Про совращение и прочие прелести жизни

— А что конкретно тебе не понятно? — поинтересовался Басс, губами ощипывая с хорошо прожаренного куриного крылышка хрустящую корочку.

— Что за монстра ты тут взрастил?!

— Монстра? — оживился Мальвинель, до этого индифферентно ковырявший вилкой кусок картошки на своей тарелке. Завтрак со светлыми, насупленными и злыми, его угнетал. Надо было не приглашать их, и все дела. Только и горазды, что настроение по утрам портить. Но вопрос про неизвестно где заныканного Бассом монстра его заинтриговал. — И где ты его прячешь? — вопросил он у Кара почти обиженно. — Почему мне не показываешь?

— Вообще-то, — сдавленным шепотом принялся объяснять оживившейся Артемон, склонившись к сидящему рядом с ним Властелину. Оборотня тоже угнетали косые взгляды, которыми его то и дело награждали бывшие товарищи по команде. — Мне кажется, Спальчик имел ввиду тебя.

— А! — просиял Властелин и весело объявил, — Кто монстр? Я монстр? А вы думали в сказку попали? — И расхохотался, но не как положено по всем коконам мира — раскатисто и дьявольски страшно, а искренне, заливисто, почти по детски. От этого смеха не хотелось бежать без оглядки, ему хотелось вторить, смеясь в ответ. Но Светлые, напустив на себя скорбный вид, стоически терпели это издевательство. Особенно усердствовали лепрекон на пару с гномом. А ромашковых троллей выдавали те самые отличительные кисточки на хвостах, завертевшиеся, как пропеллеры. Им тоже хотелось смеяться. И только старый маг отнесся ко всему происходящему с неожиданным юмором.

— И как, рога на головушку не давят? — Осведомился Дамус, с хитрым прищуром изучая ангелоподобное личико Великого и Ужасного Темного Властелина.

— Неа, — легкомысленно отозвался тот и неожиданно испустил тяжкий вздох, полный душераздирающей скорби, — Только вот то крылья ломит, то нимб отваливается. А недавно, я линять стал. Старые перья с меня сыплются, только и успеваем подушки набивать, зато новые растут мягкие и шелковистые, так еще и с йозовым отливом, как я люблю...

— С каким, каким отливом? — недоверчиво протянул Артемон.

— А нимб прибивать не пробовали? — одновременно с оборотнем заинтересовался маг.

— А зачем его прибивать? — проигнорировав вопрос Мони, весело откликнулся Властелин. — Клей тогда на что?

— Тоже вариант, — важно покивал маг и снова пересекся взглядом с Бассом.

— Нет, это просто уму не постижимо! — неожиданно взвился со своего места рыцарь и со всей дури шмякнул ладонями по столу. — Мало того, что этот мелкий мерзавец дразниться и издеваться смеет, отказываясь проявлять должное уважение и вести себя как и подобает Темному Властелину, так вы, магистр Нострик, ему ещё и подыгрываете!

— Слушай, — до конца выслушав прочувствованную речь Спальчик Маля, Мальвинель склонился к оборотню и зашептал на ухо новому другу, а по совместительству и домашнему питомцу, — А он у вас всегда такой нервный или это уши его таким сделали.

— Как это уши? — опешил Артемон.

— Как-как, — проворчал Нель, — А ты представь, если бы это тебя природа такими наградила?

— Ой! — пискнул оборотень, испуганно поджал хвост и прижал к голове мохнатые ушки. На дефицит воображение он никогда не жаловался.

— А чем это тебя мои уши не устраивают? — обиделся и без того раздосадованный рыцарь. — Очень даже приличные уши, конечно, бывают и больше, но у меня все же не средний размер, так что в будущем, когда придет время жениться, уверен, многие женщины захотят выйти за меня замуж.

— А что, еще не пришло? — забравшись на стул с коленями, уточнил любознательный Властелин. — Ты же такой взрослый, почему не сейчас?

— Потому что уши еще не доросли, — вместо лопоухого смурчака ответил Кара Басс. Спальчик Маль, уже открывший рот, чтобы дать достойный ответ, покраснел до корней волос, засопел, как паровоз, летящий под откос, и схватился за меч, но из ножен вытащить не успел.

