отдавая кому-то наши голоса просто так, мы этим объявляем о своём подчинённом положении. Это полностью уничтожит нашу репутацию, никто не станет иметь серьёзных дел с зависимым семейством.

— И что делать?

— Участвовать в работе Совета, что же ещё? — ответил я. — И чтобы это участие имело смысл, мне надо точно понимать, что и зачем я делаю. То есть по всем вопросам, которые рассматривает Совет, мне нужна полная и точная информация: в чём состоит вопрос, что лежит в основе, кто в нём заинтересован, а кто наоборот, является противником. Каким образом сторонники рассчитывают получить выгоду, и каким образом принятое решение ущемит противников. Состав группировок, расклад сил, в общем, всё-всё-всё.

Дамы начали задумчиво переглядываться.

— Да-да, я знаю, что вас сейчас волнует, — усмехнулся я. — Координировать эту работу будет Мира. Мира, ты собираешь всю официальную информацию и намечаешь для Ирины области интереса, а она уже раскапывает через агентуру разные грязные подробности. Ирина, я понимаю, что для тебя не очень приятно быть на вторых ролях, но в данном случае именно Мире виднее, на какие моменты обратить внимание. Но ты можешь подавать свои данные отдельно от Миры лично мне, так что твой вклад незамеченным не останется. Если потребуется расширение штата, подавайте заявки госпоже Кире. И кстати о штате, Мира — найди мне, наконец, секретаршу. Я хочу, чтобы ты занималась исключительно руководством, а варить кофе и отвечать на звонки вполне может и не такой высокооплачиваемый сотрудник.

— Да, кстати, и секретаршу не обязательно искать такую же красивую, — добавил я напоследок. Ирина заухмылялась, а Мира зарделась. Нет, всё же поразительно, насколько легко она краснеет — из-за этого временами просто невозможно удержаться, чтобы слегка её не подначить.

* * *

Я заглянул в комнату, где Ленка с азартом командовала рабочими, с трудом двигающими какой-то совершенно неподъёмный с виду шкаф.

— Лен, ты мне нужна, — позвал я, улучив момент, когда пыхтенье и крики немного приутихли.

— Надолго? — неохотно отвлеклась она.

— Надолго, — подтвердил я. — В самом деле нужна.

— Хорошо, — покорно вздохнула она и строго обратилась к рабочим: — Вот здесь и поставьте, где я показала. А потом заносите второй и ставьте его точно напротив. Пошли, Кени, — уже мне.

Мы спустились по парадной лестнице, пропустив очередную группу грузчиков, тащивших Ленкин клавир. Я вспомнил, какого размера чугунная рама у него внутри, и посочувствовал беднягам.

— Куда мы? — спросила Ленка, когда мы вышли из парадного подъезда, едва увернувшись от ещё одной бригады с огромным обеденным столом.

— В святилище, — ответил я. — Надо подчинить духов, чтобы они следили за поместьем.

— Не нравится мне это, — поморщилась Ленка. — Неужели без этого никак? Тебе мало было мороки с Ингваром?

— В этот раз мы пойдём другим путём, — пообещал я. — Стефа мне рассказала, что нужно делать.

— И что нужно делать?

— Подчинять, — ответил я. — Абсолютно, и безо всяких условий.

— А они подчинятся? Без условий-то?

— Куда они денутся, — хмыкнул я. — Кто не захочет, тот должен будет уйти. Независимых духов у нас здесь не будет. Но я думаю, никто уходить не захочет.

— То есть у нас будет новый леший?

— Ну уж нет, это мы уже проходили с Ингваром, — отрицательно покачал головой я. — Если духу выделить отдельное владение, он вскоре забывает, кто в нём на самом деле хозяин, и начинает считать его своим. Впрочем, для людей это тоже характерно. Нет, они будут работать совместно, и ничего своего у них не будет. Будет у них коллективное хозяйство.

Колхоз духов, а я в нём председатель — это действительно смешно, и я немного похихикал. Ленка, конечно же, ничего не поняла и недоумённо на меня посмотрела. Но говорить ничего не стала, явно списав это на очередную мою странность.

— А я-то тебе зачем нужна? — вместо этого спросила она. — Ты сам разве не можешь у них клятву принять?

— Могу, конечно, — подтвердил я. — Но я хочу, чтобы ты тоже могла им приказывать. Это неправильно — завязывать всё на одного меня.

— А, ну тогда ладно, — согласилась Ленка.

Мы не торопясь шли по мощёной дорожке, обсаженной молодыми липами. Я взял её за тёплую ладошку, и она в ответ слегка сжала мне руку.

— Кени, а о детях ты задумывался? — вдруг спросила она, испытующе посмотрев на меня.

Я-то давно уже задумываюсь, а вот и ты задумалась, наконец. Девочка выросла, и простые куклы перестали её устраивать.

— Конечно, милая, — мягко ответил я. — Я, в принципе, готов хоть сейчас, но я всё же предпочёл бы, чтобы ты сначала закончила Академиум. Я не хочу, чтобы ты бросала учёбу, а нормально учиться с ребёнком ты не сможешь. Няня, конечно, решает проблему, но чем больше няни, тем меньше мамы, понимаешь?

— Понимаю, — задумчиво кивнула она. — Наша мама тоже вечно была вся в делах, и у меня вместо мамы был ты.

— Скажешь тоже, — засмеялся я.

Ленка только улыбнулась в ответ той снисходительно—понимающей улыбкой, которую женщины используют исключительно на мужчинах, и которая заставляет нас чувствовать себя слегка слабоумными.

— То есть ты хочешь, чтобы я родила через три года, когда мы закончим Академиум?

— Только если ты сама захочешь. Если ты решишь ещё погулять без детей, я возражать не стану.

Ленка замолчала, глубоко погрузившись в свои мысли. Ну, раз уж она начала сейчас об этом задумываться, то наверное, через три года как раз и созреет.

Минут через пятнадцать мы добрались до святилища. Высокая дверь морёного дуба слегка скрипнула, впуская нас в темноватый зал.

— Надо будет петли смазать, — озабоченно заметил я.

— И прибрать бы здесь надо, — добавила Ленка, нагнувшись и проведя пальчиком по полу. — Откуда-то уже пыль налетела.

— Да это после строительства пыль, она долго оседает, — махнул я рукой, попытавшись волевым усилием сдвинуть воздух рядом.

К моему удивлению, всё получилось очень легко, и воздух послушно двинулся, закручиваясь вокруг нас. Вихрь вертелся по помещению, выдувая и захватывая пыль изо всех углов, пока я лёгким движением руки не выпустил его наружу.

— Ну ты даёшь, Кени, — ошарашенно сказала Ленка. — А я так смогу?

— Сможешь, наверное, — неуверенно ответил я. — Знаешь, я сам удивился. Даже не думал, что получится. Точнее, я вообще ни о чём не думал, просто сделал, а потом начал удивляться.

— Мне кажется, это поход в пещеру на нас так повлиял.

— Тоже так думаю, — согласился я. — Мы несколько дней были в месте с такой концентрацией Силы, что обычный человек существовать там не может. Наверняка какая-то настройка произошла.

— Интересно, а что мы ещё можем?

— Со временем узнаем, — решил пока закончить обсуждение я. — Давай всё же покончим с нашим делом. Сосредоточились, и вместе...