Гермиона Грейнджер и принц змей

— Нет, — нахмурившись, сказал ее папа, — я не хочу никаких подержанных вещей.

— Тогда вам понадобится около шестидесяти пяти галлеонов, если, конечно, ваша дочь не захочет чего-то помимо стандартного набора книг.

— Но я хочу! — воскликнула Гермиона, придя в ужас от мысли, что ей не купят книги.

— Это две тысячи сто фунтов по текущему курсу обмена, — продолжил гоблин, игнорируя ее возглас.

— Это немаленькая сумма, — произнес Эдвард. — С собой столько нет.

— Сколько у тебя, Эд? — спросила ее мать. — Я добавлю.

В конечном итоге, деньги все же нашлись, хотя Гермиона н ожидала такой большой суммы.

— Итак, мы бы хотели поменять две тысячи восемьсот фунтов, — сказал ее отец, передавая деньги.

— Как пожелаете, — произнес гоблин, пересчитал деньги, и передал несколько десятков монет. — Восемьдесят семь галлеонов, сикль и пять кнатов.

Отец Гермионы с недоумением уставился на гору монет, и нахмурился.

— И как мы это понесем? — спросил он.

— Всего за двадцать галлеонов я могу продать вам невесомый кошелек, который внутри больше, чем снаружи.

— Нет, спасибо, — ответил Эдвард, и попросил жену, положить деньги в ее сумочку.

Первым делом, когда вышли из банка, они направились в магазин "Мантии на все случаи жизни", где купили всю одежду, необходимую Гермионе. Заодно она взяла черную шелковую мантию с капюшоном, которую Гермиона тут же одела, и, выпустив Нагу из рюкзака, позволила ему обвиться вокруг нее под мантией.

— Слушай, Нага, — она прошептала, когда они покинули магазин. — Ты не против быть моим домашним животным? Я имею ввиду, я могу тебя так называть?

Нага потерся о ее шею, и тихо зашипел.

— Хорошо, а то я боялась, что это тебя может оскорбить. Что ты думаешь о волшебном мире?

— Он был в рюкзаке, — напомнил ей ее отец.

— Но он все слышал, и чувствовал, — возразила Гермиона. — Ему не нужно видеть, чтобы... оу...

Внезапно она замерла, и стала ловить ртом воздух, когда почувствовала, что Нага полез своим хвостом туда, куда не следует.

— О боже... Нага, не лезь туда... ты... ты, — пыталась сказать она, слыша шипение Наги, который явно веселился, — Я тебя... не буду кормить цыплятами, если не уберешь свой хвост!

Нага послушался, и она смогла вздохнуть с облегчением.

— Хороший мальчик. Совсем не смешно, Нага.

— Что он сделал? — поинтересовалась ее мать.

— Ничего, просто пощекотал, — поспешила ответить она, краснея, и тут же поспешила сменить тему: — Вон, "Олливандер", мастер волшебных палочек.

Внутри были тихо, и пусто. Гермиона не предполагала, что будет настолько безлюдно. С другой стороны, ничего удивительного: палочки — инструменты на всю жизнь, как сказала профессор Макгонагалл. У стойки стоял пожилой мужчина, скорее всего, сам Олливандер. Он рассматривал ее с интересом, пока она осматривала полки с сотнями коробочек, хранящих палочки.

— Добрый день, мисс Грейнджер, — поприветствовал он.

— Здравствуйте, — сказала Гермиона. — Как вы узнали меня?

— И вам добрый день, мистер и миссис Грейнджер, — поприветствовал он ее родителей. — Несложно было догадаться. Маглорожденная ведьма, первогодка со змеей под мантией. Я вас ждал.

— Вы меня ждали? Почему?

— Я мастер палочек, — ответил он, — и каждая палочка содержит сердцевину, часть волшебного существа. У меня никогда не было шанса поработать с...

— Я вам не дам часть Наги! — в ужасе воскликнула Гермиона.