— Куда уж больше! — сделал страшные глаза Мальвинель и взмахнул рукой.

Несчастный рыцарь даже не сразу понял, что случилось и лишь по вытянувшимся лицам окружающих додумался ощупать любимые уши на предмет наличия. Ушей не было. Нет, не от слова "совсем", а от фразы — "стало меньше, чем было".

— Ты... ты... да как же так? Да, что же я? — чуть не плача заохал бедняжка рыцарь. Мальвинель же смотрел недоумевающе, а потом перевел взгляд на Басса, ища поддержки и разъяснений, ведь он же хотел как лучше, от чего же этот странный рыцарь не выглядит осчастливленным.

— Понимаешь, Нель... — начал Кара, успокаивающе ему улыбнувшись, но продолжить ему помешал стенающий Спальчик Маль.

— Ушки мои, у-у-у-ушки, — взвыл бедолага надрывно и страшно и лишился чувств, осев на стул, который не выдержал тяжести и опрокинулся вместе с непутевым рыцарем навзничь.

Нель тут же вскочил и попытался перегнуться через стол, чтобы посмотреть, как у него там дела, но ему не позволила ничего толком увидеть Манюня, неожиданно сорвавшаяся с места и, стрельнув глазками в сторону мага, взирающего на все происходящее с полной отрешенностью от мирских забот, кинулась реанимировать командира их славного отряда. О, как она к нему присосалась! Бедный Мальвинель аж на стол коленом забрался и на руках подтянулся, чтобы рассмотреть. А Спальчик Маль, осознав весь ужас уготованной ему участи (смерть от удушья — это в лучшем случае) начал отбивать, но был тут же умело скручен троллиной и очень быстро прекратил все вялые попытки сопротивления и отдался на милость судьбе.

— Басс, а Басс, — с тихим восторгом зашептал Нель, толкая своего ненаглядного военкома в бок, — А ты меня так научишь? Я тебя тоже так хочу...

— Ну, если хочешь, — промурлыкал коварный менестрель и собственнически огладил его широкой ладонью по ладной спинке, так и норовя соскользнуть чуть пониже.

Мальвинель резко развернулся к нему, глянул весело, исподлобья, и полез целоваться, но был варварски прерван.

— Совсем стыд потеряли, — прогундосил лепрекон, и грязно выругался на эльфячьем наречии. Только эльфы были способны придумать столь изощренные фразы для оскорблений тех, кто к их высокородному семейству не принадлежал.

Мальчишка Властелин замер, словно ему в спину нож воткнули, синие глаза сузились, губы побелели. Артемон, все еще сидящий достаточно близко, чтобы видеть эти перемены, сам побледнел и взволнованно завертел головой, переводя взгляд то на Басса, то, отчего-то, на Дамусса Нострика, невозмутимого старого мага, что-то в том было притягательное и, на удивление, доброе, что ли. Артемон изначально, с самых первых дней своего путешествия в команде светлых, тянулся именно к нему. Но ни один из мужчин не спешил успокоить разозленного лепреконом Властелина.

— Знаете, — очень тихо и грозно произнес Нель совсем не свойственным ему серьезным, пугающим голосом. — У нас говориться, к чужому Властелину со своими рогами в душу не лазь.

Поднял руку, на уровень плеча, обернулся на застывших в ужасе светлых и звонко щелкнул пальцами. И никого не осталось. Никого, кроме их с Бассом, Артемона, уже принятого в семью и, неожиданно, мага. Тот все так же сидел на своем стуле и с полной безмятежностью на лице смотрел на опустевшие кресла соратников. Но потом все же поинтересовался.

— И куда ты их?

— Куда подальше, — вздернув подбородок, бросил раздосадованный Властелин и отвернулся.

— Не расстраивайся, — поднявшись с места, Басс протянул ему руку, и мальчишка тихо вздохнув, шагнул к нему позволяя себя обнять. Устроил голову на плече, произнес.