— Вы меня недопоняли, — сказал он, хмурясь. — Ваш василиск скидывает кожу, теряет зубы. Эти ингредиенты крайне редки и ценны, поэтому непрактичны в качестве материала для изготовления палочек.

— Ох, простите, — смущенно пробормотала Гермиона краснея. — Да, он месяц назад скинул кожу, а зубы у него то и дело выпадают.

— Вы сохранили их?

— Да. У меня есть кожа и семь зубов.

— Тогда у меня для вас предложение. Если вы принесете мне кожу и зубы, я попробую изготовить для вас одну палочку. Я вижу, что у вас крепкая связь с василиском, поэтому, уверен, что она вам должна подойти. Вопрос в том, какое дерево вам подойдет. Я понимаю, что вы могли бы заработать немало денег, продав их, но вы должны меня понять. Это уникальный шанс для нас обоих и всего волшебного мира. Еще никто не делал подобных палочек.

— Мам, пап? — спросила Гермиона, не зная что ответить.

— Я думаю, тебе стоит поинтересоваться у Наги, — ответила Джин.

Гермиона покраснела, совсем забыв,что Нага может быть против того, чтобы она раздавала его зубы.

— Нага? — спросила она, и услышав его шипение, ответила мастеру палочек: — Он не против. Я согласна.

— Огромное спасибо, — улыбаясь ответил Олливандер. — Давайте найдем вашу палочку.

Он подошел к полке, взял в руки коробочку, и достал из нее волшебную палочку.

— Ясень и сердечная жила дракона. Гибкая. Взмахни-ка.

Гермиона сделала, как он просил, но Олливандер тут же выхватил палочке из ее руки, и сунул другую.

— Каштан и перо феникса. Совсем негибкая. Восемь... Нет, не подойдет.

— Все нормально? — спросила взволнованная Гермиона.

— Да, это обычная ситуация. Я должен понять, какая палочка может тебе подойти. Вот, давай попробуем вот эту: падуб и сердечная жила дракона... И снова нет.

Она вздохнула, гадая, как мастер волшебных палочек понимал, какая палочка ей была нужна. Тем временем Олливандер передал ей еще одну палочку.

— Клен и волос единорога. Одиннадцать дюймов. Жесткая.

Прежде чем Гермионе удалось взмахнуть ею, мастер волшебных палочек снова забрал ее.

— Вот эта должна подойти, — сказал он, наконец.

Теперь она знала, чего ждал Олливандер. Ей и самой стало понятно, что эта палочка именно та самая. Её посетило чувство, что она обрела что-то невероятно важное, давно потерянное, словно ее часть. Гермиона была счастлива, и палочка словно отразив ее чувства, произвела яркие разноцветные искорки.

— Верно, — произнес Олливандер. — Эбеновое дерево и сердечная жила дракона. Одиннадцать и три четверти дюйма. Упругая. Очень сильная палочка. Пятнадцать галлеонов, пожалуйста.

Гермиона взглянула на папу, и тот передал Олливандеру пятнадцать галлеонов, после чего мастер волшебных палочек снова удивил ее тем, что предложил ей набор для ухода за палочкой.

— Это подарок, — объяснил он. — Надеюсь, мы скоро снова увидимся.

— Па... когда мы сможем снова сюда придти? — спросила Гермиона.

— Джин, сходишь с ней завтра? — спросил он.

— Конечно, — ответила она. — До завтра, мистер Олливандер, и спасибо.

— Был рад знакомству.

Глава 4

Пятнадцатый день августа выдался солнечным и безветренным. Жара была невыносима, но не для трех необычно одетых в черные мантии фигуры, лица которых скрывали капюшоны. Двое из них были явно взрослыми, в то время как третий выглядел как ребенок. Троица представляла собой довольно странное зрелище посреди Лондона, но никто почему-то не обращал на них внимания. Кроме того, по какой-то причине в этом районе Лондона то и дело встречали забавно одетые личности.