— Это бесчестно, так говорить, ничего о нас не зная. Судя лишь по предрассудкам. Ведь правда же? — Мальвинель запрокинул голову и заглянул ему в глаза. Мужчина помедлил, а потом все же склонился и поцеловал. Медленно, тягуче, наслаждаясь теплом и мягкостью нежных губ.

— Так, ну ладно, — прервал их вздох облегчения, раздавшийся со стороны мага. — Раз эти идейники теперь далеко, могу я наконец снять с себя этот идиотский маскарад?

— Идиотский? — насмешливо уточнил Кара Басс, — То-то он тебе принес богатство и известность.

— А что я виноват, что слишком молодые, пусть и, несомненно, талантливые маги, никому не нужны? Дескать, несолидно... да и вообще, разве ж это маг без бороды, — проворчал Дамус и неожиданно стал преображаться.

Белоснежная борода втянулась в подбородок, брови лишились былой седины, волосы укоротились и приняли насыщенно-золотой оттенок, и на голове, вместо седых прядей начали активно закручиваться в спиральки веселые, пшеничные кудряшки. Несколько секунд и вот за одним с ними столом сидит уже не умудренный сединами старик, а молодой парень, лет двадцати-двадцати двух со слегка раскосыми глазами, шальной улыбкой. И даже одежда на нем изменилась. Стала не балахонистой и бесформенной, без определенного цвета, вся в серых тонах, а яркой, можно даже сказать кричащей, но идеально подогнанной явно у модного и дорогого портного.

— А ты нисколечко не изменился, Ино, — мягко улыбнулся парню Кара, и развернул Мальвинеля к себе спиной, все так же собственнически прижимая к груди. — Знакомьтесь, ребята. Ино Бурат. Мой давний знакомец.

— Но... как же так... — жалобно протянул Артемон, во все глаза смотрящий на незнакомца.

— А вот так, — весело подмигнул ему тот, но оборотень продолжал смотреть расстроено и печально. Ино посерьезнел. — Моня, хвостатый мой, в чем дело?

— Ты... то есть не ты, а другой ты, был таким хорошим...

— Что значит другой я? Внешность, не спорю, другая, но я — это всегда я.

— Нет, — печально вздохнув, Артемон отодвинул от себя тарелку, встал и поплелся к выходу.

— А ну стой! — властно бросил Ино и вскинул руку с магическим лассо, но его заклятье неожиданно перебил Мальвинель.

— Не смей так с ним! — бросил Властелин яростно и метнулся к растерявшемуся от таких страстей оборотню. — Пойдем, Монечка, — засюсюкал он, — Пойдем отсюда. Злые они, уйдем от них. — И оба мальчишки под воздействием магии Властелина исчезли из столовой, оставив старших в недоумении.

— Знаешь, — подумав, обронил Бурат, наблюдая за тем, как подозрительно невозмутимый Басс в полной тишине доедает свой завтрак.

— М? — тот поднял на него глаза.

— Есть у меня с собой одна игрушка новомодная, совсем недавно на одной выставке передовых маго-технологий прикупил...

— Помню-помню, что тебе всегда нравились всякие навороченные штучки, — хмыкнул Кара и посмотрел на него уже куда более заинтересованно. — И что за игрушка?

— Замиратель, — хитро улыбнулся ему ушлый маг. — Думаю, применительно к нашим мальчикам, тебе понравится.

— А им?

— Ну, думаю им-то как раз все новое будет интересно в априори. Они же еще такие юные и любознательные.

— О, знал бы ты насколько любознательные... — припомнив вчерашний экскурс в последний сеанс показа зеркала, произнес Кара и вкратце поведал о случившимся, пока два юных естествоиспытателя утешались вкуснейшим десертом в спальне Властелина. Все же живой замок — это очень удобно, особенно, когда с ним не просто приятельствуешь, а по-настоящему дружишь, тогда он буквально исполняет любые желания, стоит только пожелать.