Это были Грейнджеры. А странная одежда была прямым следствием того, что после первого ее визита в Косой переулок Гермиону узнали. Каким-то образом кто-то из Ежедневного Пророка — газеты номер один в волшебной Британии — умудрился сфотографировать ее, что в свою очередь сделало визиты в Косой переулок невыносимыми.

Грейнджеры на своем опыте узнали, что многие в волшебном мире не люили таких, как ее родители. Маглов — не обладающий магией. По какой-то причине им не нравились и такие, как сама Гермиона — маглорожденные. Ей не раз приходилось слышать, как ее называли грязнокровкой во время ее второго визита в Косой переулок.

Было бы преуменьшением сказать, что она была разочарована. Несколько раз ей приходилось останавливать Нагу нападения на этих так называемых чистокровных. Она бы радостью позволила ему делать с ними все, что он пожелает, ведь эти чистокровные идиоты ее сильно раздражали., но она знала, что ее василиск скорее всего убил бы их.

Она и ее родители некоторое время раздумывали не покинуть ли волшебный мир, вернувшись к нормальной жизни, но решили, что в это не решит проблему, ведь волшебство и дальше будет существовать. Отучившись в Хогвартсе Гермиона сможет себя по крайней мере защитить. С другой стороны, большинство волшебников и ведьм не заботило ее происхождение.

— Эти мантии просто чудо! — сказала Гермиона. — Я так рада, что мы заплатили за греющие и охлаждающие чары.

— Действительно, — согласилась ее мать. — Нужно попросить мадам Малкин наложить эти чары на всю нашу одежду.

— Это будет стоить нам целое состояние, дорогая, — заметил Эдвард.

— Но согласись, что это крайне удобно, — сказала Джин.

Это был их третий, и, скорее всего, последний визит в Косой переулок этим летом. Основной целью было посещение банка, где они должны были оплатить возведение защитных барьеров вокруг их дома. Не желая того, Гермиона стала знаменитостью, и в волшебном мире хватало завистливых людей, которые желали причинить ей вред, дабы поставить "эту грязнокровку на положенное ей место".

Сам дом они спрятали под фиделиусом, выбрав саму Гермиону в качестве хранителя тайны. Было очень непросто посвятить их друзей и родственников в тайну, но в конце концов Грейнджеры с этим справились. Проблема заключалась в том, что в тот момент, когда защитные чары были возведены, нанятые ими волшебники тут же забыли о доме Грейнджеров, и возведенных чарах.

Весьма распространенная практика для работающих в этой сфере волшебников и ведьм использовать специальные ментальные чары. Гоблины при этом были посредниками, которые гарантировали оплату услуг, независимо от того, помнит ли о своей работе исполнитель, или нет. А обманывать гоблинов ни один дурак не осмелится.

Если бы не Нага, то Грейнджеры вряд ли бы смогли позволить себе защиту. Его яд пользовался огромным спросом. Не сказать, что он был доволен положением дойной коровы, однако согласился, потому как это был практически единственный способ обеспечить безопасность.

— Встретимся в "Флориш и Блоттс", когда оплатишь счет, — сказала Джин своему мужу.

Он кивнул и двинулся в сторону банка, в то время как Джин повела свою дочь в Олливандеру, который сообщил ей, что палочка была готова. Две недели назад Гермиона перепробовала десятки различных палочек, ответила на сотни вопросов, и даже произнесла несколько заклинаний, чтобы мастер смог определить, какое дерево подойдет лучше всего.

В результате оказалось, что это бузина. Однако Оллинвандер убедил её использовать плющ или эбеновое дерево. "От бузины слишком много проблем," — заверил ее Олливандер. Гермиона так и не поняла, что он имел в виду, но решила довериться его опыту, а так как у нее уже была палочка из эбенового дерева, вторую она попросила сделать из плюща. К тому же Олливандер считал, что плющ будет лучше взаимодействовать с сердечником, не смотря на то, что бузина была ближе Гермионе.