Мальчишки были безжалостны в своей очаровательности. В этом Басс и Ино убедились сразу же, как только вошли в комнату Властелина, в которой на просто огромной кровати, сегодня, как по заказу, застеленной нежно-розовым мехом неведомого зверя, возлежали двое. Собственно сам Великий и Могучий, устроившийся на животе и весло болтающий в воздухе ногами в белых носочках с розовенькими пумпончмками по бокам. Моня же лежал на спине, подложив под голову руки и лишь рот открывал, когда мило улыбающийся Мальвинель, как следует сам облизав чайную ложечку, черпал из хрустальной вазочким мороженное и подносил холодный, сливочный кусочек ко рту оборотня. Надо признать, зрелище было не для слабонервных.

Первым от созерцания очнулся Басс.

— Ребята, у нас с Ино к вам конструктивное предложение, — бодренько рапортовал он и выхватил из рук замешкавшегося мага его хитрую машинку, представляющую собой этакий телескоп с небольшим ящичком с той стороны, с которой, теоретически в него нужно было бы смотреть.

— Это какое? — заинтересовался Нель, повернувшись к нему и неосознанно облизал перепачканные мороженным губы. Улыбка застыла на лице Басса.

Зрелище было таким соблазнительным, что просто невозможно удержаться. Но вместо того, чтобы на негнущихся ногах шагнуть к нему и забыть обо всем в страстном поцелуе, он резко вскинул хитроумный аппарат наизготовку и, посмотрев в подзорную трубу со стороны ящичка, нажал наверху на какую-то кнопку. Раздался короткий щелчок и из объектива в сторону Мальвинеля разноцветной струей выплеснулись бабочки всех цветов и оттенков. Миг, и мальчишка исчез за шорохом их мерцающих крыльев, еще один, и снова появился. Властелин недоуменно моргнул, не понимая, что вообще произошло, сел на пятки и только после этого обнаружил на неизвестно откуда появившемся возле Басса мольберте свое собственное изображение, нарисованное словно маслянными красками, в которые превратились те самые бабочки.

— Вау! — взвизгнул он и кинулся к растерявшемуся от такой прыти главнокомандующему, вырвал из рук масалоаппарат и навел объектив на приподнявшегося на локтях Моню, оставшегося лежать на кровати. Щелчок. Бабочки. И еще один мольберт. Только теперь на холсте во всей красе был изображен уже черноухий и чернохвостый оборотень. Ошалелый и взволнованных. Очень милый. — Здорово, — поделился впечатлениями сияющий Мальвинель, возвращая игрушку хозяину. — Так вы за этим пришли, да?

— Ну, конечно, — весело подмигнул ему Ино и скомандовал, — Возвращайся на кровать. Хочу вас вдвоем поэротичнее смаслографировать.

— Как это поэротичнее? — заинтересовался Нель, снова забираясь на кровать с ногами под бок к Артемону, который сел и подтянул к себе колени, неодобрительно косясь в сторону бывшего великого магистра.

— А так, чтобы один взгляд и в дамки. — Попытался неопределенно объяснить маг, но его перебил оборотень.

— Так, чтобы у них от одного взгляда встало, — бросил он в сторону и поджал губы.

— Что встало? — изумленно уточнил Властелин и посмотрел на мага, тот, честно признаться, растерялся.

— Ба-а-а-ас, — протянул Ино и глянул на старинного приятеля с изумлением.

Тот тяжко вздохнул и мягко улыбнулся Мальвинелю.

— Это образное выражение, Нель, просто чтобы нам с Ино понравилось.

— А! — с пониманием покивал тот и, встав на колени, пополз в сторону оборотня, бросившего короткий, неодобрительный взгляд в сторону менестреля, но тот ответил слегка нахмуренными бровями и Моня смолчал, пропустив момент, когда Властелин подобрался к нему достаточно близко, чтобы с неосознаваемой им самим томностью, протянуть.

— Ну, Монечка, ну, лапочка, давай поэротичнее, а? — и совсем по-девчачьи захлопал своими неоправданно длиннющими светло-голубями ресницами.

Оборотень шарахнулся от него, широко распахнул глаза и нервно облизнулся, севшим голосом прошептав, — А, если не получится...

— Но ведь ты у меня такой симпатичный. Конечно получится, — убежденно отозвался Нель, подползая ближе и для удобства раздвигая руками колени оборотня, ставшие ощутимым препятствием для их воссоединения.