Сердечником стал измельченный зуб Наги. Как оказалось, кожа не подходила для изготовления палочек: несмотря на необычные волшебные свойства, кожа была хуже, чем стандартные сердечники. Грейджерам были нужны деньги на возведение защитных чар, поэтому они решили продать кожу. Зубы же, по мнению мастера палочек, ничем не уступали перьям фениксов. К сожалению, он не мог точно сказать, будет ли волшебная палочка совместима с Гермионой.

— Вы написали мне, что палочка готова, — сказала Гермиона мастеру палочек.

Он кивнул, и передал ей небольшую деревянную коробочку. Гермиона её тут же открыла, и замерла с открытым ртом, глядя на красивую палочку. Её первая палочка была довольно обычной, но эта была украшена резьбой изображающей маленьких тоненьких змей, обвивающих палочку.

Гермиона взяла палочку, и тут же почувствовала, что в отличие от первой палочки, которая отдавала приятным холодом, новая палочка излучало тепло.

— Превосходно! — сказал Олливандер, когда из палочки ударил сноп искр. — Десять и три четверти дюймов, упругая. Я решил, что эта палочка заслуживает отдельного внимания.

— Она прекрасна, — произнесла Гермиона. — Спасибо.

— Я бы назвал ваша первую палочку, мисс Грейнджер, темной. Волшебные палочки из эбенового дерева с сердечником полученным от венгерской хвостороги использовались многими темными волшебниками и ведьмами. Однако вторая палочка — светлая, несмотря на сердечник от существа считающегося темным. Ваш крылатый василиск, должно быть обладает добрым сердцем. Думается мне, что в будущем вам придется сделать выбор.

— Что вы имеете в виду? — спросила Гермиона. — Вы считаете, что если я буду пользоваться первой палочкой, то стану творить зло?

— Конечно же — нет, — ответила Олливандер, качая головой. — Волшебная палочка лишь показывает, что вы из себя представляете. Вы можете использовать первую палочку, чтобы творить добро, так и вторую палочку, чтобы совершать ужасные вещи. Не выбор палочки решит вашу судьбу.

— Тогда о каком выборе вы говорите? — спросила Джин, обеспокоенная странным пророчеством.

— Время покажет, — ответил мастер волшебных палочек.

Гарри не мог решить, как ему относиться к волшебному миру. Он догадывался, что был волшебником, таким же, как и Гермиона. Иначе, как бы он смог превратиться в змею? Скорее всего он мог получить и волшебную палочку, так же, как и Гермиона, но... для Гарри это не имело никакого значения. Он даже своего первого имени не помнил. Нага — было единственное имя, которое он знал, и получено оно было от Гермионы. Быть с ней и защищать ее, разве этого было недостаточно?

Он развернулся, и взглянул на нее. В последние дни Гермиона утонула в книгах купленных в Косом переулке. Она заучивала тексты, разбиралась в теории, разучивала движения палочки, проговаривала заклинания, и даже успешно демонстрировала магию. Джин и Эдвард, да и Гарри были очень рады за нее.

К счастью, родители отговорили ее от варения зелий. У нее будет достаточно времени на это в Хогвартсе, и Гарри не видел ни одной причины по которой она должна была рисковать своей безопасностью. А зелья были опасны, даже она это признавала.

Гарри страшно раздражали люди, которые оскорбляли Гермиону и угрожали ей из-за того, что ее родители не обладали магией. Он надеялся, что в Хогвартсе все будет иначе. Если нет — то он он позаботится о том, чтобы никто не посмел ее тронуть. Если бы не Гермиона, он бы не побоялся обратить ее обидчиков в камень, или даже убить.

Он зашипел, и забрался на Гермиону, стараясь привлечь ее внимание. В последнее время ему очень не хватало общения с ней, потому что все ее внимание было поглощено магией. Он старался проводить больше времени с ее родителями, но те в отличие от нее, не могли понимать его. Близился конец августа, и Гарри знал, что в Хогвартсе у нее останется еще меньше времени на него